- Понимаете, - понизила я голос, - я  хочу приворожить любимого  и  мне
нужен амулет из желтых перьев.
     -  Не  думаю,  что  желтые  перья  помогают в таких  случаях,  -  она с
сомненьем покачала головой. - Нужно попробовать что-либо другое...
     - Простите, как вас зовут? - спросила я.
     - Сабрина.
     - Так вот, Сабрина, постарайтесь, пожалуйста. Мне не важно, сколько это
будет стоить, главное,  чтобы этот  амулет  был такой,  как мне надо: перья,
немного песку и в общем, то, что необходимо. Вы же харамитка, как я полагаю,
и должны знать...
     Эффект  от  моих слов был самый неожиданный. Услышав, что  я назвала ее
харамиткой, Сабрина вскочила, но тут же снова уселась на стул и побледнела.
     -  Уходите,  уходите  отсюда  немедленно,  -  произнесла  она свистящим
шепотом.
     - Да, но...
     - Потом... Я ничего не знаю.
     -  Девушка!  -  протиснулась к  столику  необъятных  размеров мадам.  -
Сколько стоят эти бусы?
     - Я не  торгую, -  резко ответила Сабрина и принялась сворачивать  свой
товар.
     - Но как же? Я хочу купить кораллы!..
     - Я не торгую, - в голосе девушки послышался страх.  Она просто подняла
углы скатерти  и завязала ее  концы. Внутри позвякивали  бусы и бутылочки  с
маслами.
     Я отошла в сторону и увидела, как бледная Сабрина озирается по сторонам
в поисках кого-то. Потом она исчезла.
     Телефон в моей сумочке зазвонил, как всегда, неожиданно.
     - Алло! Валерия, добрый день, это Иннокентий беспокоит.
     - Здравствуйте, я вас слушаю.
     - Валерия, мы продолжаем сотрудничество или как?
     После встречи с  испуганной девушкой мне  очень хотелось  ответить "или
как", но я пересилила себя и наигранно-бодрым голосом ответила:
     - Ну конечно! Чем могу быть полезна?
     - Лику пригласили в полицию для дачи показаний. Ей нужен переводчик. Вы
пойдете?
     - Вы знаете, к кому ее пригласили?
     - Сейчас посмотрю... - я услышала  шуршание раскрываемой бумажки и Райс
ответил, - следователь Борнштейн.
     - Буду, - коротко согласилась я.
     Мы договорились о встрече и он повесил трубку.
     Что  ж,  судьба снова  сводила меня с  Михаэлем,  старшим  следователем
ашкелонской  полиции. Наверное, я никогда  не  забуду, как  он спас  меня от
маньяка,  грозившего  перерезать  мне горло.  Несмотря  на то,  что  Михаэль
практически  никогда  не улыбался  и всегда хмуро встречал меня,  если  наши
дороги  пересекались,  я  всегда испытывала  необъяснимую  симпатию к  этому
служаке невысокого  роста. Хотя  почему необъяснимую? Словом, я без раздумий
согласилась пойти к нему с сестрой Иннокентия.
     На  следующее утро, припарковав свою  "Сузуки" около дома Иннокентия, я
ждала  Анжелику.  Она  появилась  ровно в  десять.  На ней уже не было  того
балахона, в  котором  мы  с доктором  Райсом  увидели ее  пару  дней  назад,
выходящую из зала ожидания. Но темный платок по прежнему покрывал ее волосы.
     Она села в машину, даже  не поздоровавшись. Отнеся ее поведение на счет
потрясения смертью мужа, я  постаралась не возмутиться и двинулась в сторону
полиции.
     Пройдя мимо дежурного и  показав  ему  повестку,  мы добрались  до  уже
знакомого мне кабинета. Михаэль что-то отбивал на компьютере.
     - Можно? - спросила я.
     - Валерия! - воскликнул он. - Рад вас видеть. У вас ко мне дело?
     - Что-то вроде того...
     -  Вы  сможете  подождать,  у  меня  назначена  встреча,  а  после   мы
обязательно поговорим. Я надеюсь, ничего из ряда вон выходящего?
     -  Ваша встреча  с  Долгиной? -  я  подвинулась  и пропустила в комнату
Анжелику.
     - Да, - кивнул он и тут  же до него дошло. -  Валерия, вы опять взялись
за свое?! Сколько раз вам говорить, чтобы вы не вмешивались не в свое дело!
     - Простите, Михаэль,  но  я  здесь нахожусь по  своей  работе. Эта дама
заказала  переводчика, а вы знаете, что у меня существует зарегистрированный
бизнес.
