е уже коснулось западного  сектора  огораживающей  Арену  стены, 
когда актеры раскланялись под жидкие аплодисменты зрителей. 
   - Что ж, Думери, надеюсь,  тебе  все  понравилось,  -  изрек  старший 
Дорэн, когда вся семья шествовала по каменным  коридорам  к  ведущим  на 
улицу лестницам. - Полагаю, мы неплохо отметили твой день рождения. 
   Думери рассеянно кивнул, не замечая  недовольного  взгляда  родителя. 
Тот-то ожидал хотя бы слов благодарности. 
   - Когда мне исполнилось двенадцать, - после короткой паузы  продолжил 
отец Думери, - меня, смею вас заверить, не повели  на  Арену.  Я  провел 
этот день в трюме корабля,  выгребая  осколки  посуды,  вывалившейся  из 
ящиков, разбитых во время шторма. 
   Думери кивнул: 
   - А теперь этот корабль принадлежит тебе. Он уже слышал эту  историю, 
и не единожды. 
   - Именно так! - кивнул Дорэн. - Мне улыбнулось счастье, я работал  не 
разгибая спины, боги благоволили ко мне, и я  стал  владельцем  корабля. 
Если он останется на плаву и после моей смерти,  то  перейдет  к  твоему 
брату Дорэну, которому повезло уже в том, что он мой сын. Вы  не  цените 
того, что у вас есть, потому что с рождения вы ни в чем не знали отказа, 
вам не пришлось добывать что-либо тяжким трудом. 
   - Я это ценю, папа, - встрял Дерат. 
   - Нет, не цените, - рявкнул старший Дорэн. - Может, вы и думаете, что 
цените, но на самом деле это не так, потому что вы  понятия  не  имеете, 
что такое бедность. А вот я и ваша мать знакомы с ней не понаслышке! 
   Дерат и Дорэн-младший переглянулись. 
   - Вам еще не приходилось работать ради куска хлеба,  -  продолжил  их 
отец, и Думери осталось лишь гадать, то ли он жалуется, то ли хвалится. 
   Они вышли на улицу  и  в  золотистых  сумерках  повернули  на  север, 
присоединившись к десяткам и сотням  неспешно  прогуливающихся  горожан. 
Лавочники уже зажгли факелы перед своими  магазинчиками,  и  до  ноздрей 
Думери долетел знакомый запах масла. Обычно он не  замечал  его,  потому 
что запах этот сопровождал его всю жизнь, со дня рождения,  но  сегодня, 
смешанный с запахом пряностей, он казался мальчику  каким-то  особенным, 
магическим, вероятно, под воздействием выступления чародея, превращающим 
обычную улицу во что-то таинственное и прекрасное. 
   - Никто не работал и дня, ни один из вас, - пробурчал отец,  разбивая 
магические чары заката и запаха. 
   - Так они никогда и не станут работать! -  воскликнул  Думери,  ткнув 
пальцем в старших братьев. 
   Дорэн-из-Гавани удивленно взглянул на него,  повернулся  к  Дорэну  и 
Дерату, вновь посмотрел на Думери. 
   - Нет, не будут, - согласился он. - Полагаю, и Десса не  будет,  если 
проявит благоразумие. 
   Десса коротко глянула  на  отца,  а  затем  продолжила  рассматривать 
витрины, словно разговор ее и не касался. 
   - Значит, такая участь выпала только  мне.  -  Думери  изо  всех  сил 
старался изгнать из голоса негодование 
   - Ну не знаю, - неуверенно ответил отец. - Я  уверен,  мы  что-нибудь 
для тебя придумаем. 
   - Что же? - В  голос  Думери  прорвалась  горечь.  -  Дорэн  получает 
корабли, Дерат -  деньги,  Десса  -  дом,  а  что  остается  мне,  кроме 
жалованья ученика? Ничего, и  насколько  мне  известно,  любому  ученику 
приходится попотеть, чтобы сполна получить причитающееся ему жалованье 
   - Может, мы сможем удачно женить... - начал старший Дорэн. 
