предупредить сразу: двадцать детишек и пять взрослых дядей подтвердят, что в
тот день и час я неотлучно находился с ними.  Тебе  известно,  что  дети  не
врут?
   - Катку ты тоже деток представишь?
   - А кто сказал, что я боюсь Катка? Не я его, а он меня бояться должен.
   - Почему? - воодушевилась я.
   - Потому что облажался. И он, и его придурковатый братец.
   - Ты имеешь в виду заказные убийства? - спросила я.
   Он помолчал, что-то разглядывая, потом, вздохнув, сказал:
   - Значит, вы что-то нашли в доме Скобелева?
   - Нашли, - кивнула я.
   - Что?
   - А ты ответишь на мои вопросы?
   - Только на самые глупые.
   - Мы стащили железный ящик, который он использовал как сейф. В  нем  были
деньги и листок с датами и выплаченными суммами. Сверив даты  с  сообщениями
газет, мы поняли, с чем имеем дело. Убийства связаны с казино?
   - Конечно.  Ваш  Петюня  только  с  виду  был  недалеким  парнем,  и  его
использовали для передачи денег. Втемную. Только дураком  он  не  был.  И  в
конце концов понял, с чем дело имеет.
   - Выходит, всем Юрик заправлял?
   - Нет, - покачал головой Руслан. - Заправлял всем Пашка Лисин  по  кличке
Душман, это в его доме  ты  побывала.  Казино  для  таких  дел  место  очень
удобное: много всякого сброда болтается,  не  вызывая  подозрений...  Однако
Юрик в компаньоны не годится, не жалует он  компаньонов,  очень  любит  быть
первым, всегда и во всем. Потому  Пашка  и  привлек  к  делу  придурковатого
Жорика. Тот до денег жаден и умнику-братцу не прочь свинью подложить. Вот  и
клюнул.  Думаю,  орудовали  они  вчетвером.  Остался  один  Жорик.  Прикрыта
лавочка.
   - А ты как влез во все это?
   - Как? - Он задумался. - В двух словах как и зачем не объяснишь.  Погибли
два моих друга. Белым днем на центральной улице. Мог погибнуть я, если б  не
ушел за месяц до этого и дружка не устроил. Мы с ним в одном дворе росли,  в
одну школу ходили. Его жене и двум пацанам мне надо как-то в глаза смотреть.
Второй хоть и не был другом детства, но в свое  время  очень  помог  дельным
советом: куда денежки пристроить. В общем, благодаря ему я  стал  далеко  не
бедным человеком, а это значит: могу жить как считаю нужным. Улавливаешь?
   - Богатые люди на стоянках дежурят? - съязвила я. Он засмеялся.
   - Скромность, она не только украшает, она пользу приносит.
   - Ясно. Значит, ты решил быть Божьей карой. Найти убийц и покарать?
   - Выйти на них было нетрудно. Жорка придурок, к  тому  же  выпендриваться
любит. Вот как-то перебрасывались в  картишки,  и  он  сказал  лишнее.  А  я
запомнил. И решил, что раз Жорик, значит, и старший  тут  как  тут.  А  Юрик
чист, как младенец. Очень много времени я на него впустую угробил,  пока  не
сообразил...
   - И что теперь? - спросила  я  тревожно.  -  Убьешь  последнего  врага  и
почувствуешь себя счастливым?
   - Откуда мне знать, что почувствую? Жора еще жив... А убить  его  не  так
просто.
   Я Юрку много лет знаю: он будет защищать брата.
   - Жорик его машину взорвал.  Утром  старший  Катков  послал  краснолицего
следить за братом, значит, уже  подозревал.  Скорее  всего  Жора  без  твоей
помощи простится с жизнью в цвете лет.
   - Вряд ли Жорик о взрыве что-нибудь знал, оттого поутру и кинулся к Паше,
отношения выяснять.
   - А ты его выследил и всех убил.
   - На это Юрик есть. Он за братишку! полгорода в  могилу  сведет.  Кровные
узы.
