потому что на фотографии она сидела лицом к тому, кто на нее смотрит.
     - Неутешительная мысль, - заметил Уэсли, и в этот момент зазвонил телефон.
     - Тетя Кей, - крикнула из кухни Люси, - это мистер Вэндер.
     - У нас все подтверждается, - послышался в трубке голос Вэндера.
     - В доме Дженнифер Дейтон отпечаток оставил Уоддел? - спросила я.
     - В том-то и дело, что нет. Это точно не его отпечаток.

Глава 12

     В течение нескольких следующих дней я передавала Николасу Грумэну свои финансовые бумаги и другие необходимые для него как моего адвоката сведения. Уполномоченный по здравоохранению вызвал меня к себе на прием и предложил подать в отставку. Пресса не умолкала. Однако за неделю я открыла для себя много такого, чего я не знала.
     Ночью тринадцатого декабря на электрическом стуле был казнен Ронни Джо Уоддел. Но в то же время он словно остался жив и продолжал терроризировать город. Насколько удалось выяснить, еще до смерти Уоддела его идентификационный номер в АСИОП был подменен чьим-то другим. Затем идентификационный номер того другого человека просто пропал из центрального банка криминальных данных. Это означало, что на свободу вырвался матерый уголовник, который мог совершать преступления, не надевая перчаток. А в АСИОП его отпечатки принадлежали тому, кого уже не было в живых. Нам же было известно лишь то, что эта мрачная личность оставляла после себя лишь частички перьев и мелкие чешуйки краски, но больше предполагать о нем мы ничего не могли до третьего января нового года.
     В то утро "Ричмонд таймс-диспетч" опубликовала статью о ценном гагачьем пухе. В четырнадцать минут второго пополудни офицер Том Люцеро, якобы возглавлявший группу, занимавшуюся расследованием всех связанных с этим дел, уже в третий раз подошел к телефону, отвечая на звонок.
     - Привет. Это Хилтон Саливан, - громко сказали в трубке.
     - Чем могу быть вам полезен, сэр? - спросил низким голосом Люцеро.
     - Я насчет тех дел, расследованием которых вы занимаетесь. Одежда из гагачьего пуха, на которую якобы клюют воры. Сегодня такая статья была в утренней газете. Там сказано, что вы - детектив, который занимается этими делами.
     - Верно.
     - Меня просто убивает глупость полицейских. - Он заговорил громче. - Там говорится, что со Дня благодарения в районе Ричмонда из машин, магазинов и квартир было украдено то-то и то-то. Ну, сами знаете, пуховики, спальный мешок, три лыжные куртки и еще там что-то. Журналист перечисляет фамилии людей.
     - Вы это все к чему, мистер Саливан?
     - Журналист, ясное дело, узнал фамилии потерпевших от полицейских. То есть от вас.
     - Это общедоступная информация.
     - Да мне плевать, какая она. Мне просто хотелось бы знать, как это вы вдруг не упомянули имени того потерпевшего, который вам в настоящий момент звонит, а? Ведь вы, небось, и имени-то моего не помните?
     - Простите, сэр, не припоминаю.
     - Оно и видно. Какая-то сволочь вламывается в мою квартиру, обчищает ее, а полиция приходит, обсыпает все вокруг какой-то черной гадостью - в тот день, когда на мне был белый свитер, - и даже пальцем не собирается пошевелить. Хотя это как раз по вашей части.
     - Когда ограбили вашу квартиру?
     - Вы даже и не помните?! Я столько говорил о том, что у меня пропал пуховик, а вы? Да если бы не я, вы бы и не знали, что такое гагачий пух! Когда я сказал полицейскому, что среди прочих вещей у меня пропала куртка, которая обошлась мне в пятьсот долларов во время распродажи, знаете, что он спросил?
     - Откуда же мне знать, сэр?
     - Он сказал: "Она что - кокаином, что ли, была набита?" "Нет, - говорю я, - Шерлок, гагаином, от слова гага". Поначалу он даже и не понял, шучу я или нет. А потом решил, что речь идет о гусиных перьях.
     Тут я просто повернулся и ушел...

***

     Уэсли выключил магнитофон.
     Мы сидели на кухне. Люси опять уехала заниматься в спортклуб.
