, чтоб был пастырем ребеночку.  Ятудхана
Яджей кличут, сам мальчонка мальчонкой, только одноглазый, и
морда  вроде вареная - а как глянет, хоть стой, хоть  падай!
Забрал  он внука, увез... большие способности, сказал,  а  к
чему способности, не говорит...
     Ты молчал.
     Слушал.
     Тебе было неловко, как если бы царица раздевалась перед
тобой, хотелось убежать.
      -  Сласти  у  меня  на  столе стояли,  утром  служанка
занесла.  Бхима  всю вазочку и опустошил. А к  вечеру  живот
прихватило...  еле лекаря вытащили. Сказали:  яд.  Будь  кто
другой  на  месте  Бхимы - уже б в раю песни  пел.  Я  позже
спрашивала: сласти эти невестка передала. Я ей третьего  дня
замечание сделала: ладно свекрови, а мужьям уж точно дерзить
не  положено... Боюсь я, Карнушка. Довези ты меня  до  дома,
ладно?
      -  Ладно. - Голос отказывался подчиняться, сбиваясь на
невразумительный хрип. - Довезу.
      -  Чуть не забыла, - прозвучало из-за спины, когда  ты
наконец  собрался  уходить. - Арджуна в  лесу...  ну  да  ты
небось  уже  слышал. Только он не в изгнании, он там  аскезе
предается.   Ради  небесного  оружия,  которое   вроде   как
недополучил. Мне казалось, тебе надо знать...
     - Благодарю, царица, - ответил ты.
     И быстро пошел, стараясь отрешиться от сказанного.

