л  ему
"Бурбона", и он сразу возликовал. Я тоже немного подкрепился.
   - Ты хорошо поработал, - говорю. - А теперь  брось  возиться.  Есть  дело
поважнее. Нужно разыскать типа с одним ухом.
   Я показал Грэгу ухо, он пару  раз  тявкнул  и  полетел  вниз.  Только  он
скрылся за дверью, вошла блондиночка.
   - Выкладывай, - говорю. - Но только правду,  всю  правду.  И  не  вздумай
комедию ломать, у меня на вранье нюх просто собачий.
   Она подходит совсем близко и опускает ресницы.
   - Я не знала, куда деться, и вот пришла сюда. Мне страшно.
   Я посмотрел ей прямо в глаза, и она выдержала мой взгляд.
   - Рассказывай все по порядку, - говорю. Я усадил  ее  рядом  на  диван  и
сунул ей стакан "Бурбона".
   - Толстяк Доменико шантажировал моего мужа.
   - Тебе-то откуда это известно?
   - Я точно знаю. Навела справки. Она шмыгнула носом, и я  понял,  что  все
врет, зараза. Но решил послушать ее басни.
   - Когда я это обнаружила, было уже поздно. В то утро, вернувшись домой  и
найдя Дана мертвым, я подумала, что  его  убил  толстяк  Доменико  и  решила
донести на него.
   - Когда ты приняла столь мудрое решение? - спрашиваю.
   - В половине восьмого утра, едва я вернулась домой.
   - А спустя четыре часа ты так и не позвонила в полицию, - говорю.
   - Толстяк Доменико прятался в моей спальне. Он ждал меня.
   - А дальше? - спрашиваю.
   - Он сказал, что своими глазами видел, как Дан застрелился.  Едва  только
Доменико ушел, я схватила пистолет, бросила его  в  унитаз,  сунула  горящую
сигарету Дану в пальцы, снова поднялась к себе и  стала  одеваться.  В  этот
момент явился ты.
   - А теперь, - говорю, - начни сначала. Учти, что пистолет я не в  унитазе
отыскал, а отобрал у той гориллы с желтыми глазами! Как это объяснить?
   - Не знаю, - пробормотала она вся в слезах. - Толстяк Доменико  явился  в
"Морено" и сказал, что Дан застрелился, Когда я вернулась  домой,  пистолета
уже не было. Может, его прихватил тот тип.
   - Это уже малость  походит  на  истину,  -  говорю.  -  Так,  значит,  ты
снюхалась с толстяком Доменико. Она вцепилась в лацканы моего пиджака.
   - Нет, - говорит, - клянусь  тебе,  нет.  Он  вымогатель,  убийца.  Я  не
поверила, что Дан застрелился. Во всем виновата я, одна я!
   Она стала всхлипывать, уткнувшись головой в подушку, а  я  решил  размять
ноги.
   Прохаживаясь себе взад и вперед, жду, пока она успокоится. Понемногу  она
утихла. Встала, поправила прическу, подкрасилась.
   "В ее рассказе много темных мест, но главное - проявить  выдержку.  Пусть
сначала подкрепит силы". Налил ей бокал "Бурбона", и она осушила  его  одним
глотком.
   Вдовушка ласково улыбнулась мне.
   - Ну как, лучше стало? - спрашиваю.
   - О, да! - Она пригладила платье, посмотрелась в зеркало.
   - В этой комнате кто-то рылся в твое отсутствие.  Что  он  тут  искал?  -
спрашивает она.
   - Понятия не имею.
   Она огляделась.
   "Сдается мне, что и она тут шарила до моего прихода". Красотка подошла  к
холодильнику и открыла его.
   - Я ужасно проголодалась, - говорит.
   Я похолодел от ужаса. Она взяла тарелку с ветчиной и поставила на стол. А
под ветчиной лежат пятьсот тысяч!
   Но тут красотка досадливо поморщилась.
   - Вареная ветчина. Какая досада! Я ее не люблю.
   - В холодильнике есть и копченая, - говорю я как можно спокойнее.
