на  тротуаре,  и  выключил
двигатель.
   - А теперь что? - спросил он.
   - Посмотрим, - ответила Яночка,  которая  все  время  смотрела  в  заднее
окошечко. - Оба вошли в  гостиницу.  Сейчас  Павлик  вернется,  тогда  будем
думать.
   Павлик и в самом деле вернулся через несколько минут. Не стал садиться  в
машину, только открыл дверцу и сунул внутрь голову.
   -  Худо  дело,  -  сказал  он.  -  Пурхель  поперся  в  казино,  туда  до
восемнадцати лет не пускают, придется, Рафал, тебе туда  пойти,  посмотришь,
что он там делает.
   Рафал не высказал энтузиазма: посещение казино ассоциировалось у  него  с
материальными затратами, а  с  деньгами  не  густо.  По  лицу  брата  Яночка
разгадала характер обуревавших его сомнений и быстро произнесла:
   - Ничего не поделаешь, непредвиденные расходы, поделим на троих.
   - На четверых, - поправил ее Бартек. - А меня почему не считаешь?
   - Да ладно вам, - пробормотал Рафал, выбираясь из машины. -  Хорошо,  что
мне восемнадцать стукнуло месяц назад. Ну, я пошел. А вы,  если  замерзнете,
побегайте по Новогродской, она закрыта для движения.
   Не успел Рафал скрыться в вертящейся двери отеля, Яночка спросила брата:
   - Но в гостиницу-то пускают и несовершеннолетних?
   - В гостиницу пускают, - ответил тот. - Во всяком случае  меня  никто  не
остановил. Да и вообще никто не обратил внимания, я там  и  вовсе  младенцев
видел.
   - А где казино?
   - То ли на первом этаже, то ли это уже считается  вторым  этажом.  Сразу,
как поднимешься по лестнице, в первый коридор  направо.  Там  есть  вывеска,
вернее, надпись. "Казино" написано. И "Детям до 18 вход запрещен".
   - И только из-за этой надписи ты не мог войти?
   - Только. Но разве этого мало?
   - Я пойду туда. Во всяком случае, до дверей казино пройду.
   - Зачем?
   - Пока не знаю. На всякий случай...
   - С Хабром пойдешь?
   - А насчет собак ты никаких надписей не видел?
   - Вроде нет.
   - Тогда пойду с Хабром. В случае чего отправлю его к вам.
   Оба, и Павлик и Бартек, всецело одобрили решение Яночки. На Рафала нельзя
было положиться, нет у него еще опыта в слежке, поэтому  Яночке,  да  еще  с
Хабром, очень не мешает находиться поблизости.
   Дав проехать по улице машинам, Павлик открыл дверцу  "фиата"  и  выпустил
сестру с собакой. Через минуту они скрылись в здании гостиницы "Марриот".
   Яночка вошла смело и сразу направилась к лестнице. Хабр вел себя так, что
к нему просто невозможно было придраться. Да и кто бы решился не  пропустить
эту прекрасную, чистую, сразу видно  -  превосходно  воспитанную  собаку?  С
достоинством, не  торопясь,  девочка  с  собакой  прошли  холл  и,  уверенно
поднявшись по лестнице, свернули в коридор к казино.
   Рафал уже успел пройти за заветную дверь. С облегчением узнав, что ничего
не надо платить за вход, он расписался под заявлением, что совершеннолетний,
сдал куртку в гардероб  и  прошел  в  зал.  И  тут  только  сообразил,  что,
собственно, не знает, как  выглядит  этот  самый  Пурхель,  за  которым  ему
поручено наблюдать. Правда, он его видел несколько раз - сначала у его дома,
потом на улице Асфальтовой и, наконец, здесь, когда тот вышел из машины.  Но
видел всегда мельком и в сумерках, а главное - сзади. Как же опознать  этого
типа? Придется методом исключения. Значит, так: не толстый, не бородатый, не
верзила, не хромает, не лысый и не рыжий, очки не носит. Что еще?
