а благодетельница Кунти.
     - Радуйся, тварь!
      Костер  полыхал вовсю, струйки золота слезами  Владыки
Сокровищ текли по остову колесницы, и хастинапурские владыки
изумленно смотрели на кричащую женщину.
      Царица Кунти со страшно искаженным лицом стояла  перед
царицей Мадрой.
     Старшая жена перед младшей.
     Вдова - перед вдовой.
     - Это она! Это она виновата!..
      На  миг  все замерло. Казалось, даже пламя  придержало
свой размах, вслушиваясь в нелепое, неуместное обвинение.
      А потом царица Мадра разбежалась и бросилась в ад, как
бросаются летним днем в речную стремнину.
     С воплем облегчения.
     Вслед за мужем.

                             ***

       В   наступившей  суматохе  никому  не  было  дела  до
соглядатая на крыше павильона и его поспешного бегства.
      Только  каменщик, тихо чинивший бортик  восьмиугольной
купальни, заметил Карну - тот как раз стремглав несся прочь,
соскользнув на землю.
     Каменщик сделал вид, что ему соринка в глаз попала.
      Каменщику  абсолютно не хотелось  связываться  с  этим
обормотом, здоровенным не по летам фаворитом наследников.
     Подглядывал?
     Ну и пусть.
     Он вспомнит увиденное примерно через полгода.
     И развяжет язык.
     Сперва на дворцовой кухне; а там дойдет и выше.

                              3

                            СОВЕТ

      - Мне очень не нравится эта смерть! - Приглушенный рык
Грозного  упругой  волной раскатился по  комнате.  Прилип  к
стенам,  окутанным  бархатом  сумерек,  затаился  в  темноте
углов,  готовясь при необходимости вернуться  эхом  в  любой
момент.
      Сомнительно, чтоб кому-либо из собравшихся здесь людей
могла понравиться внезапная кончина Панду-Альбиноса. Тем  не
менее  никто не выразил удивления и ничего не возразил.  Эти
люди  умели  слушать  и  сопоставлять,  медля  с  публичными
заявлениями.  Спросят - ответят. Не спросят -  так  и  будут
морщить лбы и топорщить бороды.
     Мудрость - умение долго думать и коротко говорить.
     Увы, многие в нашей скорбной юдоли уверены в обратном.
      Шестеро  пожилых советников (двое воевод, остальные  -
брахманы) да еще Наставник Дрона - вот кого собрал на ночной
совет  Гангея  Грозный. Собрал не в официальной  зале,  а  в
уединенных тайных покоях западного крыла дворца.
      Смутные  подозрения терзали вечного регента. Тревожные
предчувствия и ощущение роковой предопределенности, все  то,
о  чем  он  успел всерьез подзабыть за последние двадцать  с
лишним  лет. Поэтому Грозный призвал сегодня лишь  самых  из
самых. Способных понять его опасения. Помнящих злые времена,
когда  один  за  другим ушли в лучшие миры двое  наследников
Лунной  династии, двое сыновей царицы Сатьявати. А  Дрона...
Грозный  нутром  чувствовал: этот поймет. Может  быть,  даже
лучше,   чем   советники,  вдвое  превосходящие   Наставника
".'` ab.,.
      Может быть, даже лучше, чем он сам, Гангея Грозный  по
прозвищу Дед.
      Желтыми  драконьими глазами мерцали в сумраке масляные
плошки.  Искаженные тени зыбко колебались на стенах,  словно
дело  вершилось  не в тайных покоях, а в подводных  чертогах
Ганги,  Матери рек. Молчание становилось тягостным.  Грозный
понял:  пока  он не выложит все, по крайней  мере  все,  что
сочтет нужным выложить, эти люди придержат языки за зубами.
     И будут правы.
     - Дворцовым лекарям и бальзамировщикам было приказано с
