том, что их ждет в  плену  у
"добрых"  чеченцев, особо и не задумывались.  Приведу  здесь  слова капитана
Сергея Н., томившегося восемь месяцев в яме под Шали: "Об одном  просил Бога
- быстрее умереть..." Об  избиениях,  садистских пытках, публичных  казнях и
прочих "прелестях" чеченского плена  говорить можно долго - читателя этим не
удивишь.  Но вот отрубание  голов, снятие  кожи и  скальпов с  живых солдат,
распятые тела в окнах  домов - с таким федеральным войскам  впервые пришлось
столкнуться в Грозном.
     К сожалению, мы не готовили наших солдат к тому, что их может ожидать в
плену. Но почему? Боялись  травмировать  психику, вселить в сердца страх? Да
нет, по давней российской привычке надеяться на авось.
     Одно  из  любимых зрелищ  боевиков  в  первую  войну  были  драки между
невольниками. Думаю, особо стоит сказать и об этом. Боевики часто устраивали
что-то вроде гладиаторских поединков, выиграешь - будешь жив, а проиграешь -
значит, сам выбрал смерть.
     Чтобы  сохранить жизнь,  некоторые  узники  соглашались принять  ислам.
Потом  "новообращенцы"  в  телевизионных  интервью  рассказывали,  что  быть
мусульманином  -  значит  служить  истине, что  Россия -  агрессор и в Чечне
занимается неправедным делом, а вот чеченцы (т.  е. бандиты) праведники, они
ведут священную  войну против  гяуров.  Не говорили только об одном  нюансе:
принятие  ислама окроплялось  кровью: перед  тем как принять  ислам, пленник
должен  был  застрелить или  зарезать своего же товарища-пленного.  Так  что
смена вероисповедания в тех условиях была не только религиозным актом.
     Но как ни старались дудаевцы морально сломить  наших солдат и офицеров,
им это не  удалось. Даже в первые  дни штурма Грозного, когда многих охватил
страх  и  отчаяние  от  безвыходности  ситуации,  проявлено немало  примеров
мужества,  стойкости. Танкист  лейтенант  В. Григоращенко -  прототип  героя
фильма А.  Невзорова  "Чистилище",  распятый на  кресте, навсегда  останется
образцом для нынешних и будущих защитников  Родины. Тогда в Грозном дудаевцы
искренне   восхищались  офицером  из   бригады  спецназа  СКВО,  в  одиночку
сдерживавшего   натиск  неприятеля.   "Все!  Хватит!   Молодец!  -   кричали
окруженному и  раненному русскому  воину.  - Уходи! Мы  тебя  не  тронем! Мы
вынесем  тебя к твоим!" - пообещали чеченцы. "Хорошо, -  сказал лейтенант. -
Согласен. Идите сюда!"  Когда те  приблизились,  офицер подорвал и  себя,  и
боевиков гранатой.  Нет, ошибаются  те,  кто  утверждал,  что  в  результате
"новогоднего" штурма федеральные войска  были  разгромлены.  Да, мы  умылись
кровью, но  показали, что и в нынешнее время - время размытых идеалов, в нас
жив героический дух предков.

ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ
     В начале января 1995 года командующим группировкой войск "Запад" вместо
отстраненного генерал-майора  Петрука был назначен генерал-майор И. Бабичев,
а   командиром  19-й  мотострелковый  дивизии  вместо  снятого  с  должности
полковника Г. Кандалина - полковник В. Приземлин.
     На Северном  направлении  две  группировки  были объединены  в  одну  -
"Север" - под общим командованием генерал-лейтенанта Л. Рохлина. Буквально в
считанные дни  предпринятые  кадровые  перестановки  дали  свои  результаты.
Значительно улучшилась управляемость подразделений и частей. Но вместе с тем
боевые действия  в  Грозном  начали  приобретать  затяжной характер,  мы все
постоянно думали о том, как избежать больших потерь.
     14  января  в  4 часа утра (еще  затемно) я выехал с  колонной  машин в
Грозный. Привожу записи из дневника:

14.01.95 г.

     4.00
     Начал  движение.  Со  мной  полковники  Шубин,  Привалов,  подполковник
Зайчиков. Первые выводы по ходу марша:
     - дорога очень тяжелая, особенно для колесных машин;
     - часть  пути  (от брода до Грозного) опасна для движения без  надежной
охраны (на  колонну из 10-15  машин  необходимо для  охраны 2  БТР; из 20-25
машин - 3-4 БТР; более 30 машин нецелесообразно иметь в колонне);
     - связь в колонне обязательна;
     - самое главное - хорошо знающий маршрут офицер (проводник).

