се
себе здесь позволяют! Я им ландграф или шоколадный зайчик?! Придется идти
и портить каждому прическу. В крест-трест, гроб в гардероб! Ох, добраться
бы мне до этого Люцифера... Тоже мне крестный отец! Своими руками ничего
не делает, гад!
  Ворота храма были гостеприимно распахнуты, но у входа стояли четверо
рослых дебилов в белых одеждах, в руках здоровенные дубины, головы бритые,
лица такие, словно их непрерывно шлифовали об асфальт в течение всего
третьего квартала. Мы осадили скакунов...
  - Путники, внемлите, вы находитесь на пороге...
  - Не надо лекций, я не заказывал экскурсию! Парни, сюда должны были
привезти двух связанных девушек. Где они?
  - В храм Черной Сукки положено вползать на коленях, опустив голову и забыв
мирское, - наставительно отметили стражи, берясь за свои колья.
  - Где Лия?! - взревел Бульдозер.
  - Где Луна?! - поддержал я.
  Негодяи криво улыбнулись. Меня передернуло. Похабные такие ухмылочки, ясно
показывающие - что, как и сколько раз они сделали с нашими подружками. Не
помню, кого я ударил первым... Остальные опомнились, лишь когда его голова
вкатилась в ворота храма. Драка была бешеной и короткой. Стражи напоминали
теперь скомканное грязное белье, приготовленное в стирку. Именно сегодня
мы отличались редким человеконенавистничеством...

  Храм Черной Сукки вполне соответствовал своему названию. Прямо с гранитных
ступенек мы разом вошли в длинный коридор, традиционно уставленный
уродливыми чугунными фигурами. Реалистичные изображения страшных демонов,
тискающих обнаженных женщин с плачущими лицами, настолько впечатляли, что
вызывали тошноту. Жан поигрывал дубиной, отнятой у бритоголового жмурика.
Мы оба молчали, обсуждать план действий не хотелось. Возможно, потому, что
плана попросту не было. Меч Без Имени горел ровным теплом: наклевывалась
очередная схватка - и это радовало. Мы вышли в обширный зал. В центре, на
алтаре, сидело женоподобное чудовище - вырезанное из черного, матового
камня. Высотой метра три великолепное женское тело, изумительных объемов и
пропорций, без малейшего намека на одежду, но обильно увешанное золотом и
бриллиантами. Изящную шею вместо прекрасной головы венчал ужасный череп! В
хищном оскале не хватало нескольких зубов, а в провалах глазниц светились
голубые камни. Жан настороженно озирался по сторонам, а я, на мгновенье
забыв, зачем пришел, молча восхищался жутковатым талантом неизвестного
скульптора.
  - Кто это, милорд?
  - Наверное, та самая Черная Сукка, - пожал плечами я, но сладкий голос за
моей спиной дополнил:
  - Великая Черная Сукка! Высшее божество земли суккубов! Единственное и
неповторимое! Одаряющее всех нас даром перевоплощения, наделяющее нас
неземной страстью, кормящее нас душами и принимающее нас в свое лоно после
нашей смерти...
  Мы медленно обернулись. Чего торопиться, и так ясно, что сзади не друзья;
Но, по правде говоря, мы ведь сюда тоже не за автографами явились...
Сколько же вас тут?! Человек пятьдесят, не меньше. Оружия на первый взгляд
не видно. Однако лица у всех решительные и наглые, головы обриты, одежды
белые. С нами разговаривал откормленный тип, отличающийся от прочих лишь
золотым обручем на лбу, а так бритый, как Котовский. Опять какие-нибудь
храмовые штучки... Мало я натерпелся от кришнаитов?!
  - Чужеземцы, как вы посмели незваными войти в храм?
  - Да вот уж такие мы хамоватые туристы! Но если вы настаиваете, можно и
прощения попросить. Обычно мы охотно извиняемся перед потенциальной
жертвой.
  - Ваши слова не ясны. Кто вы?
  - Мой господин - славный лорд Скиминок, Ревнитель и Хранитель, Шагающий во
Тьму, тринадцатый ландграф Меча Без Имени! - грозно выдал Жан. - А сюда мы
пришли забрать то, что по праву наше. Где Лия и Луна?!
  - А, вот вы о чем... - разулыбался разговорчивый тип. - Владыка Ада, наш
добрый сосед, действительно прислал гонца с просьбой оказать всевозможную
помощь его рыцарскому отряду при захвате банды самозваного ландграфа.
Правда, по его словам, вас должно быть гораздо больше.
