из тумана  величественно  выплыл  серый  силуэт.  Калинов
сразу узнал врага: это был он сам, Калинов, но  не  нынешний,  молодой,  а
тот, предыдущий, седой и усталый, для которого давно уже было подготовлено
место на кладбище. Из седой шевелюры торчали крохотные  рожки.  Предыдущий
Калинов держал в руке все Белые Нити Калинова-нынешнего  и  по  очереди  -
одну за другой - рвал  их.  Рвал  почти  без  усилий,  с  удовольствием  и
радостью. И каждая порванная Белая Нить отдавалась удавкой на душе.  Потом
предыдущий Калинов подплыл ближе, перестал  смеяться  и  громовым  голосом
проорал:
     - А ведь у тебе вообще не должно быть Черных Нитей, человече!
     - Но  все-таки  они  есть,  -  с  трудом  прошептал  Калинов  уже  не
слушающимися губами.
     И  тогда  предыдущий  Калинов  сверкнул  красными  глазами,  взмахнул
хвостом  и  одним  движением  разорвал  все  Белые  Нити.  Черная   удавка
натянулась и поволокла Калинова назад, все  быстрее  и  быстрее.  Движение
представлялось как свободное падение, наступила невесомость, мимо розовыми
струями проносился туман, и сзади летел громовой дьявольский хохот.  И  не
было рядом никого, кто мог бы помочь,  погасить  скорость,  хоть  немножко
освободить душу от черной удавки,  спасти  и  сохранить...  И  разверзлась
бездна, и розовый туман сменился мраком, холодный ужас объял сердце, и  не
осталось ничего в судьбе, кроме конца,  и  ушла  куда-то  память  о  Вите,
провалилась в небытие, обратившись пеплом равнодушия. Дьявольский смех  не
отставал, он  все  время  был  где-то  поблизости  и  умолк  только  в  то
мгновение, когда окончательно задохнулась удавленная душа...
     А под утро ему приснилась Марина. Она что-то возмущенно говорила ему,
грозила маленьким кулачком. Он, снисходительно улыбаясь, слушал ее,  время
от времени пытался заглянуть в вырез кумачового  платья  и  никак  не  мог
понять, почему у этой глупышки рыжие Витины волосы...



                        4. ИГРА В ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

     Утром Калинов,  едва  проснувшись,  сразу  связался  с  Милбери.  Тот
выглядел довольно свеже, наверное,  воспользовался  стимуляторами,  потому
что времени на сон у него должно было остаться немного.
     - Ты разыскал мать Крылова?
     - Да, - сказал Милбери. - Адрес у вас в тейлоре, шеф.
     - Спасибо. А оружие?
     - Готово. Я воспользовался сетью "Сэплай". Он уже в  вашем  рисивере.
Можете взять хоть сию секунду.
     - Хорошо. Как дела с засадой?
     -  Ночь  прошла  совершенно  спокойно.  К  зданию   даже   никто   не
приближался, так что ребята просидели зря.
     - Ничего, Рэн. Зато у нас с тобой совесть чиста, не так ли?
     Милбери кивнул:
     - Вы  правы,  шеф!..  Кстати,  я  подключил  к  расследованию  службу
безопасности  в  аэропортах.  Попросил,  чтобы  их   люди   подежурили   у
автомат-весов.
     - Дорогое удовольствие. - Калинов нахмурился. - Надеюсь, ты заручился
поддержкой Рассела?
     Милбери усмехнулся:
     - Конечно! Ведь налогоплательщикам это дежурство влетит в копеечку...
     - Влетит. И думаю, вряд ли даст какие-либо положительные  результаты.
После вчерашнего фиаско наш противник должен изменить тактику.
     - Вы полагаете? - удивился  Милбери.  -  Но  тогда  от  услуг  службы
безопасности следует отказаться.
     Калинов с задумчивым видом почесал бровь:
     - Нет, думаю, не стоит. В подобном деле лучше перестраховаться.  Ведь
более или менее приемлемой версии у тебя так и нет, правда?
     Милбери удрученно кивнул:
     - А у вас?
     - У меня - тоже. Кроме гипотезы дьявола, ничего в голову не  лезет...
Но врагом рода человеческого можно объяснить любое преступление!
     - И тем не менее...
     - И тем не менее я готов  к  встрече  даже  с  таким  противником.  -
Калинов рассмеялся.  -  Вот  только  справлюсь  ли?..  Ладно,  продолжайте
дежурить у засады. Может, кто-нибудь все-таки пожалует в гости?
     Милбери был абсолютно серьезен.