тщанием обследовать тело раджи Панду. На предмет обнаружения
скрытых  внутренних повреждений, ран, царапин,  укусов  змей
или  сколопендр, а также наличия в теле следов яда.  Досмотр
провели  с  усердием, однако никаких явных причин, способных
повлечь  за собой смерть раджи, обнаружено не было. Что  дал
допрос царицы Кунти?
      Грозный не уточнил, к кому именно он обращается, да  в
этом и не было нужды. Похожий на сухую жердь седой советник,
обладатель    крючковатого    орлиного    носа,     сверкнул
пронзительным взглядом из-под кустистых бровей и почтительно
согнулся  в  поклоне. Ниже. Еще ниже. До самого  пола.  Всем
присутствующим показалось: вот-вот послышится сухой хруст, и
жердь переломится пополам...
     Хвала богам, обошлось. Советник медленно распрямился и,
несмотря на духоту кутаясь в лиловую мантию, заговорил:
      - Мой повелитель, царица Кунти утверждает, что бросила
упрек в лицо второй супруге покойного исключительно от  горя
и  отчаяния.  Поскольку раджа умер в объятиях Мадры,  сердце
старшей   жены  переполнилось  скорбью,  и  она   забыла   о
приличиях.  Больше ничего от царицы добиться не  удалось.  А
применять  усиленные методы допроса без твоего  распоряжения
мы не сочли возможным.
      Советник  развел руками и снова поклонился,  теперь  в
пояс.
     - Дозволишь продолжать, о повелитель?
     - Говори.
      - По моему ничтожному разумению, царица Мадра не имела
повода  умышленно искать смерти благородного мужа. Если  она
как-то и повинна в гибели раджи, то лишь косвенно. Возможно,
именно   на   это  и  намекала  царица  Кунти.  Добровольное
самосожжение  царицы Мадры делает ее прямую и  злонамеренную
вину  дважды сомнительной, но некоторым образом подтверждает
косвенную.
     Грозный качнул чубатой головой, соглашаясь.
      -  С  другой  стороны, и царице Кунти  нет  выгоды  от
безвременной кончины супруга. Здесь мы подходим к  главному:
КОМУ это могло быть нужно?
      -  Ты,  как всегда, прав, обильный добродетелями.  Но,
полагаю,  у  тебя пока нет ответа на поставленный  тобою  же
вопрос?
     - Увы, мой повелитель. - Советник со вздохом поклонился
в третий раз и, опустив взор долу, умолк.
      -  У  Хастинапура  достаточно  злопыхателей.  -  Брови
a.h+(al на львиной переносице регента. - Полагаю, панчалы по
сей день не смирились окончательно со своим поражением...
      Гангея  искоса  бросил  взгляд  на  Брахмана-из-Ларца,
деревянного  идола из древесины неколебимого спокойствия,  и
идол слегка кивнул.
      Дрона с самого начала учитывал возможность панчальской
мести.
      - То же самое можно сказать о вечно мятежном Бенаресе,
упрямом Шальвапуре и многих других. Но... - Грозный выдержал
паузу.  -  Но,  повторяю,  никаких признаков  насильственной
смерти  на  теле раджи Панду обнаружено не было! Я допускаю,
что убийца применил неизвестный нашим лекарям яд либо тайное
касание "отсроченной смерти", не оставляющее следов на теле.
(Наставник  Дрона опять кивнул - его мысли  текли  в  схожем
направлении.)   Это  маловероятно,  но  возможно.   Остается
вопрос... Почему именно Панду? Кому мешал безобидный  раджа-
Альбинос? Убийцам следовало бы начать с меня или хотя  бы  с
восседающего сейчас на троне Слепца...
      Скрип  двери  вогнал в дрожь всех,  кроме  Грозного  и
Брахмана-из-Ларца.
     Очередная беда пришла в Город Слона?!
     Напророчили?!