   Впрочем, Рафал тут же сориентировался, что выбор у него,  собственно,  не
очень  велик.   Как   минимум   половину   посетителей   казино   составляли
темпераментные   иностранцы   из   латиноамериканских   стран,   смуглые   и
черноволосые, отличить которых ничего не стоило. Правда, столы  с  рулетками
окружали небольшие толпы, но толпы спокойные. Они не суетились, не бегали, а
волновались и переживали на одном месте, так что  можно  было  спокойно  все
головы рассмотреть столик за столиком. Рафал предположил, что,  раз  Пурхель
только что вошел, он вряд ли сидит, вон, все места заняты,  так  что  должен
стоять. Выходит, надо начать со стоящих мужчин.
   И сразу увидел его. За  одним  из  столов,  пройдя  за  спинами  сидящих,
какой-то мужчина наклонился к такому сидящему и что-то ему говорил. Вот  так
же наклонялся Пурхель, когда садился в свою машину, та же фигура,  Рафал  не
мог ошибиться. На всякий случай постарался  рассмотреть  его  лицо,  вернее,
профиль. Тогда, у машины, он видел профиль Пурхеля. Похоже, он. Рафал обошел
вокруг стола и посмотрел на предполагаемого Пурхеля анфас. Вроде он.
   Чтобы окончательно убедиться в этом, Рафал  быстро  пробежал  глазами  по
лицам остальных посетителей казино. Никто  из  них  не  мог  быть  Пурхелем.
Значит, это он. А раз приехал сюда в поисках Вишневского,  выходит,  сидящий
мужчина и есть прокурор Вишневский.
   Выявив объект и  немного  успокоившись,  Рафал  позволил  себе  спокойней
осмотреться в этом азартном  заведении,  куда  попал  первый  раз  в  жизни.
Все-таки интересно! В общем-то, именно так он и представлял себе по книгам и
фильмам притон азарта: люди толпятся у столов с рулетками, стоит легкий  шум
голосов, но без крика, вот только  крупье  говорят  почему-то  исключительно
по-английски, а не по-французски. Впрочем, Рафалу это было без  разницы,  он
все равно не собирался играть, пришел, можно сказать, по делу. Раз по  делу,
надо им и заняться. И Рафал,  обойдя  стол  кругом,  остановился  за  спиной
Пурхеля, в свою очередь стоявшего за спиной Вишневского.
   Вишневский сидел только теоретически, на практике же то и  дело  срывался
со стула и горстями швырял на стол жетоны, которых у него была  целая  куча.
Швырнув, на минуту опускался на стул  и  снова  срывался,  и  снова  швырял.
Пурхель, похоже, уже давно пытался что-то сказать на  ухо  прокурору,  но  у
него это никак не получалось. Вишневский был так  поглощен  игрой,  что  все
остальное для него просто не существовало.  Пурхель  вышел  из  себя  и  уже
громко прошипел:
   - Ты что, не слышишь, что я тебе говорю? Только поговори, а потом хоть до
утра здесь торчи.
   - Обязательно сегодня? - отозвался наконец Вишневский,  в  очередной  раз
шлепаясь на стул.
   Пурхель что-то зашептал в ухо прокурору. До Рафала донеслись лишь слова:
   - ... со вчерашнего дня. Могут расколоться. Скорей надо!
   - Холера!  Опять  мимо  проскочила!  -  в  ярости  выкрикнул  Вишневский,
срываясь со стула.
   Вытащив из внутреннего кармана пиджака бумажник, прокурор швырнул на стол
деньги. Рафал на глаз определил - шесть  миллионов,  не  меньше.  Вишневский
лихорадочно хватал пододвинутые ему жетоны и  столбиками  расставлял  их  по
разным номерам. Поставив все до последнего, он без сил опустился на  стул  и
не мигая уставился на вертящееся колесо рулетки.  Пурхель  молча  стоял  над
головой прокурора.
