тараясь уложить известные факты в логическую цепь.

***

     - Я здесь с декабря, Рик, а ты за все это время ни разу не дал о себе знать. Почему в таком случае не дождаться, пока я не поднялся бы в воздух?
     - Речь идет о безопасности. Джо удивленно приподнял бровь,
     - О чьей безопасности? Твоей?
     - Нет, - ответил друг Джо, который мог бы быть королем. - О твоей.
     - Наверное, можно было бы найти другой путь и другого парня. Я приехал сюда, чтобы получить твой рассказ, а не твою дочь.
     - Марина в большой опасности. Ей жизненно необходимо бежать в твою страну.
     - Тогда я возьму ее с собой, - сказал Джо. - Я поселю ее в своей квартире. Если хочешь, я могу поместить ее в пансион для благородных девиц, но только не заставляй меня на ней жениться.
     - Ты - моя последняя надежда.
     - Я не хочу быть ничьей последней надеждой. Ты что, не помнишь? Я пью слишком много пива, курю слишком много. Я напыщенный, самоуверенный сукин сын, к тому же...
     - Неженатый.
     - Разведенный.
     Черт, шесть лет прошло, могло бы уже и перестать болеть.
     - Обстоятельства сложились для тебя не лучшим образом. Я все это очень хорошо понимаю, но факт остается фактом: когда-то давно я спас твою жизнь, а теперь прошу спасти жизнь моей дочери. По-моему, вполне справедливый обмен.
     - Надеюсь, ты не для этого меня сюда привез?
     - Сделай то, что я прошу, и я буду твоим должником всю оставшуюся жизнь.
     Джо схватил старого друга за плечи:
     - Полетим вместе! Бери дочь, бери свою корону и скажи "прощай" этим краям. Та страна, которую ты любил, канула в Лету. Ничего не вернуть. Подумай о себе.
     - Я не могу. Все, о чем я тебя прошу, это присмотреть за Мариной, пока не рассеются тучи. Я потерял ее мать в этой гражданской войне и не хочу потерять своего единственного ребенка. Ты должен меня понять как никто другой...
     Мужчины молчали. Казалось, сказанные ими слова обретали плоть. Джо вытащил из кармана пачку сигарет и предложил другу закурить.
     - Смертоносные штуки.
     - Такова жизнь. Беспощадная вещь.
     Для Джо слова эти были выстраданной истиной. Он сполна прочувствовал беспощадность жизни несколько лет назад одним ясным летним утром.
     Колесо попало в яму на дороге, машину подбросило, и Джо, очнувшись от воспоминаний, повернулся к жене.
     - Не смотри на меня, - сквозь зубы процедила девушка. - Мне это не нравится.
     - И мне не особо по вкусу то, на что я смотрю.
     Джо сказал правду. Непонятно было, как у двух таких ярких и красивых людей, как Рик и его покойная жена, могла родиться столь невзрачная дочь. Тусклые каштановые волосы, абсолютно прямые. Ни в овале лица, ни в форме губ и носа не было ничего запоминающегося. Маленькая, не больше пяти футов роста, она была одета в защитного цвета штаны и мешковатый бежевый свитер. Трудно было воспринимать ее как женщину, скорее она выглядела как непослушный ребенок, нуждавшийся в хорошей взбучке.
     Господи, неужто эта девочка - его жена?
     - Безбожник, - прошипела она, - скажи, сколько мой отец заплатил тебе, чтобы ты на мне женился?
     - Деньги не в цене в Форт-Ноксе, дитя мое, я оплатил старый должок.
     - Ба! Неужто снова та снежная лавина? Это было бог знает сколько лет назад.
     - Весьма милая история. Не хочешь ли послушать ее, детка?
     - Да я лучше землю стану есть.
     - Напрасно. В ней есть все, чего не хватает современным романам: захватывающий сюжет, обилие приключений, в меру сентиментальности и счастливый конец. Мальчик король спасает ребенка из Бруклина от неминуемой смерти во льдах на лыжной трассе в Колорадо. Все будут рыдать, уверяю тебя.
     - Я - исключение.
     - Это лишь потому, что ты уже слышала эту историю раньше.
     - Я не хочу больше разговаривать.
     - Я тоже.
