Это, разумеется, недосмотр. Но постельным и
столовым бельем вы,  надеюсь, воспользуетесь - оно высшего качества. А
вот охотничья комната.  Взгляните,  какие трофеи!  Прежний хозяин дома
был, надо признать,  превосходным стрелком. Вот например, голова ушаф-
фы. Какая громадина, правда? Воистину страшилище! Между тем, это всего
лишь мирное  травоядное.  Но убить его чрезвычайно трудно.  Надо очень
точно попасть в одно из двух уязвимых мест. Охота на ушаффу весьма до-
рого обходится, животное обитает в экваториальных областях планеты...
     Изнов, поворачиваясь,  осматривал  стены.  Слышно  было,  как  за
дверью Федоров с роботом-служителем звякали посудой, накрывая на стол.
Робот то-и дело совался под руку, и Федоров тихо ругался.
     - Странно,  - сказал Изнов. - Ездить в такую даль - но не иметь в
числе трофеев головы хищника, которого можно застрелить, просто выгля-
нув в свою форточку.
     - Не понимаю вас. - В голосе Меркурия прозвучало предостережение.
     - Я  имею  в  виду  зверей,  которых мы наблюдали сегодня - целую
стаю. Хищников, безнаказанно убивавших людей.
     - Просто не представляю, о чем вы.
     - К чему делать тайну из очевидного факта?
     - У  нас  нет тайн.  А если и есть,  мы не храним их от друзей...
если друзья ничего не скрывают от нас.
     - Ну, мы-то еще просто не успели обзавестись тайнами.
     - Здесь - да, но сколько их вы привезли с собой?
     - То, что мы привезли, мой коллега выставляет сейчас на стол.
     - Тайны вряд ли открываются с той же легкостью, что бутылки. Но у
нас еще  будет время поговорить обо всем с достаточной откровенностью.
Будет, будет.  А пока продолжим ознакомление.  Вот,  взгляните.  Разве
кровь не начинает быстрее струиться в ваших жилах?
     - Что это?
     - Охотничье оружие.
     - Охотничье? Это?
     - Понимаю,  сгоряча  вы можете принять их за боевые средства.  Но
ведь Терранская Федерация,  если не ошибаюсь,  не совершенствует своих
вооружений уже почти триста лет?
     - Это было бы крайне бессмысленным расходом средств.
     - Можно только приветствовать... и завидовать. А у нас иначе. Ти-
тул, как вы сами понимаете,  обязывает.  Федерация - одно,  империя  -
нечто совсем  иное.  И  наша оружейная мысль не замирала ни на час.  А
охотники, как всегда, пользуются средствами предшествовавшей оружейной
эпохи. Всмотритесь повнимательнее.  Вс„ это - пулевое оружие,  как вам
будет угодно заметить.
     - Однако, не двустволки же! Это пистолет-пулемет...
     - Повторяю: для нас это такая же древность, как для Терры луки со
стрелами. Мы, должен сказать, являемся весьма надежными союзниками для
всех, кто ищет дружбы с нами, именно потому, что хорошо вооружены. Ду-
маю, ваше правительство будет только благодарно вам, если вы особо от-
метите это в своем докладе.
     - И все же как-то не укладывается: палить из автомата по животным.
     - Я как-нибудь приглашу вас на охоту, и вы увидите, насколько это
удобно. Кстати - вы плохо знаете историю собственного мира.
     - Полагаю, что знаю в достаточной мере. Но у нас давно уже приня-
то считать,  что  история развития человечества - это история развития
духа, а не войн и мятежей.
     - По меньшей мере спорно. Мы тут мыслим иначе и полагаем, что дух
зиждется прежде всего на сознании своей силы - сейчас,  в прошлом и  в
будущем.
     - Силы духа - или оружия?
     - Оружие  вне  духа  - мертвый металл.  Но и дух без оружия всего
лишь мнимая величина. Силы вооруженного духа, скажем так. Но чем столь
усердно занимается ваш сотоварищ? Он вполне мог бы доверить вс„ роботу.
     - Сейчас он закончит и пригласит нас. А пока, если не возражаете,
посвятим минуту-другую  неотложным  делам.  Я хочу уже наутро отослать
первый отчет.  По какому каналу я смогу его отправить? Как вы понимае-
те, своей связи у нас пока нет.
