рнулся.
     - Нет, ты на вопрос отвечай... Ну, есть?
     - Нету... наверное, - Иван смотрел в пол.
     - Видишь, дед, - вздохнул притворно Горелый. - Иван говорит, нет.
     -  Если  ты его не видишь, это  не значит,  что его  нет. Вот ты сейчас
звезд не  видишь,  а они  есть. Наступит ночь, и  ты увидишь. Так и  с  Ним.
Придет твое время - и увидишь. Как прозреешь, так и увидишь.
     - Ну, философ, - завелся Горелый, - я что, слепой, по-твоему?
     - Почему же. Только ты смотришь глазами, а надо душой...
     - Душой! -  Горелый проткнул ножом банку. - Вот моя душа!  - и похлопал
себя по пузу. - Она жрать хочет и смотреть ей нечем. Вот, у Ивана, наверное,
есть... Иван, у тебя есть душа?
     - Отстань, - насупился Иван. - Я остров хочу, чтобы солнце... хочу... -
Иван чуть не плакал.
     - То-то же... И это правильно. А тут какое солнце? Дождь да туман.
     - И  на острове дождь бывает, - продолжал Старик. - Солнце  в себе надо
искать.
     - Страшно в себе... - Иван поднял глаза на Старика.
     - Почему, Ваня?
     - А вдруг его там нет? - быстро прошептал он.
     - Да какое  солнце!?  Вы что  с  ума  все  посходили? То им  солнце, то
душа...  Скажете,  если  приглядеться, то  и остров  увидеть можно? Что? Что
молчите?
     - Можно, - просто ответил Чекушка, вытирая тряпкой кисть.
     - Седой!  - обрадовано заорал  Горелый  навстречу командиру,  уже давно
стоявшему незамеченным в темном  коридоре.  -  Слышишь, что  несут?  Остров,
говорят, увидеть можно! Это отсюда-то. Ты врубись!
     Седой  молча прошел  к  огню и снял  куртку, повесил ее над  очагом. От
куртки повалил пар.
     - Может,  у  тебя крыша  поехала? - Горелый  покрутил  пальцем  у виска
Чекушки. - У тебя вообще с предками как? А? Головка не бо-бо?
     - Пошли,  -  сверкнул вдруг глазами Чекушка и пошел по лестнице наверх.
не оглядываясь. Никто не шевельнулся.  Седой поднялся  и, ничего  не говоря,
пошел за ним. Все также молча пошли следом.
     Наверху башни  моросил  дождь. Сразу  за зубцами  начиналась  сиреневая
пелена.  Не  было ни звезд, ни луны. Только вдали мерцал  призрачными огнями
город и шумно дышала внизу громада залива.
     Компания  остановилась  и  выжидающе  уставилась  на  Чекушку.  Старик,
волнуясь, напялил запотевшие  очки. Чекушка  был сосредоточен и спокоен.  Он
подошел  к краю  и  надел бескозырку, всматриваясь  в зыбкую даль.  Компания
пристроилась рядом и тоже уставилась в сиреневую мглу.
     Смотрели долго. Иван продрог и застучал зубами. Получилось так, что все
одновременно повернулись к Чекушке.
     Глаза Чекушки сияли. Они  горели внутренним огнем  и в них  светился их
остров. И его увидели все. .Даже Горелый. Ему даже вдруг захотелось шлепнуть
Чекушку по плечу и что-то сказать. Он открыл рот и - не подобрал слов. Вдруг
внизу тревожно прозвучала рында.
     _ _ _ _ _

