обходимо, присылает листочки с отложенной на время работой:

   То было утром. Средь ночи
   Я вдруг услышал крик предсмертный.
   Он умер здесь. Друг мой несчастный.
   "Зачем? - подумалося мне, -
   Коньки отбросил ты, о Пантон?
   Зачем оставил ты меня?!
   На этой суше, тверди грешной.
   О друже, где ж твоя душа?"
   И горем смертным из дому гоним
   Я принял дальнюю дорогу,
   Чтоб отыскать его себе,
   Добыть ушедшего из жизни,
   Хотя и знал, что умер он недавно.
   Так шел я долго средь печальных древ,
   Среди камней, холмов, болот, полей.
   Там, где восходит солнце на востоке.
   Там, где моря заканчиваются молча.
   И вот я оказался среди скал.
   Ночь опустилась. Холодно вокруг.
   Меня окутал полумрак,
   Затем и мрак густой, кошмарный.
   Вдруг тьму прорезал свет внезапный...
   И вижу впереди себя пещерку с исходящими лучами.
   "Быть может, здесь откроются Небесные Врата?" -
   Подумал я и влез туда...

   Нечто подобное было на одном из тех листочков. Это позволяет хотя  бы
не спать на лекции. Я положил его перед собой и попытался что-либо напи-
сать, но в голове моей было пусто. Мысли не рождались, не  изливались  в
божественном откровении, и даже фантазия не работала на меня.
   Так прошла лекция. Мы с Юрой посмеивались над преподавателем, но кон-
чилось все достаточно плачевно, потому что он стал  показывать  какой-то
прибор и объяснять его бессмысленное предназначение. И мы это все должны
будем знать и уметь показывать.
   Но он закончил, и все ринулись кто куда. На  самом  деле,  до  офици-
ального конца лекции оставалось  еще  минут  пятнадцать.  Большая  часть
группы исчезла в конце длинного коридора, там, около аудитории, где  бу-
дет следующая пара. Некоторые ожидали лифта, чтобы достичь второго  эта-
жа, а там насытить свои пустые животики. Я же направился  на  десятый  в
другую столовую, где хотел купить что-нибудь попить. Полчища филологов -
маленьких, милых, реактивных, измученных толстыми томами в руках - деву-
шек, и сквозь них пробирается огромный философ с целью испить водички...
   "Хочу железнодорожной воды".
   Так я добрался до кафе, простоял очередь, а теперь, прокладывая  себе
дорогу как атомный ледокол "Ленин", потягивая фанту из двух трубочек,  я
достиг створок лифта и нажал кнопочку, которая в свою очередь подмигнула
желтеньким светиком, оживая на время. Для меня особый шик подниматься на
одиннадцатый с десятого не по лестнице, а на лифте. Обычно между лекция-
ми в лифт не пробраться, им не воспользоваться, только если с  боем,  но
сейчас ведь еще уйма времени до конца лекции... Вскоре отворились створ-
ки. Довольный вхожу в кабину и жму одиннадцатый. Лифт поехал.  От  пере-
полнявшей меня радости я слегка подпрыгнул. Просто решил взять  и  подп-
рыгнуть, что и сделал. Мой "перевозчик" внезапно отреагировал -  остано-
вился, дернулся, начал медленно ехать, как будто пуля пронзила его в са-
мое сердце, и предсмертные судороги пробегали по его телу.
   "Сейчас ведь упадет", - легкая дрожь передалась и мне. Но тот не  па-
дал, а двигался по указанному мной ранее "маршруту", чуточку вздрагивая.
   Дверцы открылись, и я быстро выбежал из кабины. В коридоре нет ни ду-
ши. Ничего особенного - факультет философии и мудрости!? Так. Теперь ау-
дитория. Ага... Здесь. Ставлю свою сумку на пол, раскрываю ее  и  достаю
интересную книжку - "История Ирана". Чтение время от времени  прерывает-
ся, и взгляд устремляется на деревянную дверь передо мной.
   "Так. Иран мне надоел", - и я подошел к двери. Некий абстрактный  ум-
ный человек проделал в ней маленькую дырочку... Все  внутри  внимательно
всматривались в надписи на доске, а сам лектор что-то писал.
   "Пора бы уже заканчивать", - и машинально начинаю ходить туда  обрат-
но. Прошло еще несколько минут. Все также: ни души в коридоре, из  ауди-
торий никто не выходит, лифтов не слышно, даже не видно моих  согруппни-
ков. Все это немного странно, хотя, когда ожидаешь кого-либо, всегда та-
кие фокусы случаются: время растягивается, слух обостряется... Пробежало
как кажется еще минут десять. Вообще никто не появился... Гробовая тиши-
на окутала весь этаж. Заглядываю в аудиторию с Ингушкой.
