рщика, умеющего
прикрыть свою грубую похоть теплым и нежным обхождением.
   Сама виновата. Ведь она же давно знала,  в  чем  там  дело  с  Патрицией.
Знала, но пренебрегла этим.
   Вот и получай за свою близорукость! Мало тебе  было  банкротства?  Нечего
теперь жаловаться.
   Кто ей мешал отказаться от ужина с Дэниелом, а  уж  от  нежностей-то  тем
более.
   Она попыталась представить себе, как они встретятся утром  и  что  с  ней
будет при мыс-, ли, что он только что встал с кровати Патриции  Уинтерс,  но
ее воображение даже не смогло нарисовать это.
   Ей хотелось одного - спрятаться в какую-нибудь щель  и  забыть,  что  она
знала Дэниела Джефферсона - и уж тем более что любила его.
   Ах, какое же это унижение - увидеть его еще раз!
   В голову ей пришла шальная мысль вообще больше не появляться  на  работе,
но Шарлотта тут же отогнала ее от себя, понимая, что просто  не  может  себе
этого позволить.
   Хотя бы потому, что она со стыда сгорит, если будет как-то объясняться  с
родителями.
   Нет, из этой переделки ей придется выпутываться в одиночку.  Надо  как-то
дать  понять  Дэниелу,  что  происшедшее  между  ними  для  нее   такой   же
малозначительный эпизод, как и для него.
   Но как?

Глава 9

   Шарлотта села за стол. Заставить себя сегодня утром отправиться на работу
стоило ей титанических усилий. Так скверно она  себя  не  чувствовала,  даже
когда была лицом к лицу с банкротством.
   Смешно, но сейчас то, что с ней произошло тогда, казалось ей мелочью.
   Взгляд в зеркало в гардеробе подтвердил то, что она и так  уже  знала,  -
несмотря на тщательный макияж, на лице ее можно было без труда отыскать  все
классические  признаки  стресса,  а  припухлость  вокруг  глаз  говорила   о
бессонной, полной слез ночи.
   Хоть бы сегодня Дэниел проявил достаточно такта и сострадания и  держался
бы от нее подальше! Ведь он так всех понимает! Может, и ее поймет?
   Да, вчера вечером она не говорила ему о любви, но он не мог не  видеть..,
не чувствовать.., не знать, что то, что между ними происходит, означает  для
нее нечто особенное.
   Но, с другой стороны, раз уж у него к  ней  интерес  чисто  плотский,  он
может подумать, что и она относится к нему точно так же.
   А может, он о ней и не вспомнил после ее бегства, когда сам отправился  к
Патриции Уинтерс?
   Входная дверь в его кабинет открылась, и она окаменела,  склонившись  над
бумагами, словно отгораживаясь от него, хотя  слова  расплывались  перед  ее
глазами.
   Шли секунды и минуты, но, как она ни старалась, она не услышала ни  звука
из кабинета Дэниела. К счастью, смежная дверь оставалась закрытой.
   Работать по-настоящему, с  каким-то  положительным  результатом,  она  не
могла, но продолжала упрямо смотреть в бумаги.
   В десять появилась Энн с почтой.
   - Что с тобой, ты бледная как смерть, - заметила она с озабоченным видом.
- Уж не подхватила ли ты желудочный грипп, которым болеет вся округа?
   Шарлотта покачала головой:
   - Вряд ли.
   - Интересно, чего это Патриции Уинтерс опять нужно от Дэниела? -  болтала
Энн. - Что бы там ни было, наверное, это очень срочно, если уж  она  просила
его заехать к ней по дороге на  работу.  Дэниел  звонил  мне  рано  утром  и
предупредил об этом. А может, это еще одна ее уловка? Представляешь, а?  Она
выплывет на лестницу в чем-нибудь черном и очень сексуальном и  заявит,  что
только что проснулась, а у самой  макияж  по  полной  программе  и  прическа
волосок к волоску!
   От слов Энн Шарлотту стало трясти, и это было заметно.
   - Послушай, что с тобой? - с беспокойством воскликнула Энн.
   Шарлотта не могла говорить. Она  просто  покачала  головой,  плотно  сжав
веки, чтобы отогнать слезы, а Энн, засуетившись, приказала ей  сидеть  тихо,
пока она не сбегает и не принесет ей стакан воды.
