во  всяких  криминальных  гадостях  и
занялся легальным бизнесом. Но от этого не стал  менее  авторитетным.  Мозги
всегда ценились выше грубой силы, а то, что  Шалимов  держал  под  контролем
такую крупную стаю бойцов и просто сочувствующих, говорило, что  мозгами  он
располагает в нужном количестве.
   Года четыре назад, освободившись из мест лишения свободы, Шалим  сколотил
довольно сплоченную бригаду и взял под контроль пару крупных точек по  сбыту
наркотиков,  применив  метод  "возгонки  и  абсорбции",  то  есть   устранив
недовольных и подмяв под себя  остальных.  Одолевая  впоследствии  редут  за
редутом, он расширял границы своих владений и охватывал  заботой  все  новые
сферы чужой деятельности. Поговаривали, что Шалим весьма умелый  организатор
и, отойди *он от дел,  его  группировка,  оставшись  без  лидера,  мгновенно
развалится.
   Впридачу  к  традиционным  способам   обработки   клиентов,   таким   как
запугивание, покушение  и  физическое  воздействие,  он  применял  и  весьма
нестандартные. Были известны случаи,  когда  он  "приглашал"  для  обработки
крупных  банкиров  или  предпринимателей  психолога-гипнотизера,  причем  не
шарлатана с липовым медицинским дипломом, а высококлассного специалиста если
не с мировым, то с достаточно громким именем.
   В дальнейшем Шалим пошел по традиционному пути: потихоньку превратился  в
капиталиста-бизнесмена, с одной - лицевой -  стороны,  оставаясь  бандитским
авторитетом и лидером, с другой - теневой.
   Белкин, впрочем, знал о Шалимове не больше, чем о  Мотылевском.  Но  один
факт был известен ему доподлинно. И увидев визитку своего гостя  и  фамилию,
стоящую на ней, именно этому факту и удивился.  Группировки  Мотылевского  и
Шалимова враждовали. Конечно, любая группировка  мечтает  занять  лидирующее
положение, избавившись от конкурента, и ни о  какой  дружбе  и  любви  между
командами не может быть и  речи,  но  наряду  с  этим  всегда  существует  и
джентльменский подход - не лезь в наши дела, и мы не будем лезть в твои;  не
занимай нашу территорию, и мы оставим в покое  твою;  не  стреляй  по  нашим
людям, и мы не откроем огонь по твоим. И так далее. В любом,  даже  в  самом
"гнилом базаре" можно всегда найти компромисс.
   Поиски же компромиссов между Мотылевским  и  Шалимовым  всегда  проходили
крайне  болезненно.  Может,   потому,   что   они   контролировали   районы,
расположенные по соседству, и пути их пересекались чаще, чем надо, а  может,
из-за несхожести характеров. Гибкости и расчетливости Шалимова противостояли
дерзость и напор  Мотылевского.  Белкин  перевел  взгляд  на  сопровождающих
Шалимова.
   -Мои замы по  экономической  линии,-  ответил  Шалимов  за  них.-  Виктор
Михайлович и Денис.
   -Слушаю.
   -Вам сказали, что мы по поводу Мотылевского?
   Вовчик кивнул.
   -Перед  началом  нашего  разговора  я  хочу  обратить  внимание  на  пару
моментов.
   "Красиво излагает,- подумал  Вовчик.-  Наверняка  знает,  чем  отличаются
нудисты от нумизматов".
   -Во-первых,- продолжал Шалимов,- о нашей беседе, по  возможности,  должны
знать всего четверо.
   Шалим обвел рукой присутствующих.
   -Надеюсь,  не  стоит  беспокоиться  о   записывающей   и   подслушивающей
аппаратуре? - уточнил он.
   -Помилуйте,- развел руками Белкин. Он не лукавил, никаких "жучков"  никто
из убойного отдела не ставил. За "жучков", запущенных другими службами,  он,
естественно, ручаться не мог,  но  глубоко  сомневался,  что  кому-то  могло
взбрести в башку их слушать.
   -Момент  второй.  Я  не  буду  вводить  вас   в   долгие   и   запутанные
взаимоотношения между лицами, о которых пойдет речь, а  попробую  обрисовать
ситуацию буквально в двух словах.
   -Ваше право.
   Шалимов поставил трость к столу. Вовчик обратил  внимание,  что  движения
Бориса Сергеевича плавны и лениво-неторопливы, как у кошки.
   -Да, еще один момент, который, впрочем, можно отнести  непосредственно  к
теме. Гибель Славы мало нас тронула, он не  входил  в  число  наших  друзей.