   Думери сердито фыркнул. 
   -  У  меня  нет  никакого  желания  жениться.  -  Он  и  не   заметил 
недовольства отца: тот не любил, когда его прерывали на полуслове. - Тем 
более на таких условиях. 
   - Ты захочешь жениться, когда станешь старше... 
   - Допустим, захочу, - вновь прервал его Думери. -  Но  мне  не  нужна 
жена, которую мне выберут. 
   Какое-то  время  они  шли  молча.  Дорэн  и  Дерат   отстали,   Десса 
по-прежнему разглядывала витрины,  так  что  Думери  и  его  отец  могли 
обсудить волнующие их проблемы без посторонних. 
   - Может, мы сможем сделать так, чтобы ты остался в семейном  бизнесе. 
Разумеется, не владельцем - корабли отписаны Дори, - но  управляющим.  С 
хорошим жалованьем. 
   - Но командовать-то будет кто-то другой. Благодарю, папа, но мне  это 
не подходит. У младшего брата обычно нелегкая судьба. И  я  не  хочу  до 
конца жизни оставаться младшим братом  Дори,  имея  не  слишком  богатый 
выбор: выполнять чьи-то приказы или умереть с голоду. 
   - Ты всегда отличался упрямством, - кивнул Дорэн, а твоя гордость  не 
позволяла тебе подчиняться кому-либо. 
   Они прошли еще квартал, прежде  чем  Дорэн,  пожав  плечами,  нарушил 
молчание: 
   - Тогда тебе не остается ничего иного, как идти в ученики. 
   - Знаю, - вздохнул Думери. - Я думал об этом не одну неделю и  понял, 
что другого мне  не  дано.  Впрочем,  я  и  не  возражаю.  Я  все  равно 
счастливчик, как ты и  сказал,  просто  Дори,  Дерату  и  Дессе  повезло 
больше, чем мне. 
   Дорэн не нашелся с ответом. 
   - Работы я не боюсь, - помолчав, добавил Думери. 
   - Это хорошо. - В голосе Дорэна слышалась удовлетворенность. - Так  к 
кому ты надумал пойти учеником? Я уверен, что мы сможем устроить тебя на 
любой корабль, если ты захочешь со временем стать капитаном. 
   - Спасибо, не надо, - ответил Думери. -  Мои  помыслы  связаны  не  с 
морем. 
   - Что ж, можно пойти учеником к бухгалтеру,  бакалейщику,  купцу.  Ты 
думал об этом? 
   - Я думал обо всем, папа, и теперь знаю, кем я хочу стать. 
   -  О?  -  Дорэна-старшего   немного   забавляла   уверенность   сына, 
свойственная тому с ранних лет. Думери всегда знал, что ему нужно и  как 
это получить. - Так кем же? 
   - Я хочу стать чародеем. 
   Дорэн в изумлении вытаращился на сына. 
  
Глава 2  
  
   Дорэн-из-Гавани не дал сыну немедленного ответа. Когда же Думери стал 
настаивать, то услышал нейтральное: "Посмотрим". 
   В последующие после представления на Арене дни он всесторонне обдумал 
ситуацию. 
   В серьезности намерений мальчика сомневаться не  приходилось.  Думери 
ни в чем не допускал легкомыслия. И любая его просьба означала,  что  он 
действительно хочет того, о чем просит. Да и магией он  бредил  не  один 
год. 
   Конечно, многие мальчишки его возраста бредили ею, но Дорэн почему-то 
полагал, что с годами это должно пройти.  У  Думери  не  прошло.  Парень 
хотел сам стать чародеем, а не просто смотреть, как тот творит чудеса. 
   И что из этого следовало? 
