авишами  и
постоянно шутила, разговаривая не то с опером, не то с  компьютером.  Белкин
мрачно рассматривал висящий на  стене  напротив  рекламный  плакат  "Херши".
Приемник выдавал красивую мелодию.
   -Володя, тебе нравится Стинг?
   -Кто?
   -Который поет.
   -А... Не знаю, я не увлекаюсь.
   Женщина замурлыкала вместе со Стингом:
   -"Мазда", "Мазда", цвет черный... Люблю я  ваши  головоломки,  ребятишки.
Иногда такое задаете...
   -Очень надо.
   -Само собой... Ну, старушка, думай, думай, Ага, посмотрим. Кое-что  есть.
Позишн намбер уан. Вот твоя "Мазда". Черная, номер, год  выпуска.  Хозяин  -
акционерное общество "Ракушка", адрес - Васильковая, 8.
   -"Мотыльки", "Ромашки", "Огоньки"... Просто ангелы небесные...  Что,  это
все?
   -Да, конечно. Съезди на Васильковую, узнай, кто управляет "Маздой".
   -Напрасно прокачусь. Знаю я эти "Ракушки-Ромашки". Одно из  двух  -  либо
какой-нибудь  барак  с  БОМЖами,  либо,  наоборот,   заведение,   куда   без
сопровождения ОМОНа лучше не заходить. А то мигом "раком" сделают. Я, видишь
ли, Надя, не героический парень, как ты, наверное, думаешь. И  в  том,  и  в
другом случае данные водителя я вряд ли узнаю. Н-да, слабовата ваша техника.
Я надеялся получить все, вплоть до содержания гемоглобина в крови и пробы на
реакцию Вассермана.
   -Погоди, я могу прокинуть машину по административной  практике.  Если  ее
хоть раз задерживали и составляли протокол о нарушении, данные водителя есть
в компьютере. Посиди, сейчас посмотрим.
   Надя вновь повернулась к компьютеру.
   -Ага, вот он, наш голубчик. Превышение скорости. А  ты  обижался  на  мою
красавицу. Записывай.
   Белкин взглянул на экран.
   "Да, пожалуй, парень не успокоится, пока не перебьет всех".
   Игорь Королев превратился в Игоря Стасова, взяв  себе  фамилию  убитой  в
девяносто третьем году невесты.
 
   Казанова  стоял  перед  висящим   на   стене   треснувшим   зеркалом   и,
поворачиваясь в разные стороны, довольно бубнил:
   -Классно! Представляете, сама связала. Мне  еще  ни  одна  женщина  таких
подарков не делала Петрович, как?
   -Здорово.
   -Глянь, видишь, вышивка на груди? Это картуш, египетский наворот.  Внутри
иероглифами вписано мое имя. А это - ключ, символ  жизни.  Круто,  да?  Ирка
сама связала.
   Костик радовался, как ребенок, еще раз повторив, что Ирка связала  свитер
сама.
   -Я ей тоже что-нибудь подарю. Что ей подарить, а, мужики?
   -Тоже что-нибудь свяжи.
   -Я, кроме рук, ничего не вязал.
   -Ну, купи тогда. Вон, в универмаге. Влетел Гончаров.
   -Мужики, труба! Маньяка повязали!
   -Точно?
   -Точно! Я только что из отдела. Участковый зацепил. Почти с поличным. Тот
снова на охоту вышел, опять со своей сучкой.  Васька  из-за  собачки  его  и
тормознул. А у того "перо" на кармане выкидное. Васька его  на  прицел  и  в
отдел, к Музыканту. А Серега с помощью своей  шкатулочки  его  и  раскрутил!
Знаете, кем оказался? Продавцом пива в ларьке. Так что с  Портером  немножко
промахнулись.
   -А с крышей как?
   -Течет со всех щелей. С десяти лет на учете.
   -И что поясняет?
   -Очень стесняется девушек. Все никак не решался  познакомиться.  Постоит,
помнется, а потом в обидку впадает. И за нож.