                             ***

      -  Правитель  Хастинапура, раджа Стойкий  Государь  со
своей супругой, царицей Гандхари...
      -  Что?!  -  Вся  мощь прославленной  глотки  Грозного
сотрясла дворец. - Что с ними?!
     - Ж-ж-ж... желают войти, - заикаясь, возвестил насмерть
перепуганный страж.
      Несчастный  понимал:  любая ошибка  может  стоить  ему
головы.  Пускать  ли законного правителя  страны  на  тайный
совет  правителей настоящих? Не пускать? Куда ни кинь, всюду
клин...  "Доложить  одному  быку среди  кшатриев  о  приходе
другого быка - и пусть сами бодаются!" - решил страж.
     В общем, правильно решил.
      -  Пригласи  великого  раджу и его  достойную  супругу
войти.   -  Грозный  поднялся  со  своего  места.  Советники
поспешили  последовать  его  примеру,  и,  когда  Слепец   в
сопровождении  супруги возник в дверях,  все  присутствующие
склонились перед царственной четой.
      "Старею, - досадуя на самого себя, подумал Грозный.  -
Забывать  стал,  кто  в  Хастинапуре законный  царь.  Привык
править. Раджу при всех Слепцом назвал... А ведь должен  был
внука  первым  на совет пригласить! Тем более что  умом  его
боги отнюдь не обделили. Ладно, учтем на будущее".
      -  Садитесь, садитесь, владыки мои, - чуть  насмешливо
проговорил  от  дверей Слепец, взирая  мутными  бельмами  на
общий  поклон. - Любимая, будь добра, проведи меня к креслу,
а  то  я давненько не бывал в этих покоях. Запамятовал,  где
оно стоит...
      Эта  фраза  очень многое сказала всем  присутствующим.
Значит,  Слепец прекрасно осведомлен о существовании покоев,
*c$   его  в свое время тихо "забыли" провести! Более  того,
знал сюда дорогу и бывал здесь, причем, похоже, не раз.  Что
же  еще  из  того,  что собравшиеся здесь считали  известным
только им, может знать слепая венценосная кукла?
      А  Грозному было просто стыдно. Оказывается,  разменяв
девятый десяток, он до сих пор не разучился краснеть. Хорошо
еще, что внук не видит дедовского смятения. А остальные  или
тоже  не  замечают из-за спасительного полумрака, или  умело
притворяются...
      - Садитесь, - повторил Слепец, идя меж советниками;  и
те  переглядывались, словно только сейчас  заметили  внешнее
сходство раджи и регента.
     Боги: осанка, рост... голос...
     - Садитесь, говорю!
      Собравшиеся  медлили  внять  приглашению.  Лишь  когда
Слепец  опустился в высокое кресло эбенового дерева с резной
спинкой  и подлокотниками в виде львиных лап, а его  супруга
Гандхари устроилась рядом на атласных подушках, с отчетливым
вызовом  поглядывая  на  вершителей судеб  Хастинапура,  все
чинно расселись на скамьях.
      -  В  следующий  раз  я бы рекомендовал  вам  говорить
потише, - снова усмехнулся незрячий владыка. - Я услышал вас
еще  за  два  коридора отсюда. Разумеется, мой  слух  слегка
превосходит  возможности  обычного  человека,  и  все  же...
Впрочем,  я пришел сюда говорить не о моем слухе, -  оборвал
раджа сам себя. - Более того, говорить буду даже не я, а моя
супруга.  После сожжения тела раджи Панду, моего несчастного
брата,  -  да  обретет  его душа райские  миры!  -  Гандхари
поведала  мне, отчего, по ее мнению, умер бедняга. Поскольку
вы  собрались здесь именно по этому поводу, я решил, что вам
будет   небезынтересно   узнать  кое-какие   обстоятельства.
Рассказывай, любимая! И не стесняйся: здесь все свои...
     Свои покорно внимали.

