лила другого с ног, правда при этом растянулась сама.
   Девушки  не  растерялись.  Я  вспомнила  (все  из того же  пресловутого
украденного  досье),   что  Галья  служила  в  армии,   а  Шарон   проходила
спецподготовку.  Они легко высвободились  и замолотили по опешившим бандитам
так, что любо-дорого было смотреть: статные, высокие  красавицы, ростом  под
метр  восемьдесят,  лихо обрабатывали  опереточных  янычар  в слепящем свете
люминесцентных ламп.
   А я, тем временем, разрезала путы на прочих.
   Глинский,  не теряя времени,  схватил  свой кодак и  защелкал затвором.
Девушки, освобожденные от веревок, побежали к  своей одежде и неизвестно, от
чего они больше спасались - от разбойников или от фотоаппарата Глинского.
   - Хватит, отпустите, мы только пошутили!!!
   И тут голос подал Шуман.
   - Пошутили?! Да я вас в порошок сотру! Да я на вас полицию натравлю! Да
я...
   Он заглотнул много воздуха и  закашлялся. Гарвиц подскочил и  стал бить
его по спине, при этом уговаривая:
   -  Успокойтесь,  господин  Шуман,   все   в  порядке,  все   окончилось
благополучно... Никто не пострадал...
   - Я  требую  удовлетворения  за  нанесенный мне моральный и  физический
ущерб, - вдруг сказала Галья, тряхнув волосами.
   - Мы просто обязаны рассказать о том, что здесь произошло! - вторила ей
неразлучная подружка Ширли.
   -  Послушайте, - у  "предводителя янычар" прорезался  дар речи, - мы  -
съемочная группа. Частная студия, снимаем приключенческий фильм, и просто не
могли удержаться  от  соблазна немного  подурачиться. Вообще-то, мы тоже  из
России, услышали русскую речь - и вот...
   Я не могла дальше молчать.
   - Ах, русская речь?! - закричала  я.  - Значит,  если русские, так  нас
можно хватать, а потом продавать в гарем к султану?!
   - Бог  с  вами, в  Турции уже сто лет как  нет султанов... - попробовал
оправдаться очкастый янычар. Но я не дала ему себя перебить:
   - А  вот  это ты  в суде расскажешь!  Будешь нам  пожизненые  страховки
платить!  Всем! -  тут я услышала, как Рики тихонько спрашивает,  о  чем  я,
собственно говоря, кричу. Действительно, мы с янычаром общались на великом и
могучем. Неужели и Рики он посчитал  русской? Наследием университета "Жружбы
народов", что ли? Впрочем, наша эфиопочка над этим особо не задумывалась.
   - Позвольте  мне...  -  вдруг  вмешался Элиэзер Гарвиц со  своей  вечно
приклеенной улыбкой на устах.  - Я понимаю,  с девушками поступили нехорошо,
но  не  надо  шума. Каждая из  вас  получит хороший  подарок при возвращении
домой. Наши замечательные фотокоры уже сделали прекрасные снимки...
   - Кстати о снимках,  - вмешался  Шуман. - Немедленно засвети пленку, на
которую ты снимал весь этот бардак!
   -  Но... - пытался протестовать  Глинский.  - На этой пленке  рекламные
снимки с мороженым...
   - Ничего,  Блюм тоже  сфотографировал. Поэтому  вас  двоих и взяли.  На
всякий случай, так сказать...
   -  Я  протестую!  Это  произвол!  -  заорал  Глинский, но двое  рабочих
скрутили его и вытащили пленку из фотоаппарата.
   - Я хочу свой купальник, - напомнила Рики.
   - Хорошо, хорошо, - бросил Шуман. - Принесите назад вещи девушек.
   Опять  маленький янычар побежал  выполнять приказание. Через  минуту он
принес  ворох переливающегося тряпья и  бросил его  на траву. Девушки быстро
разобрали свои вещи.
