е не могла больше выносить воскресенье и пыталась делать вид,
что все в порядке. Позвонила Джуд и рассказала  ей  все  о  Шмеле,  Ребекке,
собеседовании по работе, маме, Даниеле и общем моем плачевном состоянии.  Мы
договорились встретиться в два в "Джимми Биз" и выпить по "Кровавой Мери".
   18:00.  Как  чудесно  все  сложилось  -  Джуд  как  раз   сейчас   читает
великолепную книгу под названием "Богиня в каждой женщине". Судя  по  всему,
там говорится, что в определенные моменты жизни все идет наперекосяк,  и  ты
не знаешь, куда сунуться, - как будто везде вокруг тебя захлопываются ржавые
железные двери, как в "Звездном треке". Все, что надо  делать,  -  это  быть
героиней, оставаться смелой и не погружаться в пьянство или жалость к  себе.
Тогда  все  будет  "о'кей".  Во  всех  греческих  мифах  и  многих  успешных
кинофильмах рассказывается о людях, которые  с  честью  выдерживают  тяжелые
испытания, не ноют, а держатся до конца и таким образом достигают вершины.
   В книге еще говорится, что когда ты пытаешься справиться  с  трудностями,
ты как бы попадаешь в коническую спираль в форме  раковины,  где  на  каждом
витке есть точка, которая очень болезненна и тяжела. Это и есть твоя  личная
проблема, или больное место. Когда  ты  находишься  в  узком,  остром  конце
спирали, ты очень часто  возвращаешься  к  этой  ситуации,  поскольку  круги
вращения довольно маленькие. Но если ты  продолжаешь  двигаться,  то  будешь
попадать в проблемные точки все реже и  реже,  хотя  все  же  придется  туда
возвращаться, но когда это произойдет, ты уже  не  должен  чувствовать,  что
вернулся в исходную точку.
   Теперь, когда я протрезвела, меня волнует вот что: я не уверена,  что  на
100 процентов уверена, что поняла, о чем она мне толковала. Уф-ф-ф.
   Позвонила мама, и я пыталась обсудить с ней, как трудно быть женщиной  и,
в  отличие  от  мужчин,   иметь   строгое   предназначение   репродуцировать
человечество, но она лишь сказала:
   -  О,  честное  слово,  дорогая.  Вы,  девочки,  сейчас  просто   слишком
разборчивы и романтичны: просто у вас слишком богатый выбор.  Я  не  говорю,
что не любила папу, но, понимаешь, нас всегда учили  не  бояться  постоянно,
что кто-нибудь собьет тебя с ног, а  "мало  ожидать  и  много  прощать".  И,
честно говоря, дорогая, дети - это еще не  все,  что  должно  быть.  Я  хочу
сказать, ты не обижайся, я никого не  имею  в  виду,  но  если  бы  я  могла
вернуться в прошлое и выбирать, я не уверена, что стала бы...
   О, боже. Даже  моей  собственной  матери  хочется,  чтобы  я  никогда  не
рождалась.

***

   14 августа, понедельник
   131 фунт (здорово - перед собеседованием превратилась в гору жира, а  еще
у меня прыщ), порций алкоголя - 0, сигарет - много, калорий - 1575 (но  меня
стошнило, так что реально - около 400).
   О, боже. Я в ужасе из-за собеседования. Сказала  Перпетуе,  что  пошла  к
гинекологу - знаю, что надо было соврать про дантиста, но не смогла упустить
возможность помучить самую любопытную женщину в мире. Я  уже  почти  готова,
осталось лишь закончить макияж,  а  заодно  потренироваться  в  высказывании
мнений по поводу правления Тони Блэра. О, господи, кто же секретарь теневого
кабинета? Черт, черт. Вроде,  кто-то  с  бородой?  Черт:  телефон.  Не  могу
поверить: в трубке ужасающий подростковый голос, который  снисходительно,  с
южнолондонским акцентом протянул нараспев:
   - Здра-авствуйте, Бриджит. Вас беспокоят из офиса Ричарда Финча.  Сегодня
утром Ричард уехал в Блэкпул, так что он не сможет встретиться с вами.
   Перенесли  на  среду.  Придется  врать  про  рецидив  в  гинекологическом
состоянии. Что ж, теперь надо занять чем-то остаток утра.

