в  сумерках  вполне
мог сойти за убийцу. Его обычное напряжение  постепенно  испарилось  уже  во
время  их  борьбы.  Осторожно  он  отпустил  ее  руки,  и  Аманда  с  гневом
произнесла:
   - Проклятье, это мой собственный сад, и я, черт возьми, гуляю в  нем  для
собственного удовольствия, когда захочу, - Аманда зло сплюнула и отбросила с
лица волосы. - Как вы посмели со мной так поступить, как вы посмели!
   - Я отважусь на еще большее, если увижу, что вы  снова  подвергнете  себя
подобному риску, милочка! Я, черт  возьми,  положу  вас  на  свое  колено  и
отшлепаю по симпатичной маленькой попочке так, что вы не сможете сидеть!
   - О! - Аманда уставилась на него, пораженная его угрозой. -  Меня  и  так
смертельно тошнит от того, что вы все время хватаете меня своими ручищами  и
вам незачем меня лишний раз убеждать...
   - Так, - прорычал он. - Если вы не хотите, чтобы я лишний раз хватал  вас
руками, держитесь подальше от темных углов. И еще одно - почему  не  зажжены
фонари в углах вашего сада? Маньяк, возможно, уже охотится за вами, а у  вас
тут только дорожка освещена, а во всем остальном саду темно, как в шахте.  Я
требую, чтобы вы предприняли все меры безопасности немедленно.
   - Вы хотите, вы хотите! Кем вы себя считаете, Маклофлин,  моим  папочкой?
Тристан был в бешенстве:
   - Вашим  папочкой?!  -  прорычал  он.  Молниеносно  его  огромная  ладонь
погрузилась в ее волосы и обхватила череп так, что у  нее  даже  перехватило
дыхание. - Вашим папочкой? - он показал ей, что он не  какой-нибудь  пожилой
брюзга,  выговаривающий  своей  дочери.  -  Скажите,  милая,   ваш   папочка
когда-нибудь так делал? - и его голова стала надвигаться на ее лицо.
   Неужели он собирается сейчас поцеловать ее?
   И это после того, как он только что заставил ее почувствовать себя  почти
несовершеннолетней и чуть было не намочить от страха в штанишки. Проклятье!
   - Уберите руки, Маклофлин, - яростно зашипела Аманда,  вцепившись  в  его
запястье и пытаясь оторвать его руку от своей головы. Ей показалось, что она
схватила теплый волосатый гранит - рука даже  не  шелохнулась.  Она  сделала
быстрый шаг назад, надеясь, что он потеряет равновесие и отпустит ее голову,
но попытка оказалась безуспешной, потому что он тут же  сделал  шаг  вперед.
Она чувствовала его горячее дыхание рядом со своим ртом.
   - Идите к черту, отпустите же наконец меня.
   - Тристан? - вдалеке на дорожке стояла женщина, ее  голос  был  мягким  и
почти грудным. - Что ты там делаешь, с кем это ты разговариваешь?
   Тристан выпустил Аманду из своих  объятий  столь  стремительно,  что  она
зашаталась и чуть было не упала. Пока она приходила в  себя,  он  вполголоса
выругался и повернулся в сторону освещенной дорожки.
   - Возвращайся назад, Банни, - прорычал он. - Я сейчас вернусь.
   Аманда обернулась на женский голос и увидела, как хорошенькая брюнетка  в
декольтированном розовом платье повернулась на  своих  высоких  каблучках  и
пошла в сторону квартиры Тристана.
   - Ух ты, какая послушная, - съязвила Аманда, - Может быть, она  прибегает
и на свист?
   - Очень смешно, - недовольно пробормотал Тристан.
   - Так значит,  Банни?  -  Аманда  тем  временем  осторожно  обходила  его
массивную  фигуру,  выбираясь  на  освещенную  дорожку,  поближе  к   своему
безопасному жилищу. - Пикантное имя.
   Тристан шагнул к ней с угрожающим видом. Свет фонаря  вдруг  отразился  в
стеклах его очков, скрыв выражение глаз.
   - А существу какого пола принадлежит имя Тедди? По крайней мере, Банни  -
это имя, по которому можно судить, с кем имеешь дело.
   До этого момента  Аманда  осторожно  продолжала  осуществлять  свой  план
отступления, но  при  имени  Тедди  она  резко  остановилась  и  замерла,  в
негодовании вздернув подбородок.
   - Какого черта, что вы знаете о Тедди? Вы говорили с Рондой?
   - Нет, - ответил Тристан. "Наверняка, говорил", - подумала Аманда.
