ешка, избавившись таким образом от винтовки.  Пока
что это была выгодная мена, но близился день, о котором говорили: "Вот когда
получим вооружение по форме 1098" - и тогда после этого мрачного события ему
придется маяться хуже любого стрелка. Еще два солдата  попросили,  чтобы  их
сделали истребителями танков, и  это  был  опрометчивый  шаг:  вопреки  всем
ожиданиям, Противотанковые ружья вдруг  прибыли.  Один  солдат  благоразумно
заболел перед учениями, другой заболел после.
     Так вот. Наполнили фляги, уложили в котелки  неприкосновенный  запас  и
из-за упрямства Севера в Женеве  нацепили  противогазы,  сгубившие  в  корне
старания тех, кто изобретал снаряжение, сделать все, чтобы солдатская  грудь
дышала свободно. Через десять минут марша, после команды  "вольно!",  начали
петь "А ну, кати бочонок", "На  Зигфрида  на  линии  просушим  мы  белье"  и
"Квартирмейстерскую". Затем был дан приказ перейти  на  марш  в  предвидении
встречи с противником. Что это такое, было досконально известно:  тащись  по
канаве, спотыкаясь на каждом шагу; пение  прекратилось;  истребитель  танков
заунывно ругался. Потом была подана команда  "надеть  противогазы!",  и  все
надели противогазы; стенанья истребителя танков заглохли под маской.
     - Химическая тревога - отбой! Не кладите противогазы сразу в  подсумки.
Пусть немного просохнут.
     Пройдя около восьми миль, они свернули с большака на проселочную дорогу
и наконец остановились. Было одиннадцать часов.
     - Батальон прибыл в район сосредоточения! - выкликнул капитан  Мейфилд.
- Командир только что ушел вперед на разведку с разведгруппой.
     Впечатление было такое, будто он  выкликает  перед  толпой  паломников:
"Это Ватикан! Папа только что прошел в Сикстинскую капеллу!"
     - Так гораздо интересней. Когда пытаешься понять, что к чему, - как  бы
оправдываясь, сказал Смолвуд. - Да, да, курите, курите.
     Рота уселась на обочине и стала уничтожать неприкосновенный запас.
     - Послушайте, - сказал Смолвуд. - Для обеда будет привал.
     Они продолжали есть. Почти все молчали.
     - Скоро командир пришлет за группой  наблюдения!  -  выкликнул  капитан
Мейфилд.
     Немного погодя явился вестовой, со своей вестью явно  не  спешивший,  и
увел капитана Мейфилда.
     - Командир части послал за своей группой наблюдения, - сказал  Смолвуд.
- Ротой теперь командует капитан Браун.
     - Командир части отдал приказ! - выкликнул капитан Браун. -  Сейчас  он
размещает первый эшелон штаба. Теперь ротные командиры ведут разведку. Скоро
они пошлют за своими группами наблюдения.
     - Ума не приложу, на кой  мы  им  тут  сдались,  -  сказал  истребитель
танков.
     Прошло  три  четверти  часа.  Затем   явился   связной   с   письменным
распоряжением для капитана Брауна.
     - Вы должны встретить командира роты во втором "А" квадрата "Пасека", -
сказал тот троим взводным. - Я веду роту в "П" того же квадрата.
     Смолвуд вместе со своим связным и  денщиком  покинули  командный  пункт
взвода и нерешительно откочевали в кустарники.
     - Построить роту, старшина.
     Создавшаяся ситуация не сильно радовала капитана Брауна; рота зигзагами
тянулась за ним по пустырю; сделали несколько остановок,  во  время  которых
капитан Браун ломал голову над картой. Наконец он сказал:
     - Вот ротный район сосредоточения. Сейчас ротный командир отдает приказ
наблюдательной группе.
     Как только  люди  начали  устраиваться  на  позицию,  появился  капитан
Мейфилд.
     - Куда делись взводные командиры, черт побери? - спросил он.  -  И  что
делает здесь рота? Я сказал: пункт "П" квадрата "Пасека", а это второе "А".
     Завязался спор, до Аластэра долетали только отдельные фразы: "Кольцевой
обвод", "Сопряжение трасс" и то и дело повторяющееся: "Да, ошибка в  карте".
Капитан Браун как будто  выходил  победителем;  во  всяком  случае,  капитан
Мейфилд отправился искать свою наблюдательную группу, оставив роту  иод  его
командованием.
     Прошло полчаса. Капитан Браун счел своим долгом объяснить заминку.