     Говоря  все  это,  я села на стул  для посетителей и  предложила  сесть
Анжелике. Она без слов опустилась на жесткое сиденье.
     -  Ладно,  ладно...  - примирительно сказал следователь,  -  просто мне
совершенно не хочется в очередной раз вытаскивать вас из всяких переделок.
     -  А  это  уже ваша работа, Михаэль,  - улыбнулась я и  добавила, - моя
полиция меня бережет.
     Но на иврите эта фраза прозвучала совсем не так.
     -  Хорошо,  -  кивнул  он  и тон голоса стал деловым,  - позвольте ваши
документы.
     Анжелика  протянула  ему российский загранпаспорт.  Михаэль сверился  с
фотографией, глянул на въездную визу и вернул его хозяйке.
     -  Расскажите,  пожалуйста,  госпожа  Долгина,  когда  вы последний раз
видели вашего супруга.
     -  Два  месяца  назад,  - ответила  Анжелика, а  я  принялась  за  свою
привычную работу: голова полностью выключается из процесса, и язык действует
в автономном режиме. - Он тогда завершил работу над новой программой и решил
съездить к родственникам в Израиль отдохнуть.
     - Уточните, к чьим родственникам?
     - К моему брату, Иннокентию Райсу. У Илюши всегда были с ним прекрасные
отношения.
     - Да-да, понимаю... - сказал Михаэль, перебирая бумаги.  - Скажите, ваш
муж отличался какими-нибудь странностями? Отклонениями в характере?
     - Вы на что намекаете? - повысила она голос. - Илья не был сумасшедшим.
Он был гением! А все эти мещанские претензии только смешили его...
     Мне пришлось  туго  при  дословном  переводе  слова "мещанские",  но  я
кое-как справилась, но  видно  не  настолько  хорошо.  Следователь  попросил
объяснить, что Анжелика имеет в виду.
     -  Всем в  глаза бросались  сначала его одежда,  волосы,  борода. Он не
придавал  этому  никакого значения.  Всю  свою  энергию  мой муж  тратил  на
творчество,  а  не  на то,  чтобы лучше  выглядеть.  Ибо, украшая  себя,  ты
совершаешь  грех  и обманываешь  окружающих. Заставляешь  их думать  о  тебе
лучше, чем ты есть на самом деле!
     Да уж, теперь понятно, почему Анжелика сама так выглядела. Видно, в  их
секте с этим строго.
     Борнштейн слушал  внимательно, не перебивая  собеседницу, следя  более,
как мне показалось, за ее интонацией,  нежели за  моим переводом. Когда  она
замолчала, он спросил:
     - Госпожа Долгина, есть ли у  вас подозрения относительно того, кто мог
убить вашего супруга?
     - Нет, никаких.
     - У него были завистники? Враги?
     - Мой муж был существом из плоти и  крови. Очень одаренный программист,
создал уникальную программу по изучению иероглифов.  Может быть, были  люди,
которые ревниво относились к его успеху, но чтобы явно завидовать? Нет, я не
припомню...
     - Как долго вы у нас пробудете, госпожа Долгина?
     - Не знаю, около  месяца. Хочу поездить по святым местам. Помолиться за
мужа.
     Михаэль  понимающе  кивнул.  Он  переложил  на столе  какие-то бумаги и
совершенно обыденным голосом, как бы продолжая разговор, спросил:
     - К какой концессии вы принадлежите?
     - Простите, не поняла?
     - Вы христианка, иудейка?
     Анжелика нахмурилась.
     - Я еврейка и признаю Христа...
     Следователь поморщился, видимо не совладав с собой.
     - Понятно... Все, у меня больше нет вопросов.  Валерия, -  обратился он
ко  мне, - я благодарю  вас за помощь, иначе мне пришлось бы бегать за нашим
штатным переводчиком. А он вечно занят.
     - Не стоит, - ответила я и мы с Анжеликой вышли из кабинета.

x x x
     - Куда вас отвезти? - спросила я ее, когда мы сели в машину.
     -  На раскопки,  -  коротко ответила она  и я  поняла, что  ей  хочется
увидеть место трагедии.
     До  Национального  парка мы  доехали за десять  минут. Заплатив  сбор в
пятнадцать  шекелей, я  въехала за  шлагбаум  и оставила машину  на стоянке.
Дальше мы пошли пешком.
     Начало марта - это  та пора, когда земля  цветет,  пропитанная  зимними
дождями.  Солнце  не  печет так,  как  оно  начнет  сразу  после  пасхальных
праздников, на зеленом травяном ковре вовсю распускаются ярко-желтые ромашки
и  красные маки. Хочется  плюхнуться  в это великолепие  и лежать,  раскинув
руки.