   "Странно", - эта мысль зависла в моем сознании на несколько минут, на
все то время, пока не отрываясь наблюдал за происходящим за дверью. Точ-
нее было бы сказать за не происходящим за дверью. То есть ничего и никто
там не двигался, как будто все остановилось, как будто это была фотогра-
фия.
   "Странно", - я не сказал бы, что испугался,  но  способность  мыслить
меня покинула. Стою и не могу сдвинуться с места. Ну, хотя бы  маленькое
движение:
   "Ну, чуть-чуть", - но все тщетно.
   "Так. У лифта... Да, когда я выходил из лифта, какой-то парень садил-
ся в него... Пойду и пойму, что все это ничто. Что все  в  порядке,  все
мне приснилось. Может быть, это все сон?.."
   Перед поворотом в маленький закуточек  со  створками  лифта  замедляю
шаг.
   "Черт!" - тот парень стоял в очень неудобном  положении  входящего  в
квадратную кабину.
   "Если бы он так стоял в реальности упал бы".
   "О боже, я стал разделять реальность и нереальность!"
   "Что же здесь происходит?"
   "Створки не закрываются... А это безумный лифт, он их быстро закрыва-
ет... О чем ты думаешь! За то время пока ты стоял, парень бы уехал много
раз!"
   "Время!" - стал лихорадочно рыться в кармане  рубашки,  поскольку  не
ношу часы на руке.
   "Время, время, время..."
   "Это уже слишком странно. Это просто не про меня. Это  не  для  меня.
Это не реально. Не может быть..."
   Надо было еще раз удостоверить. Я побежал в сторону  моих  друзей  из
группы, а перед глазами не двигающаяся секундная стрелка часов. В  конце
коридора, рядом с дверью на лестницу стояли Антон, Наташа, Ксюша. Их си-
гареты горели, но не дымились. Как будто все умерли (и сигареты  тоже?).
Такое ощущение, что слова слетят вот-вот с их уст, но что-то им  мешает.
Они так и стоят неподвижно, молчаливо, словно статуи.
   На поднесенной к губам руке  Антона  с  сигаретой  замечаю  секундную
стрелку...
   Ничего не понимая, не думая ни о чем, не желая  задумываться  бегу...
бегу... лечу вниз по лестнице. Десятый, девятый... Шестой, пятый... Сту-
пеньки уносят меня и заставляют постоянно увеличивать скорость этого су-
масшедшего бега. Сердце колотится как двигатель внутреннего сгорания  на
предельной скорости автомобиля. Постепенно ноги начинают совершенно  ма-
шинально передвигаться, и я не замечаю как бегу, с какой скоростью, могу
ли остановиться. Один лишь бег, бег оттуда. Второй...  Случайно  задеваю
спускающегося человека, не смог увернуться от столкновения, но не  оста-
навливаюсь и несусь дальше, вперед. Полупустой холл первого этажа. Малая
раздевалка. Выход. Двери, и я наконец-то на улице.
   Мой любимый май. Желанный месяц на протяжении убивающей осени и  дол-
гой зимы. Сейчас я не узнал его. Не было ни единого ветерка, ни  шелеста
травы, маленького только что появившегося лепестка, не было ничего кроме
тишины и оглушительной пустоты забвения, которую я  полностью  ощутил  в
этот момент. Не слышал даже своих шагов. Только биение сердца, да  нерв-
ное дыхание. Круги перед глазами. Я, как нечто большое  и  бесформенное,
падаю в бессилии, теряю сознание или засыпаю.



   Вторая часть.
   Я просыпаюсь. Внутри нет ощущения связи всего, что произошло со  мной
с тем, что сейчас внутри, снаружи. Словно блаженный младенец, рассматри-
ваю все вокруг. Щека лежит на моей ладони.  Ладонь  чувствует  суровость
асфальта. Другая рука под ухом. Казалось бы, ничего из того, что было со
мной тогда, нет. Но я не вижу и не слышу ветра. Взгляд упал  на  группку
людей у главного входа - единственное, что им осталось, это стоять.
   Переворачиваюсь на спину. Надо мной вороны.
   Они летали не двигаясь. Зависли в  небе.  Чистое  небо.  Солнце  ярко
сверкает.
   Могло ли что-нибудь сейчас произойти. Произошло ли сейчас что-то. Го-
лова упала на твердую шершавую поверхность.  Щека  почувствовала  холод.