   -Да, повезло, стеснительный наш еще долго мог стесняться.
   -Ну, насчет везения это вопрос спорный. Васька, между прочим, уже второго
маньяка берет. Он ведь мог и не тормозить этого собачника.  На  фига  лишние
хлопоты?
   -Все  равно  прозаично.  Безо  всяких  схем,  чертежей,   психологических
анализов и глубоких теорий. Шел по улице и задержал. Не  суперполицейский  с
"Магнумом" под мышкой, а обычный участковый. Как-то неинтересно.
   -Там сейчас газетчики понаехали, телевидение. Завтра опять пурги нагонят.
А Музыкант совсем с ума спятил. Вмазал стакан, заперся в  кабинете  и  песни
распевает! Просекаете? Точно чокнутый!
   -И что поет?
   -Что-то на английском, кажется, "Битлов".
   Белкин усмехнулся.
   -Серега - счастливый человек. Просто многим не понять  его  счастья.  Его
счастье не купить ни за какие деньги.
   Таничев кивнул Белкину:
   -Володь, выйдем на минутку.
   Белкин вышел вслед за Петровичем на улицу.
   -Чего, Петрович?
   Старший убойщик достал папиросу.
   -Херово дело. Звонили из РУВД, на Каза-нову возбудили статью. Я  не  хочу
ему говорить. Он сейчас тоже весь от счастья млеет, со своим свитером...
   -Ну, блядство... Может, прекратят?
   -Не знаю. Следачка нормальной теткой оказалась,  она  материал  отказала,
мол, все правомерно. Это в горпрокуратуре отменили, возбудили статью и  дело
себе  оставили.  Следачке  тоже  вставили.  Мол,  вы  обязаны   бороться   с
преступниками, а не покрывать их. И наши туда же. Но мне даже не из-за  этой
весточки "доброй" позвонили.  Просят,  чтоб  я  уговорил  Казанову  накатать
рапорт на увольнение задним числом. За день  до  стрельбы.  Перестраховщики.
Как у него в таком случае  табельный  ствол  оказался?  А,  тоже  что-нибудь
придумают. Пошли они... Сами пускай уговаривают.
   -Тьфу,- сплюнул Вовчик под ноги.- Каза-нова преступник.  Совсем  спятили.
Так бы на бандитов дела возбуждали.
   -Ничего не попишешь. Политика - дело грязное. Игрища на свежем воздухе.
   -Что ему светит?
   -Смотря какая установка. Я ничего не исключаю.
   -Где справедливость, Петрович? Казанова скоро как червонец в  ментуре.  И
что он нажил? Кишки распоротые да больное сердце. Молодой мужик, а  ходит  с
пилюлями в кармане.  Вон,  суки  молодые  приходят,  через  год  "тачки"  да
квартиры покупают, твари продажные, и здоровы, как кабаны...  Ненавижу!  Где
справедливость, Петрович?
   -Не знаю, Володя.
   Белкин не успокаивался:
   -Когда  мои  новые  соседи  узнали,  что  я  мент,  перестали   со   мной
здороваться. Мне, конечно, плевать, переживу, но  почему  так?!  Из-за  этих
продажных сук ментура превращается в помойку, в которую плюют  все  кому  не
лень! А на  тех,  кто  пытается  вытянуть  ее  из  этой  помойки,  поборники
законности  возбуждают  дела.  Свои  же  просят  уволиться,  чтобы  прикрыть
задницу. Ненавижу!
   Белкин саданул кулаком по кирпичной стене:
   -Если что с Казановой будет, я этого губошлепа  молодого  сам  прихлопну,
как таракана.
   -Ты только не лезь. Остынь. Чего воздух сотрясать впустую?
   -Да я не сотрясаю. Обидно, бляха.
   -Ладно, пошли, скажем как-нибудь. Может, действительно обойдется.-Таничев
сделал глубокую затяжку.
   Вовчик еще раз саданул по стене и двинулся вслед за старшим.
