та, -- обвиняюще сказал Гэллегер.
     -- Нет.  Он,  наверное,  тоже  из другого времени.  Тепловой излучатель
прожег в нем дыру.
     -- Кто... кто он?
     -- Я его никогда  раньше не видел, -- ответил толстый либль, явно теряя
интерес  к этой теме. -- Я хочу еще молока. -- Он запрыгнул  на рабочий стол
Гэллегера и выглянул в окно. -- Йо-хо! Этот мир -- наш!
     В дверь позвонили.
     -- Дед, посмотри, кто там,  --  сказал слегка побледневший Гэллегер. --
Наверное,  кредитор. Они  привыкли  уходить отсюда  пустыми. О  боже, я  еще
никого не убивал...
     -- А я уже... -- буркнул дед перед тем, как выйти,  но не объяснил, что
имеет в виду.
     Гэллегер  в  обществе  маленьких   либлей   вышел  во  двор.  Случилось
непоправимое:  посреди   розовых  кустов  лежал  труп  мужчины,  старого   и
бородатого, совершенно лысого.  Труп был  одет  в странный  наряд  -- что-то
вроде  эластичного  цветного  целлофана.  В  груди  его  зияла большая дыра,
прожженная тепловым излучателем.
     -- Он мне  кого-то напоминает,  -- заметил Гэллегер. -- Не знаю только,
кого. Он выпал из времени уже мертвый?
     -- Мертвый, но еще теплый. -- ответь либль. -- Это было приятно.
     Гэллегер содрогнулся  -- отвратительные маленькие чудовища. Но, видимо,
они   безвредны,  иначе   не  получили  бы  доступа  к  опасной  информации.
Присутствие либлей беспокоило Гэллегера куда меньше, чем присутствие трупа.
     Откуда-то издалека донеслись протесты деда.
     Либли вдруг попрятались под кустами,  а  во  двор вышли дед  и еще трое
мужчин.  При  виде голубых мундиров  и  сверкающих  пуговиц Гэллегер  бросил
тепловой излучатель на грядку,  для верности  нагреб  на него  ногой земли и
изобразил нечто вроде приветливой улыбки.
     -- Привет, парни. Я как раз собирался звонить вам. Кто-то подкинул труп
ко мне во двор.
     Как заметил Гэллегер, двое  из  визитеров были  полицейскими  -- хорошо
сложенные,  недоверчивые и  быстроглазые. Третьим был  невысокий  элегантный
человечек со светлыми  волосами,  приклеенными  к узкой  голове,  и  тонкими
усиками под носом. Он немного напоминал лису.
     На  груди  его  красовался  Знак  Почетного Полицейского, а  это  могло
значить и много, и мало, в зависимости от того, кто его носит.
     -- Я не мог их удержать, -- сказал дед. -- Так что тебе конец,  молодой
человек.
     -- Это он так шутит, -- объяснил Гэллегер полицейским.
     -- Честное слово, я уже собирался...
     -- Довольно. Как вас зовут?
     Гэллегер представился.
     -- Угу. -- Полицейский присел, чтобы осмотреть тело.
     -- Ого! Что вы с ним сделали?
     -- Ничего.  Когда я вышел утром, он уже  лежал здесь.  Может, выпал  из
какого-то окна. -- Гэллегер указал на небоскребы вокруг.
     -- Он не выпал -- ни одна кость не сломана. Выглядит он  так, словно вы
проткнули его раскаленной докрасна кочергой,  -- заметил полицейский. -- Кто
это такой?
     -- Не знаю. Я никогда его не видел. А кто вам сказал...
     -- Никогда  не  оставляйте труп  на  виду, мистер  Гэллегер. Кто-нибудь
сверху -- оттуда, например, -- может его увидеть и позвонить в полицию.
     -- Ага, понимаю.
     -- Мы узнаем, кто  его убил, -- с иронией заметил полицейский, -- пусть
это вас не тревожит. И узнаем, кто он. А может, вы сами нам расскажете?
