Он трезвенник.
   - И вы?
   - Я нет.
   - Официант, - говорю. - Бутылку шипучки для синьоры. В этот момент музыка
умолкла и четкий, звонкий голос объявил по радио:
   - Внимание, внимание. Разыскивается серый  автомобиль  марки  "блимбуст",
номерной знак МУ-3356, и ее владелец, мужчина ростом метр восемьдесят два, с
рыжеватыми волосами и темными глазами.  В  машине  находится  труп  толстого
человека  невысокого  роста.  В  случае  обнаружения   просим   сообщить   в
Центральное полицейское управление. Повторяем...
   Девица с оштукатуренным лицом смотрит через витрину и щурит свои  глазки.
Затем вставляет сигарету в черный мундштук.
   - Ручаюсь, что ваш друг не пьет. Могу поспорить, что он и курить бросил.
   Покачивая бедрами, она прошла мимо, подошла к стеклянной  двери,  открыла
ее и пересекла улицу. Посмотрела номер моей  машины,  хорошенько  разглядела
толстяка и неторопливо вернулась в тратторию. Все  также  вихляя  бедрами  и
подбоченившись, встала прямо против меня.
   Пожевала мундштук и громко так объявила:
   - Номер машины МУ  три  тысячи  триста  пятьдесят  шесть.  Бармен  впился
глазами в машину, со лба у него стекают крупные  капли  пота.  Юноша  широко
раскрытыми глазами уставился мне в рот. При этом вид у него такой, словно  я
переодетый эскимос и во рту у меня горящий  фонарь.  Я  осушил  стакан  и  с
размаху хлопнул им о стойку.
   - Не нужен ли кому-нибудь покойник? - спрашиваю.
   - Нет, мы и сами сможем вскоре продать желающим свежий  труп,  -  говорит
размалеванная девица, показывая в глубь зала.

   Оборачиваюсь и вижу, что молодой человек валяется на полу в обмороке.
   - Телефон, - пробормотал бармен и направился было к дверям.
   - Не волнуйся, - говорю. - Сейчас я тебе принесу твой телефон.
   Я пересек зал, одним рывком оторвал подвешенный к стене телефон, вернулся
к стойке и погрузил его в таз с водой.
   - Прежде чем звонить, помой хорошенько свой телефон, а то на него глядеть
тошно.
   - А ты мне нравишься, парень, - говорит оштукатуренная девица.
   Я сунул ей в карман тысячу лир, взял со  стойки  ключ,  вышел,  встав  на
цыпочки, опустил металлическую решетку, запер Дверь и бросил ключ за ворота.
   Слышу, девица молотит кулачками по решетке и кричит:
   - Синьор!.. Эй, синьор!
   Я пожал плечами, глубоко вздохнул и дал ходу.
   Выскочив на людную улицу, я мгновенно затерялся  в  толпе.  Иду  себе  не
торопясь и ворочаю мозгами. Тут сам  черт  ногу  сломает.  Пока  ясно  одно:
кто-то  хочет   любой   ценой   убрать   меня.   Сначала   они   попробовали
скомпрометировать меня в связи с убийством Дана Паранко. Но потом оказалось,
что речь идет о самоубийстве. Наконец, прямо в моей машине отправляют на тот
свет толстяка, а затем пускают по следу  проклятых  фараонов.  Но  зачем,  с
какой целью?
   Тут я вспомнил о чудесном, чарующем голосе Дуарды. Замешана  она  в  этом
деле или нет? Может, она ждала все утро и пыталась мне дозвониться. Надо  ее
разыскать во что бы то ни стало.
   Вдруг у самого бара "Зеленая труба" на противоположном тротуаре я  увидел
дворняжку. Она сидела на задних лапах и  держала  в  зубах  шляпу.  Один  из
прохожих остановился и бросил в нее монету. Разрази меня гром, если  это  не
Грэг, загримировавшийся под дворняжку. Я прошел мимо  и  притворился,  будто
ничего не понял. А Грэг незаметно подмигнул мне серым глазом.
