ульный}

     Караульный:
     Это просто обычная лютня, ваше Величество. Все  слышат ее, кроме одного
человека.

     Король  Карнос:  Все кроме  одного,  говоришь? Ах,  спасибо. {Королеве,
стоящей у окна.} Это просто обычная лютня.

     Королева:
     Один  человек не  слышал  ее. Кто он? И  где он? Почему  он  ничего  не
слышал?

     Караульный:
     Он  возвращался в  Барбул-эль-Шарнак. Он только  что выехал. Он сказал,
что не слышал ни звука.

     Королева:
     О, пошлите за ним.

     Караульный:
     Он уже отбыл, ваше Величество.

     Королева:
     Нагоните его поскорее. Догоните его.

     {Караульный Выходит.}

     Тармия: {В сторону, Аролинде}  Мне  так жаль, что  не  я возвращаюсь  в
Барбул-эль-Шарнак.

     Аролинда:
     O, снова оказаться в центре мира!

     Тармия:
     Мы говорили о золотой зале?

     Аролинда:
     Ах,  да.  Как прекрасна она  была! Как было чудесно, когда Король стоял
там  и  странные  музыканты  с огромными  перьями  в  волосах  прибывали  из
языческих стран и играли на неведомых инструментах.

     Тармия:
     Королеве тогда было лучше. Музыка облегчала ее страдания.

     Аролинда:
     Этот лютнист доводит ее до безумия.

     Тармия:
     Да. Да... Неудивительно. Такой жалобный звук... Слушайте!

     Аролинда:
     Не стоит нам слушать. Я холодею от этого звука.

     Тармия:
     Он не может играть,  как Награ или дорогой Треханнион. Нам не нравится,
потому что мы уже слушали Треханниона.

     Аролинда:
     Мне не нравится слушать это, потому что я холодею.

     Тармия:
     Мы  чувствуем  холод, потому что Королева  открыла  окно. {Караульному}
Найди человека, который  играет  на лютне, дай ему это, и пусть он прекратит
игру.

     {Караульный уходит}

     Ихтарион:
     Слышите? Он все еще играет.

     Король Карнос: Да, все мы слышим его; это - только человек. {К  другому
или тому же Караульному} Пусть он прекратит играть.

     Караульный:
     Да, ваше Величество.
     {Выходит)
     {Входит с другим человеком}

     Караульный:
     Вот человек, который не слышит лютню.

     Король Карнос: Ах. Ты что же, глухой или нет?

     Человек:
     Нет, ваше Величество.

     Король Карнос: Ты слышишь меня?

     Человек:
     Да, ваше Величество.

     Король Карнос: Слушай!
     * * *
     Теперь ты слышишь лютню?

     Человек:
     Нет, ваше Величество.

     Король Карнос: Кто послал тебя в Барбул-эль-Шарнак?

     Человек:
     Капитан наездников послал меня, ваше Величество.

     Король  Карнос: Тогда иди  и не возвращайся. Ты глухой, и дурак к  тому
же.  {Про себя.}  Королева не будет спать.  {Остальным}  Королева  не уснет.
{Другим}  Приведите  музыканта, приведите  музыканта  побыстрее.  {Бормочет}
Королева не уснет.

     {Человек низко кланяется и отбывает. Он прощается со стражами. Королева
отходит от окна, что-то нашептывая. Музыка слышится снаружи.}

     Королева:
     Ах, это земная музыка, но той, другой мелодии я боюсь.

     Король Карнос: Мы все слышали ее. Успокойтесь. Успокойтесь.

     Королева:
     Один человек ничего не слышал.

     Король Карнос: Но он ушел. Теперь мы все слышим эти звуки.

     {Входит караульный.}

     Королева:
     Жаль, что я не могу видеть его.

     Король Карнос: Человек  мал, а ночь велика и полна чудес. Вы не сможете
разглядеть его.

     Королева:
     Я хотела бы видеть его. Почему я не могу его увидеть?

     Король  Карнос: Я послал стражников отыскать его и остановить  эту игру
на лютне. {Ихтариону} Не  дайте Королеве  узнать  об этом  пророчестве.  Она
может подумать ... Не знаю, что она может подумать.

     Ихтарион:
     Нет, ваше Величество.

     Король Карнос: Королева очень боится богов.

     Ихтарион:
     Да, ваше Величество.

     Королева:
     Вы говорите обо мне?

     Король Карнос: O нет. Мы говорим о богах.