     -- Доказательства...
     -- Достаточно. -- Огромные ладони хлопнули. -- Я позвоню, чтобы приехал
коронер. Где видеофон?
     -- Дед, покажи ему, -- устало сказал Гэллегер.
     Элегантный человечек со светлыми волосами сделал шаг вперед.
     -- Гроарти, осмотрите дом, пока Баннистер говорит по видео.  Я останусь
здесь, с мистером Гэллегером.
     -- Так точно, мистер Кэнтрелл.
     Полицейские ушли вместе с дедом.
     -- Прошу прощения,  -- сказал Кэнтрелл, быстро шагнул вперед  и присел.
Воткнув  тонкие  пальцы  в  землю  у  ног  Гэллегера,  он  вытащил  тепловой
излучатель и с легкой улыбкой  принялся его  разглядывать.  Гэллегер  затаил
дыхание.
     -- Интересно, откуда это здесь взялось?  -- пробормотал он, лихорадочно
придумывая выход.
     --  Это вы  его  спрятали, -- ответил  Кэнтрелл. -- Я видел. К счастью,
полицейский  ничего не  заметил. Пожалуй, я  оставлю эту штуку  себе.  -- Он
сунул  цилиндр в карман.  -- Вещественное доказательство, а?  Рана  в  вашем
трупе довольна необычна...
     -- Это не мой труп!
     --  Он лежит  на вашем  дворе. Мистер  Гэллегер, меня  очень интересует
оружие. Что это за устройство?
     -- Это... это просто фонарик.
     Кэнтрелл вынул цилиндр из кармана и направил на Гэллегера.
     -- Понимаю. Если я нажму вот эту кнопку...
     --  Это  тепловой излучатель,  --  быстро  сказал  Гэллегер, отступая в
сторону. -- Ради бога, осторожнее!
     -- Гмм... Его сделали вы?
     - Да...
     -- И убили им этого человека?
     -- Нет!
     -- Советую  вам не  распространяться на  эту тему, --  сказал Кэнтрелл,
снова пряча цилиндр в карман. -- Как  только полиция  наложит на  него лапы,
вам крышка.  Ни  одно  известное  оружие не наносит  таких  ран, и  им будет
нелегко доказать, что это  ваша работа.  Мистер Гэллегер, я  почему-то верю,
что не  вы убили этого человека.  Сам не знаю,  почему. Может, учитываю вашу
репутацию. Известно, что вы довольно эксцентричны, но известно также, что вы
неплохой изобретатель.
     -- Спасибо, -- сказал Гэллегер. -- Но... это мой излучатель.
     -- Может,  мне  представить  его  как вещественное доказательство номер
один?
     -- Он ваш.
     -- Договорились, -- с улыбкой сказал Кэнтрелл. -- Я посмотрю, что можно
для вас сделать.
     Как выяснилось, мог он не так уж много. Почти любой может получить Знак
Почетного  Полицейского,  но  политические  связи  не  обязательно  означают
волосатую лапу в полиции.  Однажды  запущенную машину закона остановить было
нелегко. К счастью, в те времена права личности были священны, что, впрочем,
объяснялось развитием телекоммуникаций:  ни один  преступник просто-напросто
не мог скрыться. Гэллегеру  было предписано не покидать Манхеттен, и полиция
не  сомневалась, что едва он попытается это  сделать, система видеотелефонов
мигом  сядет  ему  на  хвост.  Не требовалось  даже  выставлять  охранников.
Трехмерное  фото  Гэллегера  уже попало  в  картотеки  транспортных  центров
Манхеттена, и если бы  он попытался купить билет на стратоплан или на ховер,
его бы немедленно опознали, отчитали и отправили домой.
     Сбитый  с  толку  коронер повез труп  в  морг,  полицейские  и Кэнтрелл
удалились.  Дед,  трое  либлей и  Гэллегер  остались в  лаборатории, сидели,
ошеломленно переглядываясь.
