холле  их
ждал Оливер со своим знакомым, и Монтегю едва удержался, чтобы  не  выдать
своего удивления.
   Оливер представил мистера Гембла. Это был человечек едва ли  выше  пяти
футов  ростом  и  такой  полный,  что  было  удивительно,  как  он   может
передвигаться без посторонней помощи; его подбородок  и  шея  образовывали
целый ряд жирных складок. Лицо круглое, как луна в полнолунье,  и  на  нем
едва   различались   маленькие   свиные   глазки.    Только    внимательно
присмотревшись, можно было обнаружить, что эти глазки хитро щурились.
   Мистер  Гембл  был  человеком  самой   вульгарной   внешности,   какого
когда-либо встречала Алиса Монтегю. Он протянул ей жирную маленькую  руку,
она осторожно к ней притронулась и  беспомощно  посмотрела  на  Оливера  и
Аллана.
   - Добрый вечер, добрый вечер! - скороговоркой начал он. - Я в  восторге
от знакомства с вами, мистер Монтегю. Я  много  слышал  о  вас  от  вашего
брата, и мне кажется, что мы уже старые друзья.
   Последовала небольшая пауза.
   - Не пройти ли нам в ресторан? - спросил Монтегю.
   Ему была не очень приятна перспектива выдерживать  изумленные  взгляды,
которые со всех сторон устремятся на них, стоит им появиться,  но  другого
выхода он не видел. Они  вошли  в  зал  и  уселись  за  столиком.  Монтегю
исподтишка наблюдал, достают ли до стола коротенькие руки мистера  Гембла,
сидевшего против него.
   - Какой теплый вечер! - сказал тот, слегка отдуваясь.  -  Я  весь  день
провел в поезде.
   - Мистер Гембл приехал из Питтсбурга, - пояснил Оливер.
   - В самом деле? - вставил Монтегю, стараясь поддержать  разговор.  -  У
вас там свое дело?
   - Нет, я разделался с делами, - ответил мистер Гембл с усмешкой, -  так
сказать, сложил  оружие  и  ушел.  Хочу  посмотреть  свет  до  наступления
старости.
   Официант подошел принять заказ. В это время Монтегю  сердито  посмотрел
на брата, на  лице  которого  расплывалась  широкая  улыбка.  Затем  Аллан
перехватил взгляд Алисы и уловил ее шепот:
   - Ради бога, ну о чем мне с ним говорить?
   Но оказалось, что беседовать с джентльменом  из  Питтсбурга  совсем  не
трудно. Он, по-видимому, был в  курсе  всех  сплетен  Нью-Йорка  и  охотно
поставлял темы для разговора. Гембл побывал за зиму и в  Пальм-Биче,  и  в
Хот-Спрингсе и рассказал, что он там видел. Он собирался нынешним летом  в
Ньюпорт и распространялся о своих планах на  будущее.  Если  Гембл  и  мог
догадаться, что все это не особенно интересует Монтегю и его кузину, то он
никак этого не обнаруживал.
   Покончив  с  изысканным  обедом,  заказанным  Оливером,  мистер   Гембл
предложил отправиться в театр. У него была на этот вечер  ложа,  и  Оливер
принял предложение прежде, чем Монтегю успел вставить слово.  Извинившись,
он отказался, сославшись на важную работу.
   Он поднялся наверх и, стряхнув с  себя  ощущение  скуки,  погрузился  в
работу. Закончив ее  уже  после  полуночи,  Аллан  вышел  подышать  свежим
воздухом и, по возвращении, застал Оливера  с  его  знакомым  в  вестибюле
отеля.
   - Как поживаете, мистер Монтегю? Очень рад видеть вас снова,  -  сказал
мистер Гембл.
   - Алиса только что ушла  наверх,  -  заметил  Оливер.  -  А  мы  решили
посидеть в кафе. Не пойдешь ли с нами?
   - Очень прошу вас, - радушно пригласил его мистер Гембл.
   Монтегю пошел с ними, потому что хотел поговорить с Оливером  до  того,
как он ляжет спать.
   - Знаете ли вы Дика Ингама? - спросил мистер Гембл, когда  они  уселись
за столик.
   - Из Стального треста? - спросил Монтегю. - Я слышал о нем, но  никогда
не встречал.
   - Мы о нем только что говорили, -  продолжал  мистер  Гембл.  -  Бедный
малый! Ему не повезло, знаете. И это была не его вина. Слышали ли вы,  что
произошло с ним в действительности?
   - Нет, - ответил Монтегю.
