гория: женятся как можно раньше и дальше думают только о карьере. К тебе это, понятно, не относится. С другой стороны, я сразу поняла, что ты не будешь мне заливать про дружбу, до такой пошлости не дойдешь. И я подумала, что, может, мы переспим и, может, у нас получится что-то особенное; могло, конечно, и ничего не получиться, даже скорее всего... - она замолчала, вздохнула с досадой, потом произнесла покорно: - Ладно... позвоню все-таки Жану Иву.
     Пока она звонила, я одевался в спальне. "Да, прекрасно отдохнула", - услышал я. Немного погодя она воскликнула: "Сколько?" Когда я вернулся в гостиную, она сидела задумавшись и по-прежнему держала трубку в руке; одеваться еще и не начинала.
     - Жан Ив виделся с тем типом по набору кадров, - сказала она, - ему предложили сто двадцать тысяч в месяц. Они готовы взять и меня; могут, наверное, дать тысяч восемьдесят. Завтра утром у него встреча, будут обсуждать детали.
     - А что за место?
     - Отдел досуга в группе "Аврора".
     - Это большая фирма?
     - В общем, да. Крупнейшая сеть гостиниц в мире.

2

     Понять поведение потребителя, определить круг его интересов, предложить ему нужный товар в нужную минуту и, главное, убедить его в том, что товар полностью соответствует его потребностям, - вот о чем мечтает любая фирма.
     Жан Луи Барма. О чем мечтают предприниматели

     Жан Ив проснулся в пять утра, бросил взгляд на спящую жену. Они отвратительно провели выходные у его родителей - жена не выносила деревню. Их десятилетний сын Никола тоже терпеть не мог ездить в Луаре, поскольку туда не возьмешь компьютер; дедушку с бабушкой он не любил и говорил, что от них плохо пахнет. Отец и вправду сильно опустился, перестал следить за собой, ничем, кроме своих кроликов, не интересовался. Скрашивала поездки только дочь Анжелика: в свои три года она еще была способна радоваться каждой корове и курице; но на этот раз она заболела и обе ночи непрерывно плакала. Как только они добрались до дома, проведя три часа в пробках, Одри отправилась развлекаться с друзьями. Готовя ужин из быстрозамороженных продуктов, Жан Ив смотрел по телевизору посредственный американский фильм про серийного убийцу-аутиста: в основу сценария лег якобы реальный случай - этот аутист был первым душевнобольным, казненным в штате Небраска за последние шестьдесят с лишним лет. Сын ужинать отказался, он сразу бросился играть в "Total Annihilation", а может, это была "Mortal Kombat II" - Жан Ив их путал. Время от времени он заходил к дочери и пытался ее успокоить, но она продолжала хныкать. Уснула только около часа; Одри еще не было дома.
     Вернулась-таки, думал Жан Ив, готовя себе утренний кофе-эспрессо; пока еще возвращается. Работая в адвокатской конторе, клиентами которой были газеты "Либерасьон" и "Монд", Одри вращалась в кругу журналистов, телеведущих, политических деятелей. Они вели светскую жизнь, постоянно куда-то ходили, порой в довольно странные места, - так, листая однажды какую-то книгу с ее полки, Жан Ив увидел клубную карту бара для фетишистов. Он подозревал, что жена спит с кем-нибудь на стороне, по крайней мере между ними давно все кончилось. Оставалось только удивляться, что сам он не завел романа. А ведь он обладал привлекательной наружностью и хорошо это знал: блондин с голубыми глазами - такой типаж чаще встречается среди американцев. Он не испытывал ни малейшего желания пофлиртовать, даже если предоставлялся случай, а предоставлялись они не часто: Жан Ив работал по двенадцать-четырнадцать часов в сутки; на службе, занимая ответственный пост, женщин видел редко. Разумеется, у него была Валери, но он воспринимал ее исключительно как коллегу. Взглянуть на нее по-новому хотя и любопытно, но совершенно бесперспективно; они работали вместе уже пять лет, а такие вещи происходят либо сразу, либо никогда. Он очень уважал Валери за ее организаторские способности и необыкновенную память и понимал, что без нее не достиг бы своего теперешнего положения, а если бы и достиг, то не так быстро. Сегодня ему предстояло сделать, возможно, решающий шаг в своей карьере. Он почистил зубы, тщательно побрился, надел строгий костюм. Перед уходом заглянул в комнату дочери: она спала, одетая в пижаму с цыплятами; головка беленькая - вся в него.
