огда  Гиви  опять  поднялся  и  пошел,  легко  так,  словно  танцуя,  я
приготовилась. Вроде бы прическу поправила, а на  самом  деле  бретельки
платья на шее развязала, ну а потом  вскочила,  платье,  само  собой,  с
груди слетело, а я еще завизжала. Эффект был совершенно неожиданный,  я,
конечно, ждала, что на меня внимание обратят, но  чтоб  вот  так,  разом
вытаращились... А я визжу и грудь прикрываю, и платье поддергиваю  одной
рукой, а оно уже до бедер съехало. Тут  меня  Павел  поразил.  Я  в  нем
актерских способностей не подозревала, и зря, потому  что  разыграл  все
как по нотам, вскочил, стянул пиджак, на плечи мне накинул:  "Успокойся,
дорогая" - и все такое... Кандидат на "Оскар"  за  лучшую  мужскую  роль
года. А я ногами топаю, локтем фужер смахнула, ору:
   - Это ты виноват, - и по физиономии ему съездила, не  могла  упустить
такой случай. Он схватил меня в охапку, я задела  соусник  и  в  буйство
впала, тут сбежались все,  кто  раньше  отсутствовал,  администратор,  к
примеру, Павел деньги на стол швырнул и за плечи потащил меня к выходу.
   - Успокойся, дорогая.
   Цирк. Всем страшно понравилось, особенно двум здоровякам у  двери,  и
Гиви, наверное, тоже, потому что его нигде не наблюдалось.
   Мы покинули ресторан, и до самой машины  Павел  старательно  исполнял
роль, и я тоже, правда, вмазать ему еще раз не решилась. Усадил  меня  в
машину, сам сел  за  руль,  и  мы  со  стоянки  вырулили.  Проехали  три
квартала, свернули, огни погасили и встали. Павел на меня  посмотрел,  я
пиджак стащила, ему отдала, платье поправила.
   - Сама придумала? - спросил насмешливо.
   - В кино видела.
   - Умеешь. В драмкружок в школе не ходила?
   - А ты?
   Он жестко усмехнулся, но сказал спокойно очень:
   - Особо не наглей.
   Я, естественно, замолчала. Тенью справа возник Гиви,  сел  в  машину,
сказал:
   - Порядок.
   - Разведал? - спросила я, уж очень расхрабрилась в тот вечер.
   - Ага.
   - Какого человека заполучили, а, Гиви? Чтоб  мы  без  нее  делали?  А
грудь у тебя высший  класс,  что  ж  ты  раньше  от  нас  такую  красоту
прятала?
   - Я, между прочим, помочь хотела, - разозлилась я, - а вы кретины,  и
мозги у вас, как у всех кретинов, в штанах.
   - Это ты мне говоришь? - спросил Павел. - Давно ты у нас на толчке не
сидела.
   - Ой, - сказала я и сползла по сиденью, много чего лишнего я  в  этот
вечер сделала. Тут мы из города выехали.
   - Может, остановишь? - робко спросила я.
   - Ничего, дотерпишь.
   В эту ночь я не только дверь заперла, но и тумбочкой ее  приперла,  а
настольную лампу рядом с собой положила. Конечно, вряд  ли  поможет,  но
так спокойнее.
   Утром я пила кофе, сидя перед телевизором. Слушала областные новости.
Ничего особенного. И тут  пошли  криминальные  сообщения.  До  конца  не
дослушала, в туалет рванула, потому  как  этой  ночью  Колеватых  Сергей
Владимирович покинул нас, заполучив пулю в лоб.
 
*** 
 
   До обеда мы вдвоем с Витьком были, остальных не наблюдалось. А  когда
Павел объявился, я ему сказала:
   - Домой уезжаю.
   - Что? - не понял он.
   - Домой уезжаю. Мне надо.
   - Пошла вон, - равнодушно отозвался.
   - Я уйду. По-хорошему не отпустишь, сбегу.
   - Чего это вдруг?
