и Обезжиренного. Матюгаясь на
весь двор, распугивая голубей и старушек, он помчался в направлении
любимого отдела.

В дверях Стрельцов столкнулся с Листопадом.

- Окурки из пепельницы выбросил?

- Уборщица есть.

- В кабинете запрещено курить!

- Герман Андреевич, какое курево, я второй год на игле!

- Уволю!

- Увольняйте!

Рома штудировал Фрейда. Шурик влетел в кабинет, схватил трубку, второй
рукой принялся лихорадочно листать старенький телефонный блокнот.

- Егоров, братан! Стрельцов. Потом поздороваемся. Когда "Аврора" из Москвы
приползает? Так, так! Ну, черт, твоя мама - не женщина! Слушай быстрее.
Надо тормознуть паровоз! Помнишь те рельсы ломаные? Да, да! Мои обморозки
сегодня поехали! Рванут гранатой пути и обчистят трупы! Да, шучу! Хазанов
прямо! Короче, поезд тормози! Как хочешь, братан! Откуда я знаю, точно или
нет?! А если точно?! Сколько там народу?! Ты чего, братан, быкуешь в
натуре? Какой убыток? Ох, бля... Давай телефон!

Рома оторвался от Фрейда. Шурик чирканул на календаре номер, нажал на
рычаг, сунул в рот сигарету.

- За чей, видишь ли, счет убыток? За мой, блин! У меня дедушка в Америке,
оплатит, если что, старикан. Так, Ромик, бросай свою психологию, все равно
без пользы, возьми адрес Дыни, садись возле дверей и жди, пока кто-нибудь
не придет. Либо он, либо мамаша его.

- И сколько ждать?

- Хоть до утра. Я сяду у его приятеля. Всех в отдел и в камеру.

- Нашел мальчика на мусорных бачках сидеть. У меня...

- Будешь сидеть, салабон дешевый! - рявкнул Стрельцов так, что задрожали
стекла в кабинете. - Ты зачем сюда приперся, молокосос, жопу протирать?!!
Щегол! Быстро в адрес!

- Не ори, не командир!!! Нормально говорить научись, псих!

Палец Стрельцова нечаянно соскочил с диска, Шурик саданул по рычагу,
матюгнулся и повторно набрал номер.

Начальник линейного транспортного отдела в тему въехал быстро, пообещал
сделать все, что возможно, хотя останавливать на неопределенное время
экспресс без видимых причин очень и очень чревато. Мало того, материальный
убыток, так еще и пассажиры хай поднимут. Ладно, если что, спишем на звонок
неизвестного. "Устроишь звонок?" Хоть двадцать!

Также транспортный шеф пообещал быстренько направить людишек на место двух
первых происшествий. Бог любит троицу, глядишь попадутся.

Шурик немного успокоился, положил трубку и наконец чиркнул зажигалкой.

- Чего надулся, Роман Сергеевич? Это тебе не Фрейд! Так и быть, сидеть на
мусорном бачке не обязательно, это я так, вспылил. Постовых поставим, им
все равно, где службу тянуть. Я договорюсь с Глистопадом. Он, правда, блин,
уволить грозился. А не хотелось бы, на самом-то деле...


- Осторожней. Прямо под рельс давай. Во. Как тут и была. Да погодите вы,
ваше преосвященство, землей-то сыпать. Надо проводочки соединить сперва.

- Ты знаешь как?

- Не дурнее Кикиморы. Разберемся. Красный, синий, черный, желтый. Красный,
наверное, надо с синим.

- Почему?

- У нас в ванной - красная ручка и синяя. Горячая вода и холодная.

- А черный и желтый - это такси!

- Верно! Кикимора - лох!

- Давай соединяй. Аккуратнее, не перепутай.

- Не писай в колошу, Дыня, не перепу...

"По заказу двух друзей из Санкт-Петербурга наша радиостанция передает
"Реквием" Моцарта..."


Гришка шмыгнул в подъезд, осмотрелся. В отличие от их дома, здесь имелось
люминесцентное освещение, и зрение напрягать не пришлось. Да, клевый
подъезд. Код на дверях, дополнительный замок. Стены сияют белизной, будто
постираны "Тайдом", и не используются под автографы всякими оболтусами.
Свежевымытый пол. Даже ручки на дверях особенные, под старину. Хорошо живут
буржуи. Так, хватит, не музей. Куда бы встать?