   - У кого еще какие-либо претензии? - грозно спросил Шуман. - Нет? Тогда
собирайтесь и едем  назад. И чтоб никто  даже  слова  не  сказал!  Иначе моя
репутация  будет  подорвана,  фирма  разорена, а одна из  вас  останется без
выгодного  контракта!  Хорошенькая  история,  нечего  сказать!  Я  уже  вижу
гигантские  заголовки   в  "Едиот  ахронот"  и  "Маарив":  "Глава  фирмы  по
производству мороженного  захвачен  в  плен русской мафией!  Мафионеры  были
вооружены жестяными ятаганами!" Тьфу!
   Мы  разместились по машинам, и когда отъезжали, я оглянулась  назад. На
лице "предводителя янычар" блуждала довольная улыбка. А я всю дорогу гадала:
накроет  Шуман  киношников  на пару миллионов,  или  заставит  их  бесплатно
снимать рекламу своего мороженного?

x x x
   На корабль мы вернулись затемно. Мне было не по себе от пережитого,  от
благодарности девушек и от плача Глинского по засвеченной фотопленке.
   Стянув  с себя одежду, я рухнула в постель,  и  забылась  тяжелым сном.
Сквозь  мутную  дремоту  чувствовалость,  как  корабль  покачнулся  и  глухо
зашумели двигатели...
   Меня разбудила трель сотового телефона.
   - Валерия, где ты? - голос Дениса звучал взволнованно.
   - Корабль возвращается и я  вместе с ним, - пробормотала я спросонья. -
Что-нибудь случилось? Как Даша?
   Моя  дочь  наотрез отказалась переселяться к своей  подруге,  мотивируя
поведение тем, что она  уже  большая  девочка и  вполне может сама  за собой
поухаживать.  Но  я  вчинила Денису  в обязанность  каждый  день  звонить  и
проверять, чем она занимается.
   - С Дарьей  ничего не  сделается, а вот  ты находишься  в  сомнительной
компании. Я жду-не дождусь, когда ты вернешься.
   - Да не волнуйся  ты за меня. Я одна, в своей каюте.  Сплю давно. Что у
тебя новенького?
   - Долго рассказывать, но, кажется, мне придется менять работу.
   - Переквалифицируешься в управдомы?
   - Хуже... - хохотнул он. - Скорее в брокеры.
   -  Неужели?  -  удивилась  я.  Степенный  Денис, бегающий  по  бирже  и
разбрасывающий бумаги,  мог нарисоваться  только  в  горячечном бреду.  Да и
зачем ему  в брокеры? В своей программистской фирме он неплохо зарабатывает.
Или  зарабатывал?  Что-то  он там  про сводки рассказывал...  Акции  высоких
технологий падают,  программисты  без работы остаются.  Действительно,  не в
управдомы же им идти...
   -  И  где, позвольте спросить, ты собираешься быть брокером? - спросила
я.
   - На алмазной бирже в Рамат-Гане.
   - Но ты же ничего не понимаешь в алмазах! - изумилась я.
   - В работе брокера главное не понимать в  алмазах, а тонко  чувствовать
коньюктуру рынка.
   -  А-а!  - протянула я. -  Тогда успехов тебе на  твоем новом  поприще.
Приеду - поговорим, а сейчас буду спать. Не обижайся, милый.
   Не  успела я  захлопнуть  крышечку  мобильника, как  в  дверь  тихонько
постучали и приглушенный голос произнес:
   - К вам можно, Валерия?
   - Кто это?
   Дверь приоткрылась и в комнату вошла Линда. В руке она держала какой-то
сверток.
   -  Ты  зачем  пришла?  -  спросила  я  настороженно,  помня  историю  с
босоножками. - Уходи немедленно. Я не хочу с тобой разговаривать.
   - Простите меня, пожалуйста! Я была не в себе и хочу вам все объяснить,
- жалобным тоном произнесла Линда.
   Но я  не верила ей. Пришла ночью, сверток в руке. А вдруг там пистолет?