   Отлично.  Теперь  я  точно  знаю,  что  в  "Зеленой  трубе"   меня   ждет
какой-нибудь сюрприз. Открываю дверь и вхожу. В комнате плавает сизый дым, а
шум стоит такой, что уши глохнут.
   Кто режется в бильярд, кто пытает счастье у "однорукого убийцы".  Радиола
гремит на всю катушку.
   Я осмотрелся и не обнаружил ничего особенно интересного- За стойкой сидел
Ферри, по прозвищу Гол. Кадык у него такой здоровый,  круглый,  что  хочется
ударить по нему ногой. Со времени нашей последней встречи прошло  целых  два
года. Последний раз я виделся с Голом в остерии у порта, когда  Бруно  Держу
Пари пытался запихать его кадык в бутылку из-под анисовки. Раньше Бруно  был
специалистом по отмычкам, но потом забросил свое "опасное  ремесло"  и  стал
работать на ипподроме: с любым желающим  держал  пари,  какого  цвета  будут
лошади - победительницы забегов.
   - Вижу, ничего тогда у Бруно не вышло, - говорю.
   - Что не вышло? - еле слышно пролепетал он, узнав меня.
   - Запихать твой кадык в бутылку анисовки. - Я сразу  понял,  что  у  него
техника хромает.
   Гол вспомнил эту историю и стал багровым, как новенький кирпич. От страха
он попытался проглотить свой кадык-мяч, но без успеха.

   - Подожди, я тебе  забью  голешник,  -  говорю.  Указательным  пальцем  я
надавил на его кадык, и тот едва не выскочил у  бедняги  с  другой  стороны.
Какой-то тип в красной полосатой майке сел  рядом  на  табуретку,  вынул  из
кармана свисток и пронзительно свистнул.

   - Штрафной, - объявил он. - Разве тебе не  известно,  что  по  мячу  бьют
только ногой.
   Мы оба начинаем гоготать, как жеребцы, и я убираю указательный палец.
   - А ты, - говорю, - молоток! Я думал, ты не заметишь нарушения.
   Я хлопнул его по спине, он меня по плечу, я его по животу, он мне дал под
дых... А сам другой рукой щупает, нет ли у меня пистолета.
   Я с неизменной улыбкой беру его за "лапку", кладу ее под  лимоновыжималку
и нажимаю рычажок.
   - Ты слишком размахался своей милой ручкой, - говорю.
   Спортивный малый сразу помрачнел и попытался высвободить руку.
   - Хочешь схлопотать по роже? - процедил он сквозь зубы. - Отдай пистолет.
   - Ну зачем так? - говорю. - Мой пистолет без меня ужасно скучает.
   Малый посмотрел на меня, на свою подпорченную ручку и молча возвратился к
своим четырем приятелям, которые резались в автоматический бильярд.
   Гол тем временем осушил стаканчик и немного приободрился.
   - Послушай, - забормотал он. - Оставь меня в покое. - Я в этот раз ничего
такого не сделал.
   - Врешь, скотина, - говорю. - Впрочем, меня не  интересуют  твои  грязные
делишки. Но если мне придется еще минуту  ждать  двойную  порцию  "Бурбона",
то...
   - Тройную, - закричал Гол, не дав мне закончить. - Я угощаю.
   - Ладно,  -  говорю.  -  Не  будем  вспоминать  прошлые  дела.  Мне  надо
побеседовать с одним типом, но что-то я его не вижу.
   - Посмотри  получше,  может,  тогда  увидишь.  Никто  тебе  не  запрещает
разглядывать посетителей, - отвечает Гол.
   - Уже смотрел, - говорю. - Пока без толку. Все дело в том, что я не  умею
глядеть через стену.
   - Как тебя понять? - спрашивает эта каналья. Я вынимаю из кармана  ухо  и
показываю его Голу.
   - Узнаешь?
   Гол немного побледнел, но притворяется, будто все это ерунда.
