сякий
случай, все ж водителем "такси" работал, боялся, что ограбят...
   Мужчина взглянул на люк.
   -Ничего, если я грамм сто сухенького? Тяжко.
   -Да, пожалуйста.
   Хозяин наклонился  к  странному  люку  посреди  кухни,  поднял  крышку  и
спросил, глядя вниз:
   -Витек, сухенького зашли. "Монастырская" есть?
   У Белкина отвисла челюсть.
   -Есть, давай тару,- отозвался голос из-под пола.
   Хозяин взял со стола веревку с привязанным пакетом  и  спустил  ее  вниз.
Через пару секунд вытащил назад и извлек  из  пакета  бутылку  "Монастырской
избы".
   -Будете, молодой человек? Хорошее вино.
   Вовчик наконец-то пришел в себя.
   -У вас что, в подвале винный завод?
   -Да нет, обычный магазин. Ребята-кооператоры  подвал  арендуют,  устроили
лабаз. С той стороны дома вход, может, видели. Арендовали,  оборудовали  там
все, вдруг хлоп! Санитарная служба и пожарники  примчались  -  нельзя  здесь
ничего устраивать, потому что вентиляции нет.  Ребята  -  как  так,  вон,  в
соседнем доме такой же магазин, и никакой вентиляции? Им и  намекнули-хотите
торговать, платите мзду. И такую сумму завернули, что у ребят всякое желание
торговать разом отпало. Потом ко мне пришли - выручай,  Егорыч,  санитары  с
пожарниками  за  горло  взяли,  мы  у  тебя  в  квартире  люк  прорубим  для
вентиляции, а  за  это  можешь  бесплатно  харчеваться  у  нас.  В  пределах
разумного, конечно. Да я и не наглею,  не  обираю  ребят.  А  что,  взаимная
выгода. Одно плохо: когда они по ночам товар разгружают, звону много,  но  я
привык, вроде уже не замечаю.
   -А дом не рухнет?
   -Так арматура-то осталась, все по науке.
   Егорыч протолкнул пробку внутрь бутылки.
   -Давайте, Владимир...
   -Викторович. Благодарю.
   Хозяин наполнил два бумажных стаканчика из-под "Кока-колы".
   -Ваше здоровье. Оба выпили.
   -Закусить хотите? А то сейчас сделаем,- указал Егорыч на люк.
   -Спасибо, не стоит. Вино слабое. Давайте продолжим.
   -Да, Игорек... В общем, зазря парня  упекли,  я  вам  скажу.  Шел  он  от
Анечки, это девушка его, прицепились трое. Потом, как водится, драка. Игорек
хоть боксом и занимался, да как против трех-то! Ну,  и  пустил  в  ход  нож.
Больше по запарке, не по умыслу. Одному брюхо-то и проткнул. Милиция там же,
на месте, его взяла. Он ничего не скрывал, как было, все  рассказывал.  Зря,
может. Игорек-то врать не любил,  прямой  парень.  Только  против  него  все
обернулось. Тот инвалидом остался,  с  брюхом  распоротым.  Поэтому  и  срок
большой Игорьку дали.
   Марина, мать его, сколько тогда слез проплакала. Валера с ногами мучился,
а после этого и  вовсе  слег.  Первое  письмо  только  через  четыре  месяца
получили. Режим, ничего не поделать. Мы все читали. Анечка ждала  его.  Они,
когда еще Игорь в "Крестах" сидел, расписаться хотели, да  Ане  восемнадцати
не было, не разрешили. Такие дела, Володя. Аня постоянно к Валере с Маринкой
ходила, считай, уже свой человек в семье. А когда Валера  слег  совсем,  так
она и жить у них стала.
   -У меня есть сведения, что им угрожали. Якобы в связи с расселением дома.