Внутри пустота была похожа и не скрывала своего сходства с пустотой, ко-
торой стал в одно мгновение мир. Именно безысходность внезапно проглоти-
ла меня с потрохами. Нетерпение вырвалось наружу.
   Я сорвался. Взлетел над асфальтом в едином прыжке и рухнул вновь. За-
тем от всего этого вновь закружилась голова. Вновь провалился в сон. Его
успокаивающее облако окутывало меня. Так мягко, так спокойно. Так  легко
стало вновь. Хорошо. Спокойно.
   Власть над собой. Конечно, я владею собой. Вот мое тело. Я его  вижу,
я его контролирую. Я человек. Homo sapiens. Отличаюсь от всех живых  ор-
ганизмов тем, что знаю всегда не только, что делаю, но и когда сделаю, и
как сделаю. Я есмь человек.
   Вот смотри, в твоих руках ручка. Взял ее потому, что лекция не  очень
интересная, содержание ее позволяет моему сознанию сосредоточиться еще и
на другом действии, а еще, к этому, не волнуюсь перед ответом. Все очень
просто. Я владею собой.
   Х-м. А почему я задумался над этим? Если владею собой, зачем мне  за-
даваться таким вопросом? Владею ли я своими мыслями? О... нет! Ими я  не
владею, они мною - да! я - нет! Быть может лишь частью их?!
   Не задумывался ли ты над тем, как ты двигаешь своей рукой? Ты никогда
на это не ответишь. Построив теоретические, медицинские конструкты? Нет,
ты это не объяснишь. Слишком это просто. Язык медиков, лишь одно из воз-
можных описаний реальности (объективной или нет?).
   Да. Все слишком просто. Надо лишь сказать себе - владеть. Власть  над
собой?.. Я уже отказался.
   Должно ли было это произойти или нет? Есть в мире много вещей,  кото-
рые не объяснимы ни человеком и не человеку. Например, любовь... Никогда
ведь нельзя сказать, что она возникнет, появится, никогда нельзя  преду-
гадать, когда она пропадет. И похоже, что это не случайность, а  законо-
мерность. А впрочем... Впрочем, нужно решать, что делать  и  как  дальше
быть. Где мне теперь находиться? Я думаю следует держаться  коридора  на
одиннадцатом этаже. Если я оказался в том, в чем оказался, самым  разум-
ным было бы присутствовать в месте, которое оказалось единственным  зве-
ном в череде событий, месте, связывающим меня и настоящее.
   Я выделывал круги перед зданием первого гум-а. Прошло  уже  несколько
минут, как я вернулся в себя. Руки за спину, походка  пьяного  человека,
голова опущена, взор устремлен к бороздкам под ногами.
   "И все-таки нет, я не хочу думать,  что  настолько  это  просто,  что
только от моей судьбы или, не дай бог, от Бога зависит  мое  существова-
ние... бренной жизни Влада Ситникова. Хотя почему я ставлю крест на сво-
ей жизни? Ведь ничего в особенности не произошло?.. Только  лишь  бурный
временной поток наконец-то остановился, и я оказался вне  его,  оказался
исключенным из него. Или наоборот... Очутился в этом  межвременьи..."  -
немного улыбаюсь: уже новая терминология. - "Или просто все люди остано-
вились, все машины остановились, все птицы остановились, всякий ветр ос-
тановился, дым, звук... И лишь только я не остановился  и  теперь  брожу
среди поникших ветвей и устремленных в никуда взоров."
   Шаг, за ним другой. Медленно вдоль здания. Внизу трава, но в тиши ос-
тановленной жизни, до меня доносится звук, шуршание и шелест ее.  Сжимаю
руки за моей спиной время от времени.  Так  проходят  минуты.  В  голове
опять все опустело, и думать совсем не хочется, да я себя и не  утруждаю
этим. Внезапно возникает желание кричать, бежать. Но куда?  Зачем?  Крик
не поможет... Однако пустоту пронзает дикий всплеск  бранных  слов.  Они
наполняют всю округу словно вино чашу. Ненависть и боль. Разум и  кровь.
Непонятное ощущение какой-то потери. Слабое желание вернуть все на круги
своя. Отсутствие решений и боль в сомкнутых пальцах. Все рождало ор.
   Меня остановило то, что вокруг не было эхо. Я ждал его появления, как
будто нахожусь в стакане и вот-вот наткнусь  на  стенку  прозрачной  ре-
альности. Но нет. Все поглощала пустота и безбрежность безвременья.