     Он отправился пешком в спортклуб "Республика", открывавшийся в семь; жили они на улице Фобур-дю-Тампль, в модном районе, который он терпеть не мог. Встреча в "Авроре" была назначена на десять. Ничего, один раз может и Одри собрать и проводить детей. Вечером, правда, ему придется в течение получаса выслушивать упреки. Шагая по мокрому тротуару среди набросанных очистков и пустых коробок, он вдруг понял, что ему плевать на упреки. И еще он подумал - впервые так отчетливо, - что его брак был ошибкой. Как известно, от появления подобных мыслей до развода проходит в среднем два-три года: такие решения не из легких.
     Высокий негр у входа спросил привычно: "Поддерживаем форму, шеф?" Жан Ив кивнул, протянул ему абонемент, взял полотенце. Он познакомился с Одри, когда ему было двадцать три. Два года спустя они поженились, отчасти из-за того, что она была беременна, но не только поэтому. Она была хороша собой, элегантна, одевалась со вкусом и умела при случае выглядеть весьма соблазнительно. Кроме того, она высказывала весьма оригинальные суждения и развитие во Франции юридических процедур по американскому образцу считала не возвратом в прошлое, а, наоборот, шагом вперед, обеспечивающим лучшую защиту граждан и индивидуальных свобод. Свои мысли она убедительно аргументировала, тем более что недавно вернулась со стажировки в Штатах. Короче, пускала ему пыль в глаза как могла. Удивительно, думал он, до какой степени он всегда был падок на интеллектуалок.
     Сначала он в течение получаса упражнялся на разных уровнях тренажера "Stairmaster", потом плавал в бассейне, раз двадцать туда и обратно. В сауне, где в этот час не было ни души, он, расслабившись, перебирал в голове все, что знал о группе "Аврора". B 1966 году выпускник Высшей школы искусств и ремесел Жерар Пелиссон совместно с неким Полем Дюбрюлем основали компанию "Новотель" на средства, собранные среди родственников и друзей. В августе 1967 года в Лилле открылась первая гостиница "Новотель"; в ней уже проявились особенности, которые составят в будущем специфику всей сети: стандартизация комнат, расположение на периферии города, точнее возле автострады при въезде, высокий по тем временам уровень комфорта: гостиницы "Новотель" одними из первых оснастили все номера ванными. Успех, особенно в деловых кругах, не заставил себя ждать: в 1972 году сеть насчитывала уже тридцать пять отелей. Затем последовало создание "Ибиса" в 1973 году покупка "Меркурия" в 1975-м и "Софителя" в 1981-м. Одновременно с этим группа начала осторожно осваивать ресторанное дело: выкупила сеть ресторанов "Куртепай" и фирму "Жак Борель интернасьональ", специализирующуюся на коллективном питании и питании по талонам. С 1983 года компания стала называться "Авророй". Потом, в 1985 году, были созданы гостиницы "Формула-1" - первые отели без персонала - сенсация в истории гостиничного дела. К тому времени, прочно обосновавшись в Африке и на Ближнем Востоке, компания начала внедряться в Юго-Восточную Азию и открыла свой собственный центр обучения - академию "Авроpa". В 1990 году, с приобретением "Мотеля-6", владеющего шестьюстами пятьюдесятью гостиницами на американском континенте, "Аврора" вышла на уровень крупнейших мировых компаний; в 1991 году последовала удачная покупка акций группы "Вагон-ли". Все эти приобретения стоили больших денег, и в 1993 году "Аврора" пережила кризис: акционеры сочли, что задолженность компании слишком велика, и покупка гостиничной сети "Ле Меридьен" сорвалась. Благодаря уступке части активов и оздоровлению "Евро
кара", "Ленотра" и "Казино" Люсьена Баррьера, в 1995 финансовом году ситуация полностью выправилась. В январе 1997 года Поль Дюбрюль и Жерар Пелиссон отошли от руководства компанией, передоверив его выпускнику Национальной школы администрации Жану Люку Эспиталье, карьеру которого экономические журналы оценили как "нетипичную". Основатели фирмы остались членами наблюдательного совета. Компания благополучно пережила смену руководства и к концу 2000 года упрочила свой статус мирового лидера, значительно опередив "Мариотт" и "Хайят", занимающие, соответственно, второе и третье места. Среди десяти крупнейших гостиничных сетей в мире числилось девять американских и одна французская - "Аврора".
