а дня назад наш главарь вернулся мертвецки пьяным.  Я  дождался,  пока  он
заснет и, когда он захрапел, проверил шов его платья.  Мне  удалось  извлечь
одну из заколок, но он пошевельнулся, и я  убежал,  не  осмелившись  забрать
другую.
   Ма Чжун воздержался от выказывания своего удовлетворения и  с  еще  более
свирепым видом, чем раньше, рявкнул:
   - Веди меня к тому человеку! Толстяк снова затрепетал и крикнул:
   - Не выдавайте меня Хуан Сану, он убьет меня!
   - Для тебя существует более опасный человек, чем Хуан Сан, и этот человек
- я. При первом признаке предательства я затащу тебя в темный угол и... раз,
перережу тебе горло. Понятно? Ну, показывай же дорогу!
   Напуганный до предела человечек двинулся в путь. Они вернулись на главную
улицу, затем миновали несколько узких улочек, которые вывели их к  городской
стене. Место было совершенно безлюдным, и в темноте  едва  виднелась  старая
развалюха.
   - Это там! - пробормотал невольный провожатый,  пытаясь  убежать.  Но  Ма
Чжун схватил его за воротник и потащил к дому. Сильно ударив ногой в  дверь,
он крикнул:
   - Хуан Сан, я тебе принес золотую заколку!
   Послышался сильный шум, загорелась лампа, и появилась  костлявая  фигура.
Она была такого же роста, что и Ма Чжун, но, вероятно, весила фунта  на  три
меньше.
   Подняв  масляный  светильник,  человек  внимательно  оглядел  посетителей
своими маленькими злобными глазками. Забористо выругавшись, пробормотал:
   - Так, значит, эта грязная крыса украла мою заколку? - И  повернувшись  к
Ма Чжуну, добавил:
   - А ты как замешан в этом деле?
   - Я хочу купить всю пару. Когда этот кусок  протухшего  мяса  принес  мне
единственную заколку, я понял, что он хочет меня провести, и ласково  убедил
его сказать, где бы мог найти вторую.
   Хуан Сан разразился громким смехом,  демонстрируя  неровные,  пожелтевшие
зубы.
   - Дружище, думаю, с тобой мы договоримся! Но  прежде  моей  ноге  следует
пересчитать ребра этого жирного ворюги, чтобы научить уважению к старшим!
   Он поставил светильник на землю, чтобы ничто  не  мешало  его  движениям.
Действуя с неожиданной  быстротой,  лжемонах  опрокинул  светильник  толчком
ноги. Ма Чжун отпустил  его  воротник,  и  несчастный  метнулся  прочь,  как
вылетающая из лука стрела.
   Хуан Сан непристойно выругался и сначала  хотел  пуститься  в  погоню  за
беглецом. Ма Чжун за рукав удержал его.
   - Брось, оставь его, - сказал  он,  -  Позднее  у  тебя  будет  время  им
заняться. Пока же не забывай, что у нас есть срочное дельце.
   - Если у тебя есть с собой деньги, мы  быстренько  его  уладим.  Всю  мою
жизнь меня преследуют неудачи, и у меня ощущение, что эти проклятые  заколки
еще причинят мне неприятности, если я поскорее от них не избавлюсь. Одну  ты
видел. Вторая совершенно такая же. Какую цену ты за нее дашь?
   Ма Чжун оглянулся вокруг. Из-за туч показалась луна, и  он  заметил,  что
местность безлюдна.
   - Где остальные члены твоей шайки? - спросил он. - Я не люблю вести  свои
дела перед свидетелями.
   - Не беспокойся. Они занимаются  своими  обычными  делишками  в  торговых
кварталах.
   - В таком случае, - заявил ледяным тоном Ма Чжун, -  ты  можешь  оставить
заколку при себе, грязный убийца. Хуан Сан отскочил назад.
   - Кто ты такой, собака? - завопил он.