   "Нет, надо что-то делать. Надо. Надо", - меня вырвало из глубин  мыс-
лей спонтанное желание отторгнуть бред. - "Нет, не может  же  быть  так.
Какие законы природы. Что могло подарить такое мне?"
   Ан нет... Вдруг, от холодной и разрушающей мысли я шлепаюсь на  землю
и начинаю рыдать от хохота.
   "Дубина!" - смех изливался  из  меня.  -  "Кретин.  Фома  неверующий!
Ха-ха-ха-ха... Вера. Ха-ха-ха-ха... Ты искал кого-то...  Ха-ха...  Дуби-
на!"
   Я надсмехался над судьбой всю жизнь и вот теперь сам в руках  судьбы!
Что может быть смешней? Что может быть трагичней?
   "Прочь отсюда! Прочь."
   Наконец, появилось желание и решение. Четкое, без лишнего вопроса  об
истинности. Полезное и требуемое организмом от ситуации. Бег. Ура.  Впе-
ред. К встрече с лебединой сталью.
   В каждом движении моего тела ощущаю черточки окружающего мира, словно
я сросся с ним. Как если бы каждая клетка меня была продолжением, сосре-
доточием, вершиной природы. Я сейчас слит с нею. То, что ветер  обдувает
мое лицо, воздух, который рассекаю безумным, безудержным движением,  го-
ворит о моей судьбе как о постоянном беге.
   "А что такое время?" - и вопрос отдается где-то внизу очередным хлоп-
ком моей ноги. Еще раз и еще...
   "Идиотский вопрос, ты никогда на  него  не  ответишь...  Бытие  мате-
рии..." - вспомнилось мне. - "Нет, это слишком просто. Хотя со мной  во-
обще слишком простые вещи происходят."
   "А может быть, времени вообще не существует.  Вот,  например,  такое:
наш мир, это бытие на вершине. Нет времени  как  мы  понимаем,  какая-то
протяженность следующая из прошлого в будущее  через  настоящее.  Каждая
секунда нашего времени это..." - я пытаюсь себе представить смутный  об-
раз пересекающей плоскости, мириад плоскостей  с  наивысшим  напряжением
где-то на конце, как пика. Весь хаос  внутри  прекращается,  когда  вижу
впереди начало метромоста.
   "Да, нужно идти домой. Не знаю почему, но так..."
   Вдруг меня опять поразила безысходность.
   "Блуждания по печальному городу тебе не помогут. Кончай это.  Возвра-
щайся или найди, что будешь искать. Бессмысленные хождения ни к чему  не
приводят. Даже если ты идешь домой, это  инстинкт,  как  тот,  когда  ты
идешь на холм. Да-да, убеди себя в том, что нужно найти какую-то цель  и
ее воплотить, начать реализовывать, устремиться к ней. Ищи и ты найдешь.
А почему искать нужно здесь, в этих блужданиях непонятных и  неосмыслен-
ных? Ведь вполне возможно, что нечто, подлежащее  объяснению,  находится
внутри меня. Что произошло в лифте? Я подпрыгнул,  лифт  остановился,  я
быстро из него вылез и побежал к Ингушке... Ничего тогда во мне не  про-
исходило, все было как обычно. Тогда вообще надо все  это  прекратить  и
заняться чем-нибудь более  полезным  и  продуктивным!  Давай,  прекращай
дурью маяться!" - я остановился над рекой на метромосте.  Облокотившись,
смотрел вниз. Отсутствие движения во всем начало меня очень сильно угне-
тать. Совсем стало плохо. Внутри рождается крик, и я не стал  его  скры-
вать, да и не от кого. Ужасный, неприятный ор вырывается из моей  утробы
наружу, разрушая все на своем пути, все устои мира и мироздания.  Подчи-
няясь желанию оказаться во вне, напряжение души, ума, нервов сводит  мне
мышцы, и я падаю в судорогах, не прекращая восклицать проклятия  миропо-
ниманию и мировосприятию, законам пространства и времени.
   Волосы цепляются за шершавую поверхность асфальта, обдираю  ладони  о
него, из многочисленных серых от пыли царапин там, где уже не было верх-
него слоя кожи, показалась кровь. Я не мог смириться со  своей  судьбой,
не мог понять, что же произошло. Я лишь пытаюсь решить то, что со мной и
вокруг.
