ьшая часть акционеров
были личными друзьями нашей семьи. Вот почему моя клиентка предпочла бы не
иметь дела с посредниками, если только это возможно. Я хотел выяснить,  не
согласится ли ваш клиент договориться непосредственно с владелицей акций.
   Монтегю заметил, что, пока он говорил, Хансон смотрел на него  с  явным
удивлением. Не успел он  закончить  фразу,  как  это  удивление  сменилось
презрительной усмешкой.
   - Какую шутку вы собираетесь сыграть со мной? - спросил Хансон.
   Монтегю был слишком поражен, чтобы рассердиться,  и  только  пристально
посмотрел на Хансона.
   - Не понимаю вас, - сказал он.
   - Не понимаете? - ответил его собеседник, смеясь ему прямо  в  лицо.  -
Похоже, я знаю больше, чем вы думаете.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - А то, что у вашей клиентки уже нет акций, о которых вы говорите.
   У Монтегю перехватило дыхание.
   - Нет акций?
   - Конечно, нет, - сказал Хансон. - Она продала их три дня назад.
   И, будучи не в силах отказать себе в удовольствии, добавил:
   - Она продала их Стенли Райдеру. И, если хотите знать об  этом  больше,
продала за сто шестьдесят тысяч долларов. А он выдал  ей  вексель  на  сто
сорок тысяч сроком на полгода.
   Монтегю был крайне поражен и никак не мог прийти в себя.
   Мистер Хансон понял, что волнение Аллана неподдельно,  и  саркастически
улыбался.
   - По-видимому, мистер Монтегю,  -  сказал  он,  -  вы  позволили  своей
клиентке вас обойти.
   Овладев собой, Монтегю вежливо поклонился.
   - Я должен перед вами извиниться, мистер Хансон, - сказал  он  тихо.  -
Могу вас только заверить, что я тут совершенно ни при чем.
   Он встал, дав понять, что визит окончен.
   Когда дверь его конторы  закрылась  за  Хансоном,  Аллан  ухватился  за
спинку кресла, чтобы не упасть,  и  стоял,  устремив  взгляд  прямо  перед
собой.
   - Стенли Райдеру, - прошептал он.
   Монтегю повернулся к телефону и набрал номер Люси.
   - Люси, это правда, что вы продали свои акции?
   Она не могла выговорить и слова от изумления.
   - Отвечайте! - закричал он.
   - Аллан, - начала она, - вы на меня рассердитесь...
   - Пожалуйста, отвечайте, - снова закричал он. - Вы их продали?
   - Да, Аллан, продала, но я не думала...
   - Я не желаю обсуждать это по телефону, - сказал он. - Я  заеду  к  вам
сегодня по дороге домой. Пожалуйста, не уходите - это очень важно. - И  он
повесил трубку.
   Монтегю явился в назначенное  время.  Люси  ждала  его.  Она  выглядела
бледной и сильно расстроенной, даже  не  встала  к  нему  навстречу  и  не
сказала ни слова, только пристально смотрела Аллану в лицо.
   Оно было мрачным.
   - Эта история причинила мне много огорчений, - начал Монтегю, - и я  не
хочу затягивать ее без необходимости. Я все обдумал и  пришел  к  решению,
так что это обсуждению не  подлежит.  Я  отказываюсь  вести  ваши  дела  в
дальнейшем.
   - О, Аллан! - едва смогла произнести Люси.
   Монтегю в руках держал портфель со всеми ее бумагами.
   - Я привел все в полный порядок, - сказал он. - Здесь счета  и  письма.
Теперь разобраться в них сумеет кто угодно.
   - Аллан, - сказала она, - право, это жестоко!
   - Мне очень жаль, - возразил он, - но я больше ничего не могу  для  вас
сделать.
   - Но разве я не имела права продать эти акции Стенли Райдеру?