   -Да, что-то такое было. Как бы тебе  сказать?  Валера  очень  упрямый  по
характеру. Когда предложили расселяться, он и слушать ничего не захотел. Это
ж переезд, а с его ногами? Мы бы, конечно, помогли, да и друзей у него много
было, но он не соглашался. Как прирос к этому дому. Понять можно, центр, вся
жизнь здесь. Что у человека в его положении остается? Воспоминания,  близкие
люди да родные стены. Я поначалу, когда извещение  получил,  тоже  удивился.
Вроде дом крепкий еще, а его на капремонт. Мне потом объяснили - мол, внутри
балки  прогнили,  рухнуть  может.  Поэтому  в  срочном  порядке  давайте   в
новостройки. Я лично и не возражал. Место у нас красивое,  почти  центр,  но
зато там воздух. Ну, в смысле здесь.- Егорыч показал на окно.- Лес рядом, за
грибами прямо из дома ходить можно. Мне смотровая  на  первый  этаж  пришла,
обычно не хотят на первом этаже жить, но я даже и не раздумывал. И правильно
- зато теперь всегда с харчами. А по  нынешним  временам  это  очень  много.
Давайте еще.
   Белкин кивнул. Алкоголь - большое дело в доверительной беседе.
   Егорыч порылся в рваном  полиэтиленовом  пакете  и  достал  два  засохших
пряника. Потом наполнил стаканы,  взял  свой  и  осушил  большими  глотками.
Чувствовалась рабоче-крестьянская закалка. Нам что  водка,  что  французский
портвейн, лишь бы в башку давало.
   Белкин тоже выпил.
   -Петр Егорыч, так что там по поводу угроз?
   -Да, сейчас.- Егорыч  закусил  пряником.-  Примерно  неделю  спустя,  как
переехал, я к Валере заглянул. Марина тоже дома  была.  Бутылочку  захватил.
Валера не такой как всегда. Я спрашиваю, что, мол, случилось. Он и отвечает:
"В аккурат до твоего прихода двое наведались".  Марина-то  всегда  двери  не
спрашивая открывает. Ввалились. Молодые вроде, крепкие. Так и  так,  дорогие
хозяева, не понимаем мы что-то, почему вы еще здесь. Вам  что,  предлагаемые
квартиры не нравятся? Почему всем нравятся, а вам - нет? А  Марина  даже  не
ездила ничего смотреть. Она все для Валеры делала. Ну,  и  ответили  парням,
что никуда съезжать не собираются.  Вон,  соседний  дом  расселяли,  кто  не
захотел - остался.
   А они - не волнует нас соседний дом, а вы, если не  хотите  по  хорошему,
съедете по плохому. На тот свет. Срок дали, кажется, неделю.
   Я Валеру-то уговаривать принялся. Не майся дурью, давай переезжай,  снова
соседями будем. Кто его знает, зачем они приходили? Какая тебе разница,  где
лежать, а смена обстановки, наоборот, на пользу. Он на меня  давай  кричать:
"Никуда я уезжать не собираюсь, здесь родился, здесь  и  помру!".  А  Марине
говорит - сходи в исполком, да в милицию заяви.  Нет  такого  закона,  чтобы
людей без их желания из квартиры выселяли,  пускай  даже  на  другую,  более
хорошую площадь. Замки купим покрепче. Ничего, никто нас не выгонит.
   Я-то, зная Валеру, сразу понял - бесполезно спорить.
   -Это единственный раз, когда им угрожали?
   -Я не знаю. Мне они не говорили, а может, не хотели  говорить.  Я  как-то
спросил, ходила ли Марина в милицию. Она  ответила,  что  нет.  Выходит,  не
угрожали.
   -У вас были какие-нибудь подозрения после их убийства?  Я  имею  в  виду,
подозревали ли вы кого-нибудь? В частности, тех приходивших парней.  Или  вы
тоже думаете, что их просто ограбили?
   -Не знаю,  Володя.  Все  могло  быть.  Брать-то  у  них  нечего.  Имелись
накопления кое-какие, золотишко,  но  все  это  мелочи.  Из-за  этого  троих
убивать? Мы с Игорьком тоже долго думали, но так  ничего  и  не  решили.  Не
знаю, одним словом.