     - А вы не боитесь, шеф, что они после вчерашнего вечера уйдут на дно?
     - Нет, - сказал Калинов. - У них на это попросту не осталось времени!
     - Кстати, - спохватился Милбери. - Я узнал, когда родился Крылов... В
два часа ночи.
     Ночной ребенок, подумал Калинов. Кто-то когда-то сказал,  что  ночные
дети рождаются в шатре дьявола. Ночь - пророчица несчастья...
     Он вспомнил предутренний сон и сказал:
     - Подготовь мне список  всех  питерских  экскурсоводов,  носящих  имя
Марина.
     -  Экскурсоводов?  -  удивился  Милбери.  Но,  ничего   не   спросив,
растворился в глубине потемневшего экрана.
     Калинов подошел к рисиверу, поднял шторку и достал  из  ниши  кобуру.
Вытащил пистолет, сжал пальцами холодную рифленую рукоятку, взвесил.
     Милбери  в  очередной  раз  оказался  молодцом.  Пистолет   был   как
новенький, словно и  не  провалялся  где-то  несколько  веков.  Интересно,
откуда Милбери его позаимствовал? Да еще в ночное время! Не  иначе  как  с
нарушением закона! Ладно, семь бед - один ответ!.. Впрочем,  наверняка  из
Петропавловки. Из закрытого фонда, больше так быстро он никуда  проникнуть
не мог...
     За завтраком Калинов  размышлял  о  Лидии  Крыловой.  Кажется,  опять
судьба свела его с нею. И кажется, опять в каком-то  детективном  действе.
Странная женщина,  роковая  для  него,  Калинова.  Первая  встреча  с  ней
завершилась невероятно - началом новой жизни... Чем же завершится вторая?
     После первой встречи он женился на Вите. Наверное,  после  второй  он
женится на Марине... Или на Норе.
     Калинов улыбнулся, залпом  допил  кофе  и  обратился  к  тейлору,  за
адресом.
     Оказалось, Лидия по-прежнему живет здесь, в Петербурге. Странно,  ему
представлялось, что после истории с Дримлендом  она  должна  была  сменить
место проживания.


     Калинов узнал ее с большим трудом. Перед ним стояла совершенно  седая
женщина, невероятно худая и бледная, словно неведомый вампир выпил из  нее
всю кровь, но до конца умертвить постеснялся и оставил такой, изможденной,
высушенной, но живой. И по-прежнему гордо держащей голову.  Впрочем,  ведь
ей должно быть не больше шестидесяти.
     Кажется, она не узнала его. Или  сделала  вид,  что  не  узнала.  Она
пригласила его в комнату, усадила на диван, а  сама  отправилась  готовить
чай.
     Калинов встал и подошел к окну.  Квартира  Лидии  находилась  высоко,
отсюда  хорошо  была  видна  панорама  острова  Котлин.  Чуть  ближе,  как
полусгнившие  зубы  неведомого  гигантского  животного,  торчали  из  воды
останки дамбы - печально  знаменитого  детища  противоречивого  двадцатого
века. То тут, то там на зеркальной глади  залива  стояли  катера  и  лодки
рыбаков - мода на любительскую рыбную ловлю пару лет назад вновь вернулась
в  Россию.  Вдоль  побережья  тянулись  желтые  песчаные  пляжи   Северной
Пальмиры, почти пустые сейчас по случаю окончания купального сезона.
     Картинка  была  симпатичная,  однако  у  Калинова  вдруг  испортилось
настроение. Впрочем, вид залива был ни причем: просто Калинов  понятия  не
имел, как ему начинать  разговор  с  Лидией.  Он  чувствовал  себя  слегка
виноватым перед нею. Будто коварно разбил какие-то ее давние  надежды.  Он
отвернулся  от  окна  и  тут  же  заметил  на  противоположной  стене  два
голографических портрета: молодого мужчины с бородкой и  ребенка.  Калинов
подошел поближе, присмотрелся. Ребенок скорее всего был Зябликом в  нежном
возрасте, а вот  мужчина...  Мужчина  казался  знакомым,  где-то  когда-то
Калинов его уже видел.
     - Две главные мои потери, - сказала сзади Крылова. Голос ее дрогнул.
     Калинов оглянулся. Она стояла с подносом в руках и с тоской  смотрела
на портреты. Печать старости отчетливо проявилась на ее лице.
     - Один бросил меня тридцать три года назад, другой  -  семнадцать,  -
продолжала Крылова. - Одного я не смогла удержать как жена, другого -  как
мать.