     14.00
     Прошли огневые позиции и тыловой район всей группировки "Запад".

     16.00
     Вошли  в  город со  стороны дач и  сосредоточились в парке  им. Ленина.
Встретился с генералом Бабичевым, офицерами управления,  уточнил обстановку,
заслушал просьбы.

     21.30
     Доложил     начальнику    штаба    Объединенной    группировки    войск
генерал-лейтенанту Л. Шевцову о прибытии и решаемых вопросах.

     22.00
     Узнал о потерях за прошедший день:
     - погиб офицер и журналист в районе рынка,
     - убит снайпером командир батальона ВДВ;
     - имеются случаи мародерства. По этой причине убито уже 4 солдата.
     В течение всей ночи артиллерия боевиков вела огонь по группировке наших
частей.

15.01
     С утра переговорил с начальником штаба корпуса генералом Е. Скобелевым.
Уточнил по вышедшей колонне с боеприпасами и людьми.
     В Грозном наш командный пункт располагается на стадионе "Терек"...
     В этом городе  прошло мое детство.  Последний раз я  был  здесь в конце
80-х.  Приезжал на могилу своих родственников.  Здесь похоронены  сестренка,
бабушка, тетя и дядя. В январе 95-го я не смог попасть на кладбище, оно было
заминировано,  зато побывал  в "своем"  доме. В  городе еще шли бои, поэтому
пришлось  сесть  на броню и  взять  охрану. Знакомую улицу  Коммунистическую
нашел  сразу.  Там  еще  маршрут  автобуса  проходил.  Остановка  называлась
"Деловая".
     Подъехали  к  дому.  Все забито, заколочено  досками.  Постучал.  Дверь
открыл молодой  парень, лет  двадцати семи, чеченец. Он знал мою  двоюродную
сестру. "Я слово сдержал, сохранил, что смог", - сказал парень и пригласил в
дом. Только в сарай попал снаряд, угол снесло, а все остальное уцелело.
     Пришли пожилые женщины, почему-то все черные, худые, заплакали. Одна из
них  меня узнала.  Я  когда  позже матери  это все  рассказал,  она тоже  не
сдержала слез.
     Гвоздем застрял в памяти  еще один эпизод. Молодая беременная женщина с
Урала приехала в Грозный к своей матери, а тут война. Рожала под бомбежками,
в подвале.  Роды  принимала соседка-старуха.  Я помог  женщине  выбраться из
города.  Ее  на  бронетранспортере  доставили на аэродром "Северный",  затем
переправили в Моздок, а оттуда - на Урал.
     -  Мы,  товарищ генерал, обязательно  увидимся, - трогательно пообещала
она на прощание.
     Не  знаю, где она сейчас.  Дай бог здоровья ей и  ее дочери, родившейся
под бомбежками в январский день 95-го.
     В  конце  января меня  назначили  командующим  группировкой войск "Юг".
Позвонил генерал А. Квашнин: "Почему не  возглавляешь группировку?" - "Какую
группировку?  -  спрашиваю недоуменно. -  Мне  поставлена  другая задача". -
"Давай ко мне в Моздок", - приказал он.
     На  перекладных добрался  до штаба  ОГВ.  Доложил  обстановку,  уточнил
детали и тонкости. Тем  более  что  я только что  по своим войскам  проехал.
Прямо здесь на совещании узнал, что буду командовать "Югом". В Моздоке в эти
дни планировались боевые действия на  завершающем этапе. Причем привлекали к
этой работе  минимальное количество генералов и офицеров.  Слава  богу, хоть
какие-то выводы сделали.
     Замысел операции был такой: частью сил группировки "Юг" после маневра с
северного   направления  перекрыть   важнейшие  транспортные   коммуникации,
захватить господствующие высоты  и завершить полное  блокирование Грозного с
юга.  А  дальше  вступали  в  действие  штурмовые  отряды группировок  войск
"Север", "Запад" и "Юг". Они по сходящимся направлениям завершали  окружение
и разгром отрядов Дудаева.
     Этому  способствовали   реальные   успехи   федеральных  сил   накануне
завершающего этапа операции:  постоянно велась  разведка  и уточнялись места
скопления боевиков, их основные опорные пункты  и узлы сопротивления. К тому
же войскам  за месяц  боев удалось стабилизировать  и упрочить положение  во
всех  районах  города.  Мы  планомерно  преодолевали  упорное  сопротивление
фанатично  настроенных  боевиков  и  особенно  так   называемых  спецотрядов
("Кавказские  львы", "Волки"  и другие  банды  воображали  себя невесть кем;
многие  называли себя "камикадзе" и  даже  воевали с катанами - самурайскими
мечами). Наши войска захватили  плацдармы  на  восточном берегу реки  Сунжи,
значительно расширили их, выставили блокпосты на основных перекрестках улиц,
обеспечили тем самым продвижение штурмовых отрядов.
     Завершающий этап операции начался  3 февраля. Двумя полками группировки
"Юг" был осуществлен маневр из  района Ханкалы на юг и  юго-восток чеченской
столицы.
