винциальный   лорд
демонстрировал  свою  честь  и  храбрость,  которые  соответствовали   его
положению и титулу. Гораздо более  часто  он  был  тем,  чем  считала  его
Джателла - искателем титула и состояния. Он был, как и говорили  слуги  во
дворце, младшим сыном и все его красивые слова не имели под собой  никакой
материальной основы. Теперь же, уже совсем  очевидно,  Обаж  показал  свою
полную пустоту.
     Тирус не думал, что его может еще что-то разозлить после того, как он
узнал о печальной судьбе Илиссы. Теперь холодный взгляд Обажа разжег в его
душе пожар.
     Однако, его  реакция  была  слабым  подобием  чувства  Джателлы.  Она
положила руку на кинжал.
     - Обаж! Скажи что-нибудь! Скажи нам!
     - А что бы вы хотели услышать от сэра, королева?
     Все, как один, обернулись к дверям. Там стоял  Роф,  прислонившись  к
стене и улыбаясь им. Он приблизился так тихо, что только  Эрейзан  мог  бы
его услышать, но внимание Эрейзана было полностью приковано к Илиссе.  Как
и Одноухий, Роф был вооружен большим  количеством  оружия,  чем  он  имел,
когда они оставили его. Эрейзан вскочил на ноги и  направился  к  нему,  а
Обаж повернулся и направил острие меча  на  бандита.  Роф  приготовил  для
обороны меч и топор, остановив их на  полпути.  Его  улыбка  расплылась  и
превратилась в волчий оскал.
     - Стойте на месте, ребята, и пока вам не угрожает ничего. А  потом...
потом мы посмотрим, как обойдется с вами мой новый хозяин!
     Он  взглянул  на  Тируса  и  давление  на  его  мозг  увеличилось  до
угрожающих размеров, готовое обрушиться на него,  а  лорд-бандит  закрывал
единственных выход из этой камеры в глубинах цитадели.



                             16. БОГ СМЕРТИ

     - Как ты отыскал нас? - спросил Тирус  с  холодным  спокойствием.  Он
знал ответ, но выигрывают время.  Воздух  приобретал  вес,  он  становился
тяжелее и тяжелее  с  каждым  мгновением.  Видение  Тируса  уже  полностью
прояснилось. Он начал глубоко и  медленно  дышать,  противопоставляя  свое
давление усиливающейся атаке Врадуира.
     - Мой новый хозяин привел меня сюда, - сказал Роф, пожав плечами. - Я
пришел сюда потому, что мне платят. Вы помните?
     - Твоя плата - это пыль и твоя смерть.
     Роф сделал вид, что не слышит предупреждения Тируса.  Он  смотрел  на
сцену, которая открылась перед ним в камере, как будто она была поставлена
для его развлечения. Только один момент он колебался  и  выразят  какое-то
подобие симпатии, когда взглянул на Илиссу и был поражен, что она  была  в
заточении в таком жутком месте. Но  это  было  всего  лишь  мгновение.  Он
быстро перевел свои черные глаза на Джателлу и мужчин.
     - Ну, лорд Обаж? Королева ждет. Почему ты  молчишь?  Ты  очень  много
говорил, когда мы шли сюда.
     - Заткнись, ублюдок!
     Роф пропустил оскорбление мимо ушей и рассмеялся.
     - Да, я ублюдок, милорд. Но  я  не  разукрашенный  мешок  хвастовства
своими титулами и званиями, как ты. Ты больше  думаешь  о  своих  титулах,
красивых словах, чем о мужестве. У тебя есть мужество, сказать ей правду?
     - О чем ты говоришь, бандит? - обрезала  его  Джателла.  -  Обаж,  ты
онемел или лишился разума? Тирус на сей раз не околдовал твой язык. Я  жду
ответа.