   Энн не виновата. Откуда ей знать? Но  почему  она  чувствует  себя  такой
смятенной, такой.., покинутой? Она ведь знала, что Дэниел поехал к  Патриции
Уинтерс. Да, она слышала, что говорят в конторе. Да, персонал уверен в  том,
что Дэниелу до Патриции нет дела и что  именно  она  пытается  навязать  ему
какие-то отношения, но Шарлотта привыкла судить на основе фактов,  ее  учили
собирать и анализировать их, а те факты, которыми она сейчас располагала, не
оставляли сомнений в том, что Дэниел и Патриция - любовники.
   Ужасы, которые она с таким трудом отгоняла от себя, вдруг  навалились  на
нее всей своей тяжестью: то она видела Дэниела  и  Патрицию  в  постели,  то
Дэниел представал перед Патрицией в том виде, в каком она сама его созерцала
в прошлый вечер. Она представляла себе, как он просыпается утром  и  смотрит
на свою возлюбленную, а затем протягивает руку к  телефону,  чтобы  соврать,
оправдывая свое опоздание.
   Это так просто -  заявить,  что  заезжал  к  Патриции  по  делу,  хотя  в
действительности...
   Шарлотта  с  трудом  сглотнула,  жестко  говоря  себе:   ну,   продолжай,
договаривай до конца. Вчера вечером из твоих объятий он отправился  прямо  к
ней. Он провел с ней ночь, но ему этого показалось мало, и потому  он  решил
провести с ней еще и утро.
   Раздиравшие ее муки были ни с чем не сравнимы. От них у  Шарлотты  горела
кожа и лихорадочно блестели глаза. Вернувшись со  стаканом  воды,  Энн  даже
испугалась:
   - Ты ужасно выглядишь! Может, все-таки...
   - У меня.., у меня просто разболелась  голова,  -  солгала  Шарлотта,  и,
только когда  наконец  ей  удалось  убедить  Энн,  что  ей  уже  лучше,  она
раскаялась, что не воспользовалась предлогом, подсказанным ей секретаршей, и
не отправилась домой - якобы с инфекцией в  желудке,  от  которой  и  правда
страдали все вокруг.
   Еще не поздно, как во сне подумала  Шарлотта.  Она  еще  может  встать  и
отправиться домой. Энн подтвердит, что Шарлотта заболела.
   Может, если она отсидится несколько дней дома, то  сумеет  взять  себя  в
руки и вернуться к прежней жизни?
   Она уже начала отодвигать стул,  чтобы  подняться,  когда  смежная  дверь
открылась и вошел Дэниел.
   - Шарлотта, мне нужно с тобой поговорить.
   По тону его было ясно, что речь пойдет не о работе.
   Ну что еще он скажет? Что вчерашний вечер был ошибкой? Что он  просит  ее
забыть о нем?
   Она тоже может сыграть в эту игру. Она встала, пытаясь держаться  к  нему
боком, чтобы он не видел ее лица, не  отрывая  взгляда  от  крышки  стола  и
крепко сжимая кулаки.
   - Если ты о вчерашнем вечере, - произнесла она, стараясь говорить  ровным
голосом, - то, мне кажется, тут и сказать нечего.
   - Шарлотта!..
   Она пропустила его резкий окрик мимо ушей:
   - Я... Мы.., взрослые люди, Дэниел. То, что произошло вчера вечером...  Я
должна, быть откровенна с тобой... Боюсь, я зашла слишком далеко. Я говорила
Ричарду во время собеседования, что была помолвлена. Мы  расторгли  помолвку
по взаимному согласию несколько месяцев назад... Мне, конечно, неприятно  об
этом говорить, но, э-э-э.., наверное, мне не хватает Бивана,  моего  бывшего
жениха...  То,  что  произошло  вчера  вечером,  к  тебе  лично   не   имеет
отношения... Мне просто.., нужен мужчина.
   Шарлотту саму перекосило от этой лжи, но она должна была  солгать,  чтобы
спасти свою гордость. Она не может позволить и не позволит  Дэниелу  первому
заявить ей, что она для него ничего не значит.
   Его молчание давило и душило ее, но тут наконец Дэниел заговорил.
   Его голос, резкий и горький, бил по ее натянутым до предела нервам.
   - Ты пытаешься внушить мне,  что  просто  использовала  меня  как  замену
твоего бывшего жениха? Что,  когда  ты  дотрагивалась  до  меня..,  целовала
меня.., ты думала о Биване?
   Шарлотта поморщилась. Он был настолько рассержен, что даже повысил голос,
и она опасалась, что его услышат в коридоре.
   Да что он так разволновался? Сказал бы "спасибо" за то, что она облегчила
ему жизнь! Хотя мужчины очень ревнивы, когда  речь  заходит  об  их  мужских
достоинствах. Конечно, ему  это  не  понравилось,  хотя  оба  они  прекрасно
понимали, что сам-то он ее использовал.