     - А у вас тут ничего, -  Марсель протянул руки к огню. - Здесь, что ли,
Леший обитал?
     - Вон его наследство, - кивнул Горелый на фигурки.
     -  Это он,  поди, после "красной шапочки" лепил. Впрочем,  я  по  делу.
-Марсель глянул на Седого.
     Седой достал из тайника банку с деньгами и вытащил из нее часы-луковку.
     Марсель взял часы, открыл крышку - часы вдруг мелодично прозвонили.
     - Ишь ты, умели раньше делать, - удивился Марсель.
     - На сколько потянут? - перебил его Горелый.
     - Полторы, может, две, как получится, - пожал плечами Марсель.
     - Нам говорили, что пять, - высунулся Иван.
     -  Может  быть,  -  усмехнулся  Марсель.  -  Не  забывайте,  что   часы
засвеченные. За них к шкуру  содрать  могут... Да я  и  не  настаиваю,  - он
протянул часы Седому.
     - Нам вот как надо! - снова влез Иван.
     -  Хорошо, - Марсель  поднялся. -  На остров еще не передумали?  - едва
заметно усмехнулся он.
     - Возьми, - оборвал его Седой.
     Марсель положил часы в карман.
     - Ну, привет. Как сделаю, сообщу, - он вышел из убежища.

34.
     Любка  проснулась  уже  за  полдень.  Не  открывая  глаз,  она  чему-то
улыбнулась  и,  нащупав пульт нажала  на  кнопку -  откуда-то  сверху на нее
рухнула музыка. Вскочив, она пустилась на кровати  в  немыслимый рок-н-ролл.
Завизжав, она запустила в потолок подушкой. Наволочка лопнула, и по комнате,
как снег,  закружился пух.  Дверь в комнату приоткрылась, и  в нее заглянула
мать.  Любка издала  вопль и  обезьяной запрыгала  к матери, выпятив губы  и
ухая. Мать  побледнела  и  захлопнула дверь.  Любка тут же повернула ключ  и
распахнула окно. Пух, кружась, полетел на улицу.
     Любка  выдвинула на середину комнаты трюмо и, открыв все дверцы  шкафа,
принялась выбрасывать  содержимое на пол. Разноцветные одежды разлетались по
комнате.  Любка  быстро  прикидывала  их  перед  зеркалом  и  с  отвращением
отбрасывала. Ей нужно было что-то необычное.
     Любка взъерошила волосы и  скорчила зеркалу рожицу. Затем высунула язык
-  и зеркало  высунуло. Любка внимательнейшим образом  осмотрела  свой  нос,
губы,   рот,  глаза,  потрогала  прыщик...  Вдруг  обернулась  к  двери   и,
прислонившись, одним движением скинула рубашку. Провела пальцем по худеньким
бедрам и, обхватив  ладонями груди, вдруг рассмеялась  счастливо, запрокинув
голову.

35.
     - Тебя зовут Марсель? - Артур стряхнул пепел. Перед ним на столе лежали
злополучные часы. Марсель  сидел напротив. В наступившей тишине было  слышно
тиканье часов. - Ты что же, хорошо знаешь этого старика? - Марсель кивнул. -
Он живет с этими... детьми, в заброшенном доме?
     -  Да  он  ведь  того...  -  Марсель  покрутил  пальцами  у  головы,  -
Рассказывает, что миллиардер... А там, в Италии, дочка его в психушку сдала,
а потом - денежки на свое имя... Как это... на попечение. А мать у него была
русская, померла и  завещала, что бы он здесь бриллианты нашел...  В  общем,
лепит, что ему в голову взбредет... И на итальянца  он не похож, а миллионер
из него, как из меня сапожник... Скорее, он из психушки сбежал, а эти... Они
там все немного того... А раньше там бомж жил, Леший его звали. Он у старика
саквояж  спер...  Он из тюряги,  наверное... Все  фигурки лепил  из  хлеба и
продавал...Ну, вот  как эти, - Марсель показал  на нэцкэ, стоящие на  столе.
Артур взял фигурку и, вертя ее в пальцах, кивнул Марселю. Марсель продолжил.
- Так вот, они там все на острове помешались. Хотят уплыть...
     - И старик? - не поднимая головы, спросил Артур.
     -  Все.  Деньги копят...  Хотят купить яхту...  (Артур  вдруг  разломил
фигурку - внутри лежала бусинка. Лицо Артура как-то странно изменилось, так,
что Марсель замолчал).
     -  Мне нужны эти фигурки, - Артур поднял глаза на Марселя. - Ты знаешь,
где они?
     - Да. Я вам покажу, - вскочил с готовностью Марсель.

