Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
твой суд, а буду ли я знать суд читателей, никому не
известно.// Эх, Кука, тебе издалека не видно, что с твоим мужем сделал после
страшной литературной жизни последний закатный роман. // ...сегодня
возобновляю работу. Буду кончать главу "При свечах" и перейду к балу. Да, я
очень устал и чувствую себя, правду сказать, неважно. Трудно в полном
одиночестве". 19 июня: "По числу на открытке твоей установил, что ты
наблюдала грозу, как раз в то время, как я диктовал о золотых статуях.
Пишется 26 глава (Низа, убийство в саду)". 22 июня: "...если тебя интересует
произведение, о котором идет речь (я уж на него смотрю с тихой грустью),
сведи разговоры о нем к нулю.// Какая там авторская корректура в Лебедяни!..
О машинке я и подумать не могу!.. Причем не только писать что-нибудь, но
даже читать я ничего не способен, мне нужен абсолютный покой! // P.S. Вот
роман! Сейчас стал рвать ненужную бумагу и, глядь, разорвал твое письмо!!
Нежно склею".
Через несколько месяцев Булгаков приступил к корректировке романа, а с
весны 1939 года и к частичной его переработке. Был написан эпилог с
названием "Жертвы луны", были внесены также существенные изменения и
дополнения в текст (заменены некоторые машинописные страницы новым
машинописным текстом, например, "явлением" Левия Матвея перед Воландом, при
этом рукописные черновики не сохранились, что совершенно не характерно для
писателя). Затем Булгаков вновь приступил к правке романа, внося обширные
изменения как в машинописный текст, так и делая поправки на полях текста.
Правка осуществлена разными чернилами и карандашом. Судя по характеру
правки, писатель предполагал еще большую работу над романом.
Но в августе 1939 года случилась беда: после запрета пьесы о Сталине
"Батум" Булгаков серьезно заболел. В октябре стало ясно (и самому писателю,
прежде всего), что наступили последние месяцы или недели жизни. В этот
момент Булгаков принимает решение - во что бы то ни стало завершить
корректировку романа. Он предлагает Елене Сергеевне завести новые тетради, в
которые она могла бы занести новые тексты, дополнения, поправки. Одна из
таких тетрадей
сохранилась в архиве писателя. На ней рукою Елены Сергеевны помечено:
"Писано мною под диктовку М. А. во время его болезни 1939 года.
Окончательный текст. Начато 4 октября 1939 года. Елена Булгакова". На
титульном же листе основного машинописного текста (первый экземпляр),
который и был ранее правлен писателем, Елена Сергеевна написала: "Экземпляр
с поправками во время болезни (1939 - 1940) - под диктовку М. А. Булгакова
мне". Сохранилась записная книжка Булгакова, на которой также имеется помета
Елены Сергеевны: "Записывала под диктовку М. А. во время болезни его,
поразившей глаза, в Барвихе. Ноябрь 1939 г.". В эти последние месяцы жизни
писателя записи велись главным образом Еленой Сергеевной. Помимо упомянутых
тетрадей сохранились отдельные листы, написанные ее рукою, которые вложены
между машинописными страницами и пронумерованы, а также ее записи на обороте
машинописных листов, на полях и прямо по машинописному тексту. Часто правка
по одному и тому же тексту делалась несколько раз и разными чернилами или
карандашом.
Правился роман почти до самой смерти писателя. На каком-то этапе работы
он понял, что всего задуманного не осуществить. И тогда он решил
сосредоточить внимание на некоторых главах. Это отчетливо видно по правке.
10 марта писатель после тяжких и продолжительных мук отошел в иной мир.
Перед Е. С. Булгаковой встала чрезвычайно трудная задача: завершить
корректировку романа в соответствии с волей автора.
Что же предстояло сделать Елене Сергеевне? По сути, она должна была
завершить работу, которую не удалось закончить при жизни писателя. Текст,
правленный многократно (с поправками, которые были вновь и вновь правлены, с
многочисленными пометами, означавшими, что в этих местах необходимо
исправить текст так-то, но не исправленный; с пометами, указывающими на то,
что данный фрагмент текста необходимо перенести в другое место, но не
перенесенный; с опечатками и описками, требовавшими каждый раз определить -
действительно ли это опечатка или описка: с пометами писателя, указывающими
на то, что такие-то куски текста необходимо взять из ранних редакций в
основной текст, и т.п.), следовало привести в порядок, отредактировать и
перепечатать.
И всю эту работу Елена Сергеевна осуществила за несколько месяцев (июнь
- декабрь 1940 года). К сожалению, не сохранились (или пока не найдены!)