   - В глаза не видел, - отвечает.
   - Посмотри получше, - говорю.  -  Возможно,  ты  не  понял  вопроса,  мой
мальчик.
   Кадык у Гола затрепыхался взад и вперед.
   - Я тут ни при чем, - забормотал он. - Просто хозяин не любит  скандалов,
а Дик Катраме даже запах фараона не переносит.
   - Значит, его зовут Дик Катраме? - говорю и кладу ухо в карман.
   Впрочем, этому подонку Голу нельзя доверять. Не такой он  простак,  чтобы
взять и задаром выложить нужное имя. Тут без тысячи-другой лир не обойтись.
   - Насчет монеты за мной дело не постоит, - говорю.  В  ответ  Гол  только
пожал плечами.
   - Все и так знают, что Дик Катраме потерял ухо, играя в покер.
   - Да ну?! Кто тебе рассказал эту сказочку для малолетних?
   - Никакая это не сказочка. Он точно проиграл ухо в покер.
   - Послушай, красавчик, - говорю, схватив  его  за  кадык.  -  Это  ухо  я
выиграл самолично, но играли мы не в покер. Ясно тебе?
   Он выпучил глаза и забормотал:
   - Но я правду сказал. Спроси у любого.
   - Я его отпустил и говорю: "Понятно, значит, он и сейчас играет в покер?"
   И тут чувствую, что чья-то рука обняла меня за талию и чужие  лапы  легли
мне на плечи. А по бокам выросли двое верзил.
   Краешком глаза заметил, что за талию меня обнял судья в полосатой  майке.
А окружили все пятеро бильярдистов.
   - Извиняюсь, - говорит судья. - Если хочешь, мы составим  тебе  партию  в
покер. - А сам легонько подталкивает.
   Я притворился, будто здорово струсил,  и  вместе  с  пятью  бильярдистами
вышел в коридор. Один из моих ангелов-хранителей  прошел  вперед  и  отворил
дверь. Мы очутились в узком, глухом переулке.
   - Неплохое место для игры, - говорю. - Кто начинает?
   - Я, - говорит судья и берет меня за локоть.
   - Теперь моя очередь сдавать, - отвечаю. Хватаю его за шиворот и  вежливо
так запихиваю в окно подвала. Потом тем же манером отправляю  в  подвал  еще
трех и, наконец, одним щелчком сшибаю типчика, зачем-то повисшего у меня  на
плечах. Отряхиваюсь непокойно отправляюсь по своим делам.
   - Грэг, пошли, - говорю  своему  компаньону.  Грэг  встряхнулся  и  сразу
принял нормальный вид. Он стал прыгать вокруг, спрашивая, чем все кончилось.
   Я ему объяснил. Грэг пролаял, что понял меня, и рванулся было  на  поиски
того типа без уха, но я его позвал.
   - Этим мы займемся попозже, - говорю. - А пока ты мне здесь  нужен.  Хочу
побеседовать с молодой вдовой.
   Грэг бодро пристроился мне в кильватер, и мы пошли дальше,  Но  время  от
времени мой верный компаньон останавливался  и  делал  то,  что  делают  все
собаки мира.
   Глава шестая
   Компаньон снова приходит мне на помощь.  Странная  фасолина  и  несколько
вопросов, которые остались без ответа
   Я свернул на 27-ю улицу, пересек Парк  Блинчиков  и  пошел  вдоль  ограды
Музея энто... этно... ну, того, где всяких бабочек да стрекоз выставляют.
   Возле самой виллы Дана Паранко я остановился. Мне не улыбалось наткнуться
на полицейских, устроивших на вилле засаду. Я объяснил Грэгорио его задачу и
под прикрытием зарослей рододендронов сел покурить.
   Грэг отправился на задание, держась поближе к живой ограде. Мой компаньон
знает свое дело, и теперь можно спокойно отдохнуть в холодке.  Отсюда  вилла
кажется безлюдной. Да и вокруг ни души.
