кси, -  Любка  щелчком  отправила сигарету  в  кусты  и захрустела
гравием, отчаянно вихляя  бедрами. Старичок, воровато  пригибаясь, засеменил
рядом.
     16.
     -   Мы  вам   очень  признательны,  -   с  легким  акцентом  благодарил
представитель   консульства  Артура.   -   Мы  никогда   не   сомневались  в
добропорядочности российских граждан. - Он потряс руку Артура в своих пухлых
ладонях  и  аккуратно сложил в саквояж синий заграничный паспорт и  шкатулку
Старика.
     Артур, широко улыбнулся в ответ:
     - Не стоит  благодарности. Я  только  хотел  бы  попросить вас, - (лицо
представителя  застыло  в  напряженной улыбке), - в  случае,  если гражданин
захочет узнать, так сказать, об обстоятельствах... - Артур протянул визитную
карточку, - пусть позвонит или просто зайдет в любое удобное для него время.
Буду рад услужить.
     - О, да, конечно, - вновь расцвел представитель.

     Проходя мимо откровенно скучающего  милиционера в будке  под выгоревшим
на  солнце  итальянским  флагом,  Артур услышал, как  в  кармане его пиджака
засвиристел телефон.
     - Да, - строго сказал он. - Слушаю, - чем дальше он  слушал, тем больше
темнело его лицо. -  Где?  -  задал он  единственный вопрос  и открыл дверцу
своего автомобиля.

17.
     -  Седой. тебя Любка ищет,  - как можно  безразличней  говорил  Марсель
(пятнадцатилетний   подросток),  отыскивая  взглядом  потенциальную  цель  в
гомонящей потной толпе Апраксиного двора.
     - Это ее дело, - оборвал его Седой.
     - Есть!  -  подбежал  запыхавшийся Горелый. - Видак ищут дешевый,  двое
их... -Он указал на здоровенного парня в мокрой под мышками рубахе с круглой
рязанской физиономией  и его  близнеца,  поменьше, - Они  робко выспрашивали
бойкого  продавца  и хмурили выгоревшие  брови, видимо, переводя  валюту  на
рубли.
     - Вы магнитофон ищите?  - очень вежливо спросил у них Марсель, вынырнув
из людской массы.
     - Видак, - кивнул ошалевший от духоты рязанский Геракл.
     - А что? - насторожился его близнец.
     - Приятель "Панасаник" сдает... - Марсель рассеянно  покрутил глянцевым
паспортом в руках, - почти даром. Не хотите взглянуть?
     Приятели переглянулись и кивнули, то есть, клюнули.
     _ _ _ _ _
     -  Четыре  головки,  новенький, муха  не садилась, -  радостно  говорил
Марсель,  ведя  оробевших  приятелей  по  мраморной лестнице  к  в  общем-то
небогатой двери на первом этаже, в которой, однако, торчало бронзовое кольцо
и на которой висела табличка с витиеватой надписью "Профессор Ланской".
     - Это папаша его, - пояснил Марсель. - Все по заграницам мотается, дома
почти  и  не бывает. Привез магнитофон,  а ему дядя  такой же подарил.  Он и
решил - на  карманные расходы...  - нахмурился  Марсель,  приглашая туземцев
совместно вознегодовать на прожигателя жизни. Туземцы вознегодовали,  но про
себя.
     Марсель зачем-то тщательно  вытер  ноги  о  коврик у двери и, дернув за
веревочку, позвонил.  Раздался мелодичный звон колокольчика. Затем шаркающие
шаги,  дверь приоткрылась, и  из нее  высунулась  старательно  взлохмаченная
голова  Седого. За ней виднелись голая  шея со смазанным помадным отпечатком
губ и часть махрового халата в полосочку.
     - Чего тебе? - нахмурился Седой.
     - Да я покупателей, вот, - залепетал Марсель.
     - Я не один, - Седой окинул грозным взглядом покупателей.
     -  Ну,  Эдуард,  люди же пришли,  -  заканючил Марсель, толкнув  локтем
Геракла.
     - Ага, - выдавил тот и снова сконфузился.
     - Ладно, только быстро, -  Марсель  шагнул к  двери, но Седой остановил
его. - Подожди, я спальню прикрою, - и скрылся.
     -  Давай бабки, яростно  прошипел Марсель,  и туземцы торопливо  вынули
мятую пачку и  сунули ее Марселю.  - Сколько здесь? - Туземцы нервно назвали
сумму. - Я сейчас, - и Марсель скрылся за дверью.
     Через пять минут лохи переглянулись, и Геракл  нерешительно  потянул за
шнурок. Шнурок оказался  в  его руках. Его  приятель замычал  и боднул дверь
плечом. Дверь распахнулась - лохи рванулись в проем. За дверью была лестница
в  три ступени и двор-колодец с мусорным баком посередине.  На мусорном баке
сидел черный кот и облизывался.