   Но даже если это так, что-то в его голосе переполошило ее,  и  она  стала
защищаться.
   - А ты считаешь, что для женщины это недопустимо? - дерзко спросила  она.
- Ты считаешь, что у женщины не может быть.., физической потребности?
   Шарлотта сама ужасалась тому, что говорит, но не могла сдержаться, словно
в ней сидел кто-то другой.
   - Лично я считаю, - ровным голосом отчеканил Дэниел, - что никто, будь то
мужчина или женщина, не имеет права использовать другого человека в качестве
заменителя, ни на эмоциональном, ни на физическом уровне.
   Он резко повернулся на каблуках и вышел, очень  плотно  закрыв  за  собой
дверь.
   Шарлотта села. Ну что она наговорила? Ее кидало то в жар, то в холод.
   Дэниел был взбешен... Но он держал себя в руках, если не считать ледяного
презрения в тех словах, которые он бросил, уже уходя из кабинета. Эти  слова
ничего не значат, попыталась успокоить она себя. Ведь он-то сам  использовал
ее!
   Пусть так.., но как она смела заявить такое?! А он,  как  он  мог  в  это
поверить?!
   Она пыталась убедить себя, что все  это  к  лучшему..,  что  так  она  по
крайней мере сохранила свою гордость.
   К обеду у нее на самом деле разболелась голова.
   Выйдя от нее, Дэниел минут десять еще возился у себя в кабинете, а  потом
ушел.
   Нет, она не будет спрашивать у Энн, куда он ушел; она даже рада,  что  он
ушел.., ей все равно, даже если она его вообще больше  не  увидит.  Ей  даже
лучше, если она его никогда не увидит.
   Она проработала весь обеденный перерыв, страшась выйти из кабинета, чтобы
не столкнуться с сочувственными взглядами коллег. К тому  же  ей  надо  было
наверстать то, что она не успела. Но к половине третьего, когда она  уже  не
различала ни строчки из-за боли в голове, ей пришлось сдаться; она позвонила
Энн и сказала, что пойдет домой.
   - Давно бы так, - по-матерински пожурила ее Энн.
   К счастью, дома никого не было. Шарлотта выпила две таблетки от  головной
боли, разделась, скинув пиджак и блузку, и улеглась  в  кровать,  но  вместо
того, чтобы уснуть, что ей было  так  необходимо,  все  думала  и  думала  о
Дэниеле.  Она  представляла  его  себе  в  постели...  Дэниел  в  постели  с
Патрицией. Дэниел смотрит на Шарлотту с презрением  и  неприязнью...  Дэниел
смотрит на Патрицию Уинтерс с любовью и желанием... Дэниел говорит  ей,  что
она  будет  работать  под  его   непосредственным   руководством...   Дэниел
рассказывает ей о Лидии и Джоне. Дэниел... Дэниел... Дэниел...
   И только ей удалось уснуть, как к ней поднялась мать и воскликнула:
   - Шарлотта, что это ты сегодня так рано? Что случилось?
   Несмотря на протесты матери, Шарлотта все  же  отправилась  на  следующий
день на работу. Она не хотела, чтобы ее вдобавок ко всем грехам считали  еще
и симулянткой. Но когда она вошла в контору, Энн поддержала ее мать:
   - Да тебе еще рано выходить на работу! Ты бледная как смерть!
   Шарлотта с ухмылкой сказала:
   - Мать моя выразилась откровеннее. Она заявила, что я похожа  на  смерть.
Энн рассмеялась.
   - Приготовлю тебе чашечку кофе, если хочешь, - предложила она и добавила:
   - Подожди минутку, надо поболтать.
   Шарлотта, озадаченная, осталась дожидаться ее возвращения.
   Энн поставила чашку перед Шарлоттой, а себе принесла чаю.
   - Жаль, что тебя вчера не было, ты прозевала самое интересное,  -  начала
сплетничать Энн. - Понятно, что все это строго секретно  и  об  этом  нельзя
рассказывать. Дэниел, по вполне понятным причинам, не хочет, чтобы  об  этом
знали. Все, конечно, вполне законно, но тем не менее...
   Шарлотта  смотрела  мимо  нее.  Сердце  ее  билось  тяжело  и   медленно,
предчувствуя беду.
   - А что произошло? Что случилось? - спросила она.
   - Ну, помнишь, я тебе говорила, что не понимаю,  почему  Дэниел  проводит
столько времени с  Патрицией  Уинтерс?  Особенно  после  того,  как  дело  о
наследовании было завершено. Помнишь? Вообще-то мы должны были догадаться. В
каком-то смысле это лежало на поверхности.
