мог и на этот раз.  И для него
кокнуть Бана было таким же легким делом,  как  для  нас  высморкаться.
Вопрос  заключается  только  вот  в чем...  Они вышли в соседний двор,
оттуда в переулок и на улицу. Так?
     - Да.
     - Ведь машины у них не было.  Если они пошли  налево,  в  сторону
кладбища   и   леса,   то   это  значит,  что  они  обрекали  себя  на
продолжительное ночное путешествие по безлюдным местам,  где на каждом
шагу проволочные заграждения,  там ведь много огороженных пустырей.  А
им надо было скорей добраться до города, чтобы приготовиться к бегству
из  страны.  Поэтому  они,  выйдя  из  переулка на улицу,  могли пойти
направо. А где стояла машина вашего друга?
     - Примерно в двадцати ярдах от угла переулка.
     - Они должны были пройти мимо вашего друга.
     Я пожал плечами.
     - Он говорит, что никого не видел... кроме нескольких гиен.
     Веласкес удивленно уставился на меня:
     - Гиен?  В таком случае одно из двух:  или ваш друг был пьян, или
кувейтец, Бан и четвертый по примеру оборотней приняли вид гиен.
     - Он был трезв и не засыпал в машине.
     - Тогда придется допустить еще одну возможность. Догадываетесь?
     - Да.
     - Говорите, - приказал Веласкес.
     Я нехотя произнес:
     - Они подошли к машине, в которой сидел Даню...
     Профессор вскинул палец к губам и наклонил голову набок.
     - И одно из двух. Либо пригрозили ему, либо дали ему денег, чтобы
он не говорил никому, что видел их, как они прошли по улице. Так?
     Я неопределенно  шевельнул  головой - среднее между "да" и "нет".
Профессор погладил эспаньолку.
     - Между прочим, ваш друг допускает и такую возможность: кувейтец,
Бан и четвертый,  спустившись по лестнице со второй площадки,  не идут
вниз в подвал, а выходят через дверь в первый двор. Там они натыкаются
на человека,  который  ждет  выхода  Командора  и  Бана.  Трое  быстро
обрабатывают каким-то образом этого человека и,  выйдя на улицу,  идут
налево,  к индийскому кладбищу и,  пройдя через него - Бан и четвертый
помогают  кувейтцу  перелезать  через  каменные  ограды,  - попадают в
другой район города,  ловят такси и добираются до города.  Эта  версия
тоже заслуживает внимания.
     Я изобразил на своем лице улыбку.
     - А как, по мнению Даню, обработали этого человека, который стоял
во дворе?
     - Одно   из   трех.   Либо   подкупили,   либо   запугали,   либо
нокаутировали.  В том случае,  если эта альтернатива подтвердится,  на
вопрос - как обработали этого человека?  - наиболее точный ответ можно
будет получить только у вас... - Веласкес улыбнулся и взглянул на меня
так,  что  у  меня  сжались все внутренности.  Профессор продолжал:  -
Расследование ведут наверху...  те,  кому подчинена наша школа.  И там
решат, какая из альтернатив наиболее вероятна. И докопаются до истины.
     - А как с телом нашего шефа?
     - Уже  все  сделано.  Версия  такая:  в город недавно прибыл один
канадский богач,  дилетант-археолог.  Его ночью затащили в пустой дом,
ограбили  и  убили.  Приехал  его  сын,  забрал  останки отца и уехал.
Полиция ищет грабителей.
     Судя по всему,  те, кто был наверху, нажали на все кнопки. Спустя
неделю мы узнали от Веласкеса, что через Бейрут проследовали в сторону
Басры на самолете пассажиры,  похожие на кувейтца и его охранника, а в
аэропорту Касруп в Копенгагене видели в лифте,  спускавшемся к мужской
туалетной,  человека,  приметы  которого  совпадали с внешними данными
Бана.
     И окончательно  подозрения  в  отношении его подтвердились тогда,
когда  выяснилось,  что  звонила  в  министерство  здравоохранения   и
предупреждала  о  нападении  на склад медикаментов и тем самым сорвала
акцию  "Санта  Клоз"  не  кто  иная,   как   машинистка   бельгийского
посольства,  некая  Ирен  Тейтгат.  И  тогда  я  и Умар Кюеле сообщили
Веласкесу о том,  что видели своими глазами,  как Бан  разговаривал  с
женщиной, вышедшей из бельгийского посольства. Бан что-то сообщил ей и
умчался на машине.