18.
     Старик  сидел на скамейке в  липовой аллее недалеко  от консульства. Он
захлопнул  пустую шкатулку и сунул ее обратно  в саквояж. Повертел  в  руках
визитку  с  золотым  ободком,  надел  очки  и  внимательно  прочитал  адрес.
Проходяший  мужчина  бросил  окурок  мимо  урны.  Окурок  дымил у самых  ног
Старика. Он поднял его и старательно затушил об асфальт.

19.
     Любка восседала  в большом  кожаном  кресле,  хрустя  яблоком. Комната,
заставленная ампирной мебелью, представляла из себя жалкое зрелище.
     ... Осколки  китайского  фарфора усеивали  турецкий  ковер. Опрокинутая
ваза выплеснула воду вместе с  розами на старинный диван. Чучело крокодила с
оторванным хвостом неведомым образом попало в большой аквариум с подсветкой.
Там же плавал насмерть перепуганный кот с косынкой хозяина на  шее,  и когда
Артур  вошел,  милицейский сержант, вызванный хозяином, изловчился и схватил
кота  за  шиворот.  Кот,  свирепо  мяукая,  царапнул  сержанта и  сиганул по
портьере наверх, где  и  уселся,  яростно  облизываясь.  Любка  хихикнула  к
запустила  огрызком  в кота, но  не  попала. Огрызок отрикошетил  от шкафа и
ударил по унылому носу хозяина, прятавшегося за роялем.
     Артур кивнул сержанту  и  скрылся с  ним  в коридоре.  Ощутив в кармане
приятно похрустывающие бумажки,  сержант вежливо козырнул и испарился. Артур
вздохнул и снова вернулся в комнату. Старичок тут же подскочил к нему.
     - Разбила  сервиз  на двадцать персон, раритет, египетскую вазу... я не
говорю уже о моральных издержках, - Старичок коснулся разодранной щеки.
     - Он домогался, -  Любка соскочила с кресла, и старичок тут же отступил
за рояль.
     - Неправда! - взвизгнул он и почему-то присел.
     - Правда-неправда,  - Любка подумала. -  Может, на  него в суд  подать?
Совращение малолетних, как-никак мне всего пятнадцать...
     - Думаю, на первый раз его надо простить, - устало подыграл Артур.
     - Вам-то что,  а  он  меня лапал... Тут  и тут, - Любка с удовольствием
показала. Артур поморщился и строго посмотрел на старичка.
     Тот сник.
     - Надо простить. Пошли, - Артур взял Любку за руку и вывел из квартиры.
     -----------
     -  Когда-нибудь ты влипнешь так,  что никто,  даже я, не смогут  помочь
тебе, - говорил Артур, захлопывая дверцу автомобиля.
     - Плевать, - Любка забилась в угол сиденья.
     - Я одно не могу понять, - распалялся Артур. - Зачем ты это делаешь?
     - Зачем? - Любка ненадолго задумалась. - Останови.
     Артур посмотрел недоуменно.
     - Останови, - еще раз повторила Любка.
     Артур остановился и посмотрел на Любку. Та смотрела в другую сторону.
     - Хочешь, я  тебя  поцелую?  Хочешь?  -  (Артур молчал). -  Тогда спой.
Песенку. Ну, хоть рожу скорчи... - (Артур молчал). - Теперь понял?  -  Любка
повернулась к Артуру. -  А вообще, ты как был комсомольский чинуша, таким  и
остался, скучный... Пока, - Любка  вышла  из  автомобиля и  сильно  хлопнула
дверцей.