Прошмыгнув просторный холл, мимо двух раздвижных дверей лифтов, и открыв
стеклянную дверь, Гришка очутился в небольшом коридоре, где вдоль стен
висели почтовые ящики. В конце коридора стояла пара квадратных колонн, за
которыми чернели небольшие ниши. Дворники хранили там кое-какой инвентарь -
метлы, совки, тряпки. Гришка втиснулся в свободную нишу.

Отлично, в самую пору. Он расстегнул куртку, вынул из-за пояса трубу,
обмотанную с одного конца изолентой. Пару раз стукнул по ладони. Тяжелая
игрушка, "башню" размочалит с одного удара.

Взглянул на часы. Осталось пять минут. Работать придется на слух, баба за
почтой не пойдет, а самому отсвечивать перед лифтом опасно - срисуют,
запомнят. Да, кстати...

Гришка вынул из уха серьгу и положил в нагрудный карман. Затем достал
заранее купонную в ларьке кепочку и напялил на голову, максимально опустив
козырек.

Главный залог успеха - быстрота. Услышать, как откроется дверь, выскочить
из засады, глянуть сквозь стекло и...

Тьфу, а если это не она? Или кто-нибудь ее сопровождает? Тогда... Придется
отложить. Да нет, успокойся, в это время парами не ходят, поздно уже. Так,
повторим приметы - двадцать пять, черные волосы до плеч, голубые глаза,
красное платье. Глаза рассматривать будет некогда, но что платье красное -
это хорошо.

Гришка почувствовал, как вспотела ладонь, сжимающая трубу, и быстро вытер
руку о джинсы.

Трубу он нашел в соседнем дворе, где возле глухой кирпичной стены народ
организовал свалку металлолома. Чтобы у другого народа не возникало
претензий, на стене вывели яркую надпись "Место для отходов", вроде как
узаконив грязное дело. "Место для отходов"... Во, Григорий, уловил
аллегорию? Ты, по большему счету, тоже отходы.

Неужели не доходит, что тебя используют, подобрав на свалке, как не нужное
никому барахло, как вторсырье. Сделан ты, Григорий, из отходов.

Тихо. Хватит мусолить, пошли вы все... Не маленький. Это просто нервы. Лишь
бы лифт стоял где-нибудь наверху. Хотя бы на втором этаже. Секунд
пятнадцать будет в запасе. Что это стучит? Бляха, зубы! А рожа мокрая, как
из-под душа. Ищу работу с риском. Нашел. Он сжал зубы, смахнул пот с
ресниц, напряг слух. Тихо, кажется, идет.

Стук каблучков по ступенькам, щелканье кнопочек кодового замка. Скрип
петель.

Она! Никакой другой быть не может!

Гриша на цыпочках покинул нишу, допрыгал до дверей и... Выглянул в холл.

Она! Высокая какая. Черные волосы, красное платье... Серпантин лампочек над
входом в лифт. Пятый, четвертый...

Гришка покрепче сжал трубу, толкнул ногой дверь. Баба даже не успела
обернуться.

Шмяк!!!

Удар пришелся в левый висок, белоснежная стена мгновенно расцвела кровавым
конфетти. Сумочка вылетела из рук и упала у дверей. Надо же, как много
крови, я не думал, что будет столько крови...

Баба рухнула, как городки, скошенные тяжелой битой, захрипела, забилась в
судороге. Лицом вниз. Гришка зажмурился и нанес второй, еще более сильный
удар, прямо в затылок.

"Бум-м-м-м!!!" - пропела труба на низких нотах.

Гришка взглянул на свои ноги. Тьфу, бля, вляпался.

Будто проезжавший грузовик окатил Гришку фонтаном брызг из лужи. Баба
затихла.

Он сунул окровавленную трубу за пояс, нагнулся к сумочке. Замочек скользил
в потных пальцах и не хотел открываться. Фу, наконец. Женские причиндалы
летят на пол, брякают и рассыпаются. Кошелек Гришка кидает в куртку. Щелк,
щелк, щелк.

Дьявол, дождался! Хана! Кого-то принесло.

Он судорожно обернулся назад к стеклянной двери. Убежать, затихариться,
переждать? Нет, не получится. Отпечатки окровавленных кроссовок выдадут с
потрохами. Остаемся.

Гришка, словно меч из ножен, вытащил из-за пояса трубу, подскочил к двери и
занял боевую стойку. Убивать не обязательно. Достаточно оглушить и валить к
чертовой матери, лишь бы зашедший не увидел его лицо. На секунду он
обернулся назад. Лужа вокруг головы убитой им бабы приобрела очертания
огромной алой кляксы.

Дверь открылась. Гришка замахнулся трубой. Ах, черт... В подъезд зашла
молодая, высокая дама с черными волосами и в красном платье. В огромных
голубых глазах застыло удивление.

