нем из сложенных стопкой листков бумаги. Он попытался 
заговорить, спросить, что с ним приключилось, но из  горла  вырвался  только 
хрип. 
   Однако этого хватило, чтобы Тетта оторвалась от своих листочков. 
   - Ты проснулся! - воскликнула она. 
   Келдер не знал, как  ему  реагировать  на  констатацию  столь  очевидного 
факта, но подумал, что особого значения  ответ  иметь  не  будет,  поскольку 
голос по-прежнему его не слушался. 
   - Одну минуту. - Тетта ободряюще хлопнула Келдера по плечу. - Я сбегаю за 
Валдером. - Она вскочила со стула и исчезла за дверью. 
   Келдер использовал это время, чтобы разобраться, вернется ли к  нему  дар 
речи, так что, когда Тетта привела Валдера, он смог уже  достаточно  внятно, 
пусть и хрипло, спросить: "Что случилось?" 
   - Солдаты вытащили тебя из реки. Эздрела тоже.  Они  услышали  всплеск  и 
крики Ирит. 
   - А с Эздрелом все в порядке? 
   Валдер скривился: 
   - Более или менее. Он не утонул, если ты об этом, и в отличие от тебя  не 
наглотался воды и не пытался ею дышать... Келдер, ты  совсем  не  знал,  как 
вести себя в воде? 
   Келдер кивнул. 
   - Ты все делал наоборот. 
   Юноша пожал плечами и выдавил из себя некое подобие улыбки. 
   - В общем, Эздрел не утонул, но, когда его вытащили  из  реки,  злости  у 
него не поубавилось. Он орал, что убьет Ирит, тебя, меня, Ашу,  да  и  всех, 
кто попадет ему под руку. Впрочем, я его не виню. -  Валдер  вздохнул.  -  Я 
попросил солдат постеречь старика,  а  когда  прибыла  смена,  его  увели  в 
Этшар... В путь они двинулись несколько часов тому назад, так что  ушли  уже 
далеко. 
   Келдер мигнул. 
   - Что... - У него перехватило дыхание и пришлось повторить: 
   - Что с ним... - Его вновь подвело горло. 
   - Что с ним станет? - догадался  Валдер.  Юноша  кивнул.  -  Не  знаю.  Я 
попросил, чтобы ему нашли какую-нибудь работу, но едва ли что-то  получится. 
Скорее всего он окажется  на  Площади  Ста  Футов,  однако  это  лучше,  чем 
задворки Шана. 
   Келдер глубоко вдохнул, тщательно готовясь к следующему вопросу. 
   - Что такое Площадь Ста Футов? - Он гадал об этом с тех пор,  как  о  ней 
упомянула Азрая. 
   - Ты не знаешь? - Валдер улыбнулся. - Видишь ли, Этшар обнесен крепостной 
стеной. Строился город во время войны, когда  к  укреплениям  относились  со 
всей серьезностью, а уж крепостная стена Этшара, пожалуй, самое внушительное 
из подобных сооружений. Она  охватывает  город  с  трех  сторон,  а  торцами 
упирается в бухту. Военный лагерь занимал восточную часть города, она так  и 
называется, Полевой район. По самой стене  осуществлять  быструю  переброску 
войск или техники невозможно. А ведь при осаде  могли  возникнуть  ситуации, 
когда потребовалось быстро укрепить какой-то отдельный  участок.  Вот  Азрад 
Великий и повелел оставить вдоль стены полосу  чистой  земли,  запретив  там 
любую застройку. Ширина ее составила сто  футов.  По  внутреннему  периметру 
проложили улицу, естественно,  она  получила  название  Стеновая,  но  улица 
шириной в сто футов никому не нужна, и пространство между мостовой и стеной, 
по существу, чистое поле, окрестили Площадью Ста Футов. 
   На  лице  Келдера  по-прежнему  отражалось  недоумение,  поэтому   Валдер 
продолжил: 
   - Поскольку это была единственная в  городе  территория,  где  ничего  не 
строилось,  Площадь  Ста  Футов  облюбовали  нищие  и  воры.  Потом  к   ним 
присоединились безработные и неудачники. Так  что  любой,  кому  требовались 
временные работники, отправлялся туда. Эту гостиницу двести лет  тому  назад 
построили люди, которых я нанял на Площади Ста Футов. - Валдер улыбнулся.  - 
Поверь мне, Площадь Ста Футов - не самое плохое место для Эздрела. 
   Келдер  вспомнил,  что   Азрая   отзывалась   об   этой   площади   менее 
благожелательно и она там действительно жила, а Валдер - нет. 
   - По-моему, ничем не лучше Шана, - с горечью просипел юноша. 
   Валдер пожал плечами: 
   - Нельзя спасти того, кто не хочет спасения. По крайней мере заклинание с 
Эздрела снято,  у  него  появился  шанс  начать  новую  жизнь.  Кроме  того, 
Шан-в-Пустыне умирает, и продолжается это уже добрых сто лет. Никому неохота 
тащиться на край света, появились другие места, где можно  купить  все,  чем 
торгуют в Шане. Великий Тракт  нынче  не  так  уж  велик.  Большинство  моих 
постояльцев держат путь в  Сардирон  или  в  один  из  Этшаров.  Эти  города 
процветают и быстро растут. 