   - У меня день рождения завтра, - сказала я, - сын  звонить  будет.  И
вообще, гости придут. И я должна быть дома. А здесь мне  уже  до  смерти
надоело.
   - А кто тебя спрашивает? - удивился Павел.
   - Я, конечно, понимаю, что для  таких,  как  ты,  благодарность  звук
пустой, но все ж таки можно человеку доброе дело сделать, если тебе  это
ничего не стоит. А для меня очень важно дома быть. И вообще...
   Тут Павел на меня уставился своим особенным взглядом, и  я  на  месте
затопталась, хмурилась и боялась наговорить лишнего. Вошел Гиви, а Павел
ему и говорит:
   - Юлька нас на день рождения зовет. Поехали.
   Я даже подпрыгнула.
   - Ну уж нет.
   - Ну уж да, - передразнил он.
   - Слушай, - заныла я, - вы там совершенно ни к чему.  Я  плохого  про
вас сказать не хочу, но... вы там не к месту.  Человек  один  приезжает,
очень дорогой мне человек, и... не будь свиньей, - выпалила я.
   Павел и Гиви переглянулись.
   - День рождения - это святое, - начал паясничать Павел, - а когда так
упрашивают - не откажешь. Едем.
   Я плюнула с досады и ушла.
   Прежде чем ко мне отправиться, заехали на рынок.
   - Много гостей ожидается? - поинтересовался Павел, но я  отвечать  не
стала. Закупила все, что хотела, и уже в машину села, а Павел  опять  ко
мне полез.
   - Что это ты недовольная?
   - На день рождения приличные люди без подарка не ходят, - съязвила я.
   - Мишка, организуй даме подарок.
   - Тоже мне дама, - фыркнул тот, но убрел, а вернулся с букетом роз  и
духами. Я понюхала и сказала:
   - Страшная гадость.
   - Чего б понимала!
   - Конечно, я их внутрь не принимаю.
   Тут Витек как засмеется и говорит:
   - Он одеколон пьет, и то редко, как деньги появились.
   Тут все смеяться стали, а Мишка разозлился и хотел меня  ударить,  но
Павел вмешался:
   - Отстань от нее.
   А я так этим  словам  обрадовалась,  словно  мне  и  вправду  подарок
сделали.
   Приехали ко мне, и я сказала Гиви:
   - Напросился в гости, значит, помогай.
   Гиви из-за ерунды не заводится, руки вымыл, фартук  подвязал  и  стал
помогать. В моем фартуке он выглядел смешнее не  придумаешь,  но  я  эти
мысли при себе держала, и мы очень мило время провели.
 
*** 
 
   Утром в половине десятого Роланд позвонил.  Я  поговорила  с  ним,  а
потом со свекровью, и так это на меня повлияло,  что  я  даже  в  ванной
заперлась ненадолго и все думала, какой у меня замечательный сын и как я
по нему скучаю, и на душе так хорошо было, светло и чисто.
   Я блузку белую погладила, надела ее с темной  юбкой,  подкрасилась  и
прическу сделала, в общем, готова была гостей встречать. Павел  на  меня
косился, а потом спросил:
   - Кто будет?
   Я плечами пожала:
   - Специально никого не  приглашала.  Придут  друзья,  кто  сможет,  -
помолчала немного и решилась попросить:
   - Павел, можно я скажу, что ты мой родственник из Москвы, с  друзьями
по делам приехал?
   - Скажи.
   Первой пришла, конечно, Юлька, моя подруга. Мы с ней с детского  сада
дружим, в одном дворе росли. В детстве нас дразнили "Юльки-свистульки".
   - Вот это да, думала - первая, а у тебя народу прорва. Что  за  люди?
Знакомь.
   Ну, я что-то наплела про  племянника  теткиного  мужа,  вроде  сошло.
Юлька    дама    разведенная,    вполне    самостоятельная,     мужиками
заинтересовалась. Павлом. Оно и понятно. Пришли  еще  две  подружки,  мы
вместе в школе работаем, и вроде бы надо за стол садиться,  да  я  время
тянула, ждала.