   -Минуточку, когда вы беседовали с Игорем?
   -Ну, когда он освободился. А куда ему еще податься? Ни  у  Валеры,  ни  у
Марины близких родственников в городе нет, так, седьмая вода на  киселе.  Он
мой адрес узнал по справочной и приехал.  Возмужал  парень.  Я  пустил  его,
где-то с месяц он у меня жил.
   Жалко Игорька. Он не столько по родителям убивался, сколько по Анечке. По
ночам ее звал. Я уши затыкал, не мог слышать. Тяжело. Шесть годков  она  его
ждала, а всего месяца им не хватило. Он  мне  фотографию  Анечкину  показал,
старенькую такую, где она девочка совсем, из студенческого билета вырванную.
Им тогда, в 87-м, свидание устроили, кажется, за то, что  Игорек  признался.
Минут двадцать всего. Тогда он эту фотографию у Анечки и  забрал.  Ждать  ее
попросил. Она и так бы его ждала.
   Игорек дрянью какой-то  колоться  стал,  чтоб  забыться.  Пил  сильно.  Я
отговаривал: держись, мол, парень, не надо в яму-то  скатываться.  Не  знаю,
послушал, нет, потому как через месяц он уехал.
   -Куда?
   -Кажется, в Саратов. К Аниным родителям. Что ему в Питере-то делать?  Гол
как сокол, угла своего и то нет. Его ж выписали, и под расселение он,  стало
быть, не попал. А там квартира есть, да и родители Анечкины вроде  не  чужие
люди, они только рады будут. Здесь бы пропал Игорек.
   -Он адреса не оставил?
   -Обещал звонить оттуда.
   -Звонил?
   Егорыч вздохнул:
   -Не звонил. Да я и не сержусь.  Понимаю  парня.  Зачем  лишний  раз  рану
незажившую тревожить...
   -Но жизнь-то не кончается.
   -Верно, конечно.
   -И с того времени от него не было никаких сигналов?
   Хозяин еще раз вздохнул:
   -Не было.
   Егорыч разлил остатки вина по стаканам, приподнял крышку люка и крикнул:
   -Витек, тару прими.
   Бутылка улетела вниз, в подставленные руки.
   -Вот такие дела.
   Собеседники кивнули друг другу и допили "Монастырскую избу".
   -Петр Егорович, постарайтесь вспомнить тот месяц, что Игорь  жил  у  вас.
Точнее, события того месяца. Чем он занимался, может,  кого  приводил,  куда
звонил?
   -Заниматься-то ему особо нечем было. Несколько раз  в  милицию  ходил,  в
исполком. На кладбище через день. А так все на диване лежал. Гостей не было.
Старые друзья, что до посадки с ним водились,  разъехались  да  разбежались.
Понятно, какой он теперь друг, с тюрьмой за плечами? Звонить - звонил, но  я
не вникал и не спрашивал.
   -Деньги были у него?
   -Да откуда, если он с моей пенсии занимал?
   -Вернул?
   -Вернул. Перед отъездом. Сказал, что перезанял где-то.
   -Еще один, может быть, странный вопрос. Как  он  вам  показался  -  после
зоны, я имею в виду, по характеру, по сути, если  хотите?  Зона  ведь  очень
сильно меняет человека.
   -Игорек изменился. Даже если не брать в расчет  его  беду.  Словами  это,
правда, трудно объяснить. Он стал злее.
   -Вы сказали, что тогда, после угроз, они сменили замок, значит, наверняка
не открывали двери чужим, особенно когда остались одни в  доме.  И  все-таки
открыли. Кому они могли открыть?
   -Ну, Володя, вы многого хотите, я  же  не  ясновидец.  Что,  купиться  не
могли? Почта, из жилконторы там, еще что-нибудь.
   -Ночью?
   -Они тогда письма от Игоря ждали, как раз по срокам должно было прийти, а
ящики почтовые хулиганы сломали.