   Теоретически чародейство занимало традиционно высокое место в перечне 
наиболее уважаемых профессий, так что  Дорэн  вроде  бы  и  не  возражал 
против  того,  что  младший  сын  решил  податься  в  маги,  и  все-таки 
устремления Думери его не радовали. Из собственного опыта он  знал,  что 
чародеи -  очень  странные  люди:  или  кичащиеся  своими  возможностями 
хвастуны, или затворники с несносным характером. И не опасна ли вся  эта 
магия? Мало ли что таит в себе общение с невидимыми  силами!  Все  могло 
статься хуже, гораздо хуже. Захотел бы мальчик стать демонологом. Вот уж 
опасная работа - иметь дело  с  силами  зла  и  стараться  заставить  их 
творить добро! 
   А  может,  отнюдь  и  не  добро.  Дорэн  слышал  немало  домыслов   о 
демонологах-убийцах. И никто не спорил с тем,  что  они  накладывают  на 
людей заклятия. Очень часто демонологи исчезали, практически  бесследно, 
и никто не знал, в чем причина. То ли они теряли контроль над  демонами, 
то ли уступали в схватке другим магам, а может, их карали  боги  за  то, 
что они вторгались в те сферы, где смертным не место... 
   Какое счастье, что демонология Думери не интересовала! Как,  впрочем, 
и ведовство, которое считалось деревенской магией, колдовство,  все  еще 
пользующееся дурной славой, хотя после  Великой  войны  прошло  не  одно 
столетие,  и  ворлокство,  новая,  необычная  разновидность   магии.   В 
присутствии ворлока у обычных людей по коже начинали бегать мурашки. 
   А вот теургию уважали, и никто не слышал о теурге, который  ошибся  в 
заклинании и растворился в облаке пурпурного  дыма.  Говорить  с  богами 
куда безопаснее, чем экспериментировать с пассами, фразами, порошками. 
   Как-то за обедом  Дорэн  поделился  своими  размышлениями  с  Думери. 
Мальчик молча смотрел в тарелку. 
   - Так что скажешь? - не выдержал он. 
   - Не знаю, отец. Я хочу сказать, что чародейство интересует меня куда 
больше теургии. И прочих разновидностей магии. 
   Дорэн в замешательстве посмотрел на сына. 
   - А что такого особенного в чародействе? 
   - Не знаю, - честно признался Думери. - Просто... я хочу сказать... В 
общем, я хочу стать чародеем. 
   Дорэн вздохнул. Он понимал, что спорить бесполезно. Спор с  Думери  в 
любом случае выливался лишь в потерю времени: мальчик умел  настоять  на 
своем. 
   - Посмотрим, что можно сделать, - подвел он черту под разговором. 
   Он, конечно, попытался найти другой способ обеспечить будущее  Думери 
или хотя бы предлог, чтоб не пускать его в чародеи, но тщетно.  Так  что 
тремя днями позже он и Думери под проливным  дождем,  натянув  шляпы  на 
уши, шли на встречу с Тетераном-магом. 
   - Разбаловал я парня, - пробормотал Дорэн, форсировав очередную лужу. 
- Вконец разбаловал. Это же надо - чародейство! 
   Думери слышал, что отец что-то  бормочет,  но  слов  не  разобрал,  а 
потому решил, что тот честит богов и погоду. 
   Он-то не имел к дождю никаких претензий. Какая разница, идет ли дождь 
или светит солнце, если он будет чародеем! Обязательно будет! 
   Да, начнет он простым учеником, но  будет  стараться  изо  всех  сил, 
трудиться день и ночь и через шесть лет... или девять,  или  двенадцать, 
все будет зависеть только от него, станет чародеем! Настоящим чародеем! 
   Они уже повернули на улицу Магов, и Думери  сбил  шляпу  на  затылок, 
чтобы лучше видеть вывески. Он боялся пропустить дом Тетерана. 
   - Вон он! - воскликнул Думери, указывая рукой на нужный им дом. 
   Его отец поднял голову. 
   - Да, это он. 
   Когда они подошли к дому, дверь распахнулась. Сердце Думери  учащенно 
забилось. 
