Есть штучки попроще, есть
понавороченнее. Цены тоже разные. Вам что надо? Мгновенного действия, с
дистанционным управлением, с часами?

Боб присел на корточки и ткнул пальцем в книгу:

- Это что?

- "Кровавая слизнь". Самая хитовая вещь сегодня. Видал рекламу в метро?

- Я не про то. Работает как?

- На открытие. Мощность не велика, но оторвать башку хватит. Грамм сто
тротила. Можно послать кому-нибудь в подарок, оставить перед дверью,
положить в автомобиль. Лишь бы открыли.

- Не пойдет. Давай дальше.

Кикимора аккуратно убрал книгу обратно в коробку.

- Вот эта штучка с пейджером, - пиротехник показал на видеокассету. -
Предназначена для поражения живой силы и техники противника на дальнем
расстоянии. Сто грамм пластита. Кассета прячется в любом месте или крепится
под днищем автомобиля магнитом. В нужное время надо позвонить по
определенному номеру пейджера и сказать "Желаю скорейшего возвращения на
родную землю" или "Изменим жизнь к лучшему". Замыкается контакт,
срабатывает взрыватель, ну и...

- Здорово, - потер руки довольный Дыня.

- Не совсем, - покачал головой Кикимора. - У игрушки есть существенный
недостаток. Если кто-то случайно ошибется номером или девочка из
пейджинговой сети нажмет не на ту кнопочку, то игрушка сработает в
абсолютно ненужный момент. Увы, такое уже случалось. Что, согласитесь,
неприятно. Прежде всего для меня. Подрывается марка и престиж фирмы. Я
стараюсь отвечать за свой товар и даю гарантийный талон.

- Сколько? - спросил Боб.

- Триста. В основном из-за пейджера. Через полмесяца, возможно, станет
подешевле, в "Нева-пейджинг" обещали скидки.

- Нам некогда ждать. Что еще есть?

- Вот неплохая вещица. - Кикимора взял в руки коробку из-под стирального
порошка. - Мощная и надежная. Отстирывает без предварительного замачивания,
ха-ха. Триста грамм пластита хватит, чтобы разрушить Казанский собор.
Дистанционное управление от автомобильного брелка. Нажал, и порядок.
Никакого риска.

Кикимора вытащил из коробки брелок, выдвинул антеннку и нажал на кнопочку.

Дыня рухнул на пол. Боб просто зажмурился.

- Не стоит, господа. Я отсоединил контакты во избежание случайных нажатий.
Чтобы привести агрегат в рабочее состояние, надо соединить провода по
определенной схеме. Схема довольно проста, с ней разберется и первоклассник.

- Ты так не шути, - вытер вспотевший лоб Боб. - Сколько тянет?

- Недорого, это, в принципе, уже вчерашний день во взрывотехнике. Двести
баксов с пластитом, сто - с тротилом. Заметьте, что у меня гораздо дешевле,
чем в других местах. Если найдете дешевле, продам дешевле. Может, еще что
интересует?

- Хватит. Давай с тротилом. За сотню.

- Гарантия - два месяца. Лучше использовать до указанного на коробке
времени. Иначе тротил отсыреет. Оплата наличными.

Кикимора достал из нагрудного кармана калькулятор, посчитал и назвал сумму
в рублях.

- В долг не продашь, Кикимора?

- Увы, в кредит, к сожалению, продать не могу. И второе обязательное
условие - если попадетесь при установке или после, источник происхождения
товара не называть. Я гарантирую качество, вы обеспечиваете плохую память..

- Не ссы, Кикимора. Могила.

- Ну и хорошо. С вас...

Договорить пиротехник не успел. Согласно заранее продуманному коварному
плану, Дыня резким ударом вмял уродливый нос Кикиморы, поврежденный еще в
детстве в ходе опытов с порохом, а Боб подставил ножку. Кикимора рухнул на
пол, и Дыня опустил на его голову извлеченную из-за пазухи бутылку с
песком. Остался ли жив после такого подарка упавший, никого из
присутствующих по большому счету не волновало. Боб поднял с пола коробку
"Ариэля" и положил ее в полиэтиленовый пакет.

- Слышь, Боб, он же не назвал схему.

- Сами разберемся. Жалко, он не выписал гарантийный талон. Некачественный
сервис - потеря доверия.

Кикимора тихо застонал.

- Он, наверное, обиделся, а, Дынь?

- Не без того.

- Он ведь нам доверял, верно?

- Ага.

- А мы... Не стыдно, Дыня?

- Очень.

- И мне. Вот, Дыня. Пусть теперь кто скажет, что мы обмороженные. У нас
тоже сердце есть.