   Слова Валдера успокоили Келдера, но до конца не убедили. Он  очень  хотел 
справиться с  возложенными  на  него  обязанностями  защитника  униженных  и 
оскорбленных. Да, Аше он нашел стол и кров  здесь,  в  гостинице.  Хотелось, 
чтобы такая же удача ждала всех, кто странствовал вместе с ним. 
   Разумеется, Азрая ушла сама,  и  едва  ли  у  него  появится  возможность 
узнать, как сложилась ее судьба. Теперь вот ушел и Эздрел. 
   Оставалась лишь Ирит... и, разумеется, он сам. 
   - Где Ирит? - спросил Келдер. 
   - Внизу. Хочешь повидаться с ней? 
   Юноша кивнул, и Валдер вышел из комнаты. 
   Минуту спустя в дверь всунулось встревоженное личико Ирит. 
   - Келдер? Как ты? 
   - Отлично, - просипел он. 
   Летунья вошла, села на стул у кровати. 
   - Действительно все в порядке? 
   Келдер кивнул. 
   - Как славно! - заулыбалась Ирит. - Глупый, зачем ты прыгнул за Эздрелом, 
если не умеешь плавать? Я и подумать не могла, что ты попытаешься спасти его 
сам! Это настоящая дурость, Келдер! - Она залилась нервным смехом,  звонким, 
как трель соловья. 
   Келдер молча смотрел на нее. 
   Что она нашла смешного в его попытке спасти человеческую жизнь? 
   - Но теперь он в надежных руках, - продолжила Ирит. - Солдаты увели его в 
Этшар. Аше у Валдера очень хорошо, так что мы остались вдвоем. И в Этшар нам 
идти не надо. Город хоть и большой, но мы  все  равно  можем  наткнуться  на 
Эздрела. Опять же, и делать там нечего, потому что  теперь  никакой  чародей 
нам не нужен. - Она вновь засмеялась. - Я же говорила  тебе,  что  мы  можем 
встретить Иридит! Она много путешествует, однажды  отсутствовала  целых  два 
года, поэтому я не знала, застанем ли мы ее. И еще,  она  обычно  не  жалует 
тех, кто знает, что Иридит-чародейка и Иридит - жена хозяина гостиницы - это 
одна и та же женщина.  Ты  понимаешь,  иной  раз  это  создает  определенные 
неудобства. 
   Келдер по-прежнему не сводил с нее глаз. 
   - Я все время удивляюсь, как она выдерживает.  Великая  чародейка  живет, 
как обычные люди. Но, с другой стороны, Валдер такой  душка,  и  она  своими 
чарами сохраняет ему молодость. Жаль, что мне такое не под силу! 
   Ирит взглянула на Келдера, удивляясь, что он молчит, а потом затараторила 
вновь: 
   - Я подумала, что мы можем пойти на восток, по  Великому  Тракту,  потому 
что Шана-в-Пустыне ты, по существу, не увидел, во всяком случае, днем.  Если 
хочешь, можем заглянуть и в Шулару, я познакомлюсь с твоими  родственниками, 
но навсегда там  не  останусь.  Действительно,  что  мне  делать  на  ферме? 
Превратиться в кошку и ловить мышей? Мышей я ненавижу. Я хочу  сказать,  они 
очень вкусные, но надо вырасти кошкой, чтобы  ловить  и  есть  их,  особенно 
сырыми. 
   Келдер все смотрел  на  Ирит.  Красавица,  ничего  не  скажешь.  Золотые, 
сверкающие в солнечных лучах волосы, прекрасное  лицо,  точеная  фигура,  но 
теперь-то он понял, что это еще далеко не все. 
   - Ты ведь тоже там не останешься, да? - спросила Ирит. - Я про ферму. 
   Юноша покачал головой: 
   - Нет. - Зиндре не говорила, что он останется в Шуларе,  просто  вернется 
туда в целости и сохранности, что он и намеревался сделать. Когда-нибудь. 
   А сейчас он не испытывал ни малейшего желания возвращаться в Шулару. Да и 
вообще уже не имело никакого значения, провидица Зиндре или шарлатанка. 
   - Хорошо! - ослепительно улыбнулась Ирит. - Тогда мы пойдем в Шан, я тебе 
там все покажу. И нам не придется убегать от отвратительного старика-пьяницы 
и воровать отрубленные головы. Мы отлично проведем время, да? 
   - Нет, - повторил Келдер. 
   Ирит воззрилась на него. 
   - Келдер, почему нет? - изумилась она. 
   - Я иду в Этшар. Думаю там остаться. 
   - Ты все еще не пришел в себя. - Летунья похлопала  его  по  руке.  -  Мы 
поговорим еще раз, когда тебе станет  лучше,  и  решим,  как  нам  быть.  До 
свидания, Келдер. 
   Она повернулась и вышла из комнаты. 
   Келдер проводил Ирит взглядом. Белая туника подчеркивала  достоинства  ее 
фигуры. Тут до Келдера дошло, что она ничуть не изменилась,  осталась  такой 
же, как и в день их встречи. 
   Но чего ей меняться? Не прошло и месяца с того дня, как они  встретились, 
а что есть месяц в сравнении с прожитыми ею годами?  Вот  он  за  этот  срок 
изменился. И Аша. И Эздрел. 
   Но не Ирит. 
   Она не изменится никогда. 
   А разве он мог, уготовила ему судьба такое будущее или нет,  жениться  на 
пятнадцатилетнем ребенке? 
 