     -- Машина  времени, -- сказал  Гэллегер,  нажимая  кнопки  алкогольного
органа. -- Надо же! И зачем я все это сделал?
     -- Они ни в чем не могут тебя обвинить, -- заметил дед.
     --  Правосудие  стоит дорого.  Если я  не найду  хорошего адвоката, мне
конец.
     -- А разве суд не может дать тебе адвоката?
     -- Может, только мне это не поможет. Юриспруденция в наши дни похожа на
игру  в шахматы:  требуется  сотрудничество  множества  специалистов,  чтобы
изучить  все возможные подходы. Меня могут приговорить, если я  пропущу хоть
один крючок. Именно адвокаты контролируют политическую власть, дедушка. Есть
у них и свои  лоббисты. Вина и  невиновность ничего не значат по сравнению с
хорошим адвокатом. А это требует денег.
     -- Деньги не  понадобятся, -- сказал толстый либль. -- Когда мы завоюем
мир, то введем свою денежную систему,
     Гэллегер не обратил на него внимания.
     -- Дед, у тебя есть деньги?
     -- Нет. В Мэйне мне немного нужно.
     Гэллегер окинул взглядом лабораторию.
     -- Может, что-нибудь  продать?.. Этот тепловой излучатель... хотя. нет.
Мне крышка,  если кто-нибудь узнает, что  он у меня есть. Надеюсь,  Кэнтрелл
никому  его  не  покажет.  Машина  времени...  --  Он подошел  к загадочному
агрегату  и  осмотрел его.  --  Жаль, не помню, как она действует. И  на кой
черт...
     -- Но ведь ты собрал ее сам, разве нет?
     -- Ее собрало мое подсознание. Оно любит такие фокусы. Интересно, зачем
тут этот рычаг?  -- Гэллегер проверил его.  Ничего не произошло. --  Все это
так  сложно.  Если я  не узнаю, как она  действует, значит, не смогу  на ней
заработать.
     -- Вчера вечером,  -- задумчиво произнес дед, -- ты  кричал о  каком-то
Хеллвиге, который что-то тебе заказал.
     Глаза Гэллегера вспыхнули, но ненадолго.
     -- Помню, -- сказал  он. -- Это полный нуль с манией величия. Он жаждет
славы и сказал, что даст мне кучу денег, если я ему это обеспечу.
     -- Ну, так валяй!
     -- А как?  -- спросил  Гэллегер.  --  Я  мог бы изобрести что-нибудь  и
отдать ему, чтобы он  выдал за свое,  но ведь никто  не поверит,  что  такой
болван, как  Руфус Хеллвиг  способен на  большее,  чем сложить два и два.  А
может, даже это выше его сил. Впрочем...
     Гэллегер сел  к  видеофону, и вскоре  на  экране появилось жирное белое
лицо. Руфус Хеллвиг был  чудовищно толстым  лысым мужчиной. Больше всего  он
походил на идиота в крайней стадии монголизма. Деньги обеспечили ему власть,
но, к величайшему его  сожалению, не позволили добиться  всеобщего уважения.
Никто  им не  восхищался, над ним  просто смеялись, поскольку  кроме денег у
него за душой не было  ничего. Некоторые магнаты относятся к этому спокойно,
но Хеллвиг был не из таких. Сейчас он смотрел на Гэллегера волком.
     -- Что-то придумали?
     -- Да, работаю над одной вещью. Но это дорого стоит, и мне нужен аванс.
     --  Ага... --  сказал Хеллвиг  неприятным тоном. -- Аванс.  Но  вы  уже
получили один на прошлой неделе.
     -- Может, и получил, -- согласился Гэллегер. -- Не помню.
     - Вы были пьяны.
     - Да ну?!
     - И цитировали Хайяма.
     - Что именно?
     -- Что-то о весне, уходящей с розами.