     - Хилтон Саливан действительно заявлял об этом в полицию в субботу одиннадцатого декабря. Он, очевидно, куда-то уезжал из города, а когда вернулся домой в субботу днем, обнаружил, что его ограбили, - объяснил Уэсли.
     - А где находится его квартира? - поинтересовалась я.
     - В Уэст-Фрэнклине, в старом кирпичном здании с квартирами стоимостью от ста тысяч. Саливан живет на первом этаже. Преступник влез к нему через открытое окно.
     - Никакой сигнализации?
     - Никакой.
     - А что было украдено?
     - Драгоценности, деньги и револьвер двадцать второго калибра. Разумеется, это совсем не означает, что Эдди Хит, Сьюзан и Донахью были убиты из пистолета Саливана. Однако я думаю, что это подтвердится, потому что ограбление совершил именно наш "клиент"
     - Обнаружили отпечатки?
     - Полно. Городская полиция, вопреки обыкновению, сработала тут же. Когда такое количество убийств, ограбления откладываются в долгий ящик. Сейчас же результаты уже нас ждали. Пит занялся этим сразу после того, как Люцеро позвонили. Вэндер немедленно запустил их в свою систему, и через три секунды все было ясно.
     - Опять Уоддел? Уэсли кивнул.
     - А квартира Саливана далеко от Спринг-стрит?
     - Несколько минут ходьбы. Думаю, нет сомнений, откуда сбежал наш "приятель".
     - А ты проверял, кого недавно освободили?
     - Разумеется. Однако его бумаги в общей стопке можно и не искать. Начальник проявил здесь максимум осторожности. К сожалению, его уже нет в живых. Думаю, именно он выпустил на волю этого уголовника, а тот первым делом ограбил квартиру и, вероятно, раздобыл себе "тачку".
     - А зачем Донахью освобождать заключенного?
     - По моим предположениям, начальник тюрьмы был замешан в каком-то грязном деле. Он выбрал себе среди заключенных личного исполнителя и выпустил мерзавца на свободу. Но Донахью допустил маленькую тактическую ошибку. Он ошибся с выбором подходящего человека и выпустил того, кто оказался совершенно неуправляем. Я подозреваю, Кей, что Донахью и не хотел ничьей смерти и, когда узнал о смерти Дженнифер Дейтон, запаниковал.
     - Видимо, именно он звонил мне в офис, представившись Джоном Дейтоном.
     - Вполне возможно. Суть в том, что, очевидно, было нужно, чтобы дом Дженнифер Дейтон обыскали, потому что кто-то что-то искал. Не исключено, это что-то связано с перепиской Уоддела. Но что за удовольствие просто ограбить кого-то? Поклоннику Уоддела нравится причинять людям боль.
     Я подумала о вмятинах на ковре в гостиной Дженнифер Дейтон, о следах на ее шее и об отпечатке, найденном на стуле в столовой.
     - Возможно, он усадил ее в центре гостиной и, стоя сзади и задавая ей вопросы, душил за шею.
     - Возможно, он пытался таким образом заставить ее рассказать, где что-то лежало. Однако в нем проснулась склонность к садизму. Наверное, поэтому он и заставил ее открыть рождественские подарки, - сказал Уэсли.
     - Но неужели такой человек стал бы утруждать себя попыткой выставить ее смерть как самоубийство - он же перенес ее в машину? - удивилась я.
     - Не исключено. Этот "друг" уже побывал в заключении. Он не заинтересован в том, чтобы его опять посадили. К тому же он еще бросает вызов тем, кого хочет одурачить. Он уничтожил следы укусов на теле Эдди Хита. Обыскав дом Дженнифер Дейтон, он не оставил никаких улик. В случае со Сьюзан единственными уликами оказались две пули двадцать второго калибра и перышко. Не говоря уже о том, что у него изменены отпечатки пальцев.
     - Ты думаешь, это была его идея?
     - Это, возможно, придумал начальник тюрьмы, а поменяться с Уодделом оказалось просто удобнее всего. Уоддела должны были казнить. Если бы я хотел подменить чьи-то отпечатки пальцев на какие-нибудь другие, я для этой цели выбрал бы именно Уоддела. Либо отпечатки этого преступника приведут к тому, кого уже нет в живых, либо - что еще более вероятно - данные тех, кого уже нет, просто убираются из компьютеров Главного полицейского управления, так что, если этот дружок где-то и наследит, его отпечатки все равно не идентифицируют.