Глава 36 
 
   Келдер закинул заплечный мешок за спину и поднял голову. 
   Ирит, в последний раз махнув ему рукой, полетела на  восток,  поблескивая 
крыльями в лучах восходящего солнца. И вскоре исчезла вдали. 
   Увидит ли он ее снова, подумал Келдер.  Если  увидит,  она  скорее  всего 
сделает вид,  что  не  узнает  его.  Да  и  ему,  сказал  он  себе,  незачем 
возобновлять прежнюю дружбу. 
   Валдер и Аша хлопотали по хозяйству, но юноша все равно помахал им рукой, 
на случай, если кто-то выглянет в окно. А затем решительным шагом двинулся в 
сторону Этшара. 
   Келдер хотел увидеть город, найти там свое место, может, разыскать Азраю. 
   Он никогда не слышал, как она смеется. Может, и у нее смех  звонкий,  как 
трель соловья. Многие женщины так смеются. 
   А Зиндре скорее всего лгунья и шарлатанка. Впрочем, не важно теперь,  что 
она сказала - правду или ложь. Надо жить своей жизнью, переходить от  одного 
этапа к другому и не думать, соответствует он пророчеству или нет. 
   Келдер все-таки надеялся, что, придя в  Этшар,  сумеет  разыскать  Азраю. 
Может, они поселятся вместе. 
   Мысли эти вызвали у него улыбку. А что, может, и поселятся. 
   А может, и нет. 
 