   Глава 14
   Вечером того же дня Белкин с Гончаровым стояли во  дворе  дома-колодца  и
рассматривали окна  третьего  этажа.  Сам  дом  располагался  на  набережной
Обводного, выходя окнами на канал. Свет в  нужной  квартире  не  горел.  Это
вовсе не означало, что хозяина нет дома, в город пришли "белые ночи".
   Опера пытались  заметить  колебания  штор,  мелькание  теней  или  другие
признаки бытия. Парой часов раньше Вовчик побывал у соседей, малообщительных
людей, по всей видимости, не любящих давать интервью для газеты об  условиях
жизни в старых кварталах. Хотя Белкин был предельно вежлив и предъявил  свое
удостоверение, обернутое в корочки с яркой надписью "Пресса".
   Немного  промахнулся  с  должностью.  Оперуполномоченный  газеты  "Смена"
звучит как-то настораживающе. Но главное он все-таки выудил - Королев-Стасов
действительно живет в квартире напротив. Появляется нерегулярно, потому  что
работает торговым агентом. "Такой же агент, как я журналист,- подумал Вовчик
и откланялся.- Однако какой лопух, назвать гаишникам адрес. Хотя откуда  ему
знать про Надину "подружку" с такой большой и хорошей памятью?"
   Белкин позвонил в двери, решив ошибиться квартирой, если  что.  Но  никто
ему не открыл, и он уехал, чтобы попозже вернуться с Пашей.
   -Там черного хода нет? - уточнил Гончаров.- Дом старый, буржуйский.
   -Нет, я проверил. Плохо, он "тачку" свою здесь не оставляет.  По  крайней
мере, соседи ни разу не видели. Придется пасти.
   -Может, лучше зарядим кого? Чтоб цыкну-ли, когда придет?
   -Если только моего Цыплакова. Остальных опасно. Сдадут.
   -Давай в подъезд зайдем, а то отсвечиваем тут, как Онегин с Ленским.
   Опера зашли в дом, поднялись на второй этаж. и сели на подоконник.
   -Ну, и сколько мы тут торчать будем?
   -Не знаю,- зло пробурчал Вовчик.
   -Мой личный рекорд  сидения  на  мусорном  бачке  в  подъезде  составляет
двенадцать часов. Жаль, этот вид спорта не  включен  в  Олимпийские  игрища.
Надо будет мэру закинуть удочку, у него ж в МОКе все схвачено. Пускай будет.
Я стану Олимпийским чемпионом. Представляешь, попьем?
   -Где это ты такие рекорды ставил?
   -Еще в своем отделе. Тоже приехали в адрес к одному черному. У того двери
бронированные, не очень-то выломаешь. Позвонились, он  дома.  "Давай,  друг,
открывай, милиция".
   В принципе, он нам как свидетель был нужен. Правда, как важный свидетель.
Но  черные,  сам  знаешь,  не  очень  разговорчивая  публика,  кроме  "Мамой
клянусь", ничего не выудишь. Ну, и этот давай выпендриваться.  Ничего,  мол,
не знаю, двери не открою,  боюсь,  приходите  утром.  Часов  в  восемь.  Что
делать? Придем утром, он, естественно, не откроет, а  потом  насвистит,  что
ушел за пять минут до нас, хитрожопый.
   Ну, ладно, думаем, обезьяна, ты - хитростью, а  мы  -  упорством.  Решили
ждать,  рисковать  нельзя  было.  Телефончик  ему,  как  водится,   ножичком
отключили и в почетный караул засели. Подъезд  типа  как  здесь,  не  лучший
вариант для засады. Кроме мусорного бачка никакой  мебели.  БОМЖи  внизу,  в
подвале, жили, но мы к ним не пошли, они б за ночлег денег сняли немеряно.
   Короче,  до  утра  на  одном  бачке   сидели,   в   цивильных   костюмах.
Перематюкались, злые, как собаки, в  восемь  звоним.  Кукиш!  Не  открывает,
притаился где-то в сортире, гадина.
   С  нами  Серега  Панкратов  был,  резкий  парень,  больше  всех  страдал.