Или еще хуже,  веревки... Вон какая она  сильная  и высокая.  Такая скрутит,
мало не покажется. Лучше уж от греха подальше.
   -  Нет,  я не могу  уйти, - заартачилась  Линда.  -  Я  должна  вам все
рассказать!
   - Садись  и  рассказывай,  -  вздохнув, смирилась я со  своей  судьбой.
Повяжет, прикончит -  значит,  так тому и быть.  О  Дашке Денис позаботится.
Похороны обеспечит Шуман.
   - Я так вам ответила  в прошлый  раз, потому  что боялась. Я же  видела
Мири последней.  Мы  повздорили. И,  в  общем,  я  зацепилась  босоножкой за
кровать и порвала ее.
   - Кровать? - машинально спросила я.
   - Нет, ремешок, - серьезно  ответила Линда.  - Правда, я и не заметила,
что пряжка отлетела.  А  потом я  их утопила в  море. И поэтому принесла вам
деньги.
   - Расскажи-ка  подробней,  из-за чего вы  поссорились и когда ты была у
нее? - я поудобнее устроилась в постели.
   - Ну, во-первых,  она  с  самого  начала поставила себя выше  остальных
девочек. Вела  себя так,  будто она королева,  а  мы - так,  мусор.  А  сама
всего-навсего шумановская подстилка. Прости Господи, что я так о покойной...
   - Вы были раньше знакомы?
   - Конечно! Вместе  начинали в модельном  агентстве. Только она тогда не
была  платиновой блондинкой а-ля Мерилин Монро. У нее  от природы каштановые
волосы. А я - натуральная блондинка! Где хочешь смотри!
   Кто должен смотреть "где хочешь" и где  именно, Линда не уточнила, да и
я особо расспрашивать не стала. В два часа ночи мне просто хотелось спать.
   -  Вы  думаете, она работать туда пришла?  - повысила голос Линда. - Да
она богатого мужика искала! Ни перед чем не останавливалась! А когда Шуман с
женой  явились   на  показ   коллекции,  она  только  на  него  и  смотрела,
дефилировала так, что всем понятно было - охмуреж чистой воды!
   - А жена? Куда она смотрела?
   -  А что  жена? Мышь серая! Ни во что не  вмешивается, нигде  с ним  не
бывает,  так, для очага. Он на  ней из-за денег  женился. Мири рассказывала,
что Шуман  пришел в фирму ее папеньки,  удачно женился на его  дочке, старой
деве, стал сначала компаньоном, а потом и полным владельцем компании.
   - Но это вполне реальное желание любой девушки - устроить свою жизнь, -
возразила  я.  -  Правда, не все  идут  вразрез со своей совестью,  но таких
случаев полно. В чем же Мири такая особенная?
   -  В том,  что она как  бульдозер прошлась  по всем! Переспала  даже  с
руководительницей агентства,  только  для  того,  чтобы  получить престижные
платья. А потом как пиявка присосалась к  Шуману. Думала, что он бросит свою
жену и женится на ней.
   - И какой вывод можно сделать из всей этой истории? - подыграла я ей.
   -  Что она  надоела  любовнику  своими  истериками,  и он  ее  попросту
придушил!
   Я была несколько разочарована. Ведь я сама, вне зависимости от рассказа
Линды пришла к  тому же  выводу.  Но пряжка от туфель  потеряла Линда, а  не
Шуман.
   - А почему вы поругались?
   -  В тот  вечер  я немного  выпила после неудачи, и  у меня  было такое
задиристое настроение. И я пошла сказать  этой вертихвостке, что несмотря на
ее потуги, приз  достанется  не ей, а рыженькой  Шарон, - Линда запнулась на
минутку.  - А потом мы  подрались. Она оказалась сильнее и выставила меня за
дверь. По-моему,  она  кого-то  ждала и  очень  нервничала. Поэтому она меня
пинками за дверь прогнала.
