разбирается, кто замешан в этом нападении.
Ты смотри, я нашел файл, он заархивирован несколько раз. Попробую раскрыть.
     А я пошла на кухню. Нам так и не удалось поесть по-человечески.
     Изобретая что-то на скорую руку, я меланхолично соображала, что  лишние
килограммы откладываются именно там, где они заметнее  всего, поэтому себе я
положила все в  половинном количестве. Дениса оторвать от компьютера удалось
с большим трудом.
     Аппетитно    уплетая    разогретые   в   микроволновке    пирожки,   он
разглагольствовал:
     -  Итак,  Леруня,  что  мы  имеем?  Один труп,  одно  нападение,  секту
отступников,   фотографа,  которого   опознать   можно   только   по   усам.
Следовательно -  они приклеенные. Плюс  еще заботливого брата,  стремящегося
спихнуть сестру подальше.
     - За хорошие деньги, заметь, - добавила я.
     - Согласен, - кивнул Денис, - что еще? А-а, черный "Мицубиси-Галант", в
нем компьютерные бандиты с пистолетами. Но очень интеллигентные, соблюдающие
правила дорожного движения.
     -  Еще  Барбара,  с  фамилией,  как  у пророка сектантов и  Назилька, с
орудием разрушения памятников старины - толстой задницей.
     - Ну этих ты приплела напрасно. Одна -  фанатичка своего дела, а вторая
-  просто  дура.  А  то,  что  фамилия  совпадает,  так  Уорнер   -  фамилия
распространенная, вон возьми "Уорнер бразерс", киностудия такая есть.
     -  И все-таки я  в совпадения  не  верю!  -  упрямо  заявила я. - Когда
происходит  убийство,  все совпадения подозрительны. Тем более  убийство  не
простое, а ритуальное...
     -  Исполнено под ритуальное, чтобы  все так подумали.  Вот  почитай,  -
Денис протянул мне свежую местную газету,  которую  положили нам  в почтовый
ящик накануне.
     Заметка  гласила:  "Чудовищное злодеяние.  Три  дня назад кладбищенский
сторож  обходил территорию  городского  кладбища  в  Ашкелоне.  Его внимание
привлек  холмик,  засыпанный ветками и пожухлыми листьями.  Когда он подошел
поближе, то обнаружил под грудой листьев два тела, похороненных недавно. Они
были  одеты в  джинсы, рубашки и  туфли. Могилы, из которых  были  извлечены
тела, нашлись не сразу - преступники засыпали их и утрамбовали.
     Главный раввин Ашкелона прочитал  молитву и попросил прощения у тел, за
то, что их покой был нарушен.
     Полиция  ведет расследование. Подозревается, что  это  совершила  секта
сатанистов, прячущаяся от правосудия."
     - Ну что? - спросил меня Денис, когда я прочитала заметку. - Ты видишь,
что происходит? Убитого  Илью находят абсолютно голым, завернутым в саван, а
спустя  некоторое время из могил  вытаскивают два трупа, чтобы  их одеть. Ты
что-нибудь понимаешь?
     -  Жуть какая-то,  - содрогнулась  я.  - У  нас же тихий провинциальный
городок. Безработица,  археологические раскопки, пляжи, тишь  да  гладь... С
чего бы тут сатанистам завестись?
     -  Заводятся  блохи,  а это  провокация. Только  не  знаю, на кого  она
направлена. Может быть,  таким ужасающим способом хотят отвести  внимание от
поисков  убийц Ильи  и свалить всю вину  на  безобидных  харамитов,  которые
только и делают, что одеваются не так, как все?
     - Кто у  нас,  в  Израиле, одевается,  как  все? Надевают, что в голову
придет. Кстати, я тебе рассказывала про Сабрину? - и я выложила Денису все с
самого начала, как увидала ее в обществе Ильи  и толстого Ефима с раскопок и
как она сбежала от меня потом, когда я назвала ее харамиткой.
     -  Надо ее  найти... -  задумался Денис. -  Вполне вероятно, она  знает
больше, чем мы можем предположить. Только как?
     - Поехали на раскопки, спросим у Ефима.
     -  Подожди, дай с файлом разобраться.  Столько возился,  разархивировал
наконец... Поедем, не беспокойся.
     И Денис вернулся к компьютеру, а я пошла мыть посуду.

x x x
     Он колдовал около часа и наконец, достиг желаемого результата.
     - Валерия, подойди сюда, читай.
     На экране светились строки.
