!
Несчастьем был я для людей,  люди были  для меня несчастьем! Прочь от людей!
Бьют, бьют и никак  не убьют!  Под каждым стулом,  под каждой  щепкой  сидит
убийца, смотрит в глаза и хочет убить!  Бейте! (Бьет себя  по груди.) Бейте,
пока  еще  сам  себя  не  убил! (Бежит к двери.)  Не  бейте  меня  по груди!
Растерзали мою грудь! (Кричит.) Саша! Саша, ради бога! (Отворяет дверь.)
     Входит Глагольев 1.
     ЯВЛЕНИЕ X
     Платонов, Глагольев 1 и потом Глагольев 2.
     Глагольев 1 (входит окутанный, с костылем).  Вы дома,  Михаил Васильич?
Очень рад... Я вам помешал... Но я не задержу вас, я сейчас же уйду... Задам
вам  один вопрос.  Вы  ответите, и  я уйду. Что с  вами, Михаил Васильич? Вы
бледны, шатаетесь, дрожите... Что с вами?
     Платонов. Что со мной? А? Я пьян,  должно быть, или... схожу  с  ума! Я
пьян... пьян... Голова кружится...
     Глагольев 1 (в сторону). Спрошу!  Что у трезвого на душе, то  у пьяного
на  языке.  (Ему.)  Вопрос  странен, может  быть даже  глуп, но,  ради бога,
ответьте  мне,  Михаил  Васильевич! Вопрос  мой  для меня жизненный  вопрос!
Ответу вашему  я поверю, потому что я знаю вас, как  честнейшего человека...
Пусть мой вопрос покажется нам странным, нелепым, глупым и даже, быть может,
оскорбительным, но, ради  бога... ответ! Я  нахожусь  в страшном  положении!
Наша общая знакомая...  Вы ее хорошо знаете...  Я считал ее совершенством  в
человеческом  смысле... Анна Петровна Войницева... (Поддерживает Платонова.)
Но упадите, ради бога!
     Платонов. Уйдите! Я всегда считал тебя... вас глупым стариком!
     Глагольев  1. Вы друг ее, вы знаете ее, как свои пять пальцев... Ее мне
или  оклеветали, или... открыли мне  глаза...  Она  честная  женщина, Михаил
Васильич? Она... она... Имеет ли она право быть женою честного человека?
     Пауза.
     Не знаю,  как формулировать свой вопрос... Поймите меня, ради бога! Мне
сказали, что она...
     Платонов.  Все  подло,  низко,  грязно на этом  свете!  Все... подло...
низко... (Падает без чувств на Глагольева и валится на землю.)
     Глагольев 2 (входит). Что же ты застрял здесь? Я не намерен ждать!
     Глагольев 1. Все подло,  грязно, низко... Все, в том число,  значит,  и
она...
     Глагольев 2 (смотрит на Платонова). Отец, что это с Платоновым?
     Глагольев  1.  Отвратительно  пьян...  Да, подло,  грязно...  Глубокая,
беспощадная, колючая правда!
     Пауза.
     Едем в Париж!
     Глагольев 2. Что?! В Па... В Париж? Зачем тебе в Париж? (Хохочет.)
     Глагольев 1. Валяться так, как этот валяется! (Указывает на Платонова.)
     Глагольев 2. Валяться... в Париже?!
     Глагольев  1. Едем  искать  счастья на другом поприще!  Довольно! Полно
играть комедию для самого себя, морочить себя идеалами!  Нет больше ни веры,
ни любви! Нет людей! Едем!
     Глагольев 2. В Париж?
     Глагольев  1.  Да... Если грешить, то грешить на  чужой, а не на родной
земле!  Пока еще не сгнили,  заживем  по-людски! Будь учителем, сын!  Едем в
Париж!
     Глагольев  2. Это  мило, отец! Ты научил  меня читать, а  я  научу тебя
жить! Едем!
     Уходят.

     ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
     Кабинет покойного  генерала  Войницева.  Две двери.  Старинная  мебель,
персидские  ковры,  цветы.  Стены  увешаны ружьями,  пистолетами,  кинжалами
(кавказской  работы) и т.п.  Фамильные  портреты. Бюсты  Крылова, Пушкина  и
Гоголя.  Этажерка  с  чучелами птиц.  Шкаф  с книгами. На  шкафу  мундштуки,
коробки, палки, ружейные стволы и т.п. Письменный стол, заваленный бумагами,
портретами, статуэтками и оружием. Утро.
     ЯВЛЕНИЕ I
     Софья Егоровна и Катя входят.
     Софья Егоровна. Вы не волнуйтесь! Говорите толком!
     Катя.  Что-то  нехорошее делается, барыня! Двери и окна все настежь,  в
комнатах  переворочено,  перебито...  Дверь   сорвана  с  крючьев...  Что-то
нехорошее случилось, барыня! Недаром у нас курица петухом пела!
     Софья Егоровна. Что же вы думаете?
     Катя.  Ничего  не думаю,  барыня. Что я могу  думать? Знаю только,  что
случилось что-то...  Или Михаил Васильич уехали совсем, или же руку  на себя
наложили... У них, барыни, горячий карахтер! Я их уж два года знаю...
     Софья Егоровна. Нет... На деревне вы были?
     Катя. Была-с... Нету нигде... Часа четыре ходила...
     Софья Егоровна (садится). Что делать? Что же делать?
     Пауза.
     Вы уверены в том, что его здесь нигде нет? Уверены?
     Катя. Не  знаю, барыня... Нехорошее что-то случилось...  Недаром у меня
сердце ноет! Бросьте, барыня! Грех ведь!  (Плачет.) Барина Сергея  Павловича
жалко... Красавец был такой,  а на  что  похож  стал? Измаялся  за два  дня,
сердечный,  и  как  шальной  ходит.  Перевелся  хороший господин...  Михаила
Васильича жалко... Бывало, самый веселый человек был,  проходу,  бывало,  от
его веселости не было, а теперь он на смерть похож стал... Бросьте, барыня!
     Софья Егоровна. Что бросить?
     Катя. Любовь. Что с нее толку? Одна только срамота. И вас жалко. На что
вы похожи стали? Похудали, не пьете, не кушаете,  не спите, а одно  только и
делаете, что кашляете...
     Софья Егоровна. Ступайте, Катя, опять! Может быть, он уже я школе.
     Катя. Сейчас...
     Пауза.
     Вы им спать легли.
     Софья Егоровна. Ступайте, Катя, опять! Им ушли?
     Катя (в  сторону).  Не мужицкого  ты звания! (Резко, плаксиво.) Куда же
мне идти, барыня?
     Софья  Егоровна.  Мне спать хочется. Я всю ночь не спала.  Не кричи так
громко! Уйди отсюда!
     Катя. Слушаю...  Напрасно  вы себя так изводи-то!.. Шли  бы  к  себе  в
комнату да легли бы на постель! (Уходит.)
     ЯВЛЕНИЕ II
     Софья Егоровна и потом Войницев.
     Софья Егоровна. Ужасно! Дал вчера честное слово явиться в избу к десяти
часам и не  явился... Ждала  его до  рассвета...  И это  честное  слово! Это
любовь, это наш отъезд!.. Он не любит меня!
     Войницев (входит). Спать лягу... Может быть, усну как-нибудь... (Увидев
Софью Егоровну.) Вы... у меня? В моем кабинете?
     Софья  Егоровна.  Я  здесь?  (Смотрит  кругом.) Да... Но я  зашла  сюда
нечаянно, сама того не замечая... (Идет к двери.)
     Войницев. На минуту!
     Софья Егоровна (останавливается). Ну?
     Войницев.  Дайте  мне,  пожалуйста, минуты две-три... Можете  вы  здесь
побыть две-три минуты?
     Софья Егоровна. Говорите! Вы сказать что-нибудь хотите?
     Войницев. Да...
     Пауза.
     Прошло  то время,  когда мы в этой  комнате не  были  чужими  друг  для
друга...
     Софья Егоровна. Прошло.
     Войницев. Извините впрочем, я заговариваться стал. Вы уезжаете?
     Софья Егоровна. Да.
     Войницев. Гм... Скоро?
