т к ней). Анна Петровна (Падает  перед ней на колени.)
Анна Петровна... (Хватает ее за руки.) Анна!
     Анна Петровна. Кто это? Кто вы? (Наклоняется к нему.) Кто это? Вы, Исак
Абрамыч? Вы ли это? Что с вами?
     Венгерович 2. Анна! (Целует руку.)
     Анна Петровна. Уйдите! Нехорошо это! Вы мужчина!
     Венгерович 2. Анна!
     Анна Петровна. Полно вам цепляться! Пойдите прочь! (Пхает его в плечо.)
     Венгерович 2 (растягивается на земле). Глупо... глупо!
     Осип (входит). Комедьянты! Это, бывает, не вы, ваше превосходительство?
(Кланяется.) Как это вы попали в наши святые места?
     Анна  Петровна. Это  ты,  Осип? Здравствуй!  Подсматриваешь?  Шпионишь?
(Берет его за подбородок) Все видел?
     Оси п. Все.
     Анна Петровна. А чего  ты  бледен так? а? (Смеется.) Ты влюблен в меня,
Осип?
     Оси п. Это как вам угодно...
     Анна Петровна. Влюблен?
     Осип. Я нас не понимаю...  (Плачет.) Я вас за святую почитал... Ежели б
приказали в огонь лезть, и огонь бы полез...
     Анна Петровна. Отчего ты в Киев не поедешь?
     Осип. Что мне Киев? Я  вас за святую почитал... Дли  меня святей  вас и
людей не было...
     Анна  Петровна.  Полно, дуралей...  Носи опять ко мне зайчиков... Опять
буду брать... Ну, прощай... Приходи завтра ко  мне, и я тебе  дам  денег: по
железной дороге в Киев поедешь... Идет? Прощай... Платонова у  меня не сметь
трогать! Слышишь?
     Осип. Вы мне с этой поры уж не указ...
     Анна Петровна.  Скажите, пожалуйста!  Не  прикажете ли мне в  монастырь
идти? Его дело!.. Ну, ну...  Плачет...  Маленький  ты, что  ли?  Довольно...
Когда он будет идти ко мне, то выстрелишь!..
     Осип. В него?
     Анна  Петровна. Нет,  в  воздух...  Прощай,  Осип!  Погромче  выстрели!
Выстрелишь?
     Осип. Выстрелю.
     Анна Петровна. Ну и умничек...
     Осип. Только он к вам не пойдет... Он с женой теперь.
     Анна Петровна, Толкуй... Прощай, душегуб! (Убегает.)
     ЯВЛЕНИЕ XI
     Осип и Венгерович 2.
     Осип  (бьет  шапкой  оземь и плачет). Кончено!  Все кончено, и чтоб оно
провалилось сквозь землю!
     Венгерович 2 (лежа). Что он говорит?
     Осип.  Видел всю эту  материю, слышал!  Глаза лопались, в  ушах  кто-то
здоровенным молотом  колотил! Все слышал! Ну как его не убить, ежели хочется
и  клочки  его разорвать, слопать... (Садится на насыпь задом к школе.) Надо
убить...
     Венгерович 2. Что он говорит? Кого убить?
     ЯВЛЕНИЕ XII
     Те же, Платонов и Трилецкий.
     Платонов  (выталкивает из школы Трилецкого). Вон! Изволь  сию же минуту
отправляться к лавочнику! Марш!
     Трилецкий  (потягивается). Лучше  бы ты  потянул  меня  завтра  большой
палкой, чем сегодня будить!
     Платонов. Ты негодяй, Николай, негодяй! Понимаешь?
     Трилецкий. Что ж делать? Таким, значит, бог создал?
     Платонов. А что если лавочник уже умер?
     Трилецкий. Если умер, то царство ему небесное, а если же еще продолжает
борьбу за существование, то напрасно ты говоришь страшные слова...  Не пойду
я к лавочнику! Мне спать хочется!
     Платонов. Пойдешь, скот! Пойдешь! (Толкает его).  Я не  дам тебе спать!
Да что ты и самом деле? Что ты строишь из себя? Отчего ты ничего не делаешь?
Ради чего ты здесь проедаешься, проводишь свои лучшие дни и бездельничаешь?