     Мы шли  по парку.  Миндаль  уже  отцвел, а мандариновые  деревья только
начали выбрасывать белые бутоны. Цветущие цитрусовые с неубранными с прошлой
зимы золотыми плодами представляли собой феерическое зрелище и категорически
опровергали все законы ботаники.
     Мы  прошли Ханаанские ворота  - самое  древнее  место раскопок.  Именно
здесь  была  найдена  фигурка  тельца,  прообраз  именно  того,  библейского
золотого тельца, из-за которого  Моисей  разбил  скрижали. Согласно легенде,
Иосиф прекрасный, тот самый еврей, премьер-министр при фараоне,  разгадавший
сон с семью тучными и с семью тощими коровами, происходил из рода, фетишем и
покровителем которого был телец. Гроб с телом Иосифа похоронили в Ниле, и он
ушел глубоко  в придонный ил. Перед смертью Иосиф приказал  евреям, если они
уйдут из Египта, забрать и его гроб. И оставил золотую табличку с вырезанным
на ней быком.
     Когда Моисей призвал народ  свой выйти из Египта, то он бросил табличку
в Нил и приказал: "Бык, встань!", и  гроб поднялся со дна Нила. Но  потом, -
как, впрочем,  это бывает всегда, - история  повторилась совершенно не в том
виде,  в котором  была  задумана.  Уйдя на гору  Синай, Моисей оставил  свою
паству  без  присмотра и они стали развлекаться. Решили создать себе идола и
для этого бросили в огонь и расплавили свои золотые  драгоценности.  Золотая
табличка с быком полетела туда же. И встал бык, он же золотой телец. Чем все
это кончилось, известно каждому...
     Мы прошли уже несколько раскопанных стоянок. Везде работали люди. Сезон
дождей закончился  и можно было приступать к  новым открытиям.  Около каждой
стоянки  я  осведомлялась,  где  работает  Барбара  Уорнер.  Мне  показывали
направление, и мы с Анжеликой продолжали свой путь.
     Стоянку Барбары  мы нашли  почти  на  краю парка, у  самой кромки воды.
Около тридцати человек копали, переносили камни, осторожно просеивали породу
в  поисках  находок. Весь район  раскопок был  окружен  сеткой и  мешками  с
песком. С  высоты  около  восьми  метров  площадка  напоминала  коробочку  с
хаотичным броуновским движением.
     Мы  спустились в котлован.  Барбару я  узнала сразу. Высокая  костистая
американка с прямыми прядями, небрежно собранными в хвост, в джинсах и очках
полумесяцами, сидела на  корточках  и  осторожно  смахивала  кистью налипшие
пылинки с маленького черепка. На вид ей было  лет около пятидесяти, но кроме
морщинок  под  глазами  ничто  не   напоминало  о   ее  возрасте.  Мы  молча
остановились около нее. Она не сразу оторвалась от работы.
     Аккуратно  завершив свой труд,  американка  отложила  кисть в строну  и
поднялась.
     -  Здравствуйте,  - сказала  я  по-английски.  -  Вы -  Барбара, мы  не
ошиблись?
     - Да, - ответила она, - вы  пришли на экскурсию  или хотите нам помочь?
Мы рады добровольцам.
     -  Ни  то,  ни другое, - опередила меня Анжелика. -  Я пришла  к вам по
личному делу.
     - Вот как? В таком случае, мы не могли бы поговорить  попозже? Сейчас у
меня много работы.
     - Нет, - резко ответила Анжелика, - я не могу ждать!
     - И что вы хотели узнать?.. - тон американки стал холоден.
     - Меня зовут Анжелика Долгина. Я - жена Ильи.
     -  А-а,  Лайдж...  Теперь  понятно. Бедный, бедный  Лайдж. Мы  его  все
любили...
     - Я бы хотела знать, где и кто его нашел.
     -  Мы  -  я,  Джошуа,  Майк и Меир. Как  всегда, мы  приехали утром  на
раскопки в машине Меира, спустились вниз, а он лежал тут, - Барбара показала
на  каменный саркофаг, наполовину выкопанный из  земли. Его длина  достигала
около двух метров в длину и по всему периметру были выбиты непонятные значки
и орнаменты.
     Анжелика  подошла  к  саркофагу  и  положила  ладонь  на   его   теплую
поверхность. Ее губы зашептали снова какую-то молитву. Я понимала, что с ней
сейчас происходит.
