шка "Вот
крадется вдоль забора половой разбойник Жора..." Вскоре слава эта  пере-
росла в репутацию, а репутацию,  как  известно,  нужно  поддерживать  на
уровне... Как бы то ни было, в 15 лет я уже окончательно  разуверился  в
возможности дружбы между мальчиком и девочкой. К тому времени тетка, ко-
торая устала со мной бороться, сказала:  "Чем  ширкаться  по  подъездам,
приводи лучше своих подружек домой, только чтобы я их не видела". Бедная
тетя, конечно, полагала, что это будет воспринято как большое  одолжение
с ее стороны, но я все больше наглел, и  вскоре  перестал  выпроваживать
своих подружек до ее прихода с работы, а  одним  прекрасным  вечером  не
моргнув глазом заявил, что "моя знакомая заночует у нас". В ответ на это
рассвирепевшая тетка вышибла мою "знакомую" из нашей клетушки пинком под
зад, а меня порывалась выпороть ремнем. Ремень я у нее отобрал,  сгоряча
пообещав прирезать ее ночью, если она меня хоть раз ударит.
   В ту самую "ночь длинных ножей" случился эпизод, который мне  не  хо-
чется вспоминать, но и окончательно забыть его я не могу. В три часа но-
чи я проснулся от громких всхлипов и, прислушавшись,  не  без  удивления
обнаружил, что плачет тетка. Я говорю "не без удивления", потому что ед-
ва не самым главным из ее принципов было "не разводить  сырость".  Спать
было невозможно, и я стал специально громко ворочаться и скрипеть матра-
цем, чтобы показать, что не сплю, но вопреки моим ожиданиям, тетка  при-
нялась всхлипывать пуще прежнего. В раздражении я сел на кровати и  пос-
мотрел на тетку тяжелым взглядом... Ночь  была  лунной,  и  матово-белый
свет, пробиваясь сквозь узорчатую сетку тюлевых занавесок, бледно разли-
вался по ее лицу; я смотрел на нее, не отрываясь, и чем больше я на  нее
смотрел, тем больше ее лицо напоминало мне лицо матери, каким я его  за-
помнил... Бледное лицо на белой подушке, только подушка была  тогда  ат-
ласной и лежала в изголовьи не кровати, а гроба. Мне захотелось  поближе
рассмотреть это лицо, и я присел на самый краешек тетиной кровати.  И  в
следующий момент случилось нечто удивительное: тетя  перестала  всхлипы-
вать, и лицо ее разгладилось и засияло внутренним светом  ярче  лунного,
засияло, как сияет лицо женщины,  которая  видит  -  или  не  видит,  но
чувствует, - что ей любуются. Я склонился над ее лицом, и тогда она  ос-
торожно подвинулась к стенке, освобождая  место  рядом  с  собой.  Боясь
вспугнуть чарующее наваждение, я так же потихоньку лег рядом с ней.  Мою
голову как магнитом притянуло к ее мягкой и теплой груди, и я ощутил ра-
дость человека, вернувшегося в родной полузабытый дом после долгих  мно-
готрудных странствий. Так мы и пролежали с ней молча в обнимку до самого
утра. Той ночи никогда не повторилось больше...
 
   5. Умка
 
   На следующее утро по дороге на работу я перебрал в голове свои ночные
воспоминания, и при будничном свете дня они не показались мне столь зна-
чительными. Дважды два пять?  Обычное  детское  упрямство,  своеобразный
способ самовыражения  через  отрицание  очевидной  истины.  Опровержение
"первого замечательного предела"? Похвально, но... не для мессии. Мессия
все-таки должен нести людям не спорные научные открытия, а преображающие
человека духовные откровения. Чувство морального превосходства  над  ос-
тальными? Банальная попытка преодолеть в себе комплекс  неполноценности,
развившийся на почве ощущения себя казанской сиротой. К  моему  успокое-
нию, всему находилось свое рациональное объяснение. Даже ночь, проведен-
ная на одной кровати с теткой, стройно вписывалась в пресловутую концеп-
цию эдипова комплекса, точнее, псевдоэдипова, потому роль матери  выпол-
нял ее сабститут. Если хорошенько поразмыслить, то все всегда очень  хо-
рошо объясняется. Вот и выходит, что никакой я не мессия, а самый  обык-
новенный "гомо советикус" из подотряда прямоходящих отряда млекопитающих
(пусть биологи-зоологи меня поправят), со  всеми  присущими  этому  типу
комплексами. Это и понятно, ведь не с неба я спустился!