- Я, я... Я тут... Гришка выронил трубу.

- Что с вами, молодой человек? У вас очень бледное лицо.

Его ударило электрическим разрядом, руки затряслись в бешеной лихорадке,
липкий пот противно увлажнил каждую частицу тела, к горлу подкатило удушье
вперемешку с тошнотой.

Гришка медленно, через силу обернулся на лежавший у лифта труп.

Баба сидела на полу и смотрела ему прямо в глаза. Баба?

Это была Наташка. Она придерживала ладонью половинку своего треснувшего
черепа и без всякой злобы, но с легкой укоризной говорила: "Гриша, ты
знаешь, в чем секрет моей красоты? Главное, правильный уход за кожей. Мыло
"Глюкс", содержащее провитамин "Б 5"..."

Гришка задрожал еще сильнее, попятился назад и во всю глотку, дико заорал...

Крика не было. Гришка открыл глаза, уставился в темный потолок.

От кошмара остались холодный пот и мерзкая дрожь. Гришка сделал несколько
глубоких вдохов-выдохов, сел на кушетку. Третью ночь подряд ему снится этот
идиотизм. Мыло "Глюкс"!

На кухне горел свет, тянуло сигаретным дымом. .Обезжиренный, наверное,
бессонницей мается. Гришка влез в шлепанцы, натянул футболку и взял со
стола последнюю сигарету, оставленную на утро. К черту, надо немного
успокоиться, отдышаться.

Ответ мужику-заказчику предстояло дать завтра вечером. Там же, у "Медного".
Положительный ответ.

На кухне курил не Обезжиренный. Это была Наташка. Гришка вздрогнул, увидев
ее, сделал шаг назад, в коридор, но, вспомнив, что он все же проснулся,
облегченно выдохнул и переступил порог кухни.

- Чего не спишь, Гриш?

Гришка, не стесняясь своих полосатых семейных трусов, подошел к плите, взял
из баночки спички, прикурил.

- Так, не спится. Жарко, комары... Воды испить бы. А ты?

- Потише говори, хорошо? Не хочу, чтобы мать увидела. - Наташка кивнула на
сигарету.

Ее выписали вчера, хотя Гришка думал, что в больнице она проторчит как
минимум месяц. Он затянулся и, сделав паузу, выдохнул дым в потолок.

- Как здоровье-то?

- Нормально. Ты вот сам какой бледный. Кошмар приснился?

Гришка молча кивнул головой.

- Проблемы? - Наташка взяла табурет и подсела к Гришке. - Или от
безответной любви сохнешь?

- Сохну.

- Бывает. На кого ж ты так запал, сердечный?

"Может, рассказать все? Не про Ленку, конечно. Про работенку с риском. Нет,
нет, на фиг. Сам разберусь как-нибудь. Наташка наверняка крик поднимет. Мне
ж не ларек ограбить предложили. На фиг, на фиг".

- Ну, расскажи, а, Гриш?


- Я рад, что ты принял правильное решение. - Брандспойт жизнеутверждающе
улыбнулся. - Давай теперь обговорим детали.

Гришка, не отрывая взгляда от земли, согласно кивнул.

- Простите, господа, - раздался посторонний голос за спиной, - не купите ли
вы у меня вот это?

Гражданин неопрятной внешности держал в руках штангенциркуль и пару
ножовочных полотен.

- Я отдам гораздо дешевле, чем в магазине. Это очень нужные в хозяйстве
вещи. Можно мерить и пилить.

- Себе померяй и отпили, - посоветовал Брандспойт. - Даю пять секунд на
исчезновение.

Неопрятный гражданин сунул инструмент в холщовую сумку и побрел искать
новых покупателей.

- Везде найдут, - недовольно сказал авторитет. - Что он, под скамейкой
сидел?

Место для второй встречи было выбрано им более правильно - где гарантии,
что юноша все же не сбегал в фискальные органы или сгоряча не растрепал о
предложении авторитета? И хотя подробный письменный отчет, предоставленный
службой разведки, всю неделю "пасшей" юношу, а также стенограмма
прослушанных телефонных переговоров не вызывали особых опасений, но... Бог,
как известно, бережет береженого.

"Добра", "счастья" и "удачи" желают Брандспойту многие. Их гораздо больше,
нежели тех, кому положено желать авторитету того же самого, только по долгу
службы.

Поэтому, отпустив на Невском охрану, лидер организованной преступности,
облаченный в форму тунеядца, состоящего на бирже труда, не спеша прогулялся
до "Медного всадника", подсел к Гришке, уже ждавшему его на ограждении, и в
двух словах "перебил стрелку".