   - Тридцать четыре красное, - сказала по-английски женщина-крупье.
   Рафал с большим интересом взглянул на квадрат, обозначенный цифрой 34. На
нем не было ни одного жетона! Вишневский вздрогнул,  как  от  удара  молнии,
сорвался со стула и обернулся к Пурхелю. Вид  у  него  был  ужасный  -  лицо
бледное, глаза как у сумасшедшего, крупные капли пота скатывались со лба.
   Не помня себя, он вцепился в Пурхеля:
   - Одолжи десятку!
   - Получишь даром! - холодно произнес  Пурхель,  пытаясь  оторвать  пальцы
прокурора, вцепившиеся в отвороты его пиджака. - Только сначала  съездишь  и
все уладишь.
   До Вишневского вроде бы дошло, что ему говорят. Он провел рукой по лбу  и
уже осмысленно взглянул на Пурхеля. Делая вид, что внимательно всматривается
в белый шарик на крутящемся колесе рулетки, Рафал навострил уши  и  вплотную
придвинулся к ним.
   - Ладно, черт тебя дери! - проворчал Вишневский. - Едем!
   И Пурхель  с  Вишневским  чуть  не  бегом  кинулись  к  гардеробу.  Рафал
последовал за ними на некотором расстоянии, но за курткой заходить не  стал.
Потом специально приедет за ней, а  сейчас  быстрей  в  машину!  Вот  только
неизвестно, на какой машине поедут эти двое. Рафал знал,  где  оставил  свой
"форд" Пурхель, но не знал, где припаркована машина прокурора. Не  может  же
он раздвоиться: и следить за этими двумя, и мчаться к своей машине.
   Первым, кого увидел Рафал,  выйдя  из  двери  казино,  была  Яночка.  Она
благовоспитанно сидела в кресле, сложив  руки  на  коленях,  почти  напротив
выхода из казино. У ног девочки сидел  Хабр.  Рафалу  достаточно  было  едва
заметно подмигнуть, как девочка уже была рядом с ним.
   - Сейчас выйдут Пурхель с Вишневским, - быстрым шепотом сказал он.  -  Не
знаю, куда пойдут. Я - в машину! Узнаешь - быстро ко мне!
   Яночке не надо было повторять два раза. С задачей она справилась отлично,
но к Рафалу прибежала не она, а Хабр. Прибежал, увидел, что его заметили,  и
бросился обратно. Рафал поехал вслед за собакой. На углу улицы их  поджидала
Яночка. И вот опять все были в сборе.
   - Они  сели  в  машину  Вишневского!  -  доложила  девочка.  -  Вон  она,
сворачивает вправо.
   И опять маленький "фиат" пустился в погоню. По пути Рафал делился  своими
впечатлениями от посещения казино.
   - Одним махом спустил шесть  миллионов  и  хоть  бы  хны!  -  возбужденно
рассказывал он о прокуроре Вишневском. - Хотел еще спустить, да денежки  все
вышли. А сам как ненормальный, говорю вам, весь  трясется,  и  глаза  как  у
сумасшедшего. Чуть не придушил Пурхеля, вцепился в него,  чтобы  одолжил.  А
тот вроде как задаром ему пообещал, если  он  что-то  сделает.  Подслушал  я
малость, и сдается мне...
   Яночка потребовала:
   - Повтори слово в слово,  что  ты  подслушал!  Рафал  послушно  повторил,
девочка кивком сопровождала каждое слово и удовлетворенно сказала:
   - Все сходится! Понятно, Пурхель требовал, чтобы  прокурор  освободил  из
тюрьмы  тех  бандюг,  которых  поручик  заловил.  Боится,  что   они   могут
проболтаться.
   - Так ведь они не в тюрьме, а пока просто арестованы полицией,  -  сказал
Бартек.