   - Пора за именинницу пить, -  хохотнула  Ольга,  а  Юлька,  улыбаясь,
сказала:
   - Нет у тебя понятия. Константина Осиповича ждем.
   Я,  конечно,  покраснела.  Тут  в  дверь  позвонили,  и  я   кинулась
открывать. На пороге стоял Константин  Осипович  с  огромным  букетом  в
руках. Сказал:
   - Здравствуй, Юленька, - и руку мне поцеловал, а я залилась  краской,
потому что неловко было, что в квартире эти типы сидят. Я их представила
все с той же историей про племянника  и  опять  покраснела,  потому  что
врать ему было стыдно. Тут меня поздравлять стали,  подарки  вручать,  и
Константин Осипович коробку протянул.
   - Вот, Юленька, долго искал. Не знаю, угодил ли.
   В коробке  была  керамическая  ваза.  Я  взглянула,  брови  удивленно
подняла.
   - Да-да, - кивнул Константин Осипович, -  зашел  в  одну  лавчонку  в
Каире, а там такая красота. Случаются еще подобные чудеса.
   - Спасибо, - сказала я и его поцеловала. - Надо будет придумать,  где
ее поставить. Это просто прелесть что такое.
   Сели за стол и за меня выпили. Поначалу я за своих бандитов  боялась,
как бы они все не испортили, но оказалось - зря. Вели  они  себя  вполне
прилично. Мишка тихо скучал, остальные же помалкивали  и  девчонок  моих
слушали.
   - В школе работаешь? - спросил Павел Юльку. Я испугалась, когда он ей
тыкать начал, но она вроде бы была не против.
   - Нет. Бухгалтером в казино.
   - Это "Встреча", что ли?
   - Нет, у нас потише.
   - Значит, у тебя Юлька свою зарплату просаживает? -  спросил  смеясь,
легко спросил, без нажима, но я сразу почувствовала, насторожился.  И  у
меня в груди похолодело: нюх у  него  собачий,  он  все  время  топтался
где-то рядом, легкий толчок - и он поймет.
   - Да брось ты, - засмеялась Юлька. - Разве ее к нам вытащишь? Правда,
один раз все-таки пришла, долго я ее уговаривала, да не повезло, как раз
в этот вечер ее муженек у нас облаву устроил. В общем,  испортил  вечер.
Юлька подобные заведения и так не жалует, а после того случая ее и вовсе
к нам не вытащишь. Она у нас дама книжная.
   - Ага, - усмехнулся Павел, а я вспомнила вечер,  о  котором  говорила
Юлька. Тогда все и началось.
   Роланд был в лагере, муж на  боевом  посту,  вот  я  и  решила  Юльку
навестить, давно собиралась. Она мне что-то вроде экскурсии устроила,  я
в рулетку поставила и немного выиграла. Потом Юльку по делам позвали,  и
она ушла. А я возле одного стола задержалась, за игрой наблюдая. Вот тут
я его и увидела. Он сидел напротив, голову поднял и на  меня  посмотрел.
Губы едва заметно дрогнули в улыбке, взглянул в упор, и  чудился  в  том
взгляде отблеск костра, где мужчина был хозяином, а женщина  знала  свое
место. Я испуганно попятилась, чувствуя  страх  и  сладостное  томление,
торопливо покинула зал и пошла Юльку искать. А потом, когда приехал  муж
со своей гвардией, я опять увидела его. Он стоял у столика,  пил  что-то
из высокого бокала, равнодушно глядя по сторонам, но  было  в  его  позе
что-то, отчего я поняла: у него неприятности. И вдруг решилась. Подошла,
встала рядом и спросила:
   - Какие-нибудь проблемы?
   - Так, самую малость, - улыбнулся он.
   - Паспорт?
   - Меня здесь хорошо знают, - пожал он плечами, а я спросила:
   - Оружие? Положите в мою сумку, - и поставила ее между нами.