                              4

                            СОВЕТ

      - Мой царственный отец! А также ты, Грозный, лучший из
кшатриев,  и  вы, достойные мужи, собравшиеся здесь!  -  Рык
Бойца  гулом  лавины разносился по огромной зале.  -  Я  все
сказал. О позоре и оскорблении, о подлости и хитрости - все.
Теперь слово за вами!
      Он  отступил на шаг назад и коротко кивнул, что должно
было, наверное, означать поклон.
      - Успокойся, сын мой. Я разделяю твой гнев и обиду,  и
все мы, здесь сидящие, возмущены поступком Пандавов, ибо нам
уже  известна  суть дела. Эту весть принес  нам  благородный
Кришна, поспевший в Хастинапур раньше тебя. Займи свое место
по правую руку от меня и продолжим Совет.
      Только  сейчас  Карна  заметил Черного  Баламута:  тот
удобно  устроился неподалеку от царского возвышения. Смуглое
b%+.  Кришны,  умело  задрапированное в  темно-синие  шелка,
почти   полностью  сливалось  с  эбеновым  деревом   кресла,
углядеть гостя в полумраке залы было не так-то просто.
     Кришна приветливо улыбнулся и, казалось, задремал.
      -  Есть  ли  у  присутствующих здесь  мужей,  обильных
подвигами,  соображения по этому поводу?  -  поинтересовался
Слепец.
      -  Позволь  мне сказать, сиятельный раджа, -  раздался
голос Наставника Дроны.
     - Мы все внимание, Наставник. Говори.
     - Я не буду сейчас говорить о насмешках и оскорблениях,
нанесенных   первенцу  раджи  Хастинапура,  -  поведя   себя
недостойно,  сыновья  Панду в первую очередь  сами  потеряли
лицо. Я буду говорить о том, что ближе мне как брахману, - о
затеянном  Пандавами "Рождении Господина". Обычно обряд  сей
творится лично раджой-зачинщиком либо его прямым наследником
с  согласия  отца  -  с  целью получения  титула  Махараджи.
Следующий  за  "Рождением..."  обряд  "Конского  Приношения"
закрепляет  воинское преимущество Махараджи, и он становится
Чакравартином-Колесовращателем.   Однако   же    допускается
проведение  обрядов  и косвенными наследниками  из  царского
рода.  Пример  тому  -  сотня  "Конских  Приношений"  самого
Громовержца,  ставшего  Владыкой в  обход  старших  братьев.
Итак,  здесь Закон соблюден, хотя сыновьям Панду и следовало
бы  испросить позволения у своего дяди - сиятельного  раджи.
Но сделанного не исправишь. Обряды объявлены.
     Дрона выдержал паузу, давая всем возможность вникнуть в
смысл его слов.
      -  Как  и любой другой обряд, соответствующий  Закону,
"Рождение  Господина" не может быть насильственно  прервано.
Также   Законом  запрещено  начинать  встречный   обряд   до
окончания (удачного или нет) тою, который был начат первым.
      - Позволь спросить тебя, многомудрый Дрона... э-э-э...
а  сколь  долго  может длиться подготовка к сему  обряду?  -
поинтересовался один из советников.
      Пожилому  воеводе было проще наголову  разбить  каких-
нибудь    мятежных    кашийцев,    нежели    сражаться     с
хитросплетениями крючкотворов.
      -  Обычно само "Рождение Господина" длится около  двух
лет.   Но   если  какие  -  либо  обстоятельства  затягивают
проведение уже объявленного обряда, то он может быть отложен
на  срок до двенадцати лет. При этом оставаясь в силе. Таков
Закон. Если же за двенадцать лет обряд не будет завершен, то
он считается несостоявшимся - это значит, что богам неугоден
новый Махараджа.
     Воевода охнул и сунул в рот клок бороды - жевать.
      -  Ничего  себе!  - проворчал Карна,  отлично  понимая
злость  полководца. - Они, значит, двенадцать лет будут  нам
жилы на локоть мотать, а мы сиди сложа руки?!
     - Именно так, о достойные. - Ответ Черного Баламута был
подобен  журчанию  его  флейты,  хотя  сама  флейта   сейчас
молчала,  прячась  в рукаве. Но никому не  пришло  в  голову
поинтересоваться:  кто  дал  Кришне  право   встревать   без
разрешения?!
     Слушали.
     Как завороженные.
       -  Именно  так.  Под  предлогом  искупления  вины  за
вторжение   в  братнюю  опочивальню  Арджуна  отправился   в
добровольное   изгнание.  Поэтому  сыновья  Панду   отложили
"Рождение..." до возвращения Серебряного. Сам же  Арджуна  в
это время наверняка предается аскезе. Цель понятна: получить
от  своего небесного отца все возможное божественное оружие.
Остальные   Пандавы  тем  временем  укрепляют  Индроград   и
подыскивают союзников, дабы подкрепить обряд военной  силой.
И  думается мне: они используют все двенадцать лет отсрочки,
положенные им по Закону.
       -   Отец!   -  Чувствовалось,  что  Боец   с   трудом
сдерживается, заставляя себя говорить спокойно. - Раз мы  не
можем  запретить этим... Пандавам проводить "Рождение..."  и
не  можем  начать встречный обряд, то почему  бы  просто  не
двинуть  войска  на  эту занюханную Твердыню  Индры?!  Обряд
обрядом, а война войной! Да мы с Карной просто сотрем  их  с
лица земли! А если боги будут против... что ж, тем хуже  для
богов!
     Карна одобрительно кивнул: Боец высказал его же мысли.
      Впрочем, последней репликой наследник сильно подпортил
впечатление от речи: богов лучше было не приплетать.
      -  Сын мой! Среди шести методов политики, как-то: мир,
выжидание, угроза, союз, обман и война - последний  наименее
