им  образом,  отпала  необходимость  нанесения  фронтального   удара
значительными силами с целью преодоления Карпат. Выгоднее было  наступать  в
западном направлении, обходя горный массив Карпат с севера,  разгромить  там
немецко-фашистские  войска  и  перенести  боевые  действия   на   территорию
Германии, а  против  высокогорных  районов  Чехословакии  выставить  заслоны
войск.
   И все же Советское правительство, Ставка Верховного  Главнокомандования
приняли решение наступать через Карпаты, невыгодное в военном отношении,  но
необходимое   политически.   Верные   ленинским   принципам    пролетарского
интернационализма и своей высокой освободительной миссии, советский народ  и
его Красная Армия бескорыстно протягивали руку помощи народам  Чехословакии.
Так возник замысел Карпатско-Дуклинской наступательной операции наших  войск
- первого шага в освободительной миссии Красной Армии в Чехословакии.
   Вернемся к прерванному  рассказу  о  беседе  с  И.  С.  Коневым.  Ивана
Степановича соединили с Москвой, и я слушал, как  он  докладывал  Верховному
Главнокомандующему о своем решении возложить проведение операции на  ставшую
левофланговой 38-ю армию.
   - В ближайшие дни,  -  говорил  он,  -  армия  будет  пополнена  личным
составом, вооружением и другими материальными ресурсами, усилена танковым  и
кавалерийским корпусами, а также артиллерийской  дивизией  прорыва  и  через
восемь-десять дней подготовки будет готова к наступательной операции.
   По характеру дальнейшего разговора я понял, что И.  В.  Сталин  не  был
удовлетворен этим сроком и напомнил о необходимости оказать помощь восстанию
как можно  скорее.  Верховный  потребовал  начать  наступление  через  пять,
максимум через \433\ шесть суток. Затем он одобрил предложение И. С.  Конева
о нанесении вспомогательного удара из  района  г.  Санок  силами  одного  из
стрелковых корпусов 4-го Украинского фронта, и пообещал дать соответствующее
распоряжение. Просьба  передать  нам  1-й  Чехословацкий  армейский  корпус,
находившийся  тогда  в  составе  4-го   Украинского   фронта,   также   была
удовлетворена.
   Попрощавшись с  Верховным,  Иван  Степанович  подвел  меня  к  карте  и
продолжил изложение цели операции. В заключение он  поставил  армии  задачу,
которая в целом состояла в  том,  чтобы  выйти  на  словацкую  территорию  и
соединиться со словацкими частями и партизанами, ведущими борьбу с немецкими
захватчиками.
   Возвратившись в тот же вечер к себе, я рассказал обо  всем  этом  члену
Военного совета Ф. И. Олейнику. Затем поставил задачи начальнику штаба В. Ф.
Воробьеву,  начальникам  родов  войск  и  служб.  Так  мы  начали   готовить
наступательную операцию.
   К тому времени  38-я  армия  по-прежнему  имела  в  своем  составе  три
стрелковых корпуса - 52, 101 и 67-й. Ими  командовали  генерал-майор  С.  М.
Бушев, генерал-лейтенант А. Л. Бондарев  и  генерал-майор  И.  С.  Шмыго.  В
составе первого из этих корпусов были три дивизии: 304-я  полковника  А.  С.
Гальцева, 305-я полковника А. Ф. Васильева  и  340-я  генерал-майора  Ф.  Н.
Пархоменко. Корпус генерала Бондарева имел 70-ю гвардейскую, 183-ю  и  211-ю
стрелковые  дивизии,  которыми  командовали  генерал-майор  И.   А.   Гусев,
полковник Л. Д. Василевский и подполковник И. П.  Елин.  В  корпус  генерала
Шмыго входили 140-я (командир генерал-майор А. Я. Киселев), 121-я  (командир
полковник П. М. Доценко)  и  241-я  (командир  полковник  Т.  А.  Андриенко)
стрелковые дивизии.
   Учитывая   минимальный   срок,   предоставленный   для   подготовки   к
наступлению,  мы  стремились  в  первую  очередь  доукомплектовать   войска.
Одновременно с приемом пополнения ускоренно велось  его  обучение.  Характер
боевой подготовки личного состава определялся своеобразием и  сложностью,  а
главное - новизной поставленной нам задачи.
