улаки.
 - Слушай,  Петрович! - с трудом  выдавил он сквозь зубы.  - Не понимаю,
откуда в тебе эта  оскорбительная  подозрительность? Знакомые  разговорчики!
Такие, как ты, готовы нас, разведчиков,  взять на подозрение за  то,  что мы
работаем в тылу врага,  под боком у гестапо и абвера! Я ненавижу и  презираю
таких  сумасшедших!  Наши  люди  немало  пострадали  от  них,   И  они  тоже
прикрывались своей партийной совестью и всякими высокими словами.
 Петрович,  помрачнев  еще  больше,  молчал.  В   глазах  его  светилась
непоколебимая твердость.
 - Если я еще  раз услышу от тебя такие слова, - продолжал Констант, - я
расскажу  о твоих угрозах ребятам,  и  тогда тебе несдобровать. В  одном  ты
прав: я за все в ответе.
 - Я остаюсь при  своем мнении, - с непоколебимой решительностью ответил
Петрович.
 Доложит,   непременно  доложит.  Все  вывернет  шиворот-навыворот.  Это
грозило  большими неприятностями Жене Кульчицкому и  ему, Домбровскому, хотя
"Директор"  и разрешил операцию. Только одно могло спасти  Евгения и его  от
этих  неприятностей,  серьезность которых  было  трудно  предвидеть:  успех,
большой, настоящий успех.

4. Из записей Старшого

 "Гитлер захотел получить две тысячи ракет в месяц. Наши  старые  заводы
производили только девять"  сот. Вот и было решено построить  новый  большой
завод  в недрах горы Конштайн близ города Нордхаузена  в  Южном Гарце, чтобы
довести  производство до двух тысяч  ракет. Больше всех радовался, наверное,
фон Браун.  Он любил  пофантазировать в нашем кругу о бомбежках  ракетами не
только Лондона, Москвы, но и Нью-Йорка. Летом и осенью  сорок  третьего я не
раз приезжал сюда с  ним  в  Нордхаузен,  на завод Миттельверке, опускался в
штольни.  Как-то я  не  выдержал и обратил  внимание Брауна на  ужасный  вид
двадцати тысяч  рабочих  "кацетников" из  концлагеря  "Бухенвальд-Дора".  Он
резко оборвал меня,  заявив, что  это "нелюди", до которых ему нет дела, что
эти морлоки должны быть счастливы от одного  сознания,  что они трудятся  во
славу тысячелетнего рейха! Мог ли я тогда  подумать, что тоже  окажусь среди
"нелюдей", среди "морлоков"?  Тогда еще  Браун фанатически верил в  эти  две
тысячи  ракет  в  месяц.  Но  17  августа  сорок  третьего  года  на  заводы
Цеппелин-верке и Ракс-верке и даже на Пенемюнде обрушились бомбы  союзников.
Программа по производству ракет была сорвана. Тем важнее стал для ракетчиков
завод Миттельверке в недрах горы Конштайн. А планы создания многоступенчатой
баллистической ракеты дальнего действия с использованием  жидкого водорода и
кислорода - такое горючее предлагал и ваш Циолковский - пришлось отложить...
Теперь  только  изредка   вспоминал  Браун  о  двух-   или   трехступенчатой
межконтинентальной  ракете,  которая  за   сорок   минут   полета  пересечет
Атлантический океан и разрушит Нью-Йорк, о выводе спутников на вечную орбиту
вокруг Земли. Американцы должны знать о том, что фон Браун не только мечтал,
а   действовал.   На  основе   "Фау-2"   он   спроектировал  двухступенчатую
трансатлантическую    ракету,    которую    он   многозначительно   окрестил
"Америка-ракета" А-9/А-10. Настоящий гигант  высотой почти  в  30  метров  с
дальностью полета 5000 километров. Это пилотируемое по радио чудовище должно
было обрушиться на Нью-Йорк по  радиомаяку диверсантов Скорцени, заброшенных
в этот огромный город... У Брауна родилась также дикая идея вывода на орбиту
прозрачных шаров-саркофагов  с забальзамированными, незнающими тления телами
пионеров-ракетчиков.  Видно,  мечтал,  чтобы   и  его  так  увековечили   до
последнего  дня вселенной. Кстати, он  вообще  на  отдыхе  писал фантастику.