     {Земная музыка стихает.}

     Королева:
     O, не говорите о богах. Боги ужасны;  все  смерти, которые когда-нибудь
совершатся, приходят  от богов.  В  туманных  ветрах блуждающих  холмов  они
выделывают будущее, как клинок на наковальне. Будущее пугает меня.

     Король Карнос:  Вызовите дев Королевы. Пошлите быстро за ее  девами. Не
давайте будущему испугать Вас.

     Королева:
     Люди смеются  над  богами; они часто смеются над богами.  Но я уверена,
что боги тоже смеются. Ужасно думать о смехе богов. O лютня! Лютня! Как ясно
я слышу  лютню. Но Вы  все слышите ее.  Не так ли?  Поклянитесь,  что Вы все
слышите ее.

     Король  Карнос: Да, да. Все мы слышим лютню. Это только упражняющийся в
игре человек.

     Королева:
     Жаль, что я не могу увидеть его. Тогда я узнала бы, что он - всего лишь
человек, а не Гог-Оуза, самый ужасный из богов. Тогда я смогла бы уснуть.
     Король Карнос: {Успокоительно} Да, да.
     {Входит караульный}
     Вот вернулся  человек,  которого я послал на поиски. Ты нашел лютниста.
Скажи королеве, что ты нашел игравшего на лютне.

     Караульный:
     Стражники искали, ваше Величество, и не  смогли найти человека, который
играет на лютне.

     {Занавес}


     Акт III

     {Прошло три дня.}

     Тармия:
     Что мы наделали! Что мы наделали.  Наши мужья обречены. Пророк  предаст
их, и они найдут свою смерть.

     Аролинда:
     O, что же нам делать?

     Тармия:
     Было бы  лучше,  если б мы  облачились  в рубище  и не привели бы своих
мужей к смерти своими деяниями.

     Аролинда:
     Мы сотворили слишком много и  мы разгневали короля,  и (кто знает?) мы,
возможно, прогневали самих богов.

     Тармия:
     Самих богов! Мы станем подобны Елене. Когда моя мать была ребенком, она
видела ее однажды. Она говорила, что это была самая спокойная и самая нежная
из женщин,  желавшая только  любви, и  все же  из-за  нее началась Троянская
война,  длившаяся  четыре  или  пять лет, и  был  сожжен  город,  окруженный
замечательными башнями;  и некоторые из греческих богов стали на ее сторону,
говорила моя  мать, а некоторые, как она говорила, были на другой стороне, и
они ссорились на Олимпе, где они обитают, и все из-за Елены.

     Аролинда:
     O нет, нет. Это пугает меня. Я только хочу быть красиво одетой и видеть
своего мужа счастливым.

     Тармия:
     Вы видели Пророка?

     Аролинда:
     О  да,  я видела  его. Он бродит у дворца.  Он  свободен,  но не  может
убежать.

     Тармия:
     Как он выглядит? Он напуган?

     Аролинда:
     Он  бормочет на  ходу. Иногда он плачет; и затем  он  скрывает лицо под
плащом.

     Тармия:
     Я боюсь, что он предаст их.

     Аролинда:
     Я не доверяю пророку. Он -  посредник между богами  и  людьми. Они  так
далеки. Как он может нести истину тем и другим?

     Тармия:
     Этот Пророк лжет богам.  Нет  ничего хуже  для  пророка,  чем пророчить
ложно.

     {Пророк проходит мимо, опустив голову и бормоча.}

     Пророк:
     Боги  изрекли  ложь.  Боги  изрекли ложь.  Может  ли  все  их возмездие
искупить это?

     Тармия:
     Он говорил о мести.

     Аролинда:
     O, он предаст их.

     {Они плачут. Входит Королева.}

     Королева:
     Почему Вы плачете? Ах, Вы собираетесь умереть. Вы слышали лютню смерти.
Вы можете плакать.

     Тармия:
     Нет,  ваше  Величество. Это человек  играл  последние три дня.  Все  мы
слышали его.

     Королева:
     Три  дня. Да, три  дня.  Гог-Оуза не  играет больше трех дней. Гог-Оуза
устает. Он передал сообщение, и он уходит.

     Тармия:
     Все мы  слышали его, ваше Величество, кроме глухого молодого  человека,
который возвратился в Барбул-эль-Шарнак. Мы слышим его теперь.

     Королева:
     Да! Но все равно никто не видел его. Мои девы искали его, но не нашли.