     "Я никогда бы не записал всего того, что знаю,  прежде всего, чтобы эти
мои откровения не попали в руки "Тех, кто хочет вернуться на круги своя". Но
если они найдут эти данные, то может случиться непоправимое.
     Итак, я начинаю.
     Несколько лет назад, а именно, в 1992 году меня направили на стажировку
в  Мичиганский  университет.  Именно  там  я  докончил  и отшлифовал  своего
"Шампольона",   программу,   которая   принесла   мне   славу  и   достаток.
Головокружение  от  успехов  привело  меня  к  кратковременному  безумию.  Я
втискивал  в программу санскрит и ассирийскую  клинопись, иероглифы династии
Мин и Вавилонское письмо. И читал, читал, не переставая.
     У адвентистов огромная  теологическая и теософская  библиотека.  Именно
там  я  разыскивал  неизвестные отрывки  для  своей  программы.  Как-то  мне
попалась рукопись. Она была микрофильмирована,  видимо, оригинал  невозможно
было  выдавать.  Рукопись  содержала   тексты  на  латыни  со   вкраплениями
древнеарамейского  и  иврита. Многие  страницы  были съедены жучками,  слова
обрывались, в общем,  прочитать  что-либо  было  практически  невозможно.  Я
загорелся - еще бы,  захотелось узнать, будет ли этот кусочек по зубам моему
"Шампольону".
     Библиотекарь, увидав,  что  я беру с  собой,  лишь с  сомнением покачал
головой и  ничего не сказал. Видимо, там уже оставили надежду прочитать этот
раритет.
     Да...   Тяжеленная   работа.   Программа   не   справлялась,   выдавала
абракадабру.  Мне  приходилось  заново,  еще  и  еще  вносить  данные, пока,
наконец, на  экране не показалось нечто удобочитаемое. Там  было  следующее:
"... поезжай в Аскалон, там ты найдешь другого меня, но не обольщайся - тебе
без  цисты не  понять,  кто  же  я..." Потом шел  пропуск  и далее  описание
какого-то места на берегу моря: " ... восемьдесят локтей от скалы  на север,
от  него  иди  на  запад еще пятьдесят  локтей и  подними плиту из  светлого
песчаника".
     Кроме того, сохранился великолепный кусок текста - плач Марии Магдалины
по  Христу. Его  эротический  накал  не уступает  "Песнь  песней". Магдалина
скорбит по  возлюбленному, описывает его тело,  самое красивое для  нее, его
глаза,  понимающие и проникающие.  Видимо, она испытывала оргазм  только  от
того,  что  находилась  рядом с ним. Иначе, как понять следующее  выражение:
"Когда ты смотрел на меня, возлюбленный мой, в груди моей  зажигался огонь и
спускался  все ниже и  ниже,  пока  не  охватывал  чресла  мои ослепительным
пламенем. И горела я, и растворялась в тебе, и  душа преисполнялась радостью
и облегчением..."
     -   Согласна   с  Марией,  -  сказала  я,   прочитав  этот  отрывок,  -
действительно, похоже на оргазм. Смотри, Денис, она пишет:  "облегчением..."
- это именно то состояние, которое наступает после.
     - Ага, - хмыкнул он, - а я думал, апатия...
     - Вредный ты и циничный! Тут девушка страдает, а тебе хоть бы хны.
     - Что-то я не заметил, что она так уж страдает, наоборот, ей очень даже
приятно.
     Мы стали читать дальше.
     "... умастила его раны мирром и надушила благовониями.  Запеленала тело
его в  самое тонкое полотно, подаренное мне  за  работу  мою купцом с Крита.
Ничего не жалко для тебя, возлюбленный! Сердце мое разрывалось  от жалости к
тебе  и  к  себе. Ведь ничего  у  меня от тебя не останется. Ни  ребенка, ни
взгляда глаз твоих, ни речей твоих ласковых...
     И  когда  бдела я ночь над  телом твоим и не было никого вокруг, только
темнота и  тишина, отрезала  я прядь волос,  длинную и нежную, и спрятала  у
себя  на  груди. А когда пришли женщины утром, то  вышла я к себе и спрятала
прядь в цисту и закрыла крепко."
     Опять пропуск текста.
     "Мне надо возвращаться в Магдалу.  Спасибо, что ты пришел ко мне ночью.
Я еще  раз  насладилась  твоим голосом и сиянием твоих глаз. Но  смысл  слов
твоих  остался  для  меня  темен. Ты сказал: "Храни мои  волосы, Магдалина и
накажи потомкам своим хранить их. Когда-нибудь я пришлю слуг своих за  ними.