Как-то он читал нам, как всегда аристократически  грассируя, рукопись своего
научно-фантастического  романа о покорении космоса. Меня поразил размах  его
фантазии  и  узость  его  политического  кругозора:  на  Марсе,   населенном
арийцами, царит самый настоящий нацистский порядок с фашистской технократией
из сверхлюдей и серой массой бесправных морлоков...
 -  Подробнее,  пожалуйста. Ведь научная  фантастика  часто дает  верные
прогнозы на будущее, особенно если фантаст - ученый.
 - Вряд ли  это относится к фон Брауну. Первыми летят на  Марс, конечно,
немцы... Ни об американцах, ни о русских он не упоминает..."

5. Полмиллиона за тайну "Фау-2"

 -- Итак? - выжидательно проговорил пан майор, когда капрал  Вудсток сел
в "опель". - Вы получили ответ из Лондона? Поезжайте, Фриц!
 Майор граф Велепольский явно сгорал от нетерпения.
 -  Не знаю, огорчу ли я  вас  или  обрадую, -  начал  капрал, поудобнее
устраиваясь в "опеле".
 - Ответ получен? - торопливо, не своим голосом переспросил капитан.
 - Мне, право, жаль, друзья, - сказал  капрал, закуривая сигарету. - Мне
кажется, я могу вас так называть?..
 - Да, да, разумеется! - перебил майор. - Каков ответ Лондона? Скоро ли,
пся  крев,  я  смогу воздать  хвалу пресвятой богоматери  в  Вестминстерском
аббатстве или соборе святого Павла?
 -  Для вас,  -  улыбнулся  капрал, -  у нас  имеются  более  подходящие
молельни - римско-католические.  Оказывается, Лондон уже располагает большей
частью той информации, которую вы ему предлагаете...
 - Это гнусная ложь! - вспылил Серый. - Эти лавочники хотят сбить цену.
 - Не  горячитесь, пан Дымба! - почти крикнул на него  майор. - Этого не
может быть, капрал...
 - Однако  мое  командование,  судя по  его ответу,  желает  купить  ваш
материал для  контроля  и  проверки  сведений, собранных по всем каналам  за
последние месяцы!
 - Короче, капрал! - опять не выдержал капитан,
 - Сколько? Сколько предлагает Лондон? - вставил майор.
 Капрал взглянул на потянувшиеся к нему бледные жадные лица.
 - Пятьсот тысяч фунтов стерлингов. Полмиллиона и ни фартинга больше.
 - Вот скряги проклятые! - взорвался капитан.
 -  Помолчите  вы!  - простонал майор.  - Не  мешайте!  Готово  ли  ваше
командование вывезти нас троих самолетом отсюда в Англию?
 -  Да.  Через  день-два  после  проверки  и  оценки  ваших  материалов.
Полмиллиона  фунтов  стерлингов,  это,  как  говорят наши  друзья  янки,  не
земляные орехи! Соглашайтесь, джентльмены!
 -  Ни  за  что!  -  крикнул  Серый.  -  Пусть  дадут  хотя  бы  семьсот
пятьдесят...
 - Это исключено.
 - Семьсот пятьдесят.
 - Замолчите, капитан, не то я вышвырну вас  из машины! Капрал  Вудсток!
Мы  согласны, если, конечно, согласится наш немец-инженер...  - Решимость  в
его голосе  заметно окрепла. -  А немца, я думаю, мы  уговорим.  Сегодня  же
передайте это своему командованию!
 - Да, сэр! Непременно, сэр!