АВТОРСКОЕ ПОСЛЕСЛОВИЕ: 
 
ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ 
 
   Некоторые ученые могут удивиться, откуда у жителей Малых Королевств такая 
способность к изучению иностранных языков. 
   Но надобно помнить, что все двести языков, на которых говорят  в  Мире  в 
пятьдесят  третьем   столетии   человеческой   истории,   отпочковались   от 
материнского языка за какие-нибудь пятьсот  лет,  причем  материнский  язык, 
этшарский, по-прежнему в ходу и прекрасно себя чувствует. 
   Для двоморца изучение куоруланского эквивалентно  не  изучению  японского 
американцем, а итальянцем - испанского. Многие из так называемых  языков  на 
самом деле всего лишь диалекты. Различий  между  критимионским  и  этшарским 
ничуть не больше, чем в английском, на котором говорят в Йорке и Нью-Йорке. 
   Торговое наречие - упрощенная версия этшарского. 
   Пожалуй, лингвистически наиболее различны семматский и островной диалекты 
тинталлионского, но различаются эти языки примерно так же, как английский  и 
немецкий.  



    Лоуренс УОТТ-ЭВАНС  
    ЛЕГЕНДЫ ЭТШАРА IV  
    КРОВЬ ДРАКОНА  
  
    OCR Библиотека Луки Бомануара, Spellcheck - Sigma  
  
  
  
  
  