   - И краснолицего он убил?
   -  А  почему  нет?  Тот  видел,  как  Жора  с  Пашей  дружбу  водят,  мог
проболтаться, где не надо. Это раз. Краснолицего  могли  убить  чуть  раньше
Пашины дружки, это о два. Он мог пасть случайной  жертвой  перестрелки,  это
три. Выбирай, что больше нравится. - А моя сумка и машина? - Юрику, хоть  он
тебе и большой друг,  вовсе  необязательно  знать,  что  ты  там  болталась.
Глупость наказуема, но в разумных пределах. Еще вопросы есть?
   - Есть. Что, по-твоему, будет дальше?
   - Юрик мудр и ценит простоту решений. Потому  просто  перестреляет  всех,
кому известно об убийствах. Логично предположить, что начнет с  вас.  Работы
для Катка на пару минут. Хотя, если ты не врешь и в это  дело  влез  Циркач,
Юрика ожидают крупные неприятности. Циркач настырный и  попытается  обыграть
ситуацию, и  здесь  для  вас  есть  определенная  выгода:  убьют  не  сразу.
Проверять, так это или нет, на твоем месте я бы не стал.  Собрал  манатки  и
отправился куда подальше.
   - Я могу пойти в милицию, - сказала я не очень уверенно.
   - Попробуй. Говорят, дуракам везет. - Тут Руслан вспомнил о чайнике:
   - Вот черт, выкипел...
   Я сидела молча, наблюдая, как он двигается по  комнате,  заваривает  чай,
собирает на стол. Послышался  автомобильный  сигнал.  Руслан  нажал  кнопку,
ворота открылись, машина подъехала к самому окну,  и  пьяный  мужской  голос
поинтересовался:
   - Командир, сколько за ночь?
   - Десятка. Брось тачку у забора, вон там, слева. Выйдешь через калитку.
   - Ты б собак убрал, а?
   - Уберу. - Руслан накинул куртку и с порога позвал свой зверинец. Три пса
обосновались в домике,  заняв  почти  все  свободное  пространство  пола.  Я
поднялась, взяла сумку.
   - Что ж, спасибо за интересную беседу.
   - Уходишь? - удивился Руслан, закрывая дверь.
   - Не хочу отнимать у тебя время.
   - Отнимай сколько угодно, мне здесь до утра сидеть.
   - Не пойму, зачем тебе это. Ты ж не бедный.
   - Я хитрый. Садись.
   - Что-нибудь еще рассказать хочешь?
   - Только на тему личной жизни. Могу тебя послушать. Сам буду молчать и на
тебя смотреть. Выглядишь ты классно, настроение не испортишь.
   - Ты правда никого не убил? - не придумав ничего умнее, спросила я.
   - Если надо на чем поклясться, ты только скажи. Тебе лимон положить?
   - Я сама положу.
   - Пожалуйста. Я просто хотел быть вежливым. - Завтра мы уедем, -  сказала
я. - Правильно. Все  возможные  глупости  вы  уже  сделали  и  отдых  вполне
заслужили... Каток - твой любовник? - вдруг  спросил  он,  голос  изменился,
дурашливые нотки исчезли, осталась абсолютная убежденность, что я отвечу  на
любой вопрос.
   Вместо того чтобы разозлиться, я торопливо сказала:
   - Нет. - Вышло испуганно.
   - А Циркач?
   - Господи, конечно, нет! - Я боялась поднять голову и встретиться  с  ним
взглядом.
   - Отлично. Из-за мужской солидарности я чувствую себя неловко,  пользуясь
чужим добром.  -  Тут  я  подняла  голову,  взгляды  встретились,  и  Руслан
засмеялся. - Зачем ты сюда пришла?
   - Что? - У меня пропал голос, вместо слов вышло змеиное шипение.
   - Только не вздумай со мной драться, у нас разная весовая категория.