   - Вы имели полное право продавать их кому пожелаете, - ответил Монтегю,
- но вы не имели права поручать мне вести свои дела и при этом скрывать от
меня свои действия.
   - Но, Аллан, - запротестовала она, - я продала их всего три дня назад.
   - Я это прекрасно знаю, - сказал он, - но в тот момент, когда вы решили
их продать, вы должны были сообщить об этом мне. И дело даже не в том.  Вы
пытались моими руками таскать каштаны из огня для Стенли Райдера.
   Он заметил, как при этих словах она вздрогнула.
   - Разве это неправда? - спросил он. - Разве не он просил  вас  получить
через меня эту информацию?
   - Да, Аллан, это действительно он, - сказала Люси, - но войдите  в  мое
положение: я не деловая женщина и не понимала...
   - Вы прекрасно понимали, что подло поступаете со мной, нечестно. В этом
вся беда, вот почему я и не желаю впредь заниматься вашими делами.  Стенли
Райдер купил  ваши  акции,  пусть  Стенли  Райдер  отныне  будет  и  вашим
советчиком.
   Он не намерен был пререкаться с ней дальше, но увидел,  что  эти  слова
сильно ее задели; узы старой дружбы все еще удерживали его.
   - Понимаете ли вы, Люси, какой удар мне нанесен?  -  воскликнул  он.  -
Представьте себе мое положение, когда я разговаривал с мистером  Хансоном,
ничего не зная, тогда как он знал все. Он знал, сколько  вы  заплатили,  и
даже то, что вы приняли вексель.
   Люси смотрела на Монтегю широко раскрытыми глазами:
   - Аллан! - воскликнула она.
   - Теперь вы поняли, что это значит. Я говорил вам, что  вы  не  сможете
сохранять свои действия в тайне. Вопрос лишь о том, как  скоро  все,  кому
это станет известно, начнут  шептаться,  что  вы  убедили  Стенли  Райдера
сделать это для вас.
   Последовала долгая пауза. Люси сидела, устремив  глаза  в  одну  точку.
Вдруг она повернулась к Монтегю:
   - Аллан! Но вы же должны понять!  Я  имела  право  продать  эти  акции!
Райдер нуждался в них. Он намерен организовать синдикат.  Это  была  чисто
деловая сделка.
   - Я в этом и не сомневаюсь, Люси, - тихим голосом ответил Монтегю, - но
как вы сумеете убедить в этом всех? Я уже  говорил  вам,  что  произойдет,
если вы сблизитесь с таким человеком, как Стенли Райдер. Вы  узнаете  это,
когда будет слишком поздно. Случай с Уотерманом  должен  был  открыть  вам
глаза на то, что говорят люди.
   Люси вскочила и посмотрела на него с ужасом.
   - Аллан! - вскричала она.
   - Что? - спросил он.
   - Вы хотите сказать, что Уотерман позволил себе так поступить со  мной,
потому что Стенли Райдер мой друг?
   - Именно это я и хочу сказать. Уотерман услышал сплетни на ваш  счет  и
подумал, что если Райдер богат, то он в десять раз богаче.
   Краска залила ее шею и лицо. Она стояла, нервно ломая руки:
   - О, Аллан! Это чудовищно!
   - Я тут ни при чем. Так устроен мир. Я это понял и старался, чтобы  это
поняли и вы.
   - Но это ужасно! - сказала она. - Я не хочу этому  верить,  не  хочу  и
допускать подобной мысли! Но я не могу из-за этого подло предать друга!
   - Мне знакомо это чувство, - сказал Монтегю. - И я бы не  оставил  вас,
если бы это был другой человек, а не Стенли Райдер. Но я  его  знаю  лучше
вас, поверьте.
   - Вы не знаете его, Аллан, вы не можете его знать! - возразила  она.  -
Поверьте  мне,  он  хороший  человек!  Это  человек,  которого  никто   не
понимает...
   Монтегю пожал плечами.