ONLINE БИБЛИОТЕКА  
  
http://www.bestlibrary.ru  
  
Глава 1  
  
    Мальчик  жадно  смотрел  на  Арену  в  предвкушении   чуда.   Скачки 
закончились, и, дабы подготовить зрителей к грядущему, песок выравнивали 
посредством магии. 
   Грабли, те же самые обычные грабли, которыми разравнивали песок перед 
каждым заездом обыкновенные люди, теперь двигались сами по себе,  словно 
держали  их  невидимые  руки,   а   рабы,   служители,   короче,   люди, 
ответственные за подготовку Арены, куда-то исчезли. 
   Думери оставалось только гадать, то ли грабли ожили, то ли их таскали 
духи или демоны, то ли служители стали невидимыми. Магии по плечу  и  не 
такое. 
   Почему грабли ярко-синие,  думал  он.  Важно  ли  это?  Может,  магии 
подвластны  только  синие  грабли?  Он  знал:  использование  заклинаний 
требует определенных условий. А может, грабли синие, потому что синий  и 
золотой - родовые цвета Лорда Арены? 
   Или он взял себе эти цвета, потому что песок - золотой,  а  грабли  - 
синие? 
   Или причину следовало искать в ином? 
   Сколь многого еще он не знал! О магии он прочитал все,  что  мог,  но 
далеко не так много, как хотелось бы. 
   Среди его знакомых не было ни волшебников, ни ведьм, ни ворлоков,  ни 
колдунов - вообще никаких чародеев. Раз или два он сталкивался с  магами 
и всегда задавал вопросы, да только они не удосуживались ответить. 
   В другое время он задавал вопросы кому угодно, даже  зная,  что  люди 
эти - не маги. Иногда ему отвечали, обычно - нет, но Думери не унимался. 
   - Папа, почему грабли синие? 
   Вопрос сына вырвал Дорэна-из-Гавани из  сладкой  полудремы.  Передние 
ножки его стула тяжело стукнули об пол семейной  ложи,  звякнули  кольца 
тяжелой золотой цепи, украшавшей его затянутую жилеткой грудь, пальцы  в 
сверкающих перстнях сжали подлокотник. 
   - Что? 
   - Я про эти грабли. Почему они синие? 
   Десса, сестра Думери, родившаяся на год раньше и  сидевшая  слева  от 
него, хихикнула в кулачок. Два их брата, стулья которых стояли справа от 
отца, повернулись, привлеченные разговором. 
   - Наверное, чтоб не гнили, - глубокомысленно ответствовал Дорэн. -  А 
может, чтобы не расщеплялись и не занозили руки. 
   - Но почему синие? -  настаивал  Думери.  -  Почему  не  красные,  не 
зеленые? На коричневых совсем не  видна  грязь.  А  если  б  они  хотели 
показать эту грязь, грабли следовало бы выкрасить в белый  цвет.  Почему 
же они синие? 
   - Понятия не имею, - признался отец после долгой паузы. 
   Дерат наклонился вперед с ехидной ухмылкой. 
   - Их выкрасили под цвет твоих глаз, Думери. 
   - У меня глаза зеленые, бестолочь, - парировал Думери. - Может,  тебе 
обратиться к хербалисту, чтобы он проверил твои глаза, если ты этого  не 
видишь? 
   - О, я-то это знаю, - проворковал Дерат. - А вот  Лорд  Арены  скорее 
всего нет. - И с торжествующей улыбкой он повернулся к их старшему брату 
Дорэну-младшему, который пренебрежительно фыркнул. 
   Десса захихикала громче. 
   Думери почувствовал, как его  лицо  медленно  наливается  краской,  и 
сосредоточился на  происходящем  на  Арене,  подчеркнуто  игнорируя  как 
братьев, так и сестру. Он не  нашел  шутку  Дерата  забавной,  поскольку 
смысла в ней не было. Но прекрасно  знал  по  собственному  опыту,  что, 
однажды начав, Десса,  Дерат  и  Дорэн  могли  подначивать  его  часами. 
Попытки огрызнуться не помогали. Так  что  оставалось  только  одно:  не 
замечать их. 
   Тем временем песок на Арене выровняли, и теперь  он  блестел  золотом 
под скатывающимся к горизонту солнцем. Зрители ждали. 
   Стихли все  разговоры,  над  Ареной  повисла  напряженная  тишина,  и 
внезапно  из  одних  ворот,  которые  во  множестве  соединяли  Арену  с 
подземным лабиринтом, вырвалось облако  густого  желтого  дыма.  Дым  не 
рассеялся, как обычно бывало, но собрался во вращающийся сгусток, словно 
миниатюрный смерч, более плотный, чем в реальной жизни, и похожий скорее 
на шар, чем на конус. 
   Думери затаил дыхание. Перестала  хихикать  и  сидящая  рядом  Десса. 
Забыли о своих шуточках Дорэн-младший и Дерат. 
   Желтый шар поплыл над Ареной со скоростью  быстро  идущего  человека, 
пока не завис в самом ее  центре,  не  касаясь  тщательно  разровненного 
песка. 