 - И  вот  еще что,  - медленно, словно решаясь на  какой-то важный шаг,
сказал  майор.  -  Мы   улетим,  но  здесь,  на  великопольской  земле  и  в
генерал-губернаторстве,  останутся верные  нам  люди.  Вы должны знать,  что
политический спектр в оккупированной Польше красуется во всей своей полноте:
от   инфракрасных   коммунистов   в   Армии   Людовой   до  ультрафиолетовых
националистов  в НСЗ - Народовы  Силы Збройны. Армия Крайова  к  теперешнему
моменту тоже  неоднородна.  Недавно  я  вышел из своей  дивизии  АК  в  знак
протеста против растущего влияния левых элементов.  Но  верных людей  там  у
меня осталось немало.  Мы с  капитаном провели среди них большую  работу  за
последние недели. Все они ярые противники "московских" поляков, коммунизма и
Советов. Все  они  рвутся в бой.  Одни будут  продолжать борьбу с оружием  в
руках до последнего вздоха, другие, как только сюда придут русские,  уйдут в
антисоветское подполье.  Мы уверены, что ваша  разведка заинтересуется этими
истинными,  закаленными  в  борьбе   поляками,  захочет  установить  с  ними
радиосвязь, поддержит их морально и  материально.  Словом, мы предлагаем вам
готовую и опытную агентурно-разведывательную сеть  на земле,  которая  будет
оккупирована русскими,  здесь, в Великой Польше. В ее организацию мы вложили
немало сил  и  средств...  -  Тут  пан  майор  несколько  замялся.- Мне, как
дворянину, офицеру и кавалеру "Виртути милитари", претит разговор о деньгах,
но  ведь вы понимаете,  что в  Англии,  где  жизнь сейчас стоит недешево, на
первых порах нам до зарезу нужны будут деньги. Моя офицерская честь...
 Так  вот  оно  что!  Кроме  документов  о  немецком  секретном  оружии,
продается  еще пробирка  с опасными  бактериями.  Эти политические  мертвецы
хотят раздавить  эту пробирку,  выпустить заразу  в  будущей новой, народной
Польше. Они хотят вызвать  духов  пятилетней  давности, призраков  довоенной
санационной Польши!
 - Сколько? - прямо спросил капрал, глядя в окно.
 -  Думаю,  что  цифра  должна   быть  шестизначной,  -  снова  замялся,
заделикатничал майор.
 - Двести тысяч! - решительно выпалил капитан.
 -  Прекрасно!  -  равнодушным тоном  проговорил  капрал.  -  Я  запрошу
начальство. Боюсь, однако, что, если  моя командировка здесь продолжится, мы
с вами вконец разорим казну Его Величества!
 Майор  фальшиво хохотнул.  Капитан  мрачно молчал, не  спуская  глаз  с
капрала.
 - Куда мы едем? - спросил капрал, глядя  в окно.  - В гостеприимный дом
фон Ширера унд Гольдбаха? Я не отказался бы от стаканчика "Джонни Уокера".
 - Этот подлец бежал, -  угрюмо ответил  майор Велепольский.  - Струсил,
видимо. Два  года играл краплеными картами - то есть работал на двух хозяев,
а  теперь испугался, что  гестапо узнает о  его связях с нами. Такое  теперь
время   в   Германии:   элита   заигрывает   и   шушукается    с   разведкой
англо-американцев,  но чинам пониже  эта игра запрещена под страхом смертной
казни.
 - Куда же он бежал?
 -  Исчез.  Вчера  утром  поехал на  этом  "опеле" на ближайшую  станцию
железной дороги, сел на берлинский поезд и был таков. Весь день его  искали,
всех своих людей на ноги поставили, обзвонили по телефону весь Вартеланд, но
его не нашли. Машину нашли, а его нет.
 - Может быть, он вернется. Просто срочные дела в Берлине.
 -  Как  бы не так!  Перед бегством он  сжег  все бумаги. В сейфе пусто.