36.
     На  импровизированном  рынке  по  продаже  предметов  искусства  царило
оживление.  Меж рядов  выставленных картин,  лотков  с  резными  шкатулками,
расписными деревянными яйцами, бусами и прочей бижутерией расхаживали бодрые
туристы и  громко  чему-то  смеялись. Среди  пестрых  иностранцев толкался и
Старик. Чекушка писал портрет молодящейся финской старухи, а Иван неподалеку
постреливал из рогатки по пустым банкам из под пива.
     - Ладно,  я  до Седого пройдусь, -  поднялся он. Чекушка кивнул ему, не
отрываясь от работы.
     Обычно  Старик, высмотрев нужное  ему лицо  в толпе, подходил,  вежливо
приподнимал   замызганную  шляпу  и   что-то   путано  объяснил  удивленному
иностранцу. Иностранец пожимал плечами и брал протянутую Стариком купюру.
     Вскоре  "покупатель"  подходил  к  Чекушке  и  тыкал  пальцем в  первую
попавшуюся  картина. Подбегал  сияющий  Старик, передавал смущенному Чекушке
деньги и старательно  упаковывал картину. Так все должно  было произойти и в
этот раз,  и Старик  уже наметил  очередного  "клиента". Но  вдруг к Чекушке
подошел покупатель  настоящий. Недолго выбирая, он указал на две акварели. У
Старика  задрожали  руки,  и  он  неожиданно  для  себя  выпалил  совсем  уж
неприлично большую сумму. Покупатель лишь улыбнулся и отсчитал, не торгуясь.
Старик,  суетясь,  распрощался  с  ним  и,  передав  Чекушке  деньги,  вдруг
расплакался.
     Вскочила удивленная финка. Забегал вокруг испуганный Чекушка, а Старик,
отодвинув предложенные финкой таблетки, вдруг рассмеялся, закидывая  голову,
и  заплясал,  забавно  взбрыкивая пятками  и распевая  какую-то  итальянскую
песенку. Потом схватил  оторопевшего Чекушку и запрыгал вместе с  ним вокруг
лотка, немало удивив публику.

37.
     Машина Артура остановилась  за  мостиком,  и  из  нее вышли  Марсель  и
автовладелец. Они поднялись по лестнице и остановились в зале.
     - Проверю, вдруг они дома...  Хотя днем они обычно  в городе, - Марсель
подергал за веревку, и в глубине башни звякнула рында. -Никого!
     Артур  с  любопытством  осматривал  грифонов,  пока  Марсель  вытягивал
доску-мост. Нажав на  язычок, он  заглянул  внутрь - из глубины горла выполз
белый таракан и пошевелил усиками. Артур брезгливо отдернул ладонь. Вытер ее
платком и бросил платок на пол.
     - Здесь Леший раньше жил, - пояснил Марсель.
     - Ты давай... - рассеянно произнес Артур. - Я внизу подожду.
     Марсель кивнул и ступил на мостик...
     ---------------
     ...  -  Вот  все  взял... их двенадцать было, -  минуту  спустя говорил
запыхавшийся  Марсель, протягивая коробку из-под обуви Артуру. Артур схватил
коробку и открыл ее.
     - Почему двенадцать? - спросил он у самого себя и сел в машину. Марсель
двинулся было  за ним, но Артур захлопнул дверцу перед самым его носом, даже
не  посмотрев  в  его сторону. Марсель  оторопел.  Артур газанул,  и  машина
скрылась за деревьями. Марсель  стоял,  сжав кулаки. Вдруг поднял камень и в
бессильной  злобе  запустил его вслед. Посмотрел на дом, и глаза его недобро
заблестели. Он быстро пошел обратно к дому.
     В зале он подобрал платок Артура и  снова  вытянул доску-мост.  Войдя в
убежище, нащупал в тайнике банку с деньгами и вытащил ее. Вынул деньги и, не
считая, сунул  их в  карманы. Затем, оглядевшись, бросил  платок под стол и,
расшвыряв  нехитрые вещи  ребят, опрокинул  ногой кастрюлю  с  супом.  Затем
отряхнулся и спокойно пошел прочь.