Однако мы крайне заинтересованы в раскрытии этого убийства.
   Белкин поднял бровь.
   -Сейчас поясню.  Вы,  несомненно,  уже  в  курсе,  чем  занимался  Слава.
Газетчики дорвались  до  "клубнички".  Но  и  без  них  никаких  секретов  о
характере его истинной деятельности для вас наверняка не существовало.
   -Разумеется. Газеты, кстати, писали и о вас.
   -Что делать! Оговорить человека, когда-то сидевшего, ничего не стоит.  Но
беседа наша сугубо доверительная, и я не буду что-то вам  доказывать.  Скажу
все же, что кое-что из написанного имеет под собой почву.
   Белкин улыбнулся:
   -Без проблем.
   -Да, так вот. На сегодняшний день сложилась такая ситуация,  что  вину  в
смерти Мотылевского необоснованно возлагают на меня. Точнее, на моих людей.
   -А это не так? - подковырнул Белкин.
   -Это не так. Никто из  моих  людей  не  имеет  отношения  к  этому  делу.
Поэтому-то мы и заинтересованы найти настоящего убийцу.
   -Вот как? Какой же негодяй думает на вас?
   -У Мотылевского, как вам известно, довольно мощная семья.
   -И что же заставляет эту  "семью"  предполагать,  что  это  вы  убили  их
"папу"?
   -Это довольно сложно объяснить, но я постараюсь.
   Шалимов достал из  пиджака  навороченный  портсигар  и  вытащил  из  него
обыкновенный "Беломор".
   -Около двух лет  назад  одна  крупная  компания,  назовем  ее  А,  решила
построить в центре города элитный респектабельный комплекс для отдыха.  Туда
должны были  входить  ресторан,  казино,  небольшая  гостиница  европейского
уровня и магазин. Все это планировалось  разместить  в  одном  здании  -  на
Рябиновой, 25. Там когда-то был обычный жилой дом, пошедший на расселение  в
связи с капремонтом. Как вам, может быть, известно, для того чтобы  оформить
договор аренды помещения с последующим выкупом,  надо  предоставить  в  КУГИ
документы, подтверждающие, что фирма  располагает  необходимыми  средствами.
Среди документов, к примеру, должны быть  баланс  предприятия  и  справка  о
средствах на его расчетном счету.
   К сожалению,  на  тот  момент  времени  фирма  А  не  располагала  такими
средствами. Вы догадываетесь, выкупить дом целиком в престижном районе,- это
не дачу в Синявино построить.
   Тогда руководитель предприятия обращается к своему знакомому "кенту",  о,
простите, Бога ради, к своему знакомому предпринимателю, директору  компании
Б. Тот не возражает перевести необходимую сумму на счет фирмы своего коллеги
по бизнесу. Но с маленьким условием: деньги возвращать не обязательно,  зато
все доходы от будущего комплекса делить в отношении три к семи. Условие было
принято, причем без всякого документального оформления, потому  что,  как  я
уже отметил, директора  ходили  в  "кентах".  Просто  один  написал  другому
расписочку на переведенную сумму.
   Договор аренды для простоты был  оформлен  на  фирму  А.  Потом  началось
строительство, длившееся до апреля этого года. И наконец в  апреле  комплекс
был открыт, вы могли читать об этом событии в прессе.
   И все бы прекрасно, но возникла неожиданная проблема.  Приятель  А  решил
отказаться от своего обещания платить треть  доходов,  а  предложил  вернуть
занятую сумму с учетом инфляции плюс небольшие проценты. Вы  понимаете,  что
такие повороты не приняты в деловом мире. Слово должно держаться.
   -Понятно. И обиженный бизнесмен Б обращается к своим защитникам, то  есть
к "крыше".
   -Обиженный бизнесмен обратился ко мне. Будем считать, что я действительно
был и есть его "крыша".
   -Соответственно, если я правильно догадался,- продолжал Белкин,- господин
Мотылевский являлся "крышей" фирмы А. Верно?
   -Вы правильно догадались. И зная Славу, я  могу  предположить,  что  идея
простого возвращения денег исходит от него, а не от директора.  После  этого
мы несколько раз встретились с Мотылевским  на  высоком  уровне  и  пытались
урегулировать возникшую запутку. К сожалению, это так и не удалось  сделать.
Мотылевский не признает никаких методов, кроме силовых. Тем  не  менее,  мне
удалось  договориться  с  ним  еще  на  одну  встречу,  чтобы   окончательно
расставить все точки над "i".
