- Ты силен и смел, - сказал он.
     - Что я должен сделать? - повторил я.
     - Ты несомненно, имеешь опыт в таких делах, - продолжал он.
     - В конце концов, что ты от меня хочешь?
     - Похитить женщину.
     Мелкий дождь покрыл серым покрывалом и без того унылую Тарну. Он не прекращался и вода уже начала просачиваться сквозь одежду. Ветер, которого я раньше не замечал, вдруг стал холодным и пронизывающим.
     - Какую женщину?
     - Лару.
     - И кто эта Лара?
     - Татрикс, королева Тарны.

9. ЛАВКА КАЛ-ДА

     Я стоял под дождем, на пронизывающем ветру, и вдруг мне стало грустно. Я смотрел на этого прячущего лицо заговорщика и думал о том, что даже в этом благородном городе плетутся политические интриги. Меня приняли за убийцу или за преступника и решили, что я буду очень удобным орудием в войне между разными фракциями.
     - Я отказываюсь, - сказал я.
     Маленький человек отшатнулся, как будто получил удар.
     - Я представляю важное лицо в городе, - сказал он.
     - Я не желаю зла Ларе, татриксу Тарны, - сказал я ему.
     - Кто она тебе?
     - Никто.
     - И все же ты отказываешься?
     - Да, я отказываюсь.
     - Ты боишься.
     - Нет, я не боюсь.
     - Ты никогда не получишь тарна, - прошипел человек. Он повернулся на каблуках и, не выпуская поручня, поспешил к лестнице. Его товарищ шел впереди. Маленький человек остановился и крикнул:
     - Ты не выйдешь живым из Тарны!
     - Пусть будет так, - ответил я, - но я не сделаю то, что ты предлагаешь.
     Закутанная в серое фигура, почти неразличимая в тумане, внезапно остановилась. Человек несколько мгновений раздумывал, затем коротко посоветовался со своим товарищем. Они пришли к какому-то соглашению. Маленький человек снова подошел ко мне, оставив сзади товарища.
     - Я погорячился, - сказал он, - для тебя нет опасности в Тарне. Мы честный народ.
     - Я рад слышать это.
     К моему удивлению человек сунул в мою руку тяжелый кожаный мешочек с монетами и я увидел его улыбку под покровом плаща.
     - Добро пожаловать в Тарну! - сказал он и быстро пошел к выходу.
     - Вернись! - крикнул я, протягивая ему деньги, - вернись!
     Но он исчез.
     По крайней мере эту дождливую ночь мне не придется ночевать в поле. Благодаря странному подарку закутанного в плащ человека, я мог снять номер в гостинице. Я спустился по спиральной лестнице и вновь очутился на улицах города.
     Гостиниц на Горе было не так уж много, так как гостей в городах не жаловали. Но все же в каждом городе можно было найти гостиницу. В них жили торговцы, делегации других городов, важные гости. Хозяева гостиниц не особенно интересовались своими постояльцами, особенно получив горсть мелких монет за отсутствие любопытства. В Тарне, которая славилась своим гостеприимством, вероятно, полно гостиниц. Но я был удивлен, не обнаружив ни одной.
     Я решил, что если так ничего и не найду, то всегда смогу провести ночь в пага-таверне. Если они здесь такие же, как и в Ко-Ро-Ба или Аре, то там можно провести ночь за низким столиком перед кружкой паги - сильной ароматной жидкости, которую приготовляли из зерна са-тарна - Дочь Жизни. Пага - это сокращенное от пага-са-тарна, что означает удовольствие Дочери Жизни.
     Я остановил какую-то серую личность на улице. Человек спешил куда-то сквозь дождь и туман.
     - Человек Тарны, где я могу найти гостиницу?
     - В Тарне нет гостиниц, - ответил он, пристально глядя на меня, - ты чужой.
     - Я путник, который ищет ночлега.
     - Беги отсюда, чужой.
     - Мне сказали: "Добро пожаловать в Тарну"
     - Беги, пока не поздно, - сказал он, боязливо оглядываясь по сторонам.
     - Есть здесь пага-таверна, где я могу отдохнуть?
     - В Тарне нет пага-таверн, - сказал человек и мне показалось, что я чем-то развеселил его.
     - Где мне провести ночь?
     - Лучше всего за стенами города, в поле. Или тебе придется провести ее во дворце татрикс.