38.
     Артур  мчался  по  шоссе,  искоса  поглядывая  на  коробку. Вдруг резко
затормозил и съехал на край дороги. Он открыл коробку и, расставив фигурки в
одном  ему  ведомом  порядке,  закурил.  Пальцы  его  подрагивали.  Наконец,
отбросив  сигарету,  взял  первую  фигурку, и,  заметно волнуясь,  резко  ее
переломил.  Внутри  ничего  не  было.  Он  оторопел.  Взял  другую,  третью,
четвертую... Когда осталась  последняя фигурка  мужичка  на горшке,  Артур в
сердцах  хрястнул по  ней  кулаком.  Горшок разлетелся вдребезги,  и в  лицо
Артуру брызнула желтая зловонная  жижа. Артур задохнулся, тряся  пальцами. И
вдруг,  увидев  свое  отражение  в   зеркале,  захохотал  как  удавленник  в
фильмах-ужастиках.
     - Что-нибудь случилось? - заглянул в  окно участливый  водитель, машина
которого урчала у обочины.
     - Пошел вон? - обернувшись, прошипел Артур. Водитель исчез.


39.
     Питон,  насвистывая,  крутил баранку  "Жигуленка",  как вдруг  увидел у
оживленного перекрестка  Седого с  Горелым. Он тут же припарковался и, выйдя
из  машины незамеченным, пошел  к  ребятам. Двойка работала под  глухонемых.
Перед ними стоял пьяненький  мужичок,  то  и дело поправляющий сползающие на
нос очки. В руках он держал пакет, с торчащей из него бутылкой.
     Горелый размахивал руками и  периодически хлопал мужика по  груди,  так
что можно было предполагать - кошелек мужичка в скором  времени перекочует в
карман  Горелого.  Седой  стоял рядом  и мычал  не  очень убедительно. Питон
незамеченным  подкрался сзади и  схватил ребят за шиворот. Попытки вырваться
не удавались.
     -  Попались,  ворюги!  -  щерился Питон. -  Вот я  вам  сейчас  ручонки
пообломаю...
     Иван издали  увидел  происходящее  и,  недолго  думая, достал  рогатку,
прицелился, и - гайка ударила Питону точно меж глаз. Питон взвыл и схватился
за голову. Седой с Горелым воспользовались мгновением и были таковы.

40.
     Чекушка с отрешенным лицом сидел посреди разгромленного  убежища. Перед
ним стояла пустая жестяная банка.
     -  Что!?  -  вошедший  Горелый схватил  банку,  зачем-то  понюхал  ее и
бессмысленно  уставился  на  Седого.   -  Пропало.  Все  пропало...  Деньги,
остров... А!  - Горелый запустил банкой в стенку. - Деньги пропали. Седой...
Ты что молчишь? Я же тебя предупреждал... Это  же бараны... Все деньги... Я,
может, только этим островом и держался. Я вам, дуракам, поверил...
     - Фигурки... - вдруг зашептал Иван. - Фигурки пропали...
     - Да что тебе эти фигурки? Очумел совсем!
     -  Фигурки...  -  Иван посмотрел на Седого.  -  Это  из-за них...  Это,
значит, в них были...
     Горелый  как-то дико взглянул на Ивана и бросился переворачивать  вещи.
Фигурок не было. Горелый опустился на нары.
     -  Идиоты.  Камешки вот  тут, рядом, стояли... Д.ебилы... Бараны! -  он
принялся лупить себя кулаком по лбу.
     -  Но  кто?  Кто  это сделал?  -  Чекушка  посмотрел на  ребят.  Ребята
замолчали  и  переглянулись.  Вдруг  дернулась  и  звякнула  рында,  выбивая
знакомый код.
     _ _ _ _ _ _ _ _ _