   Она замолчала, потягивая чай, а Шарлотта подумала,  что  сейчас  потеряет
сознание. Она уже знала, что сейчас услышит - Дэниел и Патриция  объявили  о
помолвке. Именно к этому и клонит Энн...
   - Это ведь так похоже на Дэниела... И я понимаю, почему он держал  все  в
таком секрете. Я вообще удивляюсь, как ему удалось это пробить. Хорошо,  что
у Патриции Уинтерс появился этот новый мужчина и она сама  помогла  Дэниелу.
Новый очень богат, и, конечно же, ей хочется предстать перед  ним  в  лучшем
свете.
   Она состроила  насмешливую  гримасу.  Шарлотта  в  полном  замешательстве
смотрела на нее широко раскрытыми глазами. О чем это она? У Патриции Уинтерс
есть кто-то другой? Но ведь она же помолвлена с Дэниелом!
   - Энн, - медленно произнесла она, - я не понимаю, о чем ты говоришь.  Так
все-таки помолвлены Дэниел и Патриция или нет?
   - Кто? Дэниел и Патриция? Помолвлены? - Энн была ошарашена. - Да ты  что!
Нет, конечно...
   - Тогда что?..
   - Ну, ты знаешь, что  муж  Патриции  попал  в  автомобильную  катастрофу,
отчего и умер в больнице. Но перед смертью он послал за  Дэниелом  и  сказал
ему, что хочет изменить завещание. Он понял, что был несправедлив  к  своему
пасынку. Они поссорились из-за Патриции. Гордон был против  этого  брака,  и
старый Уинтерс отстранил его от дел. Гордон  был  даже  вынужден  уехать  из
города.
   К  несчастью.  Пол  Уинтерс  умер  прежде,  чем  успел  подписать   новое
завещание, и все эти  встречи  Дэниела  с  Патрицией..,  он  просто  пытался
убедить ее передать дело Гордону, как того желал Пол.
   Но ты же ее знаешь. Поначалу она и слушать его не хотела, но потом начала
намекать, что, может быть, еще и передумает. Дэниел ничего нам  про  это  не
сказал, но, по-моему, она водила перед его  носом  морковкой,  чтобы  почаще
встречаться с ним, якобы по поводу завещания, хотя на самом деле... Но потом
она встретила этого другого  мужчину,  и  позавчера  вечером  она  позвонила
Дэниелу и сказала, что готова обсудить вопрос о передаче  дела  Гордону,  но
как можно быстрее, поскольку она уезжает со своим новым мужчиной во  Флориду
на неопределенное время. У  него,  кажется,  там  какой-то  бизнес,  доля  в
портовом строительстве или что-то в этом роде.
   Вчера утром Дэниелу  удалось  заставить  Патрицию  подписать  бумаги,  по
которым она на законном основании передала дело Гордону. Именно  поэтому  он
так рано утром к ней и заезжал. По всей видимости, они  обговорили  все  еще
накануне вечером, а затем он отправился домой  и  ночью  сам  напечатал  все
бумаги. Он ничего нам об этом не сказал, но я подозреваю, что он  просто  не
хотел рисковать и слишком затягивать дело, ведь она  в  любой  момент  могла
передумать.
   - П.., понятно, - едва слышно пробормотала Шарлотта. - Д.., думаю, Дэниел
очень доволен.
   - По идее, должен был бы, - согласилась Энн. - Но, по правде говоря,  мне
вчера показалось,  что  он  чем-то  расстроен.  Да,  понятно,  ведь  сегодня
похороны Джона Бэлфора, именно поэтому  его  сегодня  нет.  Он  очень  нежно
относился к старику.
   - Да, да.., я знаю, - согласилась Шарлотта.
   Ей было плохо. Она была виновата перед ним. Угрызения совести  не  давали
ей покоя! Но мало того! Теперь все погибло. Она все испортила...
   Но Дэниел мог бы и объяснить ей все...
   Он мог бы сказать ей...
   Она прикусила губу, вдруг сообразив, что в конечном счете  все  пришло  к
тому, с чего началось, - к недоверию. Он не доверял ей как коллеге, а она не
доверяла ему как мужчине. Так что, может, все и  к  лучшему,  поскольку  без
взаимного доверия настоящей любви у них не могло быть.
   И все-таки - вот что значит не уметь правильно истолковать ситуацию.  Как
она поспешила с выводами!.. Ну почему она не подождала, не прислушалась,  не
приняла... Ведь раз он говорит, что у него дело, значит,  так  оно  и  есть.