   - Возможно, - сказал он. - Я и раньше  слышал  нечто  подобное.  Многие
люди не так плохи, как их дела, по крайней мере они очень  стараются  себя
уверить в этом. Но вы не имеете права портить  себе  жизнь  из  жалости  к
Райдеру. Он сам создал себе репутацию и если бы действительно относился  к
вам хорошо, то не потребовал бы, чтобы вы жертвовали собой ради него.
   - Он и не требовал, - ответила Люси. - То, что я сделала, я сделала  по
доброй воле. Я верю ему и не хочу верить рассказам о нем.
   - Хорошо, - сказал Монтегю. - Тогда вам  остается  одно  -  идти  своей
дорогой.
   Аллан говорил спокойно, хотя на сердце у него  было  тяжело.  Он  точно
знал, какого рода речи Стенли Райдера склонили Люси к ее решению. Он  смог
бы развеять то ложное представление, которое Райдер сумел внушить  Люси  о
себе, но что-то удерживало его. Возможно, инстинкт подсказывал Аллану, что
Люси любит этого человека и никакие факты ее не образумят.
   - Вы убедитесь во всем сами, - вот единственное, что он мог ей сказать.
   И, не глядя на расстроенное лицо Люси,  повернулся  и  вышел,  даже  не
прикоснувшись к ее руке.



8

   Наступил май, и большая часть знакомых Монтегю разъехалась по виллам, а
те, кто с утра был прикован к своим письменным столам,  имели  автомобили,
яхты или экипажи и ежедневно после обеда  уезжали  в  город.  Монтегю  был
приглашен провести пару недель у Элдриджа Девона, где  Алиса  гостила  уже
целую неделю, но он никак не мог выбрать время. Наконец, в  субботу  после
обеда Монтегю отправился по заливу  Гудзона  на  "Тритоне"  -  новой  яхте
Девона.
   Один недоброжелательный человек сказал как-то  про  Девона,  что  он  -
олицетворение человеческой скуки. Но сегодня Аллан убедился,  что  Элдридж
живо интересуется жизнью. Девон вдруг вообразил, что только что  созданная
новая модель еще не разрекламированного автомобиля намного лучше любой  из
семнадцати машин, имеющихся у него, и купил три таких автомобиля.  Поэтому
Монтегю, сидя на верхней палубе "Тритона" и любуясь  живописными  берегами
реки, вынужден был слушать монотонный голос Девона, рассуждавшего на  тему
о клапанах и цилиндрах.
   Один из новых автомобилей ожидал их у  собственной  пристани  Девона  и
быстро помчал по холмам к особняку.  Ни  разу  еще  место,  где  находился
особняк Девона, не казалось  Аллану  таким  чудесным,  как  теперь,  когда
фруктовые деревья стояли  в  цвету  и  весна  придавала  очарование  всему
вокруг. На много миль  склоны  холмов  представляли  собой  одну  сплошную
великолепную лужайку. Но - увы! -  для  Элдриджа  Девона  эти  холмы  были
интересны только с точки зрения игры в гольф. Никогда в жизни Монтегю  так
остро не ощущал убогость людей, среди которых вращался. Стоя под портиком,
таким  огромным,  что  он  мог  составлять  принадлежность   какого-нибудь
сказочного замка, и любуясь видом, открывавшимся на Гудзон, от которого  у
него замирало сердце, он даже не обратил внимания на миссис Билли Олден  и
еще нескольких ее друзей, играющих в бридж внизу на лужайке.
   После  завтрака  Монтегю  отправился  на  прогулку  с  Алисой,  и   она
рассказала ему, как проводила время.
   - Сюда приезжал на несколько дней молодой Куртис, - сообщила она.
   - Племянник генерала Прентиса?
   - Да. Он говорил, что познакомился с тобой. Что ты о нем думаешь?
   - Он показался мне смышленым малым.