     Припертый к стене, Обаж закричал:
     - Я не желаю больше, чтобы меня третировали, как последнего пажа люди
из дома Фер-Со. Мои предки из рода Ирико и гораздо благороднее...
     В отчаянии Илисса воздела свои бледные руки  к  небу.  Ее  прекрасное
лицо покрылось слезами.
     - Обаж, ты должен понять! Он...  он  колдун!  Он  использовал  магию,
чтобы овладеть мной!
     Хотя она была далека от него, Обаж отстранился от нее, как будто  она
была последним бродягой. Все это выглядело так, как будто он боялся об нее
запачкаться, его отвращение было  очевидным.  С  холодной  вежливостью  он
обратился к королеве:
     - Королева, мы все  это  обсудим  позднее,  при  более  благоприятных
обстоятельствах.
     - Что? Как... Ты, презренный искатель богатства!
     Джателла сжала рукоятку кинжала, а  Илисса  боролась  с  ней,  умоляя
проявить  терпение.  Даже  теперь  Илисса  защищала   своего   жениха   от
разъяренной сестры.
     Обаж не успокоился и принял вызов, который ему бросила Джателла.
     - Я из рода Хули-Куреда. И не в наших обычаях  принимать  оскорбления
от кого бы то ни было. Мы вторая семья. И по всем  правам,  когда  в  роде
Фер-Со нет сыновей, один из нас должен занять трон, а не вы.
     Он совсем потерял разум и не замечал угрожающего движения Джателлы  и
опасной близости акробата. Руки Эрейзана были напряжены и готовы вцепиться
в горло придворного.
     Тирус  крикнул,  пытаясь  их  всех  привести  в  чувство.  Но   вдруг
чудовищный удар обрушился на его шею. Сделала этот удар не рука человека и
никто ничего не видел. Тем не менее он был сбит на покрытый ковром  пол  и
теперь лежал, стиснув  голову,  почти  потеряв  сознание.  Тирус  отчаянно
концентрировал  свою  волю,  стараясь  отбить  удар  Врадуира.  Скованный,
неспособный даже отдать часть сил, чтобы  крикнуть,  Тирус  что-то  хрипел
остальным.
     Все двигались необычно замедленно. Слова искажались.  Вся  реальность
изменилась, когда силы колдовства Тируса  и  Врадуира  сошлись  в  ужасном
столкновении.
     - Вырви у него сердце, Эрейзан! - крикнул Роф. - Куси его, Рыжик!
     Это было единственное, что мог сделать Роф,  чтобы  прекратить  взрыв
ярости Эрейзана. С трудом Эрейзан остановил свой  прыжок,  уже  наполовину
начатый. Он остановился совсем близко от острия меча  Обажа,  который  был
направлен ему в живот. Осторожно  Эрейзан  отступил  на  шаг  и  переводил
взгляд с Илиссы на Обажа и обратно, находясь в нерешительности.
     Заколдованный меч Тируса валялся довольно далеко - также далеко,  как
южный остров Сарлос - где Эрейзан бросил его  после  того,  как  попытался
открыть им дверь камеры Илиссы.
     Тирус знал причину колебаний Эрейзана. Джателла тоже.  Роф  покусывал
свои губы, следя за  взглядом  Эрейзана  на  Илиссу.  Временами  изменение
облика Эрейзана помогало им против  созданий  Бога  Смерти  и  спасало  им
жизнь.  Теперь  это  было  невозможно.  Раздосадованный  акробат  не   мог
заставить себя изменить облик даже для того, чтобы убить Обажа. Если бы он
сделают это, Илисса увидела бы  в  нем  зверя,  которого  сделал  из  него
Врадуир.
     - Хай! Рыжик!
     Без предупреждения Роф бросил Эрейзану свой меч. Акробат поймал его в
воздухе и взмахнул твердой кларической сталью, направив лезвие  в  сторону
Обажа.