   Блондинка лезет  в  холодильник  и  вытаскивает  большой  кусок  копченой
ветчины.
   - Это уже лучше, - говорит. Затем кладет обратно в холодильник тарелку  с
вареной ветчиной и начинает готовить себе бутерброд.
   Неужели она ищет мои деньги? Не успел я хорошенько над этим подумать, как
зазвонил телефон. Я подскочил, схватил трубку.
   - Это ты, Яко?
   Тысяча чертей, это она. Ее бархатный голосок из ушей плавно течет вниз, в
самые коленки.
   - Дуарда! - кричу.
   - О, Яко! Я жду тебя целый день. Ты, верно, забыл обо мне.
   - Прости, моя дорогая, - отвечаю. - Я ни на миг не забывал о тебе. Я лишь
забыл твой адрес. И с утра ищу тебя.
   - Яко! Но ведь я сама записала его в твой блокнот. У меня язык  прилип  к
гортани. Я хлопнул себя по лбу трубкой.
   - Я полный кретин, дорогая.
   Слышу, будто жемчужные бусинки  зашелестели.  О,  как  она  смеется,  мое
сокровище!
   - Приходи поскорее, - говорит и вешает  трубку.  Я  пошарил  в  карманах,
нашел записную книжку, открыл ее. На  первой  же  странице  помадой  записан
адрес: "Торребруна, кв. 611". Я понюхал: цикламен. Спрятал книжку в  карман,
надел шляпу и ходу.
   - Эй, - кричит блондинка. - Могу я тут остаться? Меня ищет полиция.
   - Поступай как знаешь.
   - Спасибо за гостеприимство и когда...
   Но я не услышал последних слов. Выскочил за  дверь  и  помчался  вниз  по
лестнице,  едва  касаясь  ступенек.  Секунда-Другая  -  и  я  уже   в   моем
"блимбусте". Дал полный газ и полетел как ветер.
   Глава десятая
   Я встречаюсь с двумя типами, у которых в сумме ровно три уха.  Происходят
разные неожиданности
   Войдя в холл, я даже присвистнул. Вот это  роскошь  так  роскошь.  Кругом
мрамор и парча. Должно быть, у  обитателей  этого  домика  солидный  счет  в
банке, а ведь Дуарда - одна из его обитателей.
   Я сел в лифт и поднялся на семнадцатый этаж. Отыскал квартиру номер  611,
постучал.
   - Войдите! - раздался голос Дуарды, и я,  понятно,  не  заставил  просить
себя дважды.
   Открываю дверь и вхожу. Вижу, у окна стоит небесное  создание.  Волосы  у
нее огненно-рыжие, глаза зеленые, а губки  кажутся  двумя  лепестками  розы,
украшенной бледными жемчужинами щек.
   Только я пролепетал: "Дуарда", как она бросилась ко мне с криком:
   - Яко, берегись! - И тут на голову мне свалился весь небоскреб.  Из  глаз
брызнули красные и желтые искры, в голове загрохотало, словно  тяжелый  танк
на железный мост выехал, потом кромешная тьма, и я потерял сознание.
   Открываю глаза, вижу: кругом черная  ночь.  Мало-помалу  пришел  в  себя.
Такое впечатление, будто я в океанском лайнере и тот взбесился и прет во всю
мочь. Но это не лайнер, а обычная машина.  А  сам  я,  крепко  связанный,  с
кляпом во рту, валяюсь, словно тюк с бельем, в двух сантиметрах  от  чьей-то
ноги, обутой в ботинок не меньше как сорок пятого размера.
   Наконец удалось вытолкать кляп  языком.  Зубы  тоже  неплохое  оружие;  я
впился ими в икру этой ножищи и  откусил  изрядный  кусок  мяса.  Незнакомец
завопил, как зарезанный, потом нога поднялась и мгновенно опустилась мне  на
голову. Я снова потерял сознание...
   Внезапно слышу голос:
   - Проснулся, что ли?