                              4

                          ПРОКЛЯТИЕ

      Когда  у двух молодых женщин появляются общие  заботы,
это сближает.
      Не  то  чтобы  у  Мадры-Радости, супруги  благородного
Альбиноса,  и  Гандхари - Благоуханной, супруги царственного
Слепца,  были  совсем уж общие заботы, но... Посудите  сами:
главное для женщины (уточняем: для достойной женщины!)  что?
Ну, отвечайте, не стесняйтесь, не краснейте, мы ждем...
     Ну?
      Ничего подобного! Главное - это семья. Дети и  муж.  И
вот  с  этим главным у обеих оказалось далеко не  все  слава
богу.
     На том и сошлись.
     Гандхари вот уже двенадцатый месяц ходила со вздувшимся
горой животом. "Чудо! - шептались обалделые мамки. - Чудо из
чудес!"  Но чудеса чудесами, а бедняжка все никак  не  могла
родить,  хотя  любые мыслимые сроки напрочь  миновали.  Один
+(hl  человек  был  доволен: сводный брат Грозного,  великий
мудрец и подвижник Вьяса-Расчленитель. Время от времени  сей
чернокожий урод наезжал в Город Слона и колдовал над  чревом
Благоуханной. Бурчал мантры, удовлетворенно моргал янтарными
глазищами и строго-настрого наказывал ждать - ждать и ничего
не предпринимать. Все, мол, будет хорошо. Вот сам бы походил
год  в  тягости,  помучился тошнотой  да  головокружением  -
посмотрела бы Гандхари на него, как бы ему было хорошо!
     Любая аскеза пред такой мукой - дхик!
     В общем, женщина томилась затянувшейся беременностью, а
предпринять что - либо боялась - как бы еще хуже не стало!
     Мадра же, наоборот, истово мечтала забеременеть, родить
сына,  а лучше - двойню; да и просто соскучилась Радость  по
радости,  по  крепкому  мужику.  Но  добродетельный  муженек
словно забыл о существовании младшей жены, супружеское  ложе
обходил десятой дорогой, и как-то раз Мадра не выдержала.
     Поделилась горем с подругой.
     - Небось к Кунти шастает, - посочувствовала та.
      -  Если  бы!  Кунти тоже сама не своя, вчера  на  меня
окрысилась: мол, каким распутством раджу приворожила, что  к
ней  он и носа не кажет?! Ну, слово за слово, поговорили про
распутниц... Оказалось, обе сидим с носом, обеих муж забыл!
      -  На  сторону  бегает? - деловито  предположила  жена
Слепца.
      -  Да  нет  вроде... В лесу сиднем сидит,  ашрам  себе
построил,  будто  и  не  раджа,  а  аскет-молчальник!  "Кто,
говорит,  в  почете или презрении обладает душой, омраченной
страстью,  и  приобщается подлым взглядом к  подлому  образу
жизни  -  тот  идет  по пути собак!" Хотя кто  их,  мужиков,
породу  кобелячью, знает?! Всех собаками славит,  а  сам  на
блудливую суку хвост задирает! И Мадра горько заплакала.
      -  А вы бы с Кунти помирились да вместе бы и насели на
муженька: пусть ответ дает, за что вас, красавиц, обижает?
      -  Боязно  насесть-то! Запретно жене с мужа  за  такое
спрашивать...
      Однако  через  некоторое время (видимо, вняв  дельному
совету)  обе  жены  Панду  подступили  к  супругу  с  вполне
откровенным и однозначным вопросом.
      Отмолчаться Альбиносу не удалось, и рассказал сей  лев
среди мужей, а также носитель славы Кауравов женам вот какую
историю.
      Вскоре после второй свадьбы поехал он на охоту.  Охота
себе  как  охота, езжай-стреляй, только случилась  оказия  -
остался раджа в одиночестве. Свита отстала, потеряла его  из
виду, и только слышна была за деревьями перекличка ловчих  и
рык охотничьих леопардов.
      Золотисто-рыжую лань Панду заприметил  издалека.  Тело
животного  было наполовину скрыто кустами арка, но  Альбинос
решил, что не промахнется, - и уж лучше бы он промахнулся!
     Увы!
      Лань дернулась и издала почти человеческий крик.  Пять
стрел,  в считанный миг поразив животное, смертельно  ранили
его,  но  не  убили сразу. Панду прянул из седла, вытаскивая
нож и собираясь прикончить добычу...
     И тут все волосы на теле у раджи встали дыбом, ибо лань
заговорила  с  ним  человеческим  голосом.  Был  этот  голос
холоден  и безжалостен, даже боли от многочисленных  ран  не
ощущалось в нем.
      -  Убийца!  Ты  не просто убил меня!  Ты  помешал  мне
насладиться  любовью  и  зачать  новую  жизнь!  -  И   раджа
действительно  увидел, что лань-самец, которого  он  поразил
стрелами,  в  момент злосчастного выстрела как раз  покрывал
скрытую  кустами самку. - Да будет тебе известно,  что  я  -
великий  аскет  Киндяма,  принявший  звериный  облик   из-за
противоестественной страсти к лучшей из самок! Мои  духовные
заслуги  при мне, и хотя грех за убийство брахмана  тебя  не
отяготит,   ибо  стрелял  в  неведении...  Слушай   же   мое
предсмертное  проклятие:  когда  ты  возляжешь  на  ложе   с
женщиной  и  почувствуешь близость экстаза, ты  умрешь,  как
умираю сейчас я!
      И  лань-самец  Киндяма, измученный тяжким  страданием,
расстался с жизнью, а раджа тут же предался скорби.  Точнее,
в  ужасе  и  смятении  бросился прочь, уже  не  помышляя  об
охотничьей  удаче, и с тех пор проклятие тяготеет  над  ним.
Дико ему теперь возлечь на ложе с любой из своих супруг,  да
и  вообще с любой женщиной. Смертный страх за плечом  стоит,
скребет  корявым  когтем по хилому  лингаму.  Но,  с  другой
стороны, умри он, не оставив потомства, - коротать ему время
в адском закутке Путе!
      Альбинос был в отчаянии, и пригорюнившиеся жены  ничем
не  могли  помочь мужу. Проклятие, тем паче предсмертное,  -
дело серьезное. Есть ли способ его обойти?
     Ни Мадра, ни Кунти, ни сам Альбинос этого не знали.
     Впрочем, как выяснилось вскоре, Кунти знала!

