ть гидами, а нас устроили проститутками.
   Мы не можем обратиться за помощью в консульство, потому что не  знаем
не только где оно находится, но и где находимся мы  сами.  Мы  где-то  в
горах. Кругом лес. У нас нет связи. Этот мобильный  телефон  оказался  в
наших руках совершенно случайно.  Мы  больше  никак  не  сможем  с  вами
связаться. Найдите нас, пожалуйста, и верните домой. Мы вас  всех  очень
любим.  Очень,  очень.  Мы  сожалеем  о  том,  что  всегда  очень  плохо
относились к нашей милиции. Мы очень об этом сожалеем, потому  что,  как
бы мы вас ни ругали, в глубине души мы всегда надеялись на  то,  что  вы
нас всегда защитите. Всегда.
   Неожиданно  Ленка  опустила  трубку  мобильного   телефона   вниз   и
посмотрела на меня растерянным взглядом.
   - Лен, ты чего?
   - На том конце провода сказали: "Пить надо меньше!"
   - Что, прямо так и сказали?
   - Прямо так и сказали.
   - А ну-ка, дай я позвоню.
   Я буквально выхватила у Ленки трубку и принялась звонить сама.  Когда
на том конце провода послышалось знакомое  и  такое  родное  на  чужбине
слово "милиция", я набрала побольше воздуха и постаралась  сделать  свой
голос как можно более убедительным.
   - Але, здравствуйте. Мы вам уже звонили, и вы посоветовали нам меньше
пить Так вот, я хочу вам сказать, что мы совершенно  трезвы.  Мы  просим
вас о помощи, и вы обязаны не оставить наш звонок без внимания. Если  вы
его проигнорируете, то, когда мы доберемся до родины, у вас будут  очень
большие неприятности. Поймите  вы  наконец...  Мы  находимся  в  Турции,
недалеко от города Кемер. У нас нет ни паспортов, ни денег, ни  обратных
билетов. Нас привезли куда-то в горы,  где  совершенно  нет  людей.  Тут
какие-то дикие места. Нас держат в  закрытом  доме  и  не  выпускают  на
улицу. Нас просто силой заставляют заниматься  проституцией.  Нам  нужна
помощь, потому что дальше  так  продолжаться  не  может.  Созвонитесь  с
консульством или обратитесь в Интерпол, а мы...
   Не успела я договорить, как на том конце провода повесили трубку.
   - Свет, ну что?
   Я стояла как вкопанная, не в силах вымолвить ни слова.
   - Свет, ну что в милиции-то сказали? - на этот  раз  затеребила  меня
Ленка.
   - Сказали, что если я позвоню им еще раз, то они  привлекут  меня  за
телефонное хулиганство, - с  трудом  выдавила  я  из  себя  и  захлопала
глазами.
   - Вот это да! Что, прямо так и сказали?
   - Прямо так и сказали.
   - Вот и обращайся после этого в нашу милицию.
   Может, еще раз позвонить?
   - Мне кажется, что нет смысла.
   - А мне кажется, что есть, - стала настаивать Ленка. - Не  хотят  они
разбираться с этой проблемой - не надо. Просто пусть они нам дадут номер
телефона Интерпола, и все. Может, хоть там нас воспримут всерьез.
   Ленка не стала дожидаться моей реакции и вновь набрала номер милиции.
   - Здравствуйте еще раз. Не надо кидать трубки.
   Вы прекрасно понимаете, что это международный звонок.
   Мы хорошо запомнили сегодняшнее число и время своего звонка. Когда мы
вернемся домой,  то  обязательно  выясним,  кто  дежурил  этой  ночью  и
принимал эти звонки.
   Поверьте,  вы  получите  по  заслугам.  А  сейчас   подскажите   нам,
пожалуйста, номер  телефона  Интерпола  или  российского  консульства  в
Турции. Мы попробуем связаться с ними и решить свою проблему через них.