Денщику  Фрицу  не  сказал  ни слова.  Струсил,  мерзавец. Сбежал.  Скажите,
капрал, позавчера ночью ваши русские приятели куда-нибудь уходили?
 - Я предпочел бы не отвечать на такие вопросы, сэр. Я обязан оставаться
лояльным по отношению к союзникам, к ним и к вам.
 - Понимаю, понимаю, капрал, -  раздраженно проговорил майор, -  но и вы
нас поймите: исчез Ширер, один из  наших важнейших агентов  и финансистов, а
Фриц, его денщик,  рассказал, что  в  ночь  перед  его  бегством  был налет,
ворвались какие-то русские, все перерыли, его, Фрица, заперли  в чулан... Вы
ничего не  говорили своим русским о документах,  о  Ширере,  о наших с  вами
делах?
 - Разумеется, нет, сэр. Я протестую против подобных инсинуаций!
 -  Прошу  простить и  понять меня, капрал;  я  вынужден  настаивать  на
ответе. Уходили ли русские  на какое-либо задание позавчера ночью? С чем они
вернулись?
 - Сотрудничать с вами на таких условиях, - решительно произнес Вудсток,
-  я  не согласен.  Это напоминает мне шутку  о поведении немцев  в  Париже.
"Будем коллаборационистами! - говорят они французам.- Отдайте нам ваши часы,
а мы скажем вам, который час". Пока я пользуюсь гостеприимством русских...
 - А вы переходите к нам!
 - Хорошо, я отвечу  вам,  отвечу  потому,  что  ваши  подозрения лишены
всякой почвы. Позавчера ночью на задание ходило трое русских.
 - Какое задание? Куда?
 -  За продуктами. На  какой-то фольварк под  Шредой. Они  и вернулись с
продуктами.   Копченое   сало,   колбаса,   консервированные   франкфуртские
сосиски...
 -  Благодарю вас,  капрал, - прервал его  майор. Некоторое время  ехали
молча. Потом майор снова повернулся к капралу.
 - Уверен, что вы простили меня, мой друг, за мою назойливость. Надеюсь,
мы забудем об этих неприятностях за бутылочкой "Джонни Уокера".
 - Это последняя бутылка, - вставил неизменно угрюмый капитан.
 - Да,  последняя,  раз  пропал  наш  "король  черного  рынка". Но,  как
говорится, король умер,  да  здравствует  король! Его Королевское Величество
Георг  V.  Ведь скоро мы  очутимся на родине "Джонни  Уокера",  не  так  ли,
капрал?
 - Да, сэр. Англия ждет вас!
 - Как собираются ваши шефы переправить деньги из Англии в Польшу?
 -  Самым  простым  путем. Самолетом.  Сегодня  же  сообщу  им  о  вашем
согласии, договорюсь о времени и месте  выброски груза с  деньгами и разными
необходимыми мне вещами и продуктами.
 -  Возможно, на ваши сигналы спарашютируют и ваши  коллеги - английские
разведчики?
 -  Возможно.  Вполне  возможно. Хотя пока об  этом  ничего  не  было  в
радиограммах.  Но  я  рассчитываю  на  это,  хотя,  - он улыбнулся, -  пока,
по-моему, я неплохо справляюсь здесь за всю британскую разведку.
 -  О  да!  Вас ждет высокая награда.  Со своей стороны,  мы  в  Лондоне
приложим  все  усилия,  чтобы  подчеркнуть  ваши незаменимые заслуги в  этой
важнейшей операции. Как вы собираетесь  принять этот груз?  Неужели один? Мы
готовы помочь вам...
 -  Охотно  воспользовался  бы вашим  любезным  предложением, но  я  уже
договорился с русскими.
 - Но это... вы делаете ошибку,  и  ошибка эта может стать роковой! Что,
если деньги попадут в руки этих русских?! Ваши шефы не простят вам.
 -  Вы  напрасно беспокоитесь. Все  будет в порядке. Я отвечаю за  прием
груза.