     Трилецкий. Пристал... Какой же ты, братец, право... клещ!
     Платонов. Что ты за существо, скажи ты мне, пожалуйста? Это ужасно! Для
чего  ты  живешь? Отчего ты  не занимаешься наукой?  Отчего  не  продолжаешь
своего научного образования? Наукой отчего не занимаешься, животное?
     Трилецкий. Об  этом интересном предмете поговорим,  когда мне не  будет
спать хотеться, а теперь пусти меня спать... (Чешется.) Черт знает что! Ни с
того, ни с сего: вставай, негодяй! Гм... Честные правила... Черт бы их съел,
эти честные правила!
     Платонов. Какому богу ты служишь, странное существо? Что ты за человек?
Нет, не будет из нас толку! Нет, не будет!
     Трилецкий. Послушай, Михаил Васильич, кто дал тебе право запускать свои
холодные лапищи в чужие  сердца? Твоя бесцеремонность выше всяких удивлений,
братец!
     Платонов. Не выйдет из  нас  ничего,  кроме лишаев земли!  Пропащий  мы
народ!  Гроша  мы  не  стоим! (Плачет.) Нет  человека, на котором  могли  бы
отдохнуть  глаза! Как все  пошло,  грязно, истаскано... Поди прочь, Николай!
Уйди!
     Трилецкий (пожимает плечами). Плачешь?
     Пауза.
     Я пойду к лавочнику! Слышишь? Я пойду!
     Платонов. Как хочешь!
     Трилецкий. Пойду! Иду вот...
     Платонов (стучит ногами). Пошел прочь!
     Трилецкий.  Хорошо... Ложись-ка спать, Мишель!  Не  стоит  волноваться!
Прощай! (Идет и останавливается.) На прощанье одно слово...  Посоветуй  всем
проповедникам,  в  том числе и  самому  себе,  чтобы  слово проповедническое
клеилось с делами проповедника... Если твои глаза не умеют отдохнуть на тебе
самом,  то  не  моги  требовать  от  меня отдыха для твоих глаз, которые,  а
propos119  кстати (франц.)9, глаза очень хороши у тебя при лунном свете! Они
блестят  у  тебя,  как зеленые  стеклышки... И  еще  вот что... С  тобой  бы
говорить  не  следовало...  Тебя  бы  избить  страшно,  изломать  на  куски,
разорвать  бы с тобой навсегда за ту  девочку... Сказать бы тебе то, чего ты
отродясь не слышал! Но... не умею! Я плохой дуэлист! И это твое счастье!..
     Пауза.
     Прощай! (Уходит.)
     ЯВЛЕНИЕ XIII
     Платонов, Венгерович 2 и Осип.
     Платонов (хватает себя за  голову). Не  один я таков,  все таковы! Все!
Где же люди,  боже  мой? Я-то каков!  Не ходи к ней! Она не  твоя! Это чужое
добро! Испортишь ее жизнь, исковеркаешь навсегда! Уйти  отсюда! Нет!  Буду у
ней,  буду  здесь жить, буду пьянствовать, язычничать... Развратные, глупые,
пьяные...  Вечно пьяные!  Глупая мать родила от пьяного отца!  Отец... мать!
Отец...  О, чтоб у вас там  кости так переворочились, как вы  спьяна и сдуру
переворочили мою бедную жизнь!
     Пауза.
     Нет... Что  я сказал? Бог простит... Царство небесное... (Наталкивается
на лежащего Венгеровича.) Это кто?
     Венгерович  2  (поднимается на колени).  Дикая,  безобразная,  позорная
ночь!
     Платонов. Аааа... Пойди и запиши эту дикую ночь в свой дурацкий дневник
чернилами из отцовской совести! Прочь отсюда!
     Венгерович 2. Да... Запишу! (Уходит.)
     Платонов. Что  он здесь делал? Подслушивал?  (Осипу.) Ты  кто? Ты зачем
здесь, вольный стрелок? Тоже подслушивал? Прочь отсюда! Или постой... Догони
Венгеровича и сними с него цепь!
     Осип (встает). Какую цепь?
     Платонов. У него  на груди висит  большая  золотая цепь! Догони  его  и
сними!  Живей! (Стучит ногами.)  Скорей, а то не догонишь! Он бежит теперь к
деревне, как сумасшедший!