   -В каком таксопарке он работал?
   -Ой, кажется, в Московском районе, рядом с Ленинским. Да, он  там  меньше
года шоферил. Погодите, Володя, а вам что, Игорь нужен?
   -Да, есть информация, что то убийство все-таки связано с его  пребыванием
на зоне. Серьезная  заморочка,-  соврал  Белкин,  чтоб  не  вызывать  лишних
подозрений,- поэтому хотелось бы переговорить с Игорем. А он разве не  писал
ничего?
   -Да вроде нет. У него ж в каждом письме половина для Анечки. А так писал,
что сошелся с хорошими людьми, в обиду не дают, да и он сам старается  марку
держать. Новичкам тяжело всегда.
   -Да, все верно. Значит, сейчас Игоря нет в городе? Точно?
   Петр Егорович сделал еще один глубокий вздох:
   -Один раз мне показалось...
   -Что?
   -С месяц где-то назад... Мне показалось, что я его видел. Я ездил в центр
по делам. И там, на  Гороховой,  возле  одного  ресторана,  вроде  "Огонек".
Может, я ошибся. Слишком невероятно.
   -Так что, что?
   -Там стояла машина. Не наша, заграничная. Такая большая, черная.  Из  нее
вышел парень. Правда, он был в черных очках, и видел я его мельком,  секунды
две, не больше. И все-таки, мне показалось, это был Игорек.
   -Так показалось или нет?
   -Не могу сказать, Володя. Я после-то прикинул. Как он тут оказаться  мог?
На такой машине, в таком шикарном костюме. Да вряд ли. Наваждение.  Я  часто
Игорька вспоминал, могло и померещиться.
   -Простите, а вы не пользовались в то утро услугами вашего погребка?
   -Если честно, было. Грамм двести принял, скрывать не стану.
   -У вас есть фотография Игоря?
   -Только очень маленького. Новый год мы отмечали вместе, давно,  где-то  в
семьдесят пятом.
   -Да, тогда действительно не пойдет. Все, спасибо, Петр Егорович, извините
за беспокойство.
   -Ничего, ничего. Если что, заходи, Володя. Я сейчас  почти  всегда  дома.
Пенсия, как оказалось, не очень веселая штука.
   -Да, хорошо. До свидания.
   Белкин еще раз взглянул на люк, пожал руку пенсионеру и вышел на улицу.
   Рядом с подъездом, притягивая жителей новостроек режущей глаза  вывеской,
и вправду обнаружился вход в подвальный магазинчик. Чудеса.
   Глава 11
   Гончаров подтянул ремень брюк. Пушку бы не потерять. Он, как и  Казанцев,
носил ствол не в плечевой кобуре, а сзади, в поясной. При их комплекции  это
гораздо удобнее, ничего не выпирает, ничего не мешает. Один раз  Паша  очень
долго рассматривал понравившуюся ему кобуру. Ларьки  в  изобилии  предлагают
сей ходовой нынче  товар.  Даже  попросил  у  девушки-продавщицы  разрешения
примерить,  и  даже  сунул  в  кобуру  по  забывчивости  своего   табельного
приятеля-кормильца.  Девушка,  впрочем,  нисколько  не  удивилась,   оценила
героический вид Гончарова и произнесла заученное когда-то: "Вам очень  идет,
непременно берите".
   Паша  покрасовался  перед  зеркалом,  поприсе-дал,   попрыгал,   довольно
похрюкал, но, когда узнал цену,  очень  скромно  снял  планируемую  покупку,
переложил пистолет в свою старенькую,  поясную  и,  сказав  продавщице,  что
кобура ему тесновата, покинул ларек.  Продавщица,  пожав  плечами,  повесила
товар на витрину. Не поймешь этих бандитов...
   -Петрович, я на уличную. С липовым маньяком.  Покажет,  куда  камешки  да
"гайки"-серьги зарыл. Говорит, что якобы в  огороде.  Хрестоматийное  место.