20.
     - Черт! - швырнул карты на стол Марсель.
     Старинный красный абажур с  кистями высвечивал ровный круг  на  столе в
кабинете  Артура. Сквозь  сизый дым в  полумраке едва проступали  потные  от
изрядной доли выпитого лица игроков.
     - Па-прашу  денежки, -  протянул  довольно  Питон и  зачем-то  похлопал
Плесень по голове.
     - Непруха, - подхихикнул Плесень и незаметно от Марселя сбросил карты.
     -  Тридцатки  не  хватает,  -  Марсель  лихорадочно пересчитал  зеленые
купюры. - Я завтра... - Марсель обвел взглядом партнеров и сник.
     - Нет денег, играть не садись, - мягко попенял ему Темный.
     - А пусть кукарекнет ! - загорелся Плесень.
     -  Кукарекнет?  - Темный задумался. - Мне нравится ход твоих  мыслей. А
тебе? - обратился он к Марселю.
     - Я отдам... завтра, - Марсель затравленно посмотрел на Темного.
     - Пусть штаны снимет! - заржал Питон.
     -  Вот-вот, снимет  штаны и кукарекнет...  Публике скучно, народ жаждет
зрелищ. Зре-лищ....  Ну! - Темный  отпил вина.  -  Поаплодируем... - и  вяло
хлопнул в ладоши. Публика захлопала.
     - Я не буду, - сжался Марсель.
     - Давай-давай, - Питон взял его  за шкирку и поставил  посреди комнаты.
Марсель вырвался. Тогда Питон провел жирной пятерней ему по лицу и швырнул к
стене. Все заржали.
     Марсель  поднялся и  медленно спустил джинсы  до  колен. На  его глазах
выступили слезы.
     - Давай! - бил в ладоши Плесень. - Давай !
     - Кукареку... - едва слышно сказал Марсель.
     -  Громче!  -  вопил Питон.  -  Крыльями, крыльями  помаши!  -  ликовал
Плесень. Никто не  заметил, как в дверях  показалась  умная лобастая  голова
дога, а за ней и сам хозяин. Все замерли.
     -  Продолжайте -  продолжайте,  - Артур  бочком протиснулся в кабинет и
уселся в уголке. Все молчали. - Значит, развлекаемся...  Патриции веселятся,
богема буйствует.  Хорошо  вы живете,  весело...  Какую  все-таки  дрянь  мы
выпустили из бутылки. Гиен,  пожирающих свои  внутренности...  -  он  нервно
потер переносицу. И бессильно добавил, - Вон...
     Через секунду в комнате никого не было. Лишь дымилась забытая сигарета.
Артур затушил ее и налил себе вина. Затем недоуменно покрутил головой, будто
удивляясь чему-то. Подошел дог и ткнулся ему мордой в коленку.
     - Выпьем, дружище, -  обратился он к собаке.  - Все молчишь... Ну, будь
здоров, -  Артур  опрокинул рюмку  и, когда повернулся, увидел сквозь  сизый
сигаретный дым в полумраке стоящего в дверном проеме Старика, прижимающего к
груди саквояж.
     Старик  молча протянул  Артуру  его визитку. Артур повертел  визитку  в
