ась с кровати.
   - Тем не менее, это единственное  логическое  заключение,  которое  можно
сделать из всего, что произошло. Да, Вик!
   Тут я почувствовал, что за спиной у меня кто-то стоит, и обернулся.
   Это была Элен. Ноги расцарапаны, в волосах - полно еловых иголок,  платье
разорвано.
   Она держала  руку  на  сердце  -  и  потому,  наверное,  что  задыхалась,
набегавшись, и потому, что услышала такое чудовищное обвинение сестры.
   Она долго молча смотрела на Еву. Та опустила  голову.  Элен  вышла,  и  я
услышал, как она с шумом хлопнула дверью своей комнаты.
   - Ева, - прошептал я, задыхаясь, - Ева, вы ясно представляете  себе,  что
вы сейчас сказали? Она покачала головой:
   - О, я не знаю! Я ничего больше не  знаю,  Вик!..  Я..,  я,  наверное,  и
вправду немного сумасшедшая...
   - Но я знаю одно, Ева...
   Она вскинула голову, всматриваясь в меня.
   - Я знаю, что вы ходите! И я знаю, что вы - самая грязная шлюха,  которую
я видел в своей жизни!
   - О-о-о! - громко застонала она, выпятив губы и выпучив глаза.
   Она походила на затравленного зверя.
   Теперь она могла притворяться  сколько  угодно,  было  поздно,  я  ей  не
верил... И уже не мог контролировать себя.
   Я сорвал с нее одеяло. Она со  страхом  смотрела  на  меня,  веки  у  нее
дрожали.
   - Вы ходите! - прорычал я. - Вы ходите! Ну, вставайте,  идите,  покажите,
как отлично вы ходите, вы, шлюха!
   Лицо  у  нее  стало  просто  страшным,  ничего  уже  в  нем  не  осталось
ангельского, обычного...
   - Ну вставайте же! Вставайте! Идите же, мадемуазель Лекэн!
   Совсем уже выйдя из себя, я схватил ее за руку, вырвал  из  кровати  и  с
силой толкнул вперед.
   Сердце так и стучало в груди - я ждал.
   Ева рухнула на пол, ударившись головой о колесо своей каталки, и  взвыла.
Попробовала сесть, но ничего у нее не получилось.
   Я подошел к ней, поднял ее, выпрямил и снова отпустил.
   Она упала у моих ног, как подкошенная.
   Только это наконец меня успокоило. Я отнес ее на кровать.
   - Ева, - сказал я, - если я случайно ошибся, то  никогда  не  прошу  себе
этой минуты. Бросив на нее взгляд, я вышел.