   - Главное, сидят! И теперь получается,  что  этот  прокурор...  -  Яночка
запнулась в своих предположениях и не очень уверенно продолжала:
   - А прокурор должен сделать так, чтобы они ничего не могли  рассказать...
или вообще чтобы их освободили. А та десятка, о которой ты  говоришь...  ну,
не знаю, десять миллионов, наверное,  не  десять  же  тысяч,  это  для  него
копейки. И он возьмет эту взятку и сделает все, о чем  его  просит  Пурхель,
потому как совсем офонарел от игры.
   И я так думаю, -  поддержал  сестру  Рафал.  -  Похоже,  он  тронулся  на
пунктике этой рулетки и теперь все сделает, чтобы добыть деньги. Душу  готов
запродать дьяволу, не то что этому Пурхелю. Нет, больше я в  это  казино  ни
ногой. Хотя нет, куртку-то надо взять.
   - Почему же сразу не взял? - спросил Павлик.
   - Времени не было. Они прямиком в гардероб, а я сюда дунул, иначе  бы  на
них наткнулся.
   - За курткой можешь заехать в любое время, - успокоила Рафала  Яночка.  -
Казино работает круглые сутки, я прочла, по всей гостинице сплошная  реклама
казино.
   Тут преследуемая  ими  машина  остановилась.  Вишневский  вышел,  Пурхель
остался сидеть в машине. Все  четверо  молча  глядели  на  хорошо  известное
варшавянам здание, и никто из них не стал удивляться тому, что пан  прокурор
решил уладить дело лично, а не по телефону.
   - Ты что это делаешь? - спросил Павлик сестру, придя из школы.
   Та, вся взмыленная, усердно трудилась на кухне,  раскатывая  тесто.  Стол
был весь завален всевозможными продуктами и мисками с фаршем.
   - Вареники, - ответила  девочка.  -  Тренируюсь,  чтобы  сделать  их  как
следует, когда приедет отец.
   - Так вроде бы все как следует? - неуверенно  заметил  Павлик,  оглядывая
уже слепленные вареники. - Только сырые.
   - Сначала их лепят, а потом варят, - поучающе заметила сестра. - Вроде бы
я уже научилась, но еще не  совсем.  Тесто  мне  бабуля  сделала.  Получатся
вареники по-китайски, на себе испробуем, прежде чем отца угощать.  Чтобы  не
опозориться.
   - Выходит, еще долго ждать? - огорчился Павлик. -  А  я  голодный  просто
жуть.
   - Ну что ты! Обед давно готов, я даже  разогрела  его,  можно  есть,  вот
только закончу лепить вареники. Видишь, стол занят.
   Прикинув  на  глаз  количество  заготовленного  теста  и  фарша,  мальчик
вздохнул:
   - Ладно. Помогу тебе лепить, чтобы скорей покончить.
   - Руки!
   - Только что вымыл. Что я, не понимаю? Значит, вот на этот  кружок  теста
надо положить фарш...
   - Возьми себе другую ложку. Или вилку. И вот так заворачиваешь... видишь?
И края крепко слепляешь. Как можно крепче!
   Стиснув от старания зубы, Павлик пыхтел над первым вареником. Вот,  вроде
бы крепко склеил края, только почему-то немного фарша вылезло наружу.
   - Клади поменьше фарша, - посоветовала сестра. - Ну?
   - Кое-что узнал. Все сходится!
   - Это я и без тебя знаю, - скептически заметила сестра.  -  Пан  Вольский
прокалывает шины членам  автомобильной  шайки.  Возглавляет  ее  Пурхель,  а
Вишневский за взятки  добивается  освобождения  арестованных  бандитов.  Вот
только пока не знаю, что делает этот самый Липка. Анджей Липка,  замминистра
финансов. Он-то им зачем? Ведь не крадет же автомобили собственными руками?