     - Ну что же, это весьма соблазнительный вариант.
     Человек с горечью рассмеялся.
     - Сколько времени ты уже провел в Тарне, воин?
     - Я здесь с шести часов.
     - Тогда уже поздно, - сказал человек, - в стенах Тарны ты уже больше 10 часов.
     - Что ты имеешь в виду? - спросил я.
     - Добро пожаловать в Тарну, - сказал человек и исчез в тумане.
     Этот разговор обеспокоил меня и я невольно отправился к стенам города. Но меня остановили огромные ворота Тарны, запертые двумя гигантскими бревнами, сдвинуть которые могла разве что упряжка тарларионов, громадных ящеров или же сотня рабов. Ворота были окованы стальными полосами и медными пластинами. Черное дерево, из которого он были сделаны, тускло поблескивало передо мной.
     - Добро пожаловать в Тарну, - сказал охранник, стоящий в тени ворот и опиравшийся на копье.
     - Благодарю, воин, - сказал я и отправился обратно в город.
     Позади себя я услышал смех, но такой же горький, как и у горожанина. Я долго бродил по улицам и, наконец, обнаружил низкую дверь в стене цилиндра. По обеим сторонам двери в нишах, укрытые от дождя, горели лампы, заправленные жиром тарлариона. В этом мерцающем свете я смог разобрать надпись на двери:
     "Здесь продается кал-да".
     Кал-да - это горячий напиток, сделанный из разбавленного вина ка-ла-на с добавлением лимонного сока и жгучих пряностей. Я не любил этот обжигающий рот напиток, но члены низших каст обожали его, особенно те, кто занимался тяжелым трудом. Я думаю, что популярность этого напитка в основном объяснялась его дешевизной и способностью согреть человека, чем вкусовыми качествами.
     Однако я решил, что в такую ночь, дождливую и промозглую, ничего лучше чашки кал-да мне не найти. Более того, раз есть кал-да, значит должны быть хлеб и мясо. Я вспомнил желтый горийский хлеб - плоский, круглый, горячий и ароматный, и рот у меня наполнился слюной. Я подумал, что здесь смогу съесть кусок жареного табука, а если повезет, то и бифштекс из тарска - шестиногого быка, населяющего леса Гора. Я улыбнулся про себя, нащупав в кармане тугой мешочек с монетами, потом наклонился и толкнул дверь.
     Спустившись на три ступени, я очутился в теплой, тускло освещенной комнате с низким потолком. Здесь стояли обычные для Гора низкие столы, за которыми сидели человек пять-шесть мужчин, одетых в серое. Разговор прекратился, когда я вошел. Все глаза устремились на меня. В комнате не было воинов. Оружия тоже, кажется, ни у кого не было.
     Наверное, я показался им очень странным - одетый в алое воин из чужого города, появившийся так неожиданно.
     - Чего ты хочешь, - спросил меня хозяин, щуплый лысый человечек в серой тунике с короткими рукавами и в черном переднике. Он не подошел ко мне, а остался за стойкой, сосредоточенно вытирая деревянную поверхность.
     - Я иду через Тарну и хотел бы приобрести тарна для путешествия, - сказал я. - А сейчас хочу поесть и отдохнуть.
     - Это не место для членов Высших Каст.
     Я осмотрелся, окинув взглядом угрюмые лица людей, сидящих за столами. В тусклом свете было трудно определить, к каким кастам они принадлежали, так как все они были в сером, а принадлежность к касте обозначалась только цветной полоской на плече. Мне не понравилось в этих людях не то, что они были из низших каст, а отсутствие в них духа, энергии, гордости, чувства собственного достоинства. Они были какие-то инертные, безразличные, подавленные и униженные.
     - Ты из Высшей Касты, касты Воинов, - сказал хозяин, - тебе не подобает оставаться здесь.
     Мне вовсе не хотелось вновь выходить в холодную дождливую ночь, снова бродить по улицам, мерзнуть и мокнуть, ища место, где можно поесть или поспать. Я достал монету из кожаного мешка и бросил ее хозяину. Тот ловко подхватил ее в воздухе и с сомнением стал ее осматривать. Это была серебряная монета. Он попробовал ее на зуб, скулы его напряглись. Алчное удовольствие появилось в глазах. Я знал, что ему не захочется возвращать монету.
     - Какой она касты? - спросил я.
     Хозяин улыбнулся.