Глава 10

   Я пошел к Элен. Я думал застать ее всю в слезах, но был  сильно  удивлен,
увидев, что она совершенно спокойна. Она сидела в кресле,  положив  нога  на
ногу и опираясь подбородком на кулак.
   Я сел на ее кровать.
   Даже сейчас я не мог не залюбоваться ее красотой.
   Несмотря на то, что платье у нее было порвано, а  ноги  все  расцарапаны,
держалась она с невероятным достоинством.
   - Ну? - тихо спросил я. - Что вы  скажете  обо  всем  этом?  Она  жалобно
улыбнулась:
   - Видите, Виктор... С человеком прожиты годы.  В  нем  сосредоточен  весь
твой мир. Ему посвящена лучшая часть жизни... И вдруг однажды ты  замечаешь,
что он не только не благодарен тебе за все жертвы,  но  еще  и..,  ненавидит
вас!
   Как больно было мне видеть это сдержанное ее отчаяние!
   - Элен, - попробовал я успокоить ее.
   - Нет, оставьте, Виктор... Оставьте...
   - Конечно же, она сказала это от злости... Она  попала  в  ловушку  и  не
знала, что придумать, чтобы выбраться из нее...
   - Она сказала это потому, что у  нее  нет  сердца,  сказала  потому,  что
ненавидит меня, Виктор. Я прекрасно знала, что она никогда  не  простит  мне
того, что отняла вас у нее...
   - Подождите, - остановил я ее, - мне кажется, моя  гипотеза  относительно
ее ночных хождений правильна... Пожалуй, она не сознает,  что  происходит...
Или же...
   - Что - или же?
   - Или же  это  самая  экстраординарная  комедиантка,  которая  когда-либо
существовала на свете...
   Элен вздохнула:
   - Кто даст нам ответ на этот вопрос?
   - Рано  или  поздно  мы  получим  этот  ответ.  О  каком  снотворном  она
говорила?
   - Ей выписал его лечащий врач.
   - Как оно действует?
   - Все зависит от дозы... Я даю ей десяти  капель,  когда  вижу,  что  она
нервничает... В таком количестве оно больше  действует,  как  успокаивающее,
чем как снотворное...
   - Вчера вечером она его пила?
   - Нет... Что еще  больше  подтверждает,  что  она  лгала!  Вы  понимаете,
Виктор, она ведь прекрасно знала, когда говорила это, что вчера я ничего  ей
не давала!
   - Хорошо, нужно ложиться спать, Элен.  Завтра  попробуем  разобраться  во
всем этом...
   - Для меня и так все ясно. Я не хотела смотреть на нее  другими  глазами,
но она сама меня вынудила...
   - Нужно проконсультироваться у врача...
   - Прежде чем он придет, я хотела бы, Виктор, чтобы вы посетили  его,  все
ему рассказали и узнали его мнение.
   - Я сделаю это завтра.
   Я подал ей руку и помог подняться с кресла, потом обнял и прижал к  себе.
Она положила голову на мое плечо. Я почувствовал, как  еловые  иголки  в  ее
волосах царапают мне шею.

***

   Назавтра же я, как и пообещал Элен,  направился  в  Канны  встретиться  с
лечащим врачом семьи Лекэн. Выехал  рано  утром,  чтобы  застать  его  дома,
прежде чем он уедет на визиты.
   Доктор жил недалеко от порта, на относительно  тихой  улочке.  Он  принял
меня в домашнем халате.  Это  был  уже  довольно  старый  человек,  которому
сейчас, пожалуй, больше пристало бы играть в  шары  "эта  игра  здесь  очень
распространена", чем  врачевать  и  разъезжать  с  визитами.  Он  был  очень
приветлив, разговорчив. Седая козлиная бородка,  смеющиеся  глаза,  огромный
живот и короткие беспокойные руки - забавный, словом, был старичок.
   - Доктор Буссик? - спросил я.
   - К вашим услугам.
   - Виктор Менда... Я жених мадемуазель Элен.
   - О! Смотри-ка... А я и не знал, что она собирается замуж. Я улыбнулся:
   - Месяц назад, доктор, я сам об этом не знал. Моя шутка понравилась  ему.
Он расхохотался:
   - Так вы не на добрачный осмотр приехали, я полагаю?
   - Увы, нет.
   - Как - увы? - удивился он. - У вас что, со  здоровьем  что-нибудь  не  в
порядке?
   - Совсем другое.
   Он сразу же заинтересовался. Я рассказал ему  обо  всем  увиденном  мною,
начиная с засохшей грязи на лодыжке и  кончая  событиями  сегодняшней  ночи,
ничего не опуская.
   Он посерьезнел и недовольно теребил бородку.
   Как только я закончил, он воскликнул:
   - Ну и ну!
   Потом  довольно  надолго  задумался  и,  наконец,  подошел  к  одному  из
многочисленных книжных шкафов своего кабинета и достал с полки папку.
   На ее обложке я прочитал: "Ева Лекэн".
   Он стал листать страницы в папке.
   Я молча ждал.
   - Я вспоминаю природу ее болезни, степени - наконец заговорил доктор. - И
мне трудно предположить, что эта малышка может ходить... Во  всяком  случае,
нормально... Самая большая надежда могла бы быть  на  то,  что,  она  сможет
перемещаться с помощью специальных приспособлений, костылей, тростей... Нет,
на большее она не способна!
   - И тем не менее, доктор, факты налицо! Она ходит!
   - Но почему тайно?
   - Дорогой мой, если полиомиелит мало изучен, то уж  душа  человеческая  -
тайна куда большая... Особенно душа девушки, которая едва ли  не  выросла  в
инвалидной коляске... - Он встал. - Я загляну  к  вам  как-нибудь  на  днях.
Скорый визит может ее шокировать.
   Старик нравился мне. Хоть и забавен он был с виду  и  словоохотлив  не  в
меру, я сразу понял, что это большой психолог.
   - Ну, тогда до скорой встречи, доктор.  Очень  рад  был  познакомиться  с
вами.
   Спускаясь по лестнице, я думал, что ничего особенного, такого  что  могло
бы подтвердить  мои  предположения,  он  мне  не  сказал,  но  и  не  отверг
возможность ее выздоровления. Тайного!