   В тот момент, когда Ленка в очередной раз убрала  трубку  от  уха,  я
поняла, что ей вновь ответили отказом.
   - Ну что, опять облом?
   - Опять облом.
   - Что там сказали?
   - Сказали, что они уже высылают  оперативную  группу  для  задержания
телефонного хулигана.
   - А куда они ее высылают?
   - Хрен ее знает. Может, в Турцию...
   - Это было бы неплохо, - истерично улыбнулась я.  -  Нет,  ты  только
подумай, как трогательно о  нас  заботится  наша  милиция...  Ты  только
подумай.  От  такой  заботы  прямо  тошно  становится.  Помнишь,   когда
"Норд-Ост" захватили террористы, то  кто-то  из  заложников  позвонил  в
милицию еще в самые первые секунды захвата.
   - И что?
   - Да ничего. Когда стали говорить, что в  зал  ворвались  вооруженные
люди  и  захватили  восемьсот  человек,  на  том  конце   провода   тоже
посоветовали меньше пить и хорошенько  проспаться.  Это  они  уже  потом
поверили, намного позже, когда  начались  многочисленные  звонки  и  уже
буквально все  узнали  о  происшедшем.  А  ведь  если  бы  наша  милиция
отреагировала как можно раньше, все могло пойти по-другому...
   - Тогда чему же они верят?
   - Понятия не имею. Наверно, звонкам о каких-нибудь пьяных драках.
   - Тогда я матери позвоню. Она завтра же поедет в отделение, дойдет до
Интерпола. На месте это делать намного легче. Ты же знаешь мою мать...
   - Знаю. Она у тебя очень даже современная мадам и с характером.
   - Вот-вот. Она ни перед чем не остановится. Вообще ни перед чем.
   - Только ты ей скажи, пусть она моей ничего не говорит, а то  у  моей
сердце больное. Она  в  последнее  время  себя  очень  плохо  чувствует.
Постоянно на таблетках.
   Если твоя проговорится, то это мою  добьет  окончательно,  а  у  меня
все-таки дети. У них и так никого нет, - слезно попросила я подругу.
   - Хорошо. Скажу.
   Ленка стала набирать свой домашний номер и при этом нарезать круги по
комнате. Я стояла, облокотившись о подоконник, и безмолвно наблюдала  за
ее действиями.
   - О, черт, трубку никто не берет.
   - Почему? Может, твоя мать заснула и  не  слышит  звонка?  Ночь  ведь
все-таки.
   - Да нет. Она спит очень чутко.
   - Может, она ночует у своего друга?
   - Может быть. Сейчас позвоню ей на мобильник.
   - Послушай, а почему она не выходит замуж за своего друга?
   - Она дорожит своей свободой.
   - Разве в таком возрасте дорожат своей свободой?
   - Свободой дорожат в любом возрасте. У меня мать  необычная  женщина,
совсем не такая, как я.  Я  всегда  старалась  быть  на  нее  похожей...
Послушай, да что такое? У нее мобильник недоступен...
   - Тогда звони на мобильник ее другу. И все же это ерунда.
   - Ты про что?
   - Про то, что твоя мать дорожит свободой Если она не выходит замуж за
своего друга, значит, ее в  нем  что-то  не  устраивает.  Любая  женщина
стремится к браку. Это заложено  в  ней  природой,  а  от  природы,  как
известно, никуда не денешься.
   - Может быть, но моя мать никогда не стремилась надеть на себя хомут.
Она совершенно  безболезненно  рассталась  с  моим  отцом  и  с  другими
мужчинами тоже расставалась совершенно безболезненно.
   - Как же у нее так получалось?
   - У нее так получалось потому, что она  всегда  была  самостоятельной
женщиной, не то что мы с тобой Этому  она  учила  меня  с  детства,  да,
видимо, так и не научила.