   - Куртис мне очень  нравится,  -  сказала  Алиса.  -  Мне  кажется,  мы
подружимся. Он интересный собеседник; знаешь, Гарри  участвовал  в  войне,
был ковбоем и вообще пережил много волнующих приключений. Мы с ним  гуляли
утром, и он мне рассказывал о них. Говорят, он преуспевающий юрист.
   - По крайней мере входит в коллегию юристов,  пользующихся  успехом,  -
сказал Монтегю, - и ему едва ли удалось туда попасть, если бы  он  не  был
таким способным.
   - Куртис приятель Лауры Хиган, - сказала Алиса. - Она приезжала сюда на
один день. Лаура очень придирчива, и дружба с ней говорит в его пользу.
   Монтегю рассказал о том, как он посетил Лауру в одной из соседних вилл.
   - Я разговаривала с ней тоже, - сказала Алиса. - Она пригласила меня на
завтрак и уговорила  покататься.  Лаура  понравилась  мне  больше,  чем  я
ожидала. А тебе она нравится, Аллан?
   - Я мало с ней знаком. Наверное, она понравилась бы мне. Но, увы,  я-то
ей не нравлюсь.
   - Как это может быть? - спросила девушка.
   Монтегю улыбнулся.
   - Вкусы бывают разные, - сказал он.
   - Нет, верно, есть какая-нибудь причина, - возразила Алиса.
   - Она на многое смотрит так  же,  как  ты.  Мне  кажется,  ей  было  бы
интересно с тобой поговорить, и я сказала ей об этом.
   - И что она ответила?
   - Ничего,  -  произнесла  Алиса  и,  неожиданно  повернувшись  к  нему,
добавила: - Я уверена, ты знаешь причину.  Мне  бы  хотелось  услышать  от
тебя, в чем здесь дело.
   - Не знаю ничего определенного, - сказал Монтегю, - но мне кажется, это
имеет какое-то отношение к миссис Уинни.
   - К миссис Уинни! - удивленно воскликнула Алиса.
   - Вероятно, она слышала какие-нибудь сплетни и поверила им, -  прибавил
он.
   - Но это бессмысленно! Почему ты не сказал ей правду?
   - Что бы я сказал ей? - засмеялся Монтегю. - Не вижу  причины  говорить
ей об этом. Ее нисколько не интересует моя персона.
   Он помолчал.
   - Раз или два я подумывал, не открыть ли ей глаза, уж  очень  мне  было
сначала досадно. И я представлял себе, как подойду к ней и скажу: "То, что
вы обо мне думаете, - ложь!" Затем мне приходило в голову написать ей. Но,
конечно, это было бы просто глупо:  она  никогда  не  призналась  бы,  что
поверила сплетням, и составила бы обо мне самое превратное мнение.
   - А я думаю, ничего подобного не случилось бы,  -  возразила  Алиса,  -
особенно,  если  она  действительно  думала  то,  что  мне  говорила.  Она
рассказывала о людях, которых встречает  в  обществе,  о  том,  какие  они
скучные и кичливые. "Никто не говорит вам правду  и  не  относится  к  вам
искренне,  -  сказала  она,  -  мужчины  занимаются  тем,  что   отпускают
комплименты, воображая, что это нужно каждой  женщине.  Чем  больше  я  их
узнаю, тем менее они меня интересуют".
   - Это верно, - сказал Монтегю. - Чувствуешь себя неловко с  девушкой  в
ее положении. Отец Лауры - могущественный человек, и когда-нибудь она сама
станет  очень  богата.  Конечно,  люди,  окружающие  Лауру,  стараются  ее
использовать. Я серьезно заинтересовался ею, когда впервые  встретил,  но,
узнав поближе  среду,  в  которой  она  вращается,  стал  стесняться  даже
говорить с ней.