 Майор снова недовольно умолк. То глубочайшее уважение, которое он питал
к британской  разведке,  заставило его отказаться от  дальнейших уговоров. В
молчании подъехали к небольшому фольварку средней руки гроссбауэра.
 - Еще одна наша явочная квартира, - со снисходительной улыбкой объяснил
майор   капралу.  -   Живет   тут   один   бывший   эндек.   По-нашему  член
национал-демократической партии Польши.  Хитрая бестия! При Пилсудском играл
в  польский  патриотизм,  а когда  пришли немцы, объявил  себя  фольксдойче,
представил документы  о  немецком происхождении.  Немцы выселяли  поляков  и
селили здесь немцев по принципу:  "Одного немца на место  трех  поляков!" Но
наш  хозяин  жил здесь еще до первой мировой войны, когда эта польская земля
принадлежала  кайзеру. Четыре  сына в  вермахте, но старик давно понял,  что
война проиграна, и  после Сталинграда связался с  нами. Сегодня он поехал на
биржу  труда в Познань и нам не  помешает.  Зато здесь панна Зося, - добавил
граф Велепольский тоном старого сводника, обнажив в улыбке желтые зубы.
 Они вошли в столовую. На  уставленном хрустальными  фужерами подносе их
поджидал со снятой шляпой веселый  "Джонни Уокер" на этикетке виски:  желтый
цилиндр, лорнет  у  глаза, черная  бабочка,  красный  фрак с фалдами,  белые
рейтузы, черные ботфорты...
 -  Прежде чем мы возобновим  знакомство  с "Джонни Уокером", -  сказал,
садясь, капрал, - у меня есть к вам один вопрос, сэр.
 - Як вашим услугам, мой друг.
 -  Я  получил   из  Лондона   новое  задание:  шефа  интересуют  данные
промышленности Вартегау и Силезии.
 - Вас интересует военная промышленность? - спросил майор.
 - Разумеется, особенно заводы, связанные с производством нового оружия.
 -  Что   ж,  мы  поможем  вам  в  этом.  Кстати,  по  заданию  генерала
Бур-Коморовского  я  долгое время наблюдал  за шефом  СД  и  шефом абвера  в
Бреслау. С сентября 1939 года по  сорок первый  год они вели разведку против
России,  их  начальником  являлся  тогда  СС-обер-группенфюрер  Эрих фон дем
Бах-Зелевский, шеф СС и Зипо на всем юго-востоке Германии. Именно он отвечал
перед СС-рейхсфюрером  за германизацию всей Силезии  и  прилегающих  районов
Польши, Я пытался установить связь с этими двумя нацистами,  ведь я тоже был
специалистом по России,  но вдруг  оба  они  исчезли из  Бре-слау  со  всеми
важнейшими документами. Я  до сих  пор не  знаю, куда  они девались, не могу
понять, почему уцелел Бах. То ли их убрало их же начальство, то ли сработала
русская  разведка.  Во  всяком  случае,  уже  в  сорок  первом  вся  система
безопасности  в Силезии  была перестроена и до сих пор  не полностью изучена
нами. Позднее все карты спутал  гестаповец СС-штурмбанн-фюрер Афольф Эйхман,
который  выселил  из Вартегау и Силезии  не только евреев, но  и большинство
поляков, в том числе и моих  агентов, а оставшихся загнал в шахты. Однако мы
все  сделаем, чтобы помочь вам.  Разумеется, это будет стоить денег. Больших
денег,  капрал.  Причем  в  наше  время твердой  валютой можно  считать лишь
американские доллары и английские фунты.
 - Разумеется, сэр.
 - А теперь, - сказал майор, опытной рукой разливая виски  в фужеры, - у
меня к  вам  есть  вопрос.  Как вы собираетесь  переправить эти документы  о
ракетах в Англию?  Где сядет  ваш самолет? Здесь? Если  так, то почему вы не
предлагаете нам, чтобы мы улетели на этом же самолете?