руках  и только потом  разглядел саквояж. Он внимательно  посмотрел  в  лицо
Старика. Старик казался испуганным и моргал. Артур  вытащил из кармана пачку
сигарет, она оказалась пустой. Артур  смял  ее пальцами. Старик вдруг достал
из кармана пиджака старинный с монограммой портсигар  и  раскрыл его.  Артур
опустил глаза  - в  портсигаре лежали  разнокалиберные окурки,  Артур  снова
внимательно посмотрел на Старика.
     -  Нет, спасибо...  -  он  прошел к креслу  и жестом пригласил  Старика
сесть,  но  тот остался  стоять.  Артур пожал  плечами и  удобно устроился в
кресле. Ведь вы - тот самый итальянец?..
     Старик кивнул.
     -  Я  вижу,   вам  вернули  саквояж...Надеюсь,  и  паспорт  вернули,  и
шкатулку... - Старик снова кивнул и сглотнул слюну. - Вы хотите сказать, что
шкатулку вам вернули пустой... А что там должно было быть?
     - Камни, - одними губами произнес Старик.
     - Камни? -  Артур  достал  из кармана блестящую  зажигалку  и  принялся
вертеть ее в цепких холеных пальцах.  Вдруг он заметил, что Старик неотрывно
следит за зажигалкой, и  начал вращать ее размеренно, говоря при этом в такт
вращению.
     - Бриллианты?  - уточнил он, и  Старик кивнул, по-прежнему  не  отрывая
глаз от зажигалки. - Сколько там было камней?
     - Двенадцать...-так же монотонно отвечал Старик..
     - Двенадцать! - вскричал  Артур, и Старик  очнулся. Артур  тут же  взял
себя в руки. - Нет,  там был один камень, вот этот. - Артур достал  из сейфа
бриллиант и положил его на подставку.
     -  Камней было  двенадцать, -  Старик вздрогнул  от  быстрого,  хищного
взгляда Артура. - Их  Леший...  взял... Но мы... мы  искали. Там ничего нет.
Там  только  фигурки...  -  Артур  вскинул  бровь.  - Из хлеба...  он  лепил
зверей...
     - Вам хотелось бы, чтобы я вернул камень... или вам нужны деньги?
     - Деньги, - быстро ответил Старик.
     - Вы что-нибудь хотите приобрести, или...
     - Корабль. Нам... надо уплыть, потому что... Надо уплыть.
     -  Уплыть...-  ничуть  не  удивился Артур. -Я  дам  вам  денег, но  при
условии... Ведь вы будете искать пропавшие  камни? - (Старик  кивнул). - При
условии. если  вы найдете их... а вы,  я думаю, найдете... Вы  принесете  их
сюда. Мне. Только мне. Вы согласны?
     Старик  кивнул  и Артур,  достав из  сейфа несколько  зеленых  банкнот,
вручил  их  Старику.  Старик,  пятясь,  вышел  из  комнаты.   Артур  вежливо
поклонился ему вслед. Тут же из-за портьеры показалось лицо Темного.
     - Проследить. Но только без глупостей...
     Темный  кивнул и  скрылся  за  портьерой.  Артур включил  подсветку,  и
бриллиант заиграл, засветился голубым огнем.