                             ***

      Рассказав  своей подруге историю с проклятием  аскета-
скотоложца,  Мадра  через три месяца буквально  ворвалась  в
покои жены Слепца с ошеломляющим известием: Кунти зачала!
      Для  всех  остальных в этом факте  не  крылось  ничего
удивительного,  но только не для двух цариц,  которые  знали
истинную подоплеку!
      -  Что, объехала-таки судьбу на кривой?! И как  же?  -
Возбуждение Мадры передалось и Гандхари.
      Беременные вообще раздражительны, а когда ты беременна
второй год подряд...
      -  Не  знаю!  - всхлипнула Мадра, шмыгая  покрасневшим
носом. - Она мне не говорит! И муж - то-о-оже!
      -  Да,  не  повезло тебе с мужем, Радость  ты  моя.  -
Гандхари вздохнула, понимая, что утешать подругу бесполезно.
- Может, проклятие выдохлось?
      -  Нетушки!  - уперла руки в крутые бока младшая  жена
Альбиноса.  - Если б оно выдохлось, супруг ко мне непременно
пришел  бы!  Я  ж  вижу, как он на меня смотрит!  Так  бы  и
набросился, с косточками съел!
      -  Ах  Кунти, ах хитрюга! Неужели загуляла?! -  ахнула
Гандхари,  поразившись собственной догадке. Мадра безучастно
/.& +  плечами.
     - А муж-то знает?
     - Знает.
     - И... что?
       -   Ничего.  Даже  повеселел  немного.  Дескать,  род
продолжен  будет,  в Пут не попаду. Ни слова  худого  ей  не
сказал. Наоборот, ожерелий надарил...
      Еще  с  полчаса подруги-царицы, охая и ахая, обсуждали
странное поведение Альбиноса, которому наставили рога - а он
еще  и  рад!  -  но  так и не смогли найти  этому  разумного
объяснения.  Избежать ада - дело хорошее, но  радоваться  по
поводу измены супруги?!
     Вовеки не бывало!

                             ***

      В  положенный  срок Кунти благополучно разрешилась  от
бремени мальчиком, которого нарекли Юдхиштхирой - Стойким-в-
Битве; прозвали же с пеленок Царем Справедливости.
     А через полгода после родов Кунти вновь забеременела!
     Мадра не находила себе места, они с подругой терялись в
догадках,  а Кунти - коровища в ответ на все вопросы  только
загадочно  ухмылялась и молчала как рыба. Сам Альбинос  пару
раз явно порывался что-то рассказать своей младшей жене,  но
в последний момент шел на попятный.
     Боялся, покоритель народов.
       Гандхари   тем  временем  совсем  измучилась   носить
бесконечную беременность - уж скоро два года как на  сносях,
сколько  ж  можно! И, отчаявшись разродиться, обратилась  за
советом  к  старухе-ядже, сысканной по ее приказу доверенной
служанкой.
     Зелье, купленное у старухи, подействовало мгновенно. Не
случись  тогда  во  дворце Вьясы-Расчленителя,  быть  Слепцу
вдовцом:  корчившаяся  в судорогах  царица  уж  и  не  чаяла
остаться в живых, мечтая лишь о смерти-избавительнице!
     Вытащил мудрец бабу с того света. За косы выволок, хоть
и  ругал  ругательски: не доносила плод до нужного  срока  -
страдай,  дуреха!.. Злился, слюной брызгал, но из  кожи  вон
лез, чтобы спасти и мать, и плод.
     Спас.
     Тот мясной блин, что вышел комом из чрева Благоуханной,
Вьяса  царице  показать отказался. Зато  в  дворцовом  храме
Вишну  тем  же вечером объявилась сотня странных  бамбуковых
ларцов  "с  топленым маслом", а с чем еще, один Расчленитель
да еще, может быть, Вишну-Опекун ведали.
     Теперь мудрец безвылазно сидел в Хастинапуре. Регулярно
наведывался  в  храм,  чертил  на  стенах  священные  знаки,
бормотал мантры и молитвы - и через девять месяцев из ларцов
извлекли целую сотню младенцев мужеского пола.
     Вернее, сотню мальчиков и одну невесть откуда взявшуюся
девочку.
     То-то радовались царственный Слепец с супругой! Кто под
небом  нас плодовитей?! - разве что царь Сагара из Солнечной
династии,   отец  шестидесяти  тысяч  сыновей  из  тыквенных
a%,%g%*!  Так  еще неизвестно, жил ли этот Сагара  на  самом
деле, а мы-то точно живем, идите щупайте!
      Вот  только верховный жрец храма по секрету  рассказал
капалике перехожему: дескать, изображение Опекуна в  главной
зале  просияло  при известии о ста сыновьях и дало  трещину,
когда  возвестили о дочери Слепца. Вьяса же, наоб