трел на него, отчаянно подсчитывая и взвешивая все "за" и 
"против". 
	-- Ее имя Моргейн,-- сказал он,-- и я бы советовал вам предложить ей 
большее гостеприимство, чем Роху. 
	-- А-а,-- проговорил Байдарра.-- И что же она может предложить? 
	-- Предостережение,-- ответил Вейни, четко проговаривая слова и зная, 
что они не очень обрадуются им.-- И я тоже дам вам один совет: отпустите его и 
меня и постарайтесь не иметь никакого дела ни с кем из нас. В этом ваше 
спасение. Единственное ваше спасение. 
	Выражение издевки сошло с усталого лица Байдарры. Он подошел 
ближе, наклонился, сосредоточив на Вейни свои трезвые бледные глаза -- 
высокий типичный полукровка. Вейни встретил взгляд лорда глаза в глаза. 
Легкие пальцы доверительно прикоснулись к его руке. Боковым зрением он 
видел Хитару, прислонившегося к столу со сложенными руками и оставшегося 
холодным. 
	-- Сейчас Хнот,-- сказал Байдарра,-- когда воды поднимаются, ехать 
никуда невозможно. Этот кайя Рох хочет отбыть в Абараис с нами сейчас, 
сегодня, до того, как дороги закроются. И при этом очень беспокоится, чтобы 
ты оставался здесь так можно дольше. Что ты скажешь на это, нхи Вейни из 
клана Кайя? 
	-- Вы многое потеряете, если дадите ему возможность достичь 
Абараиса,-- сказал Вейни. Пульс клокотал в нем, когда он смотрел в лицо 
старого кваджла и думал о Рохе, который завладеет главными Вратами, о той 
силе, которая может разрушить другие Врата, если он достигнет этих и 
уничтожит их.-- Если вы дадите ему возможность достичь их, то вы попадете в 
зависимость к тому, от кого никогда не освободитесь ни вы, ни одно из 
следующих поколений и тех, которые будут после них. Это я знаю наверняка. 
	-- Он утверждает, что может делать то, что обещает,-- неожиданно 
проговорил Хитару. Они повернулись к Хитару, который отошел от стола и 
направился к своему отцу. 
	-- Его сила такова,-- сказал Вейни,-- что цари Шиюна и Хию будут 
плясать под его дудку. Они вынуждены будут доставить ему это удовольствие, 
милорд. Но вы не кажетесь человеком, который потерпит над собой хозяина. 
	Байдарра презрительно улыбнулся и посмотрел на Хитару. 
	-- Возможно,-- сказал Байдарра,-- ты дал нам хороший ответ. 
	-- Но, с другой стороны, кое-что мы и обретем,-- сказал Хитару и 
схватил руку Вейни с такой жестокостью, что гнев на секунду ослепил его. Он 
высвободил руку, сдерживаясь, чтобы не вцепиться в горло принцу. Он 
отрывисто вздохнул и посмотрел на Байдарру -- на повелителя. 
	-- Я бы не хотел видеть Роха в Абараисе,-- сказал Вейни,-- и, как 
покажет вам собственный опыт, милорд, я прав, но опасаюсь, что вы можете 
опоздать изменить свое мнение. 
	-- А можешь ли ты сам управлять Источниками? -- спросил Байдарра. 
	-- Пошлите меня в Абараис, чтобы я дождался там своей госпожи, и 
скажите, что вы хотите в оплату за это. Это будет куда более полезно для 
вашей земли. 
	-- Можешь ли ты,-- спросил Хитару, опять хватая его за руку,-- сам 
управлять Источниками? 
	Вейни вгляделся в красивое волчье лицо с мраморными ноздрями, в 
темные глаза, блистающие жестокостью, в шелковистые белые от природы 
волосы. 
	-- Уберите от меня руки,-- удалось ему сказать, и он опять обратился к 
Байдарре.-- Милорд,-- продолжил он с отчаянием, но спокойно,-- милорд, в 
этой комнате состоялась некая сделка. Ваш сын, Рох и другие молодые лорды 
объединились. Посмотрите в лицо правде. 
	Лицо Байдарры ожесточилось под властью чувств. Он оттолкнул в 
сторону Хитару и ужасно взглянул на Вейни, потом, с тем же жутким 
выражением, повернулся к своему сыну. Блеснуло лезвие,-- и Байдарра согнулся, 
не успев закончить начатое слово. Второй удар Хитару развернул и отбросил 
его. Яркая кровь брызнула изо рта и горла. Байдарра упал вперед, на Вейни, 
согнувшегося под тяжестью умирающего тела. В ужасе от горячей крови, 
текущей по его рукам, он дал телу упасть. 