Потом в подвал, где собачка. Тоже пускай показывает. Так что на целый  день,
наверное. Пока Семеныч все там запишет...
   -Он в расколе, сожитель-то?
   -Да-а. Все по науке. Музыкант поработал. Парнишка действительно вляпался.
Кинул  какого-то  чудика  на  "бабки",  тот  к  своим   друзьям-покровителям
помчался, а те, как водится, врубили "счетчик".
   -А собаку где он взял?
   -У старушки отобрал на другом  конце  города.  Накануне.  Привязал  ее  в
подвале, а утром забрал. Там  же,  в  подвале,  зарыл  парик,  бейс-болку  и
куртку. Уже после убийства. Он до  того  все  предусмотрел,  что  приготовил
бутылку с водой, кровь смыть. Бутылочку, кстати, тоже изымем. С доказухой  у
нас порядочек.
   -А клоуна-то нашел?
   -Да, он, оказывается, за шкаф упал, там дырка с  ладонь  шириной.  Бывает
же?!
   -Смотрите, чтоб в  подвале  или  на  огороде  "муженек"  вас  лопатой  не
оглоушил. Ему "вышачок" мерещится, на все пойдет.
   -С нами Терминатор едет, он ему и дернуться не даст.
   Терминатор - так звали вовсе не служебную собаку, этим  почетным  званием
был наделен один сержант милиции. Получил он его не за внешний вид, который,
надо сказать, был мелкокалиберным,  а  за  то,  что  год  назад  в  одиночку
задержал целый автобус с бандитами, ехавшими на рынок громить черных. Кто-то
позвонил в дежурку и предупредил о надвигающемся межнациональном  конфликте,
назвал время погрома и приметы автобуса с боевиками.
   Так получилось, что сержант оказался в дежурке один - в  выходные  дни  в
отделе всегда минимум народа, и из этого минимума кто-то постоянно  обедает,
а кто-то спит-отдыхает. Не растерявшись, сержант достал из оружейки автомат,
вырвал из машины начальника замок зажигания,  соединил  провода  напрямую  и
полетел на захват.
   К рынку вела единственная трасса, у которой и  притаился  милиционер.  Он
успел тик-в-тик,  автобус  показался  на  дороге  через  минуту.  Терминатор
аккуратно поджал "Икарус" "Жигулями" к обочине и вынудил остановиться. Потом
так  же  аккуратно  предложил  водителю  открыть  двери,  наведя   на   него
короткоствольный Калашников. Первая проба оказалась  неудачной,  в  автобусе
ехали немецкие туристы. "Вир  зинд  нихт  ферштейн,  герр  полицай".  Но  не
ошибается тот, кто ни фига не делает.
   Второй заход  оказался  в  тему.  Повторив  маневр,  сержант  заскочил  в
следующий автобус и, убедившись,  что  пассажиры  на  немецких  туристов  не
катят, продырявил потолок короткой очередью. Затем, продемонстрировав знания
основ русского разговорного языка, заставил всех выйти на улицу и прилечь на
газон. Впоследствии один из  бандитов  сказал  по  секрету,  что  их  дважды
останавливали инспектора  ГАИ  и  каждому  водитель  отстегивал  по  заранее
приготовленной "тонне" баксов. Сержант же получил после  этого  случая  свою
грозную кликуху, денежную премию  в  четверть  оклада  и  репутацию  крутого
парня. Что, наверное, является основным для настоящего мужчинки.
   -По маньяку что-нибудь слышно? Я имею в виду не этого.
   -Пока затихарился, гадина.  Наверное,  все-таки  в  телеке  себя  увидел.
Несколько раз крутили. Сейчас заводы пивные трясут, но пока мимо.
   -Он снова объявится. Не сегодня-завтра.
   -Вполне возможно.
   Гончаров вышел из кабинета.
   Белкин  еще  раз  перечитал  составленную  депешу:  "Начальнику  УВД   г.