желателен! Выслушай сначала остальных - возможно, отыщется и
мирный путь.
      -  Ты  обладаешь  оком разума, о сиятельный  раджа!  -
Доброжелательная улыбка Кришны плеснула в глаза собравшимся,
заставив гнев, обиду и жажду немедленных действий отступить.
-  Неужели  доблестный Боец хочет, чтобы его сочли  тираном?
захватчиком?   братоубийцей?!  Не   верю!   Не   может   сей
благородный  муж  алкать ненависти подданных,  не  может  он
гнаться  за славой вероломного царя-убийцы! Разве заявка  на
обряд  -  достаточный повод для убийства родичей?  Непрочной
будет власть, завоеванная такой ценой, и страх воцарится  во
владениях Кауравов!
      Кришна  вороном взлетел из кресла, и всем  показалось:
Черный   Баламут   вдруг   стал  выше   на   целую   голову,
распространяя сияние на главные и промежуточные части света.
Инкрустированные  кораллом  плиты  пола  вздыбились  головой
кобры,  раздулись клобуком - и поверх змеиной макушки  встал
во  весь  рост  темнокожий юноша в позе Господства.  Чернец,
Пастырь, Кудрявый, Баламут, Рожденный-под - осью, Любовник -
он  был многорук, являя людям раковину, диск, плуг и палицу,
"Рогача"  и  "Доставляющего Радость" <Названия лука  и  меча
Кришны>;  и  из  тела его вышли тринадцать  языков  пламени,
каждый размером с большой палец.
      Хоровод теней закружился "мертвецким колом" по стенам,
покрытым белой штукатуркой, отполированной до блеска зеркал:
черепаха, вепрь, рыба, человеко - лев, воин, пастух...
      - Вы знаете, КТО Я! - гремело отовсюду, обрушиваясь на
слушателей,  и  "Я"  звучало как "Мы". -  Внемлите:  вы  под
Опекой,  и  нет  опеки  надежней!  Великой  Бхаратой  должны
/`  "(bl  законные цари из рода Куру, а не рвущиеся к  трону
сыновья  Панду, которые напрасно гордятся небесным родством!
Тишина.
      Благоговейная  тишина и терпеливое  ожидание:  цари  с
советниками внимают словам Баламута.
      -  Однако  даже суры не могут остановить  обряд,  если
Закон  соблюден.  Вооружитесь надеждой и терпением!  К  чему
война, кровь и насилие? Лучше вспомните слова мудрого Дроны,
лучшего  из  брахманов:  если "Рождение..."  не  завершается
согласно предписаниям, это значит, что богам неугоден  новый
Махараджа!
     Тишина.
     Пляшут тени на стенах.
      -  Вспомните, благородные мужи: что входит в "Рождение
Господина"? Обильные жертвоприношения и молитвы, колесничные
состязания,  ритуальный захват скота, игра  в  кости...  Вот
оно! Игра в кости! Вы понимаете меня, достойные?! Уже сейчас
Юдхиштхира,    старший   из   братьев-Пандавов,    готовится
встряхнуть  стаканчиком!  С  детства  обуянный  страстью   к
азартным  играм,  он наводнил Индроград знатоками  "счета  и
броска": он осыпает их дарами, кормит и поит, желая  постичь
все  премудрости  до  единой! Вы понимаете,  куда  я  клоню,
обильные добродетелями?! Пляшут тени.
      Пляшет  улыбка  на  устах  Кришны.  Пляшет  в  воздухе
указующий  перст,  и  мнится:  он  упирается  в  каждого  из
собравшихся, и еще в потолок упирается он, и еще - в небо.
      -  Разве  забыли вы о родном дяде Бойца-наследника?  О
брате  царицы  Гандхари?! Об известном в трех мирах  Соколе-
гандхарце  по  прозвищу Китала?! Кто - нибудь слышал  о  его
проигрышах?  Нет,  нет  и  еще раз нет!  Пандавы  упрямы,  а
старший из них азартен? - отлично! В ослеплении куража можно
проиграть  многое...  Кончена пляска  теней.  Недвижим  пол,
угасло пламя.
      И  Черный  Баламут как ни в чем не  бывало  дремлет  в
кресле.
     Молчание.
      Лишь  слегка  потрескивает  желтое  пламя  в  масляных
светильниках. Совет думает. Совет сравнивает. Совет...
      - Мы благодарны тебе, Кришна, - колоколом прогудел под
сводами голос Грозного. - И впрямь война с близкими родичами
-  гиблое  дело.  Я... прошу прощения, сиятельный  раджа!  -
вдруг смущенно спохватился седой гигант. - Дозволено ли  мне
будет продолжать?
      -  Продолжай, Грозный. - Грустная усмешка тронула губы
Слепца.  - Все знают: ты - не только мои глаза, но  и  уста.
Продолжай без стеснения.
      На  мгновение замявшись, патриарх Города  Слона  вновь
заговорил:
      - Пусть Пандавы затягивают время, вербуют союзников  и
готовят  обряд.  Пусть Арджуна предается  аскезе  в  надежде
заполучить все небесное оружие разом, как старьевщик мечтает
забрать  оптом  все обноски столицы, пусть Юдхиштхира  мечет
кости.  Мы  промолчим.  Мы будем крепить  державу  и  ждать.
Кришна  прав. А если Пандавы думают, что время  работает  на
-(e,  -  они глубоко ошибаются! Я знаю, они рассчитывают  не
только  на  союзников и оружие Арджуны. Они надеются  также,
что я за это время совсем одряхлею, а то и вообще отправлюсь
в  обитель  Индры, что одной серьезной заботой у них  станет
меньше. Но они просчитались! В случае чего Город Слона давно
способен обойтись без Грозного, но и я не собираюсь покидать
этот бренный мир! Мой отец, раджа Шантану, даровал мне право
самому  выбрать  день  и  час моей смерти!  Что  ж,  я  тоже
подожду.  Времени у меня достаточно: побольше,  чем  у  юных
выскочек. Да и Боец молод - куда спешить?
     Грозный гулко расхохотался и подвел итог:
     - Мы будем ждать.