     Когда  на  подвесной мост-доску  вступила  Любка с  гладко  зачесанными
волосами и в белом платье,  Горелый  присвистнул,  Иван разинул рот, а Седой
отступил шаг назад и задрожал.
     - Привет, мальчики! - улыбнулась Любка.
     Компания молчала и таращилась на девочку.
     - Эй, привет! Вы что, белены объелись? К  вам обращаются. Или вы гостей
не принимаете?
     Ребята по-прежнему молчали, и только Чекушка нерешительно вздохнул.
     - Здрасти... - и отступил в темноту.

41.
     Старик вышел из электрички раньше на одну остановку, Следующую объявили
через  два  часа,  и  он  пошел  пешком через  запущенный  английский  парк.
Гравийная дорожка  вела  его вокруг длинного приземистого здания с решетками
на  окнах.  Такая  же  чугунная  решетка  огибала  небольшой сад  у  дома  с
выщербленными дорожками и редкими зелеными скамейками вдоль них.
     Какие-то  странные  люди  бродили по этим  дорожкам.  Старик. почему-то
разволновался, рассматривая их.  Он остановился и ухватился руками за прутья
решетки. Один из гулявших в  каком-то неприятного,  желтого цвета  халатике,
вдруг как-то боком, пританцовывая. приблизился к решетке и тоже ухватился за
нее грязными  пальцами.  Старик  невольно  вздрогнул,  замерев.  Жуткий  тип
уставился на  него немигающими, навыкат, глазами, и Старик, перебирая руками
прутья,  пошел вдоль  ограды.  Человек двинулся  следом, заговорив  нервно и
быстро на непонятном Старику языке.
     Из  глубины сада показался санитар, что-то крича, но  Старик не в силах
был оторвать взгляда от страшного незнакомца.
     Вдруг человек просунул  руки  сквозь прутья и, обхватив голову Старика,
ударил  его  лицом  о  прутья.  Старик  упал,  потеряв сознание.  А странный
человек, дико крича. бросился вдоль дорожки.
     Очнувшись,  Старик увидел,  как к нему  приближается санитар  в грязном
белом  халате. Старик вскочил  и бросился  через кусты в парк, скрывшись  за
деревьями.