   Она всегда говорила мне, что самое  главное  для  женщины  -  это  ее
финансовая независимость Если  женщина  финансово  независимая,  то  она
может  сама  выбирать  себе  мужчин  и  искать  среди  них   достойного.
Самостоятельная женщина никогда не страдает от того, что, теряя мужчину,
она теряет деньги. Ну, хоть у ее друга телефон не отключен.
   Ленка немного взбодрилась и раскраснелась еще больше.
   - Павел, здравствуй. Это Лена. Я звоню из Турции.
   Мама у тебя ночует? Домашний телефон не отвечает.
   Мобильник отключен. Что? Что ты сказал?!!
   Ленка что-то неразборчиво  затараторила,  перемешивая  дикий  крик  с
громкими, душераздирающими рыданиями, а затем села  на  пол  и  швырнула
мобильник прямо об стену. Трубка раскололась и упала на пол.
   - Лен, ты чего творишь? Это же трубка Экрама.
   Он нас убьет... И не кричи ты так. Сейчас  ты  его  точно  разбудишь.
Хорошо если он один дома, а если нет... Что случилось-то?!
   - У меня мама разбилась.
   - Что?
   - Я говорю, у меня мама разбилась.
   - Как разбилась? - опешила я.
   - Ты же знаешь, что она всегда гоняла на бешеной  скорости  на  своей
машине.
   - Господи... Кошмар-то какой... Но ведь она так  хорошо  водила  свой
автомобиль.
   - Водила, только не думай,  что  разбиваются  только  те,  кто  плохо
водит. Разбиваются даже профессионалы.
   Представляешь, я здесь, в Турции, в каком-то притоне, а у меня  вчера
мать похоронили!
   Ленка обхватила голову руками и заговорила словно в бреду.
   - Как же так. Как же так... Родная дочь горсть земли  не  бросила!  И
почему ее не стало? Ведь у нее в жизни все получалось. Буквально  все...
Кроме личного счастья, наверно... Она хотела меня устроить в свою фирму.
   Предлагала мне хорошие деньги, но я постоянно пыталась  ей  доказать,
что  я  могу  заработать  сама,   без   ее   помощи.   Вечная   проблема
несостоявшихся детей у состоявшихся родителей. Но я не  она,  и  у  меня
ничего не получилось. Я поехала сюда для того, чтобы что-то ей доказать,
а вместо этого попала в притон. Она ведь совсем не такая, как  я.  Я  ее
уродливая копия. Она летала по жизни, обожая скорость и азарт. Она  ведь
постоянно носилась в своей машине, как заправский гонщик...
   Я подошла к сидящей на полу Ленке,  слегка  обняла  ее  за  плечи  и,
смахивая слезы, сказала:
   - Я понимаю, что утешать  тут  бессмысленно,  поэтому  я  даже  и  не
пытаюсь этого  делать.  Я  просто  хочу  сказать,  что  твоя  мама  была
потрясающей женщиной. Я помню, как я восхищалась ею, когда  приходила  к
тебе в гости. Такая современная, уверенная и  всегда  собранная.  Я  еще
думала тогда: и почему она у тебя не замужем, ведь  мимо  такой  женщины
невозможно пройти. Знаешь, я  ведь  тоже  тайком  мечтала  быть  на  нее
похожей. Твоя мама - это женщина, которая  сделала  себя  сама.  Я  тоже
мечтала стать именно такой женщиной. Но я не такая. Меня сделал, вернее,
слепил мужчина, и этот же мужчина меня и бросил.
   - Правда? - Ленка подняла голову и посмотрела  на  меня  заплаканными
глазами.
   - Что правда?
   - Правда, что ты тоже хотела быть похожа на мою мать?
   - Конечно, правда. На твою мать хотела бы быть похожа любая из  твоих
подруг и знакомых.