***

   16 августа, среда
   Ужасная ночь. Ходила из угла в угол,  вся  в  поту,  в  панике  вспоминая
разницу между ольстерскими юнионистами и СДЛП и  с  кем  из  них  связан  Ян
Пасли.
   Вместо того чтобы проводить меня в офис для встречи  с  великим  Ричардом
Финчем, меня оставили в приемной, где  я  сорок  минут  обливалась  потом  и
думала: "О, боже, кто же министр  здравоохранения?"  Затем  меня  подхватила
певучая  личная  ассистентка  -   Пачули,   которая   щеголяла   лайкровы-ми
велосипедными шортами и гвоздиком в носу. Она уставилась на мой костюм,  как
будто в страшно ошибочной попытке  выглядеть  поформальнее  я  нарядилась  в
шелковое бальное платье до пола "Лора Эшли".
   - Ричард сказал идти в конференц-зал, понимаете, о чем я? -  пробормотала
она и устремилась по коридору.
   Я помчалась за ней. Она ворвалась через розовую дверь в просторный  офис,
заваленный кипами рукописей. С потолков свисали телеэкраны,  стены  украшали
какие-то таблицы, а к столам были прислонены горные  велосипеды.  В  дальнем
конце располагался большой длинный стол,  за  которым  как  раз  происходило
собрание. Когда мы приблизились, все как один  обернулись  и  воззрились  на
нас.
   Пухленький мужчина средних лет с курчавыми светлыми волосами,  в  рубашке
из грубой ткани и огромных красных очках  подскакивал  вверх-вниз  на  конце
стола.
   - Давайте! Давайте! - говорил он, подняв кулаки, как боксер. -  Я  думаю,
Хью Грант. Я думаю, Элизабет Херли. Я думаю, как такое может быть  -  прошло
два месяца, а они все еще вместе. Я думаю,  как  он  будет  выпутываться  из
этого. Вот! Как мужчина, у которого подруга имеет внешность Элизабет  Херли,
может исполнить оральный секс с уличной проституткой и  выпутаться  из  этой
истории? Что случилось, почему она не в ярости?
   Я не верила своим ушам. А как же теневой кабинет? Как же мирный  процесс?
Он, видимо, пытался решить для  себя:  как  он  сам  мог  бы  выпутаться  из
проблемы с проституткой. Неожиданно Ричард взглянул прямо на меня.
   - Может, вы знаете? - все юнцы, сидевшие за столом, уставились на меня. -
Вы. Вы, должно быть, Бриджит! - нетерпеливо воскликнул он. - Как  мужчина  с
красивой подругой умудрился  переспать  с  проституткой,  быть  пойманным  и
выпутаться из этого?
   Я перепугалась. В голове не было ни одной мысли.
   - Ну? - подбодрил он. - Ну? Давайте, скажите же что-нибудь.
   - Ну, может быть, - ляпнула я первое, что пришло мне на ум, - это  потому
что кто-то проглотил... улики?
   Последовало гробовое молчание, а затем Ричард Финч  начал  хохотать.  Это
был самый отвратительный смех, который я в жизни  слышала.  Потом  все  юнцы
тоже начали смеяться.
   - Бриджит Джонс,  -  заговорил  наконец  Финч,  вытирая  глаза.  -  Добро
пожаловать в "Добрый день!"! Садись, моя дорогая, - и тут он подмигнул.