	Вейни посмотрел на оружие сына, который только что без малейших 
признаков раскаяния убил своего отца. На его белом лице были страх и 
ненависть. Вейни встретился с глазами Хитару и понял весь ужас того, что 
уготовано ему. 
	-- Теперь обращайся ко мне как к лорду,-- мягко сказал Хитару,-- лорду 
Охтидж-ина и всего Шиюна. 
	Паника охватила Вейни. 
	-- Стража,-- закричал он, в то время как Хитару поднял окровавленный 
нож и вонзил его в собственную руку. Брызнул второй фонтан крови. Нож 
полетел, ударившись о ноги Вейни, разбрызгивая потемневшую кровь 
Байдарры. Вейни отпрянул. Открылись двери, вперед выступили вооруженные 
люди с пиками, направленными на него. 
	Хитару наклонился к огню, слизывая кровь со своих пальцев и 
прижимая раненую руку к груди. 
	-- Это он! -- закричал Вейни, отпрянув от града копий, посланных в 
него, но со свистом пролетевших мимо. Он упал на четвереньки и пополз к 
двери. Стражники задержали его, отбросили в сторону и подняли. Он успел 
схватить нож, который лежал в луже крови, и метнул его в горло Хитару. 
	Лезвие попало в вооруженного стражника. Лицо перед ним перекосила 
гримаса боли. Новые потоки горячей крови полились по его рукам. Стражники 
оттащили Вейни назад и повалили на скамью, обрушив на него град ударов. 
Он лежал в полубессознательном состоянии в луже крови, уже не зная точно, 
чья она -- его или Байдарры. Они скрутили ему руки, веревки впились в 
запястья. 
	В отдалении послышались сигналы тревоги, звон оружия, звуки 
женских голосов и глубокие стоны людей, которые едва доходили до его 
сознания, все более поглощаемого хаосом, разверзнувшимся перед ним. Он 
оставался на полу, и никто его не трогал. Пришли люди за телом Байдарры и 
унесли его в скорбном молчании. Они забрали и другой труп, и Вейни с ужасом 
понял, что этот на его счету. Затем, когда комната была убрана, принесли еще 
факелы, собрались люди, его подняли за волосы и бросили к ногам Хитару. 
	Хитару сидел, и священник перевязывал ему руку чистым холстом, 
смоченным в масле. На лице Хитару лежал отпечаток тревоги. Его окружали 
вооруженные люди, и один, с бритым лицом и обесцвеченными волосами, 
вручил Хитару чашу, которую тот залпом выпил. Потом он оглянулся, вернув 
чашу, и откинулся в кресле, пока священник накладывал повязку. Пришли 
несколько лордов в тонких одеждах, элегантных и сверкающих украшениями. В 
комнате царило молчание, но из коридора долетал несмолкающий шепот 
собравшихся снаружи. Когда лорды один за другими подходили, здороваясь с 
Хитару, тот делал легкий поклон в знак уважения, некоторым только кивал. В 
этой кровавой комнате сейчас происходила передача власти. Один из старших 
лордов, чье приветствие было холодным и неуверенным, оглядывался на 
вооруженных стражников, а вокруг стояли молодые люди, которые не 
переставали улыбаться и не выказывали никаких признаков скорби. 
	Позже всех в сопровождении трех стражников пришел Китан с восково-
бледным длинным лицом. Он склонился, чтобы поцеловать руку брата, и 
перенес ответный поцелуй в щеку с холодным и отчужденным лицом. Он 
споткнулся, когда пытался встать, повернулся, сопровождаемый стражей, сонно 
моргнул и уставившись вниз. 
	Постепенно отчужденность исчезла из его глаз, в них показались 
признаки узнавания, безумная ненависть и жестокость. 
	-- У меня не было оружия,-- проговорил Вейни, боясь гнева этого 
молодого лорда так же, как и расчетливости Хитару.-- Оружие было только... 
	Рука в доспехе хлестнула по губам, ослепляя его. Никто не желал 
выслушивать его, даже Китан, который просто взирал пустыми глазами, не 
интересуясь, что тот хотел сказать. Через некоторое время кто-то увел Китана 
за руку, словно несмышленого ребенка. 
	Вошли женщины с бледными волосами и холодными лицами; они 
поклонились, поцеловали руку Хитару и в молчании удалились в коридор. 
Шепот, запах духов и масел разнесся над вооруженными стражниками. 
	Затем, пробираясь между расступившимися скорбящими, вошел Рох в 
сопровождении охранников, по одному с каждой стороны. Рох был вооружен, 
одет в плащ, из-под которого торчал длинный меч, и нес лук -- полностью 
готов к дороге. 