   Высокий худющий мужчина в темно-синем  одеянии  появился  на  пороге, 
затем отступил в сторону, давая им пройти. 
   Нечто, невидимое Думери, сдернуло с их голов  шляпы.  Капли  холодной 
воды с полей попали на лицо. 
   - Заходите, заходите, - высокий мужчина пригласил  их  в  комнату.  - 
Заходите, обсохните. 
   Думери посмотрел на него, ожидая, что мокрая одежда тут же  высохнет, 
но чародей, если это был он, не стал прибегать к помощи магии, а  просто 
указал  на  кресла,  полукругом  стоящие  у  камина,  в  котором  весело 
потрескивали горящие поленья. 
   Разочарованный Думери пересек комнату, сел в одно из кресел. Его отец 
опустился в соседнее, оставив третье высокому мужчине. 
   - Значит, ты - Думери. - Мужчина всмотрелся в мальчика. 
   Тот не отводил глаз, но молчал. 
   - Я - Тетеран-маг, чародей и  хозяин  этого  дома,  в  котором  вы  - 
желанные гости. Дорэн подтолкнул сына локтем. 
   - Я - Думери-из-Гавани, -  наконец-то  мальчик  вспомнил  о  правилах 
приличия. - Благодарю вас за гостеприимство. 
   - Как я понимаю, ты хотел бы пойти ко мне в  ученики,  чтобы  изучить 
основы  чародейства.  -  Тегеран  по-прежнему  пристально   смотрел   на 
мальчика. 
   Думери коротко глянул на отца и повернулся к магу. 
   - Я хочу стать чародеем. 
   Тетеран перевел взгляд на Дорэна. 
   - Прошу извинить меня, сэр, но я  должен  поговорить  с  вашим  сыном 
наедине, чтобы понять,  есть  ли  у  него  задатки  ученика.  Вы  можете 
остаться здесь, а можете пойти по своим делам и вернуться через  час.  - 
Он поднял руку, по-особенному изогнул ее. - Если вы решите остаться, вам 
подадут еду и питье. Просто назовите вслух то, что хотите. У  меня  есть 
ушка, которая будет очень кстати, если вы замерзли, пиво и вода, которую 
я очищаю с помощью магии. К сожалению, из еды я могу  предложить  только 
свежий хлеб с красным сыром. 
   Дорэн вежливо кивнул и уже собирался что-то сказать, когда маг встал, 
вновь не сводя глаз с Думери, начисто забыв о его отце.  По  знаку  мага 
мальчик тоже поднялся. 
   Тетеран повел его к занавешенной пологом двери в дальней стене. 
   - Одну минуту, - вырвалось у Дорэна. 
   Тетеран обернулся. 
   Как и Думери, которому при  взгляде  на  отца  показалось,  что  тому 
как-то не по себе. Он, конечно, знал, что это не  так.  Дорэн-из-Гавани, 
владелец шестого по величине торгового флота в городе, в любых ситуациях 
чувствовал себя уверенно. 
   - Просто назвать вслух? - спросил Дорэн. Тетеран кивнул. 
   - А кому назвать? Тетеран вздохнул. 
   - Что бы вы хотели? 
   Откровенно говоря, Дорэну хотелось взять сына за руку, увести домой и 
более не иметь никаких дел ни с чародеями, ни с магией, но Думери  хотел 
стать учеником чародея, за окном лил дождь, так что часовая прогулка  по 
улицам не вызывала у него прилива энтузиазма. 
   - Ушку, - ответил Дорэн. - Я бы выпил ушки. 
   Тетеран вновь кивнул. 
   - Ушка! - ясно и отчетливо произнес он, указав рукой на Дорэна. 
   Полог, закрывающий дверь в дальней стене, отнесло в  сторону,  словно 
от  сильного  порыва  ветра,  в  комнату  вплыл   медленно   вращающийся 
серебряный поднос. На нем стоял глиняный кувшин и маленький  хрустальный 
стакан. 