     После того, как Роф отдал свое оружие, он немедленно возобновил  свой
арсенал, взяв другой меч, который висел у него  на  поясе.  Он  был  готов
отразить любое нападение. Роф подзуживал Эрейзана.
     - Ты можешь убить его, как мужчина. Убей его, акробат! Прикончи этого
хлыща. Ведь ты гораздо больше мужчина, чем он, в каком  бы  облике  ты  ни
был!
     Тирус  подполз  к  стене  и,  цепляясь  за  трещины  между   камнями,
преодолевая боль, старался подняться на  ноги.  Воздух  казался  живым  от
непрерывного изменения цвета и бесчисленных взрывов маленьких ярких звезд.
Через  переливающееся  всеми  цветами  пространство  камеры  Тирус   видел
Эрейзана, наступающего,  наносящего  удары,  отражающего  меч  Обажа.  Роф
всячески поддерживал и  поощрял  его,  как  бы  забыв  о  всех  насмешках,
которыми он преследовал его раньше.
     Паника охватила Обажа, он отступал и в животе у него появилось острое
ощущение меча Эрейзана.
     - Это тебе не приятное дворцовое представление, милорд, а?  -  кричал
Роф. - Не танцы и не поклоны, и не болтовня с дамами. Рыжик боец!  Проткни
ему живот, Эрейзан!
     - Джателла, останови их! Прошу тебя! - воскликнула Илисса.
     Она хотела броситься вперед и  встать  между  сражающимися.  Джателла
рассеянно задержала ее, силы у нее было гораздо больше, чем  у  так  много
страдавшей девушки.
     - Джателла, пожалуйста! Они же убьют друг друга!
     Хотя Роф и наслаждался битвой, было ясно,  что  он  не  против  того,
чтобы это произошло. Он внимательно следил за боем, аплодировал Эрейзану и
давал советы, когда Обаж стремился нанести смертельный удар  или  отразить
его.
     Тирус так  стиснул  зубы,  что  челюсти  у  него  чуть  не  треснули.
Взрывающиеся огни разделились на две ярких полосы - одна  ярко-зеленая,  а
другая безобразно-черная.  Тирус  ударил  магию  Врадуира  и  заставил  ее
отступать. Сначала в одном месте, а затем в другом. Возраст уступил напору
юности, отчаянное тщеславие праведному гневу.
     Но часть сознания Тируса опять отвлек Эрейзан,  который  хотел  смыть
кровью Обажа нанесенное ему оскорбление.
     - Прекратите... - кричал он сквозь свое колдовство и контрзаклинания.
- Остановитесь! Врадуир...
     Это предупреждение ему дорого обошлось. Как только он вдохнул воздух,
магия  Врадуира,  преодолев  магию  Тируса  в  двух  критических   точках,
обрушилась на него. Стены камеры начали расходиться в  стороны.  Массивный
каменный блок рухнул с потолка как раз между Обажем и Эрейзаном.  Он  упал
так близко к ним, что выбил меч из рук Эрейзана, а плащ  Обажа  попал  под
камень, и Обаж в испуге отпрянул, плащ свалился с его плеч.
     Джателла мгновенно схватила Илиссу, прижала ее к себе  и  побежала  к
Тирусу, пытаясь найти  защиту.  Он  сконцентрировал  себя  на  сдерживании
колеблющихся стен,  испытывая  гораздо  более  сильные  удары,  чем  удары
падающих камней. Внезапно разрушилась дверная перемычка  и  вместе  с  ней
лестничная площадка. Роф выскочил в комнату, спасаясь от  града  камней  и
кирпичей.
     Эрейзан и Обаж смотрели на стены  и  потолок  в  страхе  и  смятении.
Колдовство наложилось на реальность и все стало  безнадежно  перепутанным.
Стены, пол и потолок, казалось, обрели жизнь. Они колебались, волновались,
перемещались взад и вперед, вверх и вниз.
     Джателла стояла на  коленях  возле  Тируса,  спрятав  голову  Илиссы.