     - Понимаю,  - улыбнулся Меркурий. - Правда, очень недурной сигма-
тический передатчик, разъятый на блоки, находится в багаже коллеги Фе-
дорова, но пользоваться им я не советую. Официального разрешения вы не
получите, у нас такое не принято, а неофициальное пользование приведет
лишь к осложнениям. Да и зачем? К вашим услугам - лучшая станция нашей
Канцелярии.
     - Воспользуюсь вашей любезностью.
     - В качестве ответного одолжения вы, надеюсь, передадите нам клю-
чи ко всем вашим шифрам, включая личные.
     - Это еще зачем?
     - Я же сказал:  в виде любезности.  Вс„ равно ведь мы их так  или
иначе получим - хотя бы просто расшифруем;  к чему же заставлять людей
делать лишнюю работу?  А так - вы хоть будете уверены, что наши опера-
торы ничего не переврут.
     - Я обдумаю ваше предложение. Далее: где разместится посольство?
     - На  проспекте  Треугольных  Знамен,  в  четверти часа пешком от
Дворца. Хотя пешком ходить вам, понятно, не придется. Здание уже отве-
дено - достаточно вместительное и весьма престижное. Некогда там поме-
щался Имперский Духовный Трибунал.
     - Когда я смогу пригласить персонал?
     - Когда пожелаете. Хоть завтра.
     - Для начала мне нужно не менее пятидесяти человек, плюс семьи...
     - Хоть сто. О семьях не беспокойтесь: все они будут одинокими.
     - Не понимаю.
     - Между тем, это так просто: я отбирал одиноких. Так лучше.
     - Вы хотите сказать, что это будут... синериане?
     - А как же иначе,  дорогой мой лучезарный друг?  Зачем вам тащить
пятьдесят или сто человек,  да еще женщин и детей,  с другой ветви Га-
лактики, подвергая их тяготам путешествия и неудобствам акклиматизации
на Синере?  Мы дадим вам наших,  прекрасно подготовленных людей, и они
будут исправно выполнять все ваши поручения, поверьте мне.
     - И не менее исправно информировать вас.
     - Дорогой посол,  неужели вы считаете,  что вашим не пришлось  бы
делать то  же самое?  Неизбежно;  однако для них это было бы связано с
различными формами урона, морального и всякого другого, в то время как
с нашими людьми ни у вас, ни у меня не возникнет ни малейших затрудне-
ний.
     - Право, вы меня удивляете, и я не сказал бы, что приятно.
     - Но,  коллега, к чему нам играть в прятки друг с другом? Так де-
лалось, делается  и  будет  делаться.  Вы  же не думаете,  что сможете
предпринять хоть что-нибудь, о чем мы не узнаем? "Не храни тайн: тайна
разъедает душу,  душа губит тело" - сказано в Кодексе, который мы глу-
боко чтим. И вы, я уверен, вскоре начнете почитать тоже.
     Федоров появился в дверях, подпоясанный кухонным полотенцем.
     - Стол накрыт, коллеги!
     - Прошу вас,  - пригласил Изнов. - Кстати, раз уж зашло о тайнах:
почему вы преступаете Кодекс, скрывая вс„, связанное с той стаей?
     - Никакой тайны нет...  Благодарю вас...  По той простой причине,
что нет никаких зверей.  Допустим,  это просто своеобразная оптическая
иллюзия, издавна распространенная в наших городах.  Наука еще не уста-
новила ее причин и механизма,  но рано или поздно наши головастики до-
гадаются... О,  что я вижу!  Прошу вас,  только не говорите мне, что и
это тоже всего лишь иллюзия! Такого разочарования я просто не переживу.
     - Ничего похожего,  Лучезарный: вс„ это - объективная реальность,
и вы очень скоро убедитесь,  что она дана нам в ощущениях  -  и,  надо
сказать, в очень приятных ощущениях.
     - Тогда за стол,  господа! - воскликнул Меркурий. - Позвольте мне
лишь вознести краткую молитву - и скорее за стол!

                                 *

     Гурман Федоров  и  на самом деле постарался накрыть стол в лучших
земных традициях, и не просто земных, а русских; не пожалел представи-
тельских запасов,  которые неизвестно когда еще удастся пополнить - и,
наверное (решил Изнов) советник был прав: отношения явно завязывались,
и надо было хорошенько закрепить их.  Восторг синерианина вызвали, од-
нако, прежде всего не изящная сервировка и не деликатесы с  Терры,  но
десяток ярких бутылок причудливых форм - предметов, безусловно, знако-
мых ему и ранее.