  - А-ля герр ком а-ля герр! - сухо ответил я. - Вы сами отдадите наших
девушек или нам непременно необходимо приложить кинетическую энергию к
вашим постным мордам?
  - Из уважения к вам, лорд Скиминок, мы, возможно, отдали бы, но увы... У
нас их попросту нет!
  - Ах нет?! И конечно не было?! И вы, естественно, знать не знаете, где они
есть?!
  - Они тут, милорд!
  - Я вижу, Жан. Ну что ж, люди в белых халатах, не хотите помогать, так мы
сами поищем. Желающие переселиться в лучший мир могут попытаться нас
остановить. Тех, кто особенно туда спешит, просим подходить с оружием и
агрессивным выражением лица. Мы не обманем ваших ожиданий... Бульдозер,
добавь от себя, но по существу.
  - Если мне сию минуту не вернут мою жену, а моему господину - его боевую
подругу, то мы с милордом разберем этот храм по камушку, вашей богине
добавим кое-что и переименуем здание из Черной Сукки в Белого Кобеля!
  Пошловато, конечно, но до них дошло. Зацепило, проняло, можно сказать.
Тот, что с обручем, аж пятнами пошел, как практикантка, читающая лекцию о
равноправии полов в колонии строгого режима. Прочие бритоголовые
повыуживали откуда-то из-под подолов узкие кривые ножи и не сговариваясь
пошли к нам мстить. Я совсем растерял остатки мозгов, потому что
приветствовал их радостным воем и уговаривал Жана не мешать. Что со мной
было? До сих пор не понимаю. Я по натуре не герой. Битвы, кровь, пожары,
падшие враги, счастливая пляска на костях меня не вдохновляют. Положение
спас умник с обручем на лбу. Он завопил так, что служители храма разом
отпрянули назад и униженно распластались по полу.
  - Нечестивцы! Вы хотите отнять жертву у самой богини?! Падите ниц и
просите Великую Черную Сукку, чтоб она вас простила!
  - И моего господина тоже попросите о том же, - подумав, добавил Бульдозер.
- Я уж не знаю, как эта каменная дура, но лорд Скиминок в гневе подобен
бушующему вулкану. Хотя... после первой сотни жертв, как правило, более
отходчив...
  - О Великая Черная Сукка! - сладострастно взвыл разговорчивый, убедившись,
что все его люди лежат. - Услышь нас, приди к нам, возьми тела и души двух
неверных. Одари нас счастьем вновь лицезреть твой прекрасный облик...
  - Эй, парень, ты всерьез хочешь ее видеть? Поверь слову художника - у тебя
паршивый вкус! Конечно, фигурка у нее как у роденовской весны, но
личико... Ты только представь - проснешься ночью, а на подушке оно! Оскал
в неполные двадцать зубов, носа нет, губы сгнили, а череп, как ни полируй,
уже ржавчиной повело. Это ж на всю жизнь либо седой, либо заика. А может,
чего и похуже... Жидкий стул, например. Тебе это надо? - Дальше я
заткнулся, потому что голубые камни в пустых провалах глазниц глянули в
мою сторону и моргнули.

  Не подумайте, что я испугался... Да ни в одном глазу! Что ж я, оживших
статуй никогда не видел? Один бронзовый Кришна чего стоит... Поэтому на
факт спуска с пьедестала обнаженной черной женщины с черепушкой вместо
головы неадекватной реакции не последовало. Все ровненько так,
спокойненько. Черная Сукка уменьшилась в рост средней женщины и неожиданно
резво прыгнула мне навстречу с распростертыми объятиями. Меч Без Имени
среагировал быстрее меня, замерев в сантиметре от ее полной груди...
  - Ты не хочешь меня?! - ошарашенно отступила чернушка. Похоже, она всерьез
считала себя неотразимой. Не спорю - до шеи она и святого соблазнит, но
выше - вызовет отвращение даже у Озабоченных Орков.
  - Миль пардон, мадам! Счастлив лицезреть, но не надо проявлять в мой адрес
столько пыла. Я не Ромео, вы не Джульетта, поберегите нерастраченные
запасы любви и нежности для менее щепетильного кандидата.
  По храму пронесся вздох ужаса. Бритоголовые едва не задохнулись от моей
наглости. Не привыкли, гады, чтоб кто-нибудь отвергал тело их богини. А
меня словно нечистый за язык тянул, остановиться совершенно невозможно!
  - Я бы от всей души рекомендовал вам классический образец идеального мужа.