     -- Значит, точно был пьян, -- печально признал Гэллегер. -- На  сколько
я вас раскрутил?
     Хеллвиг назвал сумму, и конструктор убито покачал головой.
     -- Деньги утекают у меня  между пальцами, как вода. Ну ладно, дайте мне
еще немного.
     -- Да вы спятили! -- рявкнул Хеллвиг. -- Сперва  покажите результаты, а
потом заикайтесь насчет денег!
     -- В газовой  камере я только заикнуться и  успею, -- заметил Гэллегер,
но богач уже отключился.
     Дед отхлебнул из стакана и вздохнул.
     -- А что с этим Кэнтреллом? Может, он поможет?
     -- Сомневаюсь. Я у него на крючке, а о нем самом не знаю ничего.
     -- Тогда я, пожалуй, двину обратно в Мэйн, -- сказал дед.
     Гэллегер вздохнул.
     -- И ты меня бросаешь?
     -- Ну, разве что у тебя есть еще немного водки...
     -- Тебе все равно не уехать: ты теперь  соучастник преступления. У тебя
точно нет денег?
     Дед в этом не сомневался. Гэллегер еще раз взглянул на машину времени и
жалобно вздохнул. Черти  бы взяли это подсознание!  Вот что получается, если
знаешь о науке понаслышке, а не как следует. То, что Гэллегер был гением, не
мешало ему  постоянно впутываться  в невероятные неприятности.  Он вспомнил,
что однажды уже построил машину времени, но она не действовала.
     --  Интересно, зачем Кэнтреллу  этот  тепловой излучатель? -- задумался
Гэллегер.
     Либли,  изучавшие   своими   золотистыми  глазками  и  розовыми  носами
помещение лаборатории, рядком уселись перед Гэллегером.
     -- Когда мы  завоюем мир, тебе не о чем будет  беспокоиться, -- сказали
они ему.
     -- Спасибо, -- ответил Гэллегер. -- Вы мне очень помогли. Однако сейчас
мне позарез нужны деньги. И много. Я должен нанять адвоката.
     -- Зачем?
     -- Чтобы меня  не осудили за убийство. Это трудно объяснить, ведь вы не
знаете законов нашего времени... -- Гэллегер открыл рот. -- О, у меня идея!
     -- Какая?
     -- Вы  рассказали  мне,  как сделать этот  тепловой излучатель.  Может,
расскажете еще о чем-нибудь? На чем можно быстро заработать?
     --  Конечно, с  удовольствием. Но лучше бы вам воспользоваться обратной
мозговой связью.
     -- В другой раз. Начинайте же. Или нет, лучше я буду  спрашивать. Какие
устройства есть в вашем мире?
     В  дверь  позвонили. Это явился детектив  по фамилии Махони --  высокий
мужчина  с  ироничным взглядом  и  ухоженными  черными  волосами. Либли,  не
желавшие, чтобы  их видели, пока они не разработают до конца план завоевания
мира, поспешно спрятались. Махони приветствовал Гэллегера и  деда сдержанным
кивком.
     --  Добрый день.  У  нас в  участке возникла  небольшая проблема.  Так,
ничего серьезного.
     -- Это неприятно, -- согласился Гэллегер. -- Выпьете?
     -- Нет,  спасибо. Я  хотел бы  снять у вас отпечатки пальцев. И рисунок
сетчатки, если можно.
     -- Пожалуйста, пожалуйста.
     Махони  кликнул техника. Пальцы  Гэллегера прижали  к  особой  ткани, а
фотоаппарат  со  специальным объективом сделал  снимок  палочек, колбочек  и
кровеносных сосудов  глаза. Махони хмуро следил за процедурой. Вскоре техник
представил детективу результаты.
     -- Ну и дела, -- сказал Махони.
     -- О чем это вы? -- поинтересовался Гэллегер.
     -- Этот труп с вашего двора...
     -- Ну-ну?