     Осип. А вы к генеральше?
     Платонов. Беги скорей, негодяй! Не бей его, а только сними цепь! Пошел!
Чего стоишь? Беги!
     Осин убегает.
     (После паузы.)  Идти...  Идти  или  не идти? (Вздыхает.) Идти...  Пойду
затяну длинную,  в сущности скучную, безобразную песню... Я  же думал, что я
хожу в прочной  броне! А что же оказывается? Женщина сказала слово, и во мне
поднялась буря...  У людей мировые вопросы,  а  у меня  женщина! Вся жизнь -
женщина!  У Цезаря - Рубикон,  у меня - женщина...  Пустой бабник!  Не жалко
было бы, если бы не боролся, а то ведь борюсь! Слаб, бесконечно слаб!
     Саша (в окно). Миша, ты здесь?
     Платонов. Здесь, мое бедное золото!
     Саша. Иди в комнату!
     Платонов.  Нет, Саша!  Я хочу побыть на воздухе. У меня голова  трещит.
Спи, мой ангел!
     Саша. Спокойной ночи! (Закрывает окно.)
     Платонов. Тяжело надувать того, кто верит  безгранично! Я  и вспотел  и
покраснел... Иду! (Идет.)
     Навстречу ему идут Катя и Яков.
     ЯВЛЕНИЕ XIV
     Платонов, Катя и Яков.
     Катя (Якову). Постой  здесь...  Я  сейчас... Только книгу возьму...  Не
уйди же, смотри! (Идет навстречу Платонову.)
     Платонов (увидев Катю). Ты? Что тебе?
     Катя (испугавшись). Ах... это вы? Мне вас нужно.
     Платонов. Это ты, Катя? Все, начиная с барыни и кончая горничной, все -
ночные птицы! Что тебе?
     Катя (тихо). Вам барыня письмо прислала.
     Платонов. Что?
     Катя. Вам барыня письмо прислала!
     Платонов. Что врешь? Какая барыня?
     Катя (тише). Софья Егоровна...
     Платонов.  Что? Ты с  ума  сошла? Окати себя  холодной водой! Пошла вон
отсюда!
     Катя (подает письмо). Вот оно!
     Платонов (вырывает  письмо). Письмо... Письмо...  Какое  письмо? Нельзя
было завтра принести? (Распечатывает.) Как же я его буду читать?
     Катя. Просили как можно скорей...
     Платонов (зажигает спичку).  Черт вас  носит! (Читает.) "Я делаю первый
шаг. Иди, сделаем его имеете. Я  воскресаю. Иди и бери. Твоя". Черт знает...
Телеграмма какая-то! "Жду  до четырех часов в беседке около четырех столбов.
Пьяный муж  уехал  с молодым Глагольевым  на охоту. Вся твоя  С.". Этого еще
недоставало! Боже мой! Этого еще недоставало! (Кате.) Что смотришь?
     Катя. Как же мне не смотреть, если у меня глаза есть?
     Платонов. Выколи себе свои глаза! Это ко мне письмо?
     Катя. К нам-с...
     Платонов. Прочь! Прочь отсюда!
     Катя. Слушаю-с.
     Уходит с Яковом.
     ЯВЛЕНИЕ XV
     Платонов (один).
     Платонов  (после  паузы).  Вот  они,  последствия...  Доигрался  малый!
Исковеркал  женщину,  живое  существо,  так,  без  толку, без  всякой  на то
надобности... Прроклятый язык! Довел до  чего... Что теперь делать? А ну-ка,
мудрая ты голова, подумай! Брани себя теперь, рви волосы... (Думает.) Ехать!
Сейчас же  ехать и не сметь показываться сюда до самого страшного суда! Марш
отсюда на все четыре стороны, в  ежовые рукавицы нужды, труда!  Лучше худшая
жизнь, чем эта с этой историей!
     Пауза.
     Еду...  Но...  неужели  Софья  на   самом-таки  деле  любит  меня?  Да?
(Смеется.) За что? Как все темно и странно на этом свете!
     Пауза.
