акие
подробности.
   Она придвинулась ко мне. Глаза у  нее  опущены,  а  вид  как  у  монашки,
которая осматривает памятники древности. Правой рукой  она  обвила  меня  за
талию. Я понял ее тактику и  уже  приготовился  отразить  атаку,  как  вдруг
услышал мяуканье.
   Это мой компаньон подал сигнал. Я вскочил и подбежал к окну. Возле  аллеи
остановились две полицейские машины. Не успели уехать и уже вернулись!
   Глава седьмая
   Я  схитрил  и  снова  вышел  сухим  из  воды.  В  полицейском  управлении
наблюдается большое оживление
   Э, черт побери! Дело дрянь. Тут уж не до шуток.
   Из машины вылезли лейтенант Трам, Каучу и еще  несколько  фараонов.  Трам
вместе с Каучу направился к главному входу, остальные окружили дом. Шарики у
меня заработали вовсю, и  я  в  десятые  доли  секунды  обдумал  простой  до
гениальности план.
   Фараоны, конечно, не подозревают,  что  я  здесь.  Их  интересует  вдова.
Видно, они что-то пронюхали и  помчались  ее  искать.  Ясно,  что  ее  хотят
зацапать. Но мне такая перспектива не очень  улыбается.  Конечно,  блондинка
это заслужила, но не сейчас. Еще рано. Сначала я кое-что должен выяснить,  и
притом непременно у самой вдовы.
   - Пошевеливайся, - говорю. -  Исчезни.  И  чтобы  звуку  твоего  не  было
слышно.
   Она смотрит на меня и ничего не  соображает.  Тогда  я  без  лишних  слов
запихал ее в шкаф и отволок чемодан в гардероб и все мигом перевернул  вверх
дном: вытащил ящики буфета, бросил их на пол,  сорвал  с  кровати  одеяло  и
простыни. Не успел я доломать стул, как меня схватили сзади  за  шиворот.  Я
оборачиваюсь: в семи с  половиной  сантиметрах  от  меня  стоит  и  нахально
скалится этот недоносок Каучу.
   - Лейтенант, - завопил он, - посмотрите, какой я гриб нашел!
   Тут я ему врезал по левой ноздре. От души врезал,  и  Каучу,  понятно,  с
копыт. Но брякнулся об пол он не очень сильно и тут же  попытался  вскочить.
Только я уже был у двери. Распахнул ее и... очутился в объятиях Трама и  еще
двух фараонов.
   - Вот это мило, - говорит Трам. - Какой приятный сюрпризец! Ну  а  теперь
давай плюй.
   - С моим удовольствием, - отвечаю. И как плюну прямо в глаз Каучу:  очень
уж пристально он меня разглядывал. Только я ему  заклеил  форточку,  как  он
смазал меня по физиономии. Я притворился, будто умираю  от  боли,  и  закрыл
лицо руками. В ту же секунду Каучу надел мне наручники.
   - Плюй - значит выкладывай все начистоту, - говорит Трам. -  И  тебе  это
отлично известно. Так что хватит  прикидываться.  Рассказывай,  что  ты  тут
делал и куда делась вдова. Но сначала отдай пистолет.
   Каучу вырывает у  меня  пистолет  и  отдает  его  лейтенанту.  Я  глубоко
вздыхаю.
   - Только постарайся поменьше врать, - говорит Трам.
   - Вдова, - начинаю я рассказывать, - смылась. Я хотел с ней  побеседовать
и решил заглянуть сюда. Только подошел к аллее, вижу, катит ваша машина. Тут
я спрятался за изгородь. Гляжу, из машины выходят Каучу и блондиночка. Потом
Каучу уехал, а вдовушка скрылась в доме. Она, видно, юркнула в черный ход, и
поминай как звали. Сработано все было чисто.
   - А потом ты надумал пошуровать на вилле? - спрашивает Каучу.
   - Да нет, - говорю. - Просто в доме никого  не  было,  и  мне  захотелось
взглянуть на новую мебель. Ведь я собираюсь обставить свою квартиру в  стиле
модерн.