     В половине десятого Жан Ив припарковал свой автомобиль у центрального офиса компании в Эври. В ожидании встречи прошелся по морозному воздуху. Ровно в десять его пригласили в кабинет Эрика Легана, исполнительного директора и члена совета директоров, сорокапятилетнего выпускника Высшей школы искусств и ремесел и Стэнфордского университета. Высокий, крепкого сложения, светловолосый, голубоглазый, он немного походил на Жана Ива, только был старше его десятью годами и держался уверенней.
     - Господин Эспиталье примет вас через пятнадцать минут, - начал он. - А пока я объясню вам, о чем, собственно, идет речь. Два месяца назад мы выкупили у группы "Джет тур" сеть гостиниц "Эльдорадор". Она насчитывает всего десяток отелей-клубов, расположенных в странах Магриба, в Черной Африке и на Антильских островах.
     - Она убыточна, насколько мне известно.
     - Не более, чем отрасль в целом, - усмехнулся он. - Впрочем, вы правы, она одна из самых убыточных. Буду с вами откровенен, мы при обрели ее за умеренную цену, но не за бесценок. У нас имелись и конкуренты: многие надеются, что рынок еще возродится. В настоящее время не несет убытков только "Club Med"; скажу вам по секрету, мы подумывали объявить о готовности купить его акции. Но уж больно крупная добыча, наши акционеры не согласились бы. И потом это можно было бы расценить как недружественный шаг по отношению к Филиппу Бургиньону, работавшему прежде у нас, - он расплылся в деланной улыбке, словно бы призывая тем самым не воспринимать последнюю фразу всерьез. - Одним словом, - продолжил он, - мы предлагаем вам возглавить сеть клубов отдыха "Эльдорадор". В случае вашего согласия вам предстоит в кратчайшие сроки восстановить баланс, а затем сделать предприятие прибыльным.
     - Задача не из легких.
     - Мы это понимаем; но думаем, что предлагаемая зарплата достаточно привлекательна. Не говоря о возможностях продвижения по службе внутри компании, они неограниченны. Мы работаем в ста сорока двух странах, у нас более ста тридцати тысяч сотрудников. Кроме того, большинство наших руководящих работников довольно быстро становятся акционерами: мы возлагаем большие надежды на такую систему поощрения. Для ознакомления с ней я приготовил специальную записку с примерами и цифрами.
     - Мне необходимо получить более точную информацию о состоянии гостиниц.
     - Разумеется, я сейчас же передам вам подробнейшее досье. Покупка "Эльдорадора" была не просто тактическим шагом, мы верим, что у этой структуры есть будущее: географически гостиницы расположены удачно, они в отличном состоянии, потребуется лишь незначительное переустройство. Так, по крайней мере, мне кажется; но у меня нет опыта работы с курортными комплексами. Мы, естественно, будем согласовывать наши действия, но окончательное решение по всем вопросам принимать вам. Если пожелаете избавиться от той или иной гостиницы, а другую, наоборот, приобрести, последнее слово останется за вами. Таков наш принцип работы в "Авроре".
     Он задумался, потом продолжил:
     - Конечно же, мы выбрали вас не случайно. Ваша деятельность в "Нувель фронтьер" хорошо известна специалистам. В определенном смысле, вы создали школу. Не стремясь предлагать самую низкую цену или самые лучшие условия, вы всякий раз очень точно угадывали сумму, которую клиент готов заплатить за данный уровень комфорта; именно такой философии придерживаемся и мы. И что еще очень важно, вы участвовали в создании марки, имеющей собственное лицо. В "Авроре" нам это не всегда удавалось.