   Тут я понял, что уже проснулся и что меня вытащили из машины. Еще миг - и
меня бросили на траву. Огромные клещи схватили  меня  за  горло  и  подняли,
словно мешок с гнилой  картошкой.  Но  это  были  не  клещи,  а  здоровенная
мозолистая рука. Будь я послабее, я бы завопил от боли.
   "Пока мне ничего другого не остается как лежать и ждать", - подумал я.
   - Шагай, - слышу и немедля получаю пинок в живот.
   - Ног не могу найти, - отвечаю.
   Незнакомец засмеялся.
   - Ищи, да побыстрее. Ничего не  попишешь,  надо  подчиняться.  С  большим
трудом удалось  встать,  и  я  заковылял  под  пинками  двух  подонков.  Они
втолкнули меня в железную дверцу.
   Мы стали куда-то спускаться. В глубине лестницы находилась пустая,  голая
комната с белыми стенами. В комнате стоял лишь стол,  соломенный  стул  и  в
углу ржавая газовая плитка, давно,  видно,  пришедшая  в  негодность.  Иначе
зачем было отключать ее, снимать краник и затыкать трубу паклей и пробкой?!
   Едва я вошел в комнату, мне дали здоровенного  пинка,  и  я  очутился  на
полу.
   Все же я  попытался  принять  такую  позицию,  чтобы  увидеть  лица  моих
мучителей. На стуле сидел тип с  желтыми  глазами,  без  левого  уха.  Рядом
устроился долговязый, жилистый малый с двумя острыми, как булавки,  глазками
и орлиным носом.
   Долговязый сел на край стола и стал покачивать ногой.
   - Если пол слишком тверд для  твоего  мягкого  места,  можешь  встать,  -
говорит.
   - Спасибо, - отвечаю. - Но я не привык к пуховым перинам.

   Подонок, не переставая покачивать ногой, ударил меня носком  ботинка  под
правый глаз. Я захохотал.
   - Вижу, что вы не любите шуток, - говорю. - Позвольте тогда  узнать  цель
нашего совещания?
   - За тобой числится кой-какой должок, - говорит тот, желтый.
   - Если ты об ухе, то это для меня плевое дело. Я могу тебе  его  вернуть,
не отходя от кассы.
   Желтый ублюдок встал и своей огромной мозолистой рукой сжал мне челюсть.
   - Гони монету, - говорит долговязый, покачивая  ногой  и  поглаживая  мне
щеку носком ботинка. Я немного отодвинулся и прислонился к стене.
   - Какую монету? - спрашиваю.
   - Ты сам отлично знаешь, о чем звон. Пятьсот  ассигнаций  по  тысяче  лир
каждая. Где они?
   Я изобразил крайнее изумление.
   - В жизни не видел таких денег.
   Желтый снял у меня с ноги правый ботинок. Затем  оторвал  мой  мизинец  и
бросил его в угол.
   - Повтори вопрос? - говорю.
   - Пятьсот бумажек по тысяче. Куда ты их спрятал, вшивый вымогатель?
   Это уже что-то новенькое. Тут уж я в самом деле удивился.
   - У кого я их вымогал? - спрашиваю.
   Желтый собрался оторвать мне большой палец.
   - Подожди, - говорю. А сам левой ногой как врежу ему в нос. И так  ловко,
что кончик ботинка застрял в правой ноздре. Он с трудом освободился и  пошел
подкрепиться джином.
   -  Эту  историю  про  вымогательство   я   впервые   слышу.   Расскажи-ка
поподробнее, - говорю.
   - Что тут рассказывать, - отвечает долговязый. - Ты малый дошлый, но и  я
не пижон. Ты запугал Дана Паранко, выудил у него деньги и спрятал.  Куда  ты
их дел?!
   Вот это номер! Выходит, той ночью мне велели забрать монету!
   Долговязый встал из-за стола.
   - Мне нужны пятьсот монет. Понял? Все это  надо  обмозговать.  Главное  -
выиграть время. Так вот кто все перерыл в моей квартире и в бюро.
   - Не видел я никаких ассигнаций, - отвечаю.