   - Я помощник его превосходительства судьи Ди, - ответил Ма Чжун.  -  И  я
отведу тебя в присутствие, где ты  ответишь  за  убийство  Чистоты  Нефрита.
Пойдешь ли ты сам без  уговоров  или  же  тебя  надо  сначала  превратить  в
отбивную?
   - Впервые слышу имя этой девки, но знаю, на что способны  грязные  ищейки
вроде тебя и растленные судьи, которые их используют как  охотничьих  собак.
Когда я окажусь в тюрьме, вы навесите на меня  еще  несколько  преступлений,
истинных авторов которых вы не смогли раскрыть, и будете пытать меня, пока я
не сознаюсь, что они  моих  рук  дело.  Спасибо,  я  предпочитаю  попытаться
ускользнуть от вас.
   Произнося последние слова, он резким движением ноги хотел попасть  в  низ
живота Ма Чжуна. Ма Чжун ушел от нападения и попытался кулаком ударить  Хуан
Сана по голове. Тот защитился по лучшим правилам искусства и ответил выпадом
в сторону сердца противника. Но пока что в схватке ни один из противников не
был серьезно задет.
   Ма Чжун понял, что на этот раз встретил равного себе противника. Хуан Сан
был потоньше, чем он, но крепость его костей  уравновешивала  их  силы.  Что
касается его манеры заниматься благородным искусством,  то  она  была  столь
близка к совершенству, что разбойник  должен  был  принадлежать  к  восьмому
классу. Ма Чжун относился к девятому, но это преимущество нейтрализовывалось
отличным знанием местности, которым обладал Хуан Сан.
   После долгой и ожесточенной борьбы Ма Чжун сумел провести удар  локтем  в
левый глаз  Хуан  Сана.  Тот  ответил  ногой,  задев  бедро  Ма  Чжуна,  что
существенно ограничило его возможность атаковать ногами.
   И сразу же новый удар ногой был нацелен ему в пах. На этот  раз  Ма  Чжун
отскочил назад, и правой  рукой  схватил  ступню  противника.  Он  готовился
нажать  ладонью  на  колено  бандита  с  тем,  чтобы  его  нога   оставалась
выпрямленной и позволила бы удерживать того на расстоянии, пока он  не  смог
бы подкосить вторую ногу. К" несчастью,  Ма  Чжун  поскользнулся.  Хуан  Сан
воспользовался этим, чтобы согнуть ногу в колене и с размаху  ребром  ладони
ударить Ма Чжуна по шее, что является одним из  девяти  смертельных  выпадов
китайского бокса.
   Но в это мгновение Ма Чжун повернул голову и остановил удар челюстью.  Не
будь этого спасительного движения, ему пришел бы конец. И все же он оказался
вынужден отпустить ногу Хуан Сана  и,  шатаясь,  отступить-кровь  больше  не
приливала к его мозгу. Обессиленный, с затуманившимся взглядом, он находился
на милости врага.
   Блистательный борец древности сказал: "Когда два соперника равны по силе,
весу и технике, исход схватки определяет дух". И  если  Хуан  Сан  мастерски
владел технической стороной  великого  искусства,  он  продолжал  оставаться
всего лишь грубым животным. Чтобы прикончить беззащитного Ма Чжуна,  он  мог
выбрать любой из девяти смертельных приемов, но низменное желание  причинить
страдание своему врагу побудило его вновь ударить ногой в пах.
   Самоповторение  -  непростительная  тактическая  ошибка.   У   Ма   Чжуна
кровообращение еще недостаточно восстановилось, чтобы он  мог  прибегнуть  к
хитроумной  обороне.  И  он   принял   единственное   возможное   в   данных
обстоятельствах решение - двумя руками схватил вытянутую  ногу  и  резко  ее
вывернул. Хуан Сан взвыл от боли, когда его коленная чашечка была вывихнута.