- Как бы.

- Что "как бы"?

- Ну, типа.

- Ну да.


Шурик Стрельцов приоткрыл дверь палаты, убедился, что посторонних нет, и
зашел внутрь.

- Привет, Натка.

- Здравствуй, Саша.

Наташа села на кровати.

- Да лежала бы...

- Надоело. Спасибо, что пришел.

- Брось ты. Вот тут тебе всякое... - Шурик поставил на тумбочку пакет с
продуктами. - Что стряслось-то? Мотор опять?

- Как обычно. - Наташа кисло улыбнулась.

- Что говорят-то? Люди в белых халатах. Серьезно или глупости?

- Они ничего никогда не говорят.

- Ну, ты не кисни, Натах. Нормально все. Ол'райт.

- Наверное. Что новенького?

- Да, в общем, ничего. Маршируем помаленьку, к строевому смотру готовимся.
Песню вот надо подобрать. Я предложил "Мальчик хочет в Тамбов", отказались,
ритм не тот. Диван дуре одной чиню по вечерам.

- Зачем?

- Жалобу на меня накатала.

- Ты умеешь чинить диваны?

- Теперь умею. Там и не сложно вовсе оказалось.

В палату заглянула медсестра, убедилась, что все в порядке, и исчезла.

- Саш... Я очень устала от неопределенности. Я ведь все понимаю...

Шурик пересел на кровать и обнял Наташу.

- Перестань. У нас крутая медицина, вон Ельцину починили мотор, теперь с
коррупцией борется, как миленький. И тебе починят.

- Я не Ельцин.

- Глупости. Ты будешь помирать, а все будут охать и ходить вокруг.

- У меня клиенты на этой неделе. Жалко.

- Давай адреса, я подстригу. У меня, правда, всего одна модель. Чтобы вшей
не было.

Наташка улыбнулась:

- Саш, ты добрый?

Шурик пожал плечами:

- Не знаю. Вообще-то я обычный.

Еще минут десять они поболтали ни о чем.

- Ты извини, Нат, я с работы свалил, Глистопад и так каждый шаг пасет.

- Конечно, Саш. Спасибо тебе.

- Я еще приеду. Сколько ты пролежишь?

- С неделю точно.

- Ну, не скучай. - Шурик чмокнул Наташу в щеку.

- Подожди, Саш. Вспомнила случайно. Ты Дыню знаешь с нашего двора? Чудик
такой толстый;

- Да как не знать?

- Может, лажа полная, но на всякий случай. Он на днях спрашивал, где
гранату найти.

- У тебя спрашивал?

- Нет, у Гришки, у соседа моего. Хочет якобы "Аврору", поезд скоростной,
рвануть.

- Ни фига ж себе. Террорист, что ли?

- Нет. Чтобы трупы обобрать. Пару раз пытался рельс сковырнуть, но что-то
там не вышло. Теперь гранатой хочет. Он вообще-то придурок, любит
насочинять.

- Я проверю, но, по-моему, ты права, это фигня полная. Когда он об этом
рассказывал?

- Позавчера.

- Ладно, посмотрим. Спасибо. Да, если что подвезти надо, ты звони

- У меня все есть, Саша.

- Ну, пока.

- Пока.

Шурик вышел из палаты, пересек коридор и заглянул в помещение
ординаторской. Врач сидел на диване, читал газету.

- Здравствуйте, я по поводу девушки из второй палаты. Скворцовой. Что там с
ней?

- А кто вы?

- Знакомый. Учились вместе. Ну там любовь-морковь...

- Вообще-то, молодой человек...

- Да ладно, я ей не скажу. Мне бы знать, насколько серьезно.

Врач бросил на диван газету, взял со стола карточку.

- К сожалению, очень серьезно. У нее врожденное заболевание...

- Если можно, без терминов. Я все равно ничего не пойму.

- Нужна срочная операция, еще пара приступов и...

- Так сделайте.

- В нашей больнице нет таких специалистов, это могут сделать только в
специализированной кардиологической клинике, да и то...

- Что?

- Такая операция очень дорого стоит.

- Сколько?

- Тысячи две минимум.

- Черт! Но почему? Молодая ж девчонка. Неужели врачи не люди?

- При чем здесь врачи? Они, кстати, тоже есть хотят, но дело не в них.
Препараты, лекарства, оборудование...

- Понятно. А может, само заживет?

- Ох, молодой человек, само только в библейских историях заживает.

- Тоже верно. Спасибо, до свиданья.

Шурик вернулся в коридор, грустно посмотрел на дверь палаты с номером "2".