   - Но это не очень справедливо по отношению к Лауре, - сказала Алиса.  -
Представь себе только, что будет, если так поступят все порядочные люди? А
между  тем  душа  у  нее  открытая.  Она  рассказала   мне   о   некоторых
благотворительных делах, которыми  увлекается.  Лаура  ходит  по  трущобам
Ист-Сайда и, обучает  детей  бедноты.  Мне  представляется  это  настоящим
подвигом. Но она рассмеялась, когда я так сказала. Лаура говорит, что  это
такие же люди, как и все мы, и, когда ближе их узнаешь и привыкнешь к ним,
они уже не кажутся такими ужасными и далекими.
   - Наверное, так оно и есть, - улыбнувшись, сказал Монтегю.
   - Отец Лауры приезжал сюда за ней, - добавила Алиса. - Она мне сказала,
что в первый раз за полгода он уехал из города. Не странно ли, что он  так
много работает при его деньгах! Что еще ему надо в жизни, как по-твоему?
   - Во всяком случае, не денег, - ответил  он.  -  Скорее  власти.  Когда
имеешь такие огромные деньги, приходится много работать, чтобы  другие  их
не отняли у тебя.
   - Глядя на него, понимаешь, что он должен уметь  постоять  за  себя,  -
сказала девушка. - У него  такое  мрачное  и  отталкивающее  лицо.  Трудно
поверить, что он умеет улыбаться.
   - Хиган очень приятный  человек  в  обществе,  разумеется,  с  близкими
знакомыми.
   - Кстати, он помнит тебя и расспрашивал о тебе. Не Хиган  ли  собирался
купить акции Люси Дюпрэ?
   - Я говорил с ним об этом деле, но ничего не вышло.
   Они помолчали с минуту, а затем Алиса вдруг спросила:
   - Аллан, что значат эти слухи о Люси?
   - Какие слухи?
   - О ней и о мистере Райдере.  Я  слышала,  что  вчера  говорила  миссис
Лендис. Это возмутительно!
   Монтегю не знал, что и сказать.
   - Я ничем не могу здесь помочь? - спросил он.
   - Не знаю, но мне кажется, что Виктория Лендис - ужасная женщина.  Сама
она позволяет  себе  все,  что  ей  нравится,  но  о  других  рассказывает
отвратительные вещи.
   Монтегю промолчал.
   - Скажи, - спросила Алиса, - поскольку ты отказался вести дела Люси, не
следует ли нам прекратить с ней всякое общение?
   - Не знаю, - ответил он. - Не думаю, чтобы  она  теперь  захотела  меня
видеть. Я сказал ей об ошибке, которую она совершает,  но  Люси  предпочла
действовать по-своему. Что же я могу сделать еще?


   Вечером того же дня Монтегю оказался рядом с миссис Билли Олден,  и  та
спросила его:
   - Что за слухи ходят о вашем друге - миссис Тэйлор?
   - Не знаю, - сухо ответил он.
   - Похоже, эта очаровательная вдова губит сама себя.
   - Почему вы так думаете?
   - Мне сказала это Вивьен Паттон, а  она,  знаете  ли,  старая  симпатия
Стенли Райдера. Так что, я полагаю, это исходит от него самого.
   Монтегю лишился дара речи, он даже не нашел, что сказать.
   - Все это весьма прискорбно, - продолжала миссис Билли. - Она и в самом
деле прелестное создание. Эти слухи плохо скажутся  на  ней.  Ведь  миссис
Тэйлор приезжая, и к тому же все это произошло слишком быстро. Неужели так
поступают на Миссисипи?
   Аллан заставил себя ответить:
   - Миссис Тэйлор сама себе хозяйка.
   Однако его нежелание вести этот разговор ничего не дало, так как миссис
Билли отпарировала:
   - Но Вивьен сказала, что Люси любовница Стенли Райдера.
   Монтегю отвернулся от миссис Олден. Он больше не хотел ее слушать.