     Веласкес сказал мне и Даню:
     - Все говорит в пользу того,  что Бан был перевербован  вражеской
разведкой,  по  ее приказу провалил две наши акции и погасил одного из
крупнейших ниндзя современности.  То,  что провалились две акции, это,
конечно,  для нас удар, но в нашей работе такие неудачи неизбежны, и в
генеральных планах наших мероприятий  всегда  предусматривается  энное
количество  сорвавшихся  акций.  Но  гибель  Командора - это подлинная
катастрофа.
     - Невосполнимая потеря, - заметил Даню.
     - Невосполнимая?  - Веласкес пошевелил усиками.  - Это гипербола.
На  смену  погибшему  появятся  другие,  брешь  в  нашей когорте будет
заполнена.  Но смерть Командора является для  нас  катастрофой  в  том
отношении,  что  он держал нити многих других акций в своей голове,  и
только в голове,  не записывая их на бумаге или  магнитофонной  пленке
ввиду  их  сверхсекретности.  И  все эти тайны он унес с собой.  Кроме
того,  те  акции,  которые  сейчас  находятся  в  стадии   проведения,
неизбежно  повиснут  в воздухе - без Командора нельзя будет продолжать
их или развивать.  А  сколько  акций  он  еще  задумал,  запланировал,
подготовил  в голове!  И все это пропало безвозвратно.  Вот почему его
смерть - страшная катастрофа для нас.
     - Гибель командующего армией в разгар сражения, - сказал я.
     - Еще  больше,  -  Веласкес  сделал  энергичный  жест.  -  Гибель
командующего со всем его штабом и со всеми секретнейшими бумагами,  не
имевшими копий.
     Когда меня через несколько дней вызвали к Веласкесу, я понял, что
события,  связанные с гибелью шефа,  стали развиваться дальше, подобно
кругам  на воде.  У профессора я увидел еще одного человека - высокого
блондина (182 сантиметра),  лет 36,  с почти  бесцветными  водянистыми
глазами и тонкими губами.
     - Скажите,  как отнесся Даню к известию о внезапном отъезде о. а.
- 2? - спросил блондин.
     У него был очень низкий, ласковый голос. Манера говорить - Эй-3.
     - Довольно спокойно, - сказал я.
     - Спокойно?  - прогудел блондин  и,  подняв  брови,  взглянул  на
Веласкеса. - Он, вероятно, реагировал так, потому что знал, что Вильма
никуда не уехала.  Скажите,  ваш друг действительно крепко держал ее в
своих руках?
     - По-моему,  он совсем подчинил ее своей воле,  - сказал я. - Она
его слушалась во всем.
     Блондин подумал и тихо заговорил:
     - Так вот...  Стало известно,  что Вильма одно время жила в одном
доме с бельгийкой Ирен Тейтгат и, вероятно, была хорошо знакома с ней.
И вполне возможно,  что сообщила кое-что этой бельгийке.  Новость была
такого свойства,  что передать ее она могла только  по  приказу  того,
кому была всецело подчинена.  Ведь своей воли у нее уже не было.  - Он
снова посмотрел на Веласкеса. Тот кивнул головой. Блондин продолжал: -
Короче  говоря,  Даню мог приказать Вильме сообщить бельгийке новость,
чтобы та передала ее по телефону  в  министерство  здравоохранения.  И
возможно,  что  Вильма  инсценировала свой отъезд и осталась здесь для
участия в следующем деле -  разумеется,  по  приказу  того,  кого  она
слушалась   беспрекословно.   И   она   могла  предупредить  обо  всем
кувейтского нефтепромышленника, чтобы провалить следующую акцию.
     Веласкес закивал головой и сказал:
     - Даню сидел в машине недалеко от места происшествия. И возможно,
видел, как мимо него прошли кувейтец и Бан. Но об этом нам не говорит,
потому что связан с ними.  Бан -  агент  красных,  это  можно  считать
установленным.  Кувейтец,  очевидно,  тоже.  И вполне возможно, что их
сообщниками являются также Даню и его девица.
     Блондин совсем понизил голос:
     - За Даню уже установлено наблюдение.  И вы тоже следите,  только
ни в коем случае не дайте ему догадаться.
