Возможно,
в этом не было никакой особой тайны. Среди пленников была  женщина,  и,  без
сомнения, пообедав, солдаты намеревались всласть поразвлечься с ней  все  по
очереди. "Только не на сей раз", - подумала Песнь  Крови,  холодно  улыбаясь
самой себе. Ей не терпелось начать схватку.
   Она подождала еще какое-то время, пока не решила,  что  Хальд,  наверное,
уже успела обогнуть  лагерь  и  занять  нужную  позицию.  Затем  воительница
вытащила из ножен кинжал с длинным лезвием и зажала его в зубах.
   Она бросила щит в сугроб, воткнула меч рядом и метнула кинжал. И  еще  до
того, как вороненое стальное лезвие нашло свою цель, Песнь  Крови  бросилась
на врагов с боевым топором.
   Оба солдата одновременно закричали  от  боли  и  страха.  Один  повалился
ничком в снег с лезвием в шее, а другой от мощного удара  топором  в  спину.
Остальные, заслышав шум, оглядывались по сторонам. Но воительница не дала им
опомниться. Она бросилась вниз по склону, решительно направляясь к ним.
   Лезвие меча без труда прошло сквозь шею одного солдата,  обратным  ударом
она скосила другого, точно пучок  травы,  раньше,  чем  он  успел  выхватить
оружие из ножен.
   Оставшиеся  трое  бросились  на  нее,   выкрикивая   проклятья.   Солдат,
стороживший клетку с рабами, кинулся им на помощь. Песнь Крови схватила  меч
и щит и сделала лишь шаг навстречу, ожидая нападения. Они подбежали ближе  и
замерли, никто не решался напасть первым.
   Все они стояли вне досягаемости меча. Краем глаза воительница видела, как
из-за деревьев выскочила Хальд, направляясь к клетке с рабами. Видела она  и
то, как один из солдат слегка повернул голову и заметил ведьму. Он уже  было
открыл рот, чтобы  закричать  и  предупредить  остальных,  как  Песнь  Крови
бросилась на него. Отбив первый удар щитом,  она  парировала  выпад  лезвием
меча и, когда его рука оказалась незащищенной, ударила по ней щитом, а потом
внезапным движением вонзила клинок ему в горло. Но тут навалились остальные,
она отбила еще один удар, но вдруг почувствовала резкую боль в  левой  руке,
когда чей-то меч насквозь пробил доспехи и пронзил плоть до самой кости.
   Щит вывалился из онемевших пальцев,  и  ей  пришлось  отступить  на  шаг,
парируя одновременно удары с трех сторон. Кровь ручьем  бежала  из  раны  на
руке.
   Стараясь не обращать внимания на боль  и  борясь  с  внезапно  накатившей
слабостью, она продолжала отступать все дальше и дальше, слишком изнуренная,
чтобы отразить сразу три меча,  так  и  мелькавшие  в  воздухе.  И  тут  она
почувствовала, как ее спина уткнулась в ствол сосны.
   Песнь Крови выругалась и все же продолжала сражаться, едва  не  прикончив
одного из трех солдат, но упустив момент и  чуть  не  пропустив  смертельный
выпад другого.
   Боль вгрызалась в ее левое плечо все  сильнее.  Кровь  снова  потекла  из
открытой раны. Воительница пропустила удар, и теперь легкий порез кровоточил
и на ее бедре.
   Наконец ей удалось обманным движением пробить оборону одного из солдат  и
ударить мечом по его правой руке. Он перекинул  свой  меч  в  левую  руку  и
продолжал стойко сражаться. Она резко дернула головой в сторону. Клинок, чей
удар метил ей в голову, с глухим  стуком  вонзился  в  ствол  дерева.  Этого
короткого момента хватило, чтобы сделать быстрый выпад и вонзить меч в горло
солдата. Но  еще  до  того,  как  воительница  успела  выдернуть  оружие  из
поверженного врага, мощный удар в голову едва не сбил ее с ног.