	В сердце Вейни внезапно зародилась нежданная отчаянная надежда, 
иллюзия, что Рох может спасти его, которая умерла в тот же момент, когда Рох, 
не обращая на него внимания, обратился сразу к власти, к новому могуществу, 
к сыну Байдарры. 
	-- Милорд,-- пробормотал Рох и наклонился, но не поцеловал руку 
Хитару и не оказал больше никакого знака уважения, отчего лица, в том числе 
и Хитару, помрачнели.-- Лошади оседланы. Нам нужно выступать на закате, 
как и было намечено. Я думаю, нам лучше поторопиться. 
	-- Никакой задержки не будет,-- заверил Хитару. 
	Рох опять поклонился, настолько, насколько это было необходимо, 
затем повернул голову и впервые посмотрел на Вейни, который стоял на 
коленях меж двух стражников.-- Кузен,-- сказал с сожалением Рох, как человек, 
упрекающий слишком нерадивого юнца. Жар бросился в лицо Вейни и что-то 
опять откликнулось на этот голос. Он взглянул в карие глаза Роха и тонкое 
загорелое лицо, ища Лилла, борясь с собственной ненавистью. До него вдруг 
дошло, что только они двое здесь знали Эндар-Карш и что он никогда не 
увидит его снова, и когда Рох уйдет, он должен будет остаться один среди 
кваджлов. 
	-- Я не завидую тебе,-- сказал Вейни,-- иметь в дороге такую компанию. 
	Глаза Роха тревожно метнулись к Хитару, затем вернулись назад. Рох 
наклонился, взял Вейни за руку и поставил на ноги, не обращая внимания на 
стражников. Его рука была нежной и доброй, как рука брата. 
	-- Поклянись служить мне,-- сказал Рох тихим голосом, только для 
одного Вейни.-- Оставь ее, и я заберу тебя отсюда с собой. 
	Вейни мотнул головой, отказываясь и сжимая челюсти, показывая, как 
бы он хотел этого на самом деле. 
	-- Они не нанесут тебе вреда,-- продолжил Рох, которому не нужно было 
так говорить. 
	-- Твоя воля -- не закон для них,-- ответил Вейни.-- Я не убивал 
Байдарру, клянусь своей честью, я не убивал. Они сделали это, чтобы запутать 
тебя. Я для них ничего не значу. 
	Рох задумался. 
	-- Если я увижу тебя в Абараисе с ней, я не смогу идти на компромиссы, 
я не могу с тобой... 
	-- Тогда, если ты надеешься на это, возьми меня с собой сейчас, не 
спрашивая с меня клятвы. Ты знаешь, я не могу дать ее. Но неужели ты больше 
веришь им, чем мне? Ты будешь одинок с ними, и когда они получат то, что 
хотят... 
	-- Нет,-- ответил Рох через некоторое время, пока доверие и сомнение 
боролись в нем.-- Нет, это не будет мудро с моей стороны. 
	-- По крайней мере, забери отсюда Джиран. 
	Опять Рох поколебался и, казалось, почти согласился. 
	-- Нет,-- выговорил он,-- я не доставлю тебе такого удовольствия. 
Чтобы ты продолжал надеяться на мою долгую жизнь, она останется здесь. 
	-- Чтобы ее убили, так же как и меня? 
	-- Нет,-- ответил Рох,-- я позаботился о твоем содержании и позабочусь 
о том, чтобы они сдержали свое слово. Мы совершили сделку -- они и я. Я 
увижу тебя в Абараисе. 
	-- Нет,-- возразил Вейни,-- я не думаю, что так будет. 
	-- Кузен...-- мягко сказал Рох. 
	Вейни, отвернувшись, выругался, комок поднялся к его горлу. Он 
прошел мимо своих стражей, у которых не было указаний на этот счет, и 
потому они стояли тупо, как скот. Никто не остановил его. Он подошел к 
окошку и посмотрел на блестящие от дождя камни. 
	Группа за группой присутствующие отбывали по своим делам, бряцая 
оружием и громко ступая по коридорам. Постепенно собравшиеся разошлись. 
Рох ушел одним из первых. Вейни не повернул головы, чтобы посмотреть. Он 
слышал, как комната опустела и дверь тяжело закрылась. Где-то далеко по 
залам разносилось эхо шагов вооруженных людей. 
	Во дворе начали ходить люди, послышался цокот копыт по мостовой. 
Голоса людей -- мужчин и женщин -- доносились в суете, на какой-то момент 
они становились ясными, а затем растворялись опять. 