21.
     На  углу  людного  проспекта  готовилось представление.  Иван,  изредка
выбивая ложками дробь о колено, зазывно кричал:
     - А вот Карузо, поет от пуза!
     Подходи честной народ, вам частушки пропоет!
     Не боисъ стоптать ботинки, в тех частушках сплошь картинки!
     Посмеетесь от души, хоть в блокнотик запиши!
     Приготовьте все по тыще, музыкантам нужна пища!

     Когда  реклама  закончилась, Иван  вытолкнул  в образовавшийся полукруг
Чекушку. Чекушка затравленно огляделся, набрал в грудь воздуха и запел вдруг
удивительно высоким чистым голосом:
     - Мимо тещиного дома я без шуток не хожу,
     То в окошко х... засуну, то забор разворошу!
     В толпе хихикнули, Чекушка втянул голову в плечи, но ободренный  тычком
Ивана, продолжил:
     - Полюбила тракториста, а потом ему дала-
     Три недели сиськи мыла и соляркою ссала!
     Пел он совсем  не забористо,  а,  скорей, протяжно и  жалобно, как поют
романс  или  оперную  арию.  Иван  же  вертелся  на  пупе,  тюкая   ложками,
залихватски свистел, подхватывая окончания фраз.
     Толпа  рыдала. Смешливые  туристочки  прыскали  в ладонь, высокий рыжий
парень  гоготал, как  гусак, вытянув  жилистую  шею, пожилой дядька в  шляпе
пирожком ржал, держась руками за живот. Чекушка смотрел поверх зрителей, и в
глазах  его  стыли тоска и  стыд.  Иван  снова толкнул  его  локтем. Чекушка
вздрогнул и встретился взглядом со  Стариком. Старик стоял в толпе, прижимая
к груди  саквояж.  Он понял, наконец, где  он видел  эти глаза.  Удивительно
ясные, глубокие, печальные и светлые одновременно. Он узнал их, и сердце его
застучало сильно и часто, как  в детстве,  когда  ему  было радостно быть  и
чувствовать мир. Старик почувствовал стыд  мальчика.  Он сделал шаг и  встал
рядом, обняв Чекушку за  плечи, он запел вместе с ним, старательно  открывая
рот и не попадая в тональность. Толпа взревела.
     Тощая  бабенка  с  зеленым  фингалом  под  глазом  пустилась   в  пляс,
притопывая стоптанной туфлей, и завизжала пронзительно:
     - И-и-их! И оделася не  так, и обулася не так. Завалилася в канаву и не
вылезти никак!
     Иван взял жестяную  банку и обошел публику. Он  настойчиво тыкал банкой
чуть  ли  не  в  нос  зрителям,  но  деньги бросали неохотно.  Толпа  вскоре
поредела, а затем рассосалась окончательно.
     - Двадцать семь штук, подбил выручку Иван.
     - Это мало? - наивно спросил Старик.
     - Это не мало, это  вообще - фуфло! - Иван в сердцах шмякнул банкой  об
асфальт. - Опять Горелый гундеть будет...
     Старик  поднял банку  и заглянул в нее, словно  надеясь  обнаружить там
деньги.
     - Ладно, пошли, -  махнул рукой  Иван, и  бродячая труппа  двинулась  в
сторону  магазина  продуктов.  Чекушка догнал  Старика и  быстро  пожал  ему
ладонь.
     - Спасибо, - шепнул он.
     Старик в ответ пожал ему маленькую ладонь.

22 .
     Седой  стоял за  деревом в небольшом  сквере Любкиного дома.  По скверу
носились собаки, а "собачники", собравшись в кружок, обсуждали  свои собачьи
проблемы. Кудрявая болонка подбежала к нему и злобно затявкала.