   Необычным в предстоящей операции был прежде всего горный театр. Он  был
незнаком и войскам нашей армии, и ее командованию. Все предшествующие три  с
лишним  года  войны  мы  сражались  на  равнинной  местности.  Привычными  и
понятными были степи и леса, где армия сначала умело  оборонялась,  а  затем
стремительно наступала и морозной зимой, и в летний  зной,  и  в  распутицу,
форсируя многочисленные малые и большие  реки.  Всему  этому  мы  научились.
Теперь предстояло приобрести опыт действий в горах. И не на полигонах -  для
этого не оставалось времени, а в боях с противником.
   Нас ожидало наступление на юг. А там  высились  хребты  покрытых  лесом
гор. И чем дальше, тем выше были их вершины, \434\ окутанные дымкой облаков.
Казалось, перед нами была  невиданная  стена  толщиной  в  десятки  и  сотни
километров. Ее не подорвешь, чтобы расчистить себе  путь,  и  тем  более  не
перепрыгнешь. Не могло быть и речи об обходе гор, их нужно было брать ударом
в лоб. Ведь к  этому  и  сводился  вынужденный  характер  решений,  принятых
Ставкой и командующим фронтом. И надо  было  при  любых  условиях  выполнить
поставленную задачу, преодолев для этого и Карпаты и, несомненно,  ожидавшее
нас упорное сопротивление врага, чья оборона в условиях гор  наверняка  была
особенно мощной.
   II
   Горная война! О ней писал еще  Ф.  Энгельс.  Но  он  говорил  о  войнах
прошлого. А их, разумеется, многое отличало от нашего времени, когда воюющие
стороны оперировали миллионными армиями и сплошные линии фронтов  пересекали
целые континенты. В этих условиях наступательные  боевые  действия  в  горах
являлись лишь отдельными эпизодами.
   Опыта их ведения, в частности, в Карпатах, не дала нам  первая  мировая
война. Тогда через эти горы прорвалась только  дивизия  генерала  Корнилова,
известного  впоследствии  в  качестве  злейшего  врага  молодого  Советского
государства. Но и она в  районе  Ужгорода  была  окружена  и  взята  в  плен
противником. Вторая мировая война ничего не прибавила  к  этому  "опыту"  до
сентября 1944 г., кроме борьбы на Кавказе, где  мы  вначале  оборонялись,  а
потом перешли в наступление.
   4 сентября я получил директиву фронта, в  которой  задачи,  ставившиеся
армии, были конкретизированы. Они состояли в следующем:
   1. Наступать группировкой в  составе  шести  стрелковых  дивизий,  1-го
чехословацкого, 1-го гвардейского кавалерийского и 25-го танкового корпусов,
усиленной 17-й артиллерийской дивизией прорыва, двумя бригадами  PC  "M-31",
двумя полками PC "M-13".
   2. Прорвать оборону противника  на  участке  Непля,  Оджиконь,  развить
наступление  в  направлении  Поток,  Дукля,  Тылява,  Прешов,   после   чего
соединиться с повстанцами на территории Словакии.
   3.  Для  прорыва  вражеской  обороны  иметь  в  первом  эшелоне  четыре
стрелковые дивизии, а во втором  эшелоне  -  две.  Для  развития  прорыва  в
дальнейшем использовать кавалерийский, танковый  и  чехословацкий  армейский
корпуса.
   4. В первый день операции выйти на рубеж Ясло, Осек, Кобыляны,  Ивонич,
Взянка, во второй - с рубежа Змигруд Новы, Дукля ввести  перечисленные  выше
корпуса и, стремительно развивая наступление, на третий день достичь границы
Словакии, на пятый - овладеть ст. Любовня, Сабиновом и Прешовом. \435\
   5. По мере развития наступления организовать прочную оборону справа  по
рубежу Шебне, Ясло, Осек, Смерековец,  Тыляч  тремя  стрелковыми  дивизиями.
Охватывая Кросно с запада, свернуть оборону противника влево, в  направлении
Ясьлиска, и установить  взаимодействие  с  частями  1-й  гвардейской  армии,
которые будут наступать из района Санок на Команьча.
   Далее командующий фронтом отводил  для  артиллерийской  подготовки  два
часа, требуя провести ее по методу, который он указал мне  лично.  О  нем  я
расскажу ниже.
   Той же директивой было  приказано  командующему  2-й  воздушной  армией
прикрыть  наступающие  войска  истребительной   авиацией   и   содействовать
наступлению штурмовым авиационным корпусом.