документы, рассказывающие о ходе этой удивительной работы. Прежде всего, не
установлено, одна ли Елена Сергеевна проделала всю эту архисложную работу
или с чьей-то помощью. Во всяком случае, в декабре 1940 года была завершена
работа над романом.
Именно этот текст (любопытно, что в архиве писателя он не сохранился,
но обнаружен в архиве П. С. Попова, которому Е. С. Булгакова направила в
декабре 1940 года один машинописный экземпляр романа) Елена Сергеевна сдала
в печать в 1966 году в журнал "Москва" (ею были внесены лишь небольшие
поправки в текст). Но редакция журнала выпустила роман со значительными
сокращениями и исправлениями (1966, э 11; 1967, э 1).
Получив разрешение Главлита, Елена Сергеевна в том же 1967 году
предоставила право публикации полного текста романа итальянскому
издательству "Эйнауди" (через всесоюзное общество "Международная книга"),
которое вскоре и выпустило впервые полный текст "Мастера и Маргариты" на
итальянском языке.
На русском языке впервые без купюр роман был издан в 1973 году (Москва,
издательство "Художественная литература") при активнейшем содействии и с
предисловием Константина Симонова. Тем самым вроде бы была выполнена воля
как самого автора, так и Елены Сергеевны, умершей в 1970 году.
И тут мы подходим к очень важному и сложному вопросу. Дело в том, что
роман в этом издании отличался от журнальной версии не только отсутствием
купюр: по сути, это были разные тексты. Разумеется, это в полной мере
касается и декабрьского текста 1940 года, и текста, изданного на итальянском
языке.
Мы убеждены, что если бы полный текст романа выпускался при жизни Елены
Сергеевны, то этого не произошло бы.
А произошло следующее. Готовившая к изданию полный текст романа опытный
редактор и текстолог А. Саакянц пошла по классическому пути: она взяла за
основу не подготовленный к декабрю 1940 года Еленой Сергеевной текст романа,
а всю совокупность рукописей "последней прижизненной редакции", хранящейся в
архиве писателя (правленый первый машинописный экземпляр романа и тетрадь с
дополнениями и поправками). То есть было взято за основу то, что осталось на
момент кончины писателя и над чем работала затем Елена Сергеевна еще
полгода!
Вполне понятно, что в результате появился новый вариант романа,
отличавшийся от текста, подготовленного Е. С. Булгаковой, уже с самых первых
строк. С выходом этого издания в свет в читательском мире стали обращаться
два разных текста романа. При этом не объяснялось, почему же это произошло.
Но роман, изданный в 1973 году, имел еще одну особенность: он не был
идентичен "последней прижизненной редакции". А.Саакянц пыталась строго
следовать рукописному (машинопись, рукописная правка и тетрадь с
дополнениями) тексту лишь до главы "Дело было в Грибоедове", а затем, поняв,
что взяла на себя непосильную зада-
чу, вернулась к тексту, завершенному Еленой Сергеевной в декабре 1940
года, внося в него иногда поправки из "прижизненной редакции". В результате
появился комбинированный вариант из двух текстов. Строго говоря, такой
вариант не имеет права на существование. Но именно этот текст переиздавался
в течение многих лет многомиллионными тиражами во всем мире.
Впервые полный текст романа, завершенного Е. С. Булгаковой в декабре
1940 года, был издан на русском языке в Киеве в 1989 году (Михаил Булгаков.
Избранные сочинения в двух томах. Издательство "Днипро", т.2), а затем
повторен в пятитомном собрании сочинений писателя.
Но пока не получил разрешения один чрезвычайно важный вопрос. Дело в
том, что некоторые фрагменты текста последней редакции романа, завершенной
Е. С. Булгаковой, не подкреплены машинописными или рукописными текстами из
"последней прижизненной редакции" (фактически эта восьмая редакция - не
последняя, а предпоследняя). И сочинить их Елена Сергеевна, конечно, не
могла. Но известно, что Е. С. Булгакова располагала несколькими тетрадями с
дополнениями и поправками к тексту, но в архиве писателя сохранилась лишь
одна тетрадь. Местонахождение других тетрадей неизвестно. При этом возникает
неизбежный вопрос: все ли тексты, содержавшиеся в этих тетрадях, включены
Еленой Сергеевной в окончательную редакцию романа? Вопрос не праздный, ибо
под сомнение в этом случае берется полнота романа, его законченность! Будем
надеяться, что нас ждут приятные сюрпризы...
Виктор Лосев