   -  Ты  что,  сумасшедший?  -  удивилась  я  и  поднялась  с   дивана.   -
Предупреждать надо. У тебя же на лбу не написано: психопат и придурок.  Пока
своим умом дойдешь... - Я шагнула к двери.
   Он, не поднимаясь с места, схватил меня за руку.
   - Иди ко мне.
   У меня появилось желание зареветь:  он  вел  себя  оскорбительно,  а  мне
хотелось остаться. Гордость, как правило,  побеждает,  однако  с  выбором  я
замешкалась. Что дало ему возможность ухмыльнуться шире и подтянуть  меня  в
свою сторону. - Отпусти руку, - опомнилась я.  Он  поднялся,  обнял  меня  и
поцеловал. Чувство  стыда  нахлынуло  мгновенно:  Боже  мой,  я  в  какой-то
немыслимой хижине с тремя псами на полу, готова кинуться в объятия в  лучшем
случае сторожу автостоянки, а в худшем -  убийце.  Достойный  конец  нелепой
истории. Я отшатнулась и сказала:
   - Помоги мне пройти мимо твоих зверей. Я боюсь собак.
   - Ты не хочешь уходить.
   - Серьезно? Это как-то отражается на моем лице?
   - Конечно. Тебе хочется остаться и хочется быть со  мной,  а  я,  честное
слово, ничего не имею против. Так что располагайся.
   Это было чересчур, и я засмеялась. - Возможно, я глупа и отдаю себе отчет
далеко не во всех поступках, но кое-что  я  тоже  умею.  Например,  отличить
мужика от самовлюбленного придурка. Будь ты трижды крутым и перестреляй хоть
половину  города,  все  равно  останешься  ничтожеством.   Ты   классический
неудачник, потому что ищешь разрушения. Ты никому не нужен,  потому  что  не
умеешь любить. Если тебя не пристрелят раньше,  ты  кончишь  жизнь  одиноким
пенсионером, в окружении бродячих псов. Будешь жечь свет по ночам и  бродить
по пустой квартире. В общем,  удачи  в  бою,  несравненный  мой.  Размахивай
мечом, а я пойду к своей прялке.
   Где-то в середине моей речи он стал громко смеяться. Что  самое  обидное:
совершенно искренне. А я стояла с пунцовыми щеками и метала  молнии.  Глупее
что-то и придумать трудно. Я испугалась, что разревусь с досады, и торопливо
вышла на улицу.
   - Подожди, - все еще посмеиваясь, сказал Руслан. - Я отвезу тебя домой.
   - Ты забыл, я на машине.
   - Все равно. С тобой вечно что-нибудь происходит, так что не спорь.
   - А как же твой пост? - усомнилась я.
   - Обойдется.
   Его неожиданная забота беспокоила. Я пыталась отгадать, что  он  задумал.
Мы въехали во двор Серафиминого дома.
   - Как будешь добираться? - спросила я.
   - Доберусь. В квартиру войдешь, мигни  светом,  чтоб  знать,  что  все  в
порядке.
   - Откуда такая забота? - съязвила я.
   - От природы человеколюбив.
   - Что ж, в таком случае всего доброго.
   - И тебе того же. Топай, топай, - усмехнулся он.
   Мне очень хотелось сказать что-нибудь обидное. Все, что я  способна  была
придумать Сейчас, выглядело глупым. Я повернулась к нему спиной, брякнув  со
злости:
   - Удачной охоты.
   - Котеночек, - ядовито позвал он, - тебе никто не говорил, что  ты  жутко
самовлюбленная стерва? По-твоему, все мужики в мире должны заниматься только
тобой?
   - А почему бы и нет? - удивилась я, радуясь возможности позлить  его.  Но
не вышло.
   - В самом деле, почему бы и нет? - Он засмеялся и, сунув руки в  карманы,
приготовился наблюдать мой исход. Кажется, стоять уже было неприлично.
   - Мог бы оставить свой телефон, - сказала я хмуро.
   - Зачем? - удивился он.
   - Так принято.