     На столе у Легана зазвонил телефон; он ответил коротко, затем поднялся и повел Жана Ива по длинному коридору, выложенному бежевым кафелем. Жан Люк Эспиталье занимал огромный кабинет, метров двадцать в длину, не меньше; в левой его части помещался стол мест на пятнадцать, за которым проводились совещания. Эспиталье с улыбкой поднялся им навстречу. Он был довольно молод - никак не больше сорока пяти, невысокого роста, с залысинами, и выглядел на удивление скромно, можно сказать, неприметно, словно желал показать, что к собственной значительности относится иронически. Вряд ли этой иронии стоит доверять, подумал Жан Ив; выпускники Национальной школы администрации известны своей наигранно-шутливой манерой держаться. Они устроились в креслах за низким столиком, стоявшим перед письменным столом. Прежде чем заговорить, Эспиталье долго смотрел на Жана Ива с какой-то робкой улыбкой.
     - Я очень уважаю Жака Майо, - произнес он наконец. - Он создал прекрасное предприятие, очень оригинальное, в высшей степени культурное. Такое встречается не часто. Между тем я полагаю - хотя и не желаю, чтобы мои предсказания сбылись, - что французским туроператорам надо готовиться к исключительно тяжелому периоду. В ближайшее время - на мой взгляд, это вопрос нескольких месяцев - на рынок ринутся английские и немецкие фирмы. Они располагают средствами, в два-три раза превышающими французские, и предлагают туры на 20-30 процентов дешевле при аналогичном или даже лучшем качестве услуг. Конкуренция будет жесткой, жестокой. Говоря яснее, будут жертвы. Я не хочу сказать, что "Нувель фронтьер" окажутся в их числе, нет. Это компания с ярко выраженной индивидуальностью, ее акционеры составляют сплоченный коллектив, она скорее всего устоит. Однако ближайшие годы будут трудными для всех. - Он вздохнул, потом продолжил: - "Аврора" находится в несколько ином положении. Мы являемся бесспорным мировым лидером на рынке отелей бизнес-класса, мало подверженном изменениям. Мы почти не задействованы на рынке туризма, неустойчивом и чувствительном к экономическим и политическим колебаниям.
     - Именно поэтому меня и удивило приобретение вами "Эльдорадора", - вставил Жан Ив. - Я полагал, что ваше приоритетное направление - это гостиницы для бизнесменов, особенно в Азии.
     - Совершенно верно, - спокойно ответил Эспиталье. - К примеру, в одном только Китае существуют колоссальные возможности развития такого типа гостиниц. У нас накоплен огромный опыт, мы знаем, как за это взяться: вообразите себе сеть отелей "Ибис" или "Формула-1" в такой огромной стране. При всем при том... как бы вам объяснить? - Он задумался, посмотрел в потолок, повернул голову направо, потом снова перевел взгляд на Жана Ива. - "Аврора" имеет свои маленькие тайны, - произнес он наконец. - Поль Дюбрюль часто повторял, что единственный секрет успеха - вовремя появиться на рынке. Вовремя значит не слишком рано: истинные новаторы редко получают максимальные прибыли от своих изобретений, сравните "Эппл" и "Майкрософт". Но и не слишком поздно. И тут наша скрытность сослужила нам хорошую службу. Если вы развиваетесь незаметно, без шумихи, то, когда ваши конкуренты просыпаются и решают занять свободную, как они рассчитывают, нишу, выясняется вдруг, что они опоздали: вы уже заблокировали все подходы и получили решающее конкурентное преимущество. Наша известность намного меньше нашей реальной значимости; и это, скажем так, было нашей сознательной политикой. - Он снова вздохнул. - Однако время не стоит на месте. Сейчас уже каждый знает, что мы занимаем лидирующее положение в мире. Сейчас не нужно - и даже опасно - делать ставку на чрезмерную скрытность. Компания такого уровня, как "Аврора", должна иметь лицо. Гостиницы для деловых людей - это верный бизнес, он гарантирует высокие и постоянные доходы. Но он, как бы это сказать, недостаточно увлекателен. О деловых перемещениях люди говорят редко и неохотно. У нас имелись две возможности создать привлекательный образ в глазах широкой публики: туроператорская деятельность и курортные отели. Работа туроператоров дальше от нашей основной специализации, хотя там есть весьма крепкие предприятия, готовые сменить владельцев, и мы чуть было не пошли по этому пути. А потом подвернулся удобный случай с "Эльдорадором", и мы за него ухватились.