   На работу я прибыл вполне умиротворенным, хотя и не выспавшимся.  Од-
нако не успел я приступить к расчету валовой прибыли  от  выпуска  нашей
фабричной новинки - 30-сантиметрового карандаша "Гулливер",  получившего
от наших женщин любовное прозвище "гулин хер", как на моем столе  зазво-
нил телефон.
   - "Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя  Ирода,  -
неожиданно услышал я в трубке, - пришли в Иерусалим волхвы с  востока  и
говорят: "Где родившийся Царь Иудейский? Ибо мы  видели  звезду  Его  на
востоке и пришли поклониться Ему". Ну, как? - весело закончила Ольга.
   - Ты где взяла мой рабочий телефон? - прошипел я в трубку, косясь  на
записную сплетницу Митрофанскую, отиравшуюся своим сферическим задом  об
угол моего стола (тесно у нас в отделе, ох, тесно!). - Откуда...
   - От верблюда! - перебила она меня. - Ты что, ничего не понял?
   - Что я должен был понять? - пробурчал я недовольно.
   - Иисуса Христа тоже вычислили по звездам!
   - Почему "тоже"?
   - Кончай валять дурака, Серый! - потеряла терпение  Ольга.  -  Прочти
лучше Евангелие от Матфея.
   - Ты купила Библию?
   - Взяла почитать в райисполкомовской библиотеке, -  съязвила  она.  -
Прочитаю - тебе дам.
   На этом Ольга повесила трубку. Вот так. Угловский царь Сергей  Сизов.
Смех! Вздохнув и зевнув одновременно, я погрузился в расчет  прибыли  от
"гулиного хера".
   * * *
   Следующие три дня были последними спокойными днями моей жизни, а  по-
том началось... Началось все с того, что в ночь с  пятницы  на  субботу,
где-то около часа после полуночи, нас с Аленой разбудил телефонный  зво-
нок. Опередив жену, я схватил трубку - и только для того, чтобы получить
очередную ольгину директиву: "Посмотри в окно!".
   - Кто это? - спросила Алена помятым со сна голосом.
   - Хулиганы, - ответил я, опуская трубку.
   - Что им нужно? - пробормотала она, снова засыпая.
   - Известно, что, - хохотнул я. - Сложи вчетверо телефонный  провод  и
засунь себе... куда тебе больше нравится. Пойду воды попью.
   Я зашел на кухню и, отхлебывая воду из носика чайника, скосил глаз  в
окно. За окно шел снег, первый снег осенне-зимнего сезона. Горел фонарь,
темнели окна дома напротив. И это все. "Интересно, что я должен был уви-
деть? Огненного ангела на бледном коне?" - без особого, впрочем, интере-
са подумал я, стряхивая прилипшие к подошвам босых ног  колючие  хлебные
крошки.
   Наутро, воспользовавшись тем, что теща сидела на унитазе, а Алена мы-
лась под душем в том же совмещенном санузле, я позвонил Ольге потребовал
объяснить ее ночную выходку, но бесполезно: "Придешь - скажу".
   - Что у нас на завтрак? - спросил я у Алены, когда та вышла  из  ван-
ной.
   - Мясные талоны, - невозмутимо ответила она,  расчесывая  спутавшиеся
пряди.
   - На что ты намекаешь?
   - На то, что было бы неплохо, если бы ты сходил в магазин и их отова-
рил.
   - Как же я пойду в магазин, не позавтракав?
   - А как я приготовлю завтрак? Из чего? Из талонов?  Они  ведь  только
называются мясными, а на самом деле - бумажные.
   - Хватит острить! - оборвал я ее, натягивая ботинки.
   - Вот талоны, а вот деньги, и не кривись, пожалуйста.
   - Я и не кривлюсь, - скривился я еще больше.
   - Я же вижу, - сказала Алена, удаляясь из прихожей.
   - Все-то ты видишь, твою мать! - пробурчал я ей вслед.
   - Оставьте меня в покое! - прокричала с унитаза недремлющая теща.
   - Чтоб ты провалилась! - хлопнув дверью, я натощак отправился на  до-
бычу.
   В одном магазине мяса не было, в другом было, но только  для  ветера-
нов, в третьем кончилось через полчаса после открытия, и лишь в  четвер-
том мне повезло: "выбросили" печень. Я сначала было усомнился: а мясо ли
это на самом-то деле? - но продавщица сказала, что печень всегда дают по
мясным талонам. Значит, мясо. Я тоскливо пробежал взглядом  по  очереди,
извивавшейся, как кишка (интересно, кстати, кишки - это мясо?), и  встал
в хвост.