     Тармия:
     Ваше Величество, мой муж слышал  его, и Лудибрас,  и пока они живы,  мы
знаем, что  нечего  бояться.  Если  бы Король  рассердился на  них  -  из-за
какой-то   глупой  истории,   которую   мог   поведать  ревнивый  человек  -
какой-нибудь  преступник,  пытающийся  избегнуть  наказания - если бы Король
разгневался на них, они вскрыли бы себе вены; они не пережили  бы его гнева.
Тогда все  мы должны  сказать:  "Возможно, это  Гог-Оузу  слышали Ихтарион и
Лудибрас".

     Королева:
     Король никогда не разгневается на Ихтариона или Лудибраса.

     Тармия:
     Ваше Величество не смогли бы спать, если б Король разгневался на них.

     Королева:
     О, нет. Я не усну; это было бы ужасно.

     Тармия:
     Ваше Величество бодрствовали бы всю ночь напролет и рыдали.

     Королева:
     О, да. Я не усну; я буду рыдать всю ночь.

     {Выходит}

     Аролинда:
     Она не может повлиять на Короля.

     Тармия:
     Нет. Но он не вынесет ее ночных рыданий.
     {Входит Ихтарион}
     Я  уверена,  что Пророк  предаст  вас. Но мы говорили  с Королевой.  Мы
сказали ей, что  было бы  ужасно, если  б Король разгневался  на вас, и  она
будет плакать всю ночь, если он разгневается.

     Ихтарион:
     Бедный испуганный мозг! Как  сильны бывают слабые капризы!  Она  должна
быть  прекрасной Королевой. Но она доходит  до  белого каления  и  плачет от
страха перед  богами. Перед  богами, которые всего лишь тени в лунном свете.
Страхи  Человека  возрастают  от  всей  этой  таинственности  и  отбрасывают
огромные тени на землю, и Человек вскакивает в ужасе и говорит: "боги". Нет,
они даже меньше, чем тени; мы видели тени, но не видели богов.

     Тармия:
     O не говори так. Ведь боги существовали. Как ужасно они низвергли Блет.
И  если  они все еще обитают во тьме холмов, что же! Они могут услышать твои
слова.

     Ихтарион:
     Как! Ты тоже  боишься. Не бойся. Мы пойдем и поговорим с Пророком, пока
вы  последуете  за Королевой;  будьте рядом с нею, и не дайте ей забыть, что
она должна плакать, если Король разгневается на нас.

     Аролинда:
     Я почти боюсь оставаться рядом с Королевой; мне не нравится быть с нею.

     Тармия:
     Она не может причинить нам вреда; она всего боится.

     Аролинда:
     Она пробуждает во мне страх перед невообразимым.

     {Тармия и Аролинда выходят.}
     {Входит Лудибрас.}

     Лудибрас:
     Пророк идет сюда.

     Ихтарион:
     Садитесь. Мы должны поговорить с ним. Он предаст нас.

     Лудибрас:
     Почему Пророк должен предать нас?

     Ихтарион:
     Поскольку  ложное пророчество  -  не его вина; это наша вина;  и Король
может  пощадить  его, если он все откроет. Снова он бормочет о мести; многие
уже говорили мне об этом.

     Лудибрас:
     Король не  пощадит его, даже если он предает  нас.  Это же он  произнес
ложное пророчество перед Королем.

     Ихтарион:
     Король не хранит в сердце веры в богов.  Именно за обман  Пророк должен
умереть. Но если он узнает, что мы задумали этот обман ...

     Лудибрас:
     Что мы можем сказать Пророку?

     Ихтарион:
     Ну, мы не можем ничего сказать. Но мы можем узнать из его речей, что он
собирается делать.

     Лудибрас:
     Он идет. Мы должны запомнить все, что он скажет.

     Ихтарион:
     Следи за его глазами.

     {Входит Пророк, его глаза скрыты под плащом.}

     Ихтарион и Лудибрас: боги добры.

     Голос-Богов:
     Они благожелательны.

     Ихтарион:
     Я виновен. Я виновен.

     Лудибрас:
     Мы полагаем, что Король смягчится.

     Ихтарион:
     Он часто смягчается на закате; он смотрит на орхидеи  по  вечерам.  Они
очень  красивы  тогда,  и  если  он  сердит,  его гнев  уходит,  как  только
прохладный бриз повеет в час заката.

     Лудибрас:
     Конечно, он смягчится на закате.

     Ихтарион:
     Не сердись. Я действительно виноват. Не сердись.

     Голос-Богов:
     Я не желаю, чтобы Король смягчился на закате.

     Ихтарион:
     Не сердись.