   Долговязый вынул перочинный нож и собрался выколоть мне правый глаз. Но я
вовремя отпрянул назад.
   -  Ладно  уж,  -  говорю.  -  Я  их  спрятал  у  себя  в  погребе.  Возле
мусоропровода.
   Долговязый усмехнулся и положил нож в карман.
   - Отлично, - говорит. - Прогуляемся и вернемся обратно.  Этого-то  мне  и
надо. Теперь у меня есть время, чтобы  пораскинуть  мозгами.  Но  я  ошибся.
Долговязый вынул из кармана пистолет, огрел меня по правому виску. Я  заснул
с ходу и, поверьте, ни разу в жизни не спал так крепко.
   Глава одиннадцатая
   Приходится увеличить емкость газометра. Мой компаньон находит союзницу
   Просыпаюсь, а эти двое уже тут. Желтый сидит на  стуле,  долговязый  -  у
стола и покачивает ногой. Вид у них довольно растрепанный, и воняет от обоих
нестерпимо. Из лацканов пиджака, рукавов,  воротника  выглядывают  капустные
листья, ботва и картофельная шелуха.
   - Куда ты спрятал пятьсот монет? - спрашивает долговязый.
   С этими ублюдками, видно, не договоришься. Хочешь не хочешь, а с деньгами
придется расстаться. Ну, ничего, я еще посчитаюсь с этими скотами.
   - Пошевеливайся. Нам время дорого, - рявкнул долговязый.
   - Под ветчиной.
   Эти двое переглянулись.
   - В холодильнике, - говорю, -  стоит  тарелка  с  вареной  ветчиной.  Под
ветчиной спрятаны монеты.
   - Ты заглядывал в холодильник,  когда  мы  там  первый  раз  шуровали?  -
спрашивает долговязый.
   Желтый опустил глаза.
   - Заглядывал. Тарелку с ветчиной я видел, но ветчину снять не догадался.
   - Болван, - говорит долговязый. Он пошел к дверям, но потом  остановился,
посмотрел вокруг.
   - Больше ты нам не нужен, - говорит. - Но я не хочу тебя обижать.  Так  и
быть, подыши свежим воздухом.
   - Спасибо, - отвечаю.
   Он подошел к трубе и вынул паклю и пробку. Потом вместе с желтым  ушел  и
закрыл дверь на ключ. Тут из трубы с шипением вырвался газ, и я  понял,  что
дело дрянь. Попробовал высвободить руки, но где  там.  С  великим  трудом  я
подобрался к трубе и, опираясь спиной о стену, подтянулся к самому ее краю.

   Был бы кран, я бы смог зажать его зубами. Но его сняли.  Остается  только
один способ остановить газ. Надежд, конечно, мало, но попробовать можно.
   Я вобрал в себя побольше воздуха, затем прижался ртом к самому краю трубы
и крепко  схватил  ее  зубами.  Потом  дунул  изо  всех  сил,  погнав  назад
смертоносный газ.
   Опорожнив легкие, я вобрал носом побольше  воздуха  и  снова  стал  дуть.
Вроде получилось. На какое-то время я спасен, но долго мне не  продержаться.
Я уже стал терять последние силы, как внезапно вдали  послышался  лай.  Черт
побери, это Грэг. Я сразу приободрился. Вряд ли,  конечно,  Грэг  может  мне
помочь, но все же появилась слабая надежда.
   Дверь отворилась, и кто-то вбежал в кухню.  И...  черт  побери...  нежный
голос пронзил меня до самой печенки.
   - Яко!
   Убить меня, это она! Я отпустил трубу и, теряя сознание, рухнул  на  пол.
Все же я успел увидеть мою прекрасную Дуарду. Она  схватила  бутылку  джина,
вытащила пробку и заткнула ею газовую трубу. Потом влила мне в рот  половину
содержимого драгоценной бутылки.
   Не теряя ни секунды, она принялась развязывать стальной  канат  и  вскоре
освободила меня.
   Я немного попрыгал, чтобы размять ноги, затем подошел к  девушке,  и  тут
меня словно ударило.