***

   22 августа, вторник
   128 фунтов, порций алкоголя - 4, сигарет - 25, лотерейных билетов - 5.
   Все еще никаких вестей о результатах собеседования. Не знаю,  что  делать
на банковские выходные - не  могу  даже  подумать  о  том,  что  останусь  в
Лондоне. Шеззер едет на Эдинбургский фестиваль, так же, как Том, и, я думаю,
куча народу из нашего офиса. Мне бы хотелось поехать, но я не  уверена,  что
смогу себе это позволить, а еще боюсь  встретить  там  Даниела.  Опять  все,
кроме меня, повеселятся и прекрасно проведут время.

***

   23 августа, среда
   Решительно еду в Эдинбург. Даниел будет работать в Лондоне, так  что  нет
никакой опасности столкнуться с ним на  Роял-Майл.  Поездка  пойдет  мне  на
пользу - это лучше, чем мучиться здесь и ждать письма из "Доброго дня!".

***

   24 августа, четверг
   Я остаюсь в Лондоне. Так всегда - мне кажется, что я прекрасно развлекусь
в Эдинбурге, а в результате  я  оказываюсь  способна  только  на  то,  чтобы
принять участие в пантомиме. Кроме того, я  всегда  одеваюсь  по-летнему,  а
потом наступает жуткий холод, и  приходится,  дрожа,  преодолевать  мили  по
крутым  мостовым  в  полной  уверенности,  что  все  остальные   сейчас   на
грандиозной вечеринке.

***

   25 августа, пятница
   19:00. Я все-таки еду в Эдинбург. Сегодня Перпетуя объявила:
   - Бриджит, я понимаю, что до нелепости поздно тебя предупреждаю,  но  мне
это только что пришло в голову. Я одолжила в Эдинбурге  квартиру  и  буду  в
восторге, если ты захочешь погостить.
   Как великодушно и гостеприимно с ее стороны.
   22:00. Только что позвонила Перпетуе и сказала, что  не  поеду.  Все  это
глупо. Слишком дорого для меня.

***

   26 августа, суббота
   8:30. Да, я собираюсь  тихо  и  без  излишеств  провести  праздник  дома.
Отлично. Можно закончить "Голодный путь".
   9:00. О, боже, мне так плохо. В Эдинбург едут все, кроме меня.
   9:15. Интересно, Перпетуя еще дома?
   Полночь. Эдинбург. О, боже.  Завтра  надо  пойти  что-нибудь  посмотреть.
Перпетуя думает, что я ненормальная.  Всю  дорогу  в  поезде  она  сидела  с
мобильным и орала нам всем:
   - Все билеты на "Гамлета" Артура Смита уже проданы,  так  что  мы  вместо
этого можем пойти в пять на братьев Коэ-нов, но тогда мы опоздаем на Ричарда
Херринга. Так что давайте не пойдем на Дженни Эклер - ух, честное слово,  не
знаю, зачем она до сих пор суетится, - а потом попробуем  попасть  на  Гарри
Хилла или Джулиана Клэра? Подсадите. Позвоню в "Золотой шар". Нет, на  Гарри
Хилла билетов нет. Ну что, пропустим братьев Коэнов?
   Я договорилась, что встречусь с ними  в  шесть  на  Плезанс,  потому  что
хотела сходить в "Джордж-отель" и оставить записку Тому. А в баре наткнулась
на Тину. Я и не представляла, как, оказывается, далеко до Плезанс,  поэтому,
когда я наконец добралась  туда,  все  уже  началось  и  не  осталось  мест.
Испытывая в душе облегчение, я пошла  или,  скорее,  вскарабкалась  к  дому,
купила чудесный печеный картофель с куриным карри и  посмотрела  "Несчастный
случай". В девять надо было встретиться с Перпетуей  в  "Эссембли  Румз".  К
8:45 я была готова. Но я и не предполагала,  что  нельзя  вызвать  такси  по
телефону, так что, когда я  туда  добралась,  было  уже  слишком  поздно.  Я
вернулась в бар "Джордж-отеля", чтобы поискать Тину и выяснить, где Шез-зер.
Только я взяла для себя "Кровавую Мери" и  приготовилась  сделать  вид,  что
меня ничуть не  беспокоит  отсутствие  друзей,  как  вдруг  увидела  в  углу
суматоху с огнями и камерами и чуть не  подпрыгнула  на  месте.  Там  стояла
мама, одетая, как Марианна Фэйтфул. Она собиралась брать  интервью  у  Алана
Йентоба.
   - Полная тишина! - пропела она (такой голос бывает у Юны Олконбери, когда
та расставляет цветы по вазам).
   - И-и-и-и-и, мотор!!! Скажите, Алан, -  обратилась  мама  к  собеседнику,
напустив на себя горестный вид, - приходила ли когда - нибудь вам  в  голову
мысль... о самоубийстве?
   По телеку сегодня было много интересного.