   - О твоей квартире государство позаботится, - хмыкнул Каучу.
   Тем временем Трам стал шарить по комнате. Если он вздумает открыть  шкаф,
я пропал. Он осмотрел кресла, заглянул под кровать, раздвинул занавеси.
   - Что же ты все-таки искал? - спрашивает Трам.
   - Сам не знаю. Когда ищешь, чего-нибудь да найдешь.
   - Мы утром итак все перерыли, - говорит Каучу. - Все уголки обшарили.
   Трам в сердцах пнул ногой ворох белья на ковре.
   - Пошли, - сказал он.
   - Куда? - спрашиваю.
   - В Центральное управление, - отвечает Трам. - Ты арестован по  обвинению
в нарушении неприкосновенности жилища. Посиди, милейший, в  холодке.  Не  то
снова повезешь в своей машине покойничков на прогулку.
   И мы потопали. Проходя мимо живой изгороди, за которой прятался  Грэг,  я
стал насвистывать одну модную песенку. Теперь Грэг знает, что ему делать.
   Наконец мы подъехали к Централке. Трам повел меня прямо в свой кабинет, и
Каучу потрусил за нами, словно верная собачонка.
   - А теперь давай побеседуем, - сказал Трам, когда мы уселись поудобнее. -
И выкинь из головы, что ты опять сумеешь удрать.
   - Не беспокойся, - отвечаю. - Мне надо отдохнуть и хорошенько  выспаться.
Ну, спрашивай!
   Трам вынул мою пачку сигарет и бросил ее на стол. Я взял ее и открыл.
   - Пустая, - говорю.
   - Знаю, - отвечает Трам. - Пустая и клочок обертки оторван. Вот  он.  Что
ты об этом скажешь?
   Он вынул из ящика клочок бумаги и положил его на стол.
   Я улыбнулся.
   - Допер, - говорю. - Я так и думал.
   - Не у одного тебя черепушка  работает.  Не  нужно  большого  ума,  чтобы
понять: раз ты измерил слой пепла, значит, сигарета еще дымилась. А раз  она
дымилась, то  сунуть  ее  в  руку  покойничку  могла  одна  вдова.  Остается
выяснить, зачем вдовушке понадобился этот трюк. Ты сам что-нибудь знаешь?
   - Ровным счетом ничего. Пока вся эта история - темный лес.  Есть  у  тебя
хоть какие-нибудь догадки?
   - Целых сто и ни одной вполне убедительной, - говорит Трам.
   - А пока я хотел бы узнать от тебя кое-что о толстяке Доменико.
   - Кто такой? - спрашиваю.
   - Тот самый тип, которого ты возил на прогулку в машине.
   - Впервые слышу, что его звали Доменико.
   - Значит, ты его хлопнул, даже не познакомившись, - удивился Трам.
   - Никого я не хлопнул, - говорю и рассказываю, как было  дело.  Только  я
умолк, как Трам и Каучу загоготали, словно им пятки щекочут.
   - Тебе бы надо писать комические пьески для телевидения, - говорит Каучу.
- Фантазия у  тебя  здорово  работает,  да  только  здесь  твой  талант  зря
пропадает.
   Я пожал плечами.
   - Можете гоготать сколько вам влезет. А только все так и было.
   - Выходит, ты продырявил ему спину, желая посмотреть, что у него  внутри?
- спрашивает Каучу.
   - Дырку в спине ему не я проделал, - говорю, - а тот,  кто  прятался  под
задним сиденьем моей машины.
   - Толстяк Доменико был одним из шоферов Блю Катарро. Ты что, и  этого  не
знал? - спрашивает Трам.
   При имени Блю Катарро я насторожился.
   "Черт побери! - говорю  я  себе.  -  Кое-что  начинает  проясняться.  Блю
Катарро - владелец ночного клуба "Морено", А вдова с фиолетовыми глазами, по
ее словам, именно там провела ночь  в  то  самое  время,  когда  ее  муженек
отправился к праотцам.