   Он удивленно вскинул брови, а я поспешно добавила:
   - Меня проверять не будут, вон тот тип - мой муж.
   И тут он засмеялся, весело так, и я засмеялась, а чувство было такое,
словно мы знаем друг друга давным-давно. Я в сторону отошла. Тут и Юлька
появилась, и мы посидели некоторое время, болтая. На самом деле я просто
хотела убедиться, что у него не будет неприятностей, а потом направилась
к мужу.
   - Вот уж не думала с тобой встретиться, - сказала хмуро.
   - Вижу твою радость.
   - Ты испортил мне вечер, - сказала я и прошла мимо.
   На улице я постояла возле крыльца, подставив лицо ночному  ветру,  и,
улыбаясь, домой пошла. На углу меня догнала машина. Дверь  открылась,  и
он сказал:
   - Юлия Михайловна, садитесь, пожалуйста, я отвезу вас домой.
   Через неделю я подала на развод.
 
*** 
 
   Я очнулась от воспоминаний,  потому  что  Константин  Осипович  вдруг
поднялся и сказал:
   - Юленька, я же забыл совсем, - он вышел в  прихожую,  а  вернулся  с
книгой в руках, - вот, купил в Москве.
   - Идет торговля? - обрадовалась  Юлька  и  книгу  схватила.  Конечно,
девчонки тоже руки протянули, а я затосковала.
   - Что ж, у нас есть повод еще раз  поздравить  именинницу,  -  сказал
Константин Осипович, а Павел спросил, в чем дело, а Константин  Осипович
заулыбался:
   - Как, Юленька не сказала? Она у нас необыкновенно скромный  человек.
У нее вышла книга.
   - Это не совсем так, - торопливо влезла я, - это только мой перевод с
английского.
   - Вот, пожалуйста, в этом вся Юленька.
   Павел взял книгу, а у меня живот  прихватило:  ох  как  некстати.  На
обложке красовался здоровенный детина бандитского  вида  с  автоматом  в
руках (обложка мне ужасно не нравилась).
   - Экстремальная ситуация, - прочитал  Павел.  -  Проблема  выживания.
Интересно.
   Куда уж интересней.
   - Бог с ней, с книгой, - сказала я, - давайте лучше выпьем.
   И чего это я так разволновалась? Тут я стала Константина Осиповича  о
работе расспрашивать. Он, кстати, прилетел  всего  на  несколько  часов,
чтобы  меня  поздравить,  я  об  этом  знала  и  ценила.  Рассказчик  он
необыкновенный. Он археолог и прекрасный педагог. Я  его  слушала  и  за
Павлом наблюдала. Сидел  он  задумчиво,  может,  слушал  внимательно,  а
может, и не слышал ничего вовсе, не понять.  Потом  Константин  Осипович
попросил нас спеть. Юлька за фортепиано села, и мы  исполнили  несколько
романсов. С большим чувством, как говорят в  таких  случаях.  Константин
Осипович опять мне руки целовал и все говорил,  какая  я  замечательная,
скромная и вообще необыкновенная. Ну и все  вроде  бы  нормально  пошло.
Выпивали,  разговаривали,  потанцевали   немного.   В   одиннадцать   за
Константином  Осиповичем  машина  пришла,  мы  его  проводили,  девчонок
отправили и в квартиру вернулись.  Я  быстро  со  стола  убрала,  посуду
перемыла - и спать.
 
*** 
 
   Утром в кухне обнаружила Павла с моей книгой в руке.
   - Интересная книжка, - сказал он.
   - Видишь фамилию на обложке? - взъелась я. - Я - только переводчик.
   - А что, на английском больше  ничего  не  было,  чтоб  ты  перевести
смогла?
   - Было предложение. Я согласилась. Ты этих дел не понимаешь, и судить
не можешь.
   - Конечно. Куда мне. Интересная книжка.
   - Ну интересная, и что? Надо полагать, ты мне это неспроста говоришь,
и что ты имеешь в виду?