Затем, как будто ее что-то  ударило,  она  оставила  Илиссу  на  несколько
мгновений возле Тируса и бросилась сквозь град обломков к  валявшемуся  на
полу заколдованному мечу. Схватив его, она поспешила назад, обняла  Илиссу
одной рукой, а в другой она держала меч, готовая отразить нападение нового
врага. Но для меча здесь не было работы, единственным  врагом  здесь  были
двигающиеся стены.
     Путь, которым они проникли сюда, теперь  был  безнадежно  блокирован,
завален обломками  лестницы  и  дверного  отверстия.  Тирус  направился  к
противоположной двери. Она была еще нетронута, но заперта с помощью магии.
Он направил всю свою волю на эту дверь, жилы на  шее  напряглись,  потекли
струйки пота по лицу.  Интуитивно  Эрейзан  Понял,  что  делает  колдун  и
бросился к нему, забыв о  своей  ненависти  к  Обажу.  Он  двигался  между
падающими камнями, искусно меняя направление движения. Врадуир хотел убить
его и эти камни были его снарядами.
     - Роф! Обаж! Ко мне! - крикнул акробат. -  Мы  должны  помочь  Тирусу
открыть дверь. Он колдун, но наша сила тоже нужна ему!
     Джателла больше не оставляла  Илиссу  одну.  Принцесса  была  слишком
напугана и не могла  позаботиться  о  себе,  а  Тирус  направил  все  свое
существо  на  запертую  дверь.  Но  королева  присоединила  свой  голос  к
требованию Эрейзана.
     - Нам нужно  выбраться  отсюда.  Тирус  нашел  выход.  Помогите  ему!
Помогите ему! Роф, твой новый хозяин - это демон, который предает  тебя  и
убьет вместе с нами! Ну где твоя награда! Ты не можешь  купить  себе  даже
выход отсюда!
     Так же быстро, как его купили на равнине, Роф снова  переметнулся  на
их сторону. Дух его был так же гибок, как тело Эрейзана.
     - Вы правы, королева. Колдун! Клянусь дьяволом, я очень сожалею,  что
связался с тем колдуном!
     Он отскочил в сторону, когда с потолка рухнула доска. Она была во всю
длину комнаты. Илисса вскрикнула. Несколько ее длинных локонов были зажаты
этой  доской.  Безжалостно  Джателла  заколдованным  мечом  отрубила   их,
освободив  Илиссу.  Она  без  сожаления  пожертвовала   локонами   Илиссы.
Напуганная, но не раненая,  Илисса  обхватила  руками  шею  Джателлы.  Они
вместе направились к двери. Затем Джателла увидела, что Тирус не двигается
и стоит на месте.
     - Он не может двигаться. Здесь все магия. Илисса, будь со мной!
     Тирус погрузился в свой мозг, быстро спускался по волшебной  паутине,
которую никто не мог видеть. Джателла и остальные видели его  застывшим  и
смотрящим в ничто, в его глазах горел таинственный блеск. Для  Тируса  мир
переливался  цветами,  которых  он  не  мог  назвать,  ловушками,  которые
появлялись   в   сплетениях   яркой   паутины,   бездонными    пропастями,
таинственными озерами, из глубины которых поднимались пузыри,  наполненные
каким-то едким дымом. Он  видел  два  мира:  мир  черной  магии  Врадуира,
угрожающий ему, и мир своей  магии,  с  помощью  которой  он  должен  было
отражать все нападения. Кроме того, перед  ним  был  мир  реальности,  мир
разрушающейся камеры с его друзьями, Рофом  и  Обажем,  запертыми  в  ней.
Некоторые  из  падающих  камней  были  воображаемыми.  Но  некоторые  были
настоящими - и его друзья не имели возможности угадать, какие  из  них  не
принесут вреда, а какие смертельно опасны.