   Ну а что за тип Блю Катарро, все знают. И полиция тоже знает. В архиве на
него имеется солидное досье, но полиции так и не удалось  найти  свидетелей.
Начал он свою карьеру с того, что ограбил автобус туристов и многих  из  них
укокошил, затем изрезал на  куски  президента  одного  страхового  общества,
причем в присутствии всего наблюдательного совета. Но и тут  он  выкрутился,
доказав, что произошла ошибка. Лишь один-единственный  раз  его  поймали  на
месте преступления, упекли в тюрьму и даже  судили.  Он  пощекотал  кинжалом
владельца  обувного  магазина.  Корреспондент  газеты  "Курьерский  вестник"
сфотографировал Блю в  тот  самый  миг,  когда  он  сжимал  в  руке  кинжал,
вонзившийся в спину жертвы.
   Но и тогда Блю Катарро доказал, что он лишь вынимал  кинжал  из  раны.  А
разве можно осудить человека, вынимающего кинжал из  спины  ближнего?  Всего
Блю Катарро укокошил девяносто шесть человек, включая  пассажиров  автобуса.
Полиции все это известно, но она не в силах что-либо предпринять.
   Со временем Блю Катарро отошел от активной деятельности и  открыл  ночной
клуб "Морено". Там он по-прежнему занимается всякими темными  делишками,  но
уже под прикрытием законности. "Морено" - лучший ночной клуб в  городе,  его
посещают самые уважаемые граждане и первые богачи. На втором этаже играют  в
азартные игры. Но, попасть туда могут лишь  очень  немногие.  Пока  дирекция
"Морено" не наведет о вас все справки, о  втором  этаже  нечего  и  мечтать.
Полиция не раз пыталась проникнуть наверх, но так  и  не  сумела.  Ведь  для
этого надо иметь большие связи в верхах".
   Все это я вспомнил буквально за одну минуту и попытался соединить  вместе
разрозненные куски. Но тут оплеуха Каучу вернула меня к действительности.
   - Еще рано спать, милейший, - говорит Каучу. - Лейтенант о чем-то спросил
тебя, а ты до сих пор не ответил.
   - Прости, - говорю. - Я забыл о чем ты  меня  спрашиваешь,  Трам.  Может,
повторишь свой вопрос?
   - Ты знал, что толстяк Доменико был  одним  из  шоферов  Блю  Катарро?  -
спокойно сказал Трам.
   - Нет, но сам факт, что тут замешан Блю Катарро, открывает новые пути для
расследования.
   Трам поднялся и стал расхаживать по комнате.
   - Если только этот путь не окажется в итоге тупиком.
   - Надо еще доказать, что Блю Катарро замешан в этой  истории,  -  заметил
Каучу.
   Трам остановился, пристально поглядел на меня. В ответ я многозначительно
улыбнулся. Вижу, что он растерян и никак не может принять  решения.  В  этот
момент вошел фараон и положил на стол пистолет  и  лист  бумаги.  Трам  взял
бумагу, прочел ее и тихонько вздохнул.
   -  Можешь  забирать  свою  игрушку.  Пуля,  уложившая  наповал   толстяка
Доменико, от пистолета другого калибра.
   Глава восьмая
   Один мертвец сверх программы. Родственники бурно протестуют
   Я сразу догадался, почему Трам так  легко  меня  выпустил.  Он  ясно  дал
понять это своими улыбочками и многозначительными взглядами. Не первый раз я
таскаю для полиции каштаны из огня. И  каждый  раз  рискую  при  этом  своей
драгоценной шкурой. Трам знает свое дело, и он далеко не дурак.  Ну  что  ж.
Раз полиция бессильна, придется потрудиться.  Впрочем,  такова  моя  работа:
ведь не за красивые глаза мне деньги платят. Скажем, эти пятьсот тысяч лир.