     Через десять минут таксист подвез их к зданию на Западной Семьдесят второй улице, где у Джо была квартира. До того как Джо успел вытащить бумажник, девушка выскользнула из машины и рванулась наперерез движению, едва успев увернуться от автобуса. Надо было держать ухо востро с этой девочкой. Скинув туфли, она помчалась вниз по улице. Джо пустился в погоню.
     Когда-то он был чемпионом школы по бегу, и теперь прежние навыки оказались кстати. Едва не сбив с ног двух пожилых дам, изящно миновав женщину с коляской, он все же врезался в парня, читавшего журнал возле киоска. И тут Джо потерял разбег, пытаясь разглядеть привлекшую его внимание обложку журнала "Тайм". В какой-то момент ему даже показалось, что на него смотрит его первая жена.
     Держись, Мак-Марпи. Ты уже потерял жену номер один и теперь рискуешь потерять жену номер два, если не прибавишь ходу.
     Марина уже почти добежала до Центрального парка, когда Джо нагнал ее.
     - Пусти! - завопила она, отбиваясь от него своими маленькими грязными ножками. - Чудовище! Скотина!
     Джо перехватил ее поперек туловища, стараясь спасти от пинков жизненно важные органы.
     - Если ты не заткнешься, я... Девушка завопила пуще прежнего:
     - Меня держат против воли! Помогите!
     Бедняжка не понимала, что находится в Нью-Йорке. Две женщины о чем-то пошептались, но, когда парень в тенниске остановился понаблюдать за представлением, поспешили ретироваться.
     - Мы женаты, - сообщил ему Джо, вскинув упирающуюся девушку на плечо. - Молодожены.
     Парень кивнул так, будто объяснение показалось ему исчерпывающим, и пошел своей дорогой.
     На Манхэттене такой номер не сошел бы ему с рук. Джо понимал, что его новая жена на этом не остановится. Стоит ему на минуту оставить ее одну, как она повторит попытку. Ни побриться спокойно, ни зубы почистить...
     - Ты не сможешь держать меня пленницей вечно, - прошипела девушка, продолжая колотить Джо по спине.
     - Я подумываю о приобретении кандалов, - ответил Джо. Автобус остановился на углу, забирая пассажиров с остановки. Пока никто не вмешивался.
     - Я узница совести! Меня удерживают по политическим мотивам! - продолжала девушка. - Это противозаконно!
     - Ты не можешь отличить супружество от тюрьмы? В чем-то ты права, детка.
     Между тем автобус тронулся с места, огибая угол, на котором их ждал таксист. Плакат с улыбающимся женским лицом был приклеен к заднему стеклу. Белоснежные зубы, светлые в медовый отлив волосы, лазурно-синие глаза.
     Эта женщина здорово напоминала Кристину, но только какую-то обезличенную.
     Надпись на плакате гласила;
     СПЕШИТЕ ВИДЕТЬ! КРИСТИНА КЭННОН!
     - Господи, - пробормотал Джо, ошалело глядя вслед удаляющемуся автобусу.
     Его Кристина? Он знал, что она в Калифорнии и что дела у нее идут отменно, но такого он не ожидал!
     - У меня кровь к голове прилила, - бросила через плечо его новая жена. - Немедленно поставь меня на ноги.
     - Попридержи лошадей, детка. Я хочу купить журнал. Джо со своей ношей на спине подошел к газетному киоску.
     - "Тайм", - бросил он продавцу.
     - Не тяжело? - участливо спросил киоскер.
     - И не спрашивайте.
     Джо прижал журнал подбородком и, одной рукой придерживая девушку, другой пошарил в карманах в поисках американской валюты.
     - Ох! - простонала Марина, лягнув его коленом в грудь. - Это невыносимо!
     Джо протянул продавцу две серебряные монеты по пятьдесят центов.
     - Кто она? - спросил киоскер. - Ваша дочь? Джо не стал дожидаться сдачи. Еще немного, и его арестуют за подрыв моральных устоев.
     - Клади сумки назад в багажник, - приказал он таксисту, который наблюдал всю сцену издали с тем же непроницаемым лицом.
     Джо запихнул Марину на заднее сиденье, затем залез сам, и вовремя: еще минута - и все повторилось бы сначала.
     - Мне очень не хочется делать это, детка, но ты меня вынуждаешь.
     Глаза девушки расширились, она прижалась к сиденью так, словно Джо действительно собирался надеть на нее кандалы.
     - Ты поклялся отцу, что не тронешь меня и пальцем.