     Она вздохнула и принялась расставлять на столе чашки с чаем,  вазочку
с печеньем и сахарницу. Аккуратно и целеустремленно, как  будто  это  было
главное дело ее жизни. Расставила, посмотрела несколько секунд и  поменяла
местами  вазочку  и  сахарницу:   по-видимому,   первоначально   созданный
натюрморт ей не понравился.
     - Садитесь, - сказала она. - В ногах правды нет.
     Калинов сел,  взял  в  руки  чашку.  Ему  вдруг  показалось,  что  он
примчался сюда зря.  Ничего  он  здесь  не  выкопает.  Кроме  испорченного
настроения.
     - Так что вы хотели узнать от меня? - спросила Крылова.
     - Видите ли, - начал Калинов. - Я разыскиваю вашего сына...
     - А с какой стати вы ищете его у меня? - Крылова была явно  удивлена.
- У него свой дом, есть жена. Насколько мне известно, он в настоящее время
на Земле, в отпуске.
     - Дело в том, что его жена не знает, где он находится.
     - Вот как! - Она всплеснула руками и чуть не разлила чай. - Он сбежал
и от этой вертихвостки? - Она визгливо рассмеялась.
     Кажется, мое сообщение доставило ей истинное удовольствие,  поразился
Калинов.
     - Я всегда считала, что он не будет  с  нею  счастлив,  -  заявила  с
торжеством Крылова. - Хорошо, еще детей не наплодили...
     - Вы в самом деле думаете, что это хорошо?
     - Конечно, уж я-то своего  сынка  знаю...  Весь  в  папочку!  Недаром
говорят:  "Яблочко  от  яблоньки  недалеко  катится"!..  Я  ему  всю  свою
молодость отдала, а он даже спасибо не сказал... Да  вы  пейте  чай-то,  -
спохватилась она. - Вот печенье.
     Она  так  и  не  изменилась,  думал  Калинов,  прихлебывая  ароматный
напиток.  Ничему  ее  жизнь  не  научила.   Вечная   жертва   бессердечных
представителей сильного пола... И интонации  те  же,  что  семнадцать  лет
назад!
     Крылова встала и подошла к портретам, постояла, покачиваясь  с  пяток
на носки и переводя взгляд с одного на другого.
     И Калинов вдруг понял: портреты здесь потому и висят, что  она  хочет
быть укором - если не живым людям, то хотя  бы  их  изображениям.  Крылова
постояла немного и снова села за стол, взяла в руки чашку. Словно  сыграла
на  бис  много  раз  повторенную,  заученную  до  автоматизма  сцену  и  -
наконец-то! - может отдохнуть в гримерной, пока перед зрителями отдуваются
другие члены труппы.
     - Кто вы? - спросила она, смерив  Калинова  равнодушным  взглядом,  и
вдруг слегка вздрогнула.
     - Я его товарищ, - сказал Калинов обреченно.
     - Чепуха! - Странная улыбка тронула ее губы. - Вы -  Калинов,  я  вас
узнала... Что он натворил на этот раз?
     Калинов вздохнул -  спектакль  начинал  играться  не  по  написанному
заранее сценарию и не он, Калинов, становился сценаристом.
     - Насколько мне известно, ничего! Кроме того, что зачем-то  ото  всех
скрывается...
     - Не-е-ет! - протянула она. - Вы для меня  как  буревестник.  Раз  вы
пришли, значит, случится несчастье. Обязательно!
     - Для того я и пришел, чтобы оно не случилось.
     Она не слушала:
     - Тогда вы появились, и он в конце концов ушел от меня.
     Калинов хотел возразить, что все как раз наоборот,  что  сначала  сын
ушел от нее, а потом уже появился он, Калинов, но  понял,  что  возражения
бесполезны: слова этой дамы всегда будут такими, какими их  легче  принять
ее исстрадавшемуся сердцу. И потому промолчал.
     Молчала и она. Молчала и смотрела на  портрет  своего  бывшего  мужа,
беззвучно шевеля губами. Калинов тоже посмотрел на него и вдруг замер:  он
понял, где видел это лицо. На портрете  был  тот  самый  человек,  который
вчера угодил в засаду, тот самый неуязвимый убийца, просивший  прощения  у
лже-Игоря Крылова. Только более молодой и при наличии бороды.
     И как же это я сразу не узнал его, подумал Калинов. И теперь понятно,
почему он мне и вчера показался знакомым!.. Они с Игорем слегка похожи...
     - Послушайте, - сказал он. - А не может  Игорь  скрываться  у  своего
отца?
     Она посмотрела на него с таким возмущением, будто он  произнес  нечто
абсолютно непотребное. К примеру, предположил, что она до сих пор спит  со
своим бывшим мужем.