   - Кем и где? Ладно, запиши, если очень нужен. Только попусту не звони.  -
Он продиктовал номер, но записывать я не стала.  -  Что,  уже  не  нужен?  -
хохотнул Руслан и легонько подтолкнул меня к подъезду. - Иди, не забудь  про
свет.
   - Не забуду. Очень хочется сказать тебе гадость, не знаешь почему?
   - Догадываюсь. Я ж предлагал, ты отказалась. Кусай теперь локти. Надеюсь,
у тебя хватит ума уехать завтра с первой лошадью?
   - Конечно. Хотя бы для того, чтобы тебя больше не видеть.
   - Наши желания схожи.
   Я грохнула дверью подъезда и стрелой влетела на третий этаж. Мне хотелось
уехать немедленно. Самое интересное,  что  Серафима  мое  желание  полностью
разделяла.  Она  открыла  дверь  на  полсекунды  раньше,  чем  я  позвонила.
Выглядела она усталой.
   - Ты меня с ума сведешь, - вздохнула тетушка.
   - Мигни светом.
   Я выглянула в окно: Руслан торопливо покидал двор.
   - Руслан? - спросила Серафима.
   - Да.
   - Что поведал? - Я передала разговор  с  Русланом.  Поразмышляв  немного,
Серафима кивнула. - Боюсь, он прав. Мы с Ильей заезжали в казино.  Так  вот,
один паренек сообщил по секрету новость: братаны Катковы шумели. Старший был
сильно зол и бил младшего ногами. По-домашнему, один  на  один,  но  кое-кто
видел.
   - А Жорик?
   - Обливался кровавыми слезами  и  прощения  просил.  Так  и  говорил,  со
свойственной ему шепелявостью: "Прости, брат". В  заключение  братишки,  как
всегда, обнялись и долго лобзались. В семье воцарились  мир  и  спокойствие.
Потом еще полчаса Юрик младшему что-то внушал, но уже деловито  и  спокойно,
после чего Жора в сопровождении одного доверенного лица отбыл в  неизвестном
направлении.
   - Навеки?
   - Кто знает. Ежели Юрик простил, то на пару недель. А  если  поцелуи  для
усыпления бдительности, то уж не свидимся.
   - Сама как считаешь?
   - Я своим мнением насчет Катков  уже  делилась.  Почти  уверена,  старший
будет Жорку прятать. И не от ментов,  которых  боится  гораздо  меньше,  чем
своих хозяев. А от того типа, что, на мир ополчившись, решил придать  нашему
пейзажу кровавый оттенок.
   - А Руслан сказал, что Юрка сам всех убил, чтоб концы в воду...
   - Конечно. И на даче он своим парням шеи сломал, чтоб  не  озорничали.  -
Серафима вздохнула, повертела ложку в руке и добавила тревожно:
   - Сматываться надо. Дошли до точки. Смешно не будет.
   - А деньги? Циркач велел деньги Катку отвезти. Повезешь?
   - Придется, коль велел. Ой, горе-горькое... Сделаем так: я повезу деньги,
а ты с вещами отбываешь на  вокзал.  Автобус  в  двенадцать  тридцать  пять,
поезжай пораньше. Купишь билеты и в сторонке замрешь  тихой  мышкой.  Там  и
встретимся.
   Мы  занялись  сборами.  Как  ни  старались,  а  три  чемодана  все  равно
набралось. Серафима равнодушно один отшвырнула в сторону.  Я  попыталась  ее
утешить.
   -  Не  на  всю  жизнь  уезжаешь.  В  конце  концов,  о  вещах  есть  кому
позаботиться.
   Уже под утро мы подремали пару часов.
   После первой чашки кофе настроение наше поднялось, мы кинулись собираться
в дорогу. И еще через час совершенно не  походили  на  женщин,  затравленных
суровыми обстоятельствами.
   - Забыла совсем, - уже в дверях сказала Серафима. - Циркач вчера раз пять
звонил. Врала что ни попадя. Смотри, как бы он нам всю малину не испортил.