***

   27 августа, воскресенье, Эдинбург Кол-во посещенных спектаклей - 0
   2:00. Не могу заснуть. Могу  поспорить,  что  все  они  сейчас  на  очень
веселой вечеринке.
   3:00.  Только  что  слышала,  как  пришла  Перпетуя  и  вынесла   вердикт
альтернативным комикам: "Пьюриль... совершенно несерьезно... просто глупо".
   Думаю, она чего-то где-то недопоняла по ходу действия.
   5:00. В доме мужчина. Я просто знаю это.
   6:00. Он в комнате Дебби из отдела маркетинга. Черт меня подери.
   9:30. Проснулась  от  рева  Перпетуи:  "Кто-нибудь  идет  на  поэтические
чтения?" Потом все затихло, и я слушала, как Дебби шепталась с  мужчиной,  а
затем он пошел на кухню. И  тут  раздался  вопль  Перпетуи:  "Что  вы  здесь
делаете?!! Я же сказала: НИКАКИХ НОЧНЫХ ГОСТЕЙ!"
   14:00. Ох, боже мой. Проспала.
   19:00.  Поезд  на  Кинг-Кросс.  Боже.  В  три  часа  встретила   Джуд   в
"Джордж-отеле". Мы  собирались  пойти  на  "Вопросы  и  ответы",  но  выпили
несколько "Кровавых Мери" и вспомнили, что подобные мероприятия плохо на нас
влияют. Ты ломаешь голову, пытаясь выдумать вопрос, машешь рукой  то  вверх,
то вниз. Наконец  все-таки  задаешь  его  в  полусогнутой  позе  и  дурацким
визгливым голосом, а потом сидишь,  замерев  от  смущения,  и  киваешь,  как
собака на заднем сиденье машины, пока звучит двадцатиминутный ответ, который
с самого начала тебя не интересовал, но обращен непосредственно  к  тебе.  В
любом случае, к тому времени, как мы сообразили,  где  находимся,  было  уже
17:30. Тут появилась Перпетуя с целой толпой людей из офиса.
   - А, Бриджит, - проревела она. Ну и что ты посмотрела?  Наступила  долгая
пауза.
   - Я как раз собиралась пойти... - уверенно начала я, - ...на вокзал.
   - Ты вообще ничего не видела, так? - загудела Перпетуя. - Ну  что  ж,  ты
должна мне за комнату семьдесят пять фунтов!
   - Что? - заикнулась я.
   - Да-да, - ухнула  она.  -  Было  бы  пятьдесят  фунтов,  но  я  добавила
пятьдесят процентов за второго человека в комнате.
   - Но... Но у меня никого...
   - Да брось, Бриджит, мы все знаем, что у тебя был мужчина,  -  захохотала
Перпетуя. - Не волнуйся. Это не любовь, это всего лишь Эдинбург. Я прослежу,
чтобы эта история дошла до Даниела, будет ему уроком.

***

   28 августа, понедельник
   132 фунта (переполнена пивом и печеным картофелем), порций алкоголя -  6,
сигарет - 20, калорий - 2846.
   Когда вернулась, обнаружила сообщение от  мамы.  Она  спрашивала,  что  я
думаю по  поводу  электрического  миксера  на  Рождество  и,  учитывая,  что
Рождество в этом году выпадает на понедельник, приду ли я к  ним  в  пятницу
вечером или в субботу.
   Гораздо меньше раздражения  вызвало  у  меня  письмо  от  Ричарда  Финча,
редактора "Доброго дня!", в котором мне, как я  решила,  предлагали  работу.
Вот все, что там было сказано:
   "О'кей, моя дорогая. Тебя приняли".