     Я ошеломленно смотрела на него.
     - Что такое? - В его глазах мелькнуло удивление.
     - Бентон, ты понимаешь, о чем все это говорит? Речь идет об изменении компьютерных данных до смерти Уоддела, об ограблении и об убийстве маленького мальчика, происшедших до его казни. То есть этого самого "сподручного" начальника тюрьмы выпустили, когда Уоддел был еще жив.
     - На мой взгляд, в этом можно не сомневаться.
     - В таком случае все строилось на том, что Уоддел должен был умереть, - заметила я.
     - Черт, - вырвалось у Уэсли. - Но кто же мог быть в этом уверен? Губернатор мог вмешаться буквально в последнюю секунду.
     - Очевидно, кто-то знал, что этого не произойдет.
     - И единственным, кто мог это знать наверняка, был сам губернатор, - закончил мою мысль Уэсли.
     Я встала и подошла к кухонному окну. Кардинал клевал насыпанные в кормушку подсолнечные семечки, затем, словно вспыхнув, взмахнул кроваво-красными крыльями и улетел.
     - Но почему? - не поворачиваясь, воскликнула я. - Почему у губернатора мог возникнуть такой интерес к Уодделу?
     - Не знаю.
     - Если все это правда, он не захочет, чтобы убийцу поймали. Когда кого-то ловят, он начинает говорить.
     Уэсли молчал.
     - Никто из замешанных в этом деле не захочет, чтобы этого человека поймали. И все они будут хотеть, чтобы я не мешалась. Будет гораздо лучше, если я уйду в отставку или меня уволят. Чтобы все запутать насколько можно.
     - Кей, нам пока еще не известны две вещи. Первая - мотивы. Другая - что у этого убийцы на уме. Начиная с убийства Эдди Хита, этот парень орудует по своим соображениям.
     Обернувшись, я посмотрела на него.
     - Думаю, что начиная с Робин Нейсмит. Мне кажется, этот монстр видел фотографии места преступления и либо сознательно, либо подсознательно попытался воспроизвести одну из них, изувечив Эдди Хита и прислонив его тело к мусорному контейнеру.
     - Вполне возможно, - согласился Уэсли, глядя куда-то в сторону. - Но как мог заключенный добраться до фотографий Робин Нейсмит? Ведь они не лежали в кармане тюремной куртки Уоддела.
     - Тут, возможно, опять помог Бен Стивенс. Помнишь, я говорила тебе, что именно он ходил за фотографиями в архив. Он мог сделать дубликаты. Другой вопрос - зачем? Зачем они Донахью или кому-то там еще?
     - Затем, что их мог захотеть этот уголовник. Не исключено, что он мог их и потребовать в качестве вознаграждения за оказание услуги.
     - Тошно, - сдерживая негодование, тихо сказала я.
     - Да уж. - Уэсли посмотрел мне в глаза. - Это имеет отношение к намерениям преступника, его потребностям и желаниям. Вполне возможно, что он много слышал о деле Робин. Он мог много знать и об Уодделе, и его, вероятно, возбуждала мысль о том, чти Уоддел сделал со своей жертвой. Подобные фотографии могут оказаться мощным стимулом для того, чья буйная фантазия подчинена агрессивно-сексуальным наклонностям. Было бы довольно естественно, если эти фотографии, хорошо запечатлевшись в его памяти, дополнили его фантазии. И вот вдруг он оказывается на свободе и видит подростка, идущего вечером в магазин. Фантазия становится реальностью. Он действует, воплощая ее.
     - Он воссоздает картину смерти Робин Нейсмит?
     - Да.
     - Ну а чем же, по-твоему, он озабочен сейчас?
     - Тем, что его преследуют.
     - Мы?
     - Мы или еще кто-то вроде нас. Боюсь, как бы он не вообразил, что он вообще самый умный и что его никому не остановить. Он придумывает себе разные развлечения и убийства, которые может совершить, и это дает пищу его воображению. Однако его фантазии не заменяют ему действий, а являются для них подготовительным этапом.
     - Донахью не смог бы сам полностью разработать и осуществить освобождение такого ублюдка без чьей-либо помощи, - сказала я.
     - Не смог бы. Я уверен, что у него были надежные люди. Например, в полицейском управлении кто-нибудь, связанный с компьютерной информацией, а может быть, даже и в Бюро. Людей можно купить, если у тебя что-то на них есть. А можно и просто за деньги.