                             ***

      -  Ну,  что там, Карна?! - Тринадцатилетний сын  Дроны
ждал Ушастика во дворе, едва не подпрыгивая от нетерпения.
       -  Решили  погодить,  Жеребенок.  Войска  остаются  в
казармах.   Войны   не   будет.  -  Карна   решил   опустить
подробности,  которые  к  тому  же  наверняка   не   слишком
интересовали его юного друга.
      -  Зря!  -  искренне огорчился Жеребенок,  еще  только
обещавший  вырасти в матерого Жеребца. - Небось  эти  бы  не
церемонились!
      -  Слушай, Карна... - Глаза мальчишки загорелись шалым
огнем,  какого  никогда не пылало во  взгляде  его  строгого
отца.  - А давай вместе их разнесем?! Вдвоем! Ты и я. Да  мы
от  их  Твердыни камня на камня не оставим - никакого войска
не надо!
      - И не совестно? - притворно насупился Карна. - За что
ты их так не любишь?
      -  А ты? - Сын Дроны был скор на язык. - Скоро на  шею
сядут, в рот удила сунут - что, мало?!
     - В самый раз, - вздохнул Карна. Возразить было нечего.
     - Так давай! Раз войска в казармах - мы сами...
      - Нельзя! - досадливо стукнул кулаком по колену Карна.
- Забыл, что ты - брахман? А брахманы могут лишь защищаться,
и  то  не всегда. А я теперь - раджа. Против воли Совета  не
попрешь.  Был бы я, как раньше, просто сутин сын -  какой  с
меня  спрос?  А теперь нельзя. Понимаешь? Хотел  свободы,  а
получил...
      -  Понимаю, - понурился Жеребенок. - Все я  понимаю...
Слушай, Карна, - вдруг снова оживился мальчишка, - а я вчера
в  Безначалье твои две мантры соединял! Ну, помнишь, ты  мне
перед отъездом советовал?
     - Помню. И как?
      -  Ой,  здорово  получилось! Из земли горючие  червяки
полезли, половину папиного войска спалили, пока он их градом
не шибанул! И вот я думаю...

                             ***

      С  сыном  Дроны Карна сошелся легко и сразу.  Жеребец-
Ашваттхаман  был  полной  противоположностью  своему   отцу:
/.`k"(abk),  искренний, переживавший все события удивительно
живо - чем-то он сам походил на молодого Карну.
      Сейчас  Дрона успешно обучал Жеребца искусству  Астро-
Видъи, не уставая радоваться успехам сына. Наставник даже не
догадывался,  что  Карна тайком от него  подбрасывает  юному
брахману-воину то новую мантру, то удачную мыслишку - дальше
сын Дроны додумывал своим умом.
      А  Карна  в  свою очередь не подозревал, что  в  такие
моменты  он  неуловимо  походит на сурового  и  язвительного
обитателя Махендры - Раму-с-Топором.
      -  Ничего, Жеребец, еще повоюем. Дай срок, - улыбнулся
Карна, прощаясь.
     Молодой раджа не знал, что слова его были пророческими.
      До  Великой Битвы оставалась четверть века.  Пустяк  в
сравнении с вечностью.