***

   29 августа, вторник
   128 фунтов, порций алкоголя - 0 (оч. хор.), 3 сигареты (хор.), калорий  -
1456 (здоровое питание перед новой работой).
   10:30. Офис. Только что звонила ассистентка Ричарда  Финча,  Пачули.  Мне
действительно предложили работу, но я должна приступить через неделю. Ничего
не смыслю в телевидении, ну и черт с ним, мне здесь  до  смерти  надоело,  а
кроме того, теперь для меня слишком унизительно работать с Даниелом. Лучше я
пойду и скажу ему.
   11:15. В это трудно поверить. Даниел весь посерел и уставился на меня.
   - Ты не можешь этого сделать, - заявил он. - Ты хоть представляешь  себе,
как трудно мне пришлось в последние несколько недель?
   Тут ворвалась Перпетуя - она наверняка подслушивала под дверью.
   - Даниел!  -  взорвалась  она.  -  Ты  эгоистичный,  самолюбивый,  хитрый
шантажист. Это ведь ты - прости  меня,  Боже  -  уволил  ее.  Так  что  тебе
остается, черт возьми, только смириться с этим.
   Я вдруг подумала, что могла бы и полюбить Перпетую, хотя, конечно, не как
женщину.

СЕНТЯБРЬ
На пожарном шесте

   4 сентября, понедельник
   126 фунтов, порций алкоголя - 0, сигарет  -  27,  калорий  -  15,  минут,
проведенных в воображаемых разговорах с Даниелом, где я высказываю ему  все,
что я о нем думаю, - 145 (хор., лучше).
   8:00. Первый день на  новой  работе.  Должна  создать  себе  новый  имидж
спокойного, всеми уважаемого человека и продолжать в том же духе. Не курить.
Курение - признак слабости, оно подрывает личный авторитет.
   8:30. Только что позвонила мама, и я решила,  что  она  хочет  поздравить
меня с новой работой.
   - Знаешь что, дорогая? - начала она.
   - Что?
   - Элейн приглашает тебя на  их  рубиновую  свадьбу!  -  сообщила  мама  и
выжидательно затаила дыхание.
   Я была весьма озадачена. Элейн? Брайан-и-Элейн?  Колин-и-Элейн?  Элейн  -
жена-Гордона-бессменного-начальника-управления-дорогами-в-Кеттеринге?
   - Она подумала, что было бы здорово, если бы кто-то из молодежи  составил
там компанию Марку.
   Ах, вот оно что. Малькольм и Элейн. Породившие само совершенство -  Марка
Дарси.
   - Кажется, он сказал Элейн, что, по его мнению, ты очень привлекательна.
   - Фр-р-р. Не ври, - проворчала я (хотя мне было приятно).
   - Во всяком случае, я уверена, что именно это он и имел в виду, дорогая.
   - А что он сказал? - с подозрением спросила я.
   - Сказал, что ты очень...
   - Мама.
   - Ну, на самом деле он  употребил  слово  -  эксцентрична.  Но  ведь  это
прекрасно, правда? Эксцентрична! В любом случае, ты  сможешь  его  обо  всем
расспросить на рубиновой свадьбе.
   - Я не собираюсь  тащиться  в  Хантингдон,  чтобы  праздновать  рубиновую
свадьбу людей, с которыми я разговаривала единственный раз в течение  восьми
секунд, когда мне было три года, - только  ради  того,  чтобы  пересечься  с
богатым разведенным мужчиной, который называет меня эксцентричной.
   - Ну, не говори глупостей, дорогая.
   - Ладно, мне пора идти, - сказала я и поступила  глупо,  поскольку  мама,
как всегда, начала тараторить, как будто я отправляюсь на смерть и  это  наш
последний  телефонный  разговор  перед  тем,  как  мне  введут   смертельную
инъекцию.