   Тут я вспомнил о бумажках, которые лежат в  холодильнике,  и  огрел  себя
кулаком по голове. Проклятые пьянки! Когда я только научусь пить поменьше. Я
просто обязан пить меньше. Меньше, но немного-то выпить надо.
   Я сел в машину  и  помчался  в  первый  же  бар.  Там  прополоскал  горло
стаканчиком "Бурбона" и сразу почувствовал себя лучше.
   Я снова влез в машину и  стал  обдумывать  план  действий.  Вот  если  бы
удалось отыскать Дуарду! Но она неуловима, как призрак.
   А пока надо наведаться в "Морено". Да, но клуб открывается в  одиннадцать
вечера, а сейчас всего половина десятого. Ловко лавируя  между  машинами,  я
подкатил к остерии  "Жареный  и  жареная".  Там  всегда  можно  подкрепиться
жареной рыбой и жареным картофелем.
   Я заказал жареного  леща  с  горчицей,  тарелку  земляники  и  полбутылки
"Бурбона". Купил свежую газету и стал просматривать последние новости.
   Самоубийству Дана Паранко отведено место на первой  странице.  Но  подано
оно так, словно это обычное самоубийство без  всяких  загадок  для  полиции,
решившей сдать дело в архив. Отлично. Я расплатился и вышел. Было еще  рано,
и я решил заглянуть к себе в контору.
   Оставив машину у  подъезда,  я  поднялся  на  одиннадцатый  этаж  и  стал
открывать дверь. И тут я заметил, что она уже открыта. Я вошел, хотел зажечь
свет, но увидел, что он уже  зажжен.  Кто-то  позаботился  открыть  ящики  и
раскидать все бумаги.
   Не успел я сказать: "Черт побери! Похоже, я землетрясение проморгал", как
увидел типа, который валялся в моем кресле. Я прямо опупел.  Руки  у  малого
болтаются, как мочалки, а глаза уставились  в  одну  точку.  Рожа  абсолютно
незнакомая. А одет хорошо. В  темном  костюме,  темном  галстуке,  на  ногах
лакированные туфли. Я обшарил его карманы. Пусто.
   Голова без единого пулевого отверстия, и на полу ни пятнышка крови. Ну  и
компотец! Откуда он взялся, этот красавчик?!
   Тут распахивается дверь, и вваливаются Трам и Каучу.
   - Что за порочная привычка! - восклицает Трам.
   - Послушайте, -  говорю.  -  Мне  эта  история  плешь  проела.  Не  успею
повернуться, как рядом труп валяется.
   - А ты не поворачивайся, - бросает Каучу.
   - Вот что, Яко, - говорит Трам, - я человек терпеливый, сначала я  закрыл
один  глаз,  потом  второй,  но  больше  у  меня  глаз  нет.  По-моему,   ты
злоупотребляешь.
   - Дать ему по черепушке, начальник?
   - Награди его наручниками и отведи, - приказывает Трам. Я  покорно  вышел
на лестничную площадку. Каучу нежно придерживал меня под локоток.
   - Знаешь, эти бесконечные поездки  туда-сюда  мне  надоели.  Сколько  раз
прикажешь наносить визиты в ваш дворец?
   - Это последний, - ухмыляется Каучу. - Теперь ты отдохнешь лет  десять  -
двадцать.
   Вскоре мы подкатили к Централке. В коридоре толпится народ. Все  одеты  в
черное, орут, рыдают. Нас провели прямо в кабинет Трама.
   - Давненько мы с вами не виделись, мой милый лейтенант, - говорю.
   Трам в ярости захлопнул ящик письменного стола, пнул ногой стул.
   - Кто он? - спрашивает грозно.
   Я пожал плечами.

   - Впервые вижу.
   - Когда и как ты его ухлопал?
   - Ухлопал?! Да я его первый раз увидел за две минуты до вашего прихода.
   - Самое большое через пятнадцать минут мы узнаем, каким путем ты отправил
его на тот свет. Кончай запираться. Доктор Тэлли производит вскрытие  трупа.
Так что обвинения в преднамеренном убийстве тебе не избежать.