И скажут они: "Верни  нам  то, что хранила так долго". Тогда отдай им меня -
знают они, что с волосами делать..."
     - Интересно,  -  прокомментировал Денис, - это действительно похоже  на
неизвестные  отрывки из "Евангелия от Марии Магдалины". Смотри, Валерия, тут
сказано по-арамейски: "Натра! Теадэр нутар!" Как звучит!..
     Я повторила звучные слова древнего языка - действительно, звучит...
     Денис продолжал с восхищением в голосе:
     - Тогда это сенсация! Илья просто  гений! Я не устаю это  повторять. До
него никто не смог прочитать, что здесь написано!
     - Денис, что такое циста? - спросила я. - Это слово упоминается дважды.
     -  Циста - это герметично  закрывающийся металлический  футляр, который
греки  брали с собой в морские путешествия. Видимо, Магдалина  туда спрятала
волосы Иисуса, чтобы сохранить их.
     - А что, он на самом деле устоял перед ее чарами? - засомневалась  я. -
Она  же дама  опытная,  да  и  влюбленная,  к тому  же.  Не было  ли  у него
сложностей?
     - Кто знает? Видимо нет, так как  Мария постоянно  описывает его глаза.
Если  бы  между ними было нечто более, она бы тут же рассказала бы об этом -
тогда люди излишней скромностью не страдали.
     - Жаль, - разочаровалась я.
     -  Если  ничего  не можешь  сделать для женщины,  скажи  ей  что-нибудь
хорошее. Видимо Иисус пользовался в жизни именно этим афоризмом.
     - Ох, любишь ты философствовать попусту, - поддразнила я его. - Ты  еще
про "женщина любит ушами" скажи.
     - Не скажу,  так как в это не верю. А  чем она  любит,  я  тебе вечером
объясню.
     - Давай дальше читать, - я толкнула его в спину, - кто о  чем, а вшивый
о бане...
     "Я  понимал, что нужно  ехать  в Израиль, в Ашкелон, и  там производить
раскопки.  Но   нужно   было  разрешение,  финансирование.   Мне  одному  не
справиться.  И я обратился  к  Барбаре Уорнер. Поначалу она не  поверила, но
когда я  продемонстрировал ей возможности программы, она стала с энтузиазмом
мне  помогать. Она  - доктор  археологии,  а средств,  собранных  ее  отцом,
Бенджаменом, хватит, чтобы выделить часть на исследования. Хорош я, решаю за
других...
     Меня стали одолевать кошмары. Я не показал ей  откровения Магдалины, не
хотел.  Или  кто-то предупредил меня? С  экспедицией  все решилось в течение
нескольких  месяцев. Мне кажется, что  кто-то потусторонний  следит за мной,
мне  слышатся  голоса.  Анжелика  грозит  карой небесной.  Но я  не  сойду с
намеченного пути. Если мне  удалось  расшифровать написанное, значит  в этом
промысел Божий и не  мне решать  - делать или  нет. Пусть  все идет так, как
идет..."
     На этом запись обрывалась.
     Мы взглянули друг на друга.
     - Видимо, Илья перетрудился,  у  него произошел нервный срыв,  - сказал
Денис.
     - И он перестал следить за своей внешностью и одеждой.
     - Да, обычно так  и бывает. Люди, одержимые идеей-фикс, не  обращают ни
на что другое внимание.  А Илюша,  к тому же, еще и колебался - стоит или не
стоит искать  то, о чем  было  написано в трактате. И все эти "голоса"  были
лишь отражением его сомнений.
     -  Барбара  оказалась  дочерью пророка  Бенджамена -  я так  и знала! -
удовлетворенно заметила я.
     -  Одно  осталось  невыясненным - кто  же  все-таки убил  Илью? Неужели
Барбара? - спросил Денис.
     - Выясним! - у меня не было никаких сомнений на этот счет.

x x x
     На следующее утро я поехала  на  раскопки. Все было как прежде. Барбара
руководила,  успевая  одновременно оказываться в  нескольких  местах. Ефим и
Петя таскали  мешки  с  песком, а  Геннадий вместе  со  студентами копался в
огромной яме. Подойдя поближе, я поздоровалась.
     - А! - приветливо сказала Барбара. - Ты подруга Лайджа.
     - Вроде  того... Вы позволите  оторвать вас на  несколько минут. Мне бы
хотелось задать вам несколько вопросов.
     - У тебя хороший английский, девушка, - заметила она. - Как тебя зовут?
     - Валерия.
     - И что ты хочешь спросить?