Через полчаса они встретились уже здесь, на набережной Екатерингофки, в
месте почти диком и вполне подходящем для конфиденциальной беседы.
Брандспойт сунул Гришке полтинник, велел поймать "тачку" и ехать к
Батуевскому мосту, возле которого отпустить водилу и ждать. Сам он тоже
поймал машину, покружил по городу, обрубая возможные хвосты, и наконец
назвал водителю конечный маршрут.

Местечко, как уже упоминалось, было идеальным для ведения деловых
переговоров. Скамейку сюда притащили любители отдохнуть на природе "под
огурчик". Взору открывалась чудная речка Екатерингофка, несшая мутные воды
неизвестно куда; на другом берегу высились мрачные корпуса фабрики по
производству костной муки, наполнявшей всю округу ароматным незабываемым
зловонием. За спинами сидевших росли жидкие кусты, спрятаться в которых мог
только крутой Уокер - техасский рейнджер, да и то если б зарылся в землю и
снял шляпу.

За кустами, метрах в ста, пылилась грунтовая дорога, по которой
давным-давно никто не ездил.

Таким образом, заинтересованные лица могли наблюдать встречу разве что с
вертолета или спутника-шпиона.

- Так, теперь слушай и развивай память. На память не жалуешься?

- Нет, хотя до сих пор путаю числитель со знаменателем и "право" с "лево".
Поэтому, ее если можно, "верх-низ" и "там-тут".

- Это не понадобится. Вот фото. Это она, - Брандспойт протянул Гришке
кодаковскую фотографию.

- Ничего. Просто великолепна.

- На самом деле стерва. Запоминай рожу. Здесь она крашенная "Веллой",
сейчас у нее чисто черные волосы, вот такой длины, - авторитет стукнул
пальцем по своему плечу. - Сказать, в чем будет, не могу, шмотки каждый
день меняет. Возможно, в бордовом костюме - пиджак и юбка. Ноги от ушей, не
засмотрись. Запомнил? Давай сюда.

Виктор Павлович забрал у Гришки фотографию и спрятал ее в карман.

- Теперь адрес. Это обычный жилой дом. Послезавтра в десять вечера она
приедет туда. Одна. Возможно, на такси, но она никогда не просит провожать
ее до квартиры. Имей в виду, у нее есть газовый "ствол". Она таскает его в
сумочке, поэтому не мешкай. И не паникуй там. Спокойно, глубокий вдох и...
Как два пальца об асфальт. Сейчас объясню, где можно спрятаться, но завтра
съезди туда и посмотри все сам. Зайдешь в подъезд, там есть дверь в
коридор, где висят почтовые ящики. В конце коридора две...

- Колонны?

Брандспойт настороженно притормозил.

- Ты откуда знаешь?

- Типовые дома.

- Ах да, - успокоился авторитет. - Спрячься и жди. Потом...

- Ладно, разберусь, не фантик, эка невидаль, бабу трубой оприходовать. Не
президента же. Деньги когда будут?

- Деньги будут, когда я смогу убедиться, что работа выполнена в полном
объеме.

- А аванс? У меня дом сгорел, жить негде.

- У тебя работа сдельная. Сделаешь - получишь.

- Ну, хоть на обратную дорогу и непредвиденные расходы.

- Хорошо, держи.

Виктор Павлович извлек из кармана сотенную и передал Гришке. Затем назвал
адрес и телефон, дважды потребовал повторить.

- Как сделаешь работу, позвонишь из автомата и скажешь два слова: "Панночка
по-мэрла".

- Какая баночка?

- Не баночка, а панночка. Двоечник. Это из классики. "Вий" Гоголя. На
следующий день встречаемся здесь же, в шесть вечера. Я привезу деньги.
Вопросы?

- Если меня поймают, что я должен говорить?

- Лучше всего не попадаться, а если попадешься, не говори ничего. Ты имеешь
права не давать против себя никаких показаний. Конституция. Молчи, как
дворник Герасим.

- Какой дворник?

- "Муму". Тургенев.

- А если бить будут?

- Терпи. До смерти не забьют, а синяки заживут. Но лучше все же не
попадайся.

- Постараюсь.

- Постарайся. Я привык платить щедро, если работу делают на совесть.
Увезешь в Париж не только Ленку, но и всех своих чувих. Ну что все запомнил?

Гришка еще раз кивнул.

- Тогда до встречи, юноша. И не забудь, что те, кто пытались меня обмануть,
чрезвычайно об этом пожалели. Очень плохо, что ты не видел, как больно им
было.