     - Взводные командиры  ведут  разведку,  -  сказал  он.  Немного  погодя
появился командир части.
     - Это третья рота? - спросил он.
     - Так точно, сэр.
     - В чем дело? Вам  сейчас  следует  быть  на  рубеже  атаки.  -  Затем,
поскольку было ясно, что пробирать капитана Брауна за оплошку бесполезно, он
сказал тоном, которого тот так страшился: -  Я  каким-то  образом  проскочил
мимо ваших часовых, когда шел к вам. Будьте любезны, объясните  мне  систему
вашей непосредственной обороны.
     - Видите ли, сэр, мы остановились тут просто так... Командир части увел
с собой капитана Брауна.
     - Сейчас  ему  вставят  фитиль,  -  констатировал  истребитель  танков,
впервые за весь день испытывая удовлетворение.
     Капитан Браун вернулся сам не свой и начал лихорадочно  расстанавливать
посты воздушного оповещения и химического наблюдения.  В  самый  разгар  его
деятельности  прибыли  взводные   связные   и   повели   взводы   в   районы
сосредоточения.  Аластэр  прошел  со  взводом   еще   полмили.   Затем   они
остановились. Появился Смолвуд и собрал вокруг  себя  командиров  отделений.
Командир части был тут же и слушал, как Смолвуд  отдает  приказ.  Когда  тот
кончил, командир сказал:
     - Мне кажется, вы забыли упомянуть о БМП, Смолвуд, не так ли?
     - БМП, сэр? Да, сэр, похоже, я не знаю, где он. Командир увел  Смолвуда
за пределы слышимости.
     - А теперь ему вставят фитиль, - ликуя, возвестил истребитель танков.
     Командиры отделений вернулись к своим людям. Приказ  Смолвуда  распухал
от подробностей: рубеж атаки, час "Ч", разграничительные линии  включительно
и исключительно, объекты наступления, огневая поддержка.
     - Так оно всегда и бывает, - сказал капрал Дин. - Они там,  мы  тут.  А
потом давай в атаку.
     Прошло еще полчаса. Появился капитан Мейфилд.
     - Ради Христа, Смолвуд, ведь вы сейчас должны наполовину  подняться  на
высоту.
     - О!  -  сказал  Смолвуд.  -  Простите.  Пошли.  Вперед!  Взвод  собрал
снаряжение и вступил в бой, с трудом  продвигаясь  по  склону  холма.  Вдруг
впереди появился майор Буш, заместитель командира  части.  Его  с  восторгом
обстреляли холостыми патронами.
     - Накрылся, - сказал солдат, ползший рядом с Аластэром.
     - Вы попали под сильнейший обстрел, - сказал майор.  -  Большинство  из
вас ранены или убиты.
     - Сам ты убит.
     - Так что же вы намерены предпринять, Смолвуд?
     - Спускаться обратно, сэр.
     - Ну так спускайтесь.
     - Спускаться обратно! - приказал Смолвуд.
     - А что вы намерены предпринять дальше?  Смолвуд  в  отчаянье  озирался
Вокруг, словно ища источник вдохновенья.
     - Поставить дымовую завесу, сэр.
     - Ну так ставьте дымовую завесу.
     - Поставить дымовую завесу! - приказал Смолвуд  Аластэру.  Майор  пошел
дальше, морочить взвод у них на фланге.
     - Вперед, - приказал Смолвуд. - Надо же преодолеть этот проклятый холм.
Так уж лучше сейчас.
     Путь вышел короче, чем казалось  поначалу.  Через  двадцать  минут  они
достигли вершины, где их ждала продолжительная "бойня". Мало-помалу  сюда  с
разных сторон стянулся весь батальон. Третья рота собралась  и  построилась;
затем их распустили на обед. Обед был давно съеден, и они просто  лежали  на
спине и курили,

     По пути в лагерь командир части сказал:
     - Не так уж плохо для первого раза.
     - Не так уж плохо, полковник, - отозвался майор Буш.
     - Несколько медленны на подъем.
     - Да, несколько неповоротливы.
     - Смолвуд оказался не на высоте.
     - Он был очень туг на подъем.
     -  Но  мне  все  же  кажется,  мы   кое-чему   научились.   Люди   были
заинтересованы. Это было сразу заметно.
     Батальон добрался до лагеря уже затемно.  Они  парадным  маршем  прошли
мимо караулки, разделились на роты и стали на ротном плацу.
     - Винтовки протереть до ужина, - приказал капитан Мейфилд.  -  Взводным
сержантам собрать стреляные гильзы. Осмотр ног повзводно.