     - Барбара, смерть  Ильи  очень взволновала нас всех, и его семья решила
не  надеяться  только  на полицию. Скажите, идею  о том,  что нужно копать в
Ашкелоне, дал вам Илья?
     - Ну конечно! - воскликнула она. - И я ужасно этому рада! Хотя нет, его
смерть  не  дает мне  право радоваться... Ты не  представляешь, какие ценные
вещи мы тут откопали... Не только саркофаг.
     Оглянувшись, я обратила внимание,  что саркофага  уже не  было.  На мой
немой вопрос ответил Петр, подошедший к нам:
     - Его увезли в хранилище при музее. Саркофаг сейчас в Афридаре.
     В ашкелонском  районе Афридар  находился музей древностей. Видимо, было
решено, что саркофагу место там.
     - Только жаль, что пропала мозаичная облицовка, - проговорила Барбара.
     Все, не сговариваясь, обернулись в сторону Назильки.
     - Можно еще вопрос?
     - Да, пожалуйста...
     -  Вашего отца  звали Бенджамен.  Он основатель  движения харамитов?  -
спросила я.
     Барбара нахмурилась:
     - Какое  это  может иметь значение?  Отец  - сам по себе, я - сама... У
меня степень доктора археологии и ее я получила не потому, что я дочь своего
отца, а совсем по другим соображениям.
     - Но Илья обратился к вам, потому что вы дочь своего отца, не так ли?
     -  Верно, - кивнула она, - он  присоединился к  нашему  движению, когда
учился в университете.
     - Его жена тоже харамитка, - сообщила я.
     Никто не  работал.  Вокруг нас собралось  около  двенадцати  человек  и
прислушивались к нашему разговору.
     -  Почему тебя интересует,  к  какой  концессии  принадлежал  Лайдж?  -
спросила Барбара.
     -   Потому,  что   не  исключено,  что  убийство  совершили  противники
харамитов, а представили все это, как ритуальное убийство.
     - Почему ты так думаешь, Валерия?
     - Потому, что Илья был  гениальным ученым. И скорее всего, его увлекала
наука в чистом виде, а не способы получения корыстной выгоды из нее, - видя,
как внимательно слушают меня окружающие, я тут же добавила, - но может быть,
я ошибаюсь.
     - Ну, не знаю...  - протянула она. - Меня интересуют только раскопки. И
я немедленно уеду домой, как только закончу здесь свою работу.
     Она отвернулась от меня, показывая тем самым, что разговор окончен. Все
нехотя разбрелись по местам. Но  я не отступила. Подойдя к ней, я достала из
сумки фотографии мозаичной облицовки. Денис распечатал их на принтере.
     - Это  вам, Барбара. Надеюсь, эти фотографии помогут вам так же, как вы
помогли мне.
     Когда она  увидела, что это за  фотографии, на нее  напал столбняк. Она
переводила взгляд с листов на меня, видимо не веря своим глазам.
     - Где? Где ты их нашла?
     - Считайте, что это последний подарок Ильи.
     Я  отвернулась и  подошла к Ефиму. Они с Петром  продолжали  укладывать
мешки с песком.
     - Ефим, ты бы смог мне помочь?
     - Смотря  в  чем,  - хохотнул  он. - Что ты там боссихе нашей  дала? Аж
дрожит, бедная...
     - Да так, по работе... Илюшины родственники  передали. Им ни к чему,  а
Барбаре может пригодиться, - я соврала как-то инстинктивно, не зная, почему.
     - А что надо-то? - спросил Петр.
     - Девушку я ищу, Сабрину. Не могли бы вы сообщить мне ее адрес?
     - Откуда ты знаешь, что мы с ней знакомы? - пожал плечами Петр.
     - А я Ефима спрашиваю  - он уж  точно с ней знаком, - разозлилась я  на
непрошеного собеседника.
     - Да, знаком, и что в этом такого? - спросил с вызовом Ефим.
     - Фима,  ты чего? - удивилась я. - Ну не  хочешь  давать координаты, не
надо. В торговом центре узнаю - она там бусами торгует.
     - Откуда тебе известно, что я ее знаю?
     - Ох ты, Боже мой, тоже - загадка века! Да видела я вас вместе с Ильей!
Еще один длинноносый стоял рядом.
     - Верно, это Лешка. Идем, напишу тебе адресок, приставучая.
     Мы отошли с  Ефимом  к  колченогому  верстаку, стоящему около  песчаной
стены. Он нацарапал мне на бумажке адрес и вручая его мне, попросил:
     -  Ты  уж  поаккуратнее с ней.  Нервы  у  девки  шалят  после  илюшиной
кончины-то. Ладно?