     ...  Болонка,  захлебываясь, тявкала  на  Седого.  В  большой  гостиной
вповалку валялись подростки. Никто из них даже не пошевелился. На  полу,  на
столе, -повсюду стояли бутылки из-под вина, в тарелках кисли окурки. Одну из
стен, с  потолка до пола  исписал  своими  инициалами "писатель", каковой  и
прикорнул тут же, на собачьем коврике. .Любки нигде не было.
     Холодея, Седой поднялся наверх, где были спальни.  Из приоткрытой двери
до него  донесся  неразборчивый девичий  голос,  что-то ласково и настойчиво
повторяющий.  Он  сильно  толкнул дверь  и  ворвался  в  спальню  -  работал
телевизор,  и  на  экране пухлая  сериальная  блондинка скармливала угрюмому
красавцу бутерброд.  Он деликатно разевал  рот  и работал мощными челюстями,
изображая страсть. Поперек кровати, открыв рот, сопел приятель Седого, обняв
ботинок с  оборванными  шнурками. В  изголовье  лежала Люб- ка,  натянув  на
голову свитер, и упиралась левой ногой в щеку сопящего приятеля.
     Вдруг  она подняла голову и сдернула с  лица свитер. Увидев Седого, она
попыталась улыбнуться, но, разглядев  выражение его лица, перевела взгляд на
приятеля. Старательно наморщила лоб, пытаясь что-то сообразить, и пошевелила
пальцами на  ноге. Приятель  закрыл рот и сладко зачмокал.  Седой  окаменел.
Любка развела пуками и снова попыталась улыбнуться, но у  нее не получилось.
Седой закусил до крови губу и вышел из спальни.
     Внизу он  наткнулся на  бутылку и, не отрываясь, выпил больше половины,
облив  лицо розоватой жидкостью. Уходя, он запустил  бутылкой в ни  в чем не
повинный телевизор.  Кинескоп  лопнул, посыпались искры,  вспыхнули  тюлевые
занавески на окне.
     Потом  он брел по  улице. Еще  редкие прохожие  почему-то старались его
обходить. Он остановился у зеркальной витрины. На него таращилось искаженное
бледное лицо с налитыми злобой глазами. Не отрывая от гаденыша взгляд, Седой
нашарил  булыжник и бросил в  витрину  - брызнуло стекло. Тотчас подбежавшие
блюстители  порядка  скрутили ему руки.  Седой,  диковато оглядываясь, вдруг
вырвался и побежал, но  один из милиционеров успел  подставить ему подножку.
Седой упал,  как-то  странно затихнув. Когда же подошедший  милиционер ткнул
его шнурованным ботинком, Седой  вдруг поднялся и всадил блеснувший  осколок
прямо н обвислый милицейский живот. Милиционер закричал, приседая  по-бабьи.
Подбежали   опомнившиеся   сотоварищи   и   со   знанием   дела  измордовали
несопротивляющегося Седого.

     ... Хозяйка оттащила собачонку, и Седой уже хотел покинуть пост, как на
дорожке показалась Любка. Седой снова зашел за дерево.
     Любка,  сгорбившись и волоча за патлы свой мэрлиновский парик, тащилась
вдоль дорожки. Почувствовав чей-то взгляд, она обернулась, но увидела только
спину Седого, уходящего прочь. Седой свернул с дорожки  и быстро зашагал меж
деревьями.
     -  Седой! - беззвучно закричала Любка. Он, словно услышал  ее, замер на
миг. Любка побежала,  вытянув  навстречу  руки.  Седой  вдруг тоже  побежал.
втянув голову в плечи, и растворился в высыпавшей из трамвая толпе.

23.
     Старик с пакетом в руках,  нагруженным провизией, подходил к  горбатому
мостику, как вдруг увидел  на  тропинке,  ведущей и  заливу,  ворону. Ворона
подхватила в клюв что-то блестящее  и важно запрыгала через полянку. Старик,
недолго  думая,  направился за  ней. Ворона приостановилась, кося  глазом на
Старика  и растопырив крылья.  Старик остановился,  тоже растопырив  руки  и
присев, как ворона. Ворона  подпрыгнула. Старик тоже.  Ворона  вытянула шею,
Старик повторил. Ворона запрыгала к дереву, Старик  точно так же запрыгал за
ней.
     На  тропинке с самодельной картонной папкой в  руках показался Чекушка.
Он увидел игру Старика с вороной и, присев за кустами, вынул из папки лист и
принялся быстро набрасывать карандашом забавную  сценку. Ворона уже взлетела
на  дерево и  недоуменно посматривала на  Старика.  Старик,  вытянув  шею  и
привстав на цыпочках, пытался рассмотреть, что же блестит в ее клюве. Ворона
подумала и  каркнула, блестящий предмет  упал в траву.  Старик бросился  его
искать -  на  земле лежали два стеклянных  шарика на  шнурке, таким  женщины
стягивает хвостик из волос. Лицо Старика вытянулось. Вдруг он услышал смех -
поднял голову: в кустах, корчась от смеха,  стоял  Чекушка.  Листы  из папки
рассыпались на траве. Старик рассмеялся в ответ и бросился п