     - Хотелось бы все-таки уточнить вашу цель. Вы заинтересованы в коммерческом успехе или в создании имиджа? - спросил Жан Ив.
     - И то и другое... - Эспиталье замялся, заерзал на стуле. - Положение "Авроры" осложняется тем, что ее акционеры разобщены. Из-за этого в 1994 году поползли слухи, что кто-то, дескать, предложил купить акции компании. Сейчас могу сказать с уверенностью, - в подтверждение своих слов он решительно хлопнул рукой по столу, - что они не имели под собой никаких оснований. Тем более неуместными они были бы теперь: у нас нет задолженностей, и ни одна компания в мире - я говорю не только о тех, кто занимается гостиничным бизнесом, - не отважится на подобную авантюру. Однако в отличие от, скажем, "Нувель фронтьер" наши акционеры никак не организованы. Поль Дюбрюль и Жерар Пелиссон были, по сути, предпринимателями старого типа - великими предпринимателями, на мой взгляд, одними из величайших в нашем веке. Но они не стремились сохранять контроль над акционерами, что и осложняет сегодня наше положение. Мы с вами знаем, что в иных ситуациях нужны расходы ради престижа: они улучшают стратегические позиции компании, хотя и не приносят немедленной выгоды. Мы знаем также, что иной раз необходимо поддержать убыточный сектор, когда рынок еще не созрел или в случае временного кризиса. Новое поколение акционеров соглашается на это с большим трудом: теория быстрой окупаемости чудовищно испортила умы.
     Жан Ив хотел было что-то сказать, но Эспиталье остановил его жестом.
     - Замечу, однако, - продолжал он, - что наши акционеры все-таки не идиоты. Они прекрасно понимают, что такая сеть, как "Эльдорадор", не может сделаться рентабельной за один год, возможно, и за два тоже. Но на третий год они начнут сопоставлять цифры, и выводы не заставят себя ждать. И вот тут - пусть у вас будут распрекраснейшие проекты, сулящие бездну возможностей, - я уже ничего не смогу поделать.
     Наступило продолжительное молчание. Леган сидел неподвижно, опустив голову. Эспиталье задумчиво водил пальцем по подбородку.
     - Все ясно, - произнес наконец Жан Ив и еще через несколько секунд добавил спокойным деловым тоном: - Я дам вам ответ через три дня.

3

     В следующие два месяца я видел Валери очень часто. Собственно говоря, мы виделись каждый день, за исключением одного уик-энда, когда она уезжала к родителям. Жан Ив решил согласиться на предложение "Авроры"; Валери решила последовать за ним. Помнится, она прокомментировала это так: "Мои налоги возрастут до 60 процентов". В самом деле, хотя зарплата ее увеличивалась с сорока до семидесяти пяти тысяч франков в месяц, разница, с учетом налогов, оказывалась не такой уж значительной. Она знала, что с марта, когда она перейдет в "Аврору", ей предстоит вкалывать изо всех сил. Пока же все шло хорошо: они объявили в "Нувель фронтьер" о своем уходе и теперь спокойно передавали дела. Я советовал Валери откладывать деньги, открыть специальный счет или не знаю что; хотя, по правде говоря, мы совсем не задумывались о таких вещах. Весна выдалась поздняя, но мы не огорчались. Когда потом я размышлял об этом счастливом периоде жизни с Валери - как ни странно, у меня осталось о нем очень мало воспоминаний, - я пришел к выводу, что человек не создан для счастья. Чтобы получить реальную практическую возможность счастья, человек должен был бы преобразиться - трансформироваться физически. Чему уподобить Бога? Во-первых, разумеется, женскому нижнему "я"; а кроме того, например, пару в турецкой бане. Словом, чему-то такому, в чем мог бы реализоваться дух, потому что материя уже пресыщена наслаждением. Я теперь совершенно убежден, что дух еще не родился, он ждет своего часа, и рождение его будет трудным; пока мы имеем о нем не