                           Глава X

                   СОКОЛ БЬЕТ БЕЗ ПРОМАХА

                              1

                         ПРЕТЕНДЕНТЫ

      -  Слыхали  новость? Серебряный Арджуна  воротился  из
изгнания!  Он побывал на небе, в райских мирах своего  отца,
великого Индры!
     - Хорошее изгнаньице! В такое и я бы со всех ног...
      -  Везет  кшатре! Небось папаша даров от щедрот  своих
отвалил - обалдеть!
     - Везет?! А пять лет аскезы - не хочешь?!
      -  Какие пять?! Все шесть, а то и семь: стороны  света
дымились,  когда он умерщвлял плоть, вознося хвалы Синешеему
Шиве...
     - Какому Шиве? У Индры он был, бестолочь!
     - Сам ты бестолочь! Дхик на тебя! На восьмой год явился
к  нему сам Шива в облике горца-оборванца, и заспорили они с
Арджуной из-за убитого кабана. Ну, ясное дело, подрались...
      -  Какого  кабана?!  С каких это пор  аскеты  свинскую
печенку харчат?!
      -  Кто  подрался? Шива с Арджуной? Да  от  Серебряного
мокрого места...
      - Слушай, ты самый умный, да? Все знаешь, да? Сведущие
люди  правду  рассказывают, а ты с глупостями  лезешь,  да?!
Подрались они, говорю, и чем только Серебряный горца того не
дубасил:  и  стрелами, и луком, и кулаками - а тому  все  до
Атмана-Безликого!
      -  Кулаками - это и впрямь... Богу в рыло... Ладно,  а
дальше что было?
      -  А  то!  Взмолился Арджуна Шиве:  даруй,  мол,  силы
победить зловредного горца; глядь - а перед ним сам  Шива  и
стоит!  И  смеется:  очень  уж понравились  царские  тумаки.
"Потешил,  говорит, проси, говорит, чего  хочешь!"  Ну,  тут
Арджуна   и   загнул  от  души:  оружия,  мол,  всякого,   и
/.!.+lh%...
     - И бальзаму от жадности! И тоже побольше!
     - Да заткните вы рот этому Бхуришравасу! <Бхуришравас -
Болтун,  во  время  Великой Битвы потеряет  руку  от  стрелы
Арджуны  и  голову  - от меча родича Кришны>  Пусть  человек
рассказывает!
     - ...Ну, тут Трехглазый и отвел его за ручку на небо, к
тяте  родимому. Так Индре прямо и сказал: "Что ж ты,  папаша
драный,  на  сына  любимого ваджрой забил?!  Живо  учи  уму-
разуму!" И пять лет провел там Арджуна, учась Астро-Видье  и
любя  апсар по-всякому. Но как-то раз сказал он своему  отцу
"Превзошел я твою науку, но на ком испытать мне свою силу  и
умение?"  И ответил ему Громовержец: "Тренируйся на  данавах
Вконец  обнаглели, племя адово!" И горели в огненных потоках
"Облаченные-в-Непробиваемую-Броню",                именуемые
Ниватакавачами, после чего пришла пора витязю возвращаться в
наш бренный мир...
      - Явился - не запылился! Первым делом коров у соседей-
матсьев стибрил!
      - Да это ж обряд, дурья твоя башка! Его братья-Пандавы
еще  бхут  знает  когда  объявили, да отложили,  потому  как
Арджуна в изгнании был! А теперь, как он воротился, сразу же
моления  вознесли, жертвы на алтарь - ну и коров угнали,  не
без  того!  Нонеча  в  Слон-Город едут: кости  пораструсить,
тряхнуть   стаканчиком.  Ежели   их   верх   -   быть   Царю
Справедливости,  старшему  из  Пандавов,  Махараджей,  царем
царей!  А  Арджуне - его правой рукой, главным  полководцем.
Обряд-то как называется? "Рождение Господина"! Вот  они  его
впятером и рожают...

                             ***

      Слухи  расползались,  подобно изголодавшейся  саранче,
сжирая  все  - правду, ложь, быль, небыль; а вслед  за  ними
двинулась   из   Индрограда   в   Хастинапур   торжественная
процессия: пять героев со товарищи.
      Сыновья  Панду  чувствовали себя триумфаторами.  Шуми,
Великая  Бхарата!  - скоро ты замолчишь и  склонишь  голову.
Даром,   что   ли,  владыки  Города  Слона   сами   прислали
приглашение на ритуальную игру в кости...

                              2

                            ИГРА

     Это был славный день.
      День  Белого Быка, день Святого Пенджа и Златой Криты,
день  Тростника  и  Малой  Двапары  и  еще  -  Темной  Кали.
<Наименования граней игрального кубика, от шести до  одного,
игра  велась  тремя или пятью кубиками, имевшими собственные
имена,  и комбинации значили не меньше, чем общая сумма  или
количество дублей. Имелись и другие варианты игры>
     Двадцать седьмой день зимнего месяца Магха.

                             ***

      ...Один  за  другим торжественно входили они  в  залу,
специально   предназначенную  для  царской  игры.   Входили,
хозяйским взглядом окидывая собравшихся и все то, что  скоро
будет принадлежать им.
      Все  пятеро сбрили бороды - впрочем, оставив тщательно
подстриженные усы.
     Намек на безбородость богов?
     Желание выделиться?
     Кто знает?.. А кто знает, тот не скажет.
       Вот  в  дверях  возник  старший  -  Юдхиштхира,  Царь
Справедливости. Мягкий подбородок, кроткий взор,  ямочки  на
щеках, лишь нижняя губа портит общее впечатление - брезгливо
оттопырена. Ладони у лба, поклон в сторону трона, в  сторону
Слепца  и стоявшего рядом Грозного; и старший Пандав,  шурша
золоченой  парчой  одежд, с достоинством подходит  к  столу,
инкрустированному яшмой и сердоликом.
      -  Время! - звучит голос Царя Справедливости. -  Время
бросать  кости, сделанные из ляпис-лазури, золота и слоновых
бивней!  Черные  и  красные,  со  знаками  на  них,  сколами
драгоценного  камня-джьотираса!  Время!  Высокое  искусство,
которое  не стоит обсуждать с низшими, ждет! И пусть  никто,
побежденный  в  игре,  никогда  не  отстаивает  проигранного
богатства. Благо нам!
     И кресло принимает первого игрока.