42.
     -  А у вас тут ничего,  даже мило, -  Любка  с любопытством осматривала
убежище - Бардак только...
     - Тебе чего надо? - сунул руки в карман Горелый.
     - Немного... Все, - Любка посмотрела на Седого.
     - Ты, чума, что ты тут... - завелся Горелый.
     - Ты зачем пришла? - перебил его Седой.
     -  Поговорить, -  уже  серьезно сказала  Любка.  Горелый  посмотрел  на
Седого, потом на Любку и присвистнул.
     - Нам погулять?
     - Пойдем, - Седой пошел по лестнице наверх, Любка за ним.
     - Здесь темно... - Любка схватилась за руку Седого.
     - Наверху светлее, - усмехнулся Седой, и она отдернула руку.
     Но и наверху было уже темно. Сгустились низкие облака. Ветер раскачивал
макушки деревьев, собиралась гроза.
     - Ты так и не простил меня? - вырвалось у Любки.
     - Давно уж.
     - Тогда почему избегаешь меня?
     - Я ждал тебя там... на суде.
     - Но меня заперли. Я не могла...
     - Понимаю.
     - Ничего ты не понимаешь!  - Любка застучала кулачками по груди Седого.
- Я ничего не забыла. И всегда помнила. Всегда. Даже когда у меня болел зуб.
И  про наш поход, и про озеро, и про  дождь с муравьями... Почему  же ты  не
приходил?
     - Я приходил... - Седой обнял ее голову и прижал к груди.
     Любка затихла, уткнувшись носом в шею.
     - Холодный...
     Седой поцеловал ее в нос.
     - Значит, нюх хороший...
     Любка рассмеялась.
     -Пошли, - она схватила его за руку.
     - Куда? - глупо улыбаясь, спросил Седой.
     - Я знаю.
     - Я тоже хотел бы знать.
     - Это я тебя нашла. Мне и знать, -  Любка топнула  ногой. Седой молчал,
все еще улыбаясь. - Ты не понял? Я забиваю тебя, насовсем.
     - Я не могу, - Седой покачал головой.
     - Что значит, не могу? Я не понимаю?
     - Не могу. Не имею права.
     - Это что, из-за  них?  Но что у тебя может быть с ними  общего? Это же
бандиты. А этот с обожженной физиономией... Он же настоящий урка!
     - Не тебе их  судить, -  Седой  смотрел,  как тучи,  сердито  заворчав,
крякнули, разродясь бесшумной фиолетовой молнией.
     - Когда я вернулся,  - Седой помолчал,  -  оттуда... Я... короче, попал
сразу в передрягу и сюда заполз случайно. В общем, подыхать... И вот эти два
пацана, они уже  тут  давно прятались...  И они...  в общем,  я знаю,  зачем
теперь жить.
     - Извини, - лицо  Любки высветилось  маской.  - Я не права... Но я тебя
прошу, пойдем со мной. Я тебя умоляю...
     -Я не могу.
     - Ты мне очень нужен, понимаешь...  Я просто люблю тебя, как дура... Ты
пойдешь? - шепотом спросила Любка.
     - Нет, - голос Седого дрогнул.
     - Я тебя ненавижу,  Седой,  -  выдохнула  Любка  и  бросилась вниз.  На
лестнице она оттолкнула Чекушку и бросилась вон из убежища.

43.
     Седой  накрыл Чекушку поплотнее,  поправил тюфяк  Ивану,  посмотрел  на
бормочущего во сне Горелого и вышел в залу, захватив шинель. Ему не спалось.
Он закутался в шинель и пристроился у камина. За окном тревожно шумел дождь,
сверкали бесшумные молнии, выхватывая из темноты зловещие морды грифонов.

44.
     ... Качались  мощные  кроны  дубов, разбухали на  глазах свинцовые воды
залива. Ржавый военный  корабль вдруг  качнулся и, развернувшись, двинулся в
сторону  города,  выставив   черные  жерла  пушек.  Вода  заливала  деревья,
подбираясь к дому.
     Седой приподнялся, озираясь.  Задрожала дверь  и затрещала  под мощными
размеренными  толчками. Вдруг изо  всех щелей побежали  крысы,  злобно пища.
Дверь хрястнула  и сорвалась с петель. Хлынул внутрь пенящийся мутный поток.
Седого закрутило, ударило головой о своды  потолка,  закрутились  перед  его
глазами зверюшки, нарисованное на  капителях, смутно ему напомнившие что-то.
Седой уцепился за голову грифона и, оттолкнувшись, вынырнул в окно. За окном
вода  сделалась  прозрачной  и спокойной. Внизу  он четко различал  булыжную
мостовую, стайка  рыбешек  крутилась возле работавшего телевизора в  витрине
магазина.  Словно  морские подводные  птицы,  кружились  вокруг него  книги.
3адыхаясь, Седой оттолкнулся от стены ж вынырнул на поверхность.
     Наверху было  тихо  и темно.  Он подплыл  к берегу и ступил  на  камни.
Множество мелких мохнатых существ вдруг зашевелились у него  под  ногами.  В
ужасе Седой  бросился в  воду  и поплыл под  сводами пещеры.  Вдали трепетал
голубой крохотный огонек. Седой поплыл к нему.
     В сердцевине сводчатого  грота на желтом  островке играл младенец, сидя
спиной  к Седому.  На специальной  подставке  горел  голубой  камень.  Седой
взобрался  на островок,  утопая  в  желтом тяжелом  песке  по щиколотку.  Он
зачерпнул его в ладонь и понял, что это - золото.
     Младенец  строил из  кубиков башню. Седой