     Голос-Богов:
     В древности  было  сказано,  что  боги  не могут лгать. Так написано  и
сказано. Я вошел в сговор с Вами, и я заставил их лгать, поскольку мой голос
- голос богов.

     Лудибрас:
     Мы надеемся, что Король простит тебя.

     Голос-Богов:
     Я хочу умереть.

     Ихтарион:
     Нет, нет, мы попросим Короля простить тебя.

     Голос-Богов:
     Я хочу умереть.

     Лудибрас:
     Нет, нет.

     Голос-Богов:
     Из-за  меня святые  боги  солгали;  они, которые изрекали истину устами
тысячи пророков. Из-за меня они лгали. Они теперь гордо умолкнут  навсегда и
не вдохновят ни единого  пророка впредь,  и  народы будут блуждать вслепую и
гибнуть, не получая предупреждений об ожидающем их роке, или будут уходить в
неведомые дали и исчезать в неописуемых временах. И даже если  боги все-таки
заговорят  снова,  как  сможет  Человек  поверить  им?  Я  принес  проклятие
поколениям, еще не увидевшим света.

     Ихтарион:
     Нет. Нет. Не говори так.

     Голос-Богов:
     И мое имя  должно стать проклятием  на устах  многих народов, ожидающих
погибели.

     Ихтарион:
     Не поддавайся унынию. Все люди должны умереть, но умереть в унынии...

     Голос-Богов:
     Я предал богов, которые говорили со мной!

     Ихтарион:
     Не поддавайся унынию.

     Голос-Богов:
     Я говорю Вам, что предал богов.

     Ихтарион:
     Слушай  меня. И не унывай. Нет  никаких  богов. Все знают, что  никаких
богов нет. И Король это знает.

     Голос-Богов:
     Вы услышали, что Пророк лжет, и поверили, что боги мертвы.

     Лудибрас:
     Не существует никаких богов. Это всем известно.

     Голос-Богов:
     Боги есть, и  они  отомстят Вам.  Слушайте, и я расскажу Вам,  как  это
случится.  Увы  и Вам самим... Слушайте!...  Нет,  нет,  они  немы  во мраке
холмов. Они не сказали мне, потому что я солгал.

     Ихтарион:
     Ты  прав;  боги покарают нас.  Естественно, что  они ничего не  говорят
сейчас; но
     они,  разумеется,  покарают  нас. Посему человек  не должен мстить нам,
даже если у него имеется на то причина.

     Голос-Богов:
     Не должен.

     Ихтарион:
     Напротив, это могло  бы  еще сильнее прогневить  богов, если б  человек
опередил их, наказывая нас.

     Голос-Богов:
     Они стремительны; ни один человек не опередит их.

     Лудибрас:
     Человек мог бы попытаться.

     Голос-Богов:
     Солнце  садится.  Я  оставлю  Вас  теперь, ибо  я всегда любил вечернее
солнце. Я пойду наблюдать, как  оно  опускается в золотистые облака и творит
чудеса с давно знакомыми  вещами. За закатом следует ночь, а за злым делом -
мщение богов.

     {Уходит направо.}

     Лудибрас:
     Он действительно верит в богов.

     Ихтарион:
     Он столь  же  безумен, как  Королева;  мы  осмеем безумие, если мы  еще
увидим пророка. Я думаю, все будут хорошо.

     {Палач крадется за Пророком; он одет в темно-красный атласный  плащ; он
носит кожаный пояс и держит в руках свой рабочий топор.}

     Лудибрас:
     Его голос  был  суров,  когда он  уходил.  Я  боюсь,  он все-таки может
предать нас.

     Ихтарион:
     Это маловероятно. Он думает, что боги покарают нас.

     Лудибрас:
     Как долго  он будет так думать? Капризы Королевы меняются трижды каждый
час.

     Ихтарион:
     Палач  подошел очень близко к нему. Он все ближе с каждым часом. У него
осталось немного времени для того, чтобы передумать.

     Лудибрас:
     Он пожелает предать нас, если забудет о своих фантазиях.

     Ихтарион:
     Палач так и тянется к нему. Он изобрел новый удар в последнее время, но
ни на ком его не опробовал с тех пор, как мы прибыли в Тек.

     Лудибрас:
     Мне не нравится нетерпение палача - Король увидит его и подумает...

     Ихтарион:
     Взгляни, как низко опустилось солнце; у него нет времени предавать нас.
Король еще не появился.

     Лудибрас:
     Он идет.

     Ихтарион:
     Но Пророка здесь нет.

     Лудибрас:
     Нет, его еще нет.