     - Это я помню...  О, и это! Старый друг! Ну, а вот об этой, проз-
рачнейшей, я мог разве что мечтать и глотать слюнки...  Нет,  вы  меня
буквально потрясли!  У меня просто не остается никаких желаний - кроме
одного: прошу вас,  ни слова более о делах!  Говорить тут на служебные
темы было бы просто кощунством.
     - Совершенно с вами согласен,  - кивнул Федоров.  - Как в старину
писали у  нас,  служенье муз не терпит суеты.  Итак,  с чего вам будет
угодно начать?
     - Признаюсь,  при  виде  такого  великолепия  я утратил последние
воспоминания о ритуале. Вверяюсь вашему руководству.
     - Вот и прекрасно. Рекомендую начать попросту: с водки. Полностью
несу ответственность за качество.
     - О, так много? Опасаюсь, что...
     - Не бойтесь, у нас всего достаточно. Вот, смею предложить на за-
куску... Напоминаю: обычай требует пить до дна.
     - О, терранские традиции... Разве? Я не помню.
     - Русская традиция; значит, и терранские. Ну?
     - Русские, э. Великан Петр, как же, помню. Мифология.
     - Он бы тебе показал мифологию... Ну - поехали!
     ..............................................................
     - Так часто... Мы не слишком часто?
     - Слушай (вполголоса, по-русски), ты его свалишь.
     - Да нет (так же), только оглушу немножко. Пусть расслабится...
     - Господа! Друзья! А спич! Спич! За веру! За императора! Ахх!
     - За императора, Меркурий. Экха!
     - Погоди. Что ты сказал? Экха?
     - Ну, и что же?
     - Откуда ты взял это слово?
     - Что его брать: намалевано на каждом углу.
     - Там написано, что экхи - нет!
     - Ну да.
     - Нет! А ты говоришь - экха, как будто она есть. А ее нет! Понят-
но? В  Кодексе ясно сказано,  что ее нет - и значит,  ее нет.  И глупо
выставлять так,  будто экха есть. А то, что бегает по улицам - не экха
вовсе! Не экха!
     - Понятно, понятно. А кто же бегает?
     - Это иллюзия. По виду будто бы экха, но это иллюзия.
     - Постой. Экхи нет?
     - Нет.
     - Раз нет экхи, то и вида у нее нет. А ты сказал - по виду словно
бы экха.
     - Да?  Ха-ха.  Это вс„ равно,  что у вас дракон. Вид есть, только
самого дракона нет. И никогда не было.
     - Может, и не было. Значит, экха - миф?
     - Вот  именно.  Необоснованные  страхи и древние верования темных
людей.
     - А людей на улице, значит, хватает и уносит кто-то с обликом эк-
хи, но сам не экха?
     - Да, вот. Именно: с обликом экхи, но сам не экха, э.
     - Ну, а кто же он тогда?
     - Слушай, налей мне еще. Нет, вон того.
     - Это ром. Крепкий.
     - Вот именно,  посол. Ром. Я всегда хотел ром. Всю жизнь хотел. А
его нет.  Ты можешь понять?  Чтобы в Империи не было рома!  Да что это
тогда за Империя? Дерьмо это, а не империя, если в ней нет рома!
     - Ну, зато всякое другое есть.
     - Что есть? Что? Ты много видел того, что есть? Лысые черти у нас
есть! Вот!
     - Кодекс, вера...
     - Кодекс - да.  И вера.  Это - есть. Это - шляпу к ноге... долой,
то есть. Вера - сила. Самая большая наша сила. И Кодекс тоже.
     - Меркурий,  ты вс„ размахиваешь этим Кодексом,  а ведь так и  не
объяснил, что это такое.
     - Разве?  Упущение! Скандал! Виноват! Кодекс - это как у вас Биб-
лия, или скорее Коран.  Но у вас они не имеют силу закона,  а мы живем
Кодексом. В нем вся мудрость.  Вся система общества.  Вся жизнь  духа.
История. Основы политики.  Объяснение всего:  что было,  что есть, что
должно еще быть. Это тысяча страниц, на каждой по тысяче слов. Миллион
слов, в них - вс„.
     - Откуда он взялся? От Бога?
     - Тут вс„ не так просто. Кодекс создан богами, и он создал богов.