     - То, что я задумал, куда хуже, чем добрая трепка, - сообщил Джо, когда водитель занял свое место. - Я везу тебя в Нью-Джерси.

***

     - Грустно, - пробормотала Кристина, откусывая полурастаявший батончик шоколада, который отыскался на дне ее сумки. - В самом деле грустно.
     Восходящая телезвезда вынуждена была довольствоваться лежалым "Милки вэй" и пакетиком жареного арахиса - остатками угощения на борту самолета. Другой еды на ужин не было.
     Как могла она забыть о таких насущных вещах, как пища и средства передвижения? Она позаботилась о том, чтобы не отключали телефон, и электричество. Она организовала поставку всего офисного оборудования, включая бумагу для факса и лазерного принтера. К сожалению, все остальные аспекты бытия как-то ускользнули от ее сознания. Завтра придется взять в аренду машину, а затем отправиться за покупками.
     Кристина начала привыкать к тому, что другие люди обеспечивают ей безбедное существование, но только сейчас, оказавшись в квартире с пустым холодильником и без машины, она поняла, как далеко продвинулась за последние шесть лет, с тех пор как в последний раз спала под этой крышей. На прошлой неделе, разговаривая с голливудским продюсером, она произнесла буквально следующее: "Я попрошу своих людей связаться с вашими людьми", - и тут же легла на стол, скорчившись от смеха. Служащие созданной Кристиной компании с вежливым вниманием смотрели на нее. Никто не решался изобразить улыбку. Джо, наверное, покатился бы со смеху. Ничто не веселило его больше, чем абсурдные ситуации, уязвляющие чье-либо непомерно раздутое самолюбие.
     Кристина доела орешки, затем пошла на кухню за водой. Уже в шестой раз за сегодняшний вечер она вспомнила своего бывшего мужа. Впрочем, тому было весьма простое объяснение: как она могла не думать о Джо, находясь в доме, в котором они собирались жить долго и счастливо?
     Трубы протяжно загудели, стоило ей открыть кран. Водопроводчик как-то предупредил ее, что здесь многое придется менять. "Однажды вы откроете кран, но из него не вытечет ни капли", - предсказал он.
     Но они не прислушались ни к этому предупреждению, ни к тем тревожным сигналам, которые подавал их брак, прежде чем окончательно развалиться. А если и прислушивались, то никогда не говорили об этом вслух. Как будто проблема исчезает оттого, что ее замалчивают. Но они умели притворяться, будто ничего страшного не происходит, и даже улыбались тогда, когда их сердца разрывались на части.
     Со стаканом воды в руке Кристина не спеша побрела в гостиную. Слейд лежал все в той же позе: распростертый на спине, одну ногу свесив с дивана. Голова его была повернута набок, он спал, уткнувшись лицом в подушку. Удивительно, как он вообще мог дышать. Ему, должно быть, было чертовски неудобно в этой позе, в тесных джинсах и теплом свитере. Как бы там ни было, от такого рода неудобств еще никто не умер.
     Кристина присела на подлокотник дивана и, глядя на спящего Слейда, спросила:
     - Ну как, чувствуешь себя завсегдатаем салонов клаб-класса <Нечто среднее между экономическим и бизнес-классом>?
     Неизвестно, знаком ли был с этим термином Слейд, но он встрепенулся и открыл глаза. Прядь волос упала ему на глаза, и Кристина наклонилась, чтобы убрать ее с лица молодого фотографа. Волосы, оказались неожиданно мягкими и шелковистыми. Лоб был прохладен. Кристина прислушалась к своим ощущениям, ожидая, что хоть что-нибудь в ее душе отзовется, но так ничего и не дождалась.
     Ну пусть не вспышка страсти, пусть хоть какая-то теплая приятная волна, крохотный огонек. Что-нибудь, что напомнило бы ей о существовании другой Кристины Кэннон, Кристины - женщины, а не карьеристки, отчаянно карабкающейся вверх по скользким ступеням профессионального роста.
     - Проклятие, - пробормотала она.
     Совсем ничего. Неспособная найти замену любви в физическом влечении, прекрасно сознавая, что последнее гораздо крепче и живучее первого, она оставалась бесчувственной.

***

     Для Джо не было секретом, что он плохо ориентируется на местности, но, признаться честно, такого позора он не ожидал. Они уже почти доехали до Принстона, когда он вспомнил, что впереди должны быть горы, а не заросшие плющом холмы.