   Ее швырнуло в сторону. Если бы не стальной шлем, смягчивший удар,  ей  бы
не сносить головы. Песнь Крови только оглушило. Она продолжала  держать  меч
наготове,  стараясь  удержать  сознание.  Ей  пришлось  отступать  и   часто
промаргиваться, потому что перед глазами плыло и темнело.  Она  даже  сумела
отбить пару смертельных ударов, чувствуя нестерпимую боль в плече  и  боясь,
что через несколько мгновений такой схватки она уже вряд ли  будет  способна
сопротивляться. Воительница изо всех сил  сжала  зубы,  черные  круги  перед
глазами прошли, ее охватила слепая ярость воина, обреченного на смерть.  Она
ринулась на оставшихся двух противников,  рубя  и  круша,  отбивая  удары  и
стремясь уничтожить их как можно быстрее, пока силы окончательно не покинули
ее.
   Она сделала ложный выпад, парировала удар  и  нанесла  ответный  с  такой
молниеносной скоростью, что один из  солдат  вскрикнул  и  рухнул  под  ноги
своего напарника, поверженный насмерть, кровь стала  быстро  растекаться  по
снегу алым пятном. Песнь Крови отвлеклась лишь на какую-то долю секунды,  но
не успела заметить, как в руках последнего солдата оказался боевой молот. Он
размахнулся им изо всех сил и нанес сокрушительный удар по мечу воительницы.
Меч взвился в воздух и отлетел на несколько  шагов,  воткнувшись  лезвием  в
сугроб.
   Предвкушая быструю победу, солдат расхохотался ей в  лицо,  занося  молот
для удара. Воительница бросила  косой  взгляд  в  сторону  меча,  промеривая
расстояние. Она пнула носком башмака солдата прямо под коленку, нырнула  под
его руку, оказавшись позади, упала на  снег,  быстро  перекатилась  и  снова
вскочила на ноги, уже держа меч в руке.
   Но тут ее настиг еще один удар молота, такой сокрушительный  и  страшный,
что она не удержалась и рухнула на колени. Воительница встала лишь на правую
ногу и попыталась отбить удар, затем  нашла  в  себе  силы  подняться,  сама
нанесла сокрушительный удар мечом, один, другой, она  уже  чувствовала,  как
раз за разом пробивает его оборону, однако силы таяли...
   И вдруг стрела со  свистом  вонзилась  в  шею  солдата.  Он  уронил  меч,
удивление и ужас одновременно отразились на его лице,  он  потянулся  рукой,
его пальцы коснулись древка стрелы, и он, хрипя, повалился в снег лицом.
   Песнь  Крови  оглянулась  по  сторонам,  ища  глазами  лучника.  И  вдруг
запрыгала, хохоча во все горло, точно не испытывала  никакой  боли  во  всем
теле.
   Лучница развела руки  в  стороны.  Обе  женщины  кинулись  друг  другу  в
объятия.
   - Я всегда говорила тебе, что восхищаюсь твоим умением владеть  луком!  -
воскликнула восторженно Песнь Крови.
   - А я  всегда  восхищалась  твоим  умением  владеть  мечом,  Фрейядис,  -
откликнулась Вельгерт. Слезы радости текли по ее щекам, она даже не пыталась
их скрыть.

Глава восьмая
ВОССОЕДИНЕНИЕ

   Хальд желала залечить раны Песни Крови своими  магическими  заклинаниями,
но та сначала наотрез отказывалась. Молодая ведьма настырно ходила за ней по
пятам и ни на секунду не давала  покоя,  настаивая  на  своем.  Она  обещала
подлечить лишь самые опасные и болезненные  раны,  чтобы  как  можно  скорее
восстановить боеспособность воительницы. Она так долго изводила обеих подруг
своими приставаниями, что Песни Крови наконец пришлось сдаться.