"Да, Натаха, не прет тебе откровенно..."


"Памятник выполнен скульптором Фальконе при участии фирмы "Самсунг"".

Гришка прочитал табличку перед "Медным всадником", почесал бритый затылок и
взглянул на часы. Пора бы. Из каких соображений Гришка выбрал для встречи
именно это место, он не знал и сам. Первое, что взбрело в голову.

К "Медному" подъехал свадебный эскорт. Толпа гостей сбилась в кучу и стала
позировать фотографу. Женишок, напялив маску патриотизма, возложил
цветочки, вернулся в лимузин, и свадьба покатила в кабак обмывать событие.

Гришка сел на металлическое ограждение. Вспомнил Ленку. Хорошо бы с ней так
же. А все смотрели бы, завидовали... Кайф. А после в Париж, в свадебное
путешествие. Эти вон, судя по "тачкам" и манерам, точно поедут. Помечтайте,
юноша, помечтайте, глядишь, полегчает.

"Интересно, что там мне за халтуру предложат? Надеюсь, позавчерашний звонок
- не розыгрыш. Мужик сказал, что работка с риском, разовая, но оплата
щедрая. Хорошо бы. Сделал, получил, гуляй. Все остальное - не телефонный
разговор. Верно. Я не против".

Гришка хотел было еще раз взглянуть на часы но в этот момент рядом с ним на
ограду опустился лысоватый толстячок и тихо спросил:

- Григорий ты?

- Я.

- Ну, пойдем потолкуем. Не стоит на солнце отсвечивать, головку напечет.
Вон, садик...


Шурик намочил полотенце и протянул Роме, лежащему на трех составленных в
ряд стульев.

- Вот, старина. Я предупреждал, что Фрейд до добра не доведет.

Рома застонал и прижал полотенце ко лбу.

- Сволочи, кто ж так работает? Мясники обдолбанные. Сначала надо документы
спрашивать, а уж после... Мамочки, больно-то как.

- А ты что хотел? Резкое задержание называется.

- Мудозвонством это называется.

Шурик усмехнулся, снял трубку и набрал номер.

- Здорово, брат Егоров. Узнал? Как поживает транспортный цех? Не
маршируете? Напрасно. Рекомендую. Удивительно освежает. Слушай, братуха,
прокинь-ка по вашим сводкам на всякий случай. Не было ли за последний месяц
на трассе Москва - Питер каких-либо поломок пути? Какого-нибудь
неестественного происхождения. У вас же это фиксируется? Здесь, в области.
На той трассе, где "Аврора" ползает. Да так, пока ничего конкретного... Но
вдруг. Сейчас же террористы балуют, есть кое-какая информашка. Посмотри,
будь другом. Перезвони сюда, о'кей? Телефон помнишь? Ну, давай, действуй.

Стрельцов повесил трубку и сочувственно покачал головой:

- Да, Рома, невезучий ты у нас какой-то. То ствол у очка забудешь, то лоб
разобьешь.

- И не говори, Шур.

Беда приключилась с Ромой во время боевого дежурства. Граждане с поличным
задержали квартирного ворюгу. Приволокли в отдел. Рома, работая по методу
Фрейда, то есть используя психологический момент "кепка с ножками",
дознался, что малый промышляет квартирками уже прилично. Живет в подвале,
куда и таскает награбленное добро, как-то: телевизоры, микроволновки и
прочие "Филипсы". Что-то, разумеется, сбывает, но кое-что складируется
временно в подвале. Сам подвал закрыт на висячий замок, который отпирается
любым гвоздем. Тут же задержанный изобразил схему местонахождения подвала и
назвал адрес.

Со слов квартирника, там должны находиться два видеомагнитофона,
музыкальный центр, компьютер и всякие аксессуары. Одержимый чувством
справедливости Рома, не мешкая, выехал по указанному адресу с благородной
целью изъять похищенное и вернуть его рыдающим потерпевшим, пока это
похищенное не вернул кто-нибудь другой. Но тут-то Рому и подстерегла беда.

Дом, где находился нужный подвал, располагался на территории совершенно
другого отдела. А накануне вечером заботливый дворник отвечающий за чистоту
и санитарию, посетил свой участок с целью потравки крыс. Спустился и
обнаружил склад импортной техники. И нет чтобы по-тихому воспользоваться
счастливой находкой... Тоже ведомый чувством справедливости, он примчался в
ближайший отдел милиции и настучал.

У местных ментов, в свою очередь, также обострилось и без того обостренное
упомянутое чувство, и решили они устроить в подвале засаду с целью захвата
злодея при попытке вынести ворованное. То, что это ворованное, и крысе
понятно - компьютер смотрится в подвале как перископ - на бомбардировщике.