     Софья Егоровна. Сегодня.
     Войницев. С ним?
     Софья Егоровна. Да.
     Войницев. Желаю вам счастья!
     Пауза.
     Хороший  материал  для   счастья!   Разыгравшаяся  плоть   и  несчастье
другого... Несчастье  другого всегда  бывает чьим-нибудь  счастьем! Впрочем,
это  старо... Новая ложь охотнее слушается, чем старая истина... Бог с вами!
Живите, как знаете!
     Софья Егоровна. Вы хотели что-то сказать.
     Войницев. А разве я молчу? Ну да... Вот что  я хотел сказать... Я хочу,
чтобы я  пред вами был совершенно чист, не был бы вам должен, а потому прошу
вас извинить  за мое  вчерашнее  поведение...  Я вчера вечером наговорил вам
дерзостей, был груб, зол... Извините, пожалуйста... Извиняете?
     Софья Егоровна. Извиняю. (Хочет уйти.)
     Войницев. Постойте же, постойте,  еще  не все! Я скажу  еще что-нибудь.
(Вздыхает.) Я сумасшедший, Софи! Не в силах перенести этот страшный  удар...
Я сумасшедший,  но еще  пока все понимаю...  В моей голове среди необъятного
тумана, в  массе чего-то такого серого, свинцового, тяжелого торчит  светлый
кусочек, которым я все  понимаю...  Оставит меня  и  этот кусочек, ну тогда,
значит... совсем пропал. Я все понимаю...
     Пауза.
     Это стою я  в своем кабинете;  в этом кабинете  жил когда-то мой  отец,
свиты его  величества генерал-майор Войницев, георгиевский кавалер,  человек
великий,  славный!  На  нем видели одни только пятна... Видели, как он бил и
топтал,  а как  его  били и топтали, никто не хотел видеть...  (Указывает на
Софью Егоровну.) Это моя экс-жена...
     Софья Егоровна хочет уйти.
     Войницев.  Постойте! Дайте договорить! Глупо говорю, но  выслушайте!  В
последний раз ведь!
     Софья Егоровна.  Все вы  уже  сказали...  Что вы еще  можете  говорить?
Расстаться нужно... Что же  еще тут говорить? Вам  хочется доказать,  что  я
виновата перед вами? Не трудитесь! Я знаю, что мне думать о себе самой...
     Войницев. Что я  могу сказать? Ох, Софья, Софья!  Ничего ты  не знаешь!
Ничего, иначе ты не смотрела бы так надменно!  Что выделывается в душе моей,
так это ужас! (Становится перед ней на колени.) Что  ты делаешь, Софи?  Куда
ты пхаешь себя и меня? Ради бога, пожалей! Умираю и схожу с ума! Останься со
мной! Все забуду, все простил уже...  Буду твоим рабом,  любить тебя буду...
буду, как  доселе не любил! Я дам  тебе счастье! Ты будешь счастлива у меня,
как богиня!  Не  даст он  тебе счастья!  И  себя  погубить, и его  погубишь!
Погубишь Платонова, Софья!.. Знаю, что насильно мил  ни будешь, но останься!
Опять ты  будешь  весела,  не будешь так мертвецки  бледна, так несчастлива!
Опять я буду человеком, опять будет ходить к нам... Платонов! Утопия,  но...
останься! Воротим прошлое, пока еще не поздно! Платонов согласится... Я знаю
его... Он не любит тебя, а так... ты отдалась  ему, а он и взял... (Встает.)
Ты плачешь?
     Софья Егоровна  (встает).  Не принимайте этих  слез на свой счет! Может
быть, Платонов согласится... Пусть соглашается! (Резко.) Вы все подлые люди!
Где Платонов?
     Войницев. Не знаю я, где он.
     Софья  Егоровна.  Не приставайте  ко  мне!  Отстаньте! Я  вас ненавижу!
Убирайтесь прочь! Где Платонов? Подлые люди... Где он? Ненавижу я вас!
     Войницев. За что?
     Софья Егоровна. Где он?
     Войницев. Я  дал ему денег,  и он обещал  мне уехать. Если  он исполнил
свое обещание, то, значит, уехал.