   Когда все было закончено, Хальд стало плохо, перед глазами  померкло,  ее
силы были настолько истощены, что она едва не теряла сознание.  Песнь  Крови
помогла ей лечь поудобней на землю. В ее глазах отражалось сострадание.
   - Со мной все будет в порядке, - заверила ее ведьма.
   - Тебе нужно поесть, впрочем, так же, как и мне,  -  сказала  воительница
Хель.
   - Нам тоже, - подхватил Торфинн, глядя на еду, оставленную  в  спешке  на
снегу солдатами. - Я сейчас принесу что-нибудь.
   - Я тебе помогу, - откликнулась Вельгерт и пошла с ним.
   - Хальд, - произнесла Песнь Крови, неторопливо усаживаясь на снег рядом с
ведьмой, - спасибо тебе за помощь и за то, что потратила на  мои  раны  свою
жизненную энергию.
   - Ты давно их знаешь? - поинтересовалась Хальд. Она чувствовала себя  уже
немного лучше, энергия медленно, но все же возвращалась к ней.
   - Да. Вельгерт была рабыней в Ностранде, как и я. И так же, как  и  меня,
ее наказали, сделав из нее воительницу арены. Я  сама  обучала  ее  владению
мечом и топором. К тому времени она уже прекрасно  стреляла  из  лука,  и  я
смогла сама кое-чему научиться у нее. Когда  я  возглавила  побег,  Вельгерт
была одной из тех, кому удалось выжить. После  побега  мы  все  разошлись  в
разные стороны и скрылись, так что никто из нас представления не  имел,  где
искать друг  друга,  это  было  сделано  специально,  на  тот  случай,  если
кого-нибудь схватят и подвергнут  пыткам.  Но  я  и  Вельгерт  нарушили  это
правило. Время от времени мы навещали друг друга.
   - А Торфинн?
   - Она встретила его позже, как и я в  свое  время  встретила  мужчину  по
имени Эрик в одной  деревне,  которая  приняла  меня.  Торфинн  знал  основы
владения оружием, но Вельгерт обучила его смертоносным приемам,  применяемым
воинами на арене. Они полюбили друг друга, и, похоже, это их чувство до  сих
пор  не  угасло.  Я  рада,  что  ей  посчастливилось  узнать  несколько  лет
спокойствия и мира, которых... - Ее голос затих, она  так  и  не  договорила
начатого, оборвав себя на полуслове.
   - Которых что? - настаивала Хальд. -  Которых  не  было  у  тебя?  Да?  -
спросила она голосом, полным сопереживания.
   Песнь Крови посмотрела на нее сердито, но  потом  ее  лицо  разгладилось,
брови перестали хмуриться. Она перевела  взгляд  на  снег,  потом  снова  на
Хальд.
   - Я познала счастье в своей жизни, Хальд. Оно у меня было год или два,  в
той самой деревне, с Эриком и... и нашим  сыном.  Но  потом  магия  Нидхегга
привела его ко мне. Я не знаю, какие сказки слышала  ты,  но  Нидхегг...  он
приказал меня раздеть догола и привязать к дереву на виду у всей деревни,  и
на моих глазах он до смерти замучил и моего мужа, и сына. -  Она  произнесла
эти слова с такой горечью и с таким трудом,  точно  каждый  звук  прорывался
сквозь непреодолимую преграду. Она с силой стиснула зубы, глаза  наполнились
слезами. - А потом его солдаты перерезали всех жителей деревни, всех от мала
до велика, а саму деревню сожгли, сровняв с  землей.  Нидхегг  оставил  меня
умирать на этом дереве. Но сначала он привязал  ко  мне  труп  сына,  и  еще
несколько дней я висела на этом дереве, чувствуя,  как  тело  моего  ребенка
разлагается и... - Она вдруг оборвала саму себя и резко поднялась на ноги. -
Ты можешь подняться, Хальд? - грубо спросила Песнь Крови, протягивая  ведьме
руку.