   -И что же?
   -Встреча не состоялась по одной причине. Накануне Слава был убит.
   В комнате повисла тишина. Белкин  посчитал,  что  нет  смысла  затягивать
переговоры.
   -И теперь у ребят Мотылевского возникли кое-какие нехорошие подозрения  в
отношении вас?
   -Совершенно верно.
   -И вы  хотите  доказать,  что  убийство  совершено  не  вашими  людьми  и
инициатива исходит не от вас. Хорошо, если б Мотылевский остался жив, каковы
ваши шансы получить эти тридцать процентов?
   -Весьма невелики.
   -А теперь?
   -Как ни странно, еще меньше.
   -Тогда чего вы переживаете? Идите и объясните это Славиным  пацанам,  они
от вас и отвяжутся.
   Шалимов улыбнулся.
   -Спасибо за совет. Они не поверят, потому как, зная,  что  мы  ничего  не
получим от предстоящей встречи, решат, что Шалимов убрал  Мотылевского  хотя
бы по причинам морального удовлетворения. Но, поверьте, я не делал этого.
   -Верю, верю. Я вообще всем верю.
   -Для них же не достаточно одного  моего  слова.  Им  нужны  более  веские
доказательства. Что поделаешь, благородство вырождается.
   -И если вы не представляете этих доказательств...
   -Пацаны не хотят крови,- неожиданно вступил в разговор Денис-Тутанхамон.
   Вовчик так же резко ответил:
   -Зато "пацаны" хотят ездить на "Мерсах" и отдыхать в  Ницце.  И  считают,
что для этого достаточно надеть бордовый пиджак, побрить макушку и сунуть  в
карман ствол. А когда  оказывается,  что  пиджаков  и  пистолетов  много,  а
"Мерседесов" мало, начинают  искать  справедливость  с  помощью  этих  самых
пистолетов. Скромнее надо быть, товарищ, начинать с "Запорожца" и Крыма...
   -Спокойно, Денис. Мы действительно, Владимир  Викторович,  не  хотели  бы
затевать междоусобицу. Худой мир лучше хорошей войны.
   -Так не затевайте.
   -Мы встретились вчера с ребятами Славы.  Они  дали  нам  месяц  на  поиск
доказательств. Потом последует ответный ход.
   -А далее цепная реакция.
   -Не исключено. Поэтому нам  крайне  важно  получить  эти  доказательства.
Понимаете, нужен даже не столько человек, сколько улики.
   -Да, чего уж .тут не понять? Но, простите, я-то чем  могу  помочь?  Я  не
знаю  даже  близких  друзей  Мотылевского.   Где   я   вам   раздобуду   эти
доказательства? У Славы, кроме той запутки, что вы мне рассказали, наверняка
еще масса других. Тут года не хватит, чтобы разобраться... К  тому  же  хочу
заметить, что заказные убийства практически не раскрываемы,  если  исполнены
грамотно. А Славу валили не пацаны зеленые. В смысле пацаны, но не  зеленые.
Вам же самим проще найти эти доказательства.
   -Согласен. Мы уже задействовали несколько иных каналов помимо  вашего.  И
не исключено, что мы получим кое-какую информацию.  От  вас  же  зависит  ее
реализация. Понимаете?
   Белкин безразлично ответил:
   -Понимаю.
   -И конечно, не за спасибо, Владимир Викторович.
   Белкин оторвал глаза от эротического календаря под стеклом.
   -Десять тысяч долларов,- Первая фраза, сказанная третьим гостем.
   -Лучше ремонт этого помещения,- ответил Вовчик.
   Шалимов еще раз улыбнулся.
   -Базара нет. Спонсорство нынче модно. Итак, вы согласны?
   -Согласен, но без всяких гарантий в успешном исходе.
   -Разумеется. Но многое, конечно, зависит от нас. Вам, как я уже  говорил,
остается только реализовать информацию...
   Нечаянно Белкин зацепил блюдце. Пружина внутри игрушки пришла в движение,
и цыпленок несколько раз стукнул клювом.
   -Что это? - удивился Борис Сергеевич.
   -А, что-то вроде талисмана. Если  меня  ждут  неприятности,  он  начинает
стучать, и я отказываюсь от принятых решений.  Шутка.  Это  просто  игрушка.
Кто-то забыл.
   -Да, если бы он действительно  мог  предсказывать  будущее,  я,  пожалуй,
купил бы себе парочку в "Детском мире".
   -Как мне выйти на вас, если что-то появится? По этой визитке?