     - Не может, - прошептала она.
     - Вы в этом так уверены?! - удивился Калинов. - Почему?
     Она снова встала и подошла к портретам.
     - Потому, - сказала она, - что Господь наказал его за мои  несчастья.
- Глаза ее блеснули. - Мой бывший муж занимался  спелеологией  и  двадцать
лет назад погиб в пещере  Хеллох  [карстовая  пещера  в  северных  отрогах
Гларнских Альп, в Швейцарии].


     - Рэн! - крикнул Калинов,  врываясь  в  кабинет  Милбери.  -  Срочное
задание!
     - Слушаю, шеф! - Милбери даже привстал из-за стола.
     - Быстро подготовь  краткую  биографическую  справку  по  отцу  Игоря
Крылова. Обязательно снимок, сделанный в последний год его жизни.
     - Сейчас сделаем. - Милбери сел. - Что-нибудь прояснилось?
     - Ой не знаю! Если и прояснилось... Как дела у засады?
     - Все спокойно. И список Марин я уже подготовил.
     - Где он? - У  Калинова  перехватило  дыхание.  В  даль  беспамятства
умчались Милбери, Крылов, отец Крылова...
     - Я передал его на ваш тейлор, - сказал Милбери. - Зачем вам  столько
Марин, шеф?
     - Собираюсь на них жениться. Хотя парочку могу тебе и уступить.
     Зайдя к себе, он первым делом бросился  к  тейлору.  Господи,  прости
меня, подумал он, но не могу же я жить одной лишь работой!..
     Информацию Милбери,  по-видимому,  получил  в  экскурсионной  службе,
потому что в материалах были даже снимки. Глобальный  Информационный  Банк
таких справок, как известно, не дает.
     Он обнаружил ее в списке предпоследней. Из-под длинной челки смотрели
знакомые карие глаза.  Она...  Калинов  прочитал  текст.  Марина  Юрченко,
двадцать четыре года, не замужем,  домашний  адрес,  номера  служебного  и
домашнего тейлоров... Остальное его не интересовало.
     Он посидел немного, глядя на снимок  и  собираясь  с  духом.  Куда-то
внезапно исчезли все те слова, что он хотел ей  сказать.  Куда-то  исчезли
все чувства. Осталось одно тоскливое ожидание.
     Он набрал служебный номер. С экрана взглянуло чужое лицо. Он даже  не
разглядел, мужчина это или женщина: глаза застила туманная дымка. Сказали,
что у Юрченко групп сегодня нет и потому ее надо искать в  других  местах.
Калинов облизал пересохшие губы и поинтересовался: где. В ответ удивились,
глубокомысленно покачали головой и посоветовали  начать  с  дома,  хотя  в
выходной день ее может там и не оказаться. Последнее он  расслышал  уже  с
трудом: так стучала в висках кровь.
     Хрипло поблагодарил и отключился. Снова посидел, еще раз собираясь  с
духом. Наконец набрал домашний номер.
     Она ответила сразу. Увидела его,  узнала.  Глаза  ее  расширились  от
удивления и тут же потемнели. Калинов, не  говоря  ни  слова,  пожирал  ее
взглядом. Она была одета в  желтое  платьице  и  казалась  школьницей,  не
хватало только косичек...
     - Ну? - сказала она. - Что вы молчите, как рыба об лед?
     - Как кто? - удивился Калинов.
     - Как рыба, - повторила она. - Об лед.
     Калинов растерянно закрутил головой, словно пытался  обнаружить  этот
лед в своем кабинете. Не нашел, с трудом сглотнул и спросил:
     - Почему вы не пришли? Я вас так ждал...
     - Вы лжец! - сказала она  с  горечью  и  отвернулась.  Но  тейлор  не
выключила.
     - Когда это я вам лгал? - опешил Калинов.
     - Да с самого начала.
     - А-а?.. - вспомнил Калинов. - Так это же я  не  специально,  не  для
того, чтобы обмануть вас... или... то есть... - Он запутался  в  словах  и
обреченно замолк.
     Она снова посмотрела на него и сказала с вызовом:
     - Вы не только лжец. Вы еще и провокатор!
     - Господи! - взмолился Калинов. - Да почему же?!
     - А кто напустил на меня свою жену?
     - К-какую ж-жену? - От волнения  Калинов  начал  заикаться.  -  Ч-чью
ж-жену?
     - Вашу, конечно. Не мою же... - Она ядовито  рассмеялась.  -  Или  вы
полагаете, что у меня тоже есть жена?