   - Хорошо же. Что касается Тедди, то до этого вам  нет  никакого  дела,  -
Аманда повернулась к нему спиной и быстро пошла к дому.  -  Возвращайтесь  к
своей крольчихе Банни, лейтенант, я иду домой спать.
   Но он уже дышал ей в затылок.
   - Я провожу вас до двери.
   - Да какого...
   Аманда оборвала речь и ускорила шаги. Спорить с  ним  не  имело  никакого
смысла. Аманда достала ключ еще до того, как  дошла  до  двери,  моментально
отперла замок и отворила  ее,  а  войдя  в  квартиру,  резко  повернулась  к
Тристану. Упершись одной рукой в дверной косяк и  придавливая  дверь  другой
рукой, она заглянула ему прямо в глаза и сказала:
   - И не лапайте меня больше, мистер ковбой. Я отказываюсь играть  в  такие
игры.
   Затем она резко захлопнула дверь перед самым его носом.
   - А, будь все проклято! - Тристан в бессильном бешенстве хлопнул  ладонью
по дверному косяку. В полной прострации он  взирал  на  гладкую  шоколадного
цвета поверхность двери. Куда же подевалось все его холодное  самообладание?
Он просто не может взять себя в руки. Его сердце бьется с такой  силой,  что
кажется, оно вот-вот разнесет вдребезги грудную клетку. Разгоряченная  кровь
лихорадочно пульсирует в сосудах. "Но, откровенно говоря, -  подумал  он,  -
поведение было далеко не профессиональным,  особенно  после  того,  как  она
брякнула насчет папочки. Если бы только Банни не прервала их разговор...  О,
дьявол, Банни!" И, заставив себя  успокоиться,  Тристан  пошел  к  лестнице,
ведущей в его квартиру.
   Когда открылась дверь, Банни, сидя на кушетке, пристально  посмотрела  на
ввалившегося в комнату Тристана. Она решила,  что  он  отсутствовал  слишком
долго и поэтому вознамерилась показать ему, что его появление не привело  ее
в бешеный восторг. Захлопнув пудреницу и  убрав  ее  вместе  с  расческой  в
сумочку, она с раздражением сказала:
   - Ты вернулся как раз вовремя. Эйс попытался взобраться к ней на  колени,
но она отшвырнула его в сторону и принялась старательно  отряхивать  собачью
шерсть с юбки.
   - Я извиняюсь за задержку, - сказал Тристан,  остановившись  в  дверях  и
беспомощно на нее глядя. Проклятье. Что ему теперь делать?
   Эйс  бесформенным  шерстистым   клубком   скатился   с   дивана,   потом,
отряхнувшись и придя в себя от  нелюбезного  обращения  гостьи,  подбежал  к
хозяину. Он пошатывался и покачивался от радости и  вилял  хвостом  с  такой
силой, что несуразное тельце щенка ходило ходуном. Тристан наклонился и взял
его на руки, рассеянно гладя по голове.
   По  мрачному  выражению  лица  Банни  Тристан  понял,  что  ему  придется
произнести немало сладких слов, прежде чем удастся восстановить  между  ними
те добрые отношения, которые сложились до того, как Эйс начал лаять в  окно.
Неожиданный лай собаки прервал тогда их быстрое сближение, сулившее вылиться
в ночь, полную сексуальных радостей. Теперь же он удостоверился, что  легкое
розовое платьице, которое ему тогда так легко удалось с нее снять, вновь  на
месте, волосы старательно причесаны, а губы покрыты свежим слоем помады. Все
это  неуклонно  свидетельствовало  о  том,   что   ее   настроение   всерьез
испортилось. - "Дерьмо же я!" - И это после того, как пришлось большую часть
вечера  провести,  ухаживая  за  ней  в  баре  неподалеку  от   полицейского
управления на глазах у всех  коллег-зубоскалов.  Ему  действительно  приятно
было проводить с ней время, не только потому, что он предвкушал  сексуальную
развязку: они  хорошо  потанцевали  и  выпили.  Правда,  она  слишком  много
болтала, причем, в основном о модах, которые его совершенно не интересовали,
но в этом был свой плюс -  ему  не  надо  было  напрягать  мозги,  изобретая
очередную интересную  для  нее  тему  разговора,  тем  более,  что  мастером
потрепать языком он явно себя не считал. Второй плюс заключался в  том,  что
она, в отличие от иных женщин, очень восторженно отреагировала,  увидев  его
пистолет.