   -Да. Первый телефон установлен в офисе. До одиннадцати часов  меня  можно
застать там, я провожу планерку. Второй - "Моторолла". На всякий случай  вот
вам еще один номер, Виктора Михайловича.
   Спутник Шалимова протянул свою визитку.
   -Еще раз прошу сохранить нашу беседу в тайне.
   Борис Сергеевич плавным движением поправил волосы и взял трость.
   -Всего доброго, Владимир Викторович.
   -До свидания.
   Троица вышла. На их месте тут же возникли Таничев и Казанцев.
   -Ну что, Вовчик?
   Белкин, как и обещал, все "сохранил в тайне":
   -Обычное дело. Война "крыш". Это приходил Шалимов  со  своими  замами  по
экономической линии. У них  с  Мотылевским  вышла  запутка  из-за  какого-то
борделя. Накануне большой  "терки"  Мотылевского  грохнули,  и-  теперь  его
пацаны грешат на шалимовских. И  если  последние  не  оправдаются,  начнется
бойня. Посулили нам десять штук баксов, если поможем. Я выторговал ремонт.
   -Ты что, согласился?
   -Без всяких гарантий, вдруг повезет. Это ж не взятка. Я  их  баксы  и  не
взял бы. Западло. На них кровушки много. А  ремонт  -  дело  другое.  Пускай
министерство пожирует немного.
   -Они что, совсем оборзели? - возмутился Казанцев- Постреляют друг  друга,
а потом в ментуру приходят - защитите. Пускай сами разбираются.
   -Это и смущает,- задумчиво произнес Таничев.- У них не принято обращаться
в ментуру с  подобными  просьбами.  Это  их  внутренние  разборки.  А  такое
обращение явно противоречит их кодексу чести. И  идти  им  надо  было  не  к
Вовчику, а либо в РУОП, либо к нашему начальству, чтоб оно команду  дало.  А
кто такой Белкин? Простой опер.
   -Черт  его  знает,  может,  действительно  приперло.   Шалим,   как   мне
показалось, опасается, что грохнут прежде всего его самого. А тут и к Богу и
к черту побежишь.
   -Да ну, это они красочки сгущают,- сказал Казанцев,- Так уж они и  начнут
стрельбу, перетрут еще разок и разойдутся.
   -Извини... В том  году,  помнишь,  за  два  месяца  восьмерых  тамбовских
завалили. А все потому, что один гоблин другого козлом обозвал  прилюдно.  И
понеслось - "За козла ответишь!".  Все  погибшие,  между  прочим,  считались
друзьями и ходили в одну школу.  Контрольные  друг  у  друга  списывали,  из
рогаток пуляли на переменах. Потом заменили рогатки на стволы. До чего дошло
- после очередного убийства в милицию прибегали родители еще живых  бандитов
и требовали защитить мальчиков от  покушений.  Причем  не  скрывая,  что  их
детишки занимаются непотребными вещами. Их спрашивают: "А с чего вы  решили,
что вашего дитятю убьют?". А они: "Как с чего? Ваську убили, Сережку  убили,
а мой в их бригаде числится, где гарантия, что он следующим не будет?".  Вот
так. "Не дети наши виноваты, что бандитами стали, а нестабильное положение в
обществе". Демагоги. До  скандалов  даже  доходило.  Видишь,  из-за  "козла"
восьмерых почикали, а тут такого авторитета уложили...
   -А что за бордель?
   -Понятия не имею. Сказали, что в прессе было.  Элитный  центр  отдыха  на
Рябиновой.
   -Знаю я эти центры. Наш  ОНОН  недавно  накрыл  один  такой.  У  половины
посетителей изъяли кокаин, у второй - "Экстази".  Заметьте,  там  собиралась
далеко не дворовая публика - богема, крупные коммерсанты, бандиты.
   -Что-что изъяли?
   -"Экстази". Пилюли такие. Одну сожрешь - и две недели кайф ловишь. На них
обычно  серп  и  молот  выдавливают,  либо  зайчика  плейбойского.  Простому
наркоману из подвала такая штучка не  по  карману.  У  этих  элитных  клубов
основной доход валит не от продажи антрекотов  и  не  от  варьете  с  голыми
пионерами.
   -Да, возможно. Поэтому Шалимов и хотел наложить лапу  на  треть  доходов.
Хорошая жила.
   -Знаешь что, Володя, ты не спеши лезть в  это  дело,-  негромко  произнес
Петрович- Поверь моим седым волосам, они приходили не за этим.