   Поднос спланировал на соседнее с Дорэном кресло, который  смотрел  на 
него... Со страхом? С изумлением? Полной уверенности у Думери не было. 
   А потом Тетеран взял Думери за руку и увел за дверь, из-за которой он 
не мог видеть ни отца, ни магического подноса. 
  
Глава 3  
  
   По просьбе Тетерана Думери сел на высокий стул у рабочего стола мага. 
Усевшись, начал с любопытством оглядываться,  пока  чародей  суетился  в 
поисках неких магических предметов. 
   Комната, в которую привел его маг, размерами  превосходила  приемную, 
но  свободного  места  в  ней  было  куда  меньше.  Обстановку  приемной 
составляли шесть кресел у камина, несколько маленьких  столиков,  диван. 
Здесь  же  все  свободное  место   занимали   таинственные   приборы   и 
приспособления. 
   Лестница вела на второй этаж, а под ней  и  на  длиннющих  стеллажах, 
выстроившихся вдоль стен, громоздились  в  несчетном  количестве  ларцы, 
ящики и ящички, бутыли, бутылки  и  флаконы,  книги,  мешки  и  мешочки, 
кувшины, чаши, тигели, горшки и многое-многое другое, необходимое любому 
уважающему  себя  магу.  Рабочий  стол   из   камня   занимал   середину 
лаборатории. Половина его поддерживалась  в  идеальной  чистоте,  вторая 
напоминала свалку:  обрывки  бумаги,  рассыпанные  порошки  всех  цветов 
радуги, кусочки костей, согнутые пластины, проволочки... 
   Две двери, закрытые пологом. Одна вела в приемную, другая - Бог знает 
куда. Стены у каждой из дверей покрывали диаграммы,  рисунки,  изогнутые 
линии. Что сие означало,  Думери,  естественно,  не  имел  ни  малейшего 
понятия. 
   Что-то маленькое и зеленое таращилось на  Думери  из-за  кувшина.  Он 
попытался разглядеть, кто же на него смотрит, но странное  существо  тут 
же исчезло из виду. Думери так и не понял, что это было, но твердо знал, 
что никогда ничего подобного  не  видел.  Некоторые  из  друзей  братьев 
рассказывали истории о необычных маленьких существах, которые добирались 
до Этшара в трюмах кораблей, приплывающих из  Малых  Королевств.  Может, 
истории эти не были чистым вымыслом и на  него  смотрело  одно  из  этих 
существ? 
   С другой стороны, улица Магов находилась далеко от порта. Может,  его 
разглядывал сильф, один из тех, что принес отцу ушку? 
   А может, сильфа и не было, может, маг зачаровал поднос?  Чего  только 
не умели делать чародеи! 
   От  восторга  у  Думери  перехватило  дыхание:   его   мечта   начала 
осуществляться. 
   Наконец Тетеран вернулся  к  столу  с  маленькой  черной  склянкой  и 
тонкими серебряными щипцами. Положил их на каменный стол,  повернулся  к 
Думери. 
   - Итак, юноша, ты хочешь стать магом? 
   - Да, сэр, - с жаром воскликнул Думери. - Очень хочу. 
   - Ага. Значит, инициатива принадлежит не твоему отцу, так? 
   - Нет, сэр. Полагаю, он бы хотел, чтобы я овладел другой  профессией. 
Но я хочу изучать чародейство! Маг кивнул: 
   - Хорошо. Очень хорошо. 
   Тетеран вытащил из-за пояса  кинжал,  и  Думери  внутренне  напрягся, 
подумав: сейчас ему придется в чем-то поклясться на крови 
   Тетеран вытянул руку и коснулся острием кинжала лба Думери. 
   - Не шевелись, - предупредил он. 
   Думери  застыл.  Не  только  потому,  что  хотел  произвести  хорошее 
впечатление или боялся заклинаний. Очень уж острым был кинжал. 