     - Как, например, Сьюзан.
     - Не думаю, что Сьюзан была одной из тех основных фигур. Скорее, это Бен Стивенс. Он любит походить по барам. Выпить, погулять. Ты знаешь, он и кокаином мог расслабиться, если предоставлялась такая возможность.
     - Теперь меня уже ничто не удивляет.
     - У меня есть ребята, которые многим поинтересовались. Твой администратор живет явно не по средствам. А когда дело доходит до наркотиков, то неизбежно имеешь дело со всякой шушерой. Стивенс мог оказаться довольно легкой мишенью для такого мерзавца, как Донахью. Вероятно, Донахью велел кому-нибудь из своих приспешников познакомиться со Стивенсом в баре и поговорить с ним. Ему предложили подзаработать.
     - Каким же образом?
     - Думаю, он должен был позаботиться о том, чтобы в морге у Уоддела не сняли отпечатки пальцев и чтобы его кровавый отпечаток исчез из архива. С этого, наверное, все началось.
     - И он задействовал Сьюзан.
     - Которая не хотела этим заниматься, но у которой были серьезные финансовые трудности.
     - А кто же, на твой взгляд, платил?
     - Скорее всего, их контролировал все тот же человек, который изначально задействовал Стивенса. Кто-то из подопечных Донахью, может быть, какой-нибудь охранник.
     Я вспомнила сопровождавшего нас с Марино по тюрьме Робертса. Мне запомнился взгляд его холодных глаз.
     - Допустим, охранник. И с кем же этот охранник встречался? Со Сьюзан или со Стивенсом?
     - Полагаю, со Стивенсом. Стивенс не доверил бы Сьюзан такое количество денег. Нечистые на руку люди судят всех остальных по себе.
     - Он встречается, так сказать, со связным и берет у него деньги, - сказала я. - Затем встречается со Сьюзан, чтобы отдать ей ее долю?
     - Видимо, по такому сценарию все разыгрывалось в день Рождества, когда она уехала от родителей, чтобы якобы встретиться с подругой. Она должна была встретиться со Стивенсом, но убийца его опередил.
     Я вспомнила про одеколон, которым пах ее воротник и ее шарфик, и еще, как вел себя Стивенс, когда застал меня в своем офисе.
     - Нет, - сказала я. - Это было не так. Уэсли лишь взглянул на меня в ответ.
     - У Стивенса есть определенные качества, которые могли бы способствовать тому, что случилось со Сьюзан, - объяснила я. - Ему плевать на всех, кроме себя. И еще он - трус. Если запахнет жареным, он притихнет, как мышь. У него в первую очередь появляется импульс подставить кого-то другого.
     - Как в случае с тобой, например, когда он оклеветал тебя, а сам украл документы.
     - Наглядный пример, - согласилась я.
     - Сьюзан положила в банк три с половиной тысячи долларов в начале декабря, недели за две до смерти Дженнифер Дейтон.
     - Правильно.
     - Хорошо, Кей. Давай-ка вернемся немного назад. Сьюзан, или Стивенс, или оба пытались влезть в твой компьютер через несколько дней после смерти Уоддела. Мы думали, что они искали нечто такое, что могло оказаться в протоколе вскрытия и что Сьюзан могла пропустить во время вскрытия.
     - Конверт, который Уоддел просил захоронить вместе с ним.
     - Вот это меня по-прежнему смущает. Коды на квитанциях не соответствуют нашим догадкам. Подходят только даты, а коды не имеют отношения к ресторанам и телефонным будкам между Мекленбургом и Ричмондом.
     - Знаешь, Бентон, возможно, объяснить это настолько просто, что поначалу нам даже и не могло прийти это в голову.
     - Я весь внимание.
     - Когда ты куда-нибудь едешь по делам Бюро, думаю, тебе приходится заниматься тем же, чем и мне, когда я в служебной поездке. Ты отчитываешься за расходы и сохраняешь все квитанции. Если ты часто разъезжаешь по службе, то собираешь квитанции сразу за несколько поездок, чтобы избежать бумажной волокиты. И все эти квитанции у тебя где-то лежат.
     - Все это превосходно объясняет наличие квитанций, - согласился Уэсли. - Возможно, кому-то из тюремного персонала понадобилось съездить в Питерсбург. Но как квитанции оказались в заднем кармане Уоддела?