   Хальд  оперлась  на  предложенную  руку  и  поднялась,  желая  продолжить
разговор и задать еще множество вопросов, крутившихся у нее в голове.
   Однако воительница развернулась, намереваясь помочь Вельгерт и  Торфинну.
Но подняв взгляд, она увидела, что оба они, держа в руках  меха  с  вином  и
еду, стоят всего в трех шагах от них.
   - И сколько вы слышали? - спросила Песнь Крови, глядя в глаза Вельгерт.
   - Все, - коротко ответила та.
   - И теперь вы отвернетесь от меня, потому что будете  испытывать  ко  мне
отвращение? Так оно и будет. Вы свободны и ничего мне не должны.
   - Фрейядис! - В голосе Вельгерт звучала нежность,  она  шагнула  к  своей
подруге и прикоснулась к ее руке. - Я и так уже все знала, или,  по  крайней
мере, догадывалась, что ты... умерла. Мы приходили в деревню уже после того,
как все это случилось, и видели, что натворил Нидхегг и его люди.  Мы  нашли
оборванные веревки на дереве, зарыли тело Эрика и твоего сына... сделали все
это ради тебя.
   Слезы побежали по щекам Песни Крови.
   - Я благодарна вам за это.
   - И когда я был там, меня посетило одно  из  этих  проклятых  видений,  -
добавил Торфинн. - Я видел, что случилось с тобой, и  рассказал  Вельгерт  о
твоей страшной смерти. Она не хотела в это верить и не верила,  хотя  прошло
столько лет.
   - А вот вчера утром, - продолжала Вельгерт, - Один подарил  Торфинну  еще
одно видение, но на сей раз он увидел тебя  живой,  одетой  во  все  черное,
скачущей на белой лошади,  которая  неслась  в  вихрях  ураганного  ветра  с
севера.
   - Мы и тогда и теперь  не  можем  понять:  если  ты  умерла,  то  как  же
случилось, что ты снова жива и твоя плоть та же,  что  и  раньше.  Но  разве
теперь это имеет какое-либо значение? - добавил  Торфинн.  -  Главное  -  ты
жива. Вот поэтому-то мы отправились тебя разыскивать.
   - Но... почему? - удивленно спросила  Песнь  Крови,  переводя  испытующий
взгляд с одного лица на другое.
   -  Почему!  -  Вельгерт  вдруг  расхохоталась.  -  Да  ты  нисколько   не
изменилась, Фрейядис. Почему? Да потому, что, кроме тебя и Торфинна, у  меня
и друзей-то нет! Особенно с тех самых пор, как я стала  воительницей  арены.
Вот почему, а почему же еще!
   - Ты ошибаешься, Вельгерт. Во всяком случае, насчет  меня.  Конечно,  это
честь для меня - считаться твоей подругой. Но я сильно изменилась.
   - Возможно, мы все изменились, - признала Вельгерт, легко кивнув, - но не
настолько, чтобы потерять дружбу.
   - Вы все еще хотите знать, как же так получилось, что я осталась в  живых
после собственной смерти? -  спросила  Песнь  Крови,  поймав  вопросительный
взгляд Торфинна.
   - Если говорить откровенно, для меня это не  имеет  особого  значения.  -
Мужчина красноречиво пожал плечами. - Я уже  говорил  об  этом.  Но  раз  уж
сложилась такая ситуация, то мне бы очень хотелось удовлетворить собственное
любопытство, - добавил он с улыбкой.
   - И мне бы хотелось, - вставила Хальд.
   - Вы оба ужасные люди! - с возмущением воскликнула Вельгерт,  с  чувством
сжимая руки Фрейядис. - Неужели же вы не видите, что ей  совсем  не  хочется
вспоминать все это? Не обращай на них внимания, Фрейядис.