   Он знал, на что намекает Гембл. Ингам состоял в "стальной  шайке",  как
прозвали трест, и даже  был  его  президентом  прежде,  чем  был  вынужден
покинуть этот пост из-за разразившегося скандала.
   - Он мой старый друг, - сказал  Гембл,  -  и  все  мне  рассказал.  Это
началось в Париже. Некая сотрудница газеты попыталась его шантажировать, и
он засадил ее  в  тюрьму  на  три  месяца.  Но  когда  она  вышла  оттуда,
американские газеты стали публиковать скандальные истории о бедном Ингаме.
Публика возмутилась, и ему пришлось подать в отставку - представьте!
   При этом он так сильно раскудахтался, что  у  него  от  хохота  начался
приступ кашля, и пришлось попросить официанта принести стакан воды.
   - Теперь у них разразился новый скандал, - сказал Оливер.
   - Они веселые ребята, эта "стальная шайка", - засмеялся  Гембл,  -  они
добиваются, чтобы Давидсон  тоже  ушел  в  отставку,  но  он  с  ними  еще
поборется. Он слишком много знает. Наверное, вы слышали и его историю?
   - Кажется, это не очень симпатичная история, - ответил  Монтегю,  чтобы
хоть что-нибудь сказать.
   - Плохая история, очень плохая,  -  серьезно  сказал  Гембл.  -  Я  его
предостерегал, но это не помогло, Помню, как однажды ночью Давидсон сказал
мне: "Джим, когда добудешь кучу денег и начнешь  покупать  все,  что  тебе
захочется, в конце концов покупаешь женщину, и  отсюда  начало  всех  бед.
Когда приобретаешь картины, то этой забаве когда-нибудь  наступает  конец:
раньше или позже все твои стены будут увешаны ими. Но женщину  никогда  не
удовлетворишь". - И мистер Гембл покачал головой:
   - Плохая история, очень плохая, - повторил он.
   - Вы тоже занимались сталью? - вежливо спросил Монтегю.
   - Нет, нет, мой товар нефть.  Я  боролся  с  Трестом,  но  не  выдержал
конкуренции, в прошлом году они купили мое дело. И вот теперь я  разъезжаю
по белу свету.
   Мистер Гембл вновь погрузился в размышления.
   - Но я не Давидсон, и со мной никогда ничего подобного не приключалось,
- сказал он задумчиво, - я  женатый  человек,  и  с  меня  довольно  одной
женщины.
   - Ваша семья в Нью-Йорке? - спросил Монтегю, стремясь  переменить  тему
разговора.
   - Нет, нет, она живет в Питтсбурге, - последовал ответ. - У меня четыре
дочери - все учатся в колледже. Удивительные  девицы,  скажу  я  вам,  мне
хотелось бы, чтобы вы их увидели, мистер Монтегю.
   - Был бы очень рад! - сказал Аллан, злясь на себя.
   К его великому облегчению спустя несколько минут мистер Гембл  встал  и
пожелал ему доброй ночи.
   Монтегю посмотрел, как  он  с  трудом  влезает  в  свой  автомобиль,  и
повернулся к брату.
   - Оливер, - сказал он, - что это, черт возьми, значит?
   - То есть? - невинным тоном спросил Оливер.
   - Что это за тип? - воскликнул Аллан.
   - Я думал, тебе приятно будет с ним познакомиться, - сказал  Оливер.  -
Он интересный малый.
   - Я не расположен к шуткам,  -  сердито  ответил  Аллан.  -  Ты  просто
скомпрометировал Алису, познакомив ее с таким господином!
   - Не говори глупостей! -  воскликнул  Оливер.  -  Он  принят  в  лучшем
обществе.
   - Где ты его нашел? - спросил Монтегю.
   - Нас познакомила миссис Лэндис. А она, в свою очередь, познакомилась с
ним через своего кузена, морского офицера. Мистер Гембл этой зимой  жил  в
Бруклине и знает всех моряков.
   - Но с какой же целью ты меня с ним познакомил? -  нетерпеливо  спросил
Монтегю. - Тут кроется какое-нибудь дело, в котором ты заинтересован?
   - Нет, нет, - ответил Оливер, весело  улыбаясь,  -  знаешь,  он  хочет,
чтобы его знакомили со всеми.
   - Уж не собираешься ли ты ввести его в высшее общество? - саркастически
улыбнулся Монтегю.
   - Что ты кипятишься, как ребенок? - рассмеялся Оливер.
   Аллан глядел на него во все глаза.
   - Этого человека в высшее общество? Оливер, ты это серьезно?
   - Конечно, раз он этого хочет. Почему бы и нет?
   - Только не его жену и дочерей! - воскликнул Аллан.