   -  Он  зарабатывал  тысячи  фунтов  в  час.  Времени  зря  не   терял   -
тик-так-тик-так. Я тебе говорила, что встретила на почте Мейвис Эндерби?
   - Мам. У меня сегодня первый день на новой работе. Я очень волнуюсь.  Мне
не хочется говорить о Мейвис Эндерби.
   - Господи, дорогая! А что ты собираешься надеть?
   - Короткую черную юбку и майку.
   - Послушай, ты же не пойдешь туда, как  замызганный  бродяга,  в  тусклых
тонах. Надень что-нибудь яркое  и  нарядное.  Как  насчет  твоего  чудесного
светло-вишневого костюма? Да,  кстати,  я  тебе  говорила,  что  Юна  уехала
путешествовать по Нилу?
   Фр-р-р. Так разозлилась, что выкурила пять сигарет подряд.  Не  оч.  хор.
начало дня.
   21:00. Лежу в постели, совершенно измотана. Я уже забыла, как это  ужасно
- начинать работать на новом месте, где никто тебя не знает.  Люди  начинают
определять твой характер по любому случайному наблюдению или  твоему  слегка
своеобразному высказыванию. А сама ты не можешь сделать даже такой  малости,
как сходить поправить макияж, не спросив, где женский туалет.
   Я опоздала не по своей вине. Попасть в студию оказалось  невозможно  -  у
меня не было пропуска, а у двери стояли охранники, которые считают,  что  их
работа заключается в том, чтобы не пускать сотрудников  в  здание.  Когда  я
наконец добралась до приемной, меня отказались пускать наверх,  пока  кто-то
за мной не придет. К тому времени было уже 9:25,  а  собрание  начиналось  в
9:30. В конце концов появилась Пачули с двумя  огромными  лающими  собаками,
одна из которых принялась прыгать и  лизать  мне  лицо,  а  другая  положила
голову прямо мне на юбку.
   - Это Ричарда. Правда же, они, это, великолепные? - пояснила Пачули. -  Я
только отведу их в машину.
   - А я не опоздаю на собрание? - в отчаянии спросила я, нащупывая  собачью
голову между коленями и пытаясь оттолкнуть ее.
   Она осмотрела меня с ног до головы, как бы  говоря:  "И  что?",  а  затем
исчезла, таща за собой упирающихся собак.
   В итоге, когда я  добралась  до  офиса,  собрание  уже  началось,  и  все
оглянулись на меня, кроме Ричарда, чьи пышные формы были затянуты в странную
зеленую шерстяную робу.
   - Давайте, давайте, - повторял он,  бегая  взад-вперед  и  обеими  руками
привлекая внимание присутствующих. - Я думаю, девятичасовая служба. Я думаю,
развратные викарии. Я думаю, сексуальные акты в  церквях.  Я  думаю,  почему
женщины влюбляются в викариев. Давайте. Я плачу вам не для  того,  чтобы  вы
бездельничали. Давайте идею.
   - Почему бы вам не взять интервью у Джоанны Троллоп? -  робко  предложила
я.
   - Что за троллоп? - удивился Ричард, тупо уставившись на меня.
   - Джоанна  Троллоп.  Она  написала  "Жену  пастора",  что  показывали  по
телевизору. "Жена пастора". Она должна знать.
   Лицо Ричарда расплылось в хитрой улыбке.
   - Прекрасно, - сказал он, глядя мне на  грудь.  -  Совершенно  прекрасно,
черт возьми. У кого-нибудь есть телефон Джоанны Троллоп.
   Наступила длинная пауза.
   - Э-э-э, на самом деле, у меня есть, - нарушила я молчание, чувствуя, как
со стороны юнцов на меня накатывает волна ненависти.
   Когда собрание закончилось, я  бросилась  в  туалет,  чтобы  восстановить
самообладание, и обнаружила там Пачули