Бросившись на бандита, Ма Чжун повалил его  и  коленями  придавил  живот.  А
затем, чувствуя, что силы его иссякают, соскользнул на землю и  откатился  в
сторону, чтобы уйти от быстрых кулачных ударов негодяя.
   Вытянувшись  на  спине,   он   начал   тайные   дыхательные   упражнения,
восстанавливающие кровообращение.
   Когда сознание его  прояснилось,  а  нервная  система  стала  действовать
нормально, он вскочил. Хуан Сан предпринимал бешеные усилия, чтобы поступить
также. От точного удара ногой он головой ударился о землю. Ма Чжун развернул
тонкую и длинную цепочку, какие носят стражники вокруг пояса и, наклонившись
к побежденному, связал ему за спиной руки. Подтянув  их  как  можно  выше  к
плечам, он сделал скользящую петлю из конца цепочки и накинул ее на шею Хуан
Сана.
   Закончив эту работу, Ма Чжун присел на корточки.
   - Ты, мерзавец, едва не доконал меня! - сказал он. - А теперь  сознавайся
в содеянном тобой преступлении, чтобы избавить нас от лишней работы.
   - Если бы не мое обычное невезение, судейская ищейка, ты  был  бы  сейчас
мертв!  -  задыхаясь,  пробормотал  Хуан  Сан.  -  Но  лучше  оставь  своему
растленному судье эту заботу -  вырвать  у  меня  признание  в  воображаемых
преступлениях!
   - Как хочешь, - не стал настаивать Ма Чжун.
   Подойдя к первому дому улочки, он долго стучал в дверь, пока не проснулся
хозяин.
   - Я помощник его превосходительства судьи Д и, - объяснил ему Ма Чжун.  -
Немедленно бегите к главному надзирателю этого района и  от  меня  передайте
ему приказ сразу же идти сюда с четырьмя людьми и двумя бамбуковыми шестами.
   Посланец  отправился,  а  Ма  Чжун  вернулся  стеречь  пленника,  который
встретил его потоком отборнейших ругательств.
   Прибывшие надзиратель и его люди сделали  из  бамбуковых  шестов  носилки
Хуан Сана. Ма Чжун набросил на него найденное  в  лачуге  старое  платье,  и
маленький отряд двинулся к ямы-ню.
   Задержанный  был  передан  тюремщику,  который  получил  приказ   вызвать
костоправа для ухода за коленом негодяя.
   Секретарь Хун и Тао Ган еще не ложились спать. Они дожидались возвращения
товарища  в  кабинете  первого  писца  и  обрадовались,  узнав   о   захвате
преступника.
   Со счастливой улыбкой секретарь объявил:
   - Вот подвиг, который следует достойно отпраздновать!  На  главной  улице
есть ресторанчик, который открыт всю ночь. Что, если мы туда отправимся?
   Глава 13
   СУДЬЯ ДИ ВЫНУЖДАЕТ УБИЙЦУ ЧИСТОТЫ НЕФРИТА СОЗНАТЬСЯ В СВОЕМ ПРЕСТУПЛЕНИИ.
КАНДИДАТ НА ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЭКЗАМЕНЫ ПОЛУЧАЕТ ХОРОШИЙ УРОК
   На следующий день вечером судья Ди вернулся в Пуян. Перекусив в кабинете,
где он выслушал короткий отчет секретаря Хуна о том, что произошло за  время
его отсутствия, судья вызвал Ма Чжуна и Тао Гана.
   - Итак, мой  доблестный  соратник,  -  сказал  судья  Ма  Чжу-ну,  -  мне
сообщили, что ты схватил "нашего" человека! Расскажи-ка подробности.
   Ма Чжун описал два насыщенных приключениями вечера и в заключение сказал:
   -  Этот  Хуан   точно   соответствует   описанию,   данному   мне   вашим
превосходительством. Более того, обе заколки совершенно сходны с  теми,  что
представлены на рисунке из дела.