   По насыщенности цвета  дым  уступал  золоту  песка,  более  напоминая 
брюшко змеи. Думери не мог отвести от шара глаз. 
   Прогремел гром, сверкнула на мгновение  ослепившая  мальчика  молния, 
но, подняв голову, он увидел все ту же бездонную синеву неба  и  солнце, 
заливавшее Арену ярким светом. 
   Когда же он вновь посмотрел вниз, желтый шар разметало  в  клочья,  а 
посреди Арены стоял чародей. 
   Думери подался вперед, вглядываясь в чародея. 
   Среднего роста, в теле, сверкающее одеяние из красного шелка до  пят. 
Умением точно определять возраст Думери похвастаться  не  мог,  но  этот 
мужчина был, не из молодых: морщины на лице, обвисшая кожа  на  шее.  Но 
волосы оставались иссиня-черными, без малейших признаков седины. 
   Чародей взметнул руки вверх, растопырив пальцы. 
   - Смотрите! - крикнул он. 
   Голос его затерялся в громадной чаше Арены, так что услышали его лишь 
те, кто сидел на лучших местах. Думери  почувствовал  разочарование.  Уж 
чародей-то мог усилить свой голос с помощью магии! 
   Но он забыл о голосе, когда из десяти растопыренных  пальцев  чародея 
вырвались десять струй дыма, каждая своего цвета:  розовая,  фиолетовая, 
охряная,  нежно-зеленая  и  светло-синяя   из   левой   руки,   красная, 
густо-синяя, медная, темно-зеленая и черная - из правой. 
   Чародей помахал руками, скрещивая их над головой, и  струи  дыма,  не 
смешиваясь, переплелись между собой в сложный рисунок. 
   Затем одним движением чародей опустил руки, и дымовые струи перестали 
изливаться из его пальцев. Чародей же сделал шаг вперед, второй, третий, 
и только тогда  Думери  понял,  что  ноги  его  не  касаются  земли.  Он 
поднимался в воздух, словно ставил ноги на прочные каменные ступени. 
   В восьми футах от земли чародей остановился, зависнув между  небом  и 
песком, взмахнул рукой, вызвав сноп золотых искр. 
   - Смотрите! - вновь крикнул он. 
   За его спиной песок Арены столбом поднялся к небу,  разгоняя  остатки 
цветных дымов. Вытянувшись футов на пятнадцать, столб песка  превратился 
в стаю белоснежных голубей, в  хлопанье  крыльев  разлетевшихся  во  все 
стороны. Единственное белое перышко, выпавшее из хвоста одной  из  птиц, 
медленно планировало на песок, пока чародей не заметил его и не ткнул  в 
него пальцем. 
   Перышко начало расти и превратилось  в  белого  кота,  который  мягко 
приземлился на все четыре лапы. Настоящий кот тут же убежал бы,  а  этот 
начал гоняться за собственным хвостом, вращаясь все быстрее  и  быстрее, 
словно белый волчок. 
   Потом резко остановился, и все увидели, что кот черный, как сажа,  от 
хвоста до кончиков ушей. 
   Кот сел на задние лапы. Чародей махнул ему  рукой.  Кот  обратился  в 
пантеру. 
   Еще один взмах руки, и пантера исчезла, оставив облачко дыма, которое 
тут же рассеялось. 
   Думери как зачарованный смотрел на Арену. А представление  между  тем 
продолжалось. 
   На Дессу, однако, происходящее производило куда меньшее  впечатление. 
Думери слышал, как она что-то напевала себе под нос. 
   Когда же по знаку чародея из  морской  раковины  появился  обнаженный 
мужчина, Десса рассмеялась. Думери решил не  обращать  на  нее  никакого 
внимания. 
   Его отец дремал, разморенный солнцем. Дерат и Дорэн перешептывались. 
   Думери тяжело вздохнул. 
   Ну как  они  могли  столь  равнодушно  взирать  на  все  эти  чудеса? 
Угораздило же его родиться в семье глупцов! 
   Наконец  чародей  закончил  представление  и  продолжил   подъем   по 
невидимой лестнице. Он поднимался все выше и выше, а внизу синие  грабли 
вновь разравнивали песок, на этот раз в руках нормальных людей. 
   Думери не смотрел ни на грабли, ни на  служителей,  ни  на  торопливо 
устанавливаемые декорации для пьесы, завершающей праздник.  Он  наблюдал 
за чародеем, который уходил все выше. Вот он прошел над семьей  Грондара 
Каретника, вот на высоте восьмидесяти футов миновал наружную стену Арены 
и исчез вдалеке. 
   После ухода чародея Думери  ерзал  на  стуле,  с  нетерпением  ожидая 
окончания спектакля, не вслушиваясь в остроумные диалоги клоунов. А чего 
вслушиваться, если половины шуток он не понимал, потому что  главной  их 
темой был секс. Его же знания этого предмета были очень ограниченными  и 
сугубо теоретическими. 
   Солнц