     --  У него те  же отпечатки  пальцев,  что и у вас. И  рисунок сетчатки
тоже. Этого не объяснить даже пластической операцией. Что это был за парень,
мистер Гэллегер?
     Конструктор вытаращился на него.
     -- Черт возьми! Мои отпечатки? Но это же просто невозможно!
     -- Совершенно верно,  -- согласился Махони. Вы действительно не знаете,
кто это?
     Техник, стоявший у окна, протяжно свистнул.
     -- Эй,  Махони,  -- позвал он,  --  подойди-ка  на  минутку.  Хочу тебе
кое-что показать.
     -- Это может подождать?
     --  При нынешней жаре не очень долго,  --  ответят  техник. -- Во дворе
лежит еще один труп.
     Гэллегер  с дедом испуганно переглянулись. Они  так и остались  сидеть,
когда детектив и техник поспешно выбежали из лаборатории. Со двора донеслись
возбужденные крики.
     -- Еще один? -- спросил дед.
     Гэллегер кивнул.
     -- Похоже на то. Пожалуй, надо...
     -- Смываться?
     -- И думать не моги. Надо посмотреть, что там такое на этот раз.
     Это  и вправду оказался труп. И на  сей раз причиной смерти  было узкое
отверстие,  прожженное  в жилете из пластикорда и, соответственно, в  груди.
Несомненно, выстрел из теплового  излучателя. Вид убитого поверг Гэллегера в
шок -- и было от чего: конструктор смотрел на собственный труп!
     Впрочем,  не совсем. Убитый выглядел лет  на  десять старше  Гэллегера,
лицо его  было  еще  более худым, а  в  черных волосах  поблескивала седина.
Одежда его была весьма необычного покроя, однако сходство было несомненно.
     -- Та-ак... -- протянул Махони, разглядывая Гэллегера.
     -- Ваш брат-близнец?
     -- Я удивлен не меньше вас, -- слабым голосом пробормотал конструктор.
     Махони скрипнул зубами, дрожащей рукой вынул сигару и прикурил.
     -- Послушайте, -- сказал он, -- не знаю, что это за фокус, но он мне не
нравится. Если и у этого парня отпечатки пальцев и  сетчатки окажутся такими
же, как у вас... Я вовсе не собираюсь сходить с ума. Ясно?
     -- Это невозможно, -- сказал техник.
     Махони загнал всех в дом и позвонил в участок.
     -- Инспектор?  Я  насчет  тела, которое привезли час  назад... помните,
дело Гэллегера?
     -- Вы его нашли? -- спросил инспектор.
     Махони замер.
     -- Не понял... Я говорю о теле с непонятными отпечатками пальцев.
     --И я о нем же. Нашли вы его или нет?
     -- Но оно же в морге!
     -- Было, -- сказал инспектор.  -- Еще десять минут  назад. А потом  его
украли. Прямо из морга.
     Махони, облизывая губы, медленно переваривал сообщение.
     --  Инспектор, --  сказал  он наконец, --  у меня есть для вас тело. Но
другое. Я только что нашел его во дворе у Гэллегера. Причина смерти та же.
     -- Что-о?!
     -- Дыра, прожженная в груди. Труп здорово похож на Гэллегера.
     --  Похож  на... А  как с  отпечатками пальцев,  которые  я  велел  вам
проверить?
     -- Я все сделал. Ответ положительный.
     -- Но это же невозможно!
     -- Подождите, вот  увидите новый труп!  -- рявкнул Махони.  -- Пришлите
сюда парней, ладно?
     -- Уже отправляю. Что за сумасшедшее дело...
     Экран погас. Гэллегер раздал всем выпивку и брякнулся на  диван. Голова
у него кружилась.
     -- Послушай, -- сказал дед, -- тебя  нельзя отдать  под суд за убийство
того, первого, парня. Если его украли, нет corpus delicti[1].
     -- Чтоб меня... ну, конечно! -- Гэллегер вскочил. -- Это так, Махони?