Виктор Павлович поднялся со скамейки и бодро зашагал по грязному берегу в
сторону моста.

Гришка посидел немного, затем стянул кроссовки, снял носки, закатал джинсы
до колен и зашел в реку.

Вода была прохладной.


- Всех нас, несомненно, волнует проблема убийств, количество которых
увеличилось за последнее время почти в десять раз. С чем, Александр, вы
связываете это?

- Лично мне связывать некогда, я их раскрываю. Но прокурор города на
последнем совещании обвинил во всем Голливуд. И он прав. Что у нас на
экранах? Сплошная кровавая мясорубка, ужасы и секс. Это, можно сказать,
идеологическая диверсия. Человек, насмотревшись подобной заразы,
волей-неволей превращается в маньяка и тянется к топору или ножу.

- В ваших словах есть доля истины.

- Да какая уж там доля?! А книги, а пресса? За что ни возьмись, вляпаешься
либо в кровь, либо в дерьмо, либо в... Ну, в эту самую.

- Да, да, я понял. Хорошо, Александр. Мы все представляем себе классическое
западное убийство. Наркобизнес, наследство, раздел сфер влияния...
Профессиональные убийцы-киллеры снайперский выстрел. Все это есть сейчас и
у нас, не удивишь, так сказать. И тем не менее имеется ли какая-нибудь
особенность нашего, отечественного убийства? Что такое, на ваш взгляд,
"чисто русское убийство"?

- Ну, это элементарно. Значит, для начала грамм по пятьсот в лоб.

- Пятьсот грамм чего? Тротила?

- Нет. Жидкости. Без закуси. Затем пивка литра так два-три. Сверху. И снова
грамм пятьсот. Гамбургер такой получается. "Сникерсом" зажевать, если
имеется. А не имеется, так и ладно. Потом интеллигентный диспут по поводу
политики, медицины или искусства. Искусство Сальвадор Дали или не
искусство? Лебедь прав или Ельцин?

Диспут переходит в постукивание кулаками по столу, по корпусу или по лбу. У
кого-то размер кулаков оказывается большим, и тогда тот, у кого они
маленькие, вынужден хвататься за все, что подвернется под руку.
Подворачиваются, как правило, кухонные ножи, реже - вилки, иногда - ножка
от табуретки или рояля. В моей практике был случай, когда подвернулась
разделочная доска. Короче, колюще-режуще-рубящее имущество.

Далее следует роковой удар в незащищенную точку, и один из спорящих спорить
прекращает. Оставшийся или оставшиеся в живых реагируют на эту неприятность
продолжением банкета.

Кто-то бежит в ларек и приносит еще грамм пятьсот-восемьсот. Пару суток
спустя, когда кончается все, что можно обменять на "огненную воду",
начинает решаться одна маленькая проблема - куда девать труп. Не в хате же
оставлять, он ведь начинает, пардон, портиться и загрязнять окружающий мир.
Однако решение быстро находится. Есть подвалы, чердаки, мусорные бачки.
Особо небрезгливые личности предпочитают расчленять тело в ванной и
развозить на тележке по близлежащим помойкам. Вот, пожалуй, и все. Никакой
наркомафии, борьбы за наследство...

- Неужели?

- Ага.

- И какова же доля описанных вами убийств в общем их числе?

- Процентов семьдесят, зуб даю.

- Но какой выход из сложившейся ситуации вы предлагаете?

- Ларьки закрыть.

- Стоп, стоп, стоп. Шура, блин, у нас же не юмористическая программа.
Договаривались же, побольше умных мыслей - плохое законодательство, кризис,
тяжелое социально-экономическое положение, падение нравов. Может, тебе
шпаргалку написать?

Бывший одноклассник Стрельцова, ныне бороздящий волны телеэфира в роли
корреспондента, достал авторучку.

- Да не надо, запомню. Социально...

- Экономическое. Молодец. И побольше, побольше антуража. Куда мы катимся,
полный беспредел, цинизм и разгул. Давай, ты ж умеешь. Ну что, готов?

- Готов.

- Камера!

- И какой выход из сложившейся ситуации...

Когда с интервью было покончено и персонал принялся паковать телеинвентарь,
одноклассник достал сигарету, угостил Стрельцова и вполголоса по-свойски
попросил:

- Слышь, братан, в натуре. У меня через недельку эфир горит и с материалом
напряг. Если чего будет кровавое, ну, вдруг повезет, позвони, а? Вот
визитка. Любой труп подойдет, даже бытовуха. Сделаешь, братан?

- Повезет - сделаю.

- Спа