     - Здесь где-то должна быть развязка, - сообщил Джо водителю, когда на обочине показался подсвеченный фарами их автомобиля указатель на Хакетстаун.
     Шофер свернул направо с главной дороги.
     И тут Джо с неожиданной ясностью вспомнил все. Банк напротив церкви, пиццерию на углу. Разбитую, в колдобинах улицу, ведущую вверх, к их дому на холме. "На этой чертовой дороге мы себе все внутренности отобьем", - сказал он как-то Кристине в сердцах - машину нещадно трясло. "Пустяки, - беспечно ответила она, - когда мы разбогатеем, наймем рабочих, всего-то проблем".
     Пять минут спустя они с Мариной уже стояли на холме, провожая взглядами огни нырнувшего в ночную тьму авто. Ее парусиновый мешок покоился на его видавшем виды кожаном чемодане у входа в дом. Джо и пальцем не шевельнул, чтобы занести вещи в дом.
     - Это ведь твой дом, - несколько раздраженно заметила Марина.
     - Да, мой.
     Он знал, к чему она клонит, но из принципа не собирался ей помогать.
     - Тогда открой дверь.
     - Не могу.
     - Можешь. Достань ключ и вставь в замочную скважину.
     - Ай да умница! Осталось только ключ найти.
     - Ключ? Можно и без него. Я вскрою замок. Марина не бросала слов на ветер. Через тридцать секунд она распахнула дверь и жестом пригласила его войти.
     - Ты уверена, что родом не из Бруклина? - не без восхищения спросил Джо.
     Рик говорил, что его любимая дочка провела несколько лет в одной из дорогих частных школ-интернатов в Англии. Интересно, знает ли ее гордый папочка об умении дочурки вскрывать замки?
     - Где ванная? - спросила Марина.
     - За кухней, в заднем крыле.
     Марина кивнула и пошла в указанном Джо направлении, не смущаясь отсутствием освещения. Хозяин дома принялся шарить рукой по стене в поисках выключателя.
     - Какого дьявола, выключи свет! - донесся мужской голос из гостиной.
     Мгновение - и Джо схватил говорившего за шиворот, поднял его и отшвырнул в угол. У парня был длинный нос, прическа под панка и такая поношенная одежда, какую не часто можно увидеть на людях, музейные экспонаты не в счет.
     - У тебя есть десять секунд на то, чтобы объяснить мне, почему я не должен вызывать полицию, - с явной угрозой в голосе сообщил Джо.
     Мутноватые каштановые глаза смотрели на Джо с некоторым недоумением.
     - Потому что я пьян.
     - Не годится для объяснения.
     - Потому что я - умница.
     - Пять секунд, - предупредил Джо, - и от тебя останутся одни воспоминания.
     - Я уложу тебя одной рукой, - икнув, пробормотал парень. - Попробуй только тронь меня!
     С этими словами он стал сползать спиной по стене и наконец рухнул бесформенной грудой у самых ног Джо.
     Парень был пьян в стельку, и пил он отнюдь не дешевое виски. Между диванными подушками дном вверх торчала бутылка шампанского. Джо проверил запоры на окнах и заднюю дверь, но следов взлома не обнаружил. Ужасная мысль вдруг пришла Джо в голову: что, если парень - законный наниматель жилья, и на руках у него юридически оформленный документ, и хищный адвокат парня только и ждет, чтобы дать ему, Джо, хорошего пинка под зад.
     - Сукин сын, - пробормотал Джо, проходя по коридору к спальням.
     Всего-то и требовалось, что найти разбитое окно или что-то в этом роде. Отпечатки ботинок на подоконнике, любое доказательство того, что парень был не в своем праве, а он, Джо, в своем.
     Джо проверил первую спальню. Ничего, даже ни пылинки.
     Вторая спальня - то же самое.
     Оставалась лишь хозяйская спальня, та самая, которую он когда-то делил с Кристиной. Смешно сказать, но Джо не входил в эту спальню уже шесть лет, с самого развода, даже когда пару раз приезжал пожить в этом доме. Слишком много воспоминаний. Слишком много напрасных мечтаний. Но сейчас для сантиментов время было неподходящее.