   Черт возьми, неужто я позволю 'незнакомой девице  опутать  себя?  Э  нет!
Конечно, она спасла мне жизнь, но с какой целью?  Что  скрывается  за  этими
зелеными глазами?
   И я отвесил ей такую  пощечину,  что  она  завалилась  под  раковину.  Но
мгновенно вскочила и посмотрела на меня с немым изумлением. Грэг укоризненно
залаял.
   - Из-за тебя я попал в ловушку, - говорю. -  Ты  мне  нарочно  позвонила,
чтобы я угодил в руки двух недоносков.
   - Яко! - произнесла она своим нежным голоском, от которого у  меня  сразу
вся злость пропала. - Меня заставили, милый Яко. Под дулом пистолета.
   - Прости, - говорю. - Я слишком впечатлительный. Грэг подскочил к  двери,
затем вернулся, пролаял три раза - и назад.
   - Надо нам поскорее отсюда улепетывать, - говорит Дуарда.
   Я только улыбнулся.
   - Не беспокойся, - говорю. - Они не вернутся. Я сказал им,  где  спрятаны
деньги.
   - Вернутся, - отвечает она. - В том месте, где ты их спрятал,  денег  уже
нет. Кто-то их успел прихватить.
   - Ты-то откуда это знаешь.
   - Потом расскажу. А пока бежим!
   Она схватила меня за руку, и мы помчались.  На  улице  темно,  хоть  глаз
выколи. Ничего не вижу дальше полуметра, но ориентируюсь по хвосту Грэга. Мы
миновали луг и углубились в березовую рощу. За леском, в кустарнике, спрятан
мой "блимбуст".
   Дуарда села за руль, а я устроился рядом.  Грэг  в  машину  не  полез,  а
остался на страже.
   - Они вернутся, а мы их здесь подождем, - говорит Дуарда.
   - Когда они увидят, что тебя нет, то бросятся в погоню. Ну а мы поедем за
ними.
   - Ладно, - говорю. - А теперь расскажи, как ты меня нашла.
   - Эти двое воспользовались мною как приманкой, чтобы тебя схватить. Когда
же ты очутился у них в руках, они забыли обо мне. Я думала-думала,  а  потом
спустилась вниз. Увидела твою машину. Села в нее и помчалась  прямо  к  тебе
домой. Там я увидела вдову  Паранко,  которая  рылась  в  холодильнике.  Она
принялась уплетать вареную ветчину, а я спряталась и стала следить  за  ней.
Вдруг она кинула на пол  ломти  ветчины  и  стала  распихивать  по  карманам
ассигнации. Я бросилась на нее. Она  огрела  меня  чем-то  по  голове,  и  я
потеряла сознание. Меня привел в чувство Грэгорио, который нежно  лизал  мое
лицо.
   - Рассказывай дальше, - говорю.
   - Когда ко мне вернулись силы, мы решили с Грэгом спуститься и слетать  в
полицию. Только мы вышли на улицу, как Грэг навострил уши. Вижу, у  тротуара
стоит черная машина марки "фролей-49". Грэг исчез во дворе, а я стала ждать.
Вскоре он вернулся. Радостно помахал хвостом и дал  мне  понять,  что  хочет
сесть в твою машину. Я помогла ему взобраться на заднее сиденье, а сама села
за руль. Фары я зажигать не стала. Немного спустя из дома вышли  двое  -  Ат
Шалфейчик и какой-то незнакомец - и сели в "фролей". Только  они  тронулись,
мы за ними. И вот так добрались до того дома.
   - Вы с Грэгом в полном порядке. Чистая работа, - говорю. Она молчит, и  я
слышу треск кузнечиков и кваканье лягушек.
   - Расскажи мне о той ночи.
   - Ты был очень мил со  мной.  Но  с  тех  пор  произошло  столько  всяких
событий, что...
   Она умолкла и смотрит на меня.
   - Я ничего не помню.
   - Совсем ничего?
   - Совсем.
   - Как жаль! - вздыхает она. - Мы познакомились в баре "Солдат-задира". Ты
и этого не помнишь?