В засаду выбрали двух громил постовых, замаскированных под бомжей. Снабдили
строгими инструкциями-полномочиями - "в виду опасности банды живым в плен
никого не брать..."

В результате очнулся Рома в замкнутом пространстве, образованном четырьмя
влажными, угнетающими своей мрачностью стенами, давящим на психику потолком
и очень прохладным каменным полом. Проблески сознания возвращали беднягу к
тому моменту, когда, одержимый радостным возбуждением, он спускался в
подвал, шарил по стенам лучом фонарика, замечал цель и мягкой поступью рыси
шел прямо к ней...

Дальнейшее вспомнить не удавалось, оно терялось где-то в самых дальних
лабиринтах мозга.

Но, в принципе, было не больно. "Чик" - и темно. Казаки сработали на
совесть. Больно было после, на выходе из лабиринта.

Вдобавок ко всему Рома оставил в куртке удостоверение, а поэтому, будучи
вытащенным из камеры и усаженным на стул с привинченными к полу ножками,
подвергся унизительному допросу по Фрейду. Спасла опять-таки психология.
Рома раскололся сразу и не испытывал судьбу затертыми фразами типа
"Погодите, мужики, давайте разберемся". Сначала признался, а потом
постепенно, постепенно...

Местные очень огорчились.

Шурик склонился над листочком, разучивая текст строевой песни:

"Что-то дома мне не сидится,
Что-то сохну я от тоски,
А надо влюбиться, мальчишки, влюбиться,
Пока на дворе золотые деньки..."

Минут через пять заучивание прервал телефонный звонок.

- Да? А, брат Егоров. Ну что? Погоди, пишу. Так, ага, это все? Даже дело
возбуждено? "Глухарек"? Здоровски. Можно сказать, миленько. Ладно,
старикан, я еще позвоню.

Шурик положил трубку и, сунув изгрызенную авторучку в рот, тихонько пропел:

- Что-то сохну я от тоски...


"Тихо, тихо, тихо. Не спешить. Главное, не спешить. Время дадено. Подумать.
Думай, Гриха, думай. Закурить? Сейчас, сейчас. Так. Взвесим плюсы и минусы.
Почему я? Ну да, объявление, сам давал. Хотел, правда, другого. Так,
пропускаем, это уже несущественно.

Что требуется? Требуется замочить бабу. Всего-то навсего. Отоварить в
подъезде трубой, вывернуть карманы и отвалить. Сложно? В принципе, нет.
Одноразовая работа с риском. Риск сведут до минимума. Назовут время и
место. Обещан аванс в случае согласия и хорошая оплата в случае исполнения.
Три тысячи зеленых. Это большие деньги. Хватит и на Париж, и на роликовые
коньки. Если не поймают".

Да, вот оно, звериное лицо капитализма. Все продается, и все покупается.
Это я пошутил. Хватит, теперь серьезно. Мочить, если честно, не хочется.
Даже не потому, что можно вляпаться. Не хочется. Ну его, к бесу. А что за
баба? Не мое дело. Понятно. Мое дело - труба, которой по голове. Даже если
очень не хочется. Если очень не хочется, но приходится, то можно.

Ум за разум. То, что ты идиот, Гришенька, это очевидно. Дал объявление,
послушал психопата Вову. Влип. Конкретно.

И нет чтобы сразу когти рвать после таких соблазнительных предложений (шел
бы ты, Дядя, в даль светлую со своими трубами-трупами). Начал
выкобениваться, пустой башкой кивать - мол, подумать надо. Думать-то все
равно не чем.

А дядя, чувствуется, не просто дядя. Хоть и наряжен в пенсионера без
пенсии. Убедительный. Умеет убеждать. Шуточки-прибауточки,
улыбочки-ухмылочки, но глазками в Кремлевской стене дыру прожечь может.
Знающий дядечка. Даже про Париж и роликовые коньки в курсе.

"В Париж с Леночкой хочешь? А у папы зарплата маленькая, верно? А случись
что с папой в пути? Сейчас всякое с водителями случается. Дорога длинная,
груз дорогой. Пропадают без вести водители. Разве папа не рассказывал?
Конечно, рассказывал. Так вот, спрашивается, что делать будем, если папа
потеряется? На какие доллары в Париж поедем, а?"

Бэ. Ну что, Григорий, мысль понятна? Как не понять. Ох, дядечка...

"Ну, то, что разговор у нас сугубо интимный-конфиденциальный, надеюсь, не
надо напоминать? И если вдруг где-то что-то..."