Это одно и то же,  по сути дела, разные проявления сущности божествен-
ного. Он - основа Империи.  Империя возникла в борьбе с язычеством.  С
идолопоклонниками. Искореняла их - и набиралась сил.  И ереси. Искоре-
няла ереси.  Еретиков.  Идолопоклонников  и единобожцев.  Все это была
ересь. Богов много.  Они приходят с  планеты.  Император,  вознесшись,
становится богом.  Сказанное им входит в Кодекс. Значит, он продолжает
править нами.  Повелевать. Это основа стабильности: император, пока он
жив, слабее бога, и богов ведь много, столько, сколько было раньше им-
ператоров и,  значит,  император не может им противоречить, потому что
они в  большинстве,  и отцы веры строго следят за соблюдением Кодекса.
Поэтому каждый император может продолжать,  но изменить основы империи
значило бы  -  выступить против веры,  на чем же тогда будет стоять он
сам? Преступить Кодекс нельзя.  Недаром в самом начале его,  в великом
Провозвестии сказано, что Кодекс неизменим, ни одно слово в нем не мо-
жет быть заменено другим или выпущено.  В то же время он постоянно по-
полняется
     - Иными словами, структура опыта неизменна?
     - Структура  общества есть воплощение веры и воли богов...  Прошу
извинения, я налью сам.  Жажда...  Под стягом веры мы - наши предки  -
создали блистательную империю. Сейчас она уже несколько не та, что бы-
ла. Но мы ее восстановим!Если успеем,  разумеется. Если успеем... Надо
торопиться. Иначе  мы  можем просто не успеть.  Нам нужно новое прост-
ранство. Мы погибнем без нового пространства!
     - Разве  вам кто-нибудь угрожает?  - спросил Федоров тоном,  ясно
показывавшим, что он не допускает ни малейшей  возможности  того,  что
Империи кто-то может угрожать.
     - Извне?  Кто посмеет!  Мы бедны,  но мы сильнее всех!  Когда нам
требовалось что-нибудь, мы брали! И сегодня можем взять.
     - Тогда кто же?
     - Нас просто сожрут.
     - Непонятно.
     - Да ну, не притворяйтесь идиотом и не представляйте меня глупее,
чем я есть на самом деле. Я прекрасно понимаю ваши задачи, коллега. Не
собираюсь помогать вам, но не могу запретить делать умозаключения. Ду-
майте, наблюдайте, приходите к выводам... Так или иначе, они останутся
только фактом вашей биографии.
     - Однако,  дорогой Меркурий, я не давал обещания держать свои вы-
воды в тайне от моего начальства.
     - Где ваше начальство?  - Меркурий взмахнул рукой,  опрокинув бу-
тылку, но  тут  же  ловко подхватил ее,  не позволив содержимому про-
литься. - Далеко...  Рассчитываете на свои донесения? Не забудьте: они
пройдут через  наши руки,  и не ручаюсь,  что не подвергнутся при этом
определенному корректированию...  Или, может быть, рассчитываете доло-
жить обо всем по возвращении?
     - Не исключено и это...  - Федоров, полузакрыв глаза, наблюдал за
лицом Меркурия  (конечно,  с немалой натяжкой можно было назвать лицом
эту гримасничающую маску), как бы стараясь перевести непонятные сокра-
щения мускулов  на привычный язык человеческой мимики.  - Что помешает
мне доложить на Терре?
     - Обстоятельства,  коллега.  Какие-нибудь  непредвиденные случай-
ности. В полете.  Или даже здесь.  Вы ведь не утерпите,  не высидите в
четырех стенах - особенно если узнаете, что где-то предстоит нечто ин-
тересное. Вы выйдете...
     - И на меня упадет кирпич?
     - Ну, к чему же... Вас могут просто сожрать.
     - Как и всех вас?
     - Как всех нас. Если только мы не уйдем отсюда вовремя.
     - Да кто же осмелится, в конце концов?
     - Опять вы играете в дурачки.  Хотя сами отлично видели,  как это
происходит в самом центре столицы.
     - А, вы насчет иллюзии?
     - Вот именно.  И не скажу ничего другого.  Ибо в Кодексе сказано:
экха - миф!  И слова эти не допускают никакого иного толкования. Миф -
значит, экха не существует!
     - И тем не менее, экхи благоденствуют? Не так ли?
     - Это старая история.  Очень, очень старая. Послушайте... Некогда
экхи обитали в глубине непроходимых лесов. Было их ничтожно мало. Но и
тогда уже они отличались крайней агрессивностью.  Однако, на людей на-
падали от случая к случаю,  в основном охотились на  лесную  живность.
Жившие в лесах народы - а их было немало,  потому что было много лесов
- стали поклоняться экхам.  Обожествлять  их.  Потому  что  экхи  были
жестоки, беспощадны и, следовательно, достойны поклонения.