Помните, слепой, глухой капитан дальнего плавания? По-моему, самое то! И с
вашим загаром вполне можно побороться. Майкл Джексон осветлил кожу путем
пластической хирургии, а незабвенная Клеопатра для той же цели принимала
ванны с ослиным молоком. Попробуйте, ослов тут более чем достаточно!
  Богиня бросилась на меня, сопя от обиды, как революционный паровоз. Жан,
хихикая, отошел в сторону, а я охотно попрыгал по храму, наводя попутно
приличный бардак, отчего на долю Сукки пришелся бег с препятствиями. Там
было что уронить... Какие-то цветные ширмы, шкафы с ритуальной посудой,
лестницы, вазы, кресла, балдахины - мы развлекались вовсю. Потом я
вспомнил, зачем пришел, и вернулся в центральный зал.
  - Все! Поиграли - и хватит. Посмотрите, во что превратился храм! Да вам
теперь одной уборки на два дня без пылесоса... Что мама скажет?! А теперь
верните нам наших девочек, мы вежливо попрощаемся и разойдемся по домам.
  Черная Сукка шумно отдышалась, от непривычной беготни ее тело блестело
капельками пота. Эх, а все-таки фигурка у страшилки - закачаешься. Мечта
мартовских котов...
  - Ты - Скиминок!
  - Нет, обычно меня называют партайгеноссе Борман. В крайнем случае Барбара
Брыльска. Но близкие люди, по-домашнему, без титулов - наш Ильич!
  - Ты ландграф или шут гороховый?!
  - Не надо, тетенька, только ногами не бейте! Я щекотки боюсь.
  Черная Сукка не выдержала и расхохоталась! Храмовые молодцы при звуках ее
смеха попытались зарыться в плиты каменного пола. Да уж, скажем прямо,
смеющийся череп не вызывал ответной улыбки... С другой стороны, веселый
враг - добрый враг, может, до смерти и не убьет?
  - Ты мне нравишься. Редко кто в городе суккубов удостаивается умереть в
моих собственных объятиях. Я и так имею свою долю с каждой высосанной
души. Но ты будешь только мой!
  - Нет, нет, увольте! Слишком большая честь - я столько не прожую. И
вообще, руссо туристо - облик морале! Случайные связи ведут к роковым
последствиям, а у нас обоих есть определенные обязательства перед другими
дамами. Почему бы вам не обратить заинтересованный взгляд на этих славных
парней в белых сорочках, со строгими прическами. Какой рост, какая стать,
какой вкус, прямо-таки спартанская простота в одежде и многозначительная
бритоголовость. Вас это не возбуждает? Они явно холосты.
  - Нет, ландграф! Мне нужен именно ты. Их я взяла бы в любую минуту, но
увы... Они - евнухи.
  - Матка Бозка! - ахнул я. - Да за что же вы их так? Или тут поблизости
кастратки шастают?
  - Чушь! Мои слуги обязаны на меня глядеть с безысходным вожделением, ибо
тот, кто познает мою любовь, уже никогда не сделает вдоха...
  - Очень поэтично. Нигде не публиковались?
  - Я голодна. Иди ко мне. - Из голубых камней ударили тонкие лучи, и я с
ужасом почувствовал, что теряю власть над собственным телом...

  Состояние самое скотское. Разумом и сердцем прекрасно понимаю, что со мной
хотят сделать, а не могу пошевелить даже пальцем. Меч Без Имени отдает мне
всю свою силу, но и ее хватает только на то, чтобы протестовать. Трусливый
рыцарь замер столбом, не сводя с богини глуповато-влюбленного взгляда. Он
уже по уши во власти сластолюбивой убийцы. Рядом ну никого, кто бы мог
помочь. С удовольствием бы шибанул по черепушке Мечом, но поздно... Руки
не слушаются, надо бы раньше. Да и раньше тоже как-то неудобно было!
Нельзя же первым бить женщину!
  - Иди ко мне!
  - Не хочу! В смысле не могу... Ой, оказывается, очень даже могу! Но...
Не-е-ет! Зачем же так торопиться? Ведь существуют какие-то ласки, игры,
прелюдии... Что ж мы, хуже ежиков, даже не пофыркаем?..
  - М-м... почему бы и нет? - сладко мурлыкнула жадная до любви дамочка,
когда мои непослушные ноги резво бросились исполнять приказ. Она смрадно
дохнула на меня ароматом сто лет не чищенных зубов. - Давай немного
поиграем, а во что?
  - В "морской бой", в "классики", в "казаки-разбойники", но лучше всего в
"жмурки"! Вы завязываете глаза платочком и на ощупь ищете меня, а я в это
время...