     Софья Егоровна. Вы ого подкупили? Что вы лжете?
     Войницев. Я дал ему тысячу рублей, и он отказался от вас. Впрочем, лгу!
Все это  я  лгу! Не  верьте вы  мне, ради бога! Жив  и здоров этот проклятый
Платонов! Подите берите его, целуйтесь с ним!.. Не подкупал я его! И неужели
вы... он будет счастлив? И это моя жена, моя Софья... Что же все это значит?
И  до  сих  пор  даже не верю!  Вы  с ним  платонически? Не дошло  еще до...
крупного?
     Софья  Егоровна. Я его жена,  любовница, что  хотите! (Хочет уйти.) Для
чего задерживать? У меня нет времени выслушивать разные...
     Войницев. Постой, Софья! Ты его любовница? С какой же это стати? Ты так
смело говоришь!  (Хватает  ее за  руку.) И ты могла?  Ты могла? Входит  Анна
Петровна.
     Софья Егоровна. Отстаньте! (Уходит.)
     ЯВЛЕНИЕ III
     Войницев и Анна Петровна.
     Анна Петровна входит и смотрит в окно.
     Войницев (машет рукой). Шабаш!
     Пауза.
     Что там?
     Анна Петровна. Осипа мужики убили.
     Войницев. Уже?
     Анна Петровна. Да... Около колодезя... Видишь? Вон он!
     Войницев (смотрит в окно). Что ж? Так ему и надо.
     Пауза.
     Анна Петровна. Слыхал, сынок, новости? Платонов, говорят, куда-то исчез
и... Читал письмо?
     Войницев. Читал.
     Анна Петровна.  Тю-тю именье! Как тебе это нравится? Сплыло... Бог дал,
бог и  взял... Вот  тебе и хваленый коммерческий фокус!  А  все потому,  что
Глагольеву  поверили...  Обещался  купить  имение, а  на  торгах  не  был...
Прислуга говорит, что в Париж уехал... Сострил, каналья, на старости лет! Не
будь  его,  платили  бы  мы  с  тобой  потихонечку  проценты да  жили  бы...
(Вздыхает.) Но следует на этом  свете доверять врагам, и  заодно уж с ними и
друзьям!
     Войницев. Да, не следует корить друзьям!
     Анна Петровна. Ну, феодал? Что теперь долить будешь?  Куда пойдешь? Ног
предкам дал, а у тебя взял... Ничего у тебя не осталось...
     Войницев. Мне все одно.
     Анна  Петровна. Нет, не все  одно.  Кушать что  будешь?  Давай сядем...
(Садятся.) Как ты мрачен...  Что ж делать? Жалко расставаться  с гнездышком,
но что же поделаешь, голубчик мой? Не воротишь... Так тому и быть, значит...
Будь умницей, Сержель! Первое дело - хладнокровие.
     Войницев. Не  обращайте  на  меня  внимания, maman! Что  уж  обо мне-то
говорить? Вы сами едва сидите... Утешьте сперва себя самое, а  потом придите
и меня утешать.
     Анна  Петровна.  Ну...  Не  о бабах речь... Баб  Баб  всегда на  задний
план... Первое дело -  хладнокровие! Ты потерял то, что у тебя было, а важно
не  то,  что было, а то,  что впереди. У тебя целая жизнь  впереди, хорошая,
трудовая, мужская жизнь! Чего же тебе  горевать? Поступишь в прогимназию или
гимназию, начнешь работать... Ты  у  меня молодец. Филолог,  благонамеренный
такой,  ни  в какие дела нехорошие  не  суешься,  убеждения имеешь,  тихоня,
женат... Коли захочешь, ты далеко пойдешь! Умница ты у меня мальчик! Не надо
только с  женою  ссориться... Не успели пожениться, как уже  и  ссоритесь...
Отчего  ты  мне  не  скажешь,  Сержель?  Болеешь  душой,  а  молчишь...  Что
происходит между вами?
     Войницев. Не происходит, а уже произошло.
     Анна Петровна. Что же? Или, может быть, секрет?