     Детектив прищурился.
     --В общем-то, да. Однако не забывайте о том, что я нашел во дворе.  Вас
вполне могут отправить в газовую камеру за второго.
     -- О! -- Гэллегер вновь опустился на диван. -- Но я же его не убивал!
     -- Это вы так говорите.
     --  Разумеется.  И  дальше  буду говорить. Разбудите  меня,  когда  все
закончится. Я должен  подумать.  --  Гэллегер сунул мундштук  органа в  рот,
настроил его на медленную подачу и расслабился, потихоньку глотая коньяк. Он
закрыл глаза, задумался, но ответа так и не нашел.
     Вскоре  комната вновь заполнилась  людьми,  и  началась обычная в таких
случаях рутина. Гэллегер отвечал  на  вопросы, используя только часть своего
мозга.  Наконец  полиция уехала, забрав с собой  второе тело.  Подкрепленный
алкоголем  разум  Гэллегера обострился,  его  подсознание помалу  переводило
управление на себя.
     --  Кажется, я понял, -- наконец сказал он деду.--  Ну-ка, посмотрим...
-- Он  подошел  к  машине  времени и  подергал  рычаги. --  Нет,  не могу ее
выключить.  Похоже,  она  настроена  на  определенное   событие.  Я  начинаю
вспоминать, о чем мы говорили вчера вечером.
     -- О предсказании будущего? -- спросил дед.
     -- Угу. Не  было у  нас спора насчет того,  может ли человек предвидеть
собственную смерть?
     -- Был.
     -- Вот тебе и ответ.  Я настроил машину так, чтобы  она предсказала мою
собственную  смерть.  Она  движется  вдоль темпоральной линии,  догоняет мое
будущее in articulo mortis[2]  и переносит мой труп в наше время.
То есть, мой будущий труп.
     -- Спятил, -- уверенно констатировал дед.
     -- Нет, тут все правильно, --  настаивал Гэллегер. -- Первым трупом был
тоже я.  В  возрасте  семидесяти  или  восьмидесяти  лет. Тогда  меня  убьют
выстрелом из  излучателя.  Через  сорок  лет  или  около того, --  задумчиво
закончил он.
     -- Гм-м... Излучатель у Кэнтрелла...
     Дед недовольно скривился.
     -- А как быть со вторым телом? Не знаешь?
     --  Разумеется,  знаю.  Параллельные  временные  линии.  Альтернативное
будущее. Вероятности. Слышал о такой теории?
     -- Не.
     --  Она утверждает,  что  существует  бесконечное  множество  различных
вариантов будущего. Изменив  настоящее, мы  автоматически переходим  к иному
варианту будущего. Нечто вроде переключения железнодорожной стрелки. Если бы
ты не женился на бабушке, меня бы здесь сейчас не было. Понятно?
     -- Не, -- ответят дед, наливая себе еще, а Гэллегер продолжал:
     -- Согласно варианту А, я буду убит выстрелом из теплового излучателя в
возрасте  около восьмидесяти лет. Я  доставил свой труп по временной линии в
настоящее и, разумеется, оно изменилось. До этого в варианте А не было места
трупу восьмидесятилетнего Гзллегера. Появившись здесь. он изменил будущее. В
результате мы переместились на другую временную линию.
     -- Глупости, -- пробормотал дед.
     -- Тихо,  дедуля, дай  поразмыслить. В  данный момент действует  другая
линия, вариант  В. На  этой линии я буду убит из излучателя в возрасте около
сорока пяти лет. Поскольку  машина настроена так, чтобы переносить сюда  мое
тело,  едва  только  я  умру,  она  так  и  сделала  -- материализовала  мой
сорокапятилетний труп. А труп восьмидесятилетнего меня, ясно, исчез.
     -- Ха-ха!
     -- Так и должно быть.  Его  просто не существовало  в варианте В. Когда
вариант В был реализован, вариант