   Итак,  нам  предстояло  наступать  через  ту  часть   Карпат,   которая
называется  Восточными  Бескидами.  Это  горная  цепь  высотой  до  700   м,
протянувшаяся с северо-запада на юго-восток. Наиболее доступным для движения
войск был признан Дуклинский перевал на высоте 502 м, через который проходит
шоссе Кросно-Прешов. Здесь много речек  и  ручьев,  вливающихся  в  конечном
итоге в Вислу на севере и Дунай на юге. Их каменистые русла  лежат  в  узких
долинах.  Даже  при  незначительных  осадках  уровень  воды  в  них   быстро
повышается. Обильные же осенние дожди превращают их в бурные горные  потоки,
несущие множество камней и начисто сносящие хрупкие мосты.
   Самыми серьезными водными преградами могли стать для нас  реки  Вислок,
Ясюлька и Ондава. Они не шире 100-150 м, но расположены в  узких  долинах  и
глубоких ущельях, увеличивающих трудности форсирования.
   Картина будет неполной, если не учесть плохо развитую дорожную сеть. На
северных склонах Карпат на 10-15 км фронта  приходилась  одна  дорога,  а  в
глубине гор - еще меньше. Шоссе при ширине не более 6 м и крутизне подъема в
10-15o, а  местами  до  20-30o,  могло  обеспечить  весьма  невысокие  темпы
передвижения войск. Грунтовые же дороги оказались  малопригодными  даже  для
гужевого транспорта. Во время дождей они быстро раскисали и  превращались  в
сплошное месиво.
   Условия  театра  боевых  действий   благоприятствовали   обороняющемуся
противнику. Тем более, что немецко-фашистское командование готовилось  любой
ценой удержать Восточные Бескиды. Их оперативное значение  было  чрезвычайно
велико. Они прикрывали кратчайший путь из районов Западной Украины и  Польши
в Восточную Словакию и Венгрию. И нашего удара отсюда гитлеровцы  страшились
даже позднее, когда войска 2-го Украинского  фронта  вступили  в  Венгрию  с
востока и подошли к Будапешту.
   Гитлеровское командование заблаговременно создавало прочную  оборону  в
Восточных Бескидах. По его приказу две словацкие дивизии еще в мае  1944  г.
начали здесь инженерные работы. \436\
   Наиболее сильная полоса создавалась вдоль Главного Карпатского  хребта,
но  к  августу  она  не   была   полностью   готова.   Поэтому   отступавшие
немецко-фашистские войска заняли другой рубеж  -  в  предгорьях  Карпат,  на
линии Гоголув, левый берег р. Вислок, Кросно, Беско, Санок.
   Здесь  и  проходил  теперь  передний  край   главной   полосы   обороны
противника,  которую  он  продолжал  усиленно  укреплять.  К  началу  нашего
наступления она состояла из двух позиций. Первая  включала  систему  опорных
пунктов, оборудованных на выгодных  в  тактическом  отношении  высотах  и  в
крупных населенных пунктах. Промежутки прикрывались  на  отдельных  участках
траншеями в две-три линии,  соединенными  ходами  сообщения  и  проволочными
заграждениями в один-два кола.
   В сильный опорный пункт был превращен  г.  Кросно,  являвшийся  крупным
узлом  дорог.  Враг  опоясал  его  сплошной  траншеей,  подступы  на  важных
направлениях заминировал, улицы перекрыл баррикадами.  В  подвалах  каменных
домов были установлены  пулеметные  гнезда,  отдельные  дома  и  перекрестки
заминированы. Широко  использовались  "сюрпризы"  из  мин  и  фаустпатронов.
Прочно укрепили гитлеровцы  и  район  населенных  пунктов  Беско  и  Сенява,
находившихся на левом фланге нашей армии.  Они  прикрывали  горные  проходы,
ведущие во фланг и тыл кросненской группировки.
   В 8-15 км  от  переднего  края  в  конце  августа  начались  работы  по
оборудованию второй  полосы  обороны.  Она  проходила  по  северным  склонам
горного хребта. Здесь,  на  высотах,  и  были  оборудованы  опорные  пункты,
состоявшие из отдельных окопов и траншей.
   Наконец,  был  еще  и  промежуточный  рубеж,  для   создания   которого
гитлеровцы согнали местное население. Он тянулся в  16-20  км  от  переднего
края главной полосы обороны, по линии Ясло, Змигруд Новы, Лыса Гура, Дукля и
далее на юго-восток. Все эти населенные пункты  были  превращены  в  сильные
узлы обороны. Наиболее мощный из них находился в  населенном  пункте  Дукля.