     Джо взялся за ручку и открыл дверь. Окна были распахнуты, и занавески колыхались от легкого ночного ветерка, но жалюзи с внешней стороны оставались нетронутыми. На мгновение Джо показалось, что он уловил запах духов бывшей жены. Невольно взгляд его скользнул по оклеенным цветными обоями стенам, трюмо в углу комнаты, кровати, в которой спала женщина...
     - Так и есть, - пробормотал Джо, пятясь.
     Дом действительно сдали внаем. Сначала он нахамил парню в гостиной, а теперь ворвался в спальню, где спит незнакомая женщина. Глазом не успеешь моргнуть, как тобой уже займутся адвокаты. Надо убираться отсюда поскорее. Джо уже повернулся, чтобы уйти, но что-то заставило его остановиться. В спящей женщине было нечто неуловимо знакомое. И хотя он не мог даже разглядеть ее как следует: она спала уткнувшись лицом в подушку и натянув одеяло, но, черт побери, она напомнила ему Кристину!
     Кристина? Быть того не может. Его экс-супруга сейчас в Лос-Анджелесе, водит дружбу с кинозвездами. Он только что видел ее портрет на обложке "Тайм". Какого дьявола забыла она в их старом доме в Хакетстауне, штат Нью-Джерси?
     Джо подошел поближе к кровати. Женщина спала на боку, так, как имела обыкновение спать Кристина - подтянув согнутую в колене ногу к груди, а другую вытянув. Она прижимала к себе подушку, словно обнимала любимого, так, как Кристина обнимала его, Джо, до того, как все полетело к чертям. Он наклонился к женщине и, уловив аромат ее духов, вновь почувствовал себя двадцатилетним юнцом, по уши влюбленным в женщину своей мечты.
     - Господи, - пробормотал Джо.
     Это действительно была Кристина. Волосы ее были светлее и короче, и одна шелковистая прядь упала на щеку. Одеяло соскользнуло вниз, открывая слегка позолоченное калифорнийским солнцем плечо. Джо вдруг стало интересно, нагая ли она спит под одеялом, но он тут же одернул себя: черт возьми, зачем задаваться таким вопросом?!
     Кристина шевельнулась во сне, и одеяло сползло еще на дюйм.
     Джо невольно поежился, но вовремя напомнил себе, что перед ним та самая женщина, которая ушла от него лишь потому, что он и все, что было с ним связано, мешало ей найти себя в этой жизни. Она собрала чемоданы и ушла, пока он был в Вашингтоне и брал интервью у вице-президента. Ушла, не оставив ничего, кроме короткой записки и мучительных воспоминаний.
     Кристина, нагая и исполненная желания.
     Кристина, горящая от радостного возбуждения по поводу нового задания.
     Она перевернулась на спину, и одеяло сползло, открыв нагую грудь.
     Кристина нагая...
     Джо деликатно кашлянул.
     Женщина что-то пробормотала во сне.
     Джо прикусил губу.
     Женщина перевернулась на бок.
     - Кристина...
     - Уходи, - невнятно сказала она. - Поздно.
     - Кристина, да проснись же ты!
     Она сказала что-то погромче, но столь же нечленораздельно. В старое доброе время он откинул бы одеяло и забрался к ней в постель, наслаждаясь теплом ее тела. Тогда бы он непременно разбудил ее, лаская руками и губами. Он почти наяву ощущал тепло ее стройного тела, аромат ее кожи, чувствовал ее жаркое дыхание. Память обо всем этом была такой яркой и отчетливой, такой живой, будто и не было тех лет, что должны были стереть воспоминания.

***

     - Ради Бога, Слейд, - сказала Кристина, не открывая глаз. - Уже ночь. Тебе что, нечем заняться?
     - Кто, черт возьми, этот Слейд?
     С каких это пор у Слейда появился американский акцент? Не просто акцент, а характерный нью-йоркский выговор бывшего мужа? Или... это Джо?
     Нет, это, слава тебе Господи, невозможно. Мак-Марпи сейчас за тысячи миль отсюда, в какой-то стране без названия, борется за торжество правды и демократии, тогда как она, Кристина, сражается за "Оскара", "Эмми" и "Грэмми".
     Кристина открыла глаза, взглянула на стоявшего у ее кровати мужчину и тут же закрыла их снова. Сон во сне, такое бывает: ты спишь, а тебе снится, что ты проснулась и прочее. Такого раньше с ней не случалось, до сих пор размеренная упорядоченная жизнь не преподносила ей подобных сюрпризов.
     - Слишком поз