***

   В этот день Ева не спустилась ни к завтраку, ни к обеду, но в  конце  дня
все же появилась.
   Мне показалось, она была немного бледна. На виске у нее был синяк  -  она
ведь ударилась ночью головой о колесо каталки.
   Когда подъемник спускался  вниз,  я  обсуждал  с  Элен  интерьер  бара  в
картинной галерее "Шкатулки с Мечтами".
   Мы сразу же одновременно подняли глаза. На  Еве  были  черная  просторная
бархатная юбка и голубая жокейская  куртка,  прекрасно  оттенявшая  цвет  ее
волос и лица. Выглядела она в этом наряде просто потрясающе.
   - Привет всем! - бросила она раскатистым голосом, выезжая из  подъемника.
- Позвольте представиться: звезда беговых дорожек, главный  соперник  самого
Затопека, побиватель рекордов на длинных дистанциях.
   - Ради Бога, замолчи! - закричала Элен.
   - Ради Бога?.. - Ева помолчала. - Хорошо, я больше  ничего  не  скажу.  Я
подошел к ней.
   - Простите мне мою грубость сегодня ночью, Ева. Мне стыдно.
   - Баста, я от этого не умерла, вы сами видите... И это  не  помешает  мне
сходить порезвиться на воле в одну из ближайших ночей...
   - Ева, я думаю, возможно, у вас бывают такие сомнамбулические  состояния,
во время которых вы можете ходить.
   - Прекрасная идея!
   - Я пытаюсь понять...
   - Сомнамбулизм также погружает меня в такой глубокий  сон,  что  меня  не
добудиться? Я даже подскочил:
   - Откуда вы знаете, что я не мог вас  разбудить,  если  вы  действительно
спали?
   - Но...
   - Что - но, Ева?
   - Во сне я четко чувствовала, что меня трясут,  слышала,  как  произносят
мое имя...
   - Вот видите!
   - Я только глаза не могла открыть... Тяжелый очень  был  сон,  ничего  не
соображала...
   - Вот видите!
   - О, как вы мне надоели с вашим скептицизмом! Я пожал плечами:
   - Хватит, Ева, а то еще наговорим друг другу лишнего. - Я сменил  тон.  -
Вы столько боли причинили вашей сестре, Ева... Я надеюсь,  вы  хотя  бы  это
помните?
   - Помню...
   Сестры переглянулись. Было что-то беспокойное в их лицах.
   - О, Элен! -  забормотала  Ева.  -  Моя  Элен!..  Ну  прости  меня!..  Ну
прости!..
   Элен подошла к ней и обняла. Теперь  они  уже  плакали  в  объятиях  друг
друга.
   Амелия, убиравшая со стола, посмотрела на меня, ничего не понимая.
   Смущенный, я вышел.
   Гроза, которая, казалось,  приближалась  ночью,  так  и  не  разразилась.
Теперь небо сияло.
   Я обогнул дом и подошел к гимнастическому  уголку.  Взобрался  на  канат.
Никогда еще я так легко на него не взбирался. Мне  казалось,  я  невесом.  Я
чувствовал в себе огромнейшую невостребованную силу, такую, что  можно  было
бы на небо взобраться!