Он-то и прикрывал шоссе, ведущее на одноименный перевал через Карпаты.
   Устойчивость  обороны  в  значительной  степени  усиливалась  условиями
горно-лесистой местности, о которых уже сказано. Шоссе и основные  грунтовые
дороги, вдоль которых должны  были  двигаться  советские  войска,  противник
заминировал, установил деревянные и каменные завалы, а  мосты  подготовил  к
взрыву.
   Характер  района  предстоящих  боевых  действий  снижал  наступательные
возможности наших войск. Если же учесть,  что  войска  38-й  армии  получили
малообученное  пополнение   буквально   накануне   наступления,   то   легко
представить возникшие  трудности  как  при  подготовке,  так  и  особенно  в
процессе боевых действий. Уже  в  ходе  операции  приходилось  учить  войска
извлекать даже \437\ из  таких  условий  местности  выгоды  для  уничтожения
противника и решительного продвижения вперед.
   Характер  местности,  усложнявший  ведение  боя  и  операции  в  целом,
предъявлял  также  повышенные  требования  к  организации  взаимодействия  и
управления войсками. Если пехота с пулеметами и минометами могла наступать в
любых направлениях и рассчитывать  на  поддержку  и  сопровождение  полковой
артиллерии на конной тяге, то  артиллерия  средних  и  крупных  калибров  на
механической тяге  требовала  дорог  с  твердым  покрытием  и  с  небольшими
подъемами. И то, что их не хватало, вело к сокращению  возможности  маневра,
снижало эффективность огня. Даже ведение  артиллерийской  разведки  и  выбор
огневых позиций превратились в трудные проблемы. О танках и говорить нечего:
они могли двигаться только по дорогам и долинам, в основном в колонне.
   Конечно, все эти трудности стали очевидны для нас в полном объеме уже в
ходе операции. Однако основные из них были ясны и перед ее началом. Знали мы
и о силах противостоявшего врага.
   В первых числах сентября на  кросно-дуклинском  направлении,  в  полосе
38-й  армии,  оборонялись  545,  208,  68-я  пехотные  дивизии  и  несколько
отдельных батальонов, в том числе один из  состава  96-й  пехотной  дивизии,
противостоявшей нашему левому соседу - соединениям  1-й  гвардейской  армии.
Все войска противника находились в главной полосе обороны,  имевшей  глубину
6-7 км. Наиболее плотные  группировки  враг  создал  на  флангах.  Несколько
слабее были его силы в центре, где оборонялась 208-я пехотная дивизия.
   При всем том тактические резервы противника были не так  уж  сильны,  а
оперативные заняты подавлением народного восстания в Словакии.  Впрочем,  не
исключалась переброска резервов с соседних участков, расположенных  севернее
Карпат, где наши войска везде перешли к обороне.
   Анализ всех  обстоятельств  привел  нас  к  выводу,  что"  несмотря  на
трудности, мы добьемся успеха при прорыве обороны  и  действиях  в  глубине.
Этому должны были способствовать скрытная подготовка  операции,  внезапность
удара, максимально возможные темпы  наступления.  В  таком  духе  давал  мне
наставления командующий фронтом, так думало и командование армии.
   Однако в действительности все оказалось гораздо сложнее.  Но  не  будем
забегать вперед.
   Обдумывая предстоявшую  операцию,  я  понимал,  что  выполнение  задачи
зависело от быстроты разгрома врага  в  предгорьях  Карпат,  стремительности
удара подвижными соединениями  -  кавалерийским  и  танковым  корпусами.  Мы
должны были упредить противника в занятии укреплений  Дуклинского  перевала,
чтобы: своевременно выйти в районы,  контролируемые  восставшими  словаками.
Глубина операции равнялась  90  км,  и  мы  должны  \438\  были  за  5  дней
преодолеть это расстояние.  Средний  темп  наступления  стрелковых  корпусов
составлял 18 км, а танкового - до 25 км. В  целом  темпы  были  высокие,  но
реальные  и  вполне  достижимые.  Важным  звеном  плана,   облегчавшим   его
выполнение,  являлось  предполагаемое  встречное  наступление  1-й   и   2-й
словацких дивизий к перевалам Карпатского хребта.