Почему она не поверила, что он говорит правду?
   И если бы вчера утром она промолчала.., и обуздала бы свою гордость и  не
позволила себе вылить на него целый ушат лжи...
   Вспомнив, что именно она наговорила, Шарлотта чуть не застонала. А  потом
вспомнила, что он ей ответил.
   Дэниел вернулся в офис. На вопросы Шарлотты о том,  как  прошли  похороны
Джона Бэлфора, он отвечал вежливо и спокойно, но односложно.  И  хотя  дверь
между их кабинетами оставалась открытой и хотя он то и дело подходил к ней и
становился позади ее стола, хотя внешне почти ничего не изменилось, все было
совсем не так, как раньше.
   Он уже не подходил к ней так близко, как раньше,  и  не  смотрел  на  нее
таким волнующим взглядом, от которого сердце ее начинало бешено  колотиться.
Там, где раньше была теплота, не осталось ничего.
   Он словно отступил от  нее  на  шаг  и  теперь  постоянно  держал  ее  на
расстоянии. Между ними выросла невидимая стена, которая не позволяла ей даже
попытаться заговорить о том вечере, что они провели вместе, и объяснить ему,
почему она поступила так, а не иначе.
   Все же она попыталась завести этот разговор и сказала,  что  он,  видимо,
очень доволен исходом дела Гордона Джонсона.
   - Строго говоря, это не входило в мои обязанности адвоката, - не вдаваясь
в особые подробности, ответил он. - Более того, я отдавал себе отчет в  том,
что, пытаясь исполнить желание  Пола,  я  могу  быть  обвинен  в  незаконном
давлении на Патрицию. Ведь завещание,  которое  осталось  после  Пола,  было
совершенно  законным.  Но  я-то  знал,  какое  именно  завещание  Пол  хотел
оставить, и, разумеется, это было бы справедливо по отношению  к  Гордону...
Но ведь я просто адвокат, я не Господь Бог, а ведь  человек,  уверовавший  в
то, что ему дано право самому  вершить  правосудие,  становится  опасным.  Я
очень боялся, что мое вмешательство скажется на  нашей  практике,  и  потому
держал вас в неведении.
   Даже Ричарду я не мог открыться. Если  бы  он  об  этом  узнал,  то,  без
сомнения, сделал бы мне официальное предупреждение, как поступил бы  и  я  в
подобной ситуации.
   Но, к счастью, все обошлось и желание Пола соблюдено.
   Он искоса посмотрел на нее, хмурясь.
   - Как бы то ни было, я бы не хотел, чтобы молодежь брала с меня пример, и
надеюсь, что Общество адвокатов не будет в курсе всех подробностей...
   - Безусловно, - согласилась Шарлотта. -  А  если  бы  Патриция..,  миссис
Уинтерс надумала пожаловаться...
   - Именно, - хмуро согласился Дэниел, - именно поэтому я бы не пожелал  ни
одному  адвокату  оказаться  в  моей  шкуре.  Ну  ладно,  вернемся  к   делу
Хеллиера...
   Поняв, что он хочет сменить тему, Шарлотта послушно посмотрела на папку у
него в руках.
   Ах, как она в нем ошиблась, с тоской подумала она позже.
   В конце концов, он имел полное право считать ее плохим юристом.
   Во сне она вновь и вновь переживала те самые решающие  минуты,  когда  он
снял трубку... Только во сне она знала, что, раз  он  говорит,  что  это  по
делу, значит, так оно и есть. Во сне она  протягивала  к  нему  руки,  а  не
отворачивалась от него, и шептала, что будет ждать его.., что  любит  его..,
что желает его.
   Но это во сне, а в действительности она сама разрушила то,  что  начинало
зарождаться между ними.
   На выходные она поехала к сестре.
   - Что с тобой? - спросила ее Сара, когда они готовили обед.
   Шарлотта, не щадя себя, рассказала ей все без утайки.
   - Я просто не знаю, что мне делать, - заключила она.
   Сара подняла бровь.
   - Теперь тебе остается только одно, тебе не кажется? - заявила она. - Иди
к нему. Объясни ему все, признай, что была  не  права,  скажи,  что  наврала
насчет Бивана...
   - Нет, не могу, - не дала договорить ей  Шарлотта.  -  К  тому  же  он  и
слушать меня не хочет. Он так холоден со мной, Сара.
   - А если бы ты оказалась на его месте, ты была бы сговорчивее? - спросила
Сара и тут же добавила:
   - Шарлотта, ты же любишь его, и мы обе это знаем. Ну ладно, даже если  он
прогонит т