     - Ладно, спасибо.
     Ох  уж эти нервные девушки!..  Что-то их количество  слишком возросло в
непосредственной близости от меня.

x x x
     Оказалось, что Сабрина жила неподалеку  от меня, в общежитии  "Каланит"
для  студентов-иностранцев.  Постучав,  я  вошла в  небольшую  комнату,  все
убранство которой составляли кровать  с портретом  все  того же Уорнера  над
нею,  стол  и двухстворчатый  шкаф.  На  столе грудой были навалены бисерные
бусы.
     -  Здравствуйте, Сабрина, -  сказала  я,  появившись на пороге, - можно
войти?
     - Входите, - кивнула она и в глазах ее промелькнул страх.
     - Меня зовут  Валерия, я - хорошая знакомая семьи покойного  Ильи, - по
другому я просто  не могла представиться. - Поэтому я прошу  вас не бояться,
никакого вреда я вам не причиню.
     - А я и не боюсь! - вскинула она голову. -  Просто не понимаю, зачем вы
ко мне  пришли. Я всего лишь  студентка,  которая подрабатывает вот  этим, -
Сабрина показала подбородком на бусы.
     - Нет, нет, - остановила я ее, -  я не собираюсь спрашивать насчет бус,
мне они не  нужны. Просто я видела вас вместе  с  Ильей  и  хотела бы задать
несколько вопросов.
     - Ничего я вам говорить не буду! - отрезала она.
     Нет, это  невозможно работать в таких условиях! И  чего я сюда полезла?
Сидела  бы  у  себя  в  конторе,  переводила  бы  документы. А то  бегаю  по
раскопкам, допрашиваю девиц,  хоть бы отломилось мне  что-нибудь с  этого. Я
была уже  на взводе,  надо было  встать и  выйти за  дверь,  но тут  Сабрина
произнесла:
     -  А зачем вам  понадобилось  тогда  приворотное  зелье?  Что,  любимый
оставил?
     Не знаю почему, я кивнула:
     - Оставил...
     - Вот и меня тоже, - вздохнула она. - Поматросил и бросил...
     Мы обе  замолчали. Разговор плавно перетек совсем не туда, куда  нужно.
Ну да ничего, кривая вывезет, и я бодро-натужно произнесла:
     -  Любить и  потерять  любовь... В итоге остается  больше, чем если  не
любить вовсе.
     - Всем им надо одного  и того же! А я так надеялась... Так верила... Он
все меня мамочкой, лапочкой называл...
     Вдруг  Сабрина упала на кровать  и  захлебнулась в  рыданиях. Я  стояла
посреди комнаты, как последняя  идиотка,  не зная, что предпринять. Наконец,
осторожно присев на краешек кровати, я стала гладить ее по плечу:
     -  Ну, успокойся, успокойся,  все мужики сволочи.  Подумаешь, ушел, так
другого найдем - красивее и умнее.
     - Так не бывает, - заикаясь, произнесла девушка.
     - А мы найдем, вот увидишь, - убеждала я ее.
     - Он пропал,  а на следующий день нашли мертвого Илюшу. А  он меня  про
него расспрашивал.
     - Кто? - ого, это становится интересным.
     - Валентин. Доктор.
     - Знаешь что, -  остановила я ее, - давай я заварю чай, а ты умоешься и
расскажешь мне все  по  порядку про этого Валентина. Потом вместе  подумаем,
что с ним делать. Договорились?
     - Ага, - кивнула она и пошла умываться. А я включила чайник, достала из
сумочки плитку шоколада и уселась ждать.
     Сабрина  вышла  из  душевой умытая  и успокоенная.  Ее косички  немного
порастрепались, но  в  целом  она  производила приятное  впечатление - такая
Маруся в дерюжке.
     - Ой, шоколад, - обрадовалась  она, - это вы принесли?  А то у меня сил
не было сходить и купить что-нибудь.
     - Вот и подкрепишься. Садись, - я налила чай в  стаканы. -  Рассказывай
про злодея Валентина. Как это он охмурил такую славную девушку?
     -  Я шла  из больницы, - начала она свой рассказ и  отпила глоток, -  у
меня подруга рожала, так я ходила ее навещать. Дело было в  пятницу вечером,
автобусы не ходили, и я шла пешком. Вдруг около меня останавливается  машина
и приятный голос  говорит:  "Девушка,  вы из  больницы идете, давайте  я вас
подвезу".
     -  Откуда он знал, что ты из больницы? - удивилась я.  - Он что, следил
за тобой?
     - Да нет же, просто  я шла по больн