   Судья удовлетворенно кивнул головой.
   -  Если  ничего  не  произойдет,  я  думаю,  завтра  мыс  этим  покончим.
Секретарь,  пусть  все,  причастные  к  делу  улицы  Полумесяца,  будут   на
завтрашнем заседании. А теперь, Тао  Ган,  скажи  мне,  что  ты  разузнал  о
госпоже Лян и господине Линь Фане.
   Тао Ган дал  отчет  о  своем  задании,  не  забыв  упомянуть  ни  попытку
покушения на его жизнь, ни своевременное вмешательство Ма Чжуна.
   Судья Ди одобрил, что Тао Ган до его возвращения больше не приближался  к
дому Линь.
   - Завтра, - объявил он, - мы проведем совет по делу "Лян против Линь".  Я
изложу вам выводы, к которым пришел после изучения дела, и расскажу о мерах,
которые намерен предпринять.
   Отослав затем  своих  помощников,  он  приказал  первому  писцу  принести
пришедшие за время его отсутствия официальные бумаги.
   Известие, что убийца с улицы Полумесяца находится за решеткой,  разошлось
по Пуяну с быстротой молнии. На следующее утро, задолго до открытия суда,  у
ямыня собралась многочисленная толпа.
   Сев в большое кресло, судья Ди сразу же  взял  свою  красную  кисточку  и
составил приказ тюремщику. Чуть погодя два стражника втолкнули  в  зал  Хуан
Сана. Они грубо заставили его склонить колени  перед  возвышением,  а  когда
заключенный застонал, сгибая свою пораненную ногу, начальник стражи  крикнул
ему:
   - Тихо! Слушай его превосходительство!
   - Как тебя  звать?  -  спросил  судья.  -  И  из-за  какого  преступления
находишься ты перед этим судом?
   - Меня зовут... - начал Хуан Сан. Начальник стражи дубинкой ударил его по
губам, говоря:
   - Грязная собака, используй должные выражения, обращаясь к суду!
   - Меня, ничтожного, зовут Хуан, - с ненавистью в голосе  вновь  заговорил
вор.. - Мое имя - Сан. Я честный нищенствующий монах  и  отказался  от  благ
этого мира. Прошлой ночью на меня напал один из ваших людей, и меня  бросили
в тюрьму по причине, которая мне неизвестна.
   - Мерзкий пес! - возвысил голос судья.  -  Ты  что,  уже  забыл  убийство
Чистоты Нефрита?
   - Чистота... это вы так утверждаете! Но не надо навешивать на меня смерть
шлюхи, которая повесилась у матушки Пао! Прежде всего, она сама  повесилась,
а затем  -  меня  там  не  было,  когда  это  случилось.  Это  многие  могут
засвидетельствовать.
   - Избавь нас от твоих гнусных историй. Я, начальник этого уезда,  заявляю
тебе, что в ночь с шестнадцатого на семнадцатое ты убил сначала  ужасающе  с
ней обойдясь Чистоту Нефрита, единственную дочь мясника Сяо Фухана.
   - У меня нет календаря, ваше превосходительство, и я не имею ни малейшего
представления о том, что делал или не делал той ночью. А имена,  которые  вы
только что назвали, мне ничего не говорят.
   С задумчивым видом судья Ди погладил свою  бородку.  Хуан  Сан  полностью
соответствовал образу преступника, который он себе нарисовал. Кроме того,  у
него найдены две украденные золотые, заколки. И  все  же  в  его  отрицаниях
звучала неоспоримо правдивая нотка. Внезапно новая мысль пришла судье на ум.