   Тристан усадил Эйса в корзиночку и подошел к дивану. Его просто распирало
от подавленных желаний естества и агрессии. "Ладно, что делать, - решил  он,
- нет смысла жаловаться и проявлять недовольство. Просто придется начать все
сначала''.
   Нежно погладив пальцем Банни по щеке, он склонился к ней и проворковал:
   - Мне действительно очень жаль, что я оставил тебя так надолго.
   - Кто была эта женщина, Тристан? - резко спросила Банни.
   Тристан моментально застыл и внутренне весь сжался.
   - Кто-кто? - он непроизвольно откинулся назад и заглянул ей в лицо. -  А,
ты имеешь в виду ту, которая была в саду?
   Банни молча кивнула.
   - Она просто хозяйка моей квартиры, - положив опять палец на ее щеку,  он
снова  приблизился  к  ней.  Опять  все  сначала.  Только  уже   теперь   он
почувствовал себя полностью опустошенным. Все уже было не так.
   - И ты всегда целуешь свою квартирную  хозяйку,  желая  ей  доброй  ночи,
когда другая женщина ждет-не дождется тебя?
   Шепотом выругавшись, Тристан резко отодвинулся на диване. Откинув  голову
на спинку, он с остервенением стал разглядывать потолок.
   - Я не целовал ее.
   - Ну ладно, извини, - Банни раскрыла свою сумочку и вынула  оттуда  пачку
сигарет. Закурив, она оглянулась вокруг себя в поисках пепельницы. Поскольку
пепельницы рядом не оказалось, она бросила спичку прямо в  блюдце,  стоявшее
на маленьком столике рядом с диваном. - А мне почему-то показалось,  что  ты
собирался повалить ее прямо на холодную и жесткую землю  и  тут  же  зверски
овладеть ею.
   Она пустила струю дыма прямо ему в лицо.
   - Наверное, ты на минутку упустил из виду, что уже привел домой  кое-кого
для этой цели.
   - Что за чушь, - прорычал он, прекрасно сознавая, что  она  все  же  была
права. Только теперь он понял истинную причину того, зачем  он  привел  сюда
Банни. Ему очень нелегко было маяться здесь целые ночи напролет одному,  все
время думая о том, что Аманда Чарльз мирно спит себе в кровати как  раз  над
его головой. Каждая ночь превращалась  для  него  в  сущую  пытку,  ибо  его
преследовали мысли и желания, о которых он забыл с  тех  пор,  как  перестал
быть подростком. Он пытался угадать цвет ее сосков и форму ее груди, что она
надевает, ложась в постель, и надевает ли она вообще что-нибудь. Это  только
сексуальное влечение и ничего больше, постоянно внушал  он  себе,  терпеливо
ожидая,  когда  же  наконец  наваждение  кончится  и  на  смену  ему  придет
равнодушное спокойствие. Но то, что  притягивало  его  к  Аманде,  оказалось
намного сильнее всего, что ему приходилось раньше испытывать в жизни.
   К черту эту белокурую ведьму! Забыть о ней! Кто дал ей право так  глубоко
вторгаться к нему в душу? За все время знакомства она  и  улыбнулась-то  ему
только один-единственный раз, и тем не менее он постоянно думает  о  ней.  И
вот сегодня в саду в голову к нему пришла бредовая мысль: если он  не  может
получить того, чего так жаждет, придется взять это силой. Он  уже  дошел  до
ручки в своих идиотских фантазиях об Аманде, дошел до настоящего  изнурения.
Наконец, стиснув зубы, он просто решил найти себе другую женщину. Он  жаждал
настоящего женского тела, хотел почувствовать его тепло, а не  свою  ладонь,
когда его воображение рисовало перед ним самые фантастические мечты.
   - Ну хватит. А то и я сейчас свихнусь, - раздраженно сказала Банни. Резко
загасив сигарету, она встала с дивана и теперь холодно взирала на  Тристана.
Затем она произнесла безжалостным тоном:
   - Послушай, не надо  мне  врать.  Я  некоторое  время  стояла  в  саду  и
наблюдала, как ты общался со  своей  квартирной  хозяйкой,  перед  тем,  как
окликнуть тебя. Скажу тебе честно: эта твоя хозяйка  совершенно  безнадежный
вариант. А вообще, если она тебя так заводит,  почему  бы  действительно  не
попробовать? Но ведь ты боишься ее попробовать, не так  ли?  Бедный  большой
коп, - она фыркнула. - Ладно, послушай, радость моя, может, ты и  прав,  что
не рискуешь ее трахнуть: она похожа  на  тех,  которые  завлекают,  а  потом
динамит, и от которых одна путаница и головная боль.