   Принятое  мною  решение  в  соответствии   с   планом   предусматривало
двухэшелонное оперативное построение армии:  в  первом  все  три  стрелковых
корпуса, во втором - приданный нам 1-й Чехословацкий армейский  корпус.  1-й
гвардейский кавалерийский и  25-й  танковый  корпуса,  также  прибывавшие  в
состав армии, предназначались в качестве подвижной  группы  для  расчленения
вражеской  группировки  и  стремительного  наступления  к  перевалам   через
Карпаты. Они, как уже отмечено, должны были вводиться  в  прорыв  на  второй
день операции.
   Прорыв обороны противника должны были осуществить  все  три  стрелковых
корпуса.  На  8-километровом  участке  фронта  на   дуклинском   направлении
сосредоточивалась ударная группировка в составе  шести  стрелковых  дивизий:
четыре в первом эшелоне и две - во втором. Там  же,  в  центре  оперативного
построения армии, располагались штатная и приданная артиллерия  и  минометы.
Их общая плотность должна была составить до 140 стволов на 1 км фронта.
   После уточнения задачи войскам  армии  было  приказано  в  первый  день
операции выйти на рубеж Секлювка-Гурна, Ясло, Ленжины, Ленки,  ст.  Рыманув,
на третий - достичь населенных пунктов Бартне, Радоцина, Кружлова, на  пятый
- ст. Любовня, Савинов, Прешов, Ганушовце.
   52-му стрелковому корпусу генерал-майора С.  М.  Бушева  предписывалось
перейти в наступление  своим  левым  флангом  -  305-й  стрелковой  дивизией
полковника А. Ф. Васильева в первом  эшелоне  и  340-й  стрелковой  дивизией
генерал-майора Ф. Н. Пархоменко - во втором. Прорвав оборону  противника  на
фронте иск. Хшонстувка, Байды, корпус должен был выполнить ближайшую  задачу
- овладеть населенными пунктами Бжезувка, Тарновец.
   Прикрыть действия этих войск  было  приказано  силами  двух  стрелковых
полков 304-й  стрелковой  дивизии  полковника  А.  С.  Гальцева  на  участке
Опашенка, Непля. Третьим же овладеть Хшонстувкой  и  Шебне  для  обеспечения
правого фланга 305-й стрелковой дивизии.
   К исходу первого дня корпусу предстояло ударом с юговостока овладеть г.
Яспо и выйти на рубеж Секлювка-Гурна, Ясло, Зажече, Ленжины. В дальнейшем он
должен был наступать в общем направлении на Смерековец, Тылич, развертываясь
по восточному берегу р. Вислок до Маркушки и далее до  Бартне  и  Смерековца
фронтом на запад и северо-запад для  прикрытия  справа  главной  группировки
армии. При этом генералу \439\ С. М. Бушеву предписывалось 340-ю  стрелковую
дивизию ввести в бой из-за левого фланга 305-й стрелковой дивизии  с  рубежа
Будзиш, Ящев в направлении Потакувки.
   101-й стрелковый корпус  генерал-лейтенанта  А.  Л.  Бондарева  получил
приказ наступать также двумя эшелонами: в первом 70-я гвардейская стрелковая
дивизия генерал-майора И. А. Гусева и 183-я стрелковая дивизия полковника Л.
Д. Василевского, во втором - 211-я стрелковая дивизия  подполковника  И.  П.
Елина. Он должен был прорвать оборону на  участке  высота  276,0,  Оджиконь.
Ближайшая  задача  -  овладеть  рубежом  Порембы,  Свежова  Польска.   211-я
стрелковая  дивизия  вводилась  из-за  правого  фланга   корпуса   в   общем
направлении Поток, Поляны.
   К исходу первого дня войскам генерала Бондарева предписывалось выйти на
фронт Токи, Рувне, второго -  достичь  Ростайни,  Цехани,  Гуты  Поляньской,
третьего - овладеть рубежом Здыня Бехеров, Смилно, Дубова.
   67-й  стрелковый  корпус  генерал-майора  И.  С.   Шмыго   должен   был
действовать, прикрываясь слева 140-й стрелковой дивизией  генерал-майора  А.
Я. Киселева и 121-й стрелковой дивизией полковника П. М. Доценко  на  рубеже
Спорне, Саночек. Правофланговой же 241-й стрелковой дивизии полковника Т. А.
Андриенко предстояло прорвать оборону на участке Оджиконь, Турошувка, обойти
с запада и юго-запада г. Кросно и овладеть им. А к исходу дня достичь рубежа
Ветшно, Иванич, ст. Рыманув. В дальнейшем корпусу приказывалось наступать  в
общем направлении на Ясьлиску,  нанося  удар  правым  флангом,  и  к