   В этот момент дверь в комнату  с  грохотом  открылась,  и  на  пороге
появился пьяный Экрам.  Он  посмотрел  на  нас  озлобленными  глазами  и
прохрипел:
   - Кто здесь орет и мешает спать?! Кто заходил в мою  комнату  и  взял
мой телефон?!
   - У Лены трагически погибла мать, а у меня  сын  в  школу  не  ходит,
потому что его там обижают, - произнесла я усталым  голосом  и  положила
руки Лене на плечи.
   - А где мой телефон?!
   - Да вон валяется. Он совсем разбился.
   - А кто его разбил?! - рассвирепел Экрам.
   - Он сам разбился, - не слишком уверенно ответила я.
   - Как это сам?! Кто из вас его взял?!
   - Он сам к нам пришел. А мы и не знали, что у тебя телефон с ногами.
   - Что?!
   - Что слышал! - я ощущала, что просто теряю рассудок,  а  смелость  и
даже наглость буквально меня распирают и рвутся наружу. - Я говорю,  что
у тебя телефон с ногами. Ему надоело слушать  твой  пьяный  храп,  и  он
заглянул к нам на огонек. Затем ему что-то не понравилось.
   Он бросился на стену,  очень  сильно  об  нее  ударился  и  разбился.
Правда, перед этим он набрал номер российской милиции. Там сказали,  что
уже выслали оперативную группу для того, чтобы наказать такого хулигана,
как ты.
   Так что жди гостей.  Приедет  опергруппа,  и  тебе  вкатают  срок  за
хулиганство.
   - Не позволю, чтобы надо мной смеялась русская проститутка! Сейчас  я
возьму свою плетку и забью вас обеих насмерть! Еще ни одна русская дрянь
никогда не смеялась над Экрамом! Сейчас я вас проучу!  Я  посажу  вас  в
подвал на хлеб и воду и буду избивать каждый день,  пока  вы  не  будете
послушными!
   Как только Экрам  выскочил  из  нашей  комнаты,  еще  совсем  недавно
обессиленная,  безразличная  ко  всему,  заплаканная  Ленка  моментально
встала с пола и выбежала следом за ним в коридор.
   - Лен, ты куда?! - только и смогла я крикнуть ей вслед.
   - Аида за мной. Ты же не хочешь, чтобы Экрам нас забил плеткой!
   Я выскочила следом за  Ленкой.  Мы  помчались  по  плохо  освещенному
коридору в сторону кухни. Влетев на  кухню,  Ленка  стала  крутиться  на
месте и разглядывать стоящие напротив нее предметы.
   - Лен, что ты ищешь?
   - Что-нибудь потяжелее.
   Поняв, что именно Ленка имеет в виду, я  схватила  стоящую  на  плите
чугунную сковородку и помахала ей перед Ленкиным носом.
   - Вот этой сковородкой да прямо по пьяной турецкой башке!
   - По-моему, маловато будет.
   - А по-моему, в самый раз.
   Я сразу почувствовала опасность и поняла, что  именно  сейчас  что-то
должно произойти. Я ощутила  на  себе  леденящий  душу  взгляд,  и  меня
насквозь пробрал озноб.
   Мне казалось, будто меня взяли  на  мушку  и  в  любой  момент  могут
выстрелить. А затем я поняла, откуда это все взялось. Я вскинула  голову
и увидела Экрама, который вместо плетки держал пистолет. Я  не  отводила
глаз от дула пистолета, и вдруг тут внезапно в голове у меня  пронеслась
та жизнь, когда я была замужем и жила без забот, та жизнь, в которой  не
было поводов для волнений, в которой все  было  ровно  и  гладко,  тихо,
мирно и слишком уж хорошо... В той жизни я воспитывала детей, занималась
домашним  хозяйством,  гуляла  с  мужем  и  детьми  в  парке,   смотрела
телевизор, покупала разные кассеты, ходила  в  парикмахерскую  и  читала
модные журналы... В той жизни я еще любила играть в гольф. Этому  научил
меня муж.