  - Хитры-ы-й... - прозорливо догадалась Сукка. - Мы будем играть с тобой в
загадки. Это древняя и великая игра, даже боги не решаются в нее
плутовать. Проигравший получает от меня поцелуй.
  - Может, все-таки на щелчки? - жалобно попросил я, прекрасно понимая всю
несостоятельность наивной просьбы.
  - Загадывай!
  - А... минуточку... сейчас... что бы такое попроще... Ну вот хоть: "Два
конца, два кольца, а посередине гвоздик"?
  - Ножницы! - мгновенно отмахнулась богиня. - "Не знает мощь ее границ, а
страсть любые стены рушит, и короли ложатся ниц, ей отдавая жизнь и душу"?
  - Любовь! - наугад брякнул я.
  - Угадал. Теперь ты.
  На этот раз я собрался с мыслями и задвинул задачку потруднее:
  - В дырку вставляют,
Голову зажигают,
Плакать заставляют,
А сами читают...
  - Это просто - свеча! А вот как ты ответишь на такое:
  - Если в сердце перебой
И не знаешь, что с тобой,
Если в жилах бьется кровь,
То к тебе пришла...
  - Любовь! - уже более уверенно парировал я. В общем, все мои загадки про
морковки, ромашки, зайчиков она щелкала как семечки. Спасало то
необъяснимое обстоятельство, что все ее загадки были на одну тему. Любовь!
И все. Других отгадок не было. Мы развлекались уже более получаса. Жан
потихоньку пришел в себя, но служители храма по-прежнему не шевелились.
Наверно, я чересчур расслабился и потерял бдительность. Иначе она бы ни за
что меня так легко не подловила...
  - Круглая, а не шар.
  Светлая, а не солнце,
Блестящая, а не серебро.
  Недосягаемая, а не мечта.
  - Любовь, - равнодушно бросил я и осекся. Страшная догадка обожгла
сознание.
  - Не угадал. Это - луна. - Череп соперницы оскалился самой коварной
улыбкой. - Ну надо же... Попался на самом элементарном. О Луне позабыл...
Ты проиграл. Теперь ты мой. Иди сюда, я тебя поцелую.
  Непонятная послушливость вновь овладела мной. Я, медленно покачивая
бедрами, изгибаясь самым пошлым образом, пошел к Черной Сукке, призывно
заламывая руки. Что она со мной сделала?! Я попробовал кричать. Голос
подчинился.
  - Черт бы побрал этого недалекого оруженосца. Жан! Да стукни ее, наконец,
чем-нибудь.
  В ответ ни звука, а голову повернуть, посмотреть не могу. В зале раздалось
тихое хоровое пение. Радуются, сволочи... Сладострастное тело верховной
богини суккубов стало наливаться багровым цветом и краснеть на глазах.
Через минуту это был просто сгусток алой пульсирующей всепоглощающей
страсти, способной расплавить железо, растопить айсберг, сжечь камень и
вообще перевернуть землю без помощи архимедова рычага.
  Начал медленно гаснуть свет. Факелы мягко сбавляли пламя, погружая храм в
интимный полумрак. Я чувствовал, как мое сопротивление тает. Звать на
помощь - некого, молить о пощаде - бесполезно, умирать с гордой улыбкой на
губах - бессмысленно...
  - Иди ко мне. Ты мой. Теперь ты навсегда мой...
  На какое-то мгновенье мне стало все равно. Потом в голову ударила тупая
ярость! Из последних сил я плюнул в сторону Черной Сукки и наверняка
попал. Она бешено зашипела... А из-за моей спины раздался мелодичный голос
Кэт:
  - Браво, ландграф!

  Я полулежал на холодных каменных плитах. Чьи-то сильные руки разминали мои
затекшие мышцы. Я тряхнул головой - больно... Впечатление такое, словно
вместо башки у меня коробка с пельменями и кто-то хорошенько ее
взбалтывает, проверяя, а не слиплись ли. В зале снова зажгли свет, да еще
такой резкий, что просто глаза резало. Я посмотрел на меч, мои ладони так
стискивали рукоять, что пальцы побелели...
  - Держитесь, милорд, я понесу вас.
  - Тоже мне, нашел кисейную барышню... - Господи Боже, это мой голос?!
Котенок и тот громче пищит... Что же стряслось? Откуда такая невыносимая
слабость? Черной Сукке я не достался, точно помню. Она только начала, но
ей помешали. Так вот, значит, как суккубы высасывают жизнь... Не много же
ее во мне осталось. Жан все-таки взял меня на руки, и на какое-то
мгновенье я отключился. Пришел в себя от тихого поцелуя в лоб. Нежные,
теплые губы одним махом вернули мне желание жить. Надо мной склонилась
богиня красоты Катариада Базиливмейская, ее лицо было исполнено доброты и
сострадания.