   Белкин пожал плечами:
   -Ладно, тем более, я  все  равно  не  знаю,  с  чего  начать.  А  поэтому
займусь-ка я непосредственно обязанностями.
   Он завел цыпленка и отпустил руку. Затем достал чистый лист:
   "Секретно.  Экземпляр  номер...  Принял  Белкин.  Агент  Цыплаков.  Место
встречи обусловлено. Дата.
   Источник сообщает следующие, ставшие известными ему факты:
   Убийство преступного авторитета Мотылевского связано с финансовым  спором
о дележе доходов от элитного центра отдыха на Рябиновой, 25, с группировкой,
возглавляемой другим авторитетом, Шалимовым.  Однако  на  происшедшей  после
убийства "терке" Шалимов заявил, что не имеет к трагедии никакого отношения.
Представители   мотылевской   группировки   дали   ему   месяц   срока   для
предоставления доказательств своей невиновности. Сам источник не располагает
данными о том, что в преступлении замешан или не замешан Шалимов.
   Задание.  Продолжайте  выявлять  сведения   о   причастных   к   убийству
Мотылевского лицах".
   Глава 3
   Опер территориального  отдела  Серега  Викулов  носил  несколько  обидную
кликуху "Музыкант". Возможно, оттого, что учился в консерватории, откуда был
репрессирован за неуспеваемость. А может, потому, что свою природную  любовь
к музыке широко использовал в нынешней работе. В частности, внедрил в отделе
изобретение  западных  спецслужб  из  фильма  про   "ошибки   резидента"   -
музыкальную шкатулку, которую несколько усовершенствовал.
   В одну из камер отдела он вмонтировал пару динамиков, а в стол  дежурного
свой  старый  кассетник.  Как   только   в   камеру   попадал   какой-нибудь
подозреваемый, Серега приносил кассету и  заводил  песню.  На  кассете  была
записана всего одна песня, но столько раз, сколько позволяло время  звучания
кассеты. Каждые сорок пять минут дежурный или  его  помощник  переворачивали
кассету, и песня, таким образом, звучала вновь и вновь.
   Репертуар был подобран со  вкусом.  Для  особо  тяжелых  случаев  Викулов
использовал дешевую отечественную попсу. Для менее крепких  подозреваемых  в
ход шли национальные звуки народов Севера. Не брезговал  Серега  и  западной
музыкой, но использовал ее реже, в  основном  она  предназначалась  для  лиц
старшего поколения.
   Посаженный в "шкатулку"  клиент  поначалу  радовался...  На  нарах  лежал
мягкий матрац, нижняя часть стен была обита поролоном. И "прекрасный"  голос
Влада Сташевского ублажал слух: "Не верь мне, милая, не верь,  не  верь,  не
верь...". Вот такая забота о людях. Чтобы не было  скучно,  мы  заводим  вам
музычку. Однако через полчаса человечек начинает с  опаской  поглядывать  на
стены, а еще через  час  он  уже  барабанит  в  дверь  и  исступленно  орет:
"Выруби!!!". А в ответ звучат все те же слова: "Не верь мне, милая, не верь,
не верь, не верь...".
   Еще через час товарищ тихонько начинал плакать, потому что понимал  -  до
утра пластинку не сменят. Часа в три ночи камера сотрясалась от его прыжков,
но предусмотрительно прибитый к стенам поролон гасил удары.
   Утром, когда Музыкант выводил клиента из шкатулки,  тот  нервно  смеялся,
спрашивал, где он находится, и сам же отвечал: "Не верь мне, милая, не верь,
не верь, не верь...". После такой дискотеки  разговаривать  с  ним  было  на
удивление легко.
   Некоторые все же не кололись, но после сеанса внимание  их  было  заметно
притуплено, реакция замедлена, а нервы порядком расшатаны.  Так  или  иначе,
клиент где-нибудь да прокалывался.
   Серега не  считал  такой  метод  противозаконным,  полагая,  что  если  у
товарища и могут быть претензии, то предъявлять их надо автору и исполнителю
шлягера. В конце концов, сам он уже в течение десяти с лишним лет  постоянно
слушает "цеппелиновскую" "Лестницу в небо", но с ума до сих пор не сошел.
   В работе Серега был фанатиком. Его отдел был самым худшим  в  районе,  но
если и держался на плаву, то только благодаря  Музыканту.  По  всему  району
ходили анекдотические  сплетни  про  Викулова.  Многие  просто  считали  его
чокнутым. Рассказывали, что когда он  ехал  с  невестой  в  ЗАГС,  то  решил
заскочить в отд