   - А кто его знает, -  рассеянно  сказал  Павлик,  так  как  все  внимание
поглощал второй вареник. - Метек говорит, он  может  сведения  сообщать.  Да
нет, он пока и  сам  не  знает,  какие  сведения  требуются  угонщикам,  но,
наверное, о приобретении автомашин западных марок. Метека до  сих  пор  мало
волновало, чем занимается его дядюшка, ни холодно ему от  этого,  ни  жарко,
говорит, но когда я ему порассказал о всех этих кражах, тоже за живое взяло.
Вот он с отцом  и  побеседовал,  порасспрашивал.  Оказывается,  например,  в
ведении министерства  финансов  находится  оплата  за  перегон  машин  через
территорию Польши из Германии в Россию. Договорится, значит,  покупатель,  с
ФРГ, а министерство платит. А  потом  воры  украдут  машинку,  и  кто-то  из
министерства получит хорошие денежки. Сначала от угонщиков, а  потом  еще  и
страховку. Чаще всего заграничную. Западные страхкомпании знают, что русская
мафия вовсю орудует у нас, потому особо не удивляются, когда  им  приходится
платить высшую ставку. А им что, заплатят, ведь потом наше  министерство  им
тройную ставку возвращает. Гляди, какой хороший вареник получился!  Уже  три
сделал...
   Яночка раскатала последний кусок теста и похвалила брата:
   - Замечательный вареник! Особенно вот этот, третий. И вообще,  все  блюда
для отца будем делать вместе. Вареники я придумала  потому,  что  получается
хорошее сочетание. Ведь папа любит, с одной стороны, вареники, а с другой  -
китайские блюда. А раз китайские блюда сами по себе у меня не получаются,  я
и придумала завертывать их в  вареники.  С  пиццей  тогда  не  очень  хорошо
получилось. У мамы совсем нет времени, этот предстоящий показ  мод  отнимает
все силы, а для нас же и лучше. Есть возможность проявить себя. И смотри  не
проболтайся, что зарабатываем заслуги.  Вовсе  нет,  бескорыстно  стараемся,
хотим сделать отцу сюрприз,  он,  бедняга,  намучился  там,  в  Алжире,  без
вкусненького.
   -  Вот  только  не  понимаю  я  старика  Вольского,  -  говорил   Павлик,
сосредоточенно пыхтя над четвертым вареником. - Ну, проткнет он им шину, они
ее залатают, и привет! Ведь не перестают же они красть  из-за  этого.  Хочет
привлечь внимание к преступникам? Тоже нет, ведь действует втайне, да и  они
тоже не трубят об этом на каждом углу.
   Яночка возразила:
   - Нет, мне кажется, дело не в этом. Прокалывая колеса, он  просто  ставит
им палки в  колеса.  Ну,  старается  всячески  навредить.  Жизнь  отравляет.
Вспомни, Бартек говорил, что, когда пан Вольский продырявил колесо  Пурхелю,
тот просто на стенку лез, потом поехал на такси. А может,  куда  опоздал?  И
другим  тоже  как  раз  тогда  прокалывает   колеса,   когда   они   спешат?
Договорились, к примеру, идут на дело, а он не может вовремя  приехать?  Мне
кажется, что-то в этом роде.
   - Тогда пан Вольский должен знать обо всех ихних договорах, вообще все  о
них знать.
   - Может, и знает?
   - Выходит, у него свой человек в банде? Шпион? Или он сам агент  полиции,
которого в банду заслали?
   - Тогда бы он  просто  сообщал  полиции  сведения,  а  не  занимался  сам
колесами всех этих мафиози.
   - Ну, не знаю...
   - Вот интересно, а  кто  он  по  профессии,  этот  наш  пан  Вольский?  -
задумался Павлик  и  даже  перестал  лепить  пятый  вареник.  -  Скажем,  он
какой-нибудь телеграфист. Подключился к ихним телефонам,  все  их  секретные
разговоры подслушивает... Или вмонтировал такую хитрую штучку у них в машине
и все разговоры прослушивает? И знает, когда планируют  очередную  операцию.