     - П-позвольте... - Калинов наконец справился с волнением.  -  Но  моя
жена сейчас находится на Марсе. Она не имеет о вас никакого представления.
Да мы с ней и не разговаривали...
     - Ну вы и штучка! - Марина прищурилась. - Почему  же  она  мне  тогда
позвонила?
     - Да не могла она вам позвонить!
     Марина поджала губы:
     - Тем не менее она мне позвонила и сказала, чтобы я от  вас  отстала.
Это я к вам приставала, да?.. То есть она сначала представилась, как  ваша
жена, назвалась, кажется, Витой... А потом добавила, что если  я  все-таки
осмелюсь встретиться с вами, она мне ноги выдернет из... Со мной еще никто
никогда не разговаривал в подобном тоне!
     Калинов пришел в себя окончательно. Он порылся в столе отыскал  среди
разного хлама, хранящегося там, снимок Виты. Взял его в  руку  и  повернул
изображением к экрану.
     - Вот моя жена. Ее в самом деле зовут Витой... Это она звонила вам?
     Марина открыла ротик. Ее удивление  выглядело  таким  восхитительным,
что Калинов чуть не прослезился от умиления.
     - Нет, мне звонила совершенно другая женщина.
     Калинов сразу почувствовал  себя  сотрудником  специальной  службы  и
подобрался.
     - Как она выглядела?
     - Ну... - Марина замялась. - Лицо у нее такое, круглое, на подбородке
ямочка... Волосы светлые, даже светло-желтые,  такой  певучий  голос...  О
глазах ничего сказать не могу, она была в зеркальных очках. Знаете, бывают
такие, от солнца?
     Нора, понял Калинов. Вот сучка! Выходит, она не случайно оказалась "У
Медного всадника". Ну стерва, пора тобой заняться вплотную!
     - Мариночка! - сказал он проникновенно. -  Это  не  моя  жена.  Но  я
догадываюсь, о ком вы говорите.
     - Так! - Она снова прищурилась. - У вас еще  и  любовницы  на  каждом
шагу!..
     - Она мне не любовница... - Он осекся, вспомнив позавчерашний  вечер.
- В общем,  я  работаю  в  таком  учреждении,  что  многого  не  могу  вам
объяснить.
     - Ну разумеется, - сказала она. - Вы ведь ловите шпионов  с  Сириуса!
Куда уж мне, с моими памятниками?!
     Калинов крякнул: все-таки она была восхитительна.
     - Ежик, - попросил он, - спрячь иголки.
     Она фыркнула, попыталась состроить гримаску недовольства, но гримаска
не  получилась,  и  тогда  она  рассмеялась.  Смех  был  добрый.   Калинов
облегченно вздохнул.
     - Хорошо, - сказала она. - Я прощаю вас. Но я должна быть отмщена.  А
для этого вы исполните мое желание.
     - Согласен, - вскричал Калинов. - Загадывайте скорее!
     Марина сделала таинственное лицо:
     - Я обязательно придумаю его. К нашей следующей встрече...
     Глаза  ее  смотрели  на  Калинова  с  ожиданием,  и  он  понял:  надо
обязательно назначить ей свидание, сейчас, немедленно.  Иначе  между  ними
все будет кончено, она ему просто не поверит.
     - В таком случае, - он деланно-строго посмотрел на нее, -  вы  должны
придумать желание к субботе, к восьми часам. Я постараюсь  выполнить  его.
"У Медного всадника". И никакие шпионки с Сириуса не смогут нам помешать!
     - Правда? - спросила она очень тихо.
     - Правда! - твердо ответил он и отключился. Посидел некоторое  время,
жмурясь от удовольствия. Потом мысли его обратились к Норе.
     Он разыскал в ящике стола брошенную туда пуговицу, вынул  рекордер  и
вставил в приемник тейлора. На дисплее возник вид  Московского  проспекта.
Калинов выставил максимальное увеличение и рассмотрел каждое женское лицо,
зафиксированное рекордером. Женщин было много, некоторые носили зеркальные
очки, но ни одна из них не была Норой. Во всяком случае, он не смог узнать
ее с какой-либо уверенностью. Тогда он включил запись  в  движении:  вдруг
поможет походка. Прогнал запись раз, другой, третий,  но...  Вздохнув,  он
прекратил бессмысленное занятие. Пришлось сознаться себе, что не  очень-то
он ее и помнит. Если, скажем, она позавчера следила  за  ним,  использовав
для маскировки парик, то ему ее и вовек не отыскать на  этой  записи.  Вот
если  бы  он  услышал  сейчас  ее  голос!..