   Он записал меня в крутой клуб, и мы стали  вместе  брать  уроки  этой
игры. Муж говорил, что гольф - очень дорогой и престижный вид спорта,  а
мы должны стремиться к престижу, мол, положение обязывает...  А  я...  Я
была просто женой при муже и всегда делала то, что он хотел...
   ... Прижимая чугунную сковородку к груди, я посмотрела Экраму  в  его
пьяные, одурманенные глаза и произнесла обреченным голосом:
   - Экрам, ты решил нас убить?! Не делай этого, ты просто сейчас ничего
не соображаешь. Если  тебе  жалко  свой  мобильный  телефон,  ты  можешь
вычесть его стоимость из нашей зарплаты.
   - Я не позволю русской проститутке так со мной обращаться!
   - И все же ты не можешь нас убить, - я старалась говорить  как  можно
более спокойно и  убедительно.  -  Тебя  обязательно  найдет  полиция  и
посадит в тюрьму.
   Сам посуди, упекут за решетку из-за двух  русских  проституток.  Тебе
оно надо?
   Медленно, но все же верно я подходила  прямо  к  Экраму.  Каждое  мое
движение давалось мне с огромным трудом. Я прекрасно понимала, что турок
пьян и что  в  любой  момент  он  может  нажать  на  курок,  но  все  же
осознавала, что бездействовать больше нельзя. Я даже подумала о том, что
самое главное - это чтобы сейчас я осталась жива,  потому  что  я  очень
нужна своим детям, а все  остальное..,  все  остальное  такие  мелочи...
Мелочи то, что от меня ушел муж и оставил меня с двумя детьми...  Мелочи
то, что у меня нет ни гроша и мне не на что кормить моих детей... Мелочи
то, что я больше никогда в жизни не поверю банальной фразе типа "Я  тебя
люблю" и что никто никогда не вытащит эти слова из  меня  даже  клещами.
Мелочи то, что я  больше  никогда  в  жизни  ни  с  кем  не  заговорю  о
сокровенном и научусь маскировать свои чувства, потому что  с  некоторых
пор я не верю в силу слов, а уж тем более никогда  не  поверю  мужчинам,
так как мой бывший муж был  первым  и  последним  мужчиной,  которому  я
поверила... Самое главное - это выжить и вернуться  на  родину  к  своим
близким. А для этого я должна действовать, потому что сидеть сложа  руки
я больше не могу... Просто не могу, и все...
   ...Увидев, что я подхожу совсем близко, и не  просто  близко,  а  иду
прямо на дуло пистолета, Экрам изрядно забеспокоился и  процедил  сквозь
зубы:
   - Дура, я же выстрелю!
   - Нет, - замотала я головой. - Нет. Ты просто торгуешь женщинами,  но
ты не убиваешь. Ты торговец, но не убийца.
   - Дура...
   А дальше... Дальше все произошло  за  считанные  секунды...  Я  резко
замахнулась чугунной сковородой и  хотела  было  ударить  ею  Экрама  по
голове, но удар пришелся прямо по пистолету. Прозвучал выстрел. Пистолет
выпал у турка из рук, а в упавшей  на  пол  сковороде  появилась  дырка,
говорившая о том,  что  это  не  что  иное,  как  пулевое  отверстие.  Я
закричала и отскочила в сторону...
   Экрам наклонился, чтобы поднять пистолет, но не  поднял...  Этого  не
дала ему сделать Ленка. Подскочив к нему двумя большими прыжками, словно
пантера, она воткнула ему в спину солидных  размеров  кухонный  нож  для
резки мяса.., и, подняв голову, посмотрела на меня своими заплаканными и
одновременно безумными глазами...

Глава 8

   Экрам лежал лицом вниз, а в спине у него торчал  номе,  воткнутый  по
самую рукоятку Рядом с ним  стояла  позеленевшая  Ленка  и  разглядывала
поднятый с пола пистолет.