   - Слышали новость? - тут же повернулся ко мне, дыхнув самогонным  пе-
регаром, бывший до меня крайним плюгавый гражданин в обтруханной  пеплом
шляпе.
   - Слышал, - отворотил я нос.
   - Ты еще не спросил, какую, - искренне удивился плюгавый, сразу пере-
ходя на "ты".
   - А я все слышал, - нехотя проговорил я.
   - Все-все... - недовольно передразнил он.
   - Что, война началась? - выдвинулась из-за моей спины обрюзглая пожи-
лая женщина в шерстяной беретке блинчиком. - Гражданская?
   - Звездная! - развеселился плюгавый. -  Про  тарелки  слыхала,  манда
старая?
   - Я тебе дам "старая"! - обиделась пожилая.
   - Вчера в Чугунке летающая тарелка села, - смилостивился обидчик.
   - А ты видел? - недоверчиво покосилась она на него.
   - Мы там вчера вечером с братаном в на стадионе под трибуной распива-
ли. Вдруг глядь -висит. Здоровая, как падла, и по краю огоньки бегают...
   - Чертики там не бегали? - встрял кто-то сзади.
   - А высоко висела? - поинтересовался я.
   - Да нет, метров десять... Вся круглая, а из  дна  какая-то  залупень
торчит.
   - Тьфу! - демонстративно отвернулась пожилая.
   - Она - опускается, а мы ноги вставили. Страшно стало...
   - Печенки один поднос остался, очередь  не  занимайте!  -  прокричала
продавщица.
   - Не хватит - свою отдашь, - послышалось из конца очереди.
   - Вот где страх-то, - пробормотала пожилая женщина мне в  затылок.  -
Может, хоть марсиане помогут из этого дерьма вылезти.
   И все же, несмотря на происки спекулянтов, саботажников и пришлых гу-
маноидов (самим жрать нечего!), мне крупно повезло: домой я  вернулся  с
целым килограммом говяжьей печенки. Набив желудок горьковатой поджаркой,
я стал терпеливо дожидаться перед экраном телевизора пяти  часов,  чтобы
отбыть на "вечернее заседание шахматного клуба". И здесь мне повезло: по
второй общесоюзной программе показывали в  записи  прошлогоднюю  встречу
КВНа. Шутки, правда, были плоские, но одна мне запомнилась: "Вопрос. По-
чему главную дорогу в нашем городе вчера заасфальтировали, а сегодня пе-
рекопали? Ответ. Вчера ждали высокое начальство, а сегодня -танки".  Ве-
село, ничего не скажешь!
   Едва дождавшись заветного часа, я полетел в кинотеатр за билетами для
ольгиных родителей, и ровно в половине шестого был у нее.
   - Соскучился? - рассмеялась Ольга, заметив, что я слегка запыхался от
быстрой ходьбы.
   - Просто не терпелось расправиться с тобой за твою хулиганскую выход-
ку, - я шутливо схватил ее за ухо и, притянув к себе, крепко поцеловал.
   - Сначала прочти вот это, - нежно отстранив меня, она  протянула  мне
свежий выпуск "Вечернего коммуниста". - Отец только что в киоске купил.
   - Учитывая интересы молодых избирателей, - прочитал я вслух, -  коми-
тет по делам нравственности угловского горсовета подготовил проект  пос-
тановления об открытии в Углове первого в Советском Союзе дома свиданий.
За умеренную плату...
   - Ты в своем репертуаре! - отобрала у меня газету Ольга. - На  обрат-
ной стороне читай.
   - "На тарелочке с голубой каемочкой"? - уточнил я название статьи.
   - С каемочкой, с каемочкой, - закивала она. - Можешь читать про себя.
в городе приземлился НЛО, -говорилось в статье. - Но слухи, как  извест-
но, рассеиваются, а факты остаются. Так что же представляет  собой  этот
не вполне опознанный летательный объект: космический  корабль  внеземной
цивилизации или обычную земную "утку"? Это и попытался выяснить наш кор-
респондент Г.Овнович в интервью с председателем городского филиала  Все-
союзного центра по изучению аномальных явлений профессором  В.И.Чугунни-
ковым.
   Вилен Ильич, насколько мне известно, коллеги величают вас "специалис-
том по тарелочкам". Так что, действительно "тарелочка"?