     Приказ есть приказ, пришлось выполнять. Но наблюдение за ним было
поручено   не  только  мне,  и  Даню,  вероятно,  почувствовал  что-то
неладное.  Он перестал выходить из дому  и  целыми  днями  валялся  на
кровати,  курил  одну  за  другой  сигареты с марихуаной,  потом лежал
часами неподвижно с остекленевшими глазами.
     Но все кончилось благополучно.  Его вызвали куда-то - вероятно, к
блондину с белесыми глазами,  - и,  вернувшись вскоре, он сообщил мне,
что выяснилось, во-первых, что Вильма действительно находится в Милане
у  своей  тети,  и,  во-вторых,  она  в  прошлом  году  поссорилась  с
бельгийкой  на балу во время конкурсного исполнения мэдисона,  и с тех
пор они ни разу не разговаривали.
     Рассказав об этом, Даню спросил меня в упор:
     - Ты получил приказ от Ренуара?
     - От кого? - удивился я.
     - От блондина. Он поручал тебе смотреть за мной?
     - Нет.  Я  не  принял  бы такого поручения.  За тобой,  очевидно,
следили другие.  И хорошо,  что все выяснилось. А то могли бы потащить
опять  в  одно место для интенсивной проверки.  И опять вернулся бы со
ссадинами, как после того футбола.
     Мы оба  рассмеялись.  И  принялись со спокойной душой за работу -
через две недели начинались экзамены.

     в) экзамены
     Вопреки ожиданию   экзамены   оказались   совсем   не  страшными.
Большинство их  носило  характер  коллоквиумов.  Экзаменаторов  больше
интересовала  степень  нашей  осведомленности в вопросах,  связанных с
курсом, чем наше умение вызубривать записи.
     Первым долгом  прошли  экзамены  по  вспомогательным  техническим
дисциплинам  начиная  с  радиотехники  и  тайнописи.  Эти  барьеры   я
преодолел  без труда,  только по специальной технике я не совсем точно
описал  аппарат,  который  улавливает   световые   волны   с   помощью
свинцово-сульфитного  элемента.  Зато  я  уверенно объяснил устройство
инфрафона,  который передает звуки,  в частности человеческую речь,  с
помощью   инфракрасных  лучей,  и  быстро  набросал  схему  карманного
транзисторного детектора лжи системы Такеи -  для  проверки  выражения
глаз испытуемого.
     Так же гладко прошли  экзамены  по  таким  предметам,  как  общая
история  тайной  войны,  методология  психологической  войны,  мировая
экономика,  религиозные секты,  обзор уголовного подполья и этнография
Африки и Арабского Востока.
     По истории тайной войны преподаватель Тинторетто спросил меня: 1)
о совещании, проведенном в Западной Германии в 1959 году по подготовке
мятежа в Индонезии - с участием делегатов Дар-уль-Ислама и 2)  о  том,
как  было  организовано  в сентябре 1962 года агентурное наблюдение за
советскими пароходами "Омск" и "Полтава",  прибывшими в Гавану.  Потом
задал  вопрос  о том,  как во время тихоокеанской войны японский орган
"Эф"  учредил  марионеточное  правительство  Боса  -  на  этой  основе
экзаменатор провел со мной беседу о некоторых политических комбинациях
западных стран в Африке.
     А по  предмету  "Левые  идеологии"  меня  спросили о негритянской
организации в Америке "РАМ" и о тактике Индонезийской компартии. Затем
я  рассказал  экзаменатору  о комбинации,  проведенной в Конго в конце
1963 года,  с фальшивым  письмом,  якобы  посланным  Советскому  Союзу
левыми элементами в Конго о плане финансовой диверсии.
     Но не все экзамены были  такими  легкими.  Утамаро  сдержал  свое
обещание  и  заставил  нас  помучиться.  Приведу для примера несколько
вопросов, которые он задавал мне и Даню.

                            По кудеталогии
     - Изложить ход переворота в Тегеране (1953).
     (Надо было  по  порядку  изложить  все  мероприятия,  проведенные
уполномоченным  ЦРУ  Кармитом Рузвельтом после его прибытия в Тегеран,
особенно подробно остановившись на его мероприятиях,  которые отвлекли
внимание  мосаддыковской  полиции в сторону.  Затем я рассказал о том,
как Кармит Рузвельт  со  своими  помощниками  организовал  19  августа
уличную   демонстрацию,   использовав   атлетов   и  борцов  -  членов
спортивного клуба,  и как генерал Шварцкопф поднял воинские части  под
предлогом усмирения толпы.)