   Прошло уже четверть часа, а Грэгорио все нет. Будем  надеяться,  что  все
идет как по маслу. И тут я почувствовал, что кто-то дышит мне в  лицо.  Грэг
так ловко подобрался, что я ничего не заметил.  Он  стал  прыгать,  радостно
вилять хвостом, показывая, что путь к дому свободен.
   - Спасибо, - говорю. - Я пошел. А ты оставайся здесь  и  следи.  Заметишь
что-либо подозрительное, дашь сигнал.
   Грэг тут же сел у самых кустов, высунув язык и настороженно поводя ушами.
   Я подошел к дверям и  позвонил.  Никакого  ответа.  Подождал  и  позвонил
снова. Похоже, красотка опять решила надо мной подшутить.  Но  на  этот  раз
дудки.
   Я потопал прямо к  черному  ходу.  И  здесь  дверь  заперта.  Попробовать
открыть окно, ведущее в кухню. Створки поддались, я  влез  на  подоконник  и
спрыгнул на пол. Через коридор проник  в  прихожую,  а  оттуда  в  гостиную.
Никого. Заглянул в библиотеку. Вижу, что петли на дверях новые, но и тут  ни
единой души. Все как утром. Вот только покойника уже нет и ковер  свернут  и
положен у окна.
   - Эй, есть кто-нибудь в доме? - крикнул я.
   В ответ молчание. Как бы не наткнуться еще на один труп. Не то это войдет
у меня в  привычку.  Поднимаюсь  на  верхний  этаж.  Лестница  заканчивается
большой площадкой. Здесь стоит диван и два кресла, образуя как  бы  открытую
гостиную. Справа и слева два коридора.
   Я пошел вдоль левого коридора. Должно быть, это был "дворец" покойника  -
комната, ванная, гардеробная. В комнате стоит унылого вида мебель - кровать,
шкаф, комод, стол и кресло. Все из дешевого дерева. В жалкой ванне сняты все
краны, а трубы заткнуты паклей. Черт побери!  Скверно  же  пришлось  бедняге
Дану, если он даже краны и те продал!
   Я направился в покои его жены. Едва я вошел в спальню, как присвистнул от
изумления. Вот это спаленка! Я так и  застыл  на  месте.  Наконец  отважился
поставить ногу на голубой ковер. Он был такой мягкий,  словно  я  ступал  по
голубому пуховому облачку. Постель верняком семиспальная, а  уж  на  перины,
видно, не один килограмм страусовых перьев ушел.
   Мебель вся из драгоценного дерева  и  украшена  пластинками  из  платины.
Ножки кровати и шкафа сделаны в  форме  львиных  когтей.  Массивные  золотые
ручки соединены  с  миниатюрным  электрическим  устройством,  которое  зимой
поддерживает в постели тепло, а  летом  -  прохладу.  Занавески  сотканы  из
розовых лепестков, прошитых тоненькой шелковой нитью.
   При одной мысли, сколько это все стоит, у меня мурашки побежали по  коже.
Ничего не скажешь - шик модерн.
   Я решил заглянуть в ванную. Тут тоже есть на что  поглядеть.  У  меня  от
восторга нижняя челюсть отвисла, и пришлось хлопнуть себя по  подбородку,  а
то бы она сама по себе не закрылась.
   Начал осматриваться вокруг. Ванна ей-ей не меньше бассейна.  Пол  выложен
зелеными  керамическими  плитками,  а  разрисовывал  их,  должно  быть,  сам
президент федерации плавания. Потрогал краны -  они  из  чистейшего  золота.
Один кран для холодной воды, другой - для горячей. И еще  есть  кран  только
для тончайших духов и отдельно - для бороталька.
   "Бедняга Дан, - думаю я, - прогорел, разорился дотла; жил в комнате,  где
вся мебель сделана из бросового дерева. Ему ничего  другого  не  оставалось,
как попортить себе висок, а жена тем временем утопала в роскоши.