     Улучив минуту, Аластэр прошмыгнул к телефонной будке и успел  позвонить
Соне до того, как капитан Мейфилд вынырнул из-за угла барака с электрическим
фонариком, чтобы осматривать ноги. Аластэр надел  чистые  носки,  сунул  под
соломенный тюфяк форменные ботинки, переобулся в штатские туфли и был готов.
Соня уже ждала его в машине перед караулкой.
     - Милый, от тебя сильно пахнет потом, - сказала она. - Что ты делал?
     - Ставил дымовую завесу, - гордо отвечал  Аластэр.  -  Все  наступление
задерживалось, пока я не поставил дымовую завесу.
     - Какой ты молодец, милый. У меня  на  обед  бифштекс  из  консервов  и
пудинг с почками.
     После обеда Аластэр расположился в кресле.
     - Не давай мне заснуть, - сказал он. - К полночи я должен  вернуться  в
часть.
     - Я разбужу тебя.
     - Хотелось бы мне знать, насколько этот бой похож на настоящий, - успел
он сказать засыпая.
     Заморская  операция,  к  которой   готовился   Питер   Пастмастер,   не
состоялась. Питер вновь надел свою  прежнюю  форму  и  вернулся  к  прежнему
образу жизни. Его полк был расквартирован в бараках в Лондоне, мать,  как  и
прежде, жила в "Ритце", а большинство  друзей,  как  и  прежде,  можно  было
встретить за стойкой бара Брэттс-клуба.  Теперь,  когда  у  него  была  уйма
свободного времени, а перспектива настоящего дела  хотя  и  отодвинулась  на
неопределенный срок, все же определяла его планы на будущее, - теперь Питера
начали мучить угрызения династической совести. Ему тридцать  три.  Он  любую
минуту может убраться на тот свет.
     - Мама, - сказал он, - тебе не кажется, что я должен жениться?
     - На ком?
     - На ком угодно.
     - Не понимаю, как можно сказать: должен жениться на ком угодно.
     - Не сбивай меня, дорогая. А вдруг меня убьют - вот я о чем.
     - Невелико счастье для бедной девушки, я так полагаю, - ответила Марго.
     - Мне хочется сына.
     - А, ну тогда женись, милый. У тебя есть кто-нибудь на примете?
     - Нет как будто.
     - И у меня тоже. Надо подумать. По-моему, вторая дочь  Эммы  Гранчестер
очень хорошенькая - попытай ее. Конечно, есть и другие, Я разузнаю.
     Так  Питер,  которому  все  это  было  в  новинку,  начал  выходить   с
молоденькими и  очень  достойными  девицами.  Поначалу  он  чувствовал  себя
неловко, но вскоре вполне освоился  со  своим  новым  положением.  Все  было
просто, как апельсин. И очень скоро набралось с десяток матерей,  достаточно
старомодных, чтобы радоваться перспективе обрести в своем зяте викторианские
преимущества старого дворянского титула, новое состояние и красивые  ноги  в
синих брюках со штрипками.
     - Питер, - сказала ему как-то Марго. - Ты когда-нибудь  отрываешься  от
новых подруг, чтобы повидаться со старыми?  Что  с  Анджелой?  Я  ее  что-то
совсем не вижу.
     - По-моему, она вернулась в Англию.
     - Она сейчас не с Безилом?
     - Нет, не с Безилом.
     А  она  по-прежнему  жила  на   самом   верху   каменной   коробки   на
Гровнер-сквер. Внизу под ней, слой  за  слоем,  богатые  мужчины  и  женщины
приходили и уходили по своим делам - слой за слоем, вплоть до уровня  улицы,
а еще ниже, под землей, администраторы оборудовали подвал под  бомбоубежище.
Анджела редко выходила из квартиры - только раз  или  два  в  неделю,  чтобы
посмотреть кино, и всегда одна. Она завела привычку носить очки из дымчатого
стекла и не снимала их ни дома, ни на улице; не снимала и в своей гостиной с
приглушенным,  скрытым  освещением,  когда  час  за  часом   просиживала   у
приемника, с графином и стаканом  под  рукой;  не  снимала  и  тогда,  когда
гляделась в зеркало. Одна только Грейнджер, служанка, знала, что  происходит
с миссс Лин, но знала одну только внешнюю  сторону.  Грейнджер  знала  число
бутылок, пустых и полных, в  маленькой  кладовой;  видела  лицо  миссис  Лин
утром, когда щиты затемнения снимали с окон. (Теперь ей никогда не случалось
будить миссис Лин; глаза той были всегда открыты  когда  служанка  приходила
будить ее; иногда миссис Лин, одетая,  сидела  в  кресле;  иногда  лежала  в
постели, неподвижно глядя в пространство перед  собой.  Дожидаясь,  пока  ее
окликнут.) Грейнджер знала, сколько подносов с  едой  приносилось  снизу  из
ресторана и уносись нетронутыми. Все это знала Грейнджер и, будучи  девушкой
недалекой и благоразумной,  помалкивала;  но  поскольку  она  была  девушкой
недалекой и благоразумной, ей не дано было  знать,  что  происходит  в  душе
миссис Лин.