   - У меня есть железное алиби, - отвечаю. - Я был в "Жареной  и  жареном".
Можешь, навести справки.
   Тут зазвонил телефон, и Трам снял трубку. Послушал и как рявкнет:
   - Это отдел по борьбе с убийствами, а  не  стол  находок.  Он  с  яростью
бросил трубку. Потом, видно, передумал и набрал какой-то номер.
   - Кто пропал? - спрашивает. Выслушав ответ, он повесил трубку.
   - Кто такой Альфредо Трумма? - обращается он ко мне.
   - Слыхом не слыхал, - отвечаю.
   - Спустись в архив, - приказывает он Каучу, - и  посмотри,  есть  ли  там
дело на Альфредо Трумма.
   Каучу открыл дверь и вышел. Трам зло хлопнул дверью и снова сел в кресло,
снял трубку и набрал номер:
   - Привет, капитан Эккеме. Ну, как дела?
   Услышав ответ, он нахмурился.
   - Я послал Каучу в архив поискать досье на Альфредо Трумма. Нет?!  Вполне
добропорядочный человек?! Тогда это мне не подходит.
   Возвратился Каучу.
   - На Альфредо Трумма не заведено никакого дела.  Трам  кивнул  головой  и
продолжал разговаривать по телефону.
   - Да, - отвечает. - Я нашел труп, но не  знаю  кого...  Вполне  возможно.
Только не говори ничего родственникам. А то они разволнуются.
   Он вешает трубку и сердито фыркает.
   - Ничего не понимаю, - говорю.
   - Скоро поймешь, - отвечает Трам. Вошел незнакомый фараон, и я догадался,
что это и есть капитан Эккеме из отдела розыска пропавших без вести.
   - Кажется, исчез дядюшка Альфредо, - говорит он Траму. - В моем  кабинете
рыдает целая толпа родственников.
   - Похоже, речь идет о покойничке,  которого  я  обнаружил  в  доме  этого
красавца. - Трам кивнул на меня. - Есть у тебя его приметы?
   - Возраст - шестьдесят четыре года, рост -  метр  семьдесят  два,  вес  -
пятьдесят восемь килограммов. Волосы редкие, седые.

   - Приметы совпадают, - говорит Трам.
   - Одно непонятно, - замечает капитан Эккеме. - Почему родственники  одеты
в траур, откуда они могли заранее знать, что его убили?!
   - А ты ничего не можешь сказать? - спрашивает у меня Трам.
   - Рад бы, да пока для меня все это темная ночь.
   - Пойду допрошу родственничков, - говорит Эккеме. - Потом свожу их в морг
и погляжу, узнают ли они милого дядюшку. Не успел он  уйти,  как  в  комнату
ввалился доктор Тэлли. Он протянул Траму лист бумаги. Трам посмотрел на меня
с гнусной ухмылкой и начал читать. Гляжу,  рожа  у  него  потихоньку  меняет
цвета. Из желтого стала розовой, потом красной с алыми пятнами  и,  наконец,
фиолетовой. Когда из фиолетовой  она  стала  мертвенно  синей,  он  вскочил,
схватил беднягу доктора за воротник и стал его трясти.
   - Это шутка, - орет. - Глупая шутка.
   - Какая еще шутка! Как ты смеешь, паршивый фараон?  Доктор  схватил  лист
бумаги, повернулся и вышел,  фыркая  от  ярости.  Трам  рухнул  в  кресло  и
обхватил голову руками.
   - Умер от воспаления легких, - процедил он.
   - Признаюсь, - говорю, - Альфредо Трумма убил  я.  Заставил  его  принять
холодный душ, а он, бедняга, простудился и откинул сандалии.
   Трам заскрипел зубами.
   - Сними наручники, - говорит он Каучу.
   - Вам еще  не  надоело  надевать  мне  наручники  и  тут  же  снимать?  -
спрашиваю.
   В эту самую минуту влетает капитан Эккеме.
   - Его не могли убить, он уже был мертвый, - объявляет. А за  капитаном  в
комнату ворвалась целая толпа родственничков.