     Странно... Неужели эта прекрасная, мраморная женщина с чудными волосами
в  состоянии полюбить  нищего чудака? Неужели  любит?  Невероятно! (Зажигает
спичку  и пробегает письмо.) Да... Меня? Софья? (Хохочет.)  Любит?  (Хватает
себя  за грудь.) Счастье! Да  ведь  это  счастье! Это мое счастье! Это новая
жизнь,  с новыми лицами, с  новыми  декорациями! Иду! Марш в  беседку  около
четырех  столбов!   Жди,  моя  Софья!   Была  ты  и  будешь  моей!  (Идет  и
останавливается.) Не найду! (Идет обратно.) Разбивать семью? (Кричит.) Саша,
иду в комнату! Отворяй! (Хватает себя за  голову.) Не  пойду, не пойду... не
пойду!
     Пауза.
     Пойду!  (Идет.)  Иди,  разбивай,  топчи,  оскверняй...  (Сталкивается с
Войницевым и Глагольевым 2.)
     ЯВЛЕНИЕ XVI
     Платонов, Войницев и Глагольев 2.
     Войницев и Глагольев 2 вбегают с ружьями через спину.
     Войницев. Вот он! Вот он! (Обнимает Платонова.) Ну? На охоту идем!
     Платонов. Нет... Постой!
     Войницев. Что  рвешься, друг?  (Хохочет.)  Пьян, я пьян! Первый  раз  в
жизни  пьян! Боже мой, как я счастлив! Друг мой! (Обнимает Платонова.) Едем?
Она послала меня... Приказала настрелять для нее дичи...
     Глагольев 2. Скорей едемте! Уже светает...
     Войницев. Ты слышал, что  мы  выдумали? Не  гениально разве?  Мы думаем
Гамлета  сыграть!  Честное  слово!  Такой  театр  удерем,  что  даже  чертей
затошнит! (Хохочет.) Как ты бледен... И ты пьян?
     Платонов. Пусти... Пьян.
     Войницев. Постой...  Моя идея! Завтра же начинаем декорации писать! Я -
Гамлет, Софи - Офелия, ты  - Клавдий, Трилецкий - Горацио... Как я счастлив!
Доволен! Шекспир, Софи, ты и maman! Больше мне ничего не нужно! Впрочем, еще
Глинка. Ничего больше! Я Гамлет...
     И этому злодею,
     Стыд женщины, супруги, матери забыв,
     Могла отдаться ты!..
     (Хохочет.) Чем не Гамлет?
     Платонов (вырывается и бежит). Подлец! (Убегает.)
     Войницев. Тюлюлю! Пьян! Важно! (Хохочет.). Каков наш друг?
     Глагольев 2. Наспиртован... Едем!
     Войницев. Едем... И вы были бы моим другом, если бы... Офелия! О нимфа,
помяни мои грехи в твоих святых молитвах!
     Уходят. Слышен шум идущего поезда.
     ЯВЛЕНИЕ ХXII
     Осип и потом Саша.
     Осип (вбегает с  цепью). Где он  (Оглядывается.) Где он? Ушел? Нет его?
(Свистит.) Михаил Васильич! Михаил Васильич! Ау!
     Пауза.
     Нет?  (Подбегает  к  окну и стучит.) Михаил Васильич!  Михаил Васильич!
(Разбивает стекла.)
     Саша (в окно). Кто здесь?
     Осип. Позовите Михаила Васильича! Скорей!
     Саша. Что случилось? Его нет в комнате!
     Осип (кричит). Нет? Пошел к генеральше, значит! Генеральша здесь была и
к  себе его звала!  Все пропало, Александра Ивановна! К генеральше пошел он,
проклятый!
     Саша. Лжешь!
     Осип. Накажи меня господь,  к  генеральше! Все  слышал и видел! Они тут
обнимались, целовались...
     Саша. Лжешь!
     Осип. Чтоб ни отцу моему, ни матеря не увидать  царства небесного, коли
вру! К генеральше!  От  жены ушел!  Догоните  его, Александра Ивановна! Нет,
нет... Все  пропало! И  ни  несчастная теперь! (Снимает с  плеч  ружье.) Она
приказала мне в последний раз,  а я исполняю  в  последний  раз! (Стреляет в
воздух.) Пусть  встречает! (Бросает ружье на  землю.) Зарежу его, Александра
Ивановна! (Перепрыгивает через насыпь и садится на  пень.)  Не беспокойтесь,
Александра Ивановна... не беспокойтесь... Я его зарежу... Не сомневайтесь...