     Снега сошли, и с ними вместе истаяли последние недели зимы; вскоре,  не
подозревая об опасностях войны, вернулись  в  свои  наследственные  владения
ласточки.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ

        Весна

I

     Безил вернулся в Лондон и к этому его вынудили два события.  Во-первых,
йоменские части снова переводились в сельскую местность в палаточные лагеря.
     Фредди позвонил Барбаре.
     - У меня добрая новость, - сказал он. - Мы возвращаемся домой.
     - Как чудесно, Фредди, - сказала Барбара, приуныв. - Когда?
     - Я прибуду завтра. Привезу с  собой  Джека  Кэткарта,  это  наш  новый
заместитель  командира.  Нам  надо  разбить  лагерь.  Пока  мы  будем   этим
заниматься, будем жить в Мэлфри.
     - Прекрасно, - ответила Барбара.
     - Мы берем с собой слуг, так что никого не будем обременять. С нами еще
два сержанта. За  ними  будет  смотреть  Бенсон.  И  еще,  Барбара,  как  ты
взглянешь на то, чтобы устроить лагерь в парке?
     - Ой, Фредди, ради бога, не надо.
     - Можно было бы открыть салон и разместить в нем  столовую.  Я  мог  бы
жить дома. Тогда пришлось бы устроить в доме  еще  полковника  Спроггина  и,
возможно, Кэткарта, ты не возражаешь?
     - Ради бога, Фредди, ничего не решай в спешке.
     - Я уже практически все решил. Увидимся завтра. Да, кстати, Безил еще у
тебя?
     - У меня.
     - Боюсь, он не сумеет наладить блестящих отношений с Кэткартом.  Ты  не
могла бы ему осторожно намекнуть?
     Барбара, опечаленная, положила трубку и пошла отдавать  распоряжения  к
приему Фредди и майора Кэткарта.
     Безил был в Грэнтли Грин. Он вернулся после ужина и з&етал
     Барбару еще на ногах.
     - Милый, ты должен уехать.
     - Верно. Как ты узнала?
     - Приезжает Фредди.
     - К черту Фредди. Кому он нужен? Приезжает Билл!
     - Что она говорит?
     - Хочешь верь, хочешь не верь, она рада-радешенька.
     - Неблагодарная скотина, - сказала Барбара и после паузы: - Ты так и не
написал книгу.
     - Нет, зато нам было хорошо вместе, правда, Бэб?  Совсем  как  в  былые
времена.
     - Тебе, наверное, понадобятся деньги.
     - Лишних денег у  меня  никогда  не  бывает,  но  в  данный  -момент  я
прямо-таки богат.
     - Каким образом, Безил?
     - Так, набежало по мелочам. Слушай-ка, что я сделаю перед  отъездом:  я
еще разок сбуду с твоих рук Конноли. Пожалуй, я совсем не уделял им внимания
последние недели.
     Это повело ко второму событию, решившему его отъезд.
     В своих разъездах между Мэлфрп и Грэнтли Грин Безил заприметил  славный
оштукатуренный домик с садом и  лужайкой,  который  показался  ему  отличным
местом для Конноли. Он спросил о нем Барбару, но она  ничего  не  могла  ему
сказать.  Уверенный  в  безотказности   своего   метода,   Безил   понемногу
распускался и больше не  давал  себе  труда  наводить  справки,  прежде  чем
выбрать очередную жертву. Оштукатуренный домик был  взят  на  прицел,  и  на
следующий день, впихнув Конноли в  машину,  он  отправился  обделывать  свой
последний бизнес.
     Было десять часов утра, но он застал хозяина за первым  завтраком.  Тот
явно не относился к разряду людей, с которыми Безил привык  иметь  дело.  Он
был моложе  всех  тех,  кто  предназначался  "Только  для  приема  в  саду".
Изувеченная нога, неловко торчащая вбок, объясняла, почему он  не  в  форме.