   Тристан слушал ее молча и с совершенно бесстрастным видом. То впечатление
женской непосредственности, которое сперва привлекло его в Банни, совершенно
рассеялось. Перед ним предстала женщина, по-настоящему зрелая и даже слишком
умудренная в знании этого жестокого мира. Последняя иллюзия о его  наивности
и  невинности  стремительно  растаяла,  когда  Банни  выплеснула  все   свое
раздражение, красочно изобразив сексуальный портрет  Аманды.  Проклятье,  он
ведь хотел, чтобы вечер прошел совсем  по-иному.  Ему  было  так  невыносимо
одиноко, и этой ночью он так рассчитывал на женское тепло.  Если  бы  только
она держала свой противный рот закрытым...
   Даже теперь он знал, что может переломить ее настроение. Достаточно будет
сказать  ей  несколько  приятных  фраз  и  комплиментов,  сделать   одно-два
пренебрежительных замечания в адрес Аманды...
   Внезапно он вскочил на ноги. От этой женщины ему не нужно никакого тепла.
Он был просто ослеплен, одержим своей сексуальной неудовлетворенностью  и  с
самого начала обманывал себя, выдумав, что Банни ему нравится.
   - Вот, надевай, - холодно скомандовал он, сняв  с  вешалки  ее  пальто  и
протянув  ей.  -  Надевай,  -  повторил  он,   видя,   что   она   стоит   в
нерешительности, уперев руки в бока. - Я отвезу тебя домой.
   От неожиданности у Банни просто отвисла челюсть.
   - Ты отвезешь меня домой?
   - Да, я непременно сделаю это, - он поспешно надел на нее пальто и  вывел
Банни из квартиры. - По правде говоря, Банни, тебе не на что жаловаться.  Ты
мне действительно понравилась, милая, и я  подумал,  что  нам  будет  хорошо
вдвоем. Но нельзя же так входить в дом к чужому мужчине и тут же начинать на
него шипеть и наступать ему на больные мозоли, делать  обидные  замечания  о
женщине, которую ты даже не знаешь. А потом ожидать, что мужчина утрется...
   - Я думаю... - начала было Банни.
   - Что я просто не в себе? А я и  сам  это  знаю,  -  продолжил  ее  фразу
Тристан.
   Он открыл дверцу машины и  помог  ей  усесться  на  сиденье,  придерживая
дверцу, он продолжал глядеть на нее. Так они молча смотрели друг на друга, и
вдруг Тристан понял, что в его жизни произошел какой-то  перелом.  Он  хотел
обладать только Амандой Чарльз. Она буквально  блокировала  его  способность
иметь дело с другими женщинами. Эта  страсть  стала  для  него  даже  важнее
привязанности к любимой работе. Наконец он выяснил это для себя. Он перестал
ходить вокруг да около и честно признал это, как свершившийся факт.
   Факт есть факт, но он может никогда не добиться того, чего  так  ждет.  И
все же он никогда больше не будет удовлетворяться тем, что можно  так  легко
получить. Во всем должен быть какой-то смысл, а иначе зачем все это нужно?
   - Я одинок, милая, не отрицаю, - тихо проговорил он наконец. - Но поверь,
Банни, я не настолько не в себе, как тебе кажется.
   И он вежливо захлопнул дверцу машины...

Глава 9

   Очень рано утром в тот же день посыльный принес Ронде цветок.
   Несколько  минут   после   того,   как   посыльный   ушел,   Ронда,   как
парализованная, стояла и смотрела на  розу,  изящно  упакованную  в  вощеную
бумагу. Наконец, преодолев нашедшее на нее остолбенение и внутренне все  еще
сомневаясь в реальности подарка, она распаковала сверток и  извлекла  оттуда
действительно бесподобную розу.
   Слабое эхо от стука захлопнувшейся входной двери, доносившейся  снизу  из
холла, насторожило ее. С некоторым беспокойством она оглянулась вокруг  себя
и убедилась, что она одна в доме. Какая досада! Почему именно сегодня Аманда
работает, ведь именно сейчас ей больше всего хотелось бы быть в ее обществе.
   Она отбросила остатки упаковки и, взяв розу в руку,  впилась  взглядом  в
безукоризненно  прекрасный  цветок  на  длинной  ветви.   Веки   ее   слегка
приспустились, но глаза светились необычным восторгом. О, дьявол.  Казалось,
она вот-вот заплачет. Господи, она  даже  слов  не  могла  подыскать,  чтобы
выразить свой восторг, а ведь это всего лишь цветок.