     - Описать все этапы переворота против Нго Динь Дьема -  по  карте
Сайгона.
     (Пришлось подробно рассказать  о  плане  переворота,  перечислить
заслоны,  установленные  переворотчиками  между  отелями  "Мажестик" и
"Каравелл",  у  базарной  площади  и  в  других  пунктах   города,   и
остановиться  на  основных  мероприятиях,  проведенных  в самом начале
переворота, - аресты приближенных Дьема, икс-акции против Као Ксуан Ви
и других.)
     - Тактический разбор сеульского переворота  против  правительства
Чан   Мена,   проведенного   в   течение   80   минут.   Сравнение   с
блицпереворотами, проведенными в странах Латинской Америки.
     - Какой  тип  переворота  наиболее  рационален в странах Африки и
Арабского Востока? Оценка дамасского переворота (1947), проведенного в
течение 142 минут, и габонского переворота (1964), занявшего ровно 125
минут.

                            по руморологии
     - Как сформулировать закон искажения слухов?
     (На этот  вопрос  я  ответил  неправильно  -  стал   говорить   о
постепенном  искажении слухов в ходе передачи и о кривой роста слухов,
но,  оказывается, я спутал исследования Шактера и Бердика и наблюдения
Додда  и  Киносита  с  выводами  Хайяма и Фестингера относительно трех
стадий модификации слуха - выравнивания, обострения и ассимиляции.)
     - Каким образом Крас дополнил формулу Олпорта?
     Я правильно изложил формулу Олпорта (R~ixa) о значимости  слухов,
но не мог сформулировать дополнение Краса, которое показывает значение
элемента критического отношения к слуху.  Утамаро экзаменовал  нас  по
ниндзюцу  -  по  общей части и важнейшим разделам - целых три часа - в
присутствии Веласкеса и  блондина  -  Ренуара.  Последний  тоже  задал
несколько вопросов по кудеталогии.
     Экзамен по технике общения тоже был  довольно  продолжительным  -
Веласкес хотел показать Ренуару, как мы хорошо усвоили его предмет.
     Даню был задан вопрос  о  наводящем  методе  разговора,  то  есть
активной  тактике и о волнообразной манере вести беседу,  и о способах
незаметной подготовки поворота в разговоре при  уговаривании,  а  меня
спросили  о  способах  подталкивания  беседы  и об обходных маневрах с
целью вытягивания сведений.
     Ренуар остался  доволен  нашими  ответами и удовлетворенно кивнул
Веласкесу.
     Из остальных  экзаменов некоторую трудность представляли экзамены
по   курсам   "Молодежное    движение"    и    "Тактика    специальной
(аитипартизанской) войны".
     По первому предмету меня спросили о  студенческих  беспорядках  в
латиноамериканских странах и о международных молодежных организациях -
идеологических, спортивных и религиозных.
     А по  второму  предмету  в  числе  прочих  были  заданы вопросы о
партизанской войне в Судане в конце  прошлого  столетия  и  о  методах
борьбы англичан после второй мировой войны против партизан в Малайе. Я
не  мог  толково  ответить  на  вопрос  о   деятельности   английского
управления   специальных  операций  во  время  второй  мировой  войны,
ведавшего  вопросами  связи  с  движением  Сопротивления.  Экзаменатор
предложил мне ознакомиться с материалами Сэнт-Антони колледжа в Англии
- исследовательского центра по партизанской войне.
     Последним был   экзамен   по   методам  подпольной  работы.  Меня
спрашивали об организации антинацистского подполья в Советском  Союзе,
Чехословакии и Франции, о методах использования нацистами провокаторов
и о подпольной тактике мао-мао.
     Когда был сдан последний экзамен,  Веласкес пригласил меня и Даню
на чашку кофе.  Мы встретили у него мрачного  ливанца  Анвара  Макери,
маленького курчавого конголезца Куанго и малийца Умара Кюеле. Они тоже
сдали все экзамены.
     Прислуживали нам, как всегда, две девочки с накрашенными губами -
одна из них была та самая, которая участвовала в эксперименте Даню под
Э  3  - ей тогда дали лизергическую кислоту с симпамином,  и она стала
буйствовать.  На этот раз она вела себя очень тихо - разливала кофе по
чашечкам, а другая наполняла наши рюмочки ликером.