   - О, этого не будет. Его семья живет в Питтсбурге. Пока что только  его
самого. Тем не менее, - добавил Оливер, - готов биться об заклад, что если
бы ты встретился с четырьмя прелестными дочерьми Джима Гембла, ты  не  был
бы столь категоричен. Они учились  в  лучшем  пансионе  и  получили  такое
образование, какое только можно было купить им  за  деньги.  Но,  боже,  я
устал слушать об их совершенствах!
   - Ты хочешь мне внушить, - возразил Монтегю, - что твои  друзья  станут
терпеть такого человека?
   - Некоторые из  них  да.  У  него  куча  денег,  знаешь,  он  прекрасно
разбирается в ситуации и не станет совершать ошибки.
   - Но какого черта ему это нужно?
   - Вот уж это предоставь знать самому Гемблу.
   - А ты, - спросил Монтегю, - ты на этом заработаешь что-либо?
   Оливер как-то загадочно улыбнулся.
   - Уж не воображаешь ли ты, что я в него влюблен? Я думал, знакомство  с
ним тебя позабавит.
   - Даже если это так, - сказал Монтегю, - ты не  имел  права  навязывать
такого типа Алисе.
   - Вот ты о чем! Но ведь она будет повсюду встречать его в Ньюпорте этим
летом. Поэтому я прежде всего должен был познакомить его с вами тут. Гембл
ничего плохого не  сделал  Алисе.  Он  ей  доставил  удовольствие  сегодня
вечером, и держу пари,  что  успеет  понравиться  до  своего  отъезда.  Он
по-настоящему очень славный малый. Беда только  в  том,  что  пускается  в
откровения.
   Монтегю молчал, и Оливер переменил тему разговора.
   - Похоже, у Люси  дела  обстоят  неважно.  Можем  ли  мы  тут  что-либо
поделать?
   - Ничего, - ответил Аллан.
   - Она просто губит себя, - сказал Оливер, - я попробовал было  склонить
Реджи Манна, чтобы он ввел  ее  в  круг  знакомых  миссис  Девон,  но  тот
ответил, что не решится пойти на такой риск.
   - Да, конечно, - сказал Монтегю.
   - Какой позор! Миссис Билли Олден собиралась пригласить  ее  в  Ньюпорт
этим летом, но теперь, мне кажется, она не захочет иметь с ней дела.  Люси
окажется в обществе одного Стенли Райдера и его приятелей. Она  оттолкнула
всех от себя.
   Монтегю пожал плечами.
   - Она сама себе хозяйка, - сказал он.
   - Я полагаю, Люси будет хорошо проводить время, -  прибавил  Оливер,  -
ведь Райдер щедрый человек.
   - Надеюсь, - сухо произнес Монтегю.
   - Говорят, что он гребет деньги лопатой, -  сказал  Оливер  и  прибавил
нетерпеливо. - Хотел бы и я возглавить трест.
   - Почему именно трест?
   - Это самая спокойная работа, - ответил  Оливер.  -  Тресты  умудряются
обходить банковские законы, и деньги так и плывут к  ним.  Я  полагаю,  ты
следишь за их объявлениями?
   - Более или менее.
   - Я слышал, будто трест Райдера получает иногда доход более миллиона  в
месяц.
   - Это звучит привлекательно,  -  заметил  Монтегю  и  сухо  добавил:  -
Наверное, Райдер считает трест своей полной собственностью.
   - Похоже на то, что так оно и есть. Если бы я решил  делать  деньги  на
Уолл-стрите, то предпочел бы контролировать  пятьдесят  миллионов,  нежели
иметь десять своих собственных. -  Помолчав,  Оливер  добавил:  -  Кстати,
Прентисы пригласили Алису к ним в Ньюпорт. Алиса, кажется,  увлечена  этим
молодым Куртисом.
   - Он работяга, - сказал Монтегю, - и, по-видимому, приличный малый.
   - Без сомнения, - ответил Оливер, - но у него недостаточно денег, чтобы
позаботиться о такой девушке, как Алиса.
   - Не знаю, этот вопрос должна решать сама Алиса.



10

   Однажды, примерно месяц спустя, Монтегю к  своему  великому  удивлению,
получил письмо от Стенли Райдера. "Не будете ли вы столь любезны заглянуть
ко мне в контору сегодня после обеда, - прочитал он, - мне надо обсудить с
вами деловое предложение, которое, я уверен, вы сочтете очень выгодным для
себя".
   "Вероятно, он хочет купить мои  акции  Северной  миссисипской  железной
дороги", - сказал сам себе Монтегю, позвонил Райдеру  и  условился  с  ним
насчет встречи.