   Торопиться с выводами рано, тем более что специальная комиссия горсо-
вета, в которую по требованию общественности были включены представители
всех зарегистрированных политических объединений,  только  приступила  к
работе. Комиссия тщательно изучит свидетельства очевидцев, запросит мне-
ние специалистов, и только после этого даст свое заключение. Однако  уже
сейчас можно утверждать, что мы имеем дело с аномальным явлением,  полу-
чившим рабочее название "Угловский феномен".
   В чем же заключается этот феномен?
   Буду приводить лишь достоверно установленные факты: вчера в  половине
десятого вечера на футбольном поле в парке имени Чугунникова приземлился
объект дискообразной формы, излучавший голубое свечение по  ободу.  При-
мерно через полтора часа объект поднялся над землей и исчез  в  западном
направлении. После этого в течении четырех часов над парком  наблюдалось
интенсивное свечение, визуально напоминавшее северное  сияние.  На  этом
факты, к сожалению, кончаются, и начинаются домыслы.
   Нескромный вопрос: какие чувства вы испытали, когда узнали, что  ано-
мальное явление произошло в месте, названном именем вашего отца?
   Отец мой был коммунистом ленинского призыва, даже имя сыну дал  Вилен
- В.И.Ленин. Думаю, если бы он оказался вчера вечером на том самом  мес-
те, он бы попытался вступить в контакт с пришельцами, чтобы обратить  их
в свою веру, уж такой он был человек.
   Так значит, пришельцы все же были?
   Все-таки вы поймали меня на слове! (Смеется). Двое подростков  заяви-
ли, что видели, как из тарелки ударил яркий сноп света, и из этого снопа
появились три существа: два трехметрового роста, с темными пятнами вмес-
то лиц, и одно - зеленое и маленькое, чуть выше метра. Эти существа яко-
бы вышли со стадиона и скрылись в лесистой части парка.
   А они вернулись?
   Не уверен! (Смеется).
   По одному из слухов, приземление тарелки в нашем городе связано с по-
явлением в Углове некоегомессии. Инопланетяне, мол, искали с ним  встре-
чи...
   Про мессию комиссии пока ничего неизвестно, да и  несерьезно  это,  с
научной точки зрения. Хотя... опыт показывает, что очень часто одно ано-
мальное явление сопровождается другим, на первый взгляд ничем не связан-
ным с первым. Такие явления получили название "парных". Так  что...  чем
черт не шутит! А если серьезно, то комиссия не оставит без  внимания  ни
одной версии, даже самой неправдоподобной".
   - Странно, - сказал я, дочитав до конца.
   - Что же здесь странного?! - весело  набросилась  на  меня  Ольга.  -
Инопланетяне узнали о тебе и захотели познакомиться. Снарядили  экспеди-
цию...
   - И за три с половиной дня долетели от Альфы Центавра  до  Углова,  -
закончил я за нее.
   - Мессия, а такой тупой, - покачала  головой  Ольга.  -  Расположение
звезд и планет они могли вычислить за несколько тысяч лет до твоего рож-
дения.
   - Нет, мне другое странно, - сказал я, не  принимая  всерьез  Ольгины
бредни. - Сегодня я был в магазине, и там говорили про НЛО,  а  вот  про
мессию никаких слухов не было. Кстати, интересно, какая... не при  дамах
будь сказано, распустила слух про мессию?
   - Я - ни гу-гу, - поспешила заверить меня Ольга. - Скорее всего,  это
кто-то из "Звездочета"... Да, слушай, мне вот странно, почему ты  свече-
ния не видел? Ты и в окно-то поленился посмотреть, наверное.
   - Все очень просто объясняется, коллега, - ответил я ей в стиле  про-
фессора Чугунникова. - Просто мои окна смотрят в противоположную от  Чу-
гунка сторону. А теперь есть предложение приземлиться на кровать.
   - У тебя всегда один конец, - шумно вздохнула Ольга, послушно раскла-
дываясь на своей "полутораспалке".
   - А тебе что, одного мало? - рассмеялся я, расстегивая штаны.
   * * *
   Что же мне теперь делать? - размышлял я, возвращаясь от Ольги  домой.
- Всего неделю назад я тихо-мирно жил, довольствуясь маленькими  челове-
ческими радостями: десятью рублями премии "за выполнение и  перевыполне-
ние", стаканом водки на праздник, изменой жене... А теперь и радость  не
в радость. Порадуешься тут,  когда  тебя  неизвестно  зачем  разыскивают
инопланетяне! Кто их знает, может, они хотят меня отправить в свой  зоо-
парк, чтобы потом показывать любопытным посетителям редкого представите-
ля земной фауны. Клетка, а на ней табличка: "Угловский мессия.  Выловлен
в 1990 году в г.Углов, СССР, планета Земля. Проводятся опыты по прируче-
нию. Руками не трогать и не кормить!" Бред,  конечно,  но  какого  черта
"вечерние коммунисты" стали писать про мессию в связи с пришельцами?!