   - Лен, ты его убила... Господи, какая же ты молодчина.
   - Это не я молодчина, а ты. Здорово ты его сковородкой  огрела.  Если
бы не ты, он бы нас точно застрелил.
   - Да я-то тут при чем... Если бы ты не воткнула в  него  нож,  он  бы
поднял пистолет и прикончил нас за милую душу...
   - Если бы не твоя сковородка... Знаешь, а  я  и  не  думала,  что  ты
такая....
   - Какая?
   - Просто сейчас я посмотрела на  тебя  совсем  Другими  глазами.  Мне
казалось, что ты эдакая домашняя курица, у которой от семейных забот уже
давно атрофировались мозги. А ты... Ты сейчас так действовала...
   Знаешь, я бы и то так не смогла...
   - Не говори ерунды. Ты бы, и не смогла...
   - Не смогла бы. Так броситься на пистолет! Со  сковородкой!  Господи,
какая же ты смелая и отчаянная.
   Какая ты молодчина, что приглядела себе именно чугунную сковородку.
   - Какая ты молодец, что приглядела себе именно кухонный нож...
   Мы смотрели друг на друга, смахивали слезы и улыбались.  Вдруг  Ленка
приставила пистолет прямо к затылку Экрама и нажала на курок.  Прогремел
выстрел.
   От неожиданности я попятилась к стене и,  уткнувшись  в  нее  спиной,
медленно по ней съехала и села на корточки.
   - Лен, ты что?
   - Ничего. Я просто его  добила.  Контрольный  выстрел,  так  сказать.
Чтобы знать точно, что он уже не поднимется и не посадит нас в подвал на
хлеб и воду, а уж тем более не забьет насмерть. Это ему  за  то,  что  я
осталась без связи и даже не знала, что случилось с моей матерью,  и  за
то, что твоего  сына  травят  одноклассники  Господи,  Светка,  я  убила
человека, а никаких угрызений  совести  не  чувствую.  Скорее  наоборот,
такое облегчение...
   Ленкин голос дрожал, глаза  бессмысленно  бегали  -  она  явно  плохо
соображала, что делает и что говорит.
   Не вынимая пистолета из рук, она подошла к холодильнику  и  заглянула
внутрь.
   - Где здесь запасы спиртного? Помнится, в прошлый раз  Экрам  наливал
мне водку из холодильника.
   - Я бы тоже хотела чего-нибудь выпить,  -  я  почувствовала,  как  от
сильнейшего психологического стресса у меня все поплыло перед глазами.
   Достав бутылку, Ленка тут же отыскала пару довольно объемистых  рюмок
и моментально их наполнила.
   - Ты только не нюхай, а то если будешь  нюхать,  не  сможешь  выпить.
Тебя просто вывернет наизнанку.
   Сразу пей до дна, и все. Восток - дело тонкое.
   Я взяла протянутую Ленкой рюмку и, не говоря ни слова, осушила ее  до
дна.
   - Молодец. Сейчас нам станет немного  полегче.  Да  и  голова  начнет
работать яснее. Нужно сообразить, что же нам делать дальше. Если  раньше
мы могли заявиться в полицию, то теперь не можем. Я  человека  убила,  а
это дело нешуточное. Это сразу тюрьма, а  то  и  похуже.  Может,  у  них
существует смертная казнь.
   - Но ведь ты убила человека в целях самообороны.
   Мы можем это доказать. Я свидетель. Я могу это подтвердить.
   - Кому ты что собралась доказывать? Туркам?!
   - А что ж тогда делать-то?
   - Надо придумать. Главное, что начало уже положено. Нужно действовать
дальше.
   От выпитой рюмки мне  стало  немного  легче,  и  я  даже  предприняла
попытку подняться.
   - Лен, а ты уверена, что в доме никого нет?
   - Думаю, да. Если