   Аллан впервые посетил Готтамский трест и был потрясен его великолепием:
массивные бронзовые ворота и стены из  отличного  белого  мрамора.  Личный
кабинет Райдера был изысканно и роскошно отделан, а  сам  он  являл  собой
образец аристократического изящества.
   Он сердечно приветствовал Монтегю. Несколько минут речь шла о состоянии
рынка и положении дел. Райдер вертел в руке  карандаш  и  в  то  же  время
внимательно наблюдал за гостем. Наконец, он приступил к делу.
   - Мистер Монтегю, в течение некоторого времени я работаю над  проектом,
который, мне кажется, представляет для вас интерес.
   - Буду очень рад послушать о нем.
   - Вам, конечно, известно, - сказал Райдер,  -  что  я  купил  у  миссис
Тэйлор ее акции Северной миссисипской железной дороги. Я купил их, считая,
что это дело стоящее, и надеялся убедить кого-нибудь взяться  за  него.  Я
нашел, кажется, подходящих людей, и теперь план  продолжения  этой  дороги
можно будет провести в жизнь.
   - В самом деле? - заметил Монтегю с интересом.
   - Его суть состоит в том,  мистер  Монтегю,  чтобы  удлинить  дорогу  в
соответствии с планом, который вам хорошо известен. Прежде чем  приступить
к его осуществлению, мы снеслись со всеми акционерами. С  большинством  из
них, я полагаю, вы знакомы. Через наших агентов мы предложили  им  продать
свои акции  по  цене,  по  нашему  мнению,  приемлемой,  и  уже  приобрели
дополнительно пять тысяч акций по  цене,  гораздо  выше  той,  которую  мы
рассчитываем  платить  впредь,  если  учесть  предполагаемые  затраты   на
переоборудование. Теперь мы хотим сделать новое предложение этим пайщикам.
В будущем месяце состоится ежегодное собрание  акционеров.  На  нем  будет
представлен проект дополнительного выпуска двадцати  тысяч  акций  с  тем,
чтобы те его акции, которые не возьмут нынешние пайщики, остались за нами.
Не исключено, что лишь немногие из акционеров захотят сохранить свою часть
акций. Это позволит нам взять контроль над дорогой  в  свои  руки.  Но  вы
понимаете, конечно, что наш синдикат не возьмется за  это  дело,  пока  не
получит контрольного пакета акций.
   Монтегю утвердительно кивнул.
   - На этом собрании, - продолжал Райдер,  -  мы  предложим  свой  список
членов нового правления. Поскольку наше предложение  в  интересах  каждого
пайщика,  мы  надеемся,  что  оно  пройдет.  По  нашему  мнению,  Северная
миссисипская  дорога  нуждается  в  новых  методах  работы  и   обновлении
административного аппарата. Если большинство акционеров примет нашу  точку
зрения, мы  возьмем  на  себя  контроль  над  дорогой  и  проведем  нового
президента.
   Райдер умолк, как  бы  желая  дать  Аллану  возможность  осмыслить  его
сообщение, и, пристально глядя на него, продолжал:
   - Я встретился с вами, мистер Монтегю,  чтобы  предложить  оказать  нам
помощь в осуществлении этого проекта. Прежде всего  предлагаем  вам  стать
нашим представителем по связям с  постоянными  поверенными  синдиката.  Мы
хотели бы также, чтобы вы неофициально встречались с  акционерами  дороги,
разъясняли бы им наши намерения и поручились за нас. Если  вы  согласитесь
осуществить нашу задачу, мы будем рады  ввести  вас  в  состав  директоров
правления, а когда дело будет полностью в наших руках, попросим вас занять
пост президента.
   Монтегю с трудом удержался от изумленного восклицания.  Жизненный  опыт
научил его сдерживать бурное проявление чувств.
   - Мистер Райдер, - подумав, сказал он, - признаться, меня удивляет ваше
предложение, поскольку вы меня недостаточно знаете.
   - Я знаю вас лучше, чем вы думаете, мистер Монтегю, - улыбаясь,  сказал
Райдер. - Можете быть уверены, я не стал бы вам предлагать такое дело,  не
наведя о вас справок и не убедившись, что  вы  тот  человек,  который  нам
подходит.
   - Мне очень приятно это слышать, - сказал Монтегю, - но  я  должен  вам
напомнить, что я не специалист по железным дорогам и не  имею  за  плечами
подобного опыта.
   - Здесь этого и не требуется. Специалиста мы можем нанять  по  дешевке.