   - Я понимаю ваши чувства, - упорно продолжала великосветская леди после
паузы. - Теперь все будут об этом говорить. Ваш  друг  Реджи  Манн  слышал
разговоры Вивьен, а уж он постарается, чтобы эти слухи пошли дальше.
   - Реджи Манн не  принадлежит  к  числу  моих  друзей,  -  сухо  заметил
Монтегю.
   Они замолчали.
   - И как только вы переносите этого человека?  -  спросил  Аллан,  чтобы
переменить тему разговора.
   - О, Реджи вполне на своем месте, - ответила  миссис  Билли  и  окинула
взором зал. - Вы видите всех этих женщин? - продолжала она. -  Возьмите-ка
с полдюжины их утром и поместите  в  одной  комнате;  все  они  смертельно
ненавидят друг друга, и, если вблизи нет  мужчин  и  им  абсолютно  нечего
делать, они переругаются между собой. Сумели бы вы удержать их от этого?
   - Значит, в этом и заключается роль Реджи? - спросил Монтегю.
   - Вот именно. Когда он заметит, что ссора назрела, он бросается вперед,
чтобы выкинуть какой-нибудь номер. Неважно, какой именно (я  слышала,  как
он кричал петухом и спотыкался о собственные ноги), лишь бы вызвать смех.
   - А вы не боитесь, что наш разговор дойдет до вашей жертвы? - улыбаясь,
спросил Монтегю.
   - Для этого он и предназначен, - последовал ответ. - У  вас,  наверное,
мало врагов, - продолжала миссис Билли.
   - Не думаю, чтобы кто-либо меня всерьез ненавидел.
   - Вот вам и следует их завести. Враги  придают  жизни  остроту.  Я  это
вполне серьезно, - добавила она, видя, как он улыбается.
   - Мне никогда не приходила в голову такая мысль.
   - Разве вы никогда  не  испытывали,  какие  ощущения  приносит  горячая
схватка с врагом? Видите ли, вы человек приличий и не любите  признаваться
в этом, но  что  нас  больше  всего  возбуждает,  как  не  добрая  сильная
ненависть? Когда-нибудь вы в этом убедитесь. Лучшее наслаждение в жизни  -
это выследить того, кто ненавидит тебя, опрокинуть его и смотреть, как  он
будет барахтаться.
   - А если он сам опрокинет вас?
   - Ах! - сказала она. - Этого-то вы и не  должны  допускать!  В  этом  и
состоит борьба. Подстерегите врага и бросьтесь на него первым.
   - Ну, это же просто варварство!
   - Наоборот, - ответила великосветская дама,  -  это  высшее  достижение
цивилизации. В настоящее время общество овладевает  искусством  ненависти.
Это как бы отголосок борьбы за существование. Вы изучаете свою жертву,  ее
слабости и больные места и с точностью  определяете,  куда  воткнуть  свое
жало.  Вы  узнаете  ее   желания   и   стремитесь   воспрепятствовать   их
удовлетворению. Вы старательно подыскиваете себе союзников, окружаете свою
жертву и поражаете ее насмерть,  а  покончив  с  одной,  устремляетесь  за
другой.
   И миссис  Билли  сверкнула  глазами,  оглядывая  избранное  общество  в
гостиной миссис Девон, обставленной в стиле Людовика XVI.
   - Как вы полагаете, эти люди решили тут заночевать? - спросила она.



9

   Прошла неделя или две, и Оливер позвонил брату по телефону:
   - Свободны ли вы с Алисой сегодня вечером?  Я  хочу  привести  к  обеду
знакомого.
   - Кого именно? - спросил Монтегю.
   - Вы  о  нем  никогда  не  слыхали,  но  мне  хотелось  бы  вас  с  ним
познакомить. Правда, он покажется  вам  странным.  Потом  я  все  объясню.
Передай Алисе мою просьбу.
   Монтегю выполнил поручение, и в семь часов они сошли вниз. В