   Тетеран что-то пробормотал,  и  Думери,  скосив  глаза,  увидел,  как 
лезвие сначала засветилось синим, потом пурпурным. 
   Тетеран мигнул, подался назад, пристально всмотрелся в кинжал. 
   Тот уже не светился, ничем  не  отличаясь  от  тех  кинжалов,  что  в 
изобилии продавали в любой оружейной лавке. 
   Вновь Тетеран что-то пробормотал, повторив: 
   - Не шевелись. 
   Как и прежде, Думери застыл. 
   На этот раз Тетеран коснулся кинжалом черной бархатной туники Думери, 
аккурат напротив сердца. Подержал, затем повел кинжал вниз, через  живот 
к пупку. 
   Думери не дышал, пока Тетеран не  убрал  кинжал.  Чародей  же  поднес 
кинжал к глазам, пристально изучая его. Недоумение на его лице сменилось 
раздражением. 
   Он положил кинжал на стол, взял склянку и серебряные щипцы. 
   - Смотри внимательно. Очень внимательно. Я собираюсь сотворить совсем 
простое заклинание, а затем попрошу тебя повторить его. 
   Думери кивнул, боясь поверить своим ушам. Он сам сотворит заклинание. 
Мальчик наклонился вперед, не отрывая взгляда от рук мага. 
   Тетеран открыл склянку  и  щипцами  достал  из  нее,  как  показалось 
Думери, свернутую полоску белой материи. Показал ее Думери. Тот кивнул. 
   Тетеран положил материю на стол, развернул ее. 
   Внутри  оказались  деревяшка  серебристо-серого  цвета   размером   с 
человеческий  палец,  крошечный  пузырек,  наполненный  буровато-красной 
жидкостью, и комок коричневой ваты. 
   Из ваты Тетеран извлек локон. Подхватил щипцами один волосок.  Другой 
рукой выдернул из горлышка пузырька резиновую пробку. Окунул  волосок  в 
пузырек   и   вытащил   из   горлышка.   На   конце   зависла   капелька 
буровато-красной жидкости. Производя эти манипуляции, он произнес фразу, 
прозвучавшую для Думери как: "Фулф те уолкерс нозе арбитрари гроттл". 
   Одной рукой маг описал круг, пальцы другой отплясали безумный  танец, 
а затем маг  поднес  капельку  к  кусочку  дерева.  Перед  тем  как  они 
соприкоснулись, Думери услышал еще одну фразу: "Каг снорт раффл тамб". 
   В том месте, где капелька соприкоснулась с деревом,  появилась  белая 
искорка. Тетеран отпустил волосок, который  тут  же  упал  вниз,  только 
Думери,  как  ни  пытался,  не  смог  его  разглядеть.   А   маг   двумя 
указательными пальцами поднял искорку.  Прикрыл  ее  большими  пальцами. 
Воскликнул: 
   - Смотри, Радужная забава Холдейна! 
   Он  развел  руки  и  между   большими   пальцами   повисла   гирлянда 
многоцветных шариков размером с апельсин, касающихся друг друга  лишь  в 
одной точке. Они так и переливались цветами, словно живые. 
   Думери как зачарованный смотрел на них. 
   Затем шарики полопались и исчезли бесследно, не  оставив  после  себя 
даже капелек воды. Тетеран улыбнулся, вновь свел и развел руки. Гирлянда 
шаров возникла вновь,  размером  побольше.  Если  в  первой  преобладали 
оттенки синего и красного, то во второй - зеленого и золотого. 
   Когда полопались эти шары, маг сотворил третью гирлянду матовых шаров 
с лиловыми прожилками. 
   После их исчезновения новых не появилось. 
   - Теперь попробуй ты, - предложил Тетеран. 
   Думери глубоко вдохнул и потянулся за щипцами. 
   Первый волосок исчез вместе с  капелькой  буровато-красной  жидкости, 
так что Думери взял новый из лежащего