     Пока Анжелика молилась, я, чтобы перемочь паузу, спросила Барбару:
     - А что, саркофаг был пустой, когда вы его выкопали?
     - Да, - кивнула  она. - Обычно в таких захоронениях находят  мумии  или
скелеты, а в нем  ничего не было.  Скорей всего, это было не  ритуальное,  а
символическое захоронение. Наличие тела не предполагалось... Эх, если бы все
знать, что здесь происходило!..
     Было  непонятно,  к  чему  относилась  последняя  фраза  -  ко  времени
захоронения саркофага или к недавнему страшному происшествию.
     Вокруг нас стали собираться люди. Вскоре все, кто работали на площадке,
столпились около саркофага и сочувственно смотрели на закрывшую глаза вдову.
     - Здесь уже была полиция. Они забрали тело и всех нас расспрашивали,  -
сказала Барбара. Она  смотрела по  сторонам. Ей явно  не  нравилось, что все
прекратили  работать  и с любопытством  рассматривают  закутанную  в  платок
Анжелику.
     - Он  лежал,  завернутый в  белую  простыню, - сказал  один из стоявших
поблизости, маленький рыженький парень.
     - Причем так плотно, с головой, что мы сначала не поняли, что это. Меир
предложил развернуть, но я вызвал по сотовому полицию.
     -  А  где  были  его  вещи? -  спросила я,  вспомнив, что  в кабинет  к
Иннокентию Илья вошел полностью экипированный для походной жизни.
     - Ничего не было, - снова отозвался рыжий. - Мы даже вокруг посмотрели,
ничего не было.
     -  Он никогда не расставался со своим рюкзаком, -  сказала Барбара. - У
Лайджа там был весь дом.
     Видя, что  народ не желает  расходиться, Барбара  объявила  получасовой
перерыв. Все принялись доставать бутерброды и термосы.
     К нам подошел лысый толстяк с  бородой и  в кедах и  обратился к Анжеле
по-русски:
     - Пойдем с нами, помянем твоего друга. Хороший был мужик.
     Толстяка  я  узнала - я видела его с  Ильей  в день моего  знакомства с
доктором Райсом. Мы сели  на камни, расставленные вкруговую. Большая плоская
плита   служила  столом.  К  нам   подошли  еще  несколько  человек,  видимо
составляющие  русскую часть бригады археологов, и на плите появилась початая
бутылка  водки,  одноразовые  стаканчики   и  немудреная   закуска:  огурцы,
помидоры,  брынза и  ломти черного хлеба.  Один из сидящих споро  разлил  по
стаканчикам водку, каждому досталось немного. Анжелика выпила, я отказалась.
Словоохотливый бородач представил нам  сидящих.  Двое,  Костя и Роман,  были
студенты,  подрабатывающие  для оплаты учебы, Геннадий, высокий темноволосый
молодой человек, попал сюда по  направлению с биржи труда. А  Петр,  мужчина
лет  сорока,  ничем  не  примечательной  внешности,  сидящий  с  книжкой  по
археологии  в руках, был  туристом  из России,  гостящим  у родственников. В
общем, компания собралась пестрая.
     Когда  все выпили, не  чокаясь,  я  спросила бородача,  которого  звали
Ефимом.
     - Скажите, а что Илья нашел примерно два месяца назад?
     - Много чего, - усмехнулся Петр, - вот саркофаг, например...
     - Он знак на нем увидел и жутко обрадовался, - добавил Геннадий.
     - Какой знак? - удивилась я.
     Рабочие  загалдели  наперебой.  Только бородач  сидел  в  стороне  и не
принимал участия в обсуждении знака. И Анжелика была слишком уж тихой.
     Словно подтверждая мои  подозрения,  она  поднялась со  своего  камня и
подойдя к Ефиму, отвела  его в сторону и  о чем-то оживленно  заговорила. Он
отвечал ей, словно оправдываясь, но она продолжала наступать. Со стороны  их
движения  напоминали  странный танец,  когда  партнер  делает  шаг назад,  а
партнерша тут же снова сокращает расстояние.
     -  Нет, как она ей  заявила, - давился  со  смеху  один  из  студентов,
кажется Костя, хотя после поминального стакана  это было не вполне тактично,
- убери свою ..., пожалуйста. И по-русски, надо признать.
     - Кто? - спросила я.
     Студенты наперебой принялись рассказывать:
     - Назиля, татарка, тоже здесь работает.
     - Да вон она, - показал рукой Рома.