   - Нет, Вельгерт. - Песнь Крови горестно покачала головой.  -  Это  нельзя
выбросить из памяти просто так. Ты  тоже  должна  знать,  что  же  случилось
потом. Когда я  уже  умирала,  привязанная  к  дереву,  женский  голос  стал
нашептывать мне слова утешения. Голос звучал не у меня в  ушах,  а  прямо  в
моем сознании. Сначала я подумала,  что  схожу  с  ума,  но  голос  был  так
настойчив и требователен. Он обещал оживить меня после смерти, чтобы я могла
отомстить Нидхеггу за причиненное мне зло. Но я должна была  выполнить  одно
условие - вознести молитвы богине Хель. Голос говорил, что она и  есть  сама
богиня и что в ее власти вернуть меня к жизни. Я отказалась. Но голос все же
сумел убедить.  -  На  секунду  воительница  замолчала,  словно  раздумывая,
продолжать ей или нет. -  Понимаешь,  тогда  я  уже  была  беременна  вторым
ребенком. И чувствовала, как маленькое создание внутри меня  умирает  вместе
со мной. Хель обещала, что позволит  ребенку  родиться  в  Нифльхейме  после
того, как она восстановит мою плоть, если только я вознесу молитвы ей,  умру
и буду после смерти служить ей. И все же я упрямо продолжала отказываться. Я
никогда больше не желала становиться рабыней. Ничьей, будь  то  Нидхегг  или
Хель. Тогда она изменила условия  сделки.  Она  обещала,  что  позволит  мне
воспитывать ребенка в Нифльхейме в  течение  шести  лет  и  только  потом  я
отправлюсь выполнять ее волю и мстить Нидхеггу.  И  еще  она  обещала,  что,
когда это единственное поручение будет исполнено, она отпустит меня и  моего
ребенка  в  царство  живых  на  свободу.  -  Песнь  Крови  снова  запнулась,
помолчала, заметив горечь и боль на лицах слушателей, а затем продолжала:
   - Час за часом обдумывая это предложение, я едва не сошла с ума, и все же
мне пришлось согласиться. Сейчас мне кажется, что лучше бы я  тогда  умерла.
Тем не менее я очнулась в холодных владениях Нифльхейма. Я выносила и родила
девочку, которую назвала Гутрун, и вот недавно я отправилась исполнять  волю
Хель, оставив дочь в качестве заложницы во владениях богини.
   - Дочь, - задумчиво повторила Вельгерт. - И ты дала ей имя своей матери?
   - Да, потому что я гордилась ей, Вельгерт. Мне бы очень  хотелось,  чтобы
ты увидела ее.
   - Еще увижу, как только мы поможем  тебе  выполнить  приказ  Хель  и  она
отпустит вас на свободу.
   - Ты не поедешь со мной, Вельгерт. Я тебе этого не позволю. - Воительница
Хель нахмурилась.
   - Лук Скади! - воскликнула подруга пораженно. - Конечно, мы все поедем  с
тобой и поможем тебе.
   - Вы мне ничего не должны, - повторила Песнь Крови, глядя себе под ноги в
снег.
   На какое-то мгновение наступила тишина.  Все  молчали,  а  затем  Торфинн
тронул Вельгерт за плечо.
   - Давай лучше разберемся с едой, которую мы нашли, - предложил он.
   - Великолепная идея, - выпалила Хальд.
   Вельгерт согласно кивнула:
   - Фрейядис?
   Песнь Крови подняла взгляд на подругу, по щекам ее текли слезы.
   - Кровь Гарма, тебе что, требуется мое соизволение пообедать?
   Вельгерт  и  все  остальные  засмеялись,  через   пару   секунд   к   ним
присоединилась и воительница.
   - Тост! - воскликнул Торфинн, поднимая мех с  вином  над  головой.  -  За
Песнь Крови и свободу! - выпалил он и сделал один большой  глоток,  а  затем
передал мех Вельгерт.