Покалечился в  мотогонках,  как  он  затем  объяснил  Безилу.  У  пего  были
рыжеватые волосы, рыжеватые усы и недобрые розоватые глаза. Звали его мистер
Тодхантер.
     Заправлялся он почками, яйцами,  сосисками,  грудинкой  и  пережаренной
отбивной, на каминной полке стоял чайник  с  заваркой.  Казалось,  будто  он
сошел с иллюстрации Лича к какойнибудь книге Сэртиса.
     - Ну что ж, - сказал он осторожно, но приветливо. - Я слыхал о вас.  Вы
брат миссис Сотилл из Мэлфри. Я не знаком с миссис Сотилл, но много слышал о
ней. Я не знаком и с капитаном Сотиллом, но много о  нем  слышал.  Чем  могу
служить?
     - Я уполномоченный по устройству эвакуированных  в  приходе,  -  сказал
Безил.
     - В самом деле? Очень интересно познакомиться. Валяйте дальше. Надеюсь,
вы ничего не имеете против, если я буду есть.
     Потеряв толику былой уверенности,  Безил  пустился  в  ставшую  у  него
стереотипной вводную часть:
     - ...Находить квартиры становится все труднее, особенно после того, как
в Южном Грэплинге расположился зенитный дивизион  и  занял  все  коттеджи...
Очень  важно  не  допустить  отлива  эвакуированных   в   города...   Плохое
впечатление,  если  владельцы  больших  домов  не   вносят   свою   лепту...
Естественно, нежелательно действовать в принудительном порядке, но в  случае
необходимости полномочия налицо...  Трое  детей,  которых  оказалось  трудно
устроить в других местах...
     Мистер Тодхантер кончил  завтракать,  стал  спиной  к  камину  м  качал
набивать трубку.
     - А что, если я не желаю принимать этих ваших трудных детей? -  спросил
он. - Что, если бы я охотнее уплатил соответствующую мзду?
     Безил приступил ко второй части программы.
     - Правительственного пособия едва хватает,  чтобы  покрыть  расходы  на
питание... Серьезное затруднение для бедных  семей...  Бедные  люди  дорожат
своим уютом, своими домашними богами даже еще больше,  чем  богатые...  Есть
возможность найти коттедж, где несколько фунтов скомпенсируют чистый  убыток
и даже дадут некоторый желанный доход...
     Мистер Тодхантер слушал его молча.
     - Так вот как вы это делаете, - сказал он наконец. - Благодарю вас. Это
было очень поучительно, право, очень поучительно. Кусочек о  домашних  богах
пришелся мне по душе.
     До Безила стало доходить, что перед ним человек широких,  и  не  вполне
безопасных взглядов, человек, во многом похожий на него самого.
     - В кругу людей более или менее образованных я говорю: лары и пенаты.
     - Ничего, сойдут и домашние боги. Нет,  правда,  домашние  боги  -  это
здорово придумано. И сколько же вам обычно удается сорвать?
     - Пока что мой минимум - пять фунтов, максимум - тридцать пять.
     - Пока что? Вы что же, намерены и дальше продолжать это занятие?
     - Не понимаю, почему бы и нет.
     - Неужто не понимаете? Ну так слушайте, что я вам скажу. Вам  известно,
кто уполномоченный по устройству эвакуированных в этом  приходе?  Я.  Приход
миссис Сотилл кончается на шоссе. Переехав через перекресток, вы залезли  на
мою территорию. Ну, что вы скажите в свое оправдание?
     - Стало быть, и Грэнтли Грин - ваши владения?
     - Безусловно.
     - Вот чудеса-то.
     - Почему чудеса?
     - Этого я не могу вам сказать. Только это уж такие чудеса,  что  дальше
некуда.
     - Так или иначе, на будущее попрошу вас держаться вашей стороны дороги.
Не то чтобы я не благодарен вам за ваш визит, нет. Вы подали мне  интересные
идеи. Мне всегда казалось, что на этом деле можно заработать,  только  я  не
знал, как именно. Теперь знаю. Буду помнить про домашних богов.
     - Минуточку, - сказал Безил. - Все это, видите ли, не  так  просто.  На
одной идее далеко не уедешь. К идее надо еще иметь Конноли. Нам с вами этого
не понять, но  факт  остается  фактом:  очень  многие  в  других  отношениях
нормальные люди охотно берут к себе  детей.  Они  любят  их.  От  этого  они
чувствуют себя добродетельными. Они любят топот маленьких ножек по  дому.  Я
знаю, это звучит дико, но так оно есть на самом деле. Я