 Черт   возьми!  Неожиданный  вопрос.  Опять  придется  ломать   голову,
импровизировать, играть с огнем.  Рано уверовали они с Константой  в победу,
из-за  этой  пагубной  самоуверенности  определили  лишь  оперативную  идею,
наметили  общую стратегию, а тактические детали плохо разработали. На  войне
за ошибки расплачиваются жизнью.
 -Во-первых, майор, - небрежным тоном отвечал капрал, стряхивая  пепел с
сигареты,  - шефу  надо  убедиться,  что  ваш товар не липа,  прежде чем  он
покатает   вас  бесплатно   на  самолете  над  Европой  за  счет  казны  Его
Королевского Величества. Во-вторых, самолет прилетит сюда за документами, но
не сядет.
 -  Не  сядет?  Как  же  он  заберет документы без посадки?!  Это вам не
крикет, чтобы пилот на лету ловил портфель с документами, как мяч!
 - Вы правы, майор. Но у нас есть свой особый, секретный способ.
 - Вы разыгрываете меня, капрал!
 -  Нисколько! Чтобы показать вам, в какой степени я доверяю вам и  ценю
вашу помощь, я расскажу об этом способе. Ведь вы уже одной ногой в  Лондоне,
не так ли?  Дайте-ка мне, пожалуйста, карандаш и бумагу. Благодарю вас, сэр.
Так вот как это делается. Мы подбираем поляну в лесу, сообщаем ее координаты
в Лондон, договариваемся о сигналах - кострах и ночью принимаем  самолет. На
поляне мы  устанавливаем вот такое нехитрое сооружение: два высоких шеста на
расстоянии восьми-десяти  метров с крюками на  самом верху, а на  эти  крюки
подвешиваем  наш  портфель или  чемодан  на веревке треугольником.  Вот так,
смотрите.  Услышав  шум  моторов самолета, мы  зажигаем два костра  у  наших
шестов.  Теперь самолет  должен  пролететь  над  этими  шестами с  такой  же
точностью, с какой футболист забивает гол в ворота. Один из членов  экипажа,
выбросив  к  тому  времени кошку - веревку с  крюком,  подхватывает на  лету
веревку  с  портфелем.  Вот  и  весь  фокус.  И через  несколько  часов ваши
документы  будут лежать на столе моего  самого  главного  шефа. Он, конечно,
вызовет наших специалистов -  ученых, военных инженеров, ракетостроителей...
Но можно, конечно, посадить самолет,  подобрав подходящую  поляну. Почему бы
вам,  в самом деле, не улететь с ним? Может быть, мое начальство и пойдет на
этот еще до того, как убедится в подлинности и  ценности наших... да, я  уже
говорю "наших"  документов... В  конце концов, легче  гонять туда  и обратно
один самолет  через всю  Европу в эту  богом  забытую... простите, сэр.  . в
Польшу, чем два самолета.
 Капитан сидел  неподвижно бесстрастно, как  Будда. Майор  же, напротив,
быстро пояснил:
 - Я уже говорил  вам, что слишком хорошо  знаю вашу Сикрэт Интеллидженс
сервис. Сначала я хочу получить деньги, распорядиться  некоторой  их частью,
может  быть,  перевести часть  подпольным путем в  какой-нибудь  швейцарский
банк... ах, этот Ширер, Ширер!.. А затем уж...
 - Но ведь вы говорили, что деньги заберет этот ваш немец-инженер!
 На две-три секунды застигнутый врасплох майор застыл с раскрытым ртом.
 - Да, да,  - запоздало  спохватился он. - Основную сумму  он,  конечно,
заберет, но  он хочет и нас с капитаном  вознаградить. Не стану же я чистить
отхожие места в вашей Англии! Ваше здоровье, капрал!
 Дверь распахнулась, в столовую вошла панна Зося.
 Нет,  не "Джонни Уокер" надел на капрала в  ту первую  встре