Склонившись над заключенным, он сказал ему:
   - Смотри на своего судью и внимательно слушай меня, пока я  освежаю  твою
память. В юго-западном районе этого города, за  решеткой  расположена  улица
мелких лавочников, называемая улицей Полумесяца. На  углу,  образуемом  этой
улицей и узким проездом, находится  мясная  лавка.  Дочка  мясника  спала  в
каморке над  кладовой.  Разве  ты  не  проник  в  комнату  к  этой  девушке,
воспользовавшись свисавшей из окна тряпкой? Разве ты не изнасиловал  девушку
прежде, чем удушить ее и сбежать с ее золотыми заколками?
   По искре воспоминания, мелькнувшей Р единственном глазу, который Хуан Сан
еще был способен открыть, судья понял, что в его руках истинный преступник.
   - Признайся в своем преступлении! - выкрикнул он. - Или же  тебя  следует
подвергнуть пытке, чтобы заставить говорить?
   Заключенный пробормотал несколько неразборчивых слов, но наконец сказал:
   - Вы можете  обвинять  меня  в  любых  преступлениях,  каких  вам  только
заблагорассудится, но, чиновная сука,  тебе  придется  долгонько  подождать,
чтобы я сознался в убийстве, в котором невиновен.
   - Пусть этому наглецу дадут пятьдесят ударов кнутом! - приказал судья.
   Стражники содрали с Хуан Сана одежду, обнажив мускулистое  тело.  Тяжелый
ремень со свистом ввинтился в воздух, прежде чем хлестнуть по спине, которая
вскоре  превратились  в  кровоточащее  месиво.  Наказываемый  ни  разу   'не
вскрикнул. Только глухие постанывания выдавали его страдание. На пятидесятом
ударе он рухнул без сознания на пол.
   Начальник стражи привел его в себя, сжигая  у  него  под  носом  уксус  и
предложив затем чашку крепкого чая, которую Хуан Сан презрительно оттолкнул.
   - Это лишь  самое  начало,  -  заметил  судья.  -  Если  ты  не  решишься
признаться, мы прибегнем к настоящей пытке. У тебя выносливое тело, и у  нас
есть весь день впереди.
   - Если я признаюсь, - сказал несчастный хриплым голосом,  -  вы  отсечете
мне голову. Если я не признаюсь, вы будете меня  пытать,  пока  не  наступит
смерть. И все  же  я  предпочту  последнее.  Испытываемую  боль  вознаградит
удовольствие от причиняемых вам бесконечных хлопот, чиновничьи твари!
   Рукоятью бича  начальник  стражи  заткнул  обвиняемому  рот  и  собирался
ударить его еще раз, но судья Ди поднял ладонь. С грязным ругательством Хуан
Сан выплюнул несколько зубов.
   - Подведите эту наглую собаку, - сказал судья. - Хочу ближе взглянуть  на
него.
   Стражники безжалостно приподняли заключенного. Долго вглядывался судья  в
глаз, который не был разбит локтем Ма Чжуна и поблескивал жестоким огнем.
   Передо мной, рассуждал судья, истинный образец закоренелого  преступника,
способного, ни в чем не признавшись, умереть под пыткой. Припомнив слова  из
разговора бандита с Ма Чжу-ном, как тот их ему передал, он внезапно  подумал
о некоторых произнесенных Хуан Саном фразах и приказал:
   - Поставьте этого человека на колени!
   Взяв лежавшие перед ним золотые заколки,  он  бросил  их  на  землю.  Они
покатились по камням пола и замерли  совсем  рядом  с  заключенным,  который
мрачно на них посмотрел.
   Судья приказал начальнику стражи подвести мясника Сяо. Когда тот встал на
колени рядом с обвиняемым, судья сказал ему:
   - Я знаю,  что  эти  драгоценности  приносят  несчастье.  Но  вы  еще  не
объяснили мне, в чем именно дело.