Или еще что...
   - Наверное, еще что, - невозмутимо ответила сестра, быстро и  ловко  лепя
вареники один за другим. - Потому что не верится мне во  все  эти  маленькие
штучки. Думаю, не так уж много они болтают в машине. Знаешь что, зажги газ и
поставь вон ту кастрюлю, это суп, грибной. Я вот  все  думаю  о  его  дворе.
Сомневаюсь, что они тогда один-единственный раз встретились там и я как  раз
вовремя их подслушала. Не верю я в такие случайности. Скорее всего, там  они
постоянно назначают встречи, и пан  Вольский,  как  и  я,  мог  их  случайно
подслушать. А потом стал специально подслушивать.
   - Думаешь, они всегда в одно время встречаются? А если  нет,  то  как  он
узнает? Ведь его окна выходят на  улицу,  он  не  может  видеть,  когда  они
сходятся на свидание.
   Одного может видеть, ведь он как раз с его улицы пришел. Знаешь, я бы еще
разик туда сходила. На всякий случай.
   Тут пришла бабушка поинтересоваться, как обстоит  дело  с  варениками,  и
обмен  мнениями  пришлось  прекратить.  Бабушка  поставила  на  газ  большую
кастрюлю с водой. Пока Яночка ела грибной суп, вода успела  вскипеть,  и  за
вторым, котлетами разогретым картофелем  и  салатом  из  помидоров,  девочка
внимательно наблюдала, как бабушка бросает  по  одному  варенику  в  кипящую
воду. Яночка кончила обедать, и бабушка дала ей инструкции:
   - Теперь будешь стоять  над  кастрюлей,  ждать,  пока  вода  не  закипит.
Прикрутишь газ, пусть кипит понемногу.  Готовые  вареники  всплывут.  Можешь
шумовкой вынимать  те,  которые  всплывут.  Попробуй  первый,  готов  ли,  и
вынимай.
   И бабушка повернулась, чтобы уйти, но раздумала, села  на  стул  и  лично
проследила, правильно ли внучка выполняет  ее  указания.  Выловив  последний
вареник, внучка спросила:
   - Вода кипит. И что, можно бросить следующую порцию?
   - Да, но не слишком много. И слегка помешивай, чтобы ко дну не прилипали.
   Павлик потребовал один вареник на пробу. Выдав ему вареник, Яночка и сама
попробовала. Любопытная бабушка тоже решилась отведать внучкиной стряпни.
   - Очень вкусно! - одобрила она.  -  В  следующий  раз  сможешь  уже  сама
приготовить, если запомнила, как я делала тесто.
   - Вот и ужин на сегодня! - радовалась Яночка.  -  Ведь  мама  тоже  любит
вареники.  А  если  будут  с  тестом  какие  трудности,  приду  к  тебе   за
консультацией.
   - Не распробовал! - заявил Павлик. - Дай еще один.
   Яночка не возражала:
   -  Пожалуйста,  хоть  десяток.  На  сладкое  сегодня  желе,   может,   не
поместится...
   В Павлика вместились и десяток вареников, и  шарлотка.  Бабушка  все-таки
досидела до  конца  и  покинула  кухню  лишь  тогда,  когда  были  выловлены
последние вареники. Можно было продолжить разговор.
   - Я бы все-таки подежурила в  его  дворе  несколько  вечеров,  -  сказала
Яночка, поставив себе на стол стакан чаю. - И не только вечером, лучше всего
отправляться сразу после школы. Ведь не  каждый  же  день  мы  будем  делать
вареники.
   Брат согласился с ней и предложил дежурить во  дворе  пана  Вольского  по
очереди.
   - Тогда  я,  пожалуй,  прямо  сейчас  и  отправлюсь,  -  сказала  Яночка,
задумчиво глядя