  - Вы очень неосторожны. Нельзя же так бесшабашно рисковать головой. Я
совсем не хочу потерять такого героя. Вы можете говорить?
  - Могу. Сейчас только отдышусь, вылезу из пеленок и как дам этой
африканской феминистке мечом в лоб!
  - Лежите. Я сама с ней разберусь. Рыцарь, будьте любезны, вынесите своего
господина за пределы храма.
  - Жан! Не смей! Поставь меня сию же минуту! Мы будем драться вместе, я
легко позволю красивой женщине раздавать оплеухи вместо меня, но получать
сдачи предпочту сам!
  - Это не ваша битва, ландграф, - печально, но строго ответила Кэт,
поворачиваясь к черной богине.
  Владычица храма хранила гробовое молчание и лишь угрожающе скрипела
зубами. Они с Катариадой встали друг против друга. День и ночь, свет и
тень, добро и зло, красота и уродство, любовь и извращение... Служители в
белых одеждах уже стояли на ногах, поигрывая ножиками. Бульдозер опустил
меня на пол, я слегка пошатывался, опираясь одной рукой о колонну, другой
на Меч Без Имени. То, что происходило дальше, было магическим поединком,
следовательно, ожидались всяческие спецэффекты с землетрясениями, громом,
молниями, цунами, но... началось с заурядной перебранки.
  - Это мой храм!
  - Подумаешь!
  - Убирайся вон!
  - Да мне и самой противно здесь задерживаться. Я всего лишь заберу своих
друзей.
  - Нет! Он проиграл и принадлежит мне.
  - Он рыцарь и не обязан отличаться большим умом. Его задача - махать
мечом, совершая великие подвиги в честь прекрасной дамы. Что бы он ни
сделал - тебе его жизнь не принадлежит!
  Вместо ответа Черная Сукка разразилась столь грязной площадной руганью,
что я не берусь ее воспроизвести. Но Кэт держалась молодцом, ее холодное
презрение било по противнице гораздо больнее. Поняв, что сейчас начнется
самое главное, мы отодвинулись поближе к выходу. Богини начали
стремительно расти. Когда их головы уперлись в потолок, Черная Сукка
злобно крикнула:
  - Умри, порождение Света! А вы, скоты, убейте ландграфа. Он не должен
выйти живым!
  - Не волнуйтесь за меня, лорд Скиминок, - улыбнулась огромная Катариада. -
Бегите, вас ждут.
  И грянул бой! Обе женщины неожиданно растворились в две бесформенные
субстанции - белую и черную. От их столкновения стены храма покрылись
трещинами. Бритоголовые бросились на нас, но мы с Жаном и не собирались
убегать. Я - не герой. В смысле - обычно я не герой. Просто атмосфера
здесь такая, воздух вредный или еще что... Я от него меняюсь, мутирую в
паладина. Мы завопили! Нет... вопил я, а дрался Бульдозер. Ух он им и
показал!
  Держу пари, их никогда так не били. Привыкли, шпана, толпой на одного, да
не на того нарвались. Я тоже стукнул двоих мечом по тыквам, плашмя... Они
легли и больше нас не тревожили. Потом пол храма заходил ходуном, а две
соседние колонны рухнули. Черное и белое облако осыпали друг друга
молниями, разрастаясь настолько, что потолок начал прогибаться. Когда
сверху уже посыпались камни, Жан бросил разбивать носы, схватил меня в
охапку и, невзирая на мой протестующий писк, побежал к выходу.
Впоследствии я с ним не спорил. Даже, кажется, сказал спасибо! Вся громада
высоченного храма расползалась по кирпичикам, земля тряслась, как холодец,
от грохота закладывало уши, а горькая пыль забивала легкие. Мы свалились в
сторонке, под деревцем, измотанные, оглохшие, ослепшие, едва способные
двигаться. Над развалинами заклубился черный дым.
  - Кэт... - слабо позвал я. Мне никто не ответил, лишь маленькое белое
облачко, пробившись сквозь пелену черноты, легко воспарило к небесам. С
меня причитается. Дайте отдышаться, и я вернусь!

  - Все кончено, милорд... - Мой оруженосец тихо плакал, обхватив колени
руками. - Мы никогда их больше не увидим.
  Я не находил слов утешения. Боялся, что если раскрою рот, то разревусь
сам. Горло перехлестнуло, дышалось с трудом... Храм разрушен до