   Немало же она выудила деньжат у своего супруга. Конечно, глаза у нее, как
фиалки, и все такое прочее, но позволить обобрать себя дочиста!  Неужели  он
не мог послать ее к чертовой матери?!"
   - Яко, - говорю я себе. - Хоть ты и знал  немало  женщин,  но  понять  их
невозможно. Увы, почти все мужчины  при  виде  красивой  женщины  становятся
полными кретинами. Но что толку рассуждать об этом. Лучше посмотрим, нет  ли
тут чего интересного?
   Я потопал в гардероб. Потом опять прошел в спальню и направился  прямо  к
зеркалу.  На  подставке  стояли  всевозможные  баночки,  пузырьки,  вазочки,
пудреницы, золотые и серебряные безделушки. Попробуй в них разберись.
   Я огляделся. Кругом сплошные шелка, кружева, парча, бархат, атлас.  Вдруг
я увидел на ковре возле спинки кровати маленький белый кружочек. Наклонился,
поднял его и не поверил своим глазам. Положил  его  на  ладонь  левой  руки,
лотом - на  ладонь  правой.  Представляете  себе,  это  оказалась  фасолина!
Маленькая белая фасолина с черной точечкой!
   Тосканская фасоль, хоть и не очень я разбираюсь в сортах фасоли,  но  эта
явно из Тоскани. Как же она очутилась в этой роскошной спальне, среди духов,
лепестков роз, крыльев бабочек, кружев? Разве ей место  в  спальне  красивой
блондинки с фиолетовыми глазами?
   Нашел бы я ее в кухне или даже в прихожей. Но в спальне? Как и зачем  она
сюда попала?! Может, она была у блондинки в сумочке или в перчатке.  Но  где
эта красотка могла подобрать  сухую  фасолину?  На  центральном  рынке?..  В
овощном магазине? Непохоже, чтобы блондинка  сама  ходила  на  рынок  или  в
магазин за покупками.
   Ясно, что крохотная фасолина играет очень важную роль во всей этой темной
истории.
   Вдруг я услышал мяуканье. Черт побери! Это  мой  компаньон  подал  сигнал
тревоги. Кто-то появился поблизости.
   Я сунул фасолину в  карман  и  подбежал  к  окну;  возле  главного  входа
затормозила полицейская машина. Каучу соскочил на землю и побежал  открывать
заднюю дверцу. Из машины вышла белокурая вдова и вместе с Каучу  направилась
к вилле; слышу, скрипнула входная дверь. Я уже собрался бежать, как  увидел,
что Каучу возвращается назад.  Проклятый  фараон  сел  в  машину  и  укатил.
Отлично. Послушаем, что хорошего расскажет нам вдовушка.
   Я уселся в кресле с высокой спинкой  так,  чтобы  блондинка  не  заметила
меня, войдя в комнату. Только я устроился поудобнее, как в  спальню  молнией
влетела синьора Паранко.  Она  промчалась  прямо  в  гардеробную  и  тут  же
вернулась с пустым чемоданом. Бросила чемодан на кровать  и  стала  поспешно
напихивать в него разные вещи.
   - Так, - говорю я. - Красавица собирается дать деру. Услышав  мой  голос,
блондинка застыла, словно статуя в парке.
   - Вы? - говорит.
   - Как видишь, - отвечаю, а сам встаю и подхожу к ней  сзади.  -  Проходил
мимо, и мне пришло в голову потолковать с тобой.
   Она поворачивается и впивается в меня своими фиолетовыми глазами.
   - Мне не о чем с вами разговаривать!
   Она еще не пришла в себя от испуга, и  грудь  у  нее  то  вздымается,  то
опускается. Но надо сказать, весьма ритмично. Не сводя с меня  взгляда,  она
хватается за горло.
   - Не волнуйся, дорогая! Мы можем с тобой  побеседовать  мирно,  спокойно.
Ведь  до  отхода  поезда  еще  есть  время.  Впрочем,  ты,  верно,  полетишь
самолетом?