Не надо напоминать, не деревянный.

"Ну и прекрасно. На том и расстанемся. На недельку. Через недельку
встречаемся на том же месте в тот же час. Ставим окончательный диагноз.
Смотри-ка, сколько здесь голубей! Не забудь взять хлебушек. Покормим
пташек. До встречи, мой юный друг. Надеюсь, ты придешь ОБЯЗАТЕЛЬНО".

Памятник выполнен скульптором Фальконе при участии фирмы "Самсунг"...

Что это означает, Гриша? Что сейчас возможно все. Что ты переживаешь по
всяким пустячкам? Песенку модную слышал? "Боже, какой пустяк сделать хоть
раз что-нибудь не так..." Сделай. Сейчас все делают. Не жуй сопли в
раздумьях, а делай.

Интересно, Спейс отказался бы? Или вон, пижончик в плаще? О нет, такой
однозначно подпишется. Один ты, Гриша, недоделанный. Разуй глаза пошире.
Включи телевизор. Не хочется, не хочется... В Париж хочется, Ленку хочется,
счастья хочется, а ЭТОГО не хочется. Пять минут риска... И главное,
Гришенька, не можешь ты уже отказаться. Объяснили ведь. По-человечески. Так
что иди на свалку металлолома и ищи трубу потяжелее, подлиннее. Измени
жизнь к лучшему...


Дыня в наличии отсутствовал. Что вполне резонно, погоды дивные стоят. Шурик
с досадой захлопнул тяжелую дверь и взглянул на часы. Поздновато.

Он планировал нагрянуть сюда часиков в семь-восемь утра, вытащить Дыню
прямо из постели и, не дав принять душ и выпить кофе, проводить до отдела,
где как следует прочистить мозги. Чтобы не лезли туда всякие незатейливые
мысли.

Но в шесть утра самого Шурика вытащил из постели звонок дежурного по поводу
сыгранной то ли учебной, то ли боевой тревоги. Надлежало срочно прибыть к
месту службы, иметь при себе трехдневный запас провизии, смену белья,
компас, карту Ленобласти и какой-то курвиметр. "Чего-чего?" - "Курвиметр".
- "А чтой-то?" - "Да Бог его..."

К отделу Стрельцов прибыл, как и велели, в течение часа. С банкой сгущенки
в одном кармане и парой штопаных носков в другом. На пороге стоял Герман
Андреевич с хронометром и проверяющий в камуфляжной военной форме с
полковничьими погонами. Получив справедливый нагоняй за отсутствие
необходимого снаряжения, Шурик отправился в кабинет до особого
распоряжения. Тревога оказалась учебной, но народ продержали в боевой
готовности до одиннадцати часов. Рома вместо курвиметра притащил
спиртометр, видно, не расслышал по телефону...

Нанеся еще один контрольный удар ногой в дверь Дыни, Стрельцов окончательно
убедился, что с визитом опоздал и операцию по оздоровлению Дыниных мозгов
придется перенести на завтра. Во дворе он заметил пьяницу Обезжиренного.

Обезжиренный шлепал к своему подъезду, громыхая по асфальту лыжными
ботинками.

- Семыкин! Иди сюда.

- Здравствуйте, товарищ Стрельцов. Вы все в трудах, в заботах?

- А ты все на лыжах катаешься? Лето ведь, Семыкин. Дыню не видел?

- Сигареткой не угостите?

- На.

- Не, не видел. А что случилось?

- Слушай, Семыкин, ты зачем третьего дня в универсаме прямо в холодильник
отлил? А?

- Я?!!

- Нет, я! Что, не донести было до улицы? В глаза, в глаза смотрим! Вот так.
Это статья, Семыкин. Бакланка. В одни ворота.

- Меня подставили, товарищ Стрельцов. Тамбовцы.

- Да? Какие негодяи. Правильно мы им войну объявили. А ты сам часом не
тамбовец? Короче, Семыкин, пошли в отдел, там разберемся, кто кого
подставил. Ты в универсаме на пару миллионов товара испортил. Кто возмещать
будет, лыжник?

- Участковый уже допрашивал меня по этому поводу.

- Тяжело в лечении - легко в гробу. Пошли, пошли, Семыкин. Участковый - это
участковый, а я-то - за справедливость.

- Ой, вспомнил! Дыню ищете? Так он час назад вместе с Бобом на остановку
пошел. С рюкзаком и лопатой. Я спросил, никак клад копать идете? А Боб
ответил: "Нет, дядь Юр, картошку". Какая ж нынче картошка? Она в августе
созреет. Помню, когда я в деревне жил...

Шурик не стал слушать воспоминания из жизн