Нам  же  нужен  человек  старательный   и   уравновешенный,   а   главное,
безукоризненно  честный,  способный   завоевать   доверие   акционеров   и
укрепиться в нем. И нам кажется, что вы обладаете этими качествами. К тому
же за вами еще одно преимущество - вы отлично  знаете  местные  условия  и
здешних людей.
   Монтегю снова задумался.
   - Предложение очень лестное, - заметил он, - и скажу, не  кривя  душой,
оно меня интересует. Но раньше, чем принять решение, я должен  знать,  кто
входит в ваш синдикат.
   - А зачем вам это?
   - Если моя репутация служит порукой его добрых намерений, то мне  нужно
знать, с какими людьми я буду иметь дело.
   Монтегю смотрел собеседнику прямо в глаза.
   - Вы, конечно, понимаете, что в подобном  деле  необходимо  действовать
осторожно, - возразил  Райдер.  -  Мы  не  можем  позволить  себе  заранее
рассказывать о своих намерениях. У нас есть враги, которые готовы  ставить
нам палки в колеса на каждом шагу.
   - То, что вы мне сообщите, разумеется, останется между нами,  -  сказал
Монтегю.
   - Я это прекрасно понимаю. Но сначала мне хотелось бы  узнать,  как  вы
относитесь к проекту, согласитесь ли взяться за эту работу и посвятить  ей
себя?
   - Почему бы и нет.
   - Мне кажется, - сказал Райдер, - предложение  может  быть  рассмотрено
только по существу. Оно  имеет  в  виду  осуществить  важное  общественное
мероприятие:  дорога,  пришедшая  в  упадок  и,  более  того,  практически
обанкротившаяся, будет поставлена на ноги и полностью реорганизована.  Она
нуждается  в  энергичном  и  честном  административном   аппарате,   новом
современном оборудовании и новых грузах. Миссисипская  стальная  компания,
как вы, несомненно, знаете, расширяется. Все это, на мой  взгляд,  говорит
за целесообразность нашего предприятия.
   - Согласен, - сказал Монтегю. - Я встречусь с заинтересованными лицами,
изложу дело и, если их намерения совпадут с моими, буду очень рад  сделать
все, что смогу для успеха предприятия. Как вам несомненно известно, у меня
самого есть пятьсот акций, и я буду рад стать членом синдиката.
   - Я и сам собирался это вам предложить, - сказал Райдер. -  Я  не  вижу
ничего, что  не  устраивало  бы  вас  в  нашем  проекте  -  во  многом  он
принадлежит мне, и моя  репутация  его  подкрепляет,  а  Готтамский  трест
предоставит на его осуществление неограниченный кредит.
   Райдер сказал это несколько  высокомерно.  Монтегю  сначала  чувствовал
себя не очень уверенно. Но никто не мог бы в кабинете Райдера не оказаться
во власти всей этой роскоши. В конце концов то,  что  он  сидит  здесь,  в
помещении  Готтамского  треста,  чьи  вклады  насчитывают  семьдесят   или
восемьдесят миллионов, - реальность.  И  этот  джентльмен  с  невозмутимым
аристократическим лицом по существу их хозяин.  Какое  же  основание  имел
Монтегю для колебаний, кроме сплетен, распространяемых в кругах  циничного
светского общества?
   Каковы бы ни были его личные сомнения, но минуты  размышления  хватило,
чтобы осознать - его миссисипским  друзьям  не  понять  его,  если  бы  он
отказался. С именем Стенли Райдера, которого поддерживал Готтамский трест,
успех в родных местах ему обеспечен, и все старые друзья их семьи поспешат
следовать его рекомендациям.
   Райдер переждал немного, возможно, чтобы дать Аллану время  привести  в
порядок мысли, а затем продолжил:
   - Я полагаю, мистер Монтегю,  что  вы  кое-что  знаете  о  Миссисипской
стальной компании. Сталь занимает на рынке исключительное положение. Цены,
искусственно вздутые, держатся на постоянном уровне,  и  конкуренты  также
имеют возможность получать большие прибыли. Однако те, кто подключается  к
делу, как правило, сталкиваются с неожиданными препятствиями. Они не могут
получить желаемого кредита, тонут в заказах, а Уолл-стрит и не  думает  им
помогать. В результате о них начинают ходить  таинственные  слухи.  Иногда
пропадают важные бумаги, задерживается необходимая информация из Европы  и
тому подобное. Случается, что переманивают лучших  бухгалтеров,  подкупают
конторских  мальчиков,  и  все   деловые   тайны   становятся   достоянием
конкурентов. Железнодорожные компании поступают с ними нечестно:  доставка