     Войницев (вздыхает). Страшное несчастье стряслось над нашим домом, мама
Анюта! Отчего я вам не сказал до сих пор? Но знаю. Все надеялся, да и стыдно
говорить... Сам только вчера утром узнал... А на имение мне наплевать!
     Анна Петровна (смеется). Как ты меня пугаешь! Рассердились, что ли?
     Войницев. Смейтесь! Подождите, не так еще засмеетесь!
     Пауза.
     Она изменила мне... Честь имею рекомендоваться: рогатый муж!
     Анна Петровна.  Что  за  глупости, Сергей?!  Что  за  глупые  фантазии!
Говорить  о  таких чудовищных  вещах  и говорить  не  думая! Удивительный ты
человек! Иногда  такое  сморозишь, что просто  уши вянут! Рогатый муж...  Не
знаешь ты, значит, что это значит...
     Войницев. Знаю, maman! Не теоретически, но уже практически знаю!
     Анна Петровна. Жены своей не оскорбляй, чудак! Ах...
     Войницев. Клянусь вам богом!
     Пауза.
     Анна  Петровна.   Странно...  О   невозможных  вещах  говоришь  ты.  Ты
клевещешь! Невозможно! Здесь, в Войницевке?
     Войницев. Да, здесь, в вашей проклятой Войницевке!
     Анна Петровна. Гм... Да кому здесь, в нашей проклятой Войницевке, может
залезть  в  голову невозможная  мысль  поставить на  твою  аристократическую
голову рога? Совершенно некому! Младшему Глагольеву разве? Навряд, Глагольев
перестал  к  нам  ездить...  Твоя  Софи  никому здесь  не  под  стать. Глупо
ревнуешь, милый!
     Войницев. Платонов!
     Анна Петровна. Что Платонов?
     Войницев. Он.
     Анна Петровна (вскакивает). Можно говорить глупости, но такие глупости,
как  ты   сейчас   сказал,  послушай...   Сморозил!!   Меру   знать   нужно!
Непростительно глупо!
     Войницев. Спросите ее,  подите спросите его самого, если не верите! Сам
не  хотел  и не  хочу  верить, а она уезжает сегодня, оставляет  меня! Нужно
верить! И он с ней одет! Да неужели же, наконец, вы не видите, что я  хожу и
смотрю на свет белый, как дохлая кошка! Я пропадаю!
     Анна Петровна. Не может быть этого, Сергей! Это плод твоей мальчишеской
фантазии! Верь мне! Ничего этого нет!
     Войницев. Верьте  мне, что  она  уезжает сегодня.  Верьте, что  она  не
перестает  в эти последние два дня  твердить мне, что она его любовница! Она
сама! Произошло такое, чему  невозможно верить, но приходится помимо желания
и сверх всяких сил верить!
     Анна Петровна. Помню, помню... Теперь все понимаю... Дай стуло, Сергей!
Нет, не нужно... Так вот оно что! Гм... Постой, постой, дай припомнить,  как
следует...
     Пауза.
     Входит Бугров.
     ЯВЛЕНИЕ IV
     Анна Петровна, Войницев и Бугров.
     Бугров (входит). Здравствуйте-с! С воскресным днем-с! Живы, здоровы-с!
     Анна Петровна. Да-да-да... Это ужасно...
     Бугров.  Дождик идет,  а  жарко...  (Утирает  лоб.)  Ффф...  Сваришься,
покедова дойдешь или дойдешь... Здоровы-с?
     Пауза.
     Я собственно по тому случаю заехал к вам-с, что вчерась были торги, как
вам  известно...  А  к  тому  как  это,  знаете, немножко (смеется) для вас,
разумеется,  чувствительно  и  обидно, то я... то вы  на меня не обижайтесь,
сделайте милость! Не я купил  именье! Купил  его Абрам Абрамыч, а на мое имя
только...
     Войницев (сильно звонит). Черт бы их побрил...
     Бугров. Так-то-с... Вы  не подумайте-с...  Не  я-с... Следовательно, на
мое только имя, стало быть!
     (Садится.)
     Яков входит.