Глава 11

   Этой ночью ничего не случилось. Когда Ева отправилась  спать,  я  пожелал
ей, как обычно, спокойной ночи "без  какого-нибудь  намека!"  Но  когда  она
исчезла, я переговорил с Элен:
   - За ней нужен глаз да глаз, Элен. Я думаю, если она  ходит  сознательно,
то подождет  еще  несколько  ночей,  прежде  чем  выйти  на  улицу.  А  если
несознательно, во сне, тогда она может выкинуть этот фокус в  любой  момент.
Ее можно как-нибудь осторожно закрыть в комнате?
   Элен покачала головой:
   - Она заметит, и это будет что-то ужасное!
   - Тогда я буду спать в коридоре.
   - Она и это заметит, можете быть уверены. У нее какое-то шестое  чувство,
которое предупреждает ее обо всем непривычном, что происходит  вокруг.  -  В
таком случае я буду спать на диване в холле.
   - Как хотите, Виктор, но ведь вам будет плохо...
   - Не беспокойтесь о моем комфорте, моя дорогая. Я люблю спать на  твердом
- это напоминает мне службу в армии.
   Я поднялся в свою комнату, во-первых, чтобы  ввести  в  заблуждение  Еву;
во-вторых, чтобы переодеться в пижаму и  захватить  одеяло.  Какое-то  время
стоял и курил у окна, потом спустился вниз - тихо, как муха.
   Я прекрасно выспался на этом самом диване в холле, что бы там ни говорила
Элен, и утром с  большим  удовольствием  занимался  гимнастикой,  усердствуя
гораздо более обычного.
   Эти утренние упражнения здорово мне помогали. Благодаря им мне  удавалось
сбросить жирок, который я наращивал днем, сидя  за  столом.  Живот  мой  был
тверд и упруг. Я с огромным удовлетворением чувствовал сталь своих  бицепсов
и, вообще, здоровье во всем своем, как никогда прежде, натренированном теле.
   Дни сменялись ночами...
   Я по-прежнему спал в холле. Я решил спать там, если потребуется,  месяцы.
Во что бы то ни стало я задумал подстеречь Еву во время хождений. У меня  не
было никаких сомнений, что однажды ночью она опять встанет...
   Доктор, как и  обещал,  нанес  нам  визит.  Выходя  из  комнаты  Евы,  он
многозначительно покачал головой. Когда я с Элен провожал его до  ворот,  он
сказал:
   - Не думаю, что она может ходить... Пожалуй, вы ошиблись...
   - Это невозможно, доктор! Невозможно! И тогда он задал нам вопрос - очень
простой, но безупречно логичный:
   - А вы видели, как она ходит? А ведь  я  действительно  этого  не  видел!
Единственное, в чем я был совершенно уверен, так это в том,  что  в  течение
какого-то времени Евы не было в ее комнате. И  правда:  огромная  разница  -
увидеть ее ходящей или всего лишь заметить ее отсутствие!
   Именно об  этой  разнице  и  заставил  меня  думать  доктор,  то  и  дело
поглаживавший свою бородку.
   Проводив доктора, мы возвращались назад молча.  Я  думал  про  обвинения,
брошенные Евой Элен в ту ночь, и Элен, пожалуй, знала, что я думаю именно об
этом. Не случайно сказала она на крыльце:
   - Нет, Виктор... Вы ошибаетесь...
   Я хотел было возразить, но она быстро ушла.