     - На... налево, - услышал он свой голос, который был  так  слаб,  как
будто доносился с замороженной равнины. К нему прикоснулись руки,  женские
руки, две пары. Они  обняли  его  за  талию.  Они  его  повели,  буквально
потащили к дверям. Роф и Эрейзан были уже здесь. Они  использовали  меч  и
топор Рофа, как рычаги, чтобы сломать решетку. Они навалились на рычаги  и
Тирус  почувствовал,  что  его  энергия  получила  поддержку,  увеличилась
настолько, что могла преодолеть магию Врадуира.
     -  Обаж?  Сюда!  -  голос  Джателлы  прозвучал  гулко  и  многократно
прокатился в мозгу Тируса.
     С трудом он повернул шею и посмотрел сквозь мерцающие огни в  камеру.
Он увидел Обажа. Дворянин не двинулся с места с тех пор, как потерял  свой
плащ под рухнувшим камнем. Онемев, он смотрел на разрушающиеся стены. Лицо
его было пустым и бессмысленным.
     - Влево... -  одними  губами  произнес  Тирус.  Затем  дверь  немного
уступила усилиям его, Рофа и Эрейзана. - Влево... избегайте камней справа,
- пытался предупредить их Тирус.
     - Эта сторона поддается! - воскликнул  Роф.  -  Давай,  акробат,  жми
сильней!
     Эрейзан не отвечал. Он  навалился  всем  весом  на  меч,  не  обращая
внимания на боль. Дверь чуть провернулась  на  невидимых  петлях  и  Тирус
направил всю свою волю в образовавшийся зазор, открывая  дверь  еще  шире.
Роф возбужденно кряхтел и подбадривал Эрейзана.  Затем  он  уперся  плечом
вместе с Эрейзаном и они оба удвоили свои усилия.
     Магические запоры Врадуира треснули  со  звуком  разбитого  стекла  и
мириады черных искр разлетелись в стороны. Теперь уже не только Тирус,  но
и  все  остальные  увидели,  что  дверь  была  заколдована.  Тирус  сорвал
колдовские  замки  Врадуира  и  дверь   распахнулась.   Роф   и   Эрейзан,
навалившиеся всеми силами на дверь, рухнули через  порог.  Эрейзан  быстро
вскочил и подал руки женщинам.
     - Если ты опять на стороне королевы, помоги мне! - сказал он Рофу.
     Роф нерешительно повиновался. Эрейзан подхватил Тируса и потащил  его
через вновь образованную дверь. Тирус был все еще погружен в  свою  магию,
держа под колпаком Врадуира.  Он  был  не  в  состоянии  ни  говорить,  ни
что-либо делать.
     - Обаж...
     Даже после того, как Обаж высказался, Илисса  все  еще  заботилась  о
своем бывшем женихе. Она повернулась назад и слабо  позвала  его.  Эрейзан
поднял ее и перенес в безопасное место. Джателла  без  колебаний  доверила
ему заботу о ее безопасности.
     Тирус уже вышел из фокуса  сильной  магии  Врадуира  и  пока  Врадуир
приостановился, чтобы  собрать  свежие  силы  после  потери  двери,  Тирус
осмелился отделить часть  энергии  на  то,  чтобы  посмотреть  туда,  куда
смотрит Илисса. Он крикнул парализованному ужасом придворному:
     - Иди налево, Обаж! По левой стороне! Ты... ты можешь идти?
     Тирус уже не мог здесь, как раньше,  использовать  волшебный  колпак.
Врадуир его пронизывал. Они были  воинами-колдунами.  Каждый  знал  щит  и
оружие своего соперника, между ними существовал полный паритет сил.
     - Налево! По левой стороне! - повторил Тирус.
     Обаж, наконец, вышел из  состояния  прострации,  его  губы  искривила
ухмылка.