   Крик медленно переходит в рыдания. Всхлипывая, кувыркаюсь и мечусь  с
одного бока на другой. Сворачиваюсь в позе эмбриона в  утробе  матери  и
весь растягиваюсь по твердому асфальту, цепляясь руками за чугунный  по-
ручень. Сводит спину. Напрягается все тело. Уткнувшись головой в  решет-
ку, я поднимаюсь на локтях и смотрю в сторону Университета. В одно мгно-
вение мне показалось, что надо вернуться. Если не к Ингушке,  то  к  Ан-
не... Протянуть здесь, в - хе-хе - моем межвременье, гораздо более  при-
ятней глядя на них, чем шататься среди молчаливых статуй.
   Я уронил голову на руку, другой схватился за шею.  Самоощущение  нес-
колько меня привело, вернуло в мир, но,  не  выдержав,  снова  закричал.
Как-то невероятно сильно, даже представил себе этот крик. Лежа на спине,
глядя не умершее небо, рождается крик. Он рос,  словно  обладал  судьбой
охватить весь мир. Если в начале он был насыщен смыслом боли, то  сейчас
я отвлекаюсь от этой цели и с ужасом  наблюдаю  его  физическое  ко  мне
приближение. Со стороны центра города, по  Комсомольскому  проспекту  ко
мне приближался ураган, смерчь, столп  неизвестно  чего,  с  невероятной
скоростью и жутким шумом, рожденный моим криком.
   Я оцепенел. Это было невероятно. Мною овладело сметение. Не мог  дви-
нуться, не чувствовал себя. То, что происходило, было не понятно, но ис-
пуг, который поглотил меня, был реален и осознан. Я уже прекратил орать.
Спохватился и бросил себя в сторону, потому что эта стена неизвестно че-
го должна была пройти прямо по мне. Как будто страус, я закрыл  глаза  и
лежал несколько мгновений ни о чем не  думая,  ничего  не  предпринимая.
Жду.
   Сначала понимаю, что живу. Значит, либо мимо, либо остановился.  Сле-
дующий шаг. Открываю глаза. На животе, передо  мной  асфальт.  Машин  не
слышно... Ага, это не возвращение к жизни.
   Поднимаю взгляд...
   Это чудесное зрелище. В нескольких метрах впереди. По середине  моста
застыл столп, стена. Можно было заприметить, что она уходила  куда-то  к
центру, и ввысь к небу. Разрез стены был шириной метра два, так что меня
бы могло и не быть. Нет, я не сказал, что она была серой, но из  чего  и
какие в точности цвета - различить было сложно. Понимаю  только  одно  -
лучше не дотрагиваться.
   "Если теперь всякий крик будет осуществляться? если затем осуществит-
ся моя мысль? нет, этого быть не может. Надо идти домой. Да, домой,  до-
мой." - это была довольно странная реакция, я это понимаю, но думать еще
о том, что возвышается посреди проспекта в пяти шагах от  меня.  -  "Нет
уж, увольте."
   Схожу с моста. Опять пусто в голове. Лучше попеть. Вот, например:
   Я шут со сломанной ногою
   Валяюсь где-то на втором этаже
   А за окном стук каблуков
   Это танцы.

   Я шут со сломанной ногою
   И бубенец колпака закатился под стол
   А за окном шум и дым
   Это город.

   Я шут со сломанной ногою
   Валяюсь где-то на втором этаже
   А за окном стук каблуков
   Урок танцев...1
   Хлопки зрителей, шуршание филипповского пакета. "Спасибо" Павла. Про-
должение концерта.
   Так за воспоминаниями музыки и песен поднимаюсь  по  улице  Доватора,
сворачиваю на Десятелетие Октября, там, не обращая внимания на застывших
прохожих в направлении к станции метро "Спортивная", у гостиницы "Арена"
оказываюсь на улице Усачева. Минуты две и я у дома. 38. Четыре  пролета.
Пятый этаж. 53. Ключ в маленьком карманчике джинсов. Два поворота. Дверь
открывается. Медленно, слишком...
   "Хотя зачем я здесь? Зачем я сюда пришел? Всегда им было  плевать  на
все, что связанно со мной. Вот и сейчас, когда я здесь,  за  порогом,  а
они там, продолжают относиться ко мне как и прежде. Они не замечают и не
замечали ничего и некогда. Семья? Ха, смешно. Какая это семья, если даже
самого простого нельзя заметить? Не могут понять, что уже кое-кого в мо-
ей жизни нет и не будет. Ведь все так просто. Просто надо заметить.  Все
они только для себя и никогда для других. Цель у них  -  собственное  Я.
Хотя считают себя родственниками. Называют меня эгоистом. Ха!  Эгоист  я
только в их глазах. В других никогда не появлялся я с таким именем.  Эго
- это их грех, в котором они упрекают меня, потому что я  не  такой  как
они.