     Войницев  (Якову).  Сколько  раз  я  просил  вас,  подлецов,  мерзавцев
(кашляет),  негодяев, не впускать  никого без доклада! Перепороть  вас всех,
скотов!  (Бросает  звонок  под ствол.)  Вон  отсюда! Мерзавцы...  (Ходит  по
сцене.)
     Яков пожимает плечами и уходит.
     Бугров  (кашляет).  На  мое  имя  только-с...  Абрам  Абрамыч  приказал
передать,  что   жить  можете  тут  сколько  вашей  душе  угодно,   хоть  до
Рождества... Переделочки тут кое-какие будут, ну да они вам не помешают-с...
А  ежели что такое, и  во флигель можете перебраться... Комнат  много, да  и
тепло-с... Он приказал еще спросить-с, не желаете ли вы продать мне, то есть
на  мое  имя, шахты? Шахты  ваши-с,  Анна  Петровна... Вот не  желаете ли  в
настоящее время продать их? Цену хорошую дадим...
     Анна Петровна.  Нет... Не продам никакому черту я шахт!  Что вы  мне за
них дадите? Грош? Подавитесь этим грошом!
     Бугров.  Абрам Абрамыч велел  еще передать, что в  случае ежели если не
угодно будет-с вам, Анна  Петровна,  продать ему свои шахты с  вычетом долга
Сергея Павлыча и  покойника  его  превосходительства  Павла  Иваныча,  то он
протестует векселя...  И я тоже  протестую-с...  Хи-хи-с... Дружба  дружбой,
знаете, а денежки врозь... Коммерция! Проклятое дело такое. Я, того... купил
ваши векселя у Петрина...
     Войницев.  Никому  я не позволю  рассчитывать на имение моей мачехи! Ее
имение - не мое!..
     Бугров. Они, может быть, сжалятся...
     Войницев.  Некогда мне с вами разговаривать!..  Э-э...  (Машет  рукой.)
Делайте, что хотите!
     Анна Петровна.  Оставьте  нас,  Тимофей  Гордеич!  Извините...  Уйдите,
пожалуйста!
     Бугров. Слушаю-с... (Встает.) Так вы не извольте  беспокоиться...  Жить
здесь можете  хоть до Рождества. Я завтра  или  послезавтра заеду-с.  Будьте
здоровы-с! (Уходит.)
     Анна Петровна. Завтра же выедем отсюда! Да, теперь помню... Платонов...
Так вот оно то, от чего он бежит!..
     Войницев.  Пусть  делают,  что хотят! Пусть  все берут! Нет  у  меня уж
больше жены, ничего же мне и не нужно! Пот жены, maman!
     Анна Петровна.  Да,  нет у тебя  больше жены... Но что он  нашел в этой
размазне  Софье? Что он нашел в этой девчонке?  Что он мог  в ней найти? Как
неразборчивы эти глупые  мужчины! Они способны увлечься всякою дрр...  Ты же
чего  смотрел, муж? Где были  твои глаза? Плакса!  Нюнил до тех нор, пока не
утащили  из-под его  носа жены!  И  это  мужчина! Мальчишка ты!  Женят  нас,
мальчишек, дуриков, только насмех, ослов этаких!  Оба вы никуда не годитесь,
ни ты, ни твой Платонов! Это из рук вон что такое!
     Войницев. Ничто теперь не поможет, не помогут и упреки. Она уже не моя,
а он не ваш. Что ж тут много рассказывать? Оставьте меня, maman! Не выносите
моей глупой физиономии!
     Анна  Петровна. Но  что же делать? Что-нибудь да нужно же сделать! Надо
спасти!
     Войницев. Кого  спасти?  Спасать нужно одного  только  меня... Они пока
счастливы. (Вздыхает.)
     Анна Петровна. Поди ты  с своей  логикой! Их, а не тебя спасать  нужно!
Платонов  не любит  ее!  Знаешь  ты это? Он  обольстил ее, как  ты  когда-то
обольстил  свою глупую немку! Не любит он ее! Уверяю тебя! Что она  говорила
тебе? Что ты молчишь?
     Войницев. Она говорила, что она его любовница.
     Анна Петровна.  Дура  она его, а не любовница!