   - А кого она ждала, ты не поняла?
   - Нет, не поняла, - с  сожалением ответила Линда. - Но если узнаем кто,
то и убийцу вычислим. Я же была у нее совсем незадолго...
   Мы помолчали.
   - Да, - спохватилась она. - Я подозревала, что вы не возьмете деньги за
босоножки. Так этот подарок вам. И не отказывайтесь!
   Она сунула мне в руки пакет и вышла из каюты.
   Я и не отказывалась, на это  у меня уже точно не осталось  сил.  Просто
сунула сверток в чемодан и завалилась спать.

x x x
   Утром в мою дверь дубасили из всех сил.
   - Валерия! Ты живая? Открой немедленно!
   Не разбирая дороги, я кинулась к двери, отперла  ее и в каюту ввалились
Соломон  Барнеа  и  Костя  Блюм.  Взъерошенный  Костантин   держал  наготове
фотоаппарат.
   -  Уф! - облегченно вздохнул Соломон и  вытер  пот  со  лба.  - А  я уж
подумал...
   - Интересно, и что вы подумали? - язвительно спросила  я. - Нет, это не
поездка, это какое-то издевательство над личностью!  Спать не дают, по ночам
шляются,    по    кораблю   бродит   убийца,    острова   сплошь    заселены
янычарами-мамелюками с киностудии "Грузия-фильм". Как тут не сойти с ума?
   - Лера, Линду убили, - тихо сказал Блюм.
   Мне показалось,  что корабль сильно качнуло. Сердце сорвалось со своего
места в груди и свалилось куда-то в них живота.
   -  Когда мы придем в  порт?! -  закричала я. -  Я не  хочу здесь больше
находиться. Нас всех перебьют! И меня, и девушек!
   Соломон размахнулся и отвесил мне здоровенную оплеуху. Это привело меня
в чувство, и начинающаяся истерика исчезла без следа. Схватившись за щеку, я
испуганно посмотрела на него.
   - Одевайся, и пойдем с нами. Нужна твоя помощь при переводе. Будем всех
опрашивать, - резко сказал начальник охраны.
   Они вышли, а я, натянув на себя одежду, выскочила в коридор. Левая щека
болела как при флюсе. Ну, мужики, нашли способ успокаивать!
   - Как это произошло? - спросила я Соломона.
   - Кэт  вернулась  под  утро.  Вот девка!  - Начальник охраны недовольно
покачал головой. - Была  бы  в  каюте, а  не шлялась  по матросам,  может, и
убийства никакого бы не было. А так... Она зашла в каюту, и видит, что Линда
лежит, на полу лужа крови, голова проломлена. Вокруг все  переворошено, вещи
раскиданы,  видно, искал преступник  что-то. А вот что -  неизвестно,  -  он
замолчал и я спросила на ходу:
   - А куда мы идем?
   - В кают-компанию. Буду опрашивать девушек, а вы поможете с  переводом,
если  кто запнется.  И  еще... Валерия, вы  их знаете  лучше меня,  так  что
смотрите в оба, может кто-то из них нервозностью себя выдаст.
   Девицы сидели в кают-компании зареванные и  испуганные. Ширли  жалась к
Галье,  Шарон  смотрела прямо перед  собой, а Рики уткнулась  носом в спинку
кресла и не поднимала головы. Яэль, гладила ее по плечу. И только Кэт сидела
в стороне одна, стиснув зубы.
   Увидев меня, девушки бросились навстречу.
   - Валерия, когда  мы вернемся домой? Здесь нельзя оставаться!  (Будто я
сама не знаю!) Этот маньяк  перебьет всех нас одну за другой, - галдели они.
- Нельзя даже выходить из кают! Пусть к нам охрану приставят.
   - Девушки, девушки,  успокойтесь... Все под контролем, не волнуйтесь...
- я говорила невпопад, только бы утихомирить их и усадить на места.