   Поток  ругательств  сорвался  с  уст  Нидхегга.  Он   чувствовал   своими
колдовскими силами, что еще несколько его солдат убиты рукой Песни Крови.
   Властитель все еще сидел возле  окна  в  своей  спальне,  а  свитки  были
разбросаны по столу перед ним. Он бросил на них взгляд, выбрал один из них и
развернул.
   Колдун поднялся. Неожиданно волна слабости  накатила  на  него,  едва  не
повалив на пол. Зловоние  смерти  закружилось  вокруг  него,  становясь  все
сильней с каждым мгновением. Сердце забилось неровно, с надрывами.  В  ярких
дневных лучах солнца, пробивавшихся  сквозь  узкое  окно,  он  вдруг  увидел
собственные  руки.  Кожа  облезала,  сходя  клоками,  трупные  пятна   стали
расплываться  на  ошметьях,  теперь  едва  прикрывавших  кости.   Он   снова
становился полуразложившимся трупом. Ему не надо было заглядывать в зеркало,
чтобы понять, что и лицо  его  сейчас  напоминает  скорее  оголенный  череп,
нежели человеческий лик.
   "Так быстро?" - мысленно ужаснулся он,  поспешно  усаживаясь  обратно  на
стул. Почему же так быстро?  Он  же  только  сегодня  на  рассвете  произнес
заклинание молодости и вернул себе силы!
   Страх и паника охватили его сознание. Это не должно  было  случиться  так
скоро. Возможно, произошло это из-за воительницы Тьмы. Да, должно быть,  так
оно и есть. Наверное, он использовал слишком  много  своих  колдовских  чар,
чтобы противостоять Песни Крови, и это уничтожило заклинание  молодости  так
быстро. Его страх стал понемногу отступать по  мере  того,  как  он  понимал
причину такой внезапной перемены в состоянии. Он еще какую-то  минуту  сидел
неподвижно, размышляя, затем машинально вытащил из  кармана  накидки  черную
шелковую маску и натянул  ее  на  лицо,  чтобы  скрыть  собственное  трупное
уродство. Из другого кармана он вытащил черные кожаные перчатки и  надел  их
на костлявые руки.
   Покачиваясь, король поднялся со стула, осторожно держась  за  стол.  Ноги
дрожали от  слабости.  Он  вышел  из  комнаты  и  сошел  вниз  по  лестнице,
направляясь в пещеру, где его ждал Череп Войны.
   - А поскольку мы не могли себе позволить купить лошадей, мы попытались их
украсть, - продолжал  Торфинн  неторопливо,  объясняя,  как  они  умудрились
попасть в клетку для рабов.
   - Прошло уже столько лет с тех пор, когда кто-либо из нас  последний  раз
занимался этим благородным промыслом, -  пожала  плечами  Вельгерт.  -  Наши
навыки уже совсем не те, что были прежде.
   - Короче, нас поймали. - Торфинн  усмехнулся,  зубами  отрывая  еще  один
кусок от вяленого мяса и запивая его большим глотком  крепкого  вина.  -  Но
начальник понял, что мы не просто конокрады. Он узнал  в  Вельгерт  бежавшую
рабыню. Он частенько ходил на нее смотреть, когда она  сражалась  на  арене.
Так он сказал.
   -  Ничего  себе  удача,  да,  Фрейядис?  -  Вельгерт  усмехнулась.  -   Я
натолкнулась на единственного солдата в Ностранде, видевшего мое лицо, когда
я голая сражалась на арене.
   Песнь Крови улыбнулась:
   - Теперь он уже больше ничего не увидит.
   - Это точно. - Вельгерт рассмеялась.
   - Они собирались поразвлечься с Вельгерт,  -  продолжал  Торфинн,  -  ну,
после того, как пообедают. Спасибо Одину, что ты явилась вовремя.
   - Сомневаюсь, чтобы Один или кто-нибуд