   - Ладно, черт с ней, с книжкой. Этот хмырь, он жених, что ли?
   - Тебе что за дело?
   - Да он тебе в папаши годится.
   - Глупость какая. Константин Осипович человек исключительный, он...
   - Да понял я, понял... Женатый?
   - Он? - удивилась я. - Нет.
   - Ясно. На тебе жениться хочет?
   - Ты чего привязался? - разозлилась я.
   - Да или нет?
   - Это не твое дело.
   - На кой он тебе черт? Мужичонка плюгавенький, чего с ним делать-то?
   - Не смей о нем так говорить, - прорычала я, покидая кухню, Павел  за
мной побрел.
   - Нет, серьезно, он что, тебе нравится?
   - Нравится, - не выдержала я.
   - Спятила? Разве это мужик?
   - По-твоему, мужик - это неандерталец вроде  тебя?  Я  собираюсь  всю
жизнь детей учить, а не воевать в джунглях. И вообще,  чего  ты  ко  мне
привязался?
   - Жалко мне тебя. Дура. Вроде люди не чужие.
   - Ты похмелился, что ли? - удивилась я.
   - Я не похмеляюсь. Ты глазами не зыркай. Все я  понимаю,  книжки  там
всякие, романсы, свечи, салфетки.  Только  он  чуть  получше  чучела.  И
дурак. Приехал за тридевять земель к бабе на день рождения и что привез?
Какой-то горшок, на него без слез не взглянешь.  Значит,  жмот.  А  если
мужик для бабы баксы жмет, значит, она ему как пятая нога ослу.
   - Ваша бандитская психология нам известна, детективы смотрим.  Только
горшку этому лет триста и стоит он таких денег, которые  тебе  потратить
слабо на жену-манекенщицу. А сам ты темный и дикий,  и  говорить  мне  с
тобой неинтересно.
   - Дура ты, - заявил Павел и ушел к телевизору. А я  пошла  прикинуть,
куда можно вазу поставить.
   В дверь позвонили. На пороге стоял бывший с букетом.
   - Привет, защитник, - сказала я.
   - Поздравляю с днем рождения. Хотел зайти вчера, но не решился.
   - И правильно, - заметила я, отправляя цветы в мусорное ведро.
   - Цветы-то при чем? - вздохнул Валерка.
   - Цветы ни при чем. Ты зачем явился?
   - Я же сказал.
   - Поздравил? До свидания.
   Тут Павел возник.
   - Привет, мент. Как отпуск?
   - Наверное, придется на работу выходить.
   - Что так?
   - Братва воюет.
   - Так братве положено.
   - Ну, не скажи. Городок был тихий, пока ты не явился.
   - И что теперь в нем такого особенного?
   - Боксера убили. Сегодня. Возле собственного подъезда.  И  охрана  не
уберегла. Один выстрел из винтовки - и нет Боксера.
   Я плюхнулась на табурет и глаза вытаращила. Неужто Боксера  тоже  мои
прибрали? Когда, да и зачем? Быть того не может. Павел хмурился.
   - Выходит, Мотя все-таки его достал.
   - Достал, достал, - словно радуясь, сказал Валерка,  а  я  облегченно
вздохнула: Мотин грех.
   - Значит, теперь Мотя весь город под себя подомнет?
   - Может, так, а может, нет, -  разулыбался  Валерка,  -  ребятишки  к
Афганцу кинулись, боятся, что Мотя их передушит, Афганец их  принял,  но
предупредил, что война ему без надобности, и  кто  за  убиенного  мстить
удумает, сам в покойниках окажется.
   - Миротворец, - сплюнул Павел.
   - Ну, не скажи. Что-то он имеет в виду.
   - А ты что в виду имеешь, мент?
   - Ничего. В отпуске я.
   Валерка повернулся и из квартиры пошел. Павел по  комнате  вышагивал,
мотивчик насвистывая. Я минут пять поскучала, потом к нему полезла:
   - Это хорошо или плохо?