***

   Назавтра после визита доктора мы опять всполошились.
   Ночью я был разбужен сильным шумом на втором этаже. Я взлетел по лестнице
наверх, как раз в тот момент, когда Элен стучалась в дверь комнаты сестры.
   - Что случилось, Виктор? - спросила она.
   - Не знаю... Вы что-нибудь слышали? Элен яростно  дергала  за  ручку,  но
Ева, очевидно, закрыла дверь на задвижку.
   - Сейчас я взломаю эту проклятую дверь! - закричал я.
   - Не надо. Пройдите через мою комнату и ванную.
   Я побежал в глубь коридора, быстро прошел через спальню Элен, потом через
ванную комнату.
   Дверь в комнату Евы со стороны ванной также была закрыта изнутри.
   - Она закрыта! - крикнул я.
   - Идите быстрее сюда! - встревоженно крикнула она мне в ответ.
   Я вернулся. Элен продолжала дергать ручку двери.
   Я отошел назад, разогнался и изо всей силы ударил правым плечом по двери.
Раздался треск, дверь открылась, и мы ворвались в комнату.
   Горел  свет.  Кровать  и  коляска  были  пусты.  Ева  лежала   на   полу,
прислонившись головой к радиатору. На голове была рана. Сильно текла  кровь.
Теперь ее золотистые волосы были чуть ли не красными.
   Я подхватил ее на руки и отнес на кровать.
   - Она одета! - воскликнула Элен. Пораженный ранее увиденным, этого я и не
заметил. На Еве в самом деле были брюки и пуловер.
   - Вызовите быстро доктора, а я попробую привести ее в себя!
   Я побежал в ванную комнату  и  взял  там  нашатырный  спирт.  Вернувшись,
обильно смочил им платок и поднес его  к  носу  Евы.  Вскоре  она  икнула  и
открыла глаза.
   - Мне плохо, - пробормотала она.
   - Ничего, милая, ты просто набила себе хорошую шишку... Она узнала меня:
   - Что случилось?.. Я что, упала с кровати? Когда мы ворвались в  комнату,
она лежала в другом ее конце. И добралась туда без помощи коляски - та  ведь
стояла возле самой кровати. Но час разгадки еще не настал.
   - Да, ты упала...
   - Во сне?
   - Ну конечно...
   Доктор Буссик прибыл  через  полчаса.  Он  промыл  рану  и  успокоил  нас
относительно ее серьезности. А затем попросил нас объяснить, что  случилось.
Элен коротко рассказала.
   - Вы понимаете, доктор, - заговорил я, как только  Элен  кончила,  -  Ева
была закрыта в своей комнате изнутри... На этот раз  нет  никаких  сомнений:
она ходит...
   - Во всяком случае, она ходит плохо, раз упала.
   - Падают и не такие, как она, - самые проворные здоровячки!  -  парировал
я.
   - Справедливо... Кстати, осматривая ее ноги, парализованные вот уже  семь
лет, я с удивлением обнаружил, что икры и правой, и  левой  ноги  достаточно
мускулистые...
   - Вот видите!
   - Вижу... Да, это действительно необыкновенный случай. Нужно показать  ее
какому-нибудь большому специалисту... Вы бы свозили ее в Париж,  мадемуазель
Элен?
   - Ну конечно!
   - Тогда я напишу Фарно-Рейну, это первый авторитет в этих вопросах. Уехал
доктор Буссик очень взволнованный. Мы вернулись к Еве в  ее  комнату.  Белая
повязка на ее голове местами покраснела.
   - Что вы там шушукаетесь? - спросила Ева. - Опять какие-нибудь чудеса?
   - Ева, мы все вам сейчас же скажем, -  заговорил  я.  -  Вы  не  упали  с
кровати...
   - Откуда тогда я упала?
   - Вы стояли на ногах и упали!
   - Ну да!
   - Да, Ева. Ваша голова была прислонена к радиатору. А вы видите,  где  он
находится: в другом конце комнаты. Ваша кровь осталась на ковре в том месте!
А ведь обе двери в вашей комнате были заперты изнутри!
   - М-да! - Теперь она поняла, что на этот раз все слишком серьезно.
   - И вот еще один довод, Ева, - добавил я.  -  Чтобы  войти  сюда,  я  был
вынужден взломать эту дверь.
   Ева посмотрела на дверь - та болталась на петлях.
   - Элен! - закричала она. - Элен, спаси меня, мне страшно! Я  боюсь  самой
себя! Отныне я буду спать в твоей комнате, хорошо, Элен?
   - Да, моя дорогая...
   - Так действительно будет лучше, - рассудил я -  Только  не  переживайте,
милая, вами серьезно займутся и быстро вас вылечат... Вылечат от всего!