	Новый лорд покидал Охтидж-ин. Прежний, возможно, еще не был 
похоронен. Таково было намерение Хитару -- уехать вместе с Рохом в поисках 
власти. И Рох этот с сомнением в голосе, с угрозами и предостережениями, 
пообещал ему привести его тоже в Абараис до того, как дорога будет закрыта. 
Возможно, Байдарра возражал против этого путешествия, находя поводы для 
отсрочки. Но Байдарра уже не мог никому помешать -- может быть, из-за 
предостережения Роха. В этом был жестокий юмор Хитару -- возложить вину на 
того, на кого Рох меньше всего этого желал. 
	Вейни слышал, как несколько лошадей, потоптавшись во дворе, 
выехали из Охтидж-ина. 
	Если Моргейн жива, то она должна будет столкнуться с этим отрядом 
по дороге, если не оказалась более осторожной и мудрой и не проскакала уже 
мимо Охтидж-ина прямо к Абараису. Это была единственная надежда, которая 
осталась в нем. Если Моргейн поступила так, то с Рохом покончено -- он будет 
беспомощен. Наверняка боязнь этого засела в мыслях Роха и подвела его к 
порождению всей этой сумятицы в Охтидж-ине. Это привело его к союзу с теми, 
кто отвернется от него при первой же возможности. Если Рох приедет слишком 
поздно, если Моргейн успеет раньше и Источники уже будут мертвы и 
запечатаны, то эти самые союзники наверняка вынуждены будут убить его, и 
тогда горькая расплата будет ожидать в Охтидж-ине заложника за дела 
мертвого врага. 
	Но если Рох не опоздает, а Моргейн собьется с дороги, то тогда все 
сложится по-другому. Он должен будет отправиться в Абараис служить Роху. И 
поскольку он останется без хозяина, он должен будет поклясться служить 
другому господину. 
	Ничего другого не оставалось, и у Вейни не было иного выбора, кроме 
как добиваться смерти Роха -- и умереть вместе с ним. 
	Где-то закрылась дверь, эхо разнеслось в глубине крепости. Раздался 
скрежет по камню, потом шаги в коридоре. Он думал, что теперь его до 
последнего момента оставят в покое, но задвижка на двери позади него 
щелкнула. Он оглянулся, и кровь застыла в жилах -- он увидел Китана, 
окруженного вооруженными людьми. 
	Китан подошел к краю стола с гневным выражением. Черты его 
деликатного лица были застывшими и холодными. 
	-- Они уезжают,-- сказал Китан. 
	-- Я не убивал твоего отца,-- запротестовал Вейни.-- Это Хитару. 
	Никакой реакции. Китан спокойно стоял и смотрел на него. А снаружи, 
от ворот, доносились звуки переминающихся с ноги на ногу лошадей. Затем 
ворота с треском хлопнули. Китан протяжно вздохнул, так медленно, словно 
экономил воздух. Он прикрыл глаза и открыл их, все с тем же холодным 
спокойствием. 
	-- Через некоторое время мы должны будем похоронить моего отца. Мы 
не будем устраивать никакой особой церемонии. Затем я займусь тобой. 
	-- Я не убивал его. 
	-- Не убивал? -- холодные серые глаза Китана, безжизненно взирающие 
на Вейни, блеснули искрой иронии.-- Хитару хочет обладать большим, чем 
Охтидж-ин. Ты думаешь, кайя Рох позволит ему это? 
	Вейни ничего не ответил, подозревая, что это испытание, которое ему 
не понравилось. Китан улыбнулся.-- Этот твой кузен будет мстить за тебя? -- 
спросил он. 
	-- Возможно,-- ответил Вейни, и Китан опять улыбнулся. 
	-- Хитару всегда был утомительным,-- сказал Китан. 
	Вейни вздохнул, наконец-то поняв его мысли. 
	-- Если твой брат тебе враг -- освободи меня, я не союзник Роха. 
	-- Нет,-- мягко сказал Китан,-- я волнуюсь не об этом. Возможно, это ты 
виноват, а может быть, и нет, но для меня это не имеет значения. Я не вижу 
будущего ни для кого из нас и доверяю тебе не больше, чем Хитару доверяет 
твоему родственнику. 
	-- Хитару,-- сказал Вейни,-- убил твоего отца. 
	Китан улыбнулся и пожал плечами, поворачиваясь к нему спиной. 
Направляясь к двери, он сделал знак одному из людей. Этот человек подозвал 
других, которые держали меж собой маленькую сжатую в комочек тень. 
	Джиран. 