     Я вспомнила про просьбу Уоддела о захоронении содержимого конверта вместе с ним. Потом мне неожиданно пришла в голову одна, казалось бы, непримечательная деталь. В день казни Уодделу была разрешена двухчасовая встреча с матерью.
     - Бентон, а ты разговаривал с матерью Ронни Уоддела?
     - Несколько дней назад Пит был у нее в Суффолке.
     Она не очень-то расположена беседовать с нем-то вроде нас. В ее глазах именно мы отправили ее сына на электрический стул.
     - Значит, она не поделилась ничем по поводу своих впечатлений от беседы с сыном в тот день.
     - Из ее слов можно лишь сделать вывод о том, что он был каким-то пришибленным и испуганным. Хотя вот один интересный момент. Пит поинтересовался, куда делись личные вещи Уоддела. Она сказала, что ей отдали его часы и кольцо, объяснив, что он пожертвовал свои книги, стихи и прочее Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения.
     - У нее это не вызвало недоумения? - спросила я.
     - Нет. Похоже, она считала, что Уоддел вполне мог так поступить.
     - Почему?
     - Она не умеет ни читать, ни писать. А главное - ее обманули, так же как и нас, когда Вэндер пытался добраться до личных вещей Уоддела в надежде снять с них отпечатки его пальцев. И, скорее всего, эта ложь исходит от Донахью.
     - Уодделу было что-то известно, - сказала я. - И Донахью стремился заполучить каждую записочку, которую тот писал, каждое адресованное ему письмо, потому что, должно быть, Уоддел знал нечто такое, что определенные люди хотели сохранить в тайне.
     Уэсли сначала не ответил.
     Потом он спросил:
     - Как, ты говоришь, назывался одеколон Стивенса?
     - "Ред".
     - И ты уверена, что почувствовала тот же запах на воротнике и шарфике Сьюзан?
     - Я бы не стала это утверждать в суде под присягой, но этот запах довольно запоминающийся.
     - Думаю, пора нам с Питом немножко побеседовать с твоим администратором, чтобы предоставить ему шанс покаяться.
     - Хорошо. Мне кажется, я могла бы помочь создать ему соответствующий настрой, если ты дашь мне время завтра до полудня.
     - Что ты собираешься предпринять?
     - Попробую потрепать ему нервы, - ответила я.

***

     Тем же вечером я сидела и работала за столом на кухне, когда услышала, как Люси въехала на машине в гараж. Я пошла ее встретить. На ней был синий тренировочный костюм, одна из моих лыжных курток, в руках - спортивная сумка.
     - Я такая грязная, - сказала она, пытаясь ускользнуть из моих объятий, однако я уже почувствовала, что ее волосы пахнут порохом. Глянув на ее руки, можно было не сомневаться, что некоторое время назад она держала оружие.
     - Ого, - воскликнула я ей вслед. - Где он?
     - Где кто? - невинным тоном откликнулась она.
     - Пистолет.
     Она нехотя вытащила из кармана куртки мой "смит-вессон".
     - Я и не знала, что у тебя есть разрешение на тайное ношение оружия, - сказала я, забирая у нее револьвер и проверяя, разряжен ли он.
     - Оно мне и не нужно, если я тайно ношу его в своем доме. А до этого он лежал у меня на виду на сиденье машины.
     - Все это замечательно, только мне это не нравится, - тихо сказала я. - Рассказывай.
     Она молча проследовала за мной на кухню, и мы сели.
     - Ты сказала, что едешь в "Уэствуд" поразмяться, - начала я.
     - Я помню, что сказала.
     - Где ты была, Люси?
     - На полигоне Мидлосиэн-Тернпайк. Это крытое стрельбище.
     - Я знаю, что это такое. И в который раз ты уже туда ездишь?
     - В четвертый.
     Она смотрела мне прямо в глаза.
     - О Господи, Люси.
     - А что же мне делать? Пит меня больше с собой не берет.
     - Лейтенант Марино сейчас очень и очень занят, - ответила я, и это прозвучало так многозначительно, что мне самой стало не по себе. - Ведь ты же знаешь, в чем дело, - добавила я.
     - Да, конечно. Сейчас он не может приехать. А если он не может приехать к тебе, значит, он не может приехать и ко мне. Он где-то ищет убийцу-маньяка, кот