Прикидываем, как быть. Напротив пожарная часть. У  черного  четвертый  этаж.
Панкратов побежал договариваться.
   Где-то через полчасика черный, довольный и гордый тем, что провел ментов,
как детей, подходит к окошку с чашечкой кофе и сигаретой и видит неожиданную
картинку.
   Прямо к его окну приставлена пожарная лестница, и по этой лестнице ползет
очаровательный  парнишка  с  очумевшим  личиком,  что-то  там  говорящий  на
национальном диалекте и грозящий  пальчиком,  а  если  точнее,  кулачком.  А
окошечки-то у нас не бронированные.
   Мама! Бегом к двери: "Я сам, я сам, извините, звонка не  расслышал,  спал
крепко, а можно на санкцию взглянуть?". Мы,  как  я  говорил,  не  на  обыск
приехали, а поболтать. Но откуда бедняге знать, что у  Панкратова  на  слово
"санкция",  произнесенное  черным,  весьма  болезненная  реакция?   Особенно
усугубленная вынужденной бессонницей. Поэтическая, можно сказать, реакция  -
"Кулак в пятак". В общем, черный все нам поведал. Он, оказывается, всю жизнь
ментов за лохов держал, потому и прокололся.
   -Это все, конечно, замечательно, но сидеть на бачке до утра не в жилу.  И
пожарной части здесь поблизости нет. Да и знать бы наверняка, что он дома...
Кроме того,  ты  улавливай  разницу  между  ним  и  черным.  На  шалимовские
презентации в "Невский палас" шушеру не приглашают. Лихо,  однако,  парнишка
за полтора года приподнялся. Не всякий сумеет.
   -Больше его нигде нельзя хапнуть? Может, он тут раз в месяц появляется?
   -Есть какая-то "Ракушка", где его "тачка" подвешена. Я пробивал - обычная
коммерческая структура. Наверняка Шалим - "крыша".
   -Так, может, прямо у Шалима и спросить, что за фраерок? У него  ж  прежде
всего интерес.
   -Я хочу сначала сам с парнишкой пошептаться. Поэтому  и  брать  его  надо
по-тихому, без рекламы "Херши". А по-тихому и  одного  можно  только  здесь.
Если дать ориентировку по городу, про нее через полчаса будут знать- все кто
ни на есть, даже кошки подвальные. Хреново, время поджимает. Черт его знает,
когда он тут нарисуется.
   -А, тебе ж в отпуск скоро. Проставляться собираешься?
   -Проставлюсь. Ладно, пойдем, поговорим с людьми. Вон, в  той  хате  вроде
ничего мужик живет, чекист по жизни, может, разрешит у  себя  посидеть  пару
деньков. И окна у него как раз по двор выходят, приготовиться успеем.
   -Толку-то, Вовчик? У нас людей - ты да я. Сидеть в засаде  -  роскошь  по
нынешним временам. Тем  более,  скоро  конец  полугодия.  Надо  карточки  из
прокуратуры выбивать. Занятие для настоящих мужей. Чак Норрис припух  бы  со
своим карате.
   -Поговорим с Музыкантом, еще кого-нибудь  найдем.  Люди  -  не  проблема.
Посвящать не будем. Их задача - хапнуть и доставить.
   -Ну, тогда можно.
   -Парень, кстати, резкий, бывший боксер, да и кто  знает,  что  у  него  в
башке. Очень  уж  необычная  биография.  Все,  докуривай,  пошли  к  мужику.
Побольше пыли в глаза - и разрешит, никуда не денется. Главное, чтоб  Игорек
объявился.
 
   -Держи, держи крепче, а то выпадет раньше времени. Давай быстрее.
   -Тише! Чего орешь на весь дом? Все, я пошел. Жилет идиотский, под мышками
жмет. А ты дистанцию держи, главное.
   -Выдержу. Идет, идет, давай...