     - У монет нет каст.
     - Тогда принеси мне поесть и выпить.
     Я прошел к самому дальнему столику в темном углу. Оттуда я мог видеть дверь. Затем прислонил копье и щит к стене, положил меч перед собой. Затем приготовился ждать.
     Но ждать не пришлось. Едва я успел устроиться за столом, как хозяин поставил передо мной большую кружку горячего ка-ла-на. Она обожгла мне руки. Я сделал большой глоток обжигающей жидкости и он прокатился по мне жидким огнем. Вкус у него был омерзительный, но напиток согрел меня и привел в хорошее настроение. Мне даже захотелось смеяться, что я и сделал.
     Жители Тарны, сидевшие за столами, посмотрели на меня, как на сумасшедшего. Изумление ясно отразилось на их грубых лицах. Этот человек смеялся! Я подумал, что в Тарне люди не часто смеются.
     Таверна была грязная и темная, но кал-да примирил меня с ней и с ее унылыми посетителями.
     - Говорите, смейтесь, - обратился я к ним, ведь они не проронили ни слова с момента моего появления. Я посмотрел на них. Затем сделал глоток и почувствовал, как горячие круги завертелись у меня перед глазами. Я схватил копье и постучал по столу.
     - Если вы не умеете говорить, не хотите смеяться, тогда пойте!
     Они были уверены, что попали в компанию сумасшедшего. На меня, наверное, подействовал кал-да, но мне хотелось расшевелить этих серых бессловесных людей. Но люди Тарны отказывались нарушить молчание.
     - Вы что, не знаете языка, - спросил я, обращаясь к ним на языке, который был наиболее распространен в городах Тарна. - Это ваш язык?
     - Наш, - пробормотал один.
     - Тогда, почему вы молчите? - спросил я с вызовом.
     Никто мне не ответил.
     Пришел хозяин с хлебом, медом, солью и, к моему удивлению, с громадным куском жареного терока. Я набил рот едой и запил все куском кал-да.
     - Хозяин! - крикнул, стуча по столу копьем.
     - Да, воин, - отозвался тот.
     - А где рабыни?
     Хозяин, казалось, онемел.
     - Я желаю видеть танец девушек!
     Люди Тарны были в ужасе. Один прошептал:
     - В Тарне нет рабынь.
     - Увы! - воскликнул я. - Ни одной потаскухи во всем городе!
     Два или три человека рассмеялись. Наконец-то я расшевелил их.
     - А эти существа, которые бродят по улицам в масках из серебра, действительно женщины? - спросил я.
     - Действительно, - ответил один из людей, подавив смех.
     - Сомневаюсь, - воскликнул я, - может мне притащить сюда одну из них, пусть станцует для нас?
     Люди расхохотались.
     Я изобразил, что поднимаюсь на ноги и охваченный ужасом хозяин замахал на меня руками и принес еще кал-да. Он решил напоить меня, чтобы я после этого смог только свалиться под стол и заснуть. Некоторые люди подошли к моему столу.
     - Откуда ты? - спросил один осторожно.
     - Я всю жизнь прожил в Тарне, - сказал я. Громкий хохот был мне ответом.
     И вскоре, отбивая такт копьем, я стал петь песни - дикие пьяные военные песни, которые научился много лет назад у бродячих торговцев, песни любви, одиночества, песни о великолепных городах, о красивых полях, лесах и морях планеты.
     Кал-да этой ночью лился рекой и трижды потный, но довольный хозяин, менял масло в висячих лампах. Люди с улицы, оглушенные звуками, доносившими из таверны, заходили и вскоре присоединялись к нашему веселью. Входили и воины, но вместо того, чтобы наводить порядок, они скидывали шлемы, наполняли их кал-да и присоединялись к нам, чтобы есть и пить, а также петь.
     Огни в лампах замигали и погасли. За окном уже пробивался мутный рассвет. Многие уже ушли, другие валялись под столами или по углам комнаты. Даже хозяин спал, опустив голову на стойку. За ним стоял огромный котел с кал-да, впервые за эту ночь пустой и холодный. Я протер сонные глаза. Кто-то положил мне руку на плечо.
     - Проснись, - услышал я.
     - Это он, - сказал другой голос, показавшийся мне знакомым.
     Я с трудом поднялся на ноги и оказался лицом к лицу с заговорщиком с желтой, как у лимона, кожей.