   - Нет, - отвечаю.
   - Ты был уже под мухой, - говорит она. - У них не осталось "Бур...
   Она оборвала фразу на полуслове. Фары машины прорезали  тьму  и  осветили
дорогу за леском.
   - Вон они.
   Мы молча наблюдали за машиной, которая остановилась у  дома  с  кирпичной
стеной.
   Желтый и долговязый выскочили и бросились в дом.  Минут  через  пять  они
появились снова, сели в "фролей" и помчались.
   Я подсадил Грэга, Дуарда завела мотор. Мы подождали,  пока  они  отъехали
подальше, и в погоню. Догнали их уже на автостраде.
   - Что за тип этот Ат Шалфейчик? - спрашиваю. Дуарда искоса  взглянула  на
меня.
   - Он из личной охраны Блю Катарро, - отвечает.  Я  даже  присвистнул.  Уж
больно часто последнее время мне приходится слышать имя этого  Блю  Катарро.
Говорю об этом Дуарде.
   - Да ну! - восклицает она и как-то странно улыбается.
   - Детка, - говорю. - Ты что-то от меня скрываешь. Она покачала головой, и
вдруг нас как тряхнет. Мотор чихнул и заглох, и  мы  остановились  у  самого
тротуара.
   - Что случилось? - спрашиваю.
   - Кончился бензин.
   - Только этого не хватало, - говорю. - Ну, Грэг, выручай!
   Я открыл дверцу, Грэг спрыгнул на  землю  и  помчался  за  этим  паршивым
"фролеем".
   - Что теперь будем делать? - говорит Дуарда.
   - Пойду поищу, где  бы  заправиться  бензином.  В  километре  отсюда  мой
приятель Уго как раз держит бензоколонку.
   - А я? - спрашивает.
   - Подожди меня здесь, - отвечаю.
   Вылезаю из машины и иду. Нахожу бензоколонку и велю Уго налить  мне  пять
литров. Я расплатился, взял ведро и потопал назад.
   Наконец я добрался до машины, поставил ведро у радиатора, открыл дверцу и
без сил повалился на сиденье.
   - Дуарда! - зову. Никакого ответа. Поглядел вокруг, нет ее.  Вылезаю,  на
дороге ни живой души. Под машиной никого. В багажнике тоже.
   - Вот это, - говорю, - финт ушами.  Взяла  и  смылась.  Я  налил  бензин,
включил мотор и поехал. У  бензоколонки  остановился,  вернул  Угу  ведро  и
покатил дальше.
   Глава двенадцатая
   В "Морено" меня встречают как старого  знакомого.  Я  приглашаю  безухого
приятеля станцевать со мной ча-ча-ча
   Тут я вспомнил, что прекрасная вдова улизнула с моими деньжатами.
   Нет, я обязан распутать этот узел, не то я скоро рехнусь. И на память мне
пришел "Морено".
   Я опрокинул стаканчик "Бурбона", вскочил в машину и прямым ходом рванул в
"Морено". Через  десять  минут  я  подъехал  к  ночному  клубу.  На  стоянке
красовалось штук пятьдесят шикарных машин. Я поставил свою возле  роскошного
"кабралля" с бархатистыми стеклами.
   Вход в "Морено" ярко освещен, и неоновая вывеска бросает голубые блики на
самую середину улицы. У дверей портье в синем мундире с золотыми  пуговицами
преграждает путь  всякому,  кто  вздумает  проникнуть  в  клуб  без  особого
разрешения. Я отстранил его мизинцем и прошел внутрь.
   Подскочил официант и показал свободный столик. - Спасибо, - говорю. - Это
мне подходит.  Сажусь  за  стол  и  заказываю  бутылку  "Бурбона".  Официант
отправился выполнять заказ. Я воспользовался этим, поднял занавес и юркнул в
маленькую боковую дверцу.
   Розовая  занавесь  скрывала  от  любопытных  глаз   большущую   прихожую,
задрапированную желтым шелком. За низенькой стойкой  восседал  благообразный
напомаженный синьор в двубортном син