     324-й  мотострелковый  полк,   совершив  бросок  под   непрекращающимся
артиллерийским   и   минометным  огнем   противника,   "оседлал"  дорогу  на
Пригородное-Гикаловский   и   обеспечил   тем    самым   выдвижение   245-го
мотострелкового полка и тыловых подразделений  с  боеприпасами.  Затем  полк
блокировал дорогу южнее  Гикаловского и  перекрыл направление Шали-Грозный и
Хасавюрт-Грозный.
     Понимая, насколько важны транспортные  коммуникации, боевики попытались
сбросить наши войска с дорог. Они атаковывали в течение трех суток, применяя
танки, БТР, БМП, артиллерию (в том числе и реактивную). При  этом стремились
перебросить  резервы  в  город  с  направлений  Пригородное,  Гикаловский  и
Чечен-Аул. Но все старания боевиков были тщетны.
     В  эти  же  дни  войска  группировок  "Север" и  "Запад"  приступили  к
ликвидации  отрядов  боевиков  в зданиях,  примыкающих  к  площади  Минутка.
Одновременно  были  захвачены плацдармы на  восточном  берегу  реки Сунжи  и
осуществлен выход с боем наших подразделений к улице Сайханова.
     Для расширения плацдарма  требовалась тяжелая техника  и вооружение, но
мост в  этом районе был разрушен. Предпринятые  попытки  восстановить его не
остались  незамеченными:  боевики отвлекли  значительную часть сил с  других
направлений.  Завязался бой.  Генерал Бабичев и  полковник Приземлин  решили
использовать это как отвлекающий  фактор. Преодолев реку ниже по  течению по
двум  переправам  вброд  и  одной  десантной  переправе  на  плавтехнических
средствах (ПТС),  передовые  подразделения группировки  "Запад"  без  потерь
разгромили противника и выполнили поставленную задачу.
     В  течение  5-7 февраля  действиями штурмовых  отрядов десантников  (из
района улицы Павла Мусорова) были захвачены больница, ряд  высотных зданий и
за-блокирован район Минутка с запада.
     Штурмовые отряды группировки войск "Север" (генерал Рохлин), наступая в
направлении проспекта  Ленина,  захватили и взяли под свой контроль комплекс
зданий  на  площади Борьбы.  Затем из  района  трамвайного  парка "северяне"
совершили обходной маневр,  выбили  противника  из высотных  зданий на улице
Гудермесская  и  завершили блокирование района  Минутка с  северо-востока  и
востока.  Таким  образом,   в  течение  февраля  Грозный   был  окончательно
блокирован со всех сторон.
     В  боях  за чеченскую  столицу  и  на  подходах к ней дудаевцы  понесли
значительные потери:
     - свыше 7 тысяч убитыми, 600 пленных;
     -  было  уничтожено танков - более  40, БМП и БТР -  свыше 50, орудий и
минометов - более 100, разбиты почти все имевшиеся самолеты и вертолеты;
     - кроме  того, захвачено 15 танков, 70  БТР  и БМП,  более  60 орудий и
минометов.
     К сожалению,  немалые  потери понесли и  федеральные войска, особенно в
первые  дни  1995 года.  Погибли и пропали  без вести более  полутора  тысяч
солдат и офицеров. А если  быть абсолютно точным, то всего с 31 декабря 1994
года по 1 апреля  1995 года, по данным  Генштаба, в Объединенной группировке
войск погибло 1426 человек, ранено 4630 военнослужащих, 96 солдат и офицеров
оказались в плену.
     Увы,  не  все  потери  на  войне  можно  считать  боевыми. Есть  и  так
называемая "пьяная"  статистика. Хотя  ее специально тогда  никто не  вел. А
жаль.
     Вспоминается  случай  в августе 1996 года,  когда боевики  прорвались в
Грозный.  Штурмовые отряды 205-й мотострелковой  бригады двинулись на помощь
десантникам, в полном окружении оборонявшим Дом правительства. Но в одном из
подразделений  "контрактники" были  пьяны, заплутали в  городе, в результате
подразделение вовремя не прибыло в указанный район. Когда виновников привели
ко мне на командный пункт, я не мог сдержаться, закричал: "Здесь война, а не
кабак! Арестовать и немедленно расстрелять!" - приказал командиру роты.
     "Контрактники",  услышав  такой  "приговор",  мгновенно  протрезвели  и
буквально взмолились: "Пощадите!"
     Выдержав паузу, я, конечно же, отменил свой "приказ".
     - Вы что, действительно хотели их расстрелять? - спросил у меня  кто-то
из штабных офицеров.
     - Нет, конечно, - ответил я. - Но хотя бы диким страхом нужно выбить из
них эту пьяную вольницу, иначе таких бед натворят...
     Кстати, замечу тем, кто считает боевиков "трезвенниками": они не только
пьянствовали,  но  еще себя и  наркотиками  накачивали.  И если оставаться в
русле сравнений, надо подчеркнуть, что Грозный зимой 95-го мы взяли, не имея
преимущества в живой силе  и превосходства в технике, а  это значит - головы
наши были яснее, а сердца тверже, чем у противника.