   - Где дядюшка Альфредо? - кричит одна из женщин.
   - Успокойся, дорогая Гортензия, - говорит другой родственник, обнимая  ее
за плечи.
   - Тише, тише, - орет Трам. - Так мы век не  разберемся.  Расскажите,  что
произошло. Но только спокойно, по порядку.
   -  Мы  живем  на  одиннадцатом  этаже  в  квартире  восемь,  -   начинает
рассказывать один из родственников.
   Черт побери! Моя контора тоже на одиннадцатом этаже,  а  квартира  восемь
совсем рядом.
   - Дядюшка Альфредо умер  вчера  утром.  Сегодня  должны  были  состояться
похороны. Покойник лежал  в  своей  комнате,  и  в  доме  были  только  я  и
Гортензия. Гортензия спала: она всю ночь  просидела  возле  покойника,  а  я
пошел в ванную. Моюсь, а сам слышу  какой-то  шум.  Ну,  я  решил,  что  это
проснулась Гортензия. Потом я зашел в комнату Гортензии и увидел, что та еще
спит. Тогда я бросился в комнату, гляжу: трупа нет. Исчез.
   - Когда это случилось? - спросил капитан Эккеме.
   - Примерно час тому назад. Я разбудил Гортензию, и  мы  стали  искать  по
всей квартире. Потом позвонили Клаудио и Томмазо, и они сразу примчались.
   - Он  воскрес  и  потихоньку  улизнул,  -  закричал  один  из  догадливых
родственничков.
   - Спокойно, спокойно, - сказал Трам. - Мы  нашли  вашего  дядюшку  вполне
мертвым. Кто-то перенес его из комнаты в кабинет вот  этого  синьора.  Потом
кто-то позвонил  в  Центральное  полицейское  управление  и  сказал,  что  в
кабинете вот этого господина, - он показал на меня, - находится труп. Мы тут
же примчались.
   - Проклятье! - закричал я. - Кому-то очень  хочется  меня  убрать,  и  он
подкидывает мне одного  покойничка  за  другим.  А  я  тем  временем  должен
выслушивать болтовню этих кретинов.
   Я бросился к дверям, но Каучу схватил меня у самого порога.
   - Отпусти его, - устало сказал Трам.
   Я высвободился из объятий Каучу и  мимоходом  сломал  ему  мизинец  левой
руки. Только я выскочил из кабинета лейтенанта, как там  началось  настоящее
светопреставление.
   Глава девятая
   Вдова с фиолетовыми глазами продолжает  рассказывать  байки.  Неожиданный
телефонный звонок помог  мне  установить  мировой  рекорд  в  беге  вниз  по
лестнице
   Я спустился вниз, сел в машину и поехал домой.  Мой  компаньон  уже  ждал
меня у подъезда.
   - Ну, - спрашиваю, - какие новости, дружок? Как поживает вдовушка?
   Грэг завилял хвостом, давая понять, что надо скорее подняться  наверх.  Я
помчался по лестнице, а Грэг за мной. Влетел  я  в  комнату,  а  там  словно
ураган пронесся.  Ящики  письменного  стола  выдвинуты,  дверцы  распахнуты,
мебель поломана. Вошел в спальню, и здесь меня чуть кондрашка не хватил.  На
моей кровати валяется чье-то тело.
   "Еще один покойник", - подумал я, но сразу успокоился.  На  моей  постели
удобно разлеглась вдова с фиолетовыми глазами. Спокойно покуривает сигарету,
а рядом на столике недопитый стакан "Бурбона".
   - Привет, красавчик, - говорит она, пустив колечко дыма. - Я тебя ждала.
   В ответ я схватил ее за ногу и  сдернул  с  кровати.  Она  сразу  пустила
слезу.
   - Поплачь, - говорю. - Это очень полезно. А когда устанешь, то мы с тобой
побеседуем.
   А сам пошел в гостиную. Вижу, Грэг приводит комнату в порядок. Нали