Саратова.  В  связи  с  расследованием  тяжкого  преступления  прошу  срочно
проверить, не проживает ли в Саратове по адресу: улица Краснознаменная,  дом
12, квартира  34,  гражданин  Королев  Игорь  Валерьевич,  1967  г.  р.  При
отсутствии  Королева  в  адресе  прошу  опросить  жильцов  на  предмет   его
возможного местонахождения. Ответ телетайпом, материал почтой".
   Белкин свернул лист в трубочку и направился  в  дежурную  часть  посылать
телеграмму.
 
   Машина притормозила на  небольшой  улочке  Петроградской  стороны.  Почти
одновременно из подъезда вышел человек в надвинутой на глаза кепке и прыгнул
на заднее сиденье "иномарки". Машина  плавно  отъехала  и,  покрутившись  по
улицам, остановилась неподалеку от кафе  "Зур-баган".  Сидящий  на  переднем
сиденье пассажир, не оборачиваясь, произнес:
   -Коленька, вон та машинка, видишь? Очень неприятная. Кажется, она катится
за нами аж с Невского.
   -Не волнуйтесь, пожалуйста, нас невозможно было проследить.
   -Хорошо, мой дорогой. Полагаюсь на твой профессиональный глаз. Ну,  какие
у нас новости, дружок?
   Последний вопрос был обращен к подсевшему человеку.
   -Кое-что есть. Повезло немного. Шеф ушел,  оставив  кабинет  открытым,  я
полистал бумаги. Скоро проверка, он собрал все дела в районе, чтоб наставить
резолюций.
   -Прекрасно. Не томи, пожалуйста.
   -В  основном  полнейшая  туфта,  стучат  на  соседей,  на  мелкую  шпану,
наркоманов и  прочую  дохлятину.  Но  есть  и  интересные  бумажки.  Кое-кто
барабанит на "братву".
   -Слушаю.
   -Некто Цыплаков. Состоит на связи у Белкина. Это опер из убойного отдела.
Слава Богу, на вас пока ничего нет, но все равно опасно.  Информация  внутри
семей расходится достаточно быстро, и нет никаких гарантий, что завтра  и  у
вас не появится проблем.
   -Цыплаков - это фамилия?
   -Нет, псевдоним.
   -Что о нем известно?
   -К сожалению, ничего. Но вполне возможно, что он человек высокого уровня.
   -Вот как? Это почему?
   -В некоторых бумагах идет речь  о  таких  вещах,  которых  рядовой  "бык"
просто не может знать. А поэтому он опасен.
   -Действительно. Сколько будет стоить узнать эти данные?
   -Я попытаюсь найти кого-нибудь в информационном центре...
   -Сколько, дорогой?
   -Пятьсот.
   -Вопрос улажен. Даже если лично ко мне этот Цыплаков  никакого  отношения
не имеет, мы перепродадим информацию. Просьба не  затягивать.  Каждому  Иуде
свой кнут.
   -Постараюсь пробить на этой неделе.
   -Хорошо. Ты сделал то, о чем я  просил  в  прошлый  раз?  Человек  уже  в
розыске?
   -Да, я объявил его в розыск. Хотя сейчас с этим трудновато.
   -Перестань ныть.  Если  б  это  было  просто,  ты  не  получил  бы  таких
премиальных. Как скоро его задержат?
   -Сложно сказать. Объявить в розыск вовсе не означает, что каждый постовой
будет высматривать его физиономию  в  толпе.  Если  он  случайно  где-нибудь
влетит в ментовскую и не соврет своих данных, мне сразу  отзвонятся.  Я  его
якобы по грабежу разыскиваю.
   -Постарайся ускорить процесс. Человек нужен нам  позарез.  Он  не  держит
слова и должен быть наказан.
   -Хорошо. Есть еще что-нибудь?
   -Да, вот список следователей. Прочти и запомни. У них в производстве дела
на наших людей. Прощупай, кому можно дать.
   -Сделаю.
   -Тогда всего доброго, дорогой. До скорой встречи. Коленька,  вон  у  того
домика т