     В конце вечера Веласкес сообщил нам две новости.  Первая -  через
три  дня  прилетит  новый  Командор.  Вторая  -  неделю  тому  назад в
Амстердаме нашли Бана.  Заметив слежку за собой, он скрылся в одном из
переулков  около  вокзала - в квартале веселых домов,  но на следующий
день был обнаружен на Принсен-грахт,  побежал по узенькой улице  вдоль
канала  и,  увидев,  что  его  окружают,  успел  проглотить пилюльку с
цианистым калием и упал как раз перед  высоким  узким  домом,  который
известен туристам как "дом Анны Франк".
     - А как Юсуф ар-Русафи? - спросил Даню.
     - С ним ничего не получится,  - ответил Веласкес.  - Сидит себе с
Эль-Кувейте,  завел  охрану  из  детективов  разных   национальностей.
Собирается  поехать  в  Москву  для  ведения  переговоров.  До него не
доберешься.
     Даню блеснул зубами.
     - А я бы добрался. И посвятил бы эту акцию памяти Командора.

     г) встреча с новым шефом
     О новом  Командоре  имелось  очень мало сведений.  Стало известно
только то,  что он знает языки баконго и  бабоа  и  что,  несмотря  на
молодость,  он  уже  был  директором международного исследовательского
центра по  вопросам  нефти,  а  после  этого  занимал  видный  пост  в
международном   консорциуме   по   эксплуатации   природных   ресурсов
Центральной Африки.
     За нами приехал сам Ренуар и повез в тот самый темно-красный дом.
Нас принял новый  шеф.  На  вид  ему  было  32-33,  худощавый,  шатен,
аккуратная  прическа  с пробором на боку,  очки в роговой оправе почти
квадратной  формы,  галстук-бабочка  -  банальная  внешность  молодого
делового  человека.  Но  эта  внешность была обманчивой - на должность
Командора могли назначить только заслуженного аса секретной  службы  -
такого,  каким был предыдущий.  Или,  может быть, новый шеф так богат,
что это заменяет заслуги?
     Вместо статуи  Архипенко  и  репродукции  абстрактной  композиции
Курилова теперь кабинет украшали карты разных районов  Африки  и  ярко
разрисованные кожаные маски и щиты с дырками от пуль.
     Аудиенция была непродолжительной.  Шеф  объявил,  что,  хотя  две
акции,  в которых мы участвовали,  не удались,  можно считать,  что мы
сдали дипломные работы.
     Поздравив нас с окончанием экзаменов, он сказал:
     - Вы оба немедленно начнете работу.  Примете  участие  в  большом
деле.  Одном из тех,  что подталкивают историю.  - Он подмигнул: - Эту
старушку надо все время встряхивать. Не так ли?
     - Ниндзя двигают историю, - торжественно произнес Даню.
     Новый Командор улыбнулся, сузив глаза:
     - Правильно, именно они. А не дряблые старикашки в правительствах
и генеральных штабах.  У японцев была Квантунская армия.  Туда ссылали
самых  решительных,  отчаянных  капитанов  и майоров.  И эти квантунцы
стали делать историю. Мы тоже должны играть решающую роль. Иначе, - он
хлопнул ладонью по столу,  - нас сожрут красные. - Он легким движением
вскочил с кресла.  - Придется вас разлучить, будете работать отдельно.
На  днях  получите  конверты с заданиями.  И сразу же направитесь куда
надо.  И помните всегда:  настоящую историю пишем  мы,  но  невидимыми
чернилами. - Он помахал рукой: - Чао!
     Мы поклонились и вышли из кабинета вслед за Ренуаром.  Он посадил
за  руль  Даню,  а  сам  сел  рядом  со  мной и сразу же заснул.  Даню
обернулся и засмеялся.
     - Спит как ребенок. Вот что значит крепкие нервы.
     Когда мы  проезжали  мимо  эвкалиптовой  рощи,  на  дорогу  стали
выбегать маленькие павианы и кувыркаться, как акробаты. Пришлось круто
затормозить машину и прогнать обезьян. Ренуар проснулся и толкнул меня
локтем.
     - Какое впечатление от нового?
     Я ответил:
     - Похож на капитана университетской бейсбольной команды.
     В водянистых глазах Ренуара мелькнула усмешка. Даню добавил:
     - На капитана из богатого дома.
     - Из  очень-очень богатого дома,  - низким,  почтительным голосом
произнес Ренуар.

     д) конверты