     - Ты хочешь, чтобы я  погиб,  фокусник.  Ты  хочешь,  чтобы  Джателла
досталась тебе! Вы с ней заключили союз. Но ни ты,  ни  она  не  одурачите
меня.
     И он осторожно шагнул вправо, направляясь к двери.
     Слева от него  со  страшным  грохотом  сыпались  воображаемые  камни.
Казалось, что они сокрушают  пол,  ломают  мебель  -  или  это  тоже  была
Иллюзия? Тирус, прищурившись, посмотрел туда и  увидел,  что  переломанные
стулья и кровать на деле абсолютно целыми. Иллюзия - все иллюзия!
     С правой стороны каменный дождь был гораздо слабее, и Обаж побежал по
правой стороне, держа наготове меч для того,  чтобы  защитить  себя,  если
Эрейзан  снова  нападет  на  него.  Хотя  зрение  Тируса   уже   полностью
прояснилось, все движения его  были  еще  замедленными.  Потолочная  балка
зашаталась и начала падать, ее падение было подобно падению пера.
     Обаж остановился передохнуть, к нему снова вернулась спесь  и  он  не
обращал внимания на угрозу, нависшую над ним. Он торжествовал.
     - Я знал, что ты лжешь... лжешь опять! - крикнул он.
     Затем рухнувшая балка похоронила его под своими обломками.
     Крик Илиссы был как нож, который вонзился в больные чувства Тируса  и
вернул его видение мира к нормальному состоянию:  все  стало  двигаться  с
обычной скоростью. Повергнутая в отчаяние принцесса била в грудь  Эрейзана
своими маленькими кулачками, рыдая и крича, что  они  должны  вернуться  и
спасти Обажа. Затем она заметила  то,  что  остальные  видели  уже  давно:
расползающаяся под обломками балки лужа крови, крови которой было  слишком
много для того, чтобы остаться живым после ее потери.  Со  вздохом  Илисса
побледнела и осела в руках Эрейзана, потеряв сознание. Эрейзан держал  ее,
крепко прижимая к себе.
     Джателла прижала руки ко рту, чтобы сдержать рвоту. Тирус поспешил  к
Эрейзану. Он подхватил Джателлу и стал  силой  вести  ее  по  лестнице  за
дверью.
     - Быстрее, пока Врадуир не обрушил все на нас!
     Роф бежал за ними, прыгая сразу через три ступеньки.
     - Магия, - бурчал он. - Никогда нельзя ей доверять.
     Падало много камней, но большая их  часть  была  воображаемой.  Тирус
сердито  отбрасывал  их  в  сторону,  едва  замечая,  что  они  сразу   же
превращаются в ничто. Лестница  поднималась  спиралью  все  выше  и  выше,
выводя их сквозь мрак из глубин цитадели. Тирус сотворил огни,  для  того,
чтобы создать тепло и свет. Энергию для этого он достал из  самых  дальних
углов своего сознания.
     Когда они добрались до верха, то увидели, что все  коридоры,  ведущие
на юг, завалены камнями, причем, многие  из  них  были  настоящими.  Стало
ясно, почему Врадуир ослабил свои усилия уничтожить их там, в  камере.  Он
избрал  другую  тактику:  он  решил  лишить  их   всех   возможных   путей
отступления. Тирус покачал головой, удивляясь:
     - Это здорово истощит его силы, - сказал он.
     Джателла приходила в себя. Ее бледные щеки немного порозовели. Илисса
пришла в сознание и Джателла нежно  притянула  ее  к  себе.  С  сожалением
Эрейзан опустил ее на землю и они с королевой стали поддерживать ее с двух
сторон. Из них только Эрейзан был наименее утомившимся, хотя он в  течение
всего подъема нес Илиссу. У Рофа изо рта вырывались клубы пара,  когда  он
сказал:
     - Поверьте, что это последний раз, когда я связался с колдуном!
     - Сейчас у тебя нет выбора, - улыбнулся Тирус, несмотря  на  то,  что