   Домой я приехал в поганом настроении и в твердом намерении поцапаться
с тещей: она все же какой-никакой, а редактор этой скверной газетенки. Я
даже придумал, как ее уколоть побольнее: "Интересные вы статейки тискае-
те в своем "Бульварном коммунисте"!
   - А где "мама"? - осторожно спросил я у Алены, когда мы  сели  вдвоем
ужинать.
   - Мама поехала к Овновичу выяснять отношения. Сказала, что он без  ее
ведома дал в газете какие-то "жареные факты".
   - Интересно, чем закончится это "выяснение отношений"?  -  спросил  я
как бы между прочим, набивая рот все той же утренней печенкой.
   - А что? - не поняла Алена.
   - Как что?! Ночь ведь на дворе...
   - Опять ты, Серж, со своими пошлостями!  -  пошла  она  красно-белыми
пятнами. - Меня просто бесит, и я когда-нибудь сорвусь!
   - С чего сорвешься? - попытался уточнить я.
   - Идиот! - завизжала Алена, убегая в спальню.
   "А все же интересно, - подумал я, вылизывая тарелку, - почему челове-
ку становится лучше, когда он сделает так, чтобы другому было хуже,  чем
ему?" Впрочем, в постели мы с Аленой помирились, и заснул я опять в пло-
хом настроении... Нет, в плохом настроении - это слабо сказано:  чувство
было такое, будто меня окатили из ушата дерьмом.
   На следующий день сразу после завтрака я объявил жене  с  тещей,  что
иду доигрывать неоконченную партию, а сам отправился в Чугунок на стади-
он, где договорился встретиться с Ольгой, чтобы посмотреть на место при-
земления НЛО. Оказалось, что не одни мы такие любопытные:  вокруг  оцеп-
ленного милицией футбольного поля собралось человек двести. Ночью  выпал
снег, и посреди поля месили жидкую снежную кашу несколько членов  специ-
альной комиссии. Ничего интересного, как я и ожидал, не  наблюдалось,  и
обманутые в надеждах на встречу с братьями по разуму земляне  от  нечего
делать обменивались едкими замечаниями в адрес неуловимых тарелочек.
   - Интересно, у них там какой  строй?  -  лукаво  спросила  высокая  и
стройная женщина в очках, ни к кому в отдельности не обращаясь.
   - Известно какой, - с готовностью откликнулся стоявший рядом прилично
одетый мужчина. -Коммунизм. Иначе бы они в наш "развитой  социализм"  за
лучшей жизнью не прилетели.
   - Они нашего мессию хотят к себе переманить, чтобы он там у них капи-
тализм построил, -подхватил изрядно датый подросток, сидевший на трибуне
в обнимку со своей тощей подружкой.
   - Нет, мы ему своего Умку не отдадим! - боевито заявила женщина в оч-
ках.
   - Кого-кого, вы говорите? - заинтересованно переспросил  мужчина,  на
полшага придвигаясь к женщине.
   - Угловского мессию, - засмеялась женщина, польщенная откровенным за-
игрыванием. -Сокращенно - "УМка".
   Ольга выразительно покосилась на меня, но я сделал вид, что не  заме-
тил ее испытующего взгляда. Умка! Звучит как  дурацкая  детская  кличка.
Ольга продолжала на меня коситься, как глупенькая школьница на соседа по
парте, и я зыркнул на нее строгим взглядом: "Вот только назови меня  Ум-
кой - я тебе голову отвинчу!"
   - Они у вас и не спросят, отдадите вы или нет, -  встрял  в  разговор
старичок со стянутым угрюмыми морщинами лицом. - Отберут - и все дела.
   - А я милицию на помощь позову, - не сдавалась женщина в очках. - То-
варищ милиционер, вы меня будете защищать от гуманоидов? - игриво  обра-
тилась она к ближайшему милиционеру из оцепления.
   - Я не откажусь - по простому деревенскому лицу стража порядка  расп-
лылась радушная улыбка.
   - Ваш пистолет против ихнего пучкового оружия -  детская  игрушка!  -
энергично возразил прилично одетый мужчина.
   - Вот я з ими и поиграю,- невозмутимо ответил милиционер, забывая пе-
р