   Теперь она вполне успокоилась. Глаза у нее стали ласковыми, зовущими,  и,
покачиваясь на ходу не хуже океанского лайнера,  она  подошла  к  туалетному
столику у зеркала. Открыла ящичек, вынула из него два хрустальных  бокала  и
бутылку "Бурбона". Налила бокалы до краев и один протянула мне, а сама  села
на диванчик, мягкий, как взбитые сливки.
   - Так мы скорее поладим, - говорю.
   Красотка одним духом осушила полбокала, и хоть бы хны. Смотрю  на  нее  и
поражаюсь. Ничего не скажешь, бабенка первый класс.
   - Выкладывай свои вопросы, малый, и катись отсюда. Неплохо выражается эта
вдовушка, всего лишь несколько часов назад потерявшая мужа. Сажусь  рядом  с
красоткой, выпиваю свой бокал и начинаю задумчиво вертеть его в руке.
   - Прежде всего позволь  выразить  глубочайшее  соболезнование  по  поводу
смерти твоего обожаемого супруга. Она пожала плечами.
   - Ближе к делу, - говорит.
   - Отлично, опустим вежливые фразы, всякие там церемонии и перейдем  прямо
к делу. Расскажи мне,  красотка,  что  произошло  сегодня  утром  и  как  ты
очутилась в полиции.
   Она глубоко вздохнула.
   - Я не  знала,  что  Дан  покончил  самоубийством.  Бедный  мой  Дан.  Мы
поженились три года назад и до последней минуты обожали друг друга, как двое
новобрачных. Он был человеком смелым, жизнерадостным. Первые  два  года  его
дела шли как нельзя лучше, потом...
   - Да, потом? - спрашиваю.
   -  Потом  что-то  случилось.  У  него  возникли  финансовые  затруднения.
Постепенно он вконец разорился, но не хотел,  чтобы  я  знала  об  этом.  Он
по-прежнему удовлетворял мои малейшие желания, холил  меня  и  нежил.  Я  до
последнего дня думала, что все идет прекрасно. Представь себе мое изумление,
когда лейтенант Трам рассказал мне о всех переживаниях бедного Дана.  Утром,
когда я тебя увидела возле трупа, я решила, что это ты  убил  Дана  с  целью
грабежа. А часа два тому назад лейтенант прислал за мной  машину  и  там,  в
полиции, показал мне письмо, написанное Даном в день самоубийства.
   - Весьма мило, - говорю.
   Встаю, ставлю  стакан  и  отвешиваю  красотке  такую  пощечину,  что  она
хлопается головой о валик дивана.
   - Извини, - говорю. - Время от времени мне необходимо потренировать руки,
не то мускулы ослабнут.
   Едва она поднялась, я  взял  ее  за  подбородок  большим  и  указательным
пальцами.
   - Поговорим о сигарете, детка. Утром, когда я вошел, она еще дымилась.
   Вдовушка стала как лепесток маргаритки, вымытый в  знаменитом  стиральном
порошке "Одеон", и вся кровь у нее внезапно прилила  к  нижним  конечностям.
Тогда я ее осторожно усадил на диванчик.
   - Ты знала, что Дан  застрелился,  -  говорю.  -  Но  хотела  представить
самоубийство как преднамеренное убийство. Для этого ты сунула  покойничку  в
правую руку горящую сигарету. Лейтенант Трам, понятно, решил,  что  сигарету
сунул тот самый тип, который забрал  пистолет.  А  так  как  пистолет  взял,
вернее, насадил на палец я, полиция тебя ни в чем не  заподозрила.  Впрочем,
если они узнают...
   - Что узнают? - спрашивает она еле слышно. Я  улыбаюсь  и  сажусь  с  нею
рядом на диванчик.
   - Лейтенант Трам, - говорю, - малый гвоздь  и  рано  или  поздно  он  все
раскумекает. Но мне на это  наплевать.  Я  только  хочу  выяснить  кое-к