Глава 12

   Мы все сделали, как решили: поставили кровать Евы в  комнате  Элен,  а  я
снова вернулся на третий этаж.
   Опять наступило затишье. Я  снова  мог  заниматься  обустройством  нашего
магазина, которое уже подходило к концу.
   Ева теперь не слишком этим интересовалась. Получив  доказательства  своих
странных ночных хождений, она стала какая-то  заторможенная.  Я  то  и  дело
замечал ее растерянный, настороженный взгляд. Видно было,  что,  запуганная,
она жила отрешенно.
   Мне было стыдно: я догадывался,  что  в  таком  ее  состоянии  во  многом
повинен я. Действительно, все эти ночные кризисы  никогда  не  случались  до
моего появления в доме сестер Лекэн. Я взорвал здесь покой, если не  сказать
больше: вывел из оцепенения двух женщин, давно им  довольствовавшися.  Нажав
на звонок на воротах особняка, я стремительно разрушил девственную атмосферу
этого дома, никогда не знавшую до меня каких-либо мужчин.
   Скрытная Амелия по-прежнему была настроена ко мне враждебно:  она  знала,
что во всем ныне происходящем виноват я, и не скрывала этого. Она  старалась
смотреть на меня как можно реже и, по возможности, никогда  не  заговаривала
со мной. Из-за своей глухоты, вернее, благодаря своей глухоте она так  и  не
стала свидетельницей  ночных  потрясений,  но  каким-то  обостренным  чутьем
старых слуг, которые  всегда  замечают  любые  перемены  в  своих  хозяевах,
догадывалась, что от нее что-то скрывают.
   Я уже решил про себя, что выпровожу на покой эту  печальную  сову  вскоре
после того, как женюсь.
   А пока я был вынужден терпеть ее неприязнь.
   Надвигался день открытия "Шкатулки с Мечтами".
   Я все время был занят, почти всегда отсутствовал  дома.  Никогда  еще  не
чувствовал на себе такой ответственности. Я и мысли не  допускал,  что  хоть
что-нибудь будет сделано не лучшим  образом.  Бросился  в  эту  коммерческую
авантюру подобно мальчишке сорвиголова, записывающемуся в воздушно-десантные
войска... Я понимал, что в руках у меня, может быть, шанс всей моей жизни, и
решительно не хотел его упустить. Рабочая горячка мешала мне уделять сестрам
сколько-нибудь значительное внимание.
   Моя любовь к Элен ждала своего часа. Я испытывал к  ней  тихую  нежность,
зная, что не пришло еще время высвободиться всем моим чувствам. И  мне  даже
нравилось быть рассудительным и сдержанным - я сознавал свою силу.
   Но вдруг настала третья ночь.

***

   Элен позвала меня со второго этажа. Я спал очень крепко, и  ее  тревожный
голос меня будто плетью хлестнул.
   Спускаясь по лестнице,  я  уже  знал,  что  дело,  конечно,  в  Еве.  Мне
оставалось лишь догадываться, что же она теперь у чудила.
   Элен сразу же бросилась ко мне:
   - Виктор, она опять исчезла!
   - Но как?! Она же спит в вашей комнате!
   - Я спала... Что вы хотите, я же н