   - Я прошу вас помочь нам, - обратился Соломон к перепуганным девицам. -
Пожалуйста, припомните, что необычного было вчера вечером  и ночью.  Слышали
ли  вы какие-нибудь  подозрительные шумы, видели кого-то?  Может быть, Линда
что-то рассказывала?
   Мне  было  неуютно. С одной стороны надо было сообщить, что Линда ночью
ко мне приходила. С другой стороны - иди знай, может убийца - одна из них. И
выкладывать всю подноготную не хотелось абсолютно. А вдруг убийца - Соломон?
Вот как  ноздри раздувает,  показывает, что он  не  при  чем. Или это у меня
мания преследования разыгралась, помноженная на инстинкт самосохранения?
   Я решила  подождать со своими откровениями до берега, хотя это было  не
просто.  Трудно говорить о том, чего  не знаешь, но еще труднее  о том,  что
знаешь, промолчать ...
   Расследование  топталось  на  месте.  Катя  рассказала,   что  ушла  на
вечеринку с симпатичным матросом и в  свою каюту  вернулась около пяти утра.
По  дороге  в  коридоре  она  наткнулась  на   оставленный  кем-то  пылесос,
шлепнулась, парень ее поднял, они посмеялись и пошли дальше.
   - Какой пылесос? - встрепенулся начальник охраны.
   - Обыкновенный, на колесиках,  со шлангом. Да я не помню, - Кэт подняла
брови. - Темно было, да и выпили мы немного.
   Соломон тут же отдал приказ  двум своим парням разыскать того  матроса,
чтобы подтвердить слова Кэт.
   - Странно... - вслух подумала я, - какая уборка в пять часов утра? Спят
же все. Может, его с вечера забыли убрать?
   -  Нет, - твердо ответила Кэт. - Когда я в полночь выходила  из  каюты,
его там не было. Хотя от корабельной качки он мог выкатиться из какой-нибудь
подсобки.
   - Надо опросить горничных, убирающих на этом этаже, - Соломон движением
головы послал еще одного парня выполнять поручение.
   - Мне  кажется, -  тихо  сказала  Рики, -  что у меня вещи не  на месте
лежали.
   - Как это, не на месте? - спросила я.
   -  Когда горничная убирает, то просто застилает кровать, и  если что-то
на полу валяется, то кладет на стул. А у меня в сумке рылись.
   -  А  меня вот что интересует, - вдруг разжала  губы Шарон.  - Будет ли
продолжение конкурса, и кого выберут "лицом фирмы"?
   Все оцепенели.
   - Ну, ты даешь, подруга! - выдохнула Кэт.
   -  Как не  стыдно! Шарон, как ты  можешь говорить о таких вещах,  когда
Мири и Линда погибли?
   Но Шарон сделала жест рукой, будто отмахнулась от ее слов.
   -  Это задача полиции найти убийцу. А моя задача,  вернуть  затраченные
усилия на эту поездку. И не  забывайте, что  по  результатам первого тура  я
лидирую. Слишком много  всего вложено  в этот проект, чтобы  останавливаться
даже из-за такой скорбной причины.
   Ширли вскочила с места:
   - Ты дрянь! И убийца! Это ты убила девочек, потому что боялась, что они
тебя обойдут! -  с  этими словами она набросилась  на Шарон и вцепилась ей в
волосы.
   Соломон тут  же бросился  к  ней, схватил  ее за  плечи  и  оттянул  от
соперницы. Ширли уткнулась ему в грудь и зарыдала:
   - Нас всех убьют! Всех! Спасите...
   -   Прекрати  истерику,  глупая!  -  сказала  Шарон,  приглаживая  свои
разлохмаченные пряди. - Нужна ты кому, чтобы убивать тебя!
   - А  кому нужны были Мири и  Линда?  -  спросила я  Шарон. Моя интуиция
подсказывала мне, что эта девушка что-то знает, но говорить не собирается.
   - Пусть полиция  разбирается,  - ответила  она отрывисто. А  у вас  нет
никакого права задавать мне вопросы!