     Оглянувшись, я увидела толстую бабищу,  копавшуюся в песке.  Весу в ней
было не менее  ста двадцати килограммов, а такой широкой  задницы я в  своей
жизни не видала.
     - И что она натворила? - спросила я.
     - Когда откопали саркофаг, Барбара чуть с ума  не сошла от счастья. Она
его чуть не  облизывала,  всех отгоняла,  пользовалась только самыми нежными
кисточками. Там внутри сохранилась прекрасная мозаика, а на ней иероглифы. А
у  Барбары как назло  пленка  кончилась. И во  время обеденного перерыва она
поехала   домой  за   какой-то  особой   сверхчувствительной   пленкой   для
фотоаппарата. Нас всех предупредила, чтобы мы до саркофага не дотрагивались.
     - А вы дотронулись?
     -  Не мы,  Назиля...  Она  решила  проверить,  влезает  ли  ее тухес  в
усыпальницу фараонов. И всю мозаику, к чертям собачьим, осыпала.
     - Убить ее мало за такое, - проворчал рядом сидящий Петр.
     - Как она умудрилась туда  влезть, ума не приложу! - удивился Геннадий.
- Мы ее потом вчетвером из саркофага вытаскивали - застряла.
     - А у  Барбары русский от злости прорезался, - снова засмеялся Костя. -
Назилька потом жаловалась,  что  та с ней некультурно  обошлась.  Но Барбара
сказала "пожалуйста"...
     - Это произошло до трагического инцидента с Илюшей или после?
     Роман сразу погрустнел.
     - Илюшу нашли в саркофаге на следующее утро, - ответил он.
     Барбара  закричала,  призывая  всех закончить перерыв.  Рабочие  встали
из-за  импровизированного  стола  и пошли  к  месту,  где  они оставили свои
инструменты. Ко мне подошел Геннадий.
     -  Вы, наверное, не помните меня,  -  сказал  он скорее  утвердительно,
нежели  в  качестве  вопроса,  -  мы с  женой  приходили  к  вам  переводить
документы, когда только приехали в страну.
     -  Может  быть, - ответила я, - я, к сожалению, не помню. Ко мне многие
приходят...
     - Да, я понимаю, просто...
     - Говорите, Гена, я вас внимательно слушаю.
     -  Вы  тогда  нам  так  хорошо  посоветовали  насчет  квартиры,  и  про
холодильник, спасибо вам за это.
     - Не за что, просто я стараюсь помогать по мере возможности...
     - Мы разошлись с женой, - вдруг сказал он, словно хотел сбросить тяжкий
груз с души.
     - Я сожалею...
     - Она осталась в квартире, а я ушел. Пару раз ночевал у Илюши, а иногда
здесь, в спальнике - он дал мне свой...
     - Генка, где же ты? Давай сюда! - закричали с раскопок.
     - Извините, я должен бежать.
     -  Геннадий,  зайдите ко мне на работу,  скажем, завтра, после четырех.
Вам удобно?
     - Да, - кивнул он на ходу.
     - Там вы мне все и расскажете. Хорошо?
     - Приду! - крикнул он и побежал к своим.
     Анжелика стояла одна, видимо, дожидаясь, когда я закончу разговаривать.
     - Валерия, смотри, - она протянула мне грязный обрывок бумаги.
     В   центре  равностороннего  треугольника   был   нарисован  глаз.  Под
основанием  треугольника  виднелось   изображение  голубя   с   распахнутыми
крыльями. Всю эту композицию пересекала жирная черная молния с наконечником,
смотрящим вниз.
     - Что это? - спросила я. - Масонский знак? Или часть доллара?
     - Ни то, ни другое, - Анжелика отобрала у меня бумажку. - Это наш знак.
     - Чей наш? - я ничего не понимала.
     - Наш, харамитов. А Илюша нашел его на этом саркофаге. Знак был высечен
на  внутренней  стенке,  а  вокруг  него  -  иероглифы.  Скорее  всего,  они
обозначали смысл или приказ.
     - Ну так давай, посмотрим на него живьем...
     -  Невозможно,  - вздохнула  она,  - в тот день,  когда  нашли  Илюшу в
саркофаге, эти знаки были стесаны.  Причем неизвестно, кто это сделал - Илья
или тот, кто его убил.
     - Да уж, история... Ты думаешь, что если бы мы знали, о чем говорят эти
иероглифы, то мы бы нашли убийцу Ильи?
     - Разумеется, - Анжелика серьезно взглянула на меня. - А из-за чего еще
его убивать? Тихий, спокойный человек, мухи не обидит. Если убили, значит он
что-то знал. А другие у него это хотели выведать. Вот и все.