     - Мы ждем тебя, - сказал другой голос и теперь я увидел солдата, которого встретил у ворот. За ним в голубых шлемах стояли еще трое.
     - Это вор, - сказал желтолицый, указывая на меня. Его рука указала на стол, на котором лежал полупустой мешочек с монетами.
     - Это мои монеты, - сказал заговорщик, - мое имя вытеснено на коже, - и он показал мешочек солдатам.
     - Ост, - прочел стражник. Так называлась маленькая ярко-оранжевая змейка, одна из самых ядовитых на Горе.
     - Я не вор. Он сам мне дал эти деньги.
     - Он лжет, - сказал Ост.
     - Я не лгу.
     - Ты арестован, - отрезал солдат.
     - Чьим именем?
     - Ты арестован именем Лары, татрикс Тарны, - ответил он.

10. ДВОРЕЦ ТАТРИКС

     Сопротивление было бесполезно, так как мое оружие забрали, пока я спал, глупо доверившись гостеприимству Тарны. Хотя я стоял перед солдатами безоружный, офицер все-таки уловил угрозу в моих глазах и, отступив назад, сделал знак солдатам. Три копья уперлись мне в грудь.
     - Я ничего не крал, - сказал я.
     - Это ты скажешь татрикс, - ответил офицер.
     - Оденьте на него наручники, - взвизгнул желтолицый.
     - Ты воин? - спросил офицер.
     - Да.
     - Ты даешь слово, что спокойно и без сопротивления пойдешь во дворец татрикс?
     - Даю.
     Офицер обернулся к солдатам.
     - Наручники не нужны.
     - Я ни в чем не виноват, - повторил я.
     - Это решит татрикс.
     - Вы должны заковать его, - встрял Ост.
     - Тихо, червяк! - прикрикнул на него солдат и заговорщик мгновенно заткнулся.
     И я пошел за офицером, окруженный его людьми, во дворец татрикс. Ост плелся за нами, пыхтя и отдуваясь, из-за своих коротеньких ножек он с трудом поспевал за солдатами.
     Я шел, понимая, что являясь Воином Гора не могу нарушить данную мной клятву, но даже если бы и захотел это сделать, мои шансы на побег были весьма малы. При первом же моем движении три копья вонзились бы мне в тело. Я уже оценил высокое искусство воинов Тарна, когда повстречался с ними вне стен города. Я вспомнил о Торне и Вере, подумав, надела ли уже она шелковые одеяния рабыни.
     Я понимал, что если в Тарне существует справедливость, то я буду освобожден, но все же беспокоился - будет ли мое дело внимательно рассмотрено и справедливо решено. То, что у меня в руках оказался мешочек с монетами Оста, было очень серьезным обвинением и оно могло сыграть решающую роль при принятии решения татрикс. Разве может мое слово, слово чужака, выстоять против слова Оста - гражданина Тарны и, возможно, весьма влиятельного?
     Да, ситуация была очень серьезной. Я думал о дворце татрикс, о том, что мне скоро придется встретиться лицом к лицу с необыкновенной женщиной, которая правит этим городом и правит хорошо. Ведь сказал же мне горожанин, что я могу по своему желанию провести ночь в ее дворце.
     Мы шли около двадцати минут по унылым серым улицам Тарны, где одетые в серое горожане уступали нам дорогу и безразлично смотрели на арестованного, то есть на меня, одетого в алую тунику воина. И затем мы вышли на широкую улицу, мощеную черным булыжником, блестящим от недавнего дождя. По обе стороны улицы возвышалась кирпичная стена, которая по мере нашего продвижения становилась все выше и выше, а улица все сужалась.
     И наконец перед нами предстал дворец, окутанный холодным утренним туманом. Это была настоящая крепость - черная, без украшений, тяжелая, производящая гнетущее впечатление. Перед входом во дворец улица переходила в узкий тоннель, по которому мог пройти только один человек. Стены тоннеля были около тридцати футов высотой.
     Сам вход представлял собой простую железную дверь в 80 дюймов шириной и 5 футов высотой. Только один человек мог пройти через эту дверь. Это было совсем не похоже на широкие ворота дворцов в других городах Гора, через которые могла проехать упряжка тарларионов в золотой сбруе. У меня зародилось сомнение, что в таком угрюмом дворце может вершиться правосудие.