 * ГЛАВА 2. УКРАДЕННАЯ ПОБЕДА

...ЧТОБЫ НЕ НАСТУПИТЬ НА ГРАБЛИ ДВАЖДЫ
     По состоянию на 1  марта  1995  года  общая численность личного состава
незаконных вооруженных  формирований,  без  учета потенциальных  резервов  в
горных  районах, достигала более девять тысяч человек, из которых более трех
с половиной тысяч - наемники и добровольцы из ближнего и дальнего зарубежья.
На их  вооружении  имелось:  более  20  танков, 35  БТР  и БМП, 40  орудий и
минометов, 5-7  установок  "Град", 20  зенитных  систем. При  этом только за
февраль  количество бронетехники  увеличилось вдвое в результате налаженного
на  промышленных предприятиях  Шали  и  Гудермеса  ремонта,  возросли  также
поставки оружия через Азербайджан и Грузию.
     Дудаевцы   продолжали  перегруппировку   сил  и   средств,  готовясь  к
дальнейшей  борьбе.   Основное  внимание  уделялось  укреплению  обороны  на
Гудермесском  и  Шалинском  направлениях.  Группировки   боевиков  здесь,  в
сложившейся  ситуации,   становились  главными,  поскольку  центр  активного
противостояния федеральным войскам переместился в  восточные и юго-восточные
районы   республики.  Неудивительно   поэтому,   что   возглавил   шалинскую
группировку сам Аслан Масхадов. Активно  шли  инженерные работы  по созданию
новых  и  усовершенствованию уже  существовавших  рубежей  обороны.  Боевики
заранее  позаботились  о  базах  с  оружием, боеприпасами,  медикаментами  и
продовольствием,  позволявшие   длительное  время  автономно  вести   боевые
действия.
     На   востоке   республики   особо   выделялись   Аргунский,  Шалинский,
Гудермесский узлы обороны. Выгодное в военном плане географическое положение
(господствующие высоты,  ограниченные возможности  для  скрытого  выдвижения
"федералов"),  а также множество разветвленных водных преград (крупные реки,
многочисленные каналы) - все это естественным образом укрепляло  и без  того
мощные очаги сопротивления.
     К  примеру, Шалинский  узел включал  два хорошо  подготовленных  рубежа
обороны. Один -  на  обоих берегах реки Аргун, на  участке Чечен-Аул, Старые
Атаги  и  Белгатой-Новые Атаги,  второй  -  собственно Шали  и его ближайшие
пригороды - с  развитой сетью подъездных путей, что позволяло противнику при
необходимости оперативно осуществлять маневр  силами и средствами.  По нашим
данным,  здесь  было  сосредоточено  до 1700 боевиков,  танки, артиллерия  и
минометы, несколько реактивных установок. Не исключалось, что в любой момент
к ним  могли  подойти  отряды  боевиков  (до  500  человек)  с  техникой  из
Веденского района и населенных пунктов Курчалой и Автуры.
     А  у  нас?  После  взятия  Грозного  произошли  серьезные  изменения  в
руководстве.   Генерал  А.  Квашнин   был   назначен  командующим   войсками
Северо-Кавказского  военного  округа   (СКВО)   и  улетел  в  Ростов-на-Дону
принимать дела. Вместо него Объединенную группировку войск возглавил генерал
А. Куликов, который до этого "по штату" был командующим внутренними войсками
МВД.  На  него  отныне  возлагалось  и  планирование  операций  по  разгрому
незаконных вооруженных формирований в предгорьях Чечни.
     Войскам  моей  группировки "Юг"  предстояло  действовать  на  Шалинском
направлении.  Операцию планировалось  провести в  три  этапа.  На  первом  -