   Всего лишь...
   Ей уже двадцать семь лет от роду, но она ни разу в жизни, ни разу до этой
ночи не получала в подарок цветов.
   Немного странно, не правда ли?  Мужчины  платили  за  нее  в  ресторанах,
покупали ей выпивку и билеты на  разные  шоу.  Они  посылали  ей  в  подарок
шоколад, вино, шампанское. Один мужчина даже подарил ей как-то  симпатичного
котенка. Два других предлагали приобрести ей драгоценности, и многие  хотели
подарить что-нибудь  из  одежды...  Предложения  такого  рода  подарков  она
отвергала сразу же, может быть, даже чрезмерно резко. Дело в  том,  что  эти
предложения слишком явно напоминали ей о том способе зарабатывать на  жизнь,
который был чрезвычайно распространен у женщин, в среде которых она выросла.
   Но еще никогда ни один из ее мужчин не дарил ей цветы.
   Она  вытащила  маленькую  белую  карточку   из   крошечного   конвертика,
приколотого к колючему стеблю розы, и прочла несколько слов,  написанных  на
ней.
   Ронда находилась в некотором недоумении. Наверняка этот  подарок  прислал
Чад, но разве это не странно? Ведь Аманда была глубоко убеждена в  том,  что
от их отношений повеяло холодом. По  крайней  мере,  в  своих  чувствах  она
разбиралась хорошо и понимала, что  ее  влечение  к  нему  потеряло  прежнюю
притягательность и остроту. Но ведь она была абсолютно уверена в том, что то
же самое происходит и с ним.
   Она как раз постоянно раздумывала обо всем этом все  последние  два  дня.
Честно говоря, только об этом она и думала. И пришла к  выводу,  что  они  с
Чадом очень схожи: каждый  живет  ради  утех  в  настоящем,  даже  если  это
подрывает его надежду на будущее.  Оба  очень  высокого  мнения  о  сексе  и
пытаются найти в нем  замену  отсутствующей  любви.  Чад  был  ее  двойником
мужского пола. Оба они были подобны мотылькам, неспособным  подолгу  порхать
на одном месте. Она сама не знала почему, но ее всегда  влекло  к  мужчинам,
которые, как и она, прекрасно понимали, что рано или поздно очередной  роман
закончится и придет время расстаться.
   Но эти восхитительные моменты бывали очень редко. Она с грустью подумала,
что все это, наверное, забавно, но это ее дорога, ее собственный выбор, и он
ей по-прежнему нравился.
   Поначалу.
   Но потом  неизменно  наступал  момент,  когда  ее  начинала  травмировать
вынужденная сиюминутность. Без минуты  отдыха.  Безостановочная  сексуальная
круговерть  -  даже  без  мысли  обрести  любовь.  Иногда  она   определенно
чувствовала, что Бог осуждает ее.
   Ей было приятно мечтать, что где-то далеко-далеко есть  мужчина,  который
возьмет ее однажды и навсегда - он примет ее такой, какая она есть на  самом
деле, и будет любить ее, несмотря ни на  что.  Но  то  были  лишь  случайные
фантазии.  В  реальности  же  она  не  верила,  что  такой  мужчина   вообще
существует.
   Она понимала, что в жизни - как на  велосипеде:  если  не  будешь  быстро
крутить педали, обязательно упадешь.
   Но что она  чувствовала  по  отношению  к  Чаду,  когда  нежно  проводила
бархатистыми лепестками цветка по губам, необычное чувство нежности и  тоски
охватило ее. Это не означало, что оно могло быть перенесено  в  ее  реальную
жизнь, но на какой-то один короткий перерыв во времени к мужчине, пославшему
этот великолепный дар, она испытала самое близкое к любви чувство.
   Карточка приглашала ее по незнакомому адресу, и это,  вероятно,  означало
просто - Чад. Она взглянула на часы на стене - двадцать минут третьего утра.
Приглашение было на три.
   Она ужасно устала. Но все же...
   Женщина не должна немедленно нестись во весь опор на свидание, даже  если
мужчина послал ей такой прекрасный цветок, не так ли? Это выглядело  бы  как
излишняя заинтересованность. Все  на  самом  деле  было  не  так  прекрасно.
Ужасно, что Аманды здесь нет.
   Она, вероятно, дала бы совет, как соблюсти все правила этикета в подобной
ситуации.
   О, черт подери! Она не могла больше тер