     {Входит Король.}

     Король Карнос: девы Королевы убедили ее, что нечего бояться. Они просто
великолепны; они должны станцевать передо мной. Королева уснет;  они  просто
великолепны. Ах, Ихтарион. Подойди ко мне, Ихтарион.

     Лудибрас:
     Почему Король призывает Вас?

     Король Карнос: Вы были неправы, Ихтарион.

     Ихтарион:
     Ваше Величество!

     Король Карнос:  Вы  были  неправы,  когда думали, что Тек  не  особенно
прекрасен.

     Ихтарион:
     Да, я был неправ, и я весьма виноват перед вами.

     Король  Карнос: Да, здесь очень красиво по вечерам. Я  буду  наблюдать,
как  вечер  опускается  на   дивные  орхидеи.  Я  никогда  больше  не  увижу
Барбул-эль-Шарнака. Я  буду  сидеть и наблюдать,  как  солнце  опускается  в
заросли орхидей, пока оно не исчезнет, и пока не угаснут все цвета.

     Ихтарион:
     Здесь теперь так красиво. Как же здесь  тихо! Я никогда прежде не видел
такого тихого заката.

     Король Карнос: Он  подобен картине, сделанной умирающим  живописцем, но
полной красивых цветов. Даже если все эти орхидеи умрут сегодня вечером, их
     красота останется нерушимой в памяти.

     Лудибрас: {В сторону; Ихтариону} Пророк идет сюда.

     Ихтарион:
     Ваше Величество, Пророк идет  во дворец,  а палач -  прямо  у  него  за
спиной. Если Королева увидит палача, не  будет ли она обеспокоена? Не  лучше
ли убить его сразу? Я подам знак палачу?

     Король Карнос: Не теперь. Я сказал: на закате.

     Ихтарион:
     Ваше Величество, милосерднее убить человека перед  закатом солнца. Ведь
для
     человека естественно любить  солнце.  Но видеть его закат  и знать, что
оно не  встанет снова - это вторая смерть. Было  бы  милосердным  убить  его
теперь.

     Король Карнос:  я  сказал -  на  закате.  Будет несправедливо убить его
прежде, чем выяснится ложность его пророчества.

     Ихтарион:
     Но, ваше Величество, мы знаем, что оно ложно. Он тоже знает это.

     Король Карнос: Он должен умереть на закате.

     Лудибрас:
     Ваше  Величество, Пророк будет  молить  о  даровании жизни, если его не
убьют теперь. И из жалости вы можете его пощадить.

     Король Карнос: Не  была ли смерть  суждена ему словом короля? Я сказал,
что он должен умереть на закате.

     {Входит пророк. Палач крадется у него за спиной.}

     Голос-Богов:
     O боги солгали. И боги  будут лгать. Я пророчил  ложно,  и теперь  боги
будут лгать. Этого не искупить ни моей казнью, ни наказанием других.

     {Ихтарион и Лудибрас начинают.}

     Ихтарион:
     Он все-таки предаст нас...

     Голос-Богов:
     O, зачем Вы дали моим устам свой голос?  O,  зачем  Вы позволили своему
голосу лгать? Столетиями  разносилось  из  города  в  город: "боги не  могут
лгать".  Кочевники слышали это на  равнинах.  Обитатели гор слышали  это  на
заре. Теперь все кончено. O Король, дай мне  умереть сейчас. Ибо я  пророчил
ложно, и на закате боги солгут.

     Король Карнос: Еще не закат. Не сомневаюсь, ты говорил истину.
     {Входит  королева.}  Как  хорошо  выглядит  Королева.  Ее  девы  просто
великолепны.

     Лудибрас:  {Ихтариону}  Даже  немного  страшно  видеть  Королеву  столь
спокойной. Она  подобна  безветренному  закату  в  зимний день,  за  которым
следует ураган, и водовороты снега скрывают мир.

     Ихтарион:
     Я  не  люблю  тихие закаты;  они  заставляют меня думать, что  случится
нечто. Да, Королева очень спокойна; она будет спать сегодня ночью.

     Королева:
     Я  больше не боюсь.  Все дикие фантазии  оставили  мой  мозг.  Я  часто
беспокоила Вас своими мелкими страхами. Теперь они все покоятся с миром, и я
не боюсь больше.

     Король Карнос: Это хорошо;  я очень рад. Вы будете крепко спать сегодня
ночью.

     Королева:
     Спать... Что ж - да, я буду спать. O да, мы все будем спать.

     Король Карнос: Ваши девы сказали Вам, что нечего бояться.

     Королева:
     Нечего бояться?