создать  ударные  группировки.  На  втором  -  в  течение  нескольких  суток
блокировать Шали и зарезервировать при этом  необходимые  силы и средства на
тот случай, если на помощь окруженным поспешат боевики с других направлений.
На третьем этапе  - непосредственно осуществить разоружение боевиков в Шали.
При этом  строго  предписывалось  проводить  выдвижение  войск  только после
гарантированного  поражения  огневых средств противника в районе  выполнения
боевых задач.
     13 марта  А. Куликов утвердил  мой план, а на  следующий день с утра  я
вылетел вертолетом на рекогносцировку. Вернулся в Ханкалу только вечером. Не
успел  умыться, как появился начальник штаба моей  группировки  полковник В.
Кондратенко.
     -  Товарищ  генерал, офицеры штаба собрались в палатке и  ждут  вас,  -
как-то смущенно сообщил он.
     - А по какому такому поводу собрались? - решил уточнить я.
     - Как по какому? - удивленно переспросил полковник. - Вы что, забыли? У
вас же сегодня день рождения...
     Я действительно забыл, так вымотался, что из головы вылетело. Все мысли
только о предстоящей операции.
     Это был мой первый день рождения на войне, поэтому помнится по-особому.
Впервые  мне ничего  не подарили, не до того.  Но тогда, в палатке, один  из
офицеров (не помню кто) сказал:
     -  Пусть  нашим  подарком  вам,  Геннадий  Николаевич,  станет  разгром
бандитов в предгорьях Чечни...
     Создав ударные группировки и завершив  их выдвижение в исходные районы,
войска  ("Севера"  и  "Юга")  приступили к блокированию  населенных  пунктов
Аргун,  Гудермес,  Шали,  Герменчук,  Новые  Атаги.  А  началось все мощными
ударами авиации и артиллерии по опорным пунктам и базам боевиков...
     И в этой связи  не могу  не сказать несколько  слов о боевом применении
авиации в первой чеченской войне.
     Специально предназначенная для ликвидации банд-формирований авиационная
группировка размещалась  на нескольких  аэродромах. Еще  до того, как войска
начали выдвижение на территорию Чечни, наши летчики  нанесли бомбо-штурмовые
удары  по  четырем  аэродромам  (Ханкала,  Калиновская,  Грозный-Северный  и
Катаяма). Было уничтожено  130 самолетов и  4 вертолета, склад ГСМ, антенное
поле, в результате ни один самолет чеченских ВВС так и не поднялся в воздух.
В последующем мы постоянно чувствовали поддержку с воздуха. Летчики только в
первые месяцы  войны  уничтожили  и вывели из строя  около  100 особо важных
объектов, в том числе президентский дворец, телецентр, танкоремонтный завод,
более  20  складов  вооружения  и  боеприпасов,  около  50  опорных  пунктов
противника,  в  частности, укрепрайон  вблизи Аргуна, базы в районах Бамута,
Шали, Самашек, Черноречья...
     Ударами с воздуха уничтожено более 40 единиц бронированной техники, 150
автомобилей,  65 единиц зенитных средств.  А как  боевики боялись сброшенных
осветительных  бомб,  какое  сильное  психологическое   воздействие  на  них
оказывали так называемые агитационные бомбы.
     Результаты,  безусловно,   впечатляли,   тем   более  личному   составу
авиационных полков пришлось  начинать  подготовку  к операции  фактически  с
нуля. Из-за отсутствия авиатоплива, запчастей и других  материальных средств
летчики  ударной  авиации,  особенно  бомбардировочной, в течение  1994 года
за