     Показываются огни.
     Саша  (выходит в  ночной  кофточке, с  распущенными  волосами). Ушел...
Обманул... (Рыдает.) Пропала я... Убей меня, господи, после этого...
     Свисток.
     Под  машину лягу... Не хочу  я жить... (Ложится на рельсы.)  Обманул...
Убей меня, божья матерь!
     Пауза.
     Прости, господи... Прости, господи... (Вскрикивает.) Коля! (Поднимается
на колени.) Сын! Спасите! Спасите! Вот она, машина, идет!.. Спасите!
     Осип подскакивает к Саше.
     (Падает на рельсы.) Ах...
     Осип (берет ее и несет в школу). Зарежу... Не беспокойтесь!
     Идет поезд.
     Конец второго действия

     ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
     Комната в школе. Направо  и налево двери. Шкаф с посудой, комод, старый
фортепиан, стулья, диван, обитый клеенкой, гитара и т. п. Полный беспорядок
     ЯВЛЕНИЕ I
     Софья Егоровна и Платонов.
     Платонов спит на диване, у окна. Лицо закрыто соломенной шляпой.
     Софья Егоровна (будит  Платонова). Платонов! Михаил Васильич!  (Толкает
его.) Проснись! Мишель! (Снимает с его лица шляпу.) Можно  ли класть на лицо
такую грязную шляпу? Фи,  какой неряха, нечистот! Запонки растерял,  спит  с
открытой  грудью,  неумытый,  в  грязной  сорочке...  Мишель! Тебе  говорят!
Вставай!
     Платонов. А?
     Софья Егоровна. Проснитесь!
     Платонов. После... Хорошо...
     Софья Егоровна. Будет тебе! Изволь подняться!
     Платонов. Кто это? (Поднимается.) Это ты, Софья?
     Софья Егоровна (подносит к его глазам часы.) Взгляните!
     Платонов. Хорошо... (Ложится.)
     Софья Егоровна. Платонов!
     Платонов. Ну, чего тебе? (Поднимается.) Ну?
     Софья Егоровна. Взгляните на часы!
     Платонов. Что такое? Опять ты, Софья, с причудами!
     Софья Егоровна. Да, я опять с причудами,
     Михаил Васильич! Извольте взглянуть на часы! Который теперь час?
     Платонов. Половина восьмого.
     Софья Егоровна. Половина восьмого... А условие забыли?
     Платонов.  Какое  условие? Выражайся  ясней,  Софья!  Я  не  расположен
сегодня ни шутить, ни решать ерундистые загадки!
     Софья Егоровна. Какое условие? А ты забыл? Что  с  тобой? У  тебя глаза
красные, ты весь измят... Ты болен?
     Пауза.
     Условие: быть сегодня обоим и шесть часов  в избе... Забыл? Шесть часов
прошло...
     Платонов. Дальше что?
     Софья Егоровна. И тебе не стыдно? Отчего ты не приходил? Ты дал честное
слово...
     Платонов. Я и сдержал бы это слово, если бы не уснул... Ведь ты видишь,
что я спал? Что же пристаешь?
     Софья Егоровна (качает головой). Какой  же ты недобросовестный человек!
Что  злобно  смотришь?  Недобросовестный  по отношению ко  мне,  по  крайней
мере...  Подумай-ка... Являлся ли  ты хоть  раз  вовремя на  наши  свидания?
Сколько раз не сдерживал ты данного мне честного слова!
     Платонов. Очень рад это слышать!
     Софья  Егоровна. Неумно, Платонов,  стыдно!  Зачем  ты перестаешь  быть
благородным, умным, самим собой,  когда  я с тобою?  Дли чего эти плебейские
выходки, не достойные человека, которому я  обязана спасением своей духовной
жизни?  При мне держишь  ты себя каким-то уродом... Ни ласкового взгляда, ни
нежного слова, ни одного слова любви! Прихожу к тебе - от тебя пахнет вином,
одет ты безобразно, не причесан, отвечаешь дерзко и невпопад...