   Мы расцеловались, и Серафима с толстым бумажным конвертом в сумке  отбыла
в казино.
   Через полчаса я вызвала такси. Подхватила чемоданы и,  спустившись  вниз,
устроилась на скамейке возле подъезда. Такси подъехало минут через пять.  Мы
укладывали чемоданы в багажник, когда Бог знает откуда появились двое парней
такого свирепого вида, что у меня стали дрожать руки, задергался глаз и  все
лицевые мышцы сразу.
   - Анжелика Станиславна, - сказал один, - вам лучше в квартиру  вернуться.
- Говорил он проникновенно и очень вежливо, по крайней мере,  было  заметно,
что старается. Но выходило зловеще.  Второй  молча  кивнул,  словно  говоря:
точно, я бы вернулся.
   На таксиста эти двое произвели не меньшее впечатление. Переминаясь с ноги
на ногу, он глухо поинтересовался:
   - Решайте, ребята, едем или остаемся? У меня время - деньги.
   - Остаемся, - жалко пролепетала я. Чемоданы оказались на земле, а таксист
исчез со двора со скорость, прямо сказать, изумляющей.
   - Что же мне делать? - поворачивая голову от одного к  другому,  спросила
я.
   - Вернуться в квартиру и ни о чем не беспокоиться.
   Я махнула рукой и пошла. Один из парней подхватил чемоданы  и  отправился
следом. Я тряслась мелкой дрожью и  косилась  на  телефон,  не  в  состоянии
решить, к кому кинуться за помощью. Прежде чем кидаться, неплохо  бы  знать,
чьи громилы. Только они  не  представились,  а  задавать  им  вопросы  я  не
рискнула.
   К моему величайшему облегчению, парень собрался покинуть квартиру.
   - Я могу позвонить? Или, например,  в  магазин  сходить?  -  спросила  я,
втайне  удивляясь,  что  голос  звучит  почти  нормально,  а   не   жалобным
повизгиванием.
   - Конечно, - пожал он плечами. Вы ж не в тюрьме. Только из города  уехать
не пытайтесь. Не получится, это я вам сразу говорю.
   - Кто вас послал? - набралась я отваги.
   - Нетрудно догадаться, - с крокодильей улыбкой  ответил  он  и  вышел  из
квартиры.
   Может, ему и нетрудно, а вот мне  совсем  наоборот.  Я  хотела  позвонить
Сереже, но передумала. Следовало предупредить Серафиму.
   Я позвонила в казино. Тетушка точно была там,  но  застать  ее  на  месте
никак не удавалось. Мне отвечали три разных голоса, и каждый уверял, что она
где-то здесь, и предлагал позвонить по другому номеру. Я попросила передать,
чтобы она ждала меня в казино. И стала в окно высматривать ребят, вежливых и
весьма дюжих. Их нигде не наблюдалось, но это и не утешило.
   Я вышла из подъезда и прогулочным шагом направилась вверх  по  улице.  За
руки никто не хватал. Пройдя так два квартала, я воодушевилась и  остановила
машину. Через десять минут я уже была возле казино. Слишком быстро  пришлось
покинуть обманчивую безопасность чужой машины, я еще не успела подготовиться
к возможной встрече с Юриком.
   Центральный  вход  из-за  раннего  часа  был  закрыт,  я  воспользовалась
служебным. Возле двери за стеклом сидел молодой мужчина в форме охранника.
   - Простите, где я могу увидеть Серафиму Павловну?
   - Добровольскую? Прямо по коридору и направо.
   Я пошла по коридору, увидела  дверь  с  табличкой  "Добровольская  С.П.",
постучала и вошла. В кабинете, удобно развалясь в кресле и закинув  ноги  на
огромный и по виду очень дорогой стол, сидел Юрик с бутылкой  "Наполеона"  в
одной руке и стаканом в другой. Чувствовалось, что  общение  с  "Наполеоном"
было длительным и плодотворным. Юрик посмотрел в мою сторону, открыл  глаза,
хмыкнул и сказал:
   - А вот и наша принцесса. Садись, солнышко, будь как дома.