     Офицер подошел к двери и встал возле нее, ожидая, когда я войду туда. Я смотрел на эту дверь и на узкий проход на ней.
     - Мы не пойдем туда, - сказал офицер, - только ты и Ост.
     Я повернулся и тут же три копья уперлись мне в грудь.
     За открытой дверью я ничего не видел кроме тьмы.
     - Входи, - приказал офицер.
     Я еще раз посмотрел на копья, хмуро улыбнулся офицеру, повернулся и, опустив голову, вошел в маленькую дверь.
     И тут же, вскрикнув от ужаса, полетел вниз. В полете я услышал изумленный крик Оста, который вошел вслед за мной.
     Пролетев футов двадцать в абсолютной темноте, я сильно ударился о каменный пол, покрытый сырыми опилками. И сразу же на меня упало тело Оста. У меня перехватило дыхание, перед глазами поплыли пурпурные и золотые круги. Я почти ничего не соображал и не сопротивлялся, когда меня схватило в пасть какое-то огромное животное и потащило по узкому тоннелю. Затем я пытался бороться, но бесполезно. Тоннель был настолько узок, что я не мог даже шевельнуться. В носу у меня стоял запах мокрой шерсти животного, которое чем-то напоминало родента, точнее запах его логова. Откуда-то сзади доносились до меня истерические крики Оста.
     Некоторое время зверь пятился задом, волоча меня по узкому тоннелю и царапая о стены. Интересно, как будет выглядеть после этого моя туника?
     Наконец, он приволок меня в какое-то сферическое помещение, освещенное двумя факелами, прикрепленными к стенам. Я услышал хриплый громкий повелительный голос. Зверь недовольно заворчал. Тут же раздался щелчок кнута и приказ был повторен в более резкой форме. Зверь неохотно разжал пасть и попятился, прижимаясь к земле и глядя на меня продолговатыми блестящими глазами, похожими на полоски расплавленного золота.
     Это был гигантский урт. Зверь оскалил острые, как кинжалы, белые зубы и зарычал. Из его челюсти и лба над злобными глазами росли четыре рога, которые были нацелены на меня, и он только ждал приказа, чтобы с вожделением вонзить их в мое тело. Все огромное тело урта дрожало от нетерпения.
     Снова щелкнул кнут и прозвучала команда, зверь, мотая от злости своим хвостом, скрылся в боковом тоннеле. Решетчатые железные ворота захлопнулись за ним.
     Несколько рук схватили меня и я успел заметить какой-то тяжелый круглый серебристый предмет. Я попытался подняться, но руки склонили мое лицо к камню. Моя шея оказалась зажатой между двумя тяжелыми брусьями. Щелкнул замок и мои запястья тоже оказались скованными.
     - Он скован, - сказал голос.
     - Поднимись, раб, - сказал другой.
     Я попытался подняться, но вес был слишком велик. Тут же раздался щелчок и я сжал зубы, чтобы не закричать, когда кожаный кнут врезался в мою плоть. Раз за разом обрушивались на меня удары кожаной молнии. Я с огромным трудом поджал под себя колени и, наконец, шатаясь поднялся на ноги с тяжелым ярмом на шее.
     - Молодец раб, - сказал голос.
     Несмотря на огонь, который жег мои раны, я ощутил спиной холод каменной стены. Удары кнута рассекли мою тунику и спина кровоточила. Я повернулся в том направлении, откуда доносился голос. Человек стоял, держа в руке кнут, с которого капала кровь - моя кровь.
     - Я не раб, - сказал я.
     Человек был обнажен до пояса, волосы стянуты на затылке полосой серой тряпки.
     - В Тарне, - сказал он, - такие, как ты, не могут быть никем иным.
     Я осмотрелся. Куполообразный потолок камеры закруглялся над головой на высоте 25 футов. В камере было несколько выходов, но все они были забраны решетками. Из-за некоторых решеток доносились стоны. А из-за других я слышал рычание и завывание зверей, видимо уртов. В стене был встроен очаг с раскаленными углями, из которого торчали ручки железных прутьев. На стенах висели щипцы, цепи и другие приспособления для пыток. Это было ужасное место.
     - Здесь, - гордо сказал человек, - оберегается мир в Тарне.
     - Я требую, - сказал я, - чтобы меня проводили к татрикс.
     - Разумеется, - сказал человек, - я представлю тебя самой татрикс, - и он