   - Много лет назад, ваше превосходительство, моя семья жила в  достатке  и
радости. Но однажды моя бабушка купила эти заколки  у  одного  ростовщика  и
этим достойным сожаления  поступком  навлекла  ужасающее  проклятие  на  наш
честный дом. Эти заколки влекут за собой несчастье из-за связанного с ними в
прошлом не знаю какого, но  страшного  преступления.  Через  несколько  дней
после их покупки моя бабушка была убита двумя взломщиками, которые,  убегая,
унесли заколки. Пытаясь их продать, несчастные были схвачены, и им  отрубили
головы. Почему мой отец не уничтожил тогда же этих посланниц  беды?  Но  это
был исполненный добродетели  человек,  да  будет  навеки  благословенна  его
память!  Чувства  семейной  преданности  возобладали  в  нем  над  природной
мудростью.  В  следующем  году  заболела  моя  мать.   Она   жаловалась   на
таинственные головные боли и  скончалась  после  долгой  болезни.  Мой  отец
утратил остававшиеся у него скромные средства и последовал за ней в  могилу.
Еще тогда я  хотел  продать  эти  зловещие  драгоценности,  но  моя  супруга
настояла, чтобы мы их сохранили на случай нужды. Вместо того, чтобы укрыть в
надежном месте, это глупое создание  дозволило  дочери  носить  их,  и  ваше
превосходительство видит, что произошло с несчастным ребенком.
   С глубоким вниманием прислушивался Хуан Сан  к  этой  плачевной  истории,
рассказанной легко понятным ему языком.
   - Будь проклято небо! Будь проклят ад! - внезапно взорвался он. -  Почему
потребовалось, чтобы именно я украл эти заколки? По залу пронесся шепот.
   - Тихо! - воскликнул судья. И, отпустив мясника Сяо, сказал сочувствующим
тоном обвиняемому, - Никто не  может  скрыться  от  воли  небес,  Хуан  Сан.
Признаешься ты или нет, имеет мало значения. Против тебя само небо, и ты  не
избежишь своей участи, здесь ли или же в аду!
   - Ну, и плевать мне на  это!  -  громко  произнес  заключенный.  -  Но  я
предпочитаю покончить с этим делом. И, повернув голову к начальнику  стражи,
добавил:
   - Все-таки  дай  мне  чашку  твоего  мерзкого  питья,  подонок!  Безмерно
возмущенный начальник стражи хотел возразить, но, подчиняясь властному жесту
судьи, принес чашку чая, ничего не сказав.
   Вылив его несколькими глотками, Хуан Сан сплюнул на пол и начал:
   - Перед вами человек, которого всю жизнь  преследует  невезение.  С  моим
телосложением я мог бы закончить свое существование главарем крупной  шайки.
Но вы видите, каков мой удел! Я один из лучших  борцов  нашей  империи,  мой
учитель знал все уловки, все тайные приемы... Увы, на мою беду, у него  была
слишком красивая дочь. Она понравилась мне. Я, правда, ей не нравился, но  я
не из тех мужчин, что склоняются пере? капризами всякой  недотроги  -  я  ее
изнасиловал. И вот результат  -  ради  спасения  своей  шкуры  мне  пришлось
бежать. По пути я встретил купца, который выглядел воплощением  самого  Бога
богатства. Чтобы сделать его посговорчивее, я слегка ударил его  кулаком.  И
сразу же тщедушный человечек испустил дух. Что же  обнаружил  я  у  него  на
поясе?  Связку  ничего  не  стоящих  расписок.  Вот  как  судьба   постоянно
относилась ко мне.
   Он вытер кровь, сочившуюся из уголков губ, и продолжал:
   - Около недели назад я шатался по улочкам юго-западного района в  поисках
запоздалого прохожего, которого вид моих мышц побудил бы добровольно  подать
мне милостыню. Внезапно я увидел тень, которая  скрыто  перебежала  улицу  и
пропала в узком переулке. Хорошо, сказал я, вот  вор,  проследим  за  ним  и
братски разделим добычу. Но когда я подошел к перекрестку, его уже  не  было
видно - все тихо и спок