   - Юра, - начала я укоризненно. - Десять утра, а ты с коньяком в  обнимку.
Что станет с печенью?
   - Ей будет хорошо, а вот тебе - вряд ли. Сядь-ка, сядь...
   - Юрик, давай я отвезу тебя домой. Ты плохо выглядишь. Тебе лучше лечь  в
постель.
   Он засмеялся:
   - Умница, деточка. А вот я дурак. Совсем забыл, кто ты у нас.  "Она  была
актрисою и даже за кулисами играла роль, а зрителем был я",  -  пропел  Юрик
немного по-козлиному, опять засмеялся, хлебнул коньяку и сказал:
   - Ты садись, садись... ангелочек.
   - Где Серафима? - спросила я. Он развел руками.
   - Исчезла. Испарилась.
   - Что за глупость такая? Ты видел ее сегодня?
   - Видел, - кивнул Юрик, страшно довольный.
   - Она отдала тебе деньги?
   - Отдала.
   - Значит, у тебя к ней никаких претензий?
   - Никаких, солнышко, - захихикал он. - У меня к тебе большие претензии.
   Я посмотрела укоризненно, покачала головой и заметила:
   - Надо беречь себя, Юра.
   - Ладно, не старайся, - махнул он рукой, убрал со  стола  ноги,  поставил
бутылку и, заглянув в стакан, добавил:
   - Паршивые дела, скажу я тебе. - Весело хрюкнул и ткнул в меня пальцем:
   - Твои дела.
   - Ничего не понимаю, -  удивилась  я  вполне  искренне.  -  Объясни,  что
случилось.
   Юрик чему-то обрадовался, погрозил мне пальцем и сказал:
   - Как заговорила... Откуда у тетки деньги?
   - Что?
   - Ничего. - Он засмеялся  и  стал  кивать  головой  на  манер  китайского
болванчика.
   Я прикидывала, может, стоит подойди поближе, прижать его голову к груди и
вспомнить что-нибудь трогательное, подходящее к случаю. Но,  честно  говоря,
пробовать не хотелось. Юрик, хотя и был пьян,  но  смотрел  на  меня  вполне
осмысленно, и не было в его взгляде  ничего,  даже  отдаленно  напоминающего
любовь. Потом он уставился в потолок, сосредоточенно  и  даже  настороженно,
точно ждал, что тот сейчас обвалится. Я поерзала  в  кресле  и  решила,  что
самое  время  уйти,  пока  он  так  увлечен.  Я  поднялась  и,  стараясь  не
производить лишнего шума, пошла к двери.
   - Сядь, - резко сказал он, никакого тепла в голосе, ну просто  совершенно
никакого.  Я  торопливо  вернулась  в  кресло  и  уставилась  на   Юрика   с
максимальной преданностью. - Выбрось эту идею  из  головы,  -  вздохнул  он,
прихлебывая из стакана.
   - Какую? - рискнула спросить я.
   - Что ты чего-то стоишь, - хохотнул Каток. - Ни-че-го, - произнес  он  по
слогам. - Совсем ничего.
   - Все-таки это довольно странно, -  позволила  я  себе  усомниться.  -  И
обидно. По-моему, я не заслужила такого обращения, я заботилась о тебе...  -
В эту минуту мне казалось: все так и было, стало грустно и больно  за  чужое
непонимание. Я вздохнула и ласково попросила:
   - Юрочка, пожалуйста, не пей больше. Ты угробишь свою печень.
   - Нет, солнышко, - сказал он. - Это я тебя угроблю. Раз - и нет тебя.
   Такие выходки хоть кого напугают. Юрик опять задумался, а я  порадовалась
возможности собраться с мыслями, намереваясь подробно обдумать ситуацию.  Но
мне помешали. Дверь без стука открылась, и в комнату вошел Руслан.
   Может, встреча со мной