   - Что?
   - То, что Валерка сказал?
   - Что вообще за человек твой муж?
   - Бывший-то? Правду сказать?
   - А то?
   - Редкий подлец. И просто так ничего не делает.  Просто  так  у  него
снега под Новый год не выпросишь.
   - Как же ты так с ним лопухнулась?
   - Вот так. Бдительность потеряла. Верить Валерке только псих может.
   - Да пусть вертится, кому мешает?
   - Слушай, а вы когда домой собираетесь? Загостились.
   - Ты лучше заткнись.
   Я заткнулась. Через полчаса пришел Гиви, мы в это время на кухне  чай
пили, он взял чашку и говорит:
   - Мотя предлагает обсудить наши дела.
   Я вскочила и из кухни попятилась.
   - Совсем обнаглели, - говорю, - дайте хоть с  кухни  уйти,  ничего  я
слышать не желаю.
   И тут Павел такое сказал, я аж подпрыгнула:
   - Кончай тарахтеть. Лучше подумай, как на встречу оружие пронести,  -
вот прямо так и сказал.
   Я чертыхнулась и ушла, дверью хлопнув. И думать  стала,  ну,  сначала
так, из интереса, словно кроссворд разгадывала,  а  потом  увлеклась.  У
меня всегда так.
   За обедом Павел взглянул на меня и спрашивает:
   - Ну?
   Я плечами пожала.
   - Как обыскивать будут.
 
*** 
 
   Мишку оставили дома,  отправились  вчетвером.  Подъехали  к  дому  на
окраине. Дом как дом. Здесь нас встретили. Витек в машине остался, а  мы
в холл вошли. Пятеро здоровенных парней в  холле  выглядели  грозно,  но
были далеко не  так  хороши.  Глазки  от  пьянства  заплывшие,  движения
замедленные, а расположились так, что одной очередью из  автомата  можно
уложить всех. В общем, впечатления не произвели.
   Трое подошли к нам, На мне платье  легкое,  сантиметров  десять  выше
колен, вырез огромный - грудь наружу. В голову не придет, что под этакой
тряпицей можно что-то спрятать. Пистолет  был  прикреплен  к  внутренней
стороне бедра. Идти не очень удобно, но в жизни бывали моменты и похуже.
Только если научно-технический прогресс и сюда шагнул, весь мой маскарад
- ерунда сущая. Однако наука отсутствовала. Обыскивали  по  старинке.  Я
подбоченясь встала, паренька взглядом мазнула и сказала:
   - Руки вымой.
   Он меня торопливо обшарил, на груди задержался, ухмыляясь блудливо, и
в сторону отступил. Павла и Гиви тоже обыскали и тоже ничего  не  нашли,
да и нечего было искать.
   - Пожалуйста, проходите, - сказал парень, такой вежливый, точно и  не
бандит вовсе, а метрдотель в дорогом ресторане. Мы вошли в комнату,  где
у окна замерли два здоровяка в одинаковых водолазках,  а  в  креслах  за
столом сидели Мотя и Афганец. Я и Павел сели, а  Гиви  за  нашей  спиной
замер, следя за дверью и ребятами у окна.
   - А мы все гадаем, - усмехнулся Мотя, - чего ты везде ментовскую жену
таскаешь?
   - Ты для этого звал? - без улыбки спросил Павел. Усмешка  с  Мотиного
лица исчезла.
   - У нас были недоразумения, - через минуту  сказал  он.  -  Ты  здесь
чужой, а у нас своих дел достаточно.
   Я сидела, сцепив руки на подлокотниках, словно  в  кресле  у  зубного
врача,  и  дрожала  мелкой  дрожью.  Мотя  с  серым,  землистым   лицом,
красноватыми крысиными глазками  и  дергающимися  руками  вызывал  тихий
ужас. То, что он псих, было ясно без обследования, а чего можно ждать от
психа?
   - Неприятности - это когда ты меня пристрелить решил? -  зло  спросил
Па