   Больше на протяжении всей встречи она не сказала ни  слова. И я еще раз
похвалила себя за молчание, так как оказалось,  что не одна я  придерживаюсь
такого мнения. Действительно, во всем нужно доверять специалистам. Вот  им я
и расскажу о ночном визите Линды.
   Ничего путного  больше узнать  не удалось.  Проводив девушек до кают, я
прошла дальше, на палубу. Мне хотелось немного подышать и проветрить голову.
   Проходя мимо каюты Шумана, я невольно замедлила шаг.  Мой босс орал что
есть сил по телефону:
   - Что  ненастоящие? Как  ненастоящие? Вы  мне голову  не морочьте!  Это
настоящие деньги!
   Наступила пауза, а потом снова раздраженный голос Шумана:
   - Спасибо, Адольф, можете идти.
   Хмыкнув, я прошла мимо. Шуман был в  своей стихии:  казалось, он просто
не  мог  говорить ни  о  чем другом, как  о  деньгах. Даже  во время бритья.
Понятно, почему они мрут от инфаркта, как  мухи. Хотя где  это видано, чтобы
мухи от инфаркта помирали?
   - Валерия,  иди к нам!  - услышала  я знакомый  голос.  Скрытые  рядами
шезлонгов,  на  бухтах  канатов  сидели Глинский,  Блюм  и  толстый  Генрих,
корреспондент газеты. На  палубе  стояла почти пустая бутылка водки  "Голд",
рядом на пластмассовой  тарелке были разложены  оливки, лук и  шампиньоны из
банки.
   - Ага, пир  в  полном  разгаре, - заключила  я.  - Вам  на  крахмальных
скатертях  кусок в горло не  лезет, серебряными  вилками  пусть недорезанные
буржуи рябчиков смакуют.
   - Эт-точно! - подтвердил Костя Блюм. Вытаскивая  откуда-то из-за  спины
пластмассовый стаканчик. -  Присаживайся,  деточка, выпьем  за упокой  души.
Такие девки пропали! Обидно!..
   Мне налили "Голды" на донышко и я присела на свободную бухту.
   - Так вот, - продолжил Глинский  начатую до моего прихода мысль, - я ей
и говорю: "Я  тебя звездой сделаю! Твои  фотографии в "Космополитене" висеть
будут! Ты..."
   Он махнул рукой и допил из своего стаканчика. Друзья удрученно молчали.
   - А  она мне: "У  меня,  говорит,  Миша, цель  в  жизни есть!  И  я  ее
добиваться буду!" Так и сказала.
   - И что здесь плохого? - решила я поддержать разговор, хотя не знала, о
ком идет речь.  -  Если  человек целеупс... целеустремленный,  то это  очень
хорошо.
   У-упс!  Пить  я  не умею совершенно,  и  чайная ложка "Голды"  на  меня
подействовала сногcшибательно.
   -  Это  хорошо,  когда твердая жизненная  позиция,  -  многозначительно
добавил  Блюм. -  Главное, чтобы  не по  трупам. А то  ведь как бывает? Цель
оправдывает  средства...  Достиг  цели,  средства  потратил.  И  какие!..  А
получил... пшик!
   -  Ты на кого  намекаешь,  длинношеее?! По  каким  таким трупам?  Шарон
убивать их пойдет? Да она в сто раз красивее этих, прости Господи...
   В разговор вмешался Генрих:
   -  Это  твое  субъективное  мнение,  кто  красивее.  Мне  вот  Катенька
нравится.  У  нее  попка пухлая,  не то, что эти стиральные доски!  По моему
мнению - первый приз ей должен был достаться.
   - Нет,  ты не уходи от ответа, - горячился Блюм. - У  твоей Шарон алиби
на эти два убийства есть? Есть? Или нет, я спрашиваю?
   - Откуда я знаю? -  возразил Глинский. -  Я  ее возле себя  по ночам