     Платонов (вскакивает и шагает по сцене). Пришла!
     Софья Егоровна. Ты пьян?
     Платонов. Вам какое дело?
     Софья Егоровна. Как это мило! (Плачет.)
     Платонов. Женщины!!
     Софья  Егоровна.  Но говори  мне  про  женщин!  Тысячу  раз на  день ты
говоришь  мни  о них! Надоело! (Встает.) Что ты делаешь со мной? Ты  уморить
меня хочешь? Я больна через  тебя! У меня  день и ночь грудь  болит по твоей
милости! Ты этого не видишь? Знать  ты этого не хочешь? Ты ненавидишь  меня!
Если  бы  ты  любил  меня, то не  смел  бы так  обращаться  со  мной!  Я  не
какая-нибудь  простая  девчонка  для  тебя,  неотесанная,  грубая душа! Я не
позволю какому-нибудь... (Садится.) Ради бога! (Плачет.)
     Платонов. Довольно!
     Софья Егоровна. За что ты убиваешь меня? Не прошло  и трех недель после
той ночи, а  я уже стала походить на щепку! Где же обещанное тобою  счастье?
Чем кончатся эти твои выходки? Подумай, умный, благородный, честный человек!
Подумай, Платонов,  пока еще не поздно! Думай вот сейчас... Сядь вот  на это
стуло, выкинь  все  из головы  и подумай только  об одном: что ты делаешь со
мной?
     Платонов. Я не умею думать.
     Пауза.
     А  вот ты подумай! (Подходит  к  ней.) Ты подумай! Я  лишил тебя семьи,
благополучия, будущности...  За  что?  К чему?  Я ограбил  тебя,  как  самый
злейший враг твой! Что я могу тебе  дать? Чем я могу заплатить  тебе за твои
жертвы? Этот  беззаконный узел твое несчастье,  твое  minimum, твоя  гибель!
(Садится.)
     Софья  Егоровна. Я  сошлась  с  ним,  а  он смеет  называть  эту  связь
беззаконным узлом!
     Платонов. Э-э...  Не время теперь придираться  к  каждому слову! У тебя
свой взгляд  на эту связь, у меня свой... Я погубил тебя, вот и все! Да и не
тебя одну... Подожди, что еще запоет твой муж, когда узнает!
     Софья Егоровна. Ты боишься, чтобы он не наделал тебе неприятностей?
     Платонов. Этого я не боюсь... Я боюсь, чтобы мы его не убили...
     Софья Егоровна. Зачем же ты, малодушный трус, шел тогда ко мне, если ты
знал, что мы убьем его?
     Платонов. Пожалуйста,  не  так...  патетично! Меня не проймешь грудными
нотами... А зачем  ты...  Впрочем...  (машет рукой) говорить с тобой  значит
проливать твои слезы...
     Софья Егоровна.  Да, да... Никогда  и  не  плакала,  пока  не сошлась с
тобой! Бойся, дрожи! Он уже знает!
     Платонов. Что?
     Софья Егоровна. Он уже знает.
     Платонов (поднимается). Он?!
     Софья Егоровна. Он... Я сегодня утром объяснилась с ним...
     Платонов. Шутки...
     Софья Егоровна. Побледнел?! Тебя бы ненавидеть нужно,  а не любить! Я с
ума сошла... Я не знаю, за что... за что я люблю тебя? Он уж знает! (Треплет
его за рукав.)  Дрожи же,  дрожи! Он все знает! Клянусь тебе честью,  что он
все знает! Дрожи!
     Платонов. Быть не может! Не может быть этого!
     Пауза.
     Софья Егоровна. Он все знает... Нужно же было когда-нибудь сделать это?
     Платонов. Отчего  же ты дрожишь? Как  ты объяснилась с ним?  Что ты ему
сказала?
     Софья Егоровна. Я объявила ему, что я уже... что не могу...
     Платонов. Он же что?
     Софья Егоровна. Был похож на  тебя... Испугался! А  как невыносимо твое
лицо в настоящую минуту!
     Платонов. Что он сказал?
     Софья  Егоровна.  Он  сперва думал,  что  я шучу,  но  когда убедился в