     - Это в натуре человеческой.
     - Другие  формы  идолопоклонства  удалось уничтожить сравнительно
быстро. Идолов разбивали или сжигали,  живых - ликвидировали.  А вот с
экхами покончить  никак не удавалось.  Было их немного,  обитали они в
глухих чащобах,  охотились по ночам,  мало кто видел их воочию - и мог
потом рассказать об этом.  И вот очередной император объявил, что экхи
на самом деле не существует, что она - миф, предрассудок, вымысел, плод
необразованности...
     - Начинаю понимать.
     - Потом,  когда император этот стал богом,  слова его вошли в Ко-
декс. Экхи не существует. А Кодекс не ошибается.
     - И никто даже не усомнился?
     - Хотел бы я посмотреть,  как вы стали бы сомневаться!  Ибо в Ко-
дексе сказано:  "Начало сомнения есть само сомнение,  сомнение в малом
есть сомнение в великом,  ибо великое слагается из малого.  Сомнение в
великом есть сомнение в вере.  Сомнение в вере есть смерть. Живет, кто
верит". Захотите ли сомневаться?  И еще в Кодексе сказано:  "Есть  то,
что должно быть.  Чего не должно быть, того нет". Понимаете? Кодекс не
приземлен, он - не статистика,  и исходит не из того,  что есть и чего
нет, но из того, что должно и чего не должно быть. Разве это не свиде-
тельство его божественности?
     - Знаете, меня больше не удивляет, что вы не удержали Империю.
     - Думаете,  из-за застылости наших воззрений?  Вздор.  Все  люди,
всегда и везде, жили и будут жить в придуманных ими системах мира. Мир
ваших праотцов держался на трех слонах, мир моих - на спине гигантско-
го Кахт  -  это птица наподобие вашего орла.  И в каждой такой системе
люди чувствуют себя вполне прилично,  даже если не могут объяснить, на
чем стоят слоны, куда летит Кахт, или же что такое электричество и как
можно быть одновременно волной и частицей.  Никто  никогда  не  сможет
сказать, что  его  система  окончательна,  что он постиг истину.  Да и
истина не есть ведь что-то неподвижное и вечное, она меняется, и неиз-
вестно еще,  что  быстрее:  процесс  постижения человеком истины - или
процесс ее эволюции...  Так что в общем - вс„ равно, в какой из приду-
манных систем мира жить, нужно только, чтобы ее признавали, а еще луч-
ше - верили в нее.  Наша система мира, основанная на вере в хранящих и
направляющих нас богов,  окончательно сформировалась вместе со станов-
лением Империи,  и нет ни малейшей необходимости отступать от нее. Им-
перия - единственное государство на планете,  а значит - никаких внеш-
них веяний,  никаких опережений в развитии,  никаких возможностей  для
сопоставления, и  следовательно - ни малейших поводов менять что-либо.
Я говорю не о технике, конечно...
     - Интересно, слов нет. Итак, Кодекс не ошибается...
     - Конечно.  Потому что признание даже малейшей  ошибки  в Кодексе
есть сомнение в его...  умм...  нет,  благодарю,  закускам я попытаюсь
воздать должное в другой раз...  Видите, я напрашиваюсь на новое приг-
лашение... Не  волнуйтесь,  припасы  такого  рода вы будете получать с
Терры беспрепятственно и беспошлинно,  я сам буду  вылетать  навстречу
транспортам. Разве я не говорил вам, что в моем распоряжении постоянно
находится прекрасный корабль,  на котором можно добраться до любой на-
шей колонии,  и даже...  Да,  это мой корабль! Вот мы сейчас прекрасно
сидим с вами,  друзья мои,  а корабль между тем готов к старту в любую
минуту. Империя  - мир точности и исполнительности...  Но о ч„м мы?  О
сомнениях в непогрешимости Кодекса?  Но мы уже говорили о вреде сомне-
ний. И поэтому вс„, что было верно сто и пятьсот лет тому назад, верно
и сейчас.
     - Глупость,  даже  сказанная тысячу лет назад,  не перестает быть
глупостью и сегодня.
     - О,  не всегда,  дорогой мой Чрезвычайный и Полномочный,далеко не
всегда... Наш мир устойчив именно потому,  что стоит. В отличие от ва-
шего, он  - башня,  а не двухколесный велосипед,  сохраняющий устойчи-
вость лишь в движении.  И потому экха и сегодня - выдумка гнусных идо-
лопоклонников