	Он не мог помочь ей. Она узнала его, когда он немножко придвинулся в 
свет факела. На ее лице лежала тень гнева. Но она ничего не сказала, глядя на 
него. Вейни опустил глаза, словно прося прощения за все, что произошло между 
ними, и поднял их опять. Не было ничего, чем он мог бы облегчить ее 
страдания и, возможно, если бы он что-то сказал, то ей было бы еще хуже. Это 
обнажило бы его вину перед ней. 
	Он отвернулся от всех и шагнул назад к окну. 
	-- Зажгите огонь на западной башне,-- приказал Китан одному из 
стражей, и они удалились, закрыв дверь. 
 
 
 
Глава 10 
 
	Гром гремел почти постоянно, и факелы, задуваемые ветром, который 
свободно врывался через малейшую щель, один за другим потухли, погрузив 
комнату в темноту. Вейни сидел около окна, прислонившись к камням и давая 
холодному ветру и каплям дождя омывать лицо и руки, которые совершенно 
затекли. Холод облегчал боль от побоев. Он подумал, что наверняка 
простудится, если они задержатся надолго, но пока это было ему на пользу. 
	Он смахнул воду с глаз и посмотрел на блестящие капли дождя, 
собиравшиеся в камнях напротив узкого окна. Он весь, насколько было 
возможно, сконцентрировался на этом медленном процессе и растворился в нем. 
	Где-то около ворот зазвенел колокольчик, монотонный и зовущий. 
Послышались голоса, потерявшиеся в грозе. Вернулась погребальная 
процессия, подумал он. И острый страх начал закрадываться в него, 
смешиваясь с гневом. Но от этого вкус всего происходящего становился еще 
более горьким, поскольку больше всего он сердился на себя, что без всякой цели 
попал в эту ситуацию, что служил игрушкой в руках других и погибнет 
безвинно, как несмышленый младенец. Он доверился, но его ожидали и он 
попался. 
	Таким же образом попался в ловушку и сам Рох, взявший себе в 
союзники людей, не ведающих чести, попался в сети, которые не смог бы 
представить себе никто в Эндаре-Карше. Лучше бы Рох погиб, но сейчас Вейни 
не хотел этого -- пусть Хитару удивится, узнав, что Рох способен отплатить ему 
сполна. 
	Ничего другого ему не оставалось. 
	Колокольчик все еще звонил, и теперь в коридорах, где гулял ветер, 
гулко отдавались шаги целой толпы людей. Звук царапаемого металлом камня 
и задвижка, открывающаяся за его спиной. Это были стражники. В свете 
факелов, которые они принесли с собой, на их демонических шлемах и 
вооружении все еще блестел дождь. Со второй попытки Вейни заставил себя 
встать на ноги и отошел подальше, пытаясь сосчитать их. 
	Их было восемь, десять, двенадцать... "Так много?" -- с горечью спросил 
он себя, удивленный тем, что они могут бояться его, в то время как руки его 
связаны, ноги закоченели от холода и вообще он едва стоит. 
	Они грубо схватили его и потащили по коридору -- вниз и вниз по 
спирали, мимо любопытных белых лиц леди-кваджлов и выпученных глаз слуг. 
Холодный ветер ударил в него, когда на самом последнем уровне спирали его 
подвели к закрытым железным воротам с запирающей их цепью. 
	Снаружи были дождь и возбужденная толпа -- масса орущих ртов, за 
воплями которых не было слышно звона колокольчика. Вейни упирался, 
отчаянно отказываясь идти туда, куда его вели. Но стража сгрудилась вокруг 
него с поднятыми пиками и заставила спускаться вниз по ступенькам. 
Обезумевшие лица окружили его, полетели камни. Вейни почувствовал удары 
по плечам и отпрянул, когда чьи-то пальцы вцепились в его рубашку и 
попытались оттащить от стражи. Скорчившись и крича, человек свалился вниз, 
когда пика ударила его в живот, и вооруженные люди заспешили, отгоняя 
толпу. Вейни больше не сопротивлялся стражам, боясь встретиться с еще 
большей жестокостью. 
	Колокольчик у ворот все еще звонил, добавляя свой сумасшедший голос 
к этому безумию. Дверь в башне открылась, дополнительная стража встретила 
их, чтобы принять в это убежище, грозно выставив для защиты оружие. 
Копьеносцы пошли вниз, но толпа бросилась внутрь. Вейни попал в окружение 
стражников, но из толпы стали хватать и тащить его так, что почти удалось 
вырвать. Началась кровавая и жестокая свалка с вооруженными стражниками, 
которые продвигались вперед по раненым и умирающим. Весь ужас 
происходящего был за пределами понимания причин этой ненависти -- 
направлена ли