 
   ...Игорь  закрыл  машину,  нажал  на  кнопочку  сигнализации   и   устало
направился к своему подъезду. Неделю его не было дома, он вернулся в город и
мечтал сейчас только об одном - дотащиться бы до кровати и отоспаться, чтобы
к утру быть свежим и бодрым. Он не стал, по обыкновению, ставить  машину  на
стоянку, решив бросить ее во дворе.
   Перед выходом из тачки, он достал  из  миниатюрного  тайника  пистолет  и
переложил в карман. Дома тоже имелся тайник, сделанный им  самим  в  толстом
подоконнике. Так, на всякий случай.
   Он зашел в тихий подъезд и начал восхождение по крутой  лестнице  старого
дома. Лифт давным-давно пришел в негодность, но даже когда он  еще  работал,
Игорь предпочитал подниматься пешком.
   Сверху спускался парень в мешковатой куртке с  огромным  тортом  в  руке.
Парень придерживался за перила, потому что явно притупил свой  вестибулярный
аппарат изрядный дозой "Херши".
   Игорь посторонился, прижимаясь к стене. "Скорее, скорее, пропускаю ведь".
Неуклюжий субъект все же зацепил его  своим  идиотским  тортом,  причем  так
неудачно, что веревка, стягивающая  коробку,  лопнула  и  кулинарный  шедевр
полетел под ноги.
   Торт действительно был очень красивым.  Игорю  даже  стало  немного  жаль
парня,  который,  чуть  не  плача,  присел  на  корточки  и  стал   собирать
разлетевшиеся по ступенькам кремовые цветы.
   -Извини, мужик, но ты сам...
   Он тоже присел, чтобы помочь. Хотя торт теперь можно было нести только  в
мусорный бачок.
   Парень без перерыва бубнил под нос: "Во, бля, непруха..."  -  и  рисковал
покатиться по лестнице вслед за своим тортом.
   Переляпавшись в креме, он полез в карман за платком. Игорь протянул  руку
за веревкой, но в эту секунду сильный толчок отбросил его - он даже не  смог
выпрямиться. Локоть неуклюжего парня прижал шею  к  стене,  а  в  переносицу
уперся ствол пистолета. Еще мгновение спустя кто-то слетел с третьего этажа,
прижал коленом его руку к полу и защелкнул наручники.
   -Мужики, вы чего?
   -Тс-с!  Производится  экологически  чистое  задержание  без   выброса   в
атмосферу пороховых газов. Короче, милиция. Сплошное беззаконие.
   -Ты извини, мужик, если что не так,- произнес второй.- Но береженого  Бог
бережет. Лицом к стене, ноги врозь.
   Игорь поднялся со ступенек. Наручники сковали запястья за спиной.  Первый
парень ловко ощупал его пиджак.
   -О, какая штуковина. Смотри, Вовчик, ты как чувствовал. Давай-ка понятых,
из любой квартиры.
   Парень повертел в руках пистолет, затем снова положил его в карман Игоря.
   -Ты пойми, старик, по закону надо с понятыми. Сейчас они подойдут,  и  мы
изымем. Хорошо? А то ведь ты потом кричать будешь, что  "пушку"  тебе  менты
подсунули. Любите вы, коммерсанты, это дело. Ты, кстати,  не  дергайся,  под
"стволом" все ж. Боксер, значит? Я вот тоже люблю на  виолончели  поскрипеть
иногда.
   При чем здесь виолончель, Игорь не понял. Из  квартиры  вышли  мужчина  с
женщиной, из-за их спин выглядывал второй парень.
   -Чистая  формальность,  господа,  чистая  формальность.  Пара  минут,  не
больше. Давай, Серега.
   Музыкант по-новой извлек пистолет, разрядил его,  положил  на  ступеньки,
туда же складировал ключи от машины и квартиры и бумажник.
   -Остальное мелочевка. Действуйте, коллега.
   Белкин достал свернутый  листок,  положил  его  на  коробку  с  тортом  и
принялся писать акт изъятия пистолета.
   -Вот  здесь,  пожалуйста,  чирканите.  Благодарю.  Всем  спасибо,  съемки
окончены.
   Понятые ушли в квартиру.
   -Парень, ничего, если мы на твоей "тачке" до отдела доедем,  а?  У  нашей
пропеллер полетел.
   На улице Белкин шепнул Музыканту:
   -Ты что, с тортом поаккуратнее не мог? Будь наш,  черт  с  ним.  А  то  ж
хозяйский, мужик нас больше никогда к себе не пустит.
   -А  ты  что,  собираешься  сюда  возвращаться?  Ха-ха.  Давай  ключи,  да
сваливаем. Дверь захлопнул?
   -Да.
   -Ну и все. Едем. Я и так целый день потерял.
   -Почему потерял? Как раз сегодняшний день я бы не назвал  потерянным.  Он
очень находчивый. Каламбур-с...
   Глава 15
   -Ты что, думаешь, я тебя колю? Мне это не очень-то надо, Игорь. Я если  и
не знаю чего, так  это  только  деталей.  Я  честно  говорю,  что  "мокруху"
Мотылевского нам тебе никогда не вменить, если ты про нее сам не расскажешь.
Такие убийства процессуальным порядком не раскрываются. Но иногда это  и  не
требуется. Я свою задачу выполнил на все сто. А вот твой грандиозный замысел
поставлен под угрозу срыва.
   -У меня нет никакого замысла.
   -Я  понимаю,  ты  человек  судимый,  грамотный.  Весьма   решительный   и
достаточно хитрый. Но никогда нельзя быть до конца уверенным  в  собственных
силах, потому что ты живешь не среди  сказочных  героев-лилипутов,  а  среди
таких же решительных и грамотных людей. И вот тебе два варианта.
   -Опять два варианта? Мне уже как-то предлагали два варианта.
   -Но тебе их все ж предложили? Ты мог выбрать любой. Выбрал? Сиди, кури. Я
не знаю, кто и что там тебе предлагал, у нас сейчас свои "терки".
   К слову сказать, я тот  самый  опер,  К  которому  приходил  твой  "папа"
Шалимов.
   Игорь резко взглянул на Белкина.
   -Да, именно я. Ты, наверное, уже понял, про какие  два  варианта  я  тебе
толкую? Понял, понял. Шалим,  к  примеру,  не  знает  про  историю  с  твоей
погибшей семьей, извини, если затронул больную тему. Шалим ничего  не  знает
про вот эту расчесочку, изъятую с понятыми  из  квартиры  некоего  Рашидова.
Шалим даже не подозревает, из-за чего весь сыр-бор. Он смотрит  на  ситуацию
со своей  колокольни.  Откуда  видны  только  долги,  денежные  заморочки  и
конкуренты, постоянно стоящие на его светлом пути. Но никак не это.
   И как ты, возможно, знаешь, Борис Сергеевич предложил  мне  энную  сумму,
если я смогу намекнуть на причину гибели его бывшего товарища  Мотылевского.
Я, пожалуй, смогу неплохо приподняться. Как думаешь?
   -Мне все равно.
   -Врешь, Игорек, врешь. Не для того ты рисковал всем, что у тебя осталось,
чтобы сейчас все так просто отдать. А посему ты очень  хочешь  услышать  мои
два варианта. Так вот, вариант первый. Ты, естественно, остаешься у нас,  не
фиг было "пушку" таскать, а я сегодня звоню Борису Сергеевичу  и  довожу  до
его авторитетного сведения изложенные тебе только что факты. Думаю, что  его
удивление, как и благодарность, не будет иметь  границ.  Дальнейшие  события
меня мало интересуют. Ты попадешь снова  на  Нары  и,  проснувшись  однажды,
поймешь, что был не прав. Потому что проснешься мертвым. Таких вещичек,  как
это ни жаль, не прощают. А потом все помирятся и продолжат свою деятельность
на благо великой Родины. Ну, и на свое благо, конечно.
   Вариант второй. Ты тоже